Не отступать и не сдаваться. Том 4

Глава 10 Перекрестный удар

Утром рука чувствовала себя превосходно. Вот чего я опасался больше всего, так это травмы. Того, что травма перечеркнет все те усилия, что я предпринял для того, чтобы попасть на Олимпиаду.

Хотя, если вдуматься, пока что я еще ничего особо не сделал. Думал, что попаду на главное спортивное шоу планеты просто так, за былые заслуги. И возможно, где-то морально не был готов, что за получение олимпийской путевки тоже придется бороться.

В последнее время я даже серьезно нарушил режим тренировок, ссылаясь на подготовку «Волги» к гонкам и необходимость проводить больше времени со Светкой. Эх, Егор Дмитриевич мне за это бы голову снял, а сейчас пока что все сходило с рук.

Проснулся я в своем номере в гостинице от настойчивого стука в дверь. Открыл, а на пороге Худяков.

Лицо удивленное и тоже слегка помятое. Готов побиться об заклад, что вчера после нашего разговора он пропустил пару стаканчиков у себя в номере.

А может, даже и не пару. И не стаканчиков. Хотя нет, во время соревнований много он тоже не пил, умел держать себя в руках. А то сейчас не сумел бы подняться пораньше.

— Ты чего это, дрыхнешь, что ли? — изумленно спросил он. — На пробежку не вставал еще?

Да, каюсь, сегодня я опять пропустил утреннюю пробежку и тренировку. Проснулся было в пять утра по привычке, но потом подумал, что сегодня не мешало бы отдохнуть после вчерашнего трудного переезда и перевернулся на другой бок.

Потом заснул так крепко, что даже не слышал собственного храпа. И вот теперь проснулся от визита тренера.

— Да рука что-то побаливала и я подумал, что лучше отлежаться, — на ходу придумал я причину. Хотя, как уже успел заметить, рука чувствовала себя отлично. Никакой боли. Поэтому я счел нужным добавить и поднял кисть вверх: — А вот сейчас все хорошо. Уже не болит.

— Да, серьезно что ли? — неприятно поразился Худяков. — Все равно надо показаться врачу. Как бы тебя не сняли с сегодняшнего поединка. Смотри, с этим шутить нельзя. Может, у тебя там трещина в кости. Я еще вчера подумал об этом, когда твои билеты увидел.

Да, вчера мы успели встретиться и многое обсудить. А особенно предстоящие поединки. Их будет пять, и все с самыми именитыми и опытными боксерами страны.

Да, заруба на ринге предстояла жесточайшая. Например, сегодня мне выпала честь сражаться с Олегом Линьковым, у него титулов и регалий больше, чем средневекового принца крови.

Многократный чемпион РСФСР, бронзовый призер прошлогоднего чемпионата Европы, серебряный призер чемпионата СССР, победитель многочисленных Спартакиад, вроде соревнований социалистических стран или дружественных армий СССР. И прочая, прочая, и прочая.

Опытный и матерый, как говорится. Старше меня лет на семь. Правда, как я заметил, золотых наград у него немного. С чего бы это, спрашивается?

— Он очень грамотный боец, — сказал Худяков вчера, когда мы обсуждали первый поединок. — Знаком почти с любой ситуацией на ринге. Переиграть его будет очень трудно. Но, я думаю, ты все-таки техничнее его.

Мы разговаривали еще час и выработали кое-какой план. Лег спать я около двух часов ночи.

— Сейчас рука в порядке, я чувствую, — заверил я тренера. — Пойдем завтракать.

Я умылся и переоделся. Мы спустились вниз в кафе при гостинице и подкрепились яичницей с сосисками и ароматным кофе. Я искал глазами Карпеева, но мой приятель еще с раннего утра должен был уехать на специально построенный автодром в местечко Бикерниеки.

Там и проводились гонки. Наверное, он еще до сих пор там, оформляет наше участие.

Худяков выпил крепкий кофе без молока и пришел в себя. Он посидел на месте минут пять, прислушался, что происходит в организме и, наконец, бодро сказал:

— Ну вот и отлично. Давай, заканчивай жрать, поехали на соревнования.

Я поднял руку, призывая его немного подождать.

— Минутку, я только звякну домой.

Я позвонил домой и убедился, что Светка уже проснулась и позавтракала. В трубке слышался звонкий лай щенка. Тетя Галя готовила обед, а дядя Миша еще спал.

Потом я хотел позвонить Маше, но передумал. Потом, после турнира. Заеду, постараюсь помириться. Сейчас, когда я готовлюсь еще и выступать на гонках, разговор с девушкой совершенно бессмысленный.

Наши отборочные турниры проходили в новеньком Рижском Дворце спорта по адресу Кришьяна Барона, 75. Снаружи здание Дворца спорта было облицовано алюминиевыми плитами, интерьер отделан светлой керамикой и акмиграном.

Приятно проходить соревнования в свежем здании. Надеюсь, сегодня я вырублю соперника.

В одном из залов, выделенном для проведения турнира, уже собрались боксеры. Их собралось немало, около полусотни человек, поскольку отбор проводили в каждой весовой категории. Некоторые лица мне были уже знакомы, некоторых я видел в первый раз.

Между прочим, когда мы искали зал, то наткнулись на другие помещения, где проводились точно такие же отборочные соревнования для гимнастов и борцов. Судя по всему, этот Дворец спорта выбрали для проведения первого этапа отбора.

Нам кратко объяснили правила и отправили проходить регистрацию. Зрителей почти не было, что делало соревнования похожими на учебные поединки.

Я сменил одежду в раздевалке. Рядом переодевались другие боксеры. После жеребьевки выяснилось, что у меня есть еще пару часов до того, как наступит моя пора драться с противником.

Линькова я уже видел краем глаза. Боксер чуть выше среднего роста, спокойный, уверенный, только переносица немного изогнута, видимо, ломали несколько раз. Глаза карие, волосы русые. Толстые губы.

Пока мы ждали начала боя, я думал, как быть с соперником. Как и обычно, перед началом я чувствовал легкое волнение.

Зрителей нет, разборки чисто между своими. Тот, кто победил, получит право поехать в Мюнхен в следующем году и выступать от имени СССР. Линьков грамотный и техничный. Опытный. Его можно поймать только на очень изощренный прием.

Оставшееся время я смотрел выступления других боксеров. Подмечал фишки и приемы соперников. Наконец, настало время и моего боя.

Когда после всех процедур, вроде взвешивания и осмотра, я взошел на ринг, то до сих пор не мог отделаться от ощущения, что все это учебный, ничего не значащий поединок. И в случае чего, этот бой всегда можно будет переиграть.

Я тряхнул головой, стараясь избавиться от этого дурацкого ощущения. Линьков до ринга ходил вроде спокойно, общался со мной дружелюбно и даже уважительно.

А сейчас вдруг задвигался стремительно и резко, как злобный зверь. Заработал руками в воздухе, нанося короткие загребущие удары, свирепо поглядывая на меня. Ух ты, какое преображение. Надо же.

Я, по своему обыкновению, постарался сделать жалкое и испуганное лицо, будто бы впечатлен его демонстрацией ярости. Уставился в пол, изредка поднимал взгляд, смотрел на Линькова мельком и тут же опускал взгляд вниз. Короче говоря, строил из себя испуганного мальчишку.

Рефери позвал нас, объяснил правила, убедился, что мы готовы.

Линьков презрительно усмехнулся.

— Хватит ломать комедию, Рубцов, — сказал он. — Я уже прекрасно знаю твои повадки. Ты меня не проведешь.

Ох ты ж, зараза, какой лютый и шустрый. Сначала я и в самом деле хотел последовать его рекомендации, но потом передумал. Состряпал еще более жалостливую физиономию и опустил взгляд в пол.

Когда играешь в покер, твои карты всегда стараются вытащить на свет божий, причем раньше времени. А твоя задача как можно больше скрывать истинное состояние дел, до тех пор, пока не придет время открывать карты.

Только когда это будет, должен решать я сам. А не Линьков.

— Бокс, — сказал рефери.

Линьков тут же начал продвигаться ко мне плавными быстрыми шажками. Я был уверен, что он начнет с разведки моих умений и не ошибся.

Как и всегда, противник хотел атаковать меня джебами. Но я сам пошел в атаку. Не на прорыв, а тоже, ринулся в разведку боем.

Как меня предупреждал Егор Дмитриевич, самый первый бой и его начало — это самая важная часть. Именно в это время судьи и соперники оценивают твое состояние, решимость и волю к победе.

Это потом можно уже уйти в глухую оборону, держать удар и прятаться в крепости. Сейчас, в самом начале, надо атаковать противника, показать всему миру, что ты не боишься его, готов отведать его крови.

Что я и сделал со всей радостью. Напал на Линькова лавиной джебов.

Что и говорить, все тренеры, начиная с тех, что были в моей прошлой жизни и все тренеры в нынешней, всегда повторяли одно и то же: «Джеб это самый важный удар в боксе».

Теперь, после того, как я кое-чего добился в этом виде спорта, я вынужден признать, что они все были правы. Самое главное — это научиться попасть по противнику джебом.

Многие недооценивают ценность джеба, а ведь это самый длинный, быстрый и безопасный удар. Это как гребаная гаубица, бьющая на дальнее расстояние, пока сами твои окопы остаются недосягаемыми для вражеской артиллерии. Джеб — это лучший способ вскрыть оборону противника.

Короче говоря, на атаку Линькова я ответил собственной. Это даже получилось не контрнападение, а взаимная перекрестная атака. Мы сразу схлестнулись в быстром обмене прямыми ударами. Причем сначала даже просто джебами, одной левой рукой.

Получилось интересно. Я ударил левой два раза подряд, Линьков тоже. Но сразу после этого я не стал медлить и атаковал кроссом. Противник как раз выстрелил контрударом, сильно и жестко, задел мою челюсть и заработал себе балл.

Но в то же время он совершил ошибку. Линьков ожидал, что я снова атакую джебом, будучи уверен, что отобьется от слабого прямого удара, но я пробил кросс.

Хватит, малыш, гладить тебя ласковыми примерочными ударами левой рукой. Настало время кое-чего посильнее. А то ты, видимо, и в самом деле поверил, что из меня можно безнаказанно выбивать дух прямо на ринге.

Теперь пробивал сильные «двоечки» джеб-кросс. Тоже почти с одинаковым интервалом и синхронно, чтобы Линьков привык к этому ритму. Пусть он поймет, что вскоре ему будет немножечко больно. Пусть поймет, что его защита не так уж и непробиваема.

К моей досаде, Линьков отлично это понял. Мне же ясно дали понять, что он грамотный и техничный парень. Опытный охотник за скальпами противников. В ответ на мои удары он отвечал пушечными выстрелами прямых ударов.

Заруба и в самом деле получилась нехилая. Если бы дело шло в зале, полном зрителей, вокруг стоял бы оглушительный шум. А так другие боксеры молча смотрели, как мы колотим друг друга.

Это действительно походило на спарринг. Прямо легко перепутать.

В середине раунда мы остановились. Стояли друг напротив друга и тяжело дышали. Да, разведку боем можно считать оконченной.

Я прощупал противника. Линьков оказался сильным и грамотным бойцом, вот только я заметил у него интересную особенность: перед тем, как ударить, он чуточку опускал плечо.

Как будто брал разбег и старался немного присесть для удобства. Я следил за ним на протяжении целой минуты, пока длилась вся первоначальная схватка и был уверен, что это вовсе не обман, а настоящий непредумышленный рефлекс.

Теперь по движениям плеч я мог предвидеть, когда будет следующий удар или атака. Отлично.

Я снова атаковал противника и разбавил свои «двоечки» джеб-кросс выбрасыванием хуков и апперкотов. В зависимости от обстановки.

Теперь мы находились на ближней дистанции. Я бил «двоечку», потом уже не отходил назад, прервав атаку. Нет, наоборот, я продолжал атаку добавлениями новых ударов.

Я же говорил, что до этого специально приучал соперника к своему ритму. Сейчас я намеренно ломал этот ритм, выкидывая новые удары.

Новая тактика сразу принесла плоды. Я предвидел атаки Линькова, а он оказался не совсем готов к моим боковым ударам. Раза три-четыре мне удалось хорошенько влепить ему в голову, и один раз по корпусу в районе печени.

Возможно, в другой ситуации я мог бы и победить нокаутом уже сейчас, но проклятый Линьков еще был полон сил и задора.

Во-первых, он все еще ловко уворачивался от моих атак. Во-вторых, он сам тут же переходил в контратаку и теперь уже мне приходилось защищаться. Впрочем, надолго его не хватало, так как я тут же останавливал его расчетливыми джебами.

Наконец, звякнул гонг, раунд закончился. Я вернулся в свой угол, тяжело дыша. Линьков тоже не выглядел свежим, будто только что вылез из бассейна.

Он тоже ушел в свой угол, а я постарался рухнуть на свой стульчик, чуть его не развалив. На самом деле я не скажу, что прямо так уж устал, нет.

Как обычно, я использовал иллюзии. Пусть соперник думает, будто я загнан до смерти, как скаковая лошадь.

— Молодец, работай еще быстрее, — сказал Худяков сзади, массируя мне плечи. — Этот раунд за тобой. Все смотрят на тебя и думают, почему ты так вяло двигаешься? Ты же молодой. Завали этого старика. Мы же с тобой вчера договорились.

Ну, как сказать. То, что запланировано до сражения, не всегда можно реализовать во время самой битвы. Я чувствовал, что быстрым темпом Линькова не сбить с толку. Он просто уйдет в глухую защиту, заставит меня выдохнуться, а потом спустит шкуру.

— Посмотрим, — глухо ответил я и сплюнул воду, которую мне дали, чтобы промочить горло. — Он хорош, очень хорош. С ним надо держать ухо востро. Не надо торопиться.

К счастью, Худяков доверял мне. Поэтому он не стал настаивать, а спросил:

— Как твоя рука? Если что, сразу скажи, мы тебя накачаем болеутоляющими. Я постараюсь добиться, чтобы тебя не выпнули из числа участников из-за травмы.

Я пощупал руку и ответил:

— Пока все вроде хорошо.

Рефери вызвал нас на следующий раунд. Я поднялся и подошел к центру, но по дороге споткнулся. Успел выровняться, подошел к рефери. Не знаю, как это выглядело со стороны, но вроде бы Линьков и в самом деле поверил, что я выдохся.

Рефери проверил нашу готовность, потом махнул ладонью:

— Бокс!

На этот раз раунд начался в гораздо более медленном темпе. Я снова дождался, пока Линьков пойдет наверняка в атаку и сбил ее своим контрнаступлением.

На этот раз я не пробивал кучу ударов, нет. Джеб в корпус, тоже против обыкновения, вместо головы. Потом кросс в голову.

Уклон от атаки Линькова и снова жесткий удар в корпус. Этот последний мой удар оказался вполне удачен и прошел в живот. Линьков согнулся от боли и я добавил ему боковым по голове.

Бумц! Удар получился хлестким. Несильным, но метким. Линьков попятился назад, не удержался и упал. Я тут же отскочил назад, предоставив рефери возможность открыть счет.

Рефери стоял рядом с лежащим противником, поднимал и опускал руку:

— Один, два, три, четыре…

Нет, Линьков еще силен. Я и не рассчитывал, что вырублю его в этот раз. Я сам чувствовал, что удару чуток не хватило мощи, чтобы уронить соперника в нокаут. Ничего, в следующий раз я это сделаю.

Противник пошевелился и встал. Потряс головой, ударил себя открытой стороной перчаток по макушке и завращал зрачками. Пришел в себя и поглядел на меня.

Да, мой друг, это случилось. Сейчас ты ощутил на себе, каково это, драться с Рубцовым. Если ты хочешь, я угощу тебя добавкой. На сегодняшний обед тебе приготовлено множество блюд.

Рефери убедился, что Линьков в полном порядке. Позвал нас к центру, снова махнул рукой:

— Бокс!

Если противник ожидал, что я буду давить на него и стараться выжать максимум из сложившейся ситуации, то он ошибся. Линьков поднял руки вверх, скрючился, укрывшись в глухой защите.

Правильно, на твоем месте я бы тоже спасался вот так. Ощетинившись пиками кулаков. Зорко глядя из-за амбразур предплечий. Укрываясь за щитами плеч и локтей.

Но тебе никуда не деться. Теперь я уже полностью отказался от парочек джеб-кросс. Все что угодно, разнообразие атак.

Кросс справа, хук левой. Два правых кросса. Теперь два левых хука. Линьков забыл о контратаке и думал только о защите. Напрасно его тренер орал из угла:

— Олежка, иди в бой! Дай ему! Начинай атаку.

Нет, Линьков твердо решил переждать грозу в обороне до конца раунда. Ну что же, ему это удалось.

Я, впрочем, тоже не торопился. Помнится, как-то во время одного боя меня поймали. Вот также, когда я думал, что выиграю и хотел закончить дело нокаутом. До окончания раунда.

Нет, так не годится. Я хорошо усвоил тот урок. Нокаут тоже должен созреть. Как яблоко, готовое сорваться с ветки. Если слишком торопиться, можно только сломать дерево и ничего не получить.

Поэтому я опасался контрударов Линькова и атаковал его, не забывая о защите. Он, видимо, тоже рассчитывал, что я увлекусь и раскроюсь. Под конец раунда попробовал вдруг перейти в бешеную атаку.

К несчастью, движением плеч он опять выдал свои намерения. Теперь уже я ушел в глухую защиту. Даже повис на нем, уходя в клинч. Линьков оттолкнул меня, но раунд уже закончился.

В следующем раунде не произошло ничего неожиданного. Я снова поймал противника в ловушку ритма и опять уронил в нокдаун. Его ответная контратака опять провалилась.

Когда все раунды закончились, Линьков все еще стоял на ногах. Но по очкам я здорово обошел его. Это признали все судьи и присудили мне победу.

Мои знакомые боксеры чуток похлопали и подали мне руку, когда я спустился с ринга. Вот и все. Зрителей нет, никаких оваций и эмоций.

Зато я увидел Карпеева, стоящего неподалеку. Бледного, как смерть. Он подошел ко мне и шепнул на ухо:

— Выйдем, надо срочно поговорить.

О нет, Славка, только не говори мне, что успел разбить мою «Волгу» в хлам!