Не отступать и не сдаваться. Том 4

Глава 9 Какие приятные попутчики

— Гребаные таксисты, — сказал Слава угрюмо, глядя на приближающихся мотоциклистов. — Ну вот, допрыгались, сейчас нам морду набьют.

Да, это действительно были таксисты. Дело в том, что знаменитые рокеры, которые в Советском Союзе стали прообразом американских байкеров, еще только зарождались, как общественное явление. На просторах нашей необъятной родины оно было неразрывно связано с мотоциклами «ИЖ» и легендарной «Явой» из Чехословакии.

Этих двухколесных коней пока что еще не покупали молодые люди из студентов, а могли себе позволить таксисты. Они зарабатывали минимум полторы сотни в месяц, а водитель более высокого класса получал гораздо больше. Кроме того, многие из них попутно торговали водкой и контрафактными товарами из-за рубежа, получая от этого доход не меньше, чем от зарплаты.

Те, кто любил покуражиться на мотоциклах, носили фуражки-«восьмиклинки» и кожаные куртки, которые они приобретали у военных летчиков. Ну, а вечерами они собирались вот в такие группы и гоняли на своих непокорных железных конях, чисто для души.

Все это я знал, от ребят в мастерской. Они как-то чинили чехословацкий мотоцикл CZ «Чезет» с одноцилиндровым двухтактным двигателем объемом 250 кубиков, оставленный владельцем. И рассказали мне всю подноготную зарождающегося байкерского движения в СССР.

В этот раз таксистов было всего пятеро. Остальные, похоже, уехали вперед ил отстали, черт его знает. Нам повезло, что их тут только малая часть от всей их многочисленной стаи. Касок и шлемов нет, даже если бы и были, местные рокеры бы их все равно не носили бы, в знак того, что они идут против течения, что им многое позволено, из того, что недоступно простому покорному смертному.

И если двое из них, в том числе наш клиент, которого Славка уронил в пыль на обочине, были кряжистыми бородатыми парнями с внушительной мускулатурой, то трое остальных оказались обычными худощавыми дохляками. Впрочем, судя по их заносчивому и высокомерному виду, они вовсе не считали себя слабаками. Особенно, когда их почти вдвое больше. Наоборот, слабыми и беззащитными мотоциклисты считали именно нас.

Остановившись вплотную перед нашей машиной, так, что их невозможно было объехать, не задев, они стояли и молча глядели на нас. Да, эти ребята вполне могли себе стать предшественниками будущих байкерских банд. Взгляд неумолимо жестокий, лица бесстрастные, руки засунуты в карманы штанов. Позы обманчиво расслабленные, но я-то видел, что в случае чего они быстро могут пустить в ход гаечные ключи или монтировки. Этого добра у них наверняка хватает в загашниках.

Короче говоря, если получится, надо снова постараться урегулировать эту проблему мирным путем. Друзья, давайте жить дружно, как говорил кот Леопольд. Тем более, что все мы дети Матери Дороги и колесим по ней туда-сюда для достижения своих целей. Неужели нам так трудно будет договориться?

Кроме того, пытаясь все-таки избежать конфронтации, я в первую очередь преследовал свои шкурные интересы. Драка, само собой разумеется, вовсе мне не нужна. Зачем мне лишние проблемы с мотоциклистами, потом с ментами, организаторами соревнований и чиновниками спорткомитета или с любыми другими посторонними лицами? Не говоря уже о том, что я могу получить какой-нибудь увесистой железякой по башке.

Поэтому я сказал Славке:

— Сиди тихо и не вякай, — а сам вылез из машины, оперся локтем о дверцу, улыбнулся лучезарной улыбкой на миллион рублей и обратился к потерпевшим: — Мужики, вот честно, совсем нечаянно получилось. Мы торопились и задели вас. Приносим свои искренние извинения. Нам очень жаль, что так получилось. Недоглядели, сами понимаете, бывает. Все мы водилы, тем более должны уважительно относиться друг к другу. Ваши мотоциклы ведь совсем не пострадали, верно?

Так я говорил, а в душе все сильнее разгоралась надежда, что мне удастся договориться. Парни слушали меня очень внимательно, будто я рассказывал, где находится клад и как его можно отыскать. В конце концов, разве мы не находимся в благословенной социалистической эпохе, когда человек человеку друг и брат и не должен ссориться просто так?

Поэтому говорил я с большой надеждой на то, что все пройдет гладко. Ведь я еще вдобавок извинился, воззвал к их чувству принадлежности к крепкому дорожному братству, которое всегда поддерживает друг друга в пути. Разве у нас остались причины конфликтовать?

Но я зря распинался. Парни жаждали крови, это сразу стало понятно. Тот мотоциклист, что упал, угрюмо сказал мне:

— Ну что же, мы можем договориться. Вон, видишь мой мотоцикл? Он сильно испачкался, особенно сиденье. Просто возьми и оближи сиденье и тогда мы в расчете.

Я так надеялся на лучший исход, что сначала мне показалось, будто я ослышался. Но затем я всмотрелся в хмурое и в то же время насмешливое лицо байкера и понял, что он нисколько не шутит. Ах ты мерзкий подонок! Все мои миролюбивые намерения сразу испарились, как легкая пыль после проехавшего по трассе грузовика. Может, ты еще предложишь на коленях умолять тебя о прощении?

Впрочем, была еще надежда, что он все-таки прикалывается и поэтому я переспросил, просто на всякий случай:

— Че ты сказал? Повтори, а то я не расслышал.

Парни продолжали издевательски смотреть на меня.

— Оближи. Сиденье. Моего. Мотоцикла, — повторил здоровяк чуть ли не по слогам. — И еще можешь поцеловать мои ботинки, только тогда можешь быть свободен. Проваливай на свои гребаные гонки или куда ты там еще собрался. Хотя я сомневаюсь, что ты выиграешь там хоть что-то, ублюдок.

Его товарищи криво усмехнулись. Судя по всему, им очень понравилось предложение их коллеги. Ну, тогда все понятно, ребята. Хватит с вами церемониться. Наоборот, своим скулежом и извинениями я еще больше спровоцировал их на нападение.

Я сунул руку в карман и достал оттуда бинты. Захлопнул дверцу машины и отошел от нее подальше. Надо постараться не повредить машину в грядущей заварушке. Затем я начал наматывать бинты на кисти, туго-претуго. Помимо машины, нельзя повредить мои руки, мой самый главный и ценный актив.

Славка, сидевший за рулем, увидел мои маневры и сразу все понял. Бинтов у него под рукой не оказалось, зато гонора и дерзости хоть отбавляй. Он тоже выскочил из машины, захлопнув за собой дверцу и закричал:

— Ну что, жуки навозные? Чего надо? Рыла вам начистить?

И сам бросился в атаку на пацанов, любящих гарцевать на двухколесных коняшках. Причем, как я сказал, не озаботился защитить руки бинтами и даже не отошел от машины подальше, вот такой он был горячий парень. Эх, жаль я не успел его предупредить, чтобы в случае конфликта он убрался от моей черной малышки минимум метров на десять.

Само нападение Славки я тоже посчитал чересчур преждевременным и торопливым. Ну, кто же так нападает на врагов? Тем более превосходящих по численности. Надо было поступить немного по-другому. Подойти к дорожным воякам поближе, отвлекая их благодушными разговорами и только потом врезать ближайшему по сопатке. Вывести сразу его из строя и таким образом хоть немного уравнять шансы на победу. Ну, а теперь все эти замыслы полетели к чертовой бабушке.

Подлетев к группе мотоциклистов, Славка нанес ближайшему из них несколько быстрых боковых ударов. Каждый раз он ловко уклонялся от ответных ударов, приседал, уходил в сторону, а сам бил точно и сильно. Любо-дорого смотреть. Наши тренера поставили бы высшую оценку.

Один из противников тут же упал на дорогу, пораженный ударом в челюсть. А вот второй, здоровенный и шебутной, сам насел на моего приятеля.

Мне по «счастливому» стечению обстоятельств, попались трое остальных противников, в том числе и тот, что так любезно предложил мне отполировать языком сиденье его транспортного средства. Поскольку их было слишком много и и они разом бросились на меня, мне не осталось ничего другого, кроме как поступить совсем наоборот, нежели Карпеев. Короче говоря, я бросился наутек. Не помирать же мне молодым под их кулаками.

Убегать совсем и бросать Славку одного я, конечно же, не собирался. Все, что мне нужно, это побольше оперативного маневра. И чтобы были прикрыты тылы, а еще между мной и противником сохранялись хоть какие-нибудь препятствия.

Все это я нашел среди мотоциклов моих недругов. Но добрался я до них не сразу. Сначала рванул к тополям, растущим неподалеку, поскольку в этом направлении дорога была свободной. Затем, виляя между стволов деревьев, и проворно скрываясь от противников, я сделал резкий зигзаг и умудрился добраться до мотоциклов, стоящих на обочине.

Встал между ними, вполне справедливо рассчитывая на то, что будущие рокеры не посмеют причинить вред своим любимым железным коням. И я там буду в относительной безопасности. Устроившись там, я позвал преследователей:

— Ну, идите сюда, мерзкие ублюдки.

Кулаки сжал покрепче, чувствуя, как бинты стягивают кожу.

Мои преследователи, к счастью, бежали за мной гуськом. Собственно, именно этого я и добивался. Теперь я могу разобраться с ними по очереди. Первым сунулся один из тех самых худощавых парней, похожий на тощего крысеныша, темноволосый и смуглый. Никакого понятия о защите головы он не имел, и тут же поплатился за это.

Я встретил непрошенного визитера «двоечкой». Сначала прямой левой в голову и тут же боковой правой, сильный и заряженный, от бедра. Тоже по лицу.

Удар получился хороший, что надо. У меня аж кулак загудел от столкновения со скулой противника. Парень не успел увернуться ни от одного из ударов и взмахнув руками, рухнул на мотоцикл справа от меня. С грохотом повалил его.

Ну вот, а я так надеялся оставить их технику в целости и сохранности. Но не судьба, не судьба.

Вторым подбежал тот самый любитель наблюдать, как его мотоцикл облизывают со всех сторон. Здоровяк, что надо, кулачищи размером с мою голову. Этот тоже не слишком заботился о защите, зато тут же бросился в атаку, размахивая своими кулаками.

Я пригнулся, уходя от его ударов. В это мгновение мне, на удачу подвалил неожиданный приятный сюрприз от первого поверженного мной противника. Он как раз пытался подняться с земли, стараясь отлепиться от мотоцикла, на который свалился.

А поскольку сопровождался этот процесс интенсивным маханием ног и другими нелепыми телодвижениями, то ничего удивительного, что он тут же поставил подножку своему здоровенному товарищу, как раз устремившемуся в отчаянную атаку на меня.

Подарок получился приятный и неожиданный для меня. Здоровяк споткнулся, упал повалился прямо под мои удары, которыми я приготовился потчевать его. Я, конечно же, не стал мелочиться и отсыпал ему сразу «троечку». Все боковые удары, потому что противник уже падал и надо было бить по нему максимально быстро, как по надвигающейся груше.

Бам, бам, бам! Я целил в корпус, по его необъятному животу и один из ударов как раз угодил в солнечное сплетение. Здоровяк охнул на лету, повалился на бок возле меня и скорчился в позе эмбриона. Хорошо хоть, что большой палец в рот не засунул и не начал сосать.

Остался последний, самый осторожный или нерасторопный мотоциклист. Глядя на его испуганное лицо, я похвалил себя за сообразительность. Молодец, Витя, возьми с полки пирожок.

Все-таки, я сделал правильно, когда не сразу принял бой, а немного попетлял по местности и, в конце концов, сразился с врагом в узком перешейке между мотоциклами. Это дало мне возможность расправиться с ним по очереди, сведя на нет их численное преимущество. А если бы я остался у машины, то вполне мог бы подвергнуться единому натиску превосходящих сил противника.

Вот какой я молодец, решил я, видя, что последний воин дороги остановился передо мной в нерешительности. Ну да, я бы тоже засомневался, если бы тот, кого мы считали легкой и законной добычей, вдруг взял и мгновенно расправился с твоими соратниками. А теперь стоит перед тобой с ледяной улыбкой на лице и готов завалить тебя самого.

Клянусь, я бы в такой ситуации не счел бы позором немедленно отступить, чтобы сохранить свою задницу в целости и сохранности. Что мой последний противник и сделал, повернувшись и стремительно обратившись в бегство.

Я вздохнул с облегчением, потому что сражаться до последней капли крови вовсе не входило в мои планы. Достаточно того, что мы разогнали противников и временно вывели их из строя.

Поглядев в сторону Карпеева, я убедился, что он тоже вполне успешно расправился со своим противником. Первого, как я уже видел, он сразу завалил, а вот второй оказался покрепче и с ним пришлось повозиться. Но все равно, к тому моменту, когда я освободился, Славка уже сумел ловким хуком покончить со своим верзилой.

— Ну, ты как? — спросил он, тоже поглядев на меня и дыша, как загнанная лошадь. Потом поглядел на двоих мотоциклистов, валяющихся у моих ног и еще одного, улепетывающего по дороге и поднял большой палец вверх. — Молодец, крепок оказался. Хотя чего еще ждать от чемпиона?

Но я не разделял его радости. Огляделся и указал на нашу машину.

— Славка, уходим отсюда поскорее. Сейчас сюда приедут их дружки и вздрючат нас по-полной.

Карпеев не стал спорить со мной. Слава Богу, у него остались крупицы здравого смысла.

— Верно говоришь, — заметил он. — Верно, надо брать руки в ноги и тикать отсюда.

Единственное, что нас задерживало, это необходимость заправиться. К счастью, в баке еще осталось литров двадцать бензина и этого должно было хватить до Риги или ее окрестностей. Кроме того, у нас еще была в багажнике двадцатилитровая канистра, полная бензина. Поэтому, когда Карпеев спросил:

— Ну что, будем заправляться и ужинать? — я покачал головой в ответ.

— Нет, конечно, валим отсюда.

Не доверяя теперь руль своему горячему другу, я сам уселся за водительское сиденье. Рванул с места, подняв огромную кучу пыли и мгновенно помчался по трассе. Мотоциклы и валяющиеся рядом тела в ту же минуту остались позади. Мотоциклисты так и валялись на земле, страдая от полученных ран.

Мы отъехали еще дальше и когда я немного вывернул руль на повороте, то ощутил легкую, но пронзительную боль в кисти. Ну вот, только этого еще не хватало! Я покрутил рукой туда-сюда и когда вывернул посильнее, сразу снова ощутил боль.

Вот зараза! Кажется дала знать о себе старая травма руки, с которой я дрался против Мазурова. Видимо, я все-таки неловко ударил кого-то из противников во время недавней драки. Черт, черт, черт!

Эти травмы непредсказуемы, как весенний шторм. Могут утихнуть за пару часов, а могут превратиться в очень серьезную проблему. Например, завтра перед боем вся рука может опухнуть, как будто ее искусал целый рой злобных ос.

И тогда все, прощай квалификационный отбор! Прощай, Олимпиада!

Я остановил машину, достал аптечку и туго перебинтовал больное запястье. Больше ничего не поделаешь. Надо держать руку в покое, а для этого придется на время забыть о вождении. Поэтому я сказал Карпееву:

— У меня болит рука, теперь ты садись за руль. Только, ради Бога, не влезь в какую-нибудь еще передрягу на дороге.

Славка послушно вылез из машины и мы поменялись местами. Затем поехали дальше, теперь уже без остановок.

Погода стояла чудесная. Солнце уже село за горизонт, но воздух, врывающийся в окошко, был чистый и свежий. Даже после захода солнца еще долго было светло. Когда стемнело окончательно, мы остановились у заправки, потом перекусили в кафе неподалеку. Многие надписи на придорожных плакатах, повествующих об успешном строительстве коммунизма в стране, шли на русском и латвийском языках. Подкрепившись, мы поехали дальше.

Мало того, что мы хотели избежать столкновения с остальными мотоциклистами, так еще и вдобавок зверски устали. Поэтому мы намеревались как можно быстрее добраться до пункта назначения и устроиться на отдых. Я ни о чем так не мечтал, как окунуться в горячую ванну и потом рухнуть в постель.

В итоге, наше путешествие наконец завершилось и ближе к полуночи мы въехали в Ригу.