Не имея звезды

Глава 35

1 сентября 1994г Англия, Платформа 9 и ¾

(п.а. в шапку была добавлена обложка фанфика, работы мистера RussoVolante. Так же мистер STin начал производство аудио-версии фика. Спасибо этим активистам-волонтерам J)

Шуршали мантии, скрипели колесики саквояжей и сундуков, слышались голоса родителей, смех детей и мерное попыхивание паровоза, выплевывающего густые, белые облачка дыма, который медленно окутывал старую платформу. В это время, пока в купе шушукалось Трио, Герберт Артур Ланс валялся на верхней полке. Он надвинул шляпу на глаза, согнул ноги в коленях, дабы уместиться, и предавался... ничего не деланью. В конечном счете, если посмотреть правде в слова, Геб бессовестным образом спал.

Что он видел в своем сне? О, с моей стороны было бы полным и бесповоротным бесчестием не упомянуть об этом. Проныра видел не что-нибудь, а самый настоящий, неподдельный, исполинских размеров — чизбургер. Боже, как же юноша скучал по этому привету от американцев. По хрустящему салату, по тягучему, теплому сыру, по вкусной котлете, пряному соусу и чуть сладковатым булочкам. В Хогвартсе таким не кормят, а от «Норы» до ближайшей забегаловки разве что не день езды. Нет, серьезно, древний волшебный замок и без чизбургеров? Да это просто — «остановите планету, я сойду». Одно наеб... кидалово вокруг.

Но вот тронулся поезд, застучали колеса, мерно отбивая свой прощальный ритм, утробно загудел свисток и платформа стала отдаляться, оставляя позади семьи юных магов. Многие из них — студентов лучшей волшебной школы, еще не знали, что их ждет в этом году, но некоторые были осведомлены. И, что печально, в числе осведомленных находился не только Геб.

Герберт взбрыкнулся и больно приложился головой о потолок, когда его разбудил резкий визг открывающейся двери. На пороге показались те, кого видеть не желал никто. Здесь были и два дуболома — Кребб и Гойл, которые за лето еще больше выросли и раздались в плечах, и Драко Малфой, тот в свою очередь стал еще более субтильным, бледным и глистоватым.

— Кого я вижу, — то ли проблеяла, то ли провыла эта блондинистая ошибка природы. — Все в сборе. Тут и зубастая заучка, и рыжий нищеброд, и слюнявый очкарик, и позор Слизерина.

Дуболомы, словно по сигналу, загоготали. Уизли побагровел, Грейнджер поджала губы, Поттер стал раскачиваться, входя в свой боевой кураж, а Ланс... Тот рылся по карманам, так как, кажется, взяв сигареты, забыл про зажигалку, оставив ту в сундуке.

— Народ, у вас прикурить не будет? — поинтересовался Геб.

На него никто не обратил внимания. Сам же Проныра принципиально не прикуривал от палочки, он считал, что так пропадает весь аромат сигареты от мало популярной компании — «Pirate’s Dream».

— Убирайся Малфой, — прорычал Поттер, сверкая своими зелеными зенками.

По слухам, эти самые зенки были весьма популярны у девушек Хога. Хотя, что еще могло привлекать дам в этом задохлике, ну, помимо каких-то там титулов, невообразимой магической мощи и целого состояния конечно.

— Конечно-конечно, — закивал Драко. — Я смотрю вы тут обсуждаете планы на будущее? Ты-то Уизел точно не упустишь шанс принять участие? Ведь за такой приз ты, небось, и умереть рад.

На мгновение повисла тишина. Геб даже не сомневался, что Малфой-старший все рассказал своему отпрыску, вот только толку от этого чуть. У слабозадого не хватит искусности, шарма и тонкости, чтобы обойти аж шесть преград на пути к «регистрационной чашке». Чего не скажешь о Лансе, ведь тот, играя в серьезные игры, всегда имел козырь в рукаве. Ну, не считая тех эпизодов когда юноша бессовестно блефовал.

— О чем ты Малфой? — спросил ошарашенный Рональд.

Слабозадый презрительно и надменно изогнул правую бровь.

— А вы не знаете? Мордред, я должен был догадаться. Небось твоего папочку не посвящают в такие тайны, ведь кто он там? Пятый помощник седьмого уборщика?

— Убью, — сквозь зубы процедил Уизли, но того удержал Лохматый.

Ланс все еще шарился в поисках зажигалки. Ну право же — не мог же он её оставить в сундуке. Это ведь все равно что без руки остаться.

— Пойди вон Малфой, — выдала Дэнжер.

— Заткнись поганая грязн...

Не успел Драко договорить, как ему в лицо стала пристально вглядываться палочка Поттера. Самоубийц здесь не было, и никто в здравом уме не хотел скрещивать по пустякам палочки с бешенным Героем Магчиеской Британии. А ну как он опять силушку не рассчитает? Ведь у него как оно бывает — мощи много, а умения и той же искусности строгий дефицит.

— Поттер, — сплюнул Малфой. — Как там твой крестный поживает? Говорят за его голову объявлена потрясающая награда. Я бы на твоем месте опасался оставаться рядом с Уизелом...

— А как твой папочка, Драко? Понравилось ему когда Авроры гнали его и его приятелей с Финала?

Теперь уже настал черед Малфоя поджимать губы. Он сверкнул глазами и широко усмехнулся.

— Не понимаю о чем ты Потти. Удачной поездки, грифы.

С этими словами Малфой захлопнул дверь. Он, небось, хотел задвинуть ту с силой, но где возьмешь силу в таких тонких ручонках. В общем, неудивительно, что купейная створка даже не доехала до края стены. Так что закрывать пришлось Поттеру. Тот уселся на диванчик и сцепил руки в замок.

— О чем говорил Малфой? — спросил тот.

— Наверно о событие, о котором постоянно толковали мистер Уизли и Перси, — высказала предположение Грейнджер.

— Но почему отец мне не рассказал? — так набычился Рон, словно только что у него яйца оторвали.

— Потому что это было бы неправильно, — тут же ответила ходячая энциклопедия.

Некоторое время все молчали, смотря на то как за окном мелькают поля и деревни.

— Нашел! — гаркнул Ланс.

Он спрыгнул с полки, крутанул в пальцах свою «Zippo» с эмблемой попсового виски и кучей рунных узоров, а потом, насвистывая, направился к двери.

— Герберт, ты знаешь, что в этом году будет происходить в Хогвартсе?

Ланс, по-пиратски улыбнувшись, повернулся и сказал с легким прищуром:

— Расскажу в уплату долга.

— Хор...

Но не успел Поттер договорить, как его одернула Гермиона:

— Помни что сказал Дамблдор.

Волосы-Ананас осекся и воткнул. Он даже отвернулся от Ланса, продолжая пялиться в окно.

— О, так значит директор хочет использовать мои принципы? — усмехнулся юноша, закидывая сигарету в рот. — Бесспорно, это будет занимательный год.

Проныра вышел в коридор. Он плотно закрыл за собой дверь, потом отошел, открыл окно и наконец с наслаждением затянулся. Вскоре изо рта вырвалось несколько колечек, мигом рассеявшееся за бортом. Конечно же Ланс знал, что в этом году, после почти четырех лет подготовки, Хогвартс примет у себя Турних Лучших.

По идее этот самый турнир должен был проходить раз в двадцать один год, но из-за череды несчастных случаев, его проведение прервали на целых двести лет. Почему же его принимает Хогвартс? А название и сроки проведения вам ни о чем не говорят? Конечно же потому, что двести лет назад победу одержал именно Хог, после чего и стал заслуженно именоваться Лучшим.

Ведь суть Турнира в том, что в нем участвуют шесть учебных заведений, занимающие первые строчки в листе. И именно они сражаются за звание Лучшей Школы Чародейства и Волшебства. Принимает же то заведение, которое одержало победу в последний раз. Ну и сроки тоже вполне понятны — двадцать один год, это ровно три выпуска. Вернее — сражаться будет именно третий выпуск.

Впрочем, здесь было одно «но». Герберт Артур Ланс ни за что не упустит возможности прободаться за приз в десять тысяч золотых. Ведь, в пересчете на фунты, это два миллиона и пятьдесят тысяч Черт подери, это целое состояние. Мордред забери этот Кубок Огня и славу Победителя! Да за два миллиона, Ланс приступом возьмет Белый Дом и Букингемский дворец. Причем — одновременно.

Поезд все стучал колесами, убаюкивая своих пассажиром, а Ланс все дымил, в мыслях деля шкуру пока еще не убитого медведя. Десять тысяч могли бы решить все его проблемы, в том числе и проблему того, что Герберту, после ухода Флитвика, уже не особо нравился Хогвартс, но это лирика. А реальность у нас вот в чем — Геб-Проныра собирался провернуть аферу столетия.

Семь сигарет спустя

Поезд остановился на станции Хогсмида, в последний раз выплюнув густое облачко дыма. А резкий гудок показался Гебу чуть насмешливым, словно паровоз прощался с юнцами, оставляя их на попечение преподавателей.

Ланс, докурив сигарету, запустил бычок в далекий полет и, заложив руки в карманы мантии, поплелся на выход. Он пропустил мимо стайку первокурсников, вдруг понимая, что вообще-то и сам не далеко от них ушел. Но тут мимо прошлепал парень с седьмого курса. И этот парень был ниже на полголовы, и ощутимо уже в плечах. Да, хоть Герберт и был на четвертом курсе и ему было без пары дней пятнадцать, но выглядел он почти на двадцать. Вот такая вот загогулина. Но это все, опять же, несущественно.

Юноша прошел вперед, кивнув Хагриду, который пугал перваков, сгоняя их в одну кучу. Лесничий улыбнулся юноше, а потом помахал Трио, которые шли у Проныры за спиной. Те о чем-то шушукались, но с лесничем поздоровался. Впрочем, это мало волновало юношу. Впереди у него был очередной аттракцион, под названием — карета подана.

Впереди замаячили те самые животные, которые были единственными, кто ненавидел Ланса и кого ненавидел сам Ланс. Черные лошади с мощными, клыкастыми челюстями, с тончайшей кожей, обтянувшей мощные, натруженные мышцы. С когтями вместо копыт и кожистыми крыльями, сложенными по бокам. Фестралы — лошади, на которых люди представляли демонов. И не даром, этих тварей мог видеть лишь тот, кто присутствовал при том, как смерть косой разрезала чью-то нить судьбы, забирая душу дальше.

От этих пегасов «наоборот» за мили тянуло гнилью и вонью смерти, от которой скручивало Геба. Собственно и сами лошади не любили юношу. Стоило ему подойти, как те начали ржать, стучать копытами о землю и разве что шеи себе не сломали, в попытках куснуть парня. Что удивительно, всего этого не замечали те, кто не видел кобыл. Правда была одна третьекурсница с вороньего факультета. Как же её звали. Лу... Лу Лав... Полумна Лавгуд! Барышня, которая вечно себе на уме. Собственно, Ланс всегда её сторонился, она вызывала ту опаску, которая возникает, когда смотришь на сумасшедшего. А черт его знает, что в голову взбредет умалишённому. Вот и здесь так же.

Увернувшись от клыкастой пасти, юноша прошел мимо а потом запрыгнул в карету. Он уселся на обитом ситцем диванчике, подобрал полы мантии и, подперев подбородок, уставился в окно. Вскоре дверь открылась и в четырёхместную карету зашло Трио.

Грифы переглянулись со слизеринцем, но Поттер уверенно уселся напротив Ланса, так что его друзьям пришлось последовать примеру друга. Проныра лишь устало вздохнул. От общества этих душных деток уже начинало мутить. Они были слишком правильными, через чур порядочными, в следствии чего — необычайно скучными.

Гриффиндорцы всю дорогу обсуждали предстоящее Событие, строя самые разные догадки, сам Ланс лишь уныло пялился на темнеющий в ночной мгле ландшафт. Мир за территорией Хога менялся стремительно. То, что было новшеством в 93ем, считалось старьем на пороге 94го. Создавалось такое впечатление, что на планете родились тысячи гениев, которые решили посоревноваться в изобретениях.

И на фоне всего этого безумия, Школа магии казалась островком спокойствия. Из года в год здесь ничего не менялось. Все те же поля, озеро с кальмаром и русалами, Лес со своей таинственной мрачностью и призывной мистичностью. Замок, наполненными легкими, потусторонними шорохами, и залитый детской и юношеской непосредственной радостью. Здесь было хорошо, но все же Гебу чего-то здесь не хватало.

Парень опять вздохнул и посмотрел в окно. Там проезжала карета и сквозь окно парень заметил Изабель МакДуггал, чья прелестная головка покоилась на плече какого-то пятикурсника. Вскоре они скрылись, обогнав карету Трио «плюс один». Но парень подумал, что, быть может, ему не хватает именно этого? Чьей-то головы на своем плече? Впрочем, перебрав в памяти всех девушек Хогвартса, Проныра так и не почувствовал тот самый, воспеваемый всеми поэтами, музыкантами и писателями, укол с левой стороны.

Проныра усмехнулся, пряча эту какую-то новую ухмылку от Трио. Пожалуй, так оно все и было. Просто мальчик вырос, превратился в парня, и теперь его сердце мечется в клетке, пытаясь найти кого-нибудь, кто откликнется. Прямо привет от Киплинга и его Маугли. Несмотря на то, что вокруг наступала осень, уже сейчас принося с собой туман и холодные ветра, внутри Ланса расцветала весна. Та самая, которая хоть раз, но согревает своим нежным поцелуем каждого.

Тут Проныра вдруг махнул рукой и, заставляя вздрогнуть соседей, крикнул:

— Не будем о грустном!

С этими словами, Ланс, открыв на полном ходу дверцу, нырнул в темноту. Зачем? Боги, когда же вы научитесь не задавать такие вопросы, относительно Геба-Проныры. Как всегда ответ таков — так захотелось, а если не исполнять свои желания, то к чему тогда ... всё?

Проныра поднялся, отряхнулся и увидел уже совсем близко замок. Он все так же царапал шпилями черное небо, сверкал тысячами огней, блестел своими великолепными, древними витражами. Вы, наверно, должны думать, что Ланс должен ненавидеть это место. Этот Камелот и поле, на котором пророс Волшебно-Запретный Лес. Ведь именно здесь когда-то сложили головы последние из Фейри, те, чья кровь текла по жилам Геба. Но нет, Проныра совсем не грустил.

В конечном счете он не был и не считал себя Фейри, не был и не считал себя человек, и не был и не считал себя магом. Кем он был? За три года знакомства, вы должны были уже узнать ответ на этот весьма тривиальный вопрос. Герберт Артур Ланс, был тем, в кого вряд ли влюбиться хоть одна девушка в этом мире. Так что не стоило тешить себя глупыми надеждами на то, что когда-то на его плече будет лежать чья-то голова.

Ланс, заложив сигарету за ухо, надвинул шляпу на глаза, закинул руки за голову и насвистывая свой любимый мотив о трех птичках, прилетевших на утренний порог, поплелся к замку.

Одна бессмертная композиция Боба Марлей спустя

Пир удался на славу. Герберт вновь набил свое брюхо, в этот раз затолкав туда — два бифштекса, две куриных грудки, несколько салатов, пару порций жаренной картошки, целого поросенка, пол куропатки, несколько литров сока, пару пирожных и кусочек торта. Как в него все это влезло, не знают даже британские ученые... Или это уже где-то было? Впрочем — не важно.

Альбус Дамблдор поднялся со своей козырной табуретки и хлопнул. Вместе с этим хлопком по залу пронесся волшебный ветер, не оставивший на столах ни следа от еды и даже посуды. Все повернули свои головы к преподавательскому столу, ожидая очередной речи.

— Закончился наш великолепный пир и я должен сделать некоторые объявления. Начну с грустного. Дорогие друзья, в этом году наш традиционный турнир по квиддичу отменяется.

За столами тут же поднялся гвалт из недовольных голосов. Кто-то из маргиналов даже начал стучать по столам руками и кричать что-то нецензурно нелицеприятное. Но тут Альбус поднял руку с открытой ладонью и все мигом замолчали. Звуки словно отключили, и здесь совсем не было магии. Ну, разве что самую малую долю. Чуть-чуть, словно щепотка волшебства.

— Впрочем, я должен сообщить вам и приятные новости. С гордостью доношу до вашего сведения, что в этом году Хогвартс примет у себя Турнир Лучших!

Что тут началось... Расстроенные и грозные крики обернулись восторженными. Старшие начали переглядываться, словно в заранее выбирая между собой будущего Чемпиона. Самые мелкие из маглорожденых начали дергать соседей, чтобы те объяснили, что эта за закорючка такая, этот Турнир Лучших.

— Рад что вам понравилось! — засветился директор, который словно дедушка был доволен тем что внукам пришелся по душе привезённый гостинец. — 31го сентября к нам приедет несколько делегаций. Шармбатон — Франция, Дурмстранг — Восточная Европа, Нью-Салем-Университи — США, Чи — Япония и Ын-Нын — Южная Корея.

Геб тут же скривился — сколько узкоглазых понаедет. Не то чтобы юноша был расистом, но азиатов никогда не любил. Была в Скэри-сквере одна банда, выходцы из Чайна-тауна, те еще отморозки. Без понятий, без морали и границ, творили такое, что мама роди меня обратно. Нет, не любил Ланс «узкачей» и от того был доволен, что при случае им можно будет хорошенько надрать пятую точку.

— Все они проживут в нашем замке ровно месяц, до Хэллуина, в который и будет определен Чемпион от каждой из школ. Так же, вынужден вас предупредить. В целях безопаснасти, до регистрации будет допущен лишь тот претендент, который уже достиг совершен...

Не успел Дамблдор договорить, как зал вновь погрузился в трясину из воплей, на этот раз куда более резких, бранливых и громких, нежели прежде. Директор вновь поднял свою руку, но на этот раз это не помогло. Все как с ума сошли, особенно усердствовали короли маргиналов — Близнецы. Оно и понятно, им до совершеннолетия не хватало ровно двух месяцев и одного дня. Фактически регистрация на Турнир закончится накануне их совершеннолетия. Согласитесь — подлянка космического масштаба.

В этот раз Альбусу пришлось постучать палочкой по кафедре... После чего постучать еще раз, а потом и прокашляться, сотрясая древние стены невообразимым волшебным прессом. Тот давил лишь краткий миг, но все тут же воткнули, осознав на кого разинули варежку.

— Я понимаю ваше неудовольствие, но таково решение шести Министров. За приз в десять тысяч галеонов и Кубок Огня будут соревноваться лишь совершеннолетние. Так что мы, с моими коллегами директорами, возведем каждый свою защиту, дабы предотвратить возможный эксцесс.

На этих словах Альбус внимательно осмотрел зал, остановив взгляд сперва на Близнецах, которые перемигнулись и приняли равнодушные выражения, а потом и на Ланса. Тот и вовсе отвел взгляд и состроил ангельскую мордаху — пережиток бурного детства.

Директор устало вздохнул. Конечно же он понимал, что каждый маргинал школы будет святым долгом считать попытку опрокинуть аж шесть защит. Фактически, если кто сможет преодолеть эти барьеры, то тот и станет победителем негласного соревнования — «самый безбашанный сорвиголова». А уж приз в этом состязании, куда как заманчивее любых денег. В конце-концов, даже за них не купишь неподдельное восхищение и вожделение всех леди от мала до... относительно велико. Можно утверждать обратное. Но одно дело когда восхищаются и вожделеют именно вами, а другое — вашими деньгами.

Ланс посмотрел на Близнецов, потом к этим переглядкам присоединилось еще несколько человек, и вскоре двадцать маргиналов синхронно кивнули. Соревнование было открыто, и в том соревновании не было правил, кроме одного — никогда не говорить о соревновании.

— Так же хочу вам представить нашего нового преподавателя по Защите от Темных Искусств, моего старого друга — Алостора Хмури!

В зале послышались новые шепотки, на этот раз настороженно испуганные. Дамблдор уже повернулся к преподавательскому столу, но там пустовала та самая табуретка.

— Эм...

Тут двери Большого Зала открылись и на пороге показался... знакомый Ланса. Да-да, Проныра тоже был в шоке. Ведь он уже видел этого старика с длинным посохом, искусственным глазом (который в тот раз не вращался столь безумно), редкими седыми волосами и перебитым носом. Как и в прошлый раз, который произошел лет пять назад, старик был одет в потертое тканевое пальто и непотребные, замызганные джинсы. Тут на потолке, который отображал звездную ночь, вдруг грянул мощный гром и даже стали сверкать молнии, но некто хмури выхватил свою до смешного короткого палочку и в волшебный купол ударила красная молния. В тот же миг небо успокоилось. Совпадение? Герберт слишком много читал о разведчиках, чтобы верить в такую чушь, как «совпадения».

Хмури пошел мимо столов, попивая из своей фляжки, а за столами шептались. Слизеринцы, как один, отодвигались, а на лицах многих Геб замечал умело прикрытый, но все же — страх. Так смотрит нефартовый воришка на особого честного фараона. Ланс знал этот взгляд.

Тут Алостор прошел напротив Геба и на миг они встретились взглядами. Во взгляде отставного аврора, Геб увидел какую-то легкую искорку узнавания и подозрения. Неужели это тот самый? Но почему от него тогда неуловимо, еле заметно потягивает тем самым запахом, который Проныра уже однажды чуял. Это была вонь Оборотного. Но ведь тогда Проныру чуть не вырубило столь мощным амбре, а счес словно далекое послевкусие, как обман искусного парфюмера.

Проныра тут же одернул себя — мало ли зачем этому кенту может понадобиться оборотка? Да и вон в живом глазу уже замаячило то самое настоящее узнавании, а вместе с тем и неподдельное удивление и тонна уважения.

Конечно — знай наших! Помниться Хмури застал тот момент, когда Ланс вышел один, против четверых, держа в руках лишь нож и разбитую бутылку? Кто победил — вы уже знаете ответ на этот вопрос. Проныра по-пиратски усмехнулся воспоминаниям, а Хмури уже подошел к столу.

— Пробки, — только и сказал он.

— Рад видеть тебя старый друг, — широко улыбнулся директор и обнял товарища.

Тот прокряхтел и ответил на жест, а потом прошел к столу, окинув взглядом фигурку Комеденти.

— На этом, я объявляю новый учебный год открытым!

Ланс, возведя глаза к потолку на котором сияли мириады звезд, подумал, что это будет лучший его год в Хогвартсе. Пришло время покинуть свою нору и отправиться в приключение.

(п.а. маленькая, но важная глава, для тех кто внимателен конечно. Не забываем про печь! ;) )