Не время для любви

Глава 11

Уснуть в такой ситуации казалось невыполнимой задачей. Ворочаясь с боку на бок практически до рассвета, я все же пришла к одной немаловажной причинно-следственной связи. Мы все когда-то перешли дорогу Хильменсельну. Только он мог создать настолько продуманную махинацию. Что ему мешает воскреснуть из мертвых, точно так же, как отцу Инетера? Если вы видели тело мага собственными глазами, это еще ничего не значит. Вполне возможна мистификация, рассчитанная на плаксивых домохозяек, которые побегут на могилу с цветочками.

Кое-что в этой истории не давало мне покоя. А именно обстоятельства… Словно нас куда-то загоняли, старательно делая так, чтобы мы не могли обнаружить нужные зацепки. Ну серьезно… Кому бы пришло в голову подумать о том, что ректор престижной военной академии – продажная тварь? Я бы сама себя в дурку сдала бы за такие крамольные и неправильные мысли. Ибо Канвижер был эталоном для многих поколений военных, которые выпустились под его началом. Представь мы в открытом отчете подобные заявления, и нас на куски разорвут, прямо там, не отходя от трибун.

Как бы странно все это ни звучало, картина начинала медленно складываться. Я все более четко осознавала, что ни Инистра, ни Анминура не могли провернуть подобное в одиночку. У этих двух куриц попросту мозгов бы не хватило. К тому же Депесар явно не сама добилась поста министра, о чем свидетельствовал ее страх за собственное кресло. Если бы у нее были уверенные политические амбиции, поддержка народа и сильная рука, то ни о каком Стиверсе или Ланвельде, метящих на ее место, и речи быть не могло.

Но нет… Она боялась, да еще как. Причем вполне обоснованно. С какой стороны ни посмотрела бы я на это дело, пахло оно отвратительно. И я пока не собиралась принимать в расчет факт того, что фактически пошла против своей разведки. Нет, письмо-то для центра я уже подготовила и собиралась попросить Стиверса передать его с рассветом. Но тот явно был занят решением каких-то срочных проблем. В академию блондин пока не вернулся.

Звучало это подозрительно, но у него на самом деле было слишком много обязанностей, помимо идиотского убийства. К тому же вряд ли мы найдем зельевара, сварившего мистический яд прямо в стенах учебного заведения. Камелд, скорее всего, его просто передали. Ведь при проходе профессоров на территорию сканирующие чары не считывают принесенные ими вещи. Ибо многие запрещенные вещества, ядовитые животные и растения, капсульные зелья и амулеты могли потребоваться для практики студентов.

Глупо было полагать, что ректор каждый божий день по десять раз бегал к воротам, чтобы проверять карманы нерадивого штата сотрудников. На каждого было наложено заклятие одобрения, которое позволяло ему пронести внутрь совершенно все, что душе угодно, при этом не боясь быть застуканным и разоблаченным. Верилось мне с трудом, но другого варианта все равно не нашлось. Просто потому, что остальные версии лежали за гранью магического обоснования и пределами человеческих возможностей!

Встав под плотные струи теплой воды, я попыталась сложить в голове приличный отчет, который не вызвал бы народного волнения и позволил бы нам сделать собственный шаг. Наведенный морок создавал иллюзию того, что круги под глазами у меня не от недосыпа, а от страстной ночи, проведенной в объятиях сразу двоих парней. В теории звучало бредово, на деле же оказалось идеальным прикрытием. Во всей стране не найдется и сотни девиц, которые бы отказались побывать на моем месте.

Многих даже в нынешнем положении не особо смущало, что Ланвельд и Стиверс – женатые мужчины. Охотницы за миллиардными состояниями и дворянскими титулами готовы были из трусов выпрыгнуть, лишь бы заполучить себе хотя бы одного из них в теоретические любовники. Я же сделала, по их мнению, невероятное, кинула двух вобл и заграбастала сладкую и золотую парочку себе в единоличное пользование. А уж если учесть факт того, что в ближайший год они оба подадут на развод, народ будет поднимать одну волну интереса за другой.

Такой подход к делу будет играть нам на руку, ведь постоянное присутствие журналистов в нашей жизни будет обеспечивать защиту от попыток убить нас. Ни один наемник не согласится так открыто выставить свою причастность. А найти снайпера достойного уровня очень тяжело. Меня-то одну он непременно пристрелил бы, все же я не самая сильная ведьма. Но вот справиться с тем же Ланвельдом на голой силе не получится. Да и Инетер явно не за красивые глазки занял место отца в министерстве и теперь тайно дергал за ниточки.

Мне оставалось лишь плыть по течению и думать о том, что в один прекрасный момент головная боль закончится и передо мной появится настоящий ответ на вопрос: что тут происходит! Но пока нам не дано было этого понять. Просто по причине того, что мы все находились в замкнутом пространстве, а вести расследование, не имея возможности сделать даже минимальные анализы и слепки – теперь оказалось проигрышным вариантом. И почему я не почуяла в этом всем подвоха? Дура!

Я так зациклилась на прошлом, что не заметила расставленную под ногами ловушку. Позор мне, как агенту разведки. Что вообще такая идиотка делает на столь важном задании? Конечно же, играет роль козла отпущения. Никому и в голову прийти не могло, что я спала с Стиверсом. Ланвельд вечно из-за него бесился, а Инетер до сих пор хранил на того детскую обиду. Наши взаимоотношения были настолько запутанными и неправильными, что мы сами не понимали, как много друг для друга значим…

Кажется, я начинала медленно сходить с ума. Просто иначе бы откуда в моей голове взялась вся эта тарабарщина? Боги и богини нашего мира, прошу, помогите мне дожить до конца головокружительной аферы и не чокнуться. Нутро мне уже подсказывало, что до решающего момента рукой подать. Чего мы могли ожидать от тайного кукловода, который настолько ловко расставил сети, что вынудил Стиверса признаться в том, что его отец вполне жив, здоров и живет, ни в чем не нуждаясь?

Это не рядовая ситуация, и простой человек вряд ли смог бы понять весь масштаб бедствий. Но я, как сотрудник определенной структуры ,с легкостью оценила, сколь изящно и красиво они кинули всех. Разыграть смерть и перебраться на другой континент подальше от любопытных глаз, причем сделать это так, чтобы с семьи еще и все грехи сняли. На такое реально мог быть способен лишь Анелийс Стиверс! Вот только вряд ли он бы так грандиозно подставлял сейчас сына и пытался манипулировать всеми нами. Он столько лет скрывался, чтобы теперь вернуться? Бред!

Высушив белые кудри заклинанием, я постаралась сконцентрироваться на первостепенной задаче. Сейчас от меня требовалось лишь одно, отыграть отведенную мне роль и не позволить Камелд сорваться с крючка. Все должно пройти гладко. Как только крысы запаникуют и начнут совершать глупости, мы их прихлопнем. Работа на живца в некотором роде сложнее обычной полевой, но она позволяет взглянуть на ситуацию с такой стороны, что даже преступник не сможет предсказать то, как его будут отлавливать!

Скосив глаза в зеркало, я постаралась отвлечься от идиотских мыслей. Сейчас не хватало только сорвать идеально выстроенный план из-за простой паники. Ну и что… Будут все считать, что я сплю с двумя женатыми мужиками. Так те вообще не стараются скрывать данный факт, и еще неизвестно, кто тут кого соблазнил. Мы должны запутать все настолько плотно, чтобы за какую ниточку ни тянули бы журналисты, они натыкались бы лишь на непонимание и разочарование. Это станет самым выгодным развитием событий.

Переодевшись в форму преподавателя, я еще раз проверила уровень маскировочных чар, дабы убедиться в том, что он соответствует выбранному значению. Он должен едва заметно просвечивать, словно сам находится под маскировкой. Иначе никто не поверит, что мы так в открытую демонстрируем всем желающим собственные взаимоотношения. Признаться честно, услышь я подобное, никогда бы не поверила сплетням, но иногда самые бредовые являются самыми правдивыми.

До столовой я шла так, словно меня должны были расстрелять в конце пути. Горло сводила судорога, а в желудке сворачивался тугой ком. Он холодил кровь в жилах и острыми иглами вонзался во все внутренности, доставляя мне дикий дискомфорт. Нервы были натянуты до предела. Казалось, тронь меня сейчас хоть кто-то – и я бы взорвалась. Происходящее слишком сильно напоминало театр абсурда и насквозь было пропитано таким позорным стыдом, что у меня в предвкушении сводило дыхание.

Никогда не замечала за собой мазохистических наклонностей, но это все подогревало какой-то дикий и необузданный интерес, которому я не могла подобрать достойное толкование. Просто знала, что либо мы доиграем спектакль до самого последнего слова, либо уже завтра для каждого найдут свой рычаг воздействия, который так или иначе, но приведет на плаху. В том, что тюремные застенки никто не узрит, я даже не сомневалась.

Тихие разговоры студентов не привлекли моего особого внимания. Во времена бытности учащимися мы терпеть не могли, когда преподаватели совали свои длинные носы в наши дела. Думаю, со временем ничего не изменилось. Подростки все так же рьяно готовы беречь свои секреты, дабы мы не могли передать их родителям этих оболтусов. Но я тут находилась по совершенно иной причине, и не собиралась вмешиваться в реальный преподавательский процесс. Мне хватило двух аспиранток, которых на меня повесил учитель в прошлом году, чтобы понять, что данная профессия не для меня.

Тихий вздох сорвался с губ быстрее, чем я успела подумать. Если Инетер применил чары таким же образом, как и я, то, видимо, для мозгов Ланвельда это стало непосильной задачей. Другого объяснения, по какой причине этот форменный идиот сидел и демонстрировал всем желающим и не очень засосы по всей шее и даже один укус на бицепсе, я не понимала. Какого демона он приперся на завтрак в футболке? Черт! Кажется, мы только что запороли весь план и, как обычно, из-за одного кретина!

Скрипя зубами и молясь всем известным мне богам, я медленно приблизилась к столу, растянув губы в приветливой улыбке. Тут не просто спланированное наспех мероприятие. Черт! Мы же все обсудили. Неужели у него действительно так мало серого вещества в черепной коробке, и он не ориентируется в столь простых условиях? Мог же подумать о нашей реакции и о том, как это воспримут все остальные? Нет же! Зачем? И так все будет замечательно…

— Мисс Авгельд, вас тоже сегодня ночью покусали комары? — ехидно спросила у меня преподавательница рунной защиты.

— Что, простите? — отыгрывая свою роль, я заняла место за столом.

— Ничего, ничего, просто вашу шею украшают интересные кровоподтеки, — продолжала лукаво допытываться блондинка. — Мне стало интересно, это комары или неудачный спарринг?

— Не понимаю, о чем вы говорите, — я меланхолично насыпала в стакан с чаем три ложки сахара.

— Я посмотрю, вы большая затейница, — покачала головой та. — Никогда бы не подумала, что угомонить Ланвельда и Стиверса можно таким образом. Как это было?

— Мисс Пимпельм, — с нажимом протянула я, — вы не думаете, что перегибаете палку, пытаясь вмешаться в мою личную жизнь?

— Так все же тебе удалось оседлать эту парочку? — не собиралась отступаться женщина. — Требую рассказ в мельчайших подробностях. А еще лучше с картинками. У нас с девочками не так много возможностей оценить эстетическую прелесть тренированных мужских тел.

— Тогда вам просто нужно чаще бывать на тренировочном полигоне, — без тени иронии пробормотала себе под нос. — Знаете ли, там еще в мою юность можно было словить сердечный приступ от вида тех самых тренированных тел. Знаете ли, кадеты почему-то свято уверены, что спортивная форма для слабаков, и зачастую пренебрегают оной. Да и не только студенты…

— Все равно это не то, — подсела ко мне профессор травоведения и народного врачевания. — Никто не будет демонстрировать стальное напряжение мышц в таких-то условиях. Мы же все девочки… Нужно делиться информацией.

— Дамы, как вам не стыдно? — прикрикнул на галдящих профессоров новый заместитель ректора. — Честное слово, ведете себя многим хуже студентов! И как вас на работу взяли с подобными мыслями в голове? Берите пример с миссис Камелд, вот где образец для подражания. Ни один мускул на лице не дрогнул.

— Что ты прибедняешься, старый лис? — махнула на него рукой дородная рыжая ведьма со змеиным прищуром глаз. — А то мы идиотки, не знаем, как вы молоденьких профурсеток обсуждаете. Уж в бороде-то седина, а все туда же, на ножки засматриваться. Мы хоть из праздного интереса, а не в койку любовницу подбираем.

— А Камелд твоя – отмороженная дура, — выплюнула ее коллега. — Губы накачала, сиськи отрастила, и считает, что все теперь можно. Тьфу! Стерва недобитая. Правильно тебе Жарнель обещала ее с крыши скинуть, если от ее мужика руки не уберет. Довела несчастного, помер на рабочем месте. А мужик-то был всем на зависть.

— Оставьте свои бабские думы при себе. Никто не доказал, что смерть нашего уважаемого ректора Канвижера произошла из-за связи с миссис Камелд, — попытался защитить блондинку профессор боевой магии.

— Зато все знают, что та к любому бы в трусы залезла, ее бы ничто не остановило, — ощетинились преподавательницы. — Мы тут все без году неделя, а уже наслышаны о ее похождениях. Постелью себе в мире путь прокладывать не всякая сможет. Я бы на нее месте за должность под старикашку не легла бы, да и в свои сорок под семидесятилетнего хоть за все бриллианты мира!

— До чего же поганые у вас, старых кошелок, языки, — проскрипел пожилой маг темной ритуалистики. — Все бы молодку задевать. И как рот-то открылся на нее клеветать. Пришлая девка вообще не стыдится!

— А чего я, по-вашему, должна стыдиться? — склонив голову к плечу, я медленно помешивала сахар в кружке.

— Спать с замужними и у таких хороших девочек мужей уводить. Самой уже тридцать скоро, а ни мужа, ни детей. Не девка, а одно расстройство, — пошел он в атаку на меня.

— Лучше бы вам помолчать, — я медленно отложила чайную ложку в сторону. — Так вот, если вам так интересно, то, во-первых, это не ваше дело, с кем, как и когда спят люди, сидящие за этим столом. Во-вторых, я приглашенный следователями эксперт с мировой сертификацией самой престижной криминалистической лаборатории мира. В-третьих, вашего мнения никто не спрашивал, и уж тем более одобрения не искал. А за столь пренебрежительные высказывания в адрес женского коллектива нашей академии, я, как временно исполняющая обязанности ректора, могу выписать вам штраф. Чтобы перед тем, как в следующий раз открыть рот, вы хорошенько подумали остатками своего мозга!

— Жалкая, мерзкая простолюдинка, — выплюнул он мне в лицо. — Я еще сорок лет назад голосовал за то, чтобы таких, как ты, немедленно убивали, дабы вы не портили великий генофонд и не растворяли нашу магию!

— Эсбила, если я ему врежу, ты с меня тоже штраф возьмешь? — суровый голос Ланвельда заставил меня напрячься.

— Ланви, сядь и прижми зад к стулу, — с тяжелым вздохом произнес Стиверс. — А вам, господин Нельсельд, я бы посоветовал искать адвоката, который решится пойти против моей семьи. Хотите отдельно пообщаться с моей матушкой на тему корректного мыслеизложения, всегда пожалуйста. Но, боюсь, она повторит подвиг моей прабабки и отрежет вам оставшееся яйцо. Так сказать, чтобы ваш замечательный генофонд не смог больше растрачиваться понапрасну.

— Вы это, того, — побелел старик, — не шутите так со мной, молодой человек. Я вам в прадеды гожусь. Не доросли еще, чтобы со мной разговаривать подобным образом. Ваша светлость, следите за тем, кому и как угрожаете. Могут же превратно вас понять и не спустить с рук. А я, так и быть, глаза на вашу экспрессию закрою.

— Я не собирался вам угрожать, — добродушно усмехнулся Инетер. — Просто напомнил о том, что бывает, когда оскорбляют кого-то из невест Стиверсов. Вы же сами должны понимать, что они, подобно святым, всегда вне подозрения, ведь для всего остального у них есть мы. Неужто за столько лет не смогли смириться с этой мыслью.

— Невеста? — задушено выдохнула Инистра.

— Или на это мне тоже нужно брать разрешение у вас? — сверкнул глазами блондин и сложил руки на груди.

— Стой, ты женат. Как твоя жена отреагирует на то, что у тебя неожиданно появилась эта пропащая? — попыталась ухватиться за осколки разбившегося мира Камелд.

— И что? — непонимающе вскинул тот бровь. — У меня никогда не было магического брака, а министерский для магии рода ничего не значит. Можешь успокоиться, ты тоже фактически не замужем, коли не венчалась перед ликом предков. Из всех, кто сейчас сидит за столом, лишь старшее поколение на самом деле в браке. А мы так, все пока играем в семьи, чтобы забить пустоту взрослой жизни чем-то осознанным.

— Ой, девочки, какая нынче молодежь пошла, — тут же зашептались дамы. — Я вот помню, как волнительно было стоять с Людовиром подле алтарного камня. Ох, так мурашки и пробирали до костей. А сейчас? В министерстве закорючку поставили – и нате вам, уже муж да жена. Тьфу! Эсбилочка, ты такой дури не твори, с этой малохольной примеру не бери, сразу к алтарному камню рода тащи. Пока всех клятв не даст, даже не собирайся «да» ему говорить.

— Вот именно, — фыркнула ее соседка. — А то будешь, как вон та идиотка, по членам скакать. Молодость кончится – и что дальше делать?

— Пойдет попрошайничать на улицу, — начали ехидно подкалывать женщины заносчивую белобрысую дурочку.

— Да, чтобы вам, клушам, своей желчью подавиться, — не выдержав, взвизгнула Инистра. — А тебе, Авгельд, я бы посоветовала ходить и оглядываться. Думаешь, умнее всех? Нашла себе защиту в лице Стиверса. А от тебя, Тонсли, я такого не ожидала! Я все расскажу Кинейни. Как тебе вообще не стыдно изменять беременной жене?!

— Инистра, сделай доброе дело, — ласково протянул Тонсли, — захлопнись. Можешь этой проститутке все что угодно докладывать. Чхал я на ее мнение с высокой колокольни.

— Она тебе детей рожает, а ты о ней так говоришь, — возмутились дамы за столом.

— А я разве против? — пожал плечами брюнет. — Окажутся мои – буду платить алименты. А если нагулянные, то пусть ищет, от кого залетела. Не мои в том проблемы. Не вижу смысла себя ограничивать в разнообразии жизни. Я почти самый желанный холостяк страны. Последнее, о чем я думаю, как бы Кинейни не разозлилась. Пусть сперва свое пузо настоящему папаше представит, а я больше не собираюсь терпеть дурацкий спектакль!

— Я так и знала, что общение с Стиверсом до добра не доведет, — завизжала Камелд.

— Ничего, вот когда сядешь, тогда мы с тобой и поговорим, — оскалился блондин.

— А продашь ее долговой? — бочком приблизился тот самый старик к Инетеру. — Больно хороша, я бы ее лет на десять в аренду взял, пока старовата не станет.

— Вы хоть понимаете, что такое несете,?— задохнулась от возмущения блондинка и сверкнула потемневшими очами.

— Милочка, ты успела достать за несколько месяцев всех, кто вынужден с тобой работать, — тихо сказала ей травница. — Моя бы воля, первая бы вышвырнула тебя за ворота. Но пока ты с начальством шашни крутила, трогать тебя не могли. А теперь уж не обессудь. Отольются кошке мышкины слезы втридорога, да с процентами!

— Это тебе теперь ходить и оглядываться, — поддакнула немолодая блондинка. — Знаешь, сколько жен таких, как Жарнель, которые с радостью твою голову оторвут? Ой, не сосчитать.

— Чтоб вас всех, — взвизгнула Камелд и вылетела из столовой.

— Может, хоть перестанет лезть ко всем мужикам без разбору, — заключила молчавшая до этого шатенка.

— Куда уж там, ее только могила исправит, — горестно вздохнул профессор профессионального образования и этики. — Такими не становятся, а рождаются. Была бы нормальная, ни за кого из семейки Камелд не вышла бы!

— А я, по-вашему, тоже ненормальный? — удивился Тонсли.

— Вот сейчас, когда разводиться собрался, стал нормальным, — усмехнулся мужчина. — А когда женился, полным идиотом был. Кто же не знает, что семья Прюэтт наложила на них проклятие в отместку за сворованную невесту. Гулящие теперь, все до единого!

От подобного заявления не только у меня отвисла челюсть, но и у всех, за исключением Стиверса, который наверняка знал и не такие тайны аристократического общества!