Глава 7

(п.а. оставь свой комент, всяк это читающий. Потрать две минуты своего времени на кидание тапочка или «спасибо» автору.)

16 января 1992г Хогвартс, Штаб несуществующей организации «Власть Мангустам»

На полу сидел высокий мальчик с черной банданой на голове, в серой рубашке с закатанными по плечо рукавами и в джинсовых бриджах, видавших самые разнообразные виды. В руках он держал гаечный ключ, которым сейчас старательно орудовал, пытаясь зафиксировать ножку тренажерного комплекса. У него это вполне сносно получалось, во всяком случае, когда шайба встала на место, уже больше не существовало риска, что во время занятий много килограммовая конструкция рухнет, погребя под собой паренька.

Герберт отложил ключ в сундучок с множеством отделений, где уже лежали: маленький топорик, молоток, разные винты, болты, шурупы, гайки, дюбеля, один керн (немного хреновый, его вообще вместо зубила можно было использовать) и еще множество различных инструментов и материалов. Вы спросите: откуда парнишка все это достал? Что ж, уже неделю мистер Филч задается вопросом — куда все это пропало. Кажется, если свести вас вместе с завхозом, то вы сорвете покров с этой страшной тайны...

Ланс выдохнул, стянул рубашку через голову и прислонил разгоряченное тело к холодному железу. За эту неделю он успел хорошенько поработать над своим штабом, да и многое про него выяснить. Начать стоит, пожалуй, с того, что, когда парнишка впервые зашел в это странное помещение, то действительно подумал, что находится в личном раю. Это был огромный, просторный, светлый зал, в котором поместилось бы и два кабинета Флитвика. В его восточной стороне находился ... ринг, правда, ринг начала этого века, с набитыми ватой стойками и обрезиненными веревками, которые заменяли эластичные канаты. Веревки уже давно провисли, а некоторые даже порвались. Рядом с рингом стояла шведская стена — с уже давно облетевшей краской, поломанными ступенями и перекошенными турниками для подтягиваний, побитых ржавчиной. Еще чуть дальше — разнообразные силовые тренажераы, которые развалились лишь от давления взгляда парнишки, даже дышать на них не понадобилось. Ну и, конечно же, в этой зоне пол был устлан промятыми, дырявыми матрасами.

На западной же стороне стоял дубовый стол с поехавшими ножками, крупными трещинам и разбитыми ящичками. На поверхности всклочилось некогда зеленое, а теперь болотное, сукно, а стоявшая лампа напоминала дореволюционный вариант лампады(п.а. имеется ввиду Английская Буржуазная революция, а именно её конец — 1688). Сбоку от стола можно было найти шкафы с разбитыми стеклами и покосившимися дверцами, в них стояли какие-то приборы, неподдающиеся опознанию, но явно требовавшие тщательнейшего ремонта. Единственное, что удалось узнать — деформированный вредноскоп, больше напоминающий лампочку фашистского бункера. За шкафами рядами стояли стеллажи — вот они были в идеальном состоянии, как и книги стоявшие на ними. Кстати именно этот нюанс навел парнишку на определенную мысль, но об этом потом. По центру же, в дальнем углублении, стояло несколько деревянных манекенов с мишенями на груди. Они приводились в движение поломанным механизмом, в котором не хватало пары шестеренок, да и сам рычаг надломился в зоне рукояти.

Все, куда не падал глаз парнишки, требовало тщательного ремонта, и понятное дело, деятельная натура Геба не смогла сидеть ровно на заднице. Уже той же ночью была подломлена кладовая Филча, из которой было вынесено множество инструментов и материалов, пущенных на ремонт (спасибо Флитвику за сумку). На следующую ночь, когда уже прошел пир по случаю прибытия студентов, та же участь постигла мадам Помфри, которая потеряла все запасы ваты, резиновых жгутов, марли, парчи и прочей ткани. Еще через день уже Хагрид почувствовал явную нехватку древесины оптового заказа не только не сбила цену, но еще и заломила её в полтора раза — монополисты хреновы.

Так же, каким-то чудесным образом, в каждой гостиной пропали на выбор — либо креслице, либо диванчик. Домовые эльфы жаловались, что в замке пропадают скамейки, вернее, от них остаются одни щепки, а основной материал кто-то утаскивает. В общем, народ грешил на то, что в замке завелся какой-то новый дух или полтергейст, который решил уменьшить количество движимой собственности. Даже допрашивали, в связи с этим, всех привидений, которых тут не меньше сотни, но эктоплазменные лишь качали головами и отрицали наличие нового постояльца. Лишь Кровавый Барон постоянно говорил туманными загадками, поминая Варнаву Вздрюченного. В принципе, это возымело некоторый эффект. Так, команда старост, под предводительством Железной Леди и Сальноволосого, всю ночь провели, патрулируя седьмой этаж, но так ничего и не обнаружили. К двенадцатому января кражи прекратились и замок вздохнул свободно, больше никто не опасался, что и его поставят на копье в целях «прихватизации» какого-либо имущества. А в это время, пока Кровавый Барон травил свои загадки, Флитвик немного хищно улыбался, Дамблдор проводил исследования в области гибрида апельсино-лимонных долек, в штабе «Власть Мангустам», кипела работа.

Первым делом Герберт взялся за ринг. Он набил стойки ватой, закрывая «раны» при помощи выученных бытовых чар. Потом заменил прорезиненные веревки на увеличенные волшебством резиновые жгуты, ну, и проложил пол новыми досками, сверху которых соорудил некое подобие песочного мата. После этого пришел черед шведской стены и турников, далее — стол и шкаф, стекло для которого было тиснуто в теплицах, ну, и самая монотонная и сложная работа — починка пускового механизма манекенов и ремонт силовых комплексов. На все про все у парня ушла неделя, а так же — пара прибитых молотком пальцев, несколько бинтов, которым заматывались участки, где парнишка срезал плоть пилой (по неосторожности, конечно), две рубашки, порванных в хлам и не подлежащих восстановлению, около сотни литров воды для внутреннего применения и в два раза больше — для внешнего, и еще много и много чего. Но результат стоил того — берлога выглядела, словно пещера Бэтмана, только в волшебной своей вариации.

Оставался последний штрих. Мальчик взял широкий лист ватмана и, с помощью красной краски, крупными буквами написал — «Собственность Геба-Проныры». После чего повесил сиё творение прямо над входом — понятное дело, с внутренней стороны, закрепив, для верности, чарами вечного приклеивания. Но мы, кажется, забыли об идеи, посетившей паренька. Ланс был немного поражен, что среди такой разрухи уцелели стеллажи с книгами, которые, по идее, должны были пострадать в первую очередь. Да и сам способ открытия штаба никоим образом не напоминал какое-либо запирающее заклинание, откликающееся на пароль — как, скажем, в общих ваннах, ваннах старост, ну, и в гостиных. Так что уже в первую же ночь парнишка вышел в коридор, дождался, пока дверь исчезнет, а потом пожелал туалетную комнату. Вуаля, имеем туалет, до боли напоминающий туалет третьего этажа. Это подтолкнуло парнишку, и он пожелал туалет четвертого, потом пятого и шестого, и всех их получил в том виде, в котором они пребывали на данный момент. Потом Геб пожелал туалет, который не раз посещал в приюте св. Фредерика и... не получил ничего, дверь так и не появилась. После этого последовала еще череда экспериментов, которая и помогла парнишке оценить весь размах магии этого помещения.

Как выяснилось, его штаб мог принимать размеры от чулана для метел и до Большого зала, но не меньше и не больше этих пределов. Так же нельзя было материализовать в помещении лес, но можно было теплицу, нельзя пруд, но можно лужу, специально разлитую у двери, и так далее и тому подобное. В общем, комната могла создать точную материальную копию чего-либо находящегося в замке. Но предмет должен быть: во-первых неодушевленным, во-вторых — немагическим, так как магию штаб не копировал, ну, а еще здесь нельзя было призвать еду, но это и вовсе один из основополагающих законов трансфигурации. Так что, оказывается, не все места Хогвартса были исследованы. Так как во время свое брожения, Герберт так и не нашел ни класса с рингом, ни помещения с манекенами и, уж конечно, не видел магловских тренажеров и шведских стенок. Впрочем, когда-нибудь он их обязательно отыщет. Ну, а что же до книг и стеллажей — понятное дело, они копировались прямо с Библиотеки. Причем в этом штабе не было ограничения на Запретную секцию, разве что большинство трудов в этой секции обладали собственной магией, следовательно — не могли быть перенесены в штаб. Да и самому парнишке они были не нужны: все, что ему необходимо, он уже имел. Таким образом, к 16ому января, Герберт Ланс обзавелся собственной обителью, выражаясь языком давно почившего рыцаря.

Герберт поднялся и переместился от тренажера к зоне отдыха, которую обставлял сам. Вокруг камина — точной копии гриффиндорского (у них самый большой и красивый), стояло два кресла на одного человека и два диванчика на троих, ну и еще прямо перед ними находился стеклянный столик. Парнишка любил здесь посидеть и полистать очередную книгу. Самое удивительное, что, покуда он находился в своем штабе, то его не могли найти даже домовики, а дверь штаба так же пропадала, превращаясь в стену. Так что это действительно была супер-геройская пещера, в которой можно было скрыться от всех. Настоящая мужская берлога. Разве что не хватает раскиданных всюду носков, пустых коробок из-под пиццы, звенящих бутылок в углу и развешанных по шкафам труселей, но это дело наживное. Единственное, что огорчало мальчика, это то, что здесь нельзя было материализовать душ, видимо штаб не имел выхода к общим канализационным трубам, что удручало. Кстати о нем, то бишь, о душе — в последнее время парнишка налег на Анимагию, возможно вы уже даже догадались, почему. В конце концов, в образе кота так легко пробраться в общие женские душевые... Но это все мечты, а пока что Геб с трудом трансформирует свой ноготь в коготь. Мышку, кстати, в благодарность за ратные подвиги, парнишка выпустил на опушке Запретного Леса. Правда, параллельно с этим, ощущая легкий укол грусти, теперь у него не будет слушателя. Нет, играть для себя тоже очень здорово и захватывающе, но в игре для зрителя присутствует собственное очарование и даже некоторая легкая, неощутимая, но все же магия.

С такими, не самыми позитивными, мыслями парень накинул рубашку, пропахшую трудовым потом и покинул свою берлогу. Выйдя в коридор, он некоторое время наблюдал за тем, как исчезает в стене дверь, после чего направился к подземельям. Как всегда, на лестницах его ждало несколько сюрпризов, но бывалый парень привык к трудностям Хога и поэтому без особого труда добрался до вотчины змей. Сегодня, в воскресенье вечером, было не особо оживленно, и замок, казалось, заснул в ожидании пятницы и субботы, когда студенты отбросят учебники в сторону и вооружаться чем-то другим.

— Слава Рода, — произнес парнишка и стена, закрывающая доступ в гостиную, стала прозрачной.

Герберт молча ненавидел все эти пароли: такое впечатление, что их придумывал какой-то напыщенный королевский камердинер. Или старейшина домовых эльфов тех же Малфоев. Уж очень вычурными и крикливыми были эти пароли, один — «Чистота крови» чего стоил.

В гостиной как всегда сбился почти весь факультет. У камина, на козырных креслах и диванах, сидели старшекурсники в обнимку с девушками, а так же Драко со своей бандой (папашкин авторитет сказывается). В учебной зоне пыхтели младшие, скрепя перьями о пергамент. Среди работающих Герберт приметил и Дафну с Блейз. Сдерживая езидный смешок, мальчик прошел мимо, но все же был замечен. Гринграсс уже собиралась было открыть рот, но его схватила за руку какая-то четверокурсница и покачала головой. Красавица-блондинка слышно скрипнула зубами и, сверкнув голубыми глазами, вернулась к своему реферату. Иметь статус неприкосновенного все же чертовски удобно. Ланс прошелся по коридору, и, дойдя до спальни первокурсников, скорее по привычке, чем по реальной необходимости, достал палочку, готовясь отразить какую-нибудь пакость. Впрочем, открыв дверь, Гебу так и не пришлось применять свои слабенькие защитные чары, которые даже Лонгботтом кривым Петрификусом пробил бы.

Из сундука парнишка выудил большое махровое полотенце, явно требующее замены, мочалку, которая уже кожу сдирала, а не только грязь и пот, и остальные мыльные принадлежности. Убрав все это дело в пакет, а затем закинув в сумку, мальчик покинул спальню, а следом и гостиную, ловя на себе взгляды, полные бессильной злобы. Путь Ланса лежал на четвертый этаж, где находились общие душевые. Вообще, у каждого факультета были и еще и свои, но в них кабинок было всего три и очередь вытягивалась будь здоров. У слизеринцев и вовсе висело расписание, какой курс и когда, причем парням почему-то отводились самые неудобные часы. Да и, собственно, Ланс был не настолько глуп, чтобы подвергать себя риску мыться вместе с дражайшими однополчанинами. Кто этих аристократов знает... Впрочем, и в том, чтобы ходить в общие купальни, в которых кабинок насчитывалось около дюжины и даже имелся некрупный бассейн, так же был существенный минус. Однажды, еще в первые месяцы учебы, парень проснулся из-за кошмара, и, по привычке, даже не задумываясь, отправился в душ, дабы сполоснуться и вернуться к себе. Геб тогда захватил мыльные принадлежности, и, натурально не понимая, что он в Хоге и Филч не дремлет, в открытую поперся на четвертый этаж. Видимо, от такой наглости сама судьба офигела, и парень добрался без каких-либо проблем. Дьявол, лучше бы они у него возникли. В ту злополучную ночь парнишка открыл дверь и, о Мерлин, увидел какого-то семикурсника с Гриффиндора, который был занят... семикурсником с Хаффлпафа. Сон как рукой сняло. Парню хватило всего секунды чтобы захлопнуть дверь, а потом, добежав до какой-то ниши, выблевать все, что только можно было выблевать в четыре часа ночи. После этого инцидента мальчик не мылся около шести дней, но все же ему пришлось вспомнить о личной гигиене. С этих пор, Геб стал заходить в общую душевую с палочкой наготове и с заклятием «Incendio» на уме. Ну, а кроме того, Герберт теперь за милю обходил Малфоя, тот полагал что грязнокровка его боится, но лишь один взгляд на этого жеманного отпрыска древнего рода, вызывал в памяти босоты омерзительную картину, которую ужасно хотелось навсегда стереть из памяти. Стоило об этом случайно вспомнить, как вновь тянуло сблевануть. А еще приличное общество... нет на них Скэри-сквера, там таким быстро деревянный макинтош давали примерить. Мерзость.

Но сегодня все было спокойно, в ванной комнате и вовсе было свободно, так что Герберт быстро сполоснулся, смывая последствия ратных подвигов, после чего поплелся вниз. На весь вечерний моцион у парнишки ушло не больше пяти минут. В приюте ты либо научишься мыться в рекордно короткие сроки, причем под ледяной водой, либо тебя будут ждать большие неприятности. Старшие ждать не станут... Так что свободный доступ к воде, причем горячей, казался мальчику манной небесной. Да и вообще, по сравнению со св. Фередриком, Хогвартс был натурально пятизвездночным курортом. Еще бы Зелья отменили и приведений повывели, и первых мировых лиц можно принимать.

С этими мыслями парнишка вернулся в гостиную, потом добрался до кровати и, убрав вещи, забрался под одеяло. После такой сложной недели, когда каждый вечер болело буквально все тело и ныли все мышцы, Геб был счастлив возможности лечь спать пораньше. Да и завтра вставать ни свет ни заря и переться на гербологию...

Малолетний бандит проснулся от истошного вопля. На одних рефлексах и инстинктах парнишка вскочил на ноги, одновременно обнажая и бабочку и палочку. И какую же картину он застал! Слева от его кровати столпились дорогие сожители. Винсент и Грег сейчас поддерживали бледного Малфоя, а Теодор Нотт держался за правую руку, покрытую ужасными, чернеющими, ожоговыми волдырями. Собственно, вопил именно Нотт. Герберт присмотрелся и увидел, что стоят эти паскуды вокруг его шестиструнной малышки (которой уже не мешало бы дать имя).

— Гниды слабожопые, — прошипел мальчик и вскинул палочку, готовясь «резать кухонными ножом» (бить бытовыми чарами).

В этот самый момент дверь спальни будто сорвалась с петель, и в помещение влетел разъяренный Снейп. Кто бы мог подумать — одетый в черную шелковую ночнушку, больше похожую на робу сектанта-сатаниста.

— Что здесь происходит? — зашипел он.

Даже Нотт, захлебывающийся слезами и вопящий от нестерпимой боли, сбавил децибел в голосе. Остальные же натурально застыли, обернувшись соляными столбами.

— Я проснулся от крика, сэр, — произнес Ланс. Видимо у него были самые крепкие яйца, так как остальные лишь поскуливали. — И увидел как эти пид... господа, стоят вокруг моей гитары.

— Я не вас спрашивал, Ланс, — продолжал шипеть Снейп. — Драко, мне нужен нормальный ответ.

Малфой тут же как-то сник и спрятал взгляд.

— Профессор, мы хотели поиграть на гитаре Ланса. Только и всего.

Геб был в бешенстве. Ага, как же, поиграть они хотели. Небось собирались сломать малышку еще раз, да так — чтобы уже не восстановить. Глаза парнишки опасно сузились, а костяшки левой руки, в которой покоился нож, побледнели. Это не укрылось от взгляда Снейпа.

— Кажется я велел прекратить все распри? — гадюка бы от зависти повесилась на собственном хвосте, заслышав такие тональности. — Винсент, Креб, возьмите мистера Нотта и отведите его в больничное крыло. Если встретите Филча — шлите его ко мне.

Два здоровяка, словно пушинку, подвахитили Нотта на руки и выскользнули в коридор.

— А вы двое, живо накинули мантии и со мной.

Первокурсники поспешили выполнить наказ и уже через мгновение предстали в полном облачении. У Малфоя была дорогая зимняя мантия с серебряными застежками, меховыми подкладками и парчовым воротничком. Стоила она чуть больше, нежели годовое обеспечение Ланса. У того мантия и вовсе была обычной черной тряпкой, никак не спасавшей от редких холодных ветров, гулявших по замку. Прямо Принц и Нищий местного разлива.

— А куда мы идем? — поинтересовался блондин.

— К директору.

— Но...

— Никаких «но», Драко, я еще побеседую с тобой — позже.

Вот теперь белизне змееныша мог позавидовать даже мертвец. Троица, провожаемая взглядами высунувшихся из спален голов, покинула гостиную и заспешила на третий этаж, где находился вход в директорскую башню. Когда делегация дошла до лестниц, то те, будто даже слегка задрожав, спешили принять верное положение. Видимо Снейп, в своем шипящем гневе, мог заставить просраться даже деревья. Всего за пару минут декан и два первокурсника добрались до каменной горгульи, преграждавшей путь к винтовой лестнице. Герберт еще ни разу не бывал в кабинете директора, и, если уж совсем откровенно, не горел желанием в нем бывать. Но куда уж завела кривая дорожка, хорошо хоть у магов не принято чуть что фараонов вызывать. А местные легавые, именуемые Аврорами, еще те кренделя. Для них такие понятия как презумпция невиновности и недоказанность вины подозреваемого столь же важны, как гражданские права для повстанцев Южной Африки. Если верить некоторым книгам и газетным вырезкам, которые попадались Гебу в библиотеке, то красно-плащовые беспредельничали еще и до Войны 80х годов. Встретил девку оборотня — снасильничай, а потом застрели смертельным, якобы при попытке к побегу. Та же участь постигает и вампирш, да и вообще, любых представительниц прекрасной половины темных магических существ. Были даже такие случаи — на одной вырезке мальчик увидел «место преступления». Это был, кажется, 75й год, практически самое начало безумного восстания Темного Лорда и его хунта. Так вот, обычный день в Лютном переулке — что-то вроде Скэри-сквера, только в магическом варианте. И в этот самый день семья оборотней даже и не подозревала, что их лицензия на жизнь вне резервации из-за «случайной» бюрократической ошибки была отменена. В итоге облава, а в семье то — красивая мать, бывшая до укуса маглой, муж, известный, среди тех же маглов, боец на подпольных рингах, парнишка девятилетний и дочка симпатичная — девятнадцати лет. Судя по отчетам, прилагающимся к статье, мужская часть семейства оказала серьезнейшее сопротивление, и Авроры были вынуждены принять меры. В итоге, два трупа. Ну, а дамочки были захвачены в плен и... убиты при попытке к побегу. И таких вот ситуаций воз и маленькая тележка.

Геб, не понаслышке знакомый с уличной чернухой, буквально видел как в бар, где работала оборотень, наведался Аврор, желая взять молодую девушку силой, за ту заступился отец и выгнал ублюдка взашей. А на следующий день бюрократы ошиблись, и семейство ожидал не самый радужный конец. Если раньше мальчик удивлялся, почему соотношение фашистско-Волдемортовской хунты к бойцам страны было 20:1, то после этого, уже нет. Да и воевали они так успешно, потому что сражались, вроде как, за лучшую жизнь. Правда, парнишка так же знал, что Темный Лорд, сдвинутый на чистоте крови, вряд ли бы исполнил свои сладостные обещания, скорее — поработил бы вообще всех не чистокровных магов, или вырезал под ноль. Но народ велся, а что ему еще было делать, не жить же каждый день в страхе. Самое смешное — сейчас ситуация точно такая же, да и еще хуже — законы против всякой «нечисти» лишь ужесточаются. Вон, у волшебников-вампиров палочки отняли, какая-то Амбридж продвигает закон, чтобы и волшебников-оборотней лишить такой привилегии, гоблинам запрещают оказывать услуги по строительству без отправки налога Министерству, чего раньше никогда не было, кентаврам хотят сделать «загоны» — резервации, русалкам провести четкую перечень и заставить работать на рыбо-фермах, якобы отрабатывая долг перед страной. Короче, что-то в Англии прогнило — это точно. И Герберт тихо радовался тому, что он не какой-нибудь оборотень, вампир, гоблин, кентавр, великан или еще кто, а просто грязнокровка.

— Апельсиновые дольки, — проскрипел Снейп, и горгулья разве что на атомы не распалась, спеша открыть проход.

Декан едва не закинул первокурсников на лестницу. Те тяжко взбирались по крутым ступеням и вскоре остановились перед тяжелыми дверями, сделанными из красного дерева. Снейп с силой толкнул их, открывая проход в кабинет. Это была круглая, просторная комната, полная еле слышных странных звуков. Множество таинственных серебряных приборов стояло на вращающихся столах — они жужжали, выпуская небольшие клубы дыма. Стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах. В центре — громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним на полке — потёртая, латаная-перелатаная Волшебная шляпа. Рядом с ней находилась высокая жердочка, на которой сидела странная, ярко-красная, как солнце на закате, птица, засунувшая голову под крыло.

Зельевар провел их до стола, усадил в материализовавшиеся кресла, и прошипел:

— Сидеть. Молчать. Трепетать.

После чего он, в своей обычной манере летучего мыша, вылетел из кабинета, с силой хлопнув дверьми. В одном из многочисленных шкафов, заставленных всякой всячиной, что-то с жалобным писком разбилось.

— Вот так всегда, Малфой-бой, — печально вздохнул мальчик. — Косячите вы — проблемы у всех.

— Заткнись, мразь, — прошипел блондин, явно копируя Снейпа. Получалось у него хреново, и такое шипение ничего кроме смеха не вызывало.

— Вот я и говорю — дураки.

После этого аристократик разразился длинной и проникновенной речью на тему превосходства чистой крови и что таким, как Ланс, место лишь у подножия трона, на котором сидят аристократы. Герберт не растерялся, и немного отстранившись от реальности, задремал, убаюкиваемый проникновенной речью. Приютскому снились его друзья, и то, как они с ними сидят на скамейке в лавке и трескают украденные у уличного продавца, хот-доги. Пир продолжался недолго, так как вскоре в парке раздался пронзительный свист и за хулиганами погнались патрульные, которым, видимо, не хватало галочек в перечне раскрытых дел. Дети тогда бегали почти час, пока не запетляли преследователей. Хот-доги уже давно остыли, да и кетчуп с майонезом от беготни вытек, но, если честно, Герберт никогда не ел ничего вкуснее тех холодных булочек, с такими же холодными сосисками.

* * *

— Проснитесь, мистер Ланс, — разбудил Геба знакомый голос.

Парнишка открыл глаза и увидел, что в кабинете они с одногрупником больше не одни. Здесь, в принципе, собралось немало народу. В углу, как всегда отстранившись ото всех, стоял хмурый Снейп, уже нацепивший свою мантию. На кресле, сбоку от Альбуса, грызущего сладости, сидела МакГонагалл, сверля своими стальными гляделкам Ланса. Еще, чуть подальше, стояла Помфри, прикусывая нижнюю губу и вертя в руках чепчик. Ну а прямо рядом с парнишкой, на соседнем справ стульчике, примостился Флитвик, хитро сверкающий глазами. Слева же, Драко Малфой пытался вжаться в кресло и исчезнуть. Герберт все сильнее убеждался в том, что этот гомик натуральный трус, самый такой стереотипичный трус и подлец.

— Уже утро? — потянулся Герберт, сладко зевнув.

— Нет, сейчас все еще ночь, — проскрипела МакГонагалл. — А из-за вашей очередной выходки, мы, профессора, вынуждены срываться и мчаться сюда.

— Я лично, никого из вас за носы не дергал, — гордо вскинул голову парнишка.— Так что не пришивайте мне лишнюю статью.

— Мистер Ланс, выражайтесь понятным языком.

— О, простите профессор Флитвик. Это я спросонья.

— А черной магией вы тоже спросонья пользовались? — прошипел Снейп, заставив вздрогнуть мальчишек.

— Я не и я и лошадь не моя.

— Мистер Ланс!

— Да не пользовался я никакой черной магией! — крикнул Герберт. — И синей не пользовался, фиолетовой, зеленой и серо-буро-малиновой в желтую крапинку, тоже! Я вообще первокурсник, я знаю только, как палочкой шнурки себе завязать и вазу в воздух поднять! А вы мне тут уголовщину шьете, что за беспредел?! Набросились как легавые на бичужку косого! Я требую адвоката и суда присяжных!

— Мистер Ланс, вы опять переходите на свой лексикон, — Флитвик, кажется, силился не рассмеяться в голос.

— Пардоньте, — буркнул босота и сердито надулся, становясь похожим на обиженного котенка.

В кабинете раздался девичий смешок и все разом повернулись к шляпе, но та делала вид, что спит своим шляпным сном. Хитрая стерва.

— Поппи, — устало прошептала Железная Леди. — Расскажи, что ты обнаружила.

Целительница отмерла и, нацепив чепчик, строго зыркнула на Герберта. Тот уже вообще потерял какие-либо мосты с происходящем и попросту втыкал.

— Когда Винсент с Кребом привели мистера Нотта, то его рука уже почти отмерла. Мне стоило больших трудов, чтобы опознать в ранении Внутреннее Пламя. Я как можно быстрее локализовала поражение, дабы не пустить пламя выше по руке, а потом свела на нет эффект заклинания. Теодора нужно будет еще с неделю наблюдать, а потом можно и выпускать на занятия. Рукой он сможет пользоваться еще около полугода, но, боюсь, прежняя подвижность уже никогда к ней не вернется.

— Дрочить меньше будет, — фыркнул Герберт, припоминая, что пострадала правая клешня.

— Мистер Ланс! — гаркнули хором все профессора, даже директор. Вон, птичку бедную разбудили, та от шока головой как пропеллером вертит.

— Я ничего не сказал, — хмыкнул мальчик. — Вам послышалось.

Некоторое время висела давящая тишина.

— Две недели отработок! — хором рявкнули Снейп с МакГонагалл.

— Со мной, — хихикнул Флитвик. Мальчик тоже улыбнулся. Его ждал чаек с печеньем и приятные разговоры.

— Филиус, а что вы вообще здесь забыли? — вдруг как-то хамовато спросила МакГонагалл.

— Поясните, Минерва.

— С удовольствием. Северус — декан мальчиков, Поппи — целитель, я — заместитель директора, Альбус — директор. А какое вы имеете отношение к Лансу?

— Вы все сказали Минерва?

— Да.

— Ну и отлично.

Если бы Герберт мог, он бы засмеялся в голос, так Флитвик полностью проигнорировал намек МакГонагалл, а та аж побагровела от праведного гнева. Дамблдор же продолжал сверкать глазами из-под очков половинок, храня молчание. Красный птиц, курлыкнув, вдруг стал неотрывно смотреть на Геба, тот поежился. А вдруг крылатый хищник какой, его вон разбудили, а он кушать хочет. Сейчас он наброситься на парнишку, тот его прибьет и еще одну статью поймает — за ужасное обращение с животными. Прямо обложили со всех сторон. Со знанием дело шьют.

— Может, мне уже разжуют, что проштамповывать хотят.

— Ланс...

— Какое пагубное деяние мне инкриминирует местная община старейшин?

— Применение Черномагического проклятия «Gemino», — в своей манере шипел Снейп, но Геб, кажется, стал приобретать иммунитет к этому тону. — Проклятья, заставляющего гореть внутренним огнем вещь на которую оно наложено. И любой дотронувшийся до неё получит себе под кожу Внутреннее Пламя.

— Отлично, — прокашлялся мальчик. — Вы бы мне еще теорию относительности задвинули, я бы тоже ни черта не понял.

— Мистер Ланс! — прикрикнула Железная Леди, но Геб уже не обращал на неё внимания.

— А английским языком можно растолковать? Если сложно — я еще немецкий на пятерку знаю и по-французски со словарем.

— Профессор Снейп, — взял слово Флитвик. — считает, что вы выкрали из Запретной секции книгу по Темной Магии и с её помощью решили защитить свои вещи. Признаю — у него есть все основания так полагать, поминая прошлогодний инцидент.

— А мадам Пинс упоминала пропажу книг? — вдруг вскинулся мальчик, схватившись за оговорку, как за спасательную соломинку. — Вижу, что нет. Господа начальники, белыми нитками дело шьете. Ни один прокурор за такой галяк не возьмется.

— Мистер Ланс! — чуть ли не завопила МакГонагалл. — Еще одно слово из подобного лексикона и вы получите отработок на все шесть лет вперед!

— Герберт, передайте суда вашу гитару, — насмешливым тоном попросил директор.

— Сей момент, ваша честь, — в тон ответил мальчик.

Кажется, после этого профессора натуральным образом выпали в осадок. А мальчик уже вовсю шуровал футляром. Он аккуратно достал свою малышку, сверкающую ало-зелеными ниточками и бережно опустил её на стол. В этот же момент красный птиц спорхнул с жердочку и опустился прямо на корпус. Летун нагнулся и щелкнул клювом по шестой струне.

— Отгоните курицу от инструмента! — запаниковал мальчик.

— Это феникс, а не курица, — хихикнул Флитвик.

— Феник, значит, — удивился мальчик. Он-то думал, что эти птицы сотканы из огня, если верить фантастам, а, оказывается, вот оно как. — Вот ты какой, пингвин нелетающий.

— Фоукс, не порти оборудование, — хмыкнул Альбус.

Феникс по имени Фоукс обиженно курлыкнул, потом огляделся и перелетел на колени мальчика. Тот подивился тяжести с виду не самой крупный птицы. Практически против своей воли мальчик почесал шею пернатого и тот теперь уже счастливо курлыкнул, прикрывая глаза.

— Подлиза, — улыбнулся Дамболдор.

— Ладно, пингвин, — вздохнул мальчик. — Я тебе сыграю, если больше не будешь дергать струны.

Феникс издал какую-то трель, потом вернулся на своё жердочку, обвел взрослых строгим взглядом черных глаз-бусинок и спрятал голову под крылом.

— Как мы все видели, — кашлянул директор привлекая к себе внимание. — Фоукс нисколько не пострадал, прикоснувшись к гитаре, а следовательно, — в этот самый момент, Альбус вскинул левую руку, задирая рукав мантии и резво опустил её на корпус.

— Альбус, нет! — вновь хором крикнули МакГонагалл со Снейпом.

Прошла секунда, две, минута, но ничего не произошло. Рука директора была здорова и цела, а гитара все так же лежала на столе.

— Что и требовалось доказать, — хмыкнул Флитвик.

Директор лишь посверкал глазами и убрал свою морщинистую лапу от инструмента.

— Ничего не понимаю, — прошептал Сальноволосый. Зельевар подошел к инструменту, потянулся к нему, но, не дотянувшись и пары сантиметров, резко одернул её. — Вот! Опять! Я почувствовал «Gemino»!

Теперь уже МакГонагалл потянулась к инструменту, пока Альбус его внимательно разглядывал.

— Северус прав! — кивнула профессор, одергивая руку.

— Герберт, мальчик мой, — произнес директор, спокойно водя рукой по грифу, вслед за нитями. — Зеленый цвет это от клея, так?

— Да.

— А красный?

— Ну, чтобы скрепить части, я их сильно сжимал, часто занозился, вот в клей кровь и попала.

— Филиус? — обратился Альбус к полурослику. — Ты не против...

Профессор, не дослушивая речи директора, резво потянулся вперед и схватился за базу, с ним все так же было в порядке.

— Что за Мордредовщина? — прошипел Снейп. — Проклятье внутреннего огня не различает жертв!

— Это не проклятье, — покачал головой Дамблдор.

— А что же тогда? — впервые за долгое время подала голос Помфри.

— Я бы сказал, кровная защита, — профессора почему-то ахнули. Что такое кровная защита, Геб не знал, но, видимо, это было круто. — Но это чисто женская магия, к тому же у двенадцатилетнего волшебника на неё бы не хватило сил, умений и опыта, как, кстати, и на Гемино.

— Вы все еще не ответили, Дамблдор, — прошипел Снейп. — Нам всем интересно, из-за какого колдовства пострадал Теодор Нотт, и что мне следует написать его родителям.

— Боюсь, мы уже не узнаем ответа на этот вопрос, — покачал головой Дамблдор. — Как вам полгода назад сказал Филиус, в магии множество чудес и это — одно из них. Мне кажется, что до гитары не сможет коснуться тот, кому мистер Ланс не доверяет. Это действительно похоже на кровную защиту, но все же — это не она. Будь это иначе, мистер Нотт бы погиб.

— И почему все эти чудеса случаются с вами, Ланс? — проворчал Снейп, устало прикрывая глаза.

— А мы приютские все такие.

— Какие такие?

— Таинственные и чудесатые.

Загрузка...