Названная женой

Глава 27 Рассуждения высшего порядка

За спиной появившегося Ската маячило неясными контурами и рогами разной формы несколько гвардейцев.

— Ска-а-ат! — обрадовалась царевна, в поисках поддержки схватилась за Ниса: на руке у дядьки Ската была повязка, явно наложенная в спешке и изрядно окровавленная.

У Ваа, притворявшегося экзотическим воротником царевича, затряслись губы, полоски резко побледнели, а щупальца опустились. Все, кроме одного, которое поднялось в сторону дядьки.

— У-у-у… у него кровь! — выглядел полуосьминог так, будто вновь собрался потерять сознание.

— Пустяки. Что нам сделается! Воду сечь — только запыхаться, а фомора — самому нарваться, — усмехнулся Скат, бережно зажимая руку. Выпрямил спину, правда, с трудом. И на одну ногу вставал не всем весом.

Тёмно-синий кафтан его был порван, в сапоги въелась белая коралловая пыль, а царапины на прочной коже были подозрительно похожи на следы зубов или когтей.

— Но как вы?.. — слово «выжили» застряло в горле у Гвенн. Рога у Ската отливали тёмным. То, что они у фоморов не только ради красоты, она поняла давно.

Вояка оглядел её с ног до головы, произнёс нехотя:

— Помутили воду кровушкой, поуменьшили злодеев, — и повернулся к Нису. — Рад видеть, царь-царевич.

— Не царь, только царевич, — Нис нахмурился. — Как получилось уйти?

— Мы отступили сразу, как закончились стрелы. Зельдхилл, наш великий уравнитель всего со всем, не погнушался стянуть со стены Балора и Луга. Расстарался так, что мозаика ожила, и дрались вместо нас древние боги, — дёрнул щекой. — Зрелище было то ещё. Не знаю, как ши-айс не поседели! Мы успели уйти, а затем вломилась доблестная гвардия. Хорошо, что Луг с Балором уже развоплотились. Кому только в голову пришло пробивать стены? Рога бы открутил! И так после творения его магичества Зельдхилла пару помещений придётся отстраивать заново. И от мозаики, сложенной еще при Балоре Первом, ничего не осталось. Так кто?

Повисла пауза; Нис не считал это потерей, посему молчал, Ваа дрожал, Мигель охал, а Гвенн с невинным видом сложила руки на животе. Она ничего никому не приказывала, так что сознаваться ей было не в чем. Гораздо больше её заинтересовали ожившие изображения — о таком уровне магии она даже не слышала. Согласно легендам, статую или картину можно было оживить ненадолго, если в ней имелась хоть тень души, но пробудить, пусть на короткое время, древних богов… Даже думать об этом было страшно. К тому же боги должны были одобрить ту сторону, за которую сражались, и подпитаться душой того, кто их вызвал. Как Зельдхилл не умер, непонятно.

— Дроун? — очень ровно спросил Нис спустя некоторое время, в течение которого Скат, оглядывая царевича, подозрительно мрачнел.

— Зельдхилл немного распутал его, огня там было прилично, да весь магический. Таких, как он, гадов придонных, не взять. Опрокинул нашего болезного, заперся у себя, требования, вишь ты, выдвигает!

Гвенн, не слишком доверяя фоморскому магу, уточнила:

— Где сейчас Зельдхилл?

— Он с лотморской княжной. С тем, что от вашей фрейлины осталось, царевна. Поблагодарите Зельдхилла, если княжна выживет. Сам еле на ногах стоит, медуза бледная, полтени потерял, а всё командовать надо. Призвал ещё трёх магов, хотя… — Скат махнул рукой, позабыв о ране, побледнел и снова прижал повязку.

— Много тут у вас интересного было, как я погляжу, — теперь продолжил мрачнеть Нис.

— С удовольствием бы тебя подождали, царевич, чтобы ты весь интерес-то не пропустил, да нас никто не спрашивал, — огрызнулся дядька и ругнулся в сторону опять потревоженной раны. — В основном притихнуть командовали!

— А камень? — Гвенн хорошо помнила странный артефакт. — Тот чёрный камень, с которым Дроун магичил?

— Проглотил, подлюка. И как только не подавился? — поморщился Скат. Вздохнул и произнёс недовольно: — Княжич Тёплого моря желает говорить только с царевичем. Он просит поединка до первой крови, а потом обещает всё рассказать. Я бы не советовал.

— Да конечно, поединок ему! Словам Дроуна нельзя верить! — разгорячилась Гвенн. — Он клялся, что друг Ниса! Он много в чём клялся на каждом шагу! Даже в том, что не имеет отношения к поддельному посланию Айджиана!

— И не имел он отношения, пакостник, — ответил Скат. — Послание подделал Дарриен, бывший, ныне покойный, чтоб его в мире-под-водой акулы жрали, князь Тёплого моря. Вы должны знать, царевна: ложь царя или царевича карается мгновенно, ложь мага, как во всяком приличном обществе, карается вдвойне.

Царевна отмахнулась. Всегда можно найти хитрый выход для слова. «Никогда не доверяй магу!» — учил её Джаред.

— Я пойду, — Нис шагнул вперёд, отодвигая от себя Гвенн и пытаясь изловить за шиворот жмущегося к нему Ваа. — У нас с Дроуном есть несколько вопросов, которые надо обсудить.

— Не ходи!

— Приведи хоть один довод!

— Ты вымотан, — не зная, как оправдать дурное предчувствие, прошептала Гвенн.

— Дроун тоже устал, — Нис избегал на неё смотреть. — Так что всё честно.

— Да тебе хоть девять доводов приведи размером с Великий Шторм!

— Если сама всё знаешь, зачем спрашиваешь? Гвенни, ты останешься здесь, — не спрашивал, утверждал Нис, не собираясь обсуждать своё решение. — Я иду к Дроуну.

Говорил так спокойно и тихо, что стало понятно: не передумает.

— Царевич, — Скат хотел что-то ещё добавить, но не успел.

— Нис! — встрепенулся Ваа, давая наконец ему себя поймать.

— Нет! Я пойду с тобой! — Гвенн обхватила супруга поперек груди, надеясь, что силой отрывать её от себя Нис не станет.

— Не время для споров, — недовольно произнёс Нис.

— Я одна не останусь! — Гвенн готова была сорваться в рыдания. — Не сейчас! Ты едва вернулся!

Муж терпеливо вздохнул, приподнял Ваа, оторвав-таки щупальца от себя, подержал на вытянутой руке.

— Она нервная, потому что беременная!

Гвенн замерла.

Нис повернул к нему голову в ошеломлении, и полуосьминог умудрился спрятаться за рукой царевича, прилепившись по всей её длине с помощью щупалец, а потом поменял цвет, сливаясь с мужем вовсе. Нис перевёл взгляд с трепетно-алого Мигеля на спокойного Ската, потом — на Гвенн, щёки которой полыхнули жаром.

— Все знают. И когда ты собиралась мне сказать?

Гвенн прислушивалась к его голосу и не различала интонаций.

— Я не знаю, откуда они все знают! Я никому не говорила! — слёзы опять наворачивались на глаза. — Я сама только поняла!

— Ну, юный сир, миледи, почему же все? А может, Дроун не знал? — запереливался лиловым Мигель.

Нис продолжал сверлить Гвенн взглядом.

Он сердится? Недоволен, что она смолчала?

Если она не улавливает, о чём говорит супруг, какая из неё жена? Неужели Нис не понимает, что не было ни места, ни времени сказать? Ваа, конечно, выбрал момент! А она — нет! И почему муж так холоден? Может, и ребёнок ему не нужен? И она теперь не нужна?!

Гвенн зажмурилась, готовая бежать прочь отсюда до самого берега.

— Ну что ты, Гвенни, что ты… — отмерз, наконец, супруг, привлёк к себе. — Я рад, я так рад!

Позже мы обо всём поговорим. Если ты сейчас успокоишься, пойдёшь со мной.

— К-к-куда?

— Поединки проходят на главной площади, перед дворцом.

— Не советовал, — Скат поморщился, но двинулся следом. — Эх вы, молодёжь! Неймётся вам!

— Юный сир, юный сир, вы уверены, что это не может подождать? — Мигель запорхал перед глазами.

— Нис, ты не в себе, погоди решать, — поддержала его правая рука Ниса голосом Ваа.

— Я вас всех услышал, — Нис останавливаться не собирался.

Следуя за супругом и постепенно приходя в себя, Гвенн всё больше злилась на собственное никудышнее состояние. Надо делать поправку, как в стрельбе из слишком тугого лука, на плаксивость, на дикое желание свернуться калачиком на груди мужа и застыть там, желательно на пару дней.

В просторных проходах морского дворца статуй из замороженных подданных уже не наблюдалось. Зато радовали глаз гвардейцы в форме океанического корпуса, с короткими кинжалами, притороченными к поясным ремням.

В конце парковой аллеи, у входа во дворец, перед высокими резными дверьми дядька Скат остановился.

— Я бы лучше засунул Дроуна туда, откуда наша прекрасная царевна смогла высвободить царевича. Комната-без-низа-и-верха. Правда, есть вероятность, что гадёныш вовсе разума лишится, и мы никогда не узнаем, кто это был.

— Почему это? Нис же в себе? — Гвенн начала осознавать истинный масштаб той странной пытки.

— Верно говорите, царевна, так ведь неспроста, — Скат потряс головой, вокруг рогов взмыло облачко смывшейся крови. — Только вряд ли найдётся такая же отважная душа, как ваша, что сможет выловить разум, упавший в глубины памяти.

— Дроун в виде водоросли мне бы больше понравился, — тихо добавил Ваа, становясь снова различимым на руке Ниса. — Толку никакого, но и навредить не сможет. Славно же?

— Но если мы не узнаем, кто это был, кто стоял за Дроуном, как же, как же, сеньоры и сеньорита, то есть миледи, мы спасём сира? — Мигель запорхал заполошно, то и дело меняя цвета.

— Вот и я к чему, — снова поморщился Скат. — Царевич, сам говоришь, не хочешь, не царь ты, тогда сделай милость достать нашего прежнего. Вот как царевна тебя вызвала?

— Мне снилось, что я ребёнок и заблудился в водорослевом лесу. И что меня позвала мать, — недоумённо потёр висок Нис.

— Я л-лишь спела колыбельную, — с трудом выговорила Гвенн.

Вспомнила пустые глаза супруга, и ярость окатила огненной волной, окончательно выжигая слёзы и слабость.

— Эх, жаль, тут колыбельные не помогут, — Скат ещё что-то говорил, Гвенн не прислушивалась, не вникала, просто разбирала слова. — С Айджианом ваши детские штучки не помогут, а жаль, жаль…

— Почему, почему вы так уверены, синьор?! — Мигель светился ярким лоскутком перед глазами. — Я помню нашего сира маленьким! То есть небольшим! Можно попробовать!

— Да я тоже помню, Мигель, — Скат отмахнулся. — Толку-то? Тут должна быть прочная семейная связь, а мы ему кто? Министр и глава охраны! Вот и не мельтеши. Царевич, так я не понял, мы будем принимать условия барракудьего выкормыша?

Нис лишь нахмурился, не собираясь отвечать, чем тут же воспользовалась Гвенн.

— Дядька Скат, Дроун не в том положении, чтобы ставить условия. Он поднял мятеж, устроил заговор с целью захвата власти, — тоже нахмурилась решительнее. — Он и сейчас хочет убить Ниса! Поединок — это честь и милость! Да за что ему это?! Пусть Зельдхилл попросту вывернет ему память!

— Помяни лихо!

Скат ругнулся в сторону, ошарашивая царевну странной реакцией, когда из-за спины раздался голос, примерно её объясняющий.

— Зельдхилл может, — за спиной царевны зазвучал голос подошедшего мага. — Рад, что вы не сомневаетесь хотя бы в моём мастерстве. Разве что маленькая деталь, царевна: у Дроуна стоит блок на смерть. Как у того, чья статуя сейчас украшает конюшни. Надавлю сильнее — и концы в землю, никаких следов, никаких свидетелей, никаких участников.

— Должен же быть способ! — Гвенн дёрнула мага за отворот расшитого кафтана. — Неужели нет?

— Княжич Дроун может вербовать себе союзников, то есть осведомлять их о своих планах по собственному желанию, — маг пожал плечами и высокомерно уставился почему-то на Ската. — Если его захватить живым и разговорить, мы всё узнаем без лишних жертв.

— Это кого ты там лишней жертвой обозвал, медуза оглашенная. Царевича?! — дядька Скат несомненно оценил высокомерие Зельдхилла по достоинству. — Мало тебе уже врезали сегодня, добавки просишь?!

— Уверен, удовольствие подобного рода вы мне доставить не в состоянии, — маг сверкнул глазами на Ската насмешливо.

— Чудовище ты хладнокровное, камбала безмозглая, глаза и мысли — всё в одну сторону, — Скат быстро сбавил тон. — Вот оклемаешься, там и разберёмся, кто и на что способен!

Нис молчал, похоже, всё для себя решив, и как его остановить, Гвенн не знала. Знала лишь, что муж не хочет допрашивать Дроуна или оставлять его в живых. Нис идёт убивать, поэтому он и попросил её остаться.

— Как Лейсун? — тихо спросила она, рассматривая ещё более вытянувшееся лицо мага, едва Зельдхилл закончил обмен любезностями со Скатом.

— Пока собрали внешний облик. Мизинчика не хватило, — пожал плечами, будто это было неважно. — Теперь дело за душой. Улинн ушёл искать. Любит сильно; может, что и получится.

Рассерженный, но более не прекословящий, Скат махнул ближайшим гвардейцам. Стража распахнула двери во дворец. Яркое солнце плескалось высоко вверху, приветливое и мягкое, по всем приметам моря обещая долгий, счастливый день.

— Значит, он у себя, заперся. Трус. — Нис умудрился стряхнуть Ваа с руки, теперь полуфомор плыл рядом. — Я пойду на площадь, вызову его. Дядька Скат, проследи, чтобы всех ши-айс отловили, Зельдхилл, чтобы Гвенн не пострадала. Мигель…

Голожаберный с готовностью подплыл к самому лицу царевича.

— Не высовывайся, а то отец расстроится. — Моллюск возмущённо трепыхнул плавничками. — Гвенни, тебя тоже касается; не усложняй работу магу, он и так без сил.

Гвенн не смогла справиться с собой и тоже возмущённо задохнулась.

— Я, между прочим, умею за себя постоять! И за тебя! И за Зельдхилла! И за Ваа!

Муж с возмутительной лёгкостью пропустил всё мимо своих бирюзовых ушей.

— Я учту. Спасибо, что напомнила. Ваа, ты отправишься проверить, как там Лайхан, а потом, если ничего нового не произойдёт — как там Маунхайр. — Оглядел их всех. — Поддаваться я не собираюсь, не бойтесь.

Дядька хмыкнул сурово.

— Хоть что-то из моих уроков задержалось меж твоих рогов, — сложил руки на груди. — Ты уверен, что мне не нужно остаться? Дроун тот ещё выдумщик, тебе ли не знать, он и барракуду способен заставить водорослями питаться.

— Я не настолько прост, как обо мне привыкли думать, — Нис вновь оглядел их всех, замявшихся, потупившихся. — Не настолько!

— Разумеется, царевич, мы все в вас верим, — Зельдхилл ни разу не изменил своему прохладному тону, отчего внушал теперь им спокойствие. — Очень сильно верим, только будьте осмотрительны. Время от времени…

— Да! Время от времени твою голову утяжеляют только рога! — дядька не стеснялся в выражениях. — Он хочет твоей смерти, и если только сможет, добьётся своего!

— Юный сир, вы бываете немного рассеянным в вопросах собственного благополучия. Обычно за этим следил сир, но тут он бессилен, поэтому мы волнуемся, — колыхнул плавничками Мигель.

— Тем более что Дроун очень хитрый, очень-очень хитрый, он однажды почуял меня, когда я был одного цвета со стеной. Прижался локтем с браслетом медным, словно бы не заметил, я чуть без щупки не остался! — Ваа взволнованно растопырил уши-перепонки. — Не надейся, что он не ударит при первой же возможности!

По мере высказывания мнений, Нис становился всё спокойнее внешне, что Гвенн истолковала однозначно: Нис разъярён. Следовало как-то смягчить напутствие.

— Мы все очень любим тебя, вот и всё, что следует помнить, — улыбнулась ему тепло. — Очень любим и волнуемся.

— Я учту, — судя по недовольному тону, муж не успокоился. — А теперь расходитесь. Вам есть, чем заняться, кроме как сомневаться во мне.

— Юный сир!

— Нис!

— Царе-е-евич, — протянул укоризненно Зельдхилл.

— Оглобля ты безграмотная! — не изменил себе Скат.

— Нис, как ты можешь?! — закончила Гвенн.

Как ни странно, после всех восклицаний Нис, видимо, смягчился.

— Другое дело. А то развели тут… — отвернулся. — Пойдёмте, Дроун сам себя не убьёт. То есть не изловит.

Ваа переглянулся со Скатом, оба пожали плечами, Зельдхилл высокомерно поднял брови и прихватил Гвенн за локоть, Мигель разразился бесконечным повторением «сиров» и «юных сиров» в самых разных сочетаниях, а потом исчез из виду. Остальные тоже потянулись по своим местам, Гвенн поспешила за мужем, прихватив Зельдхилла за локоть уже сама — так идти было удобнее.

— А где, правда, Маунхайр? — поинтересовалась шёпотом, чтобы не отвлекать спешащего мужа.

— Где и положено возмутительно осведомленному торгашу, — Зельдхилл оставался при своём характере. — В одной занятной слуховой комнате, где пытался, наивный, меня с Дроуном подслушать. Пришлось тюленя заморозить, жаль, бен-варра плохо переносят это заклинание.

— С ним всё будет в порядке?! — Изворотливый тюлень ей нравился, а его бархатная шкурка оставалась не поглаженной, а потому неосуществленной мечтой. — Он тоже нужен Океании, которая устроена естественным порядком! Я уверена!

Маг устало вздохнул, но покосился бело-лимонным глазом с интересом.

— У вас есть все задатки великой интриганки, моя царевна, постарайтесь их развить, — вернулся взглядом к спине Ниса. — Что касается роли Маунхайра в порядочном мироустройстве подводного царства, то я с вами согласен: пока он нужен. Поэтому я заморозил его чуть раньше и не совсем так, как потом ударило заклинание княжича Дроуна.

— Так значит, ты его спас! — радость не оставляла места сомнениям. — Я так и знала, так и знала!..

Зельдхилл аж голову повернул, нехорошо удивлённый её бурной реакцией. Бледные рыбьи глаза уставились на Гвенн:

— Уверяю вас, царевна, я руководствовался преимущественно рассуждениями высшего порядка, которые вам уже высказал: полезности данного бен-варра для нашей дорогой Океании.

— Именно это я и хотела сказать, прошу простить, многоуважаемый ши-саа Зельдхилл.

Тот кивнул удовлетворённо, а Гвенн всё-таки не стала пояснять магу, что «руководствовался преимущественно» не равно «руководствовался только», проще говоря, личные мотивы у Зельдхилла тоже были. Как бы сам Зельдхилл ни отпирался!

До главной площади, находящейся внутри дворца, они дошли быстро: стражи почти не было видно, Ниса никто не останавливал, вопросы все решили, на чём-то да сошлись.

Поэтому Нис с разгона вылетел почти на середину круглой, мощёной разноцветными ракушками площади, напомнившей дуэльную площадку Чёрного замка. Гвенн с Зельдхиллом не спешили выходить из тени, остались под козырьком портала, растопырившимся, как костлявая рука с пятью пальцами, заимевшая перепонки. Царевна отпустила локоть мага: если потребуется вмешаться, мгновения на простой жест может и не остаться.

— Дроун! Ты хотел поединка! Я готов с тобой сразиться! — Нис замер, выпрямившись, как-то радушно разводя руки в стороны.

Гвенн удивилась, а потом припомнила основное оружие супруга — водяные хлысты. В следующий момент они свились-развились и выпали синими плетями из рукавов наследника всего фоморского царства.

Дворец морского царя безмолвствовал, шипели, перекатываясь по мощёной площади, одни хлысты. Тишина разливалась по округе, как приторный запах, утяжеляла воду, заставляя прислушиваться к каждому своему вздоху: слишком громким он казался. Высокая стена дворца охватывала площадь полукругом, ещё усугубляя тревожное чувство: казалось, что Дроун может явиться из каждого окна, ударить одновременно в лицо и со спины. Взгляд притягивала изысканная колонна, одиноко стоящая посреди площади. Гвенн всегда принимала её за элемент украшения, а сейчас уловила слабый магический ореол, шарообразный, то и дело меняющий цвета, как мыльный пузырь.

По границе круга ракушек возвышались рядом статуи разных жителей Океании, а там, где заканчивались крылья дворца, виднелось несколько небольших беседок, явно приспособленных для наблюдения происходящего на площади с удобного места.

— Что, бой не будет честным, а, бирюзовый мальчик?! — голос Дроуна разбил тишину, неприятно покоробил, заставляя поёжиться, потому что раздался почти над ними. — Я лечу к тебе, рыбка моя!

Нис в ярости оглянулся, над головами раздался звон стекла, и княжич Тёплого моря действительно слетел со второго или третьего этажа, чтобы оказаться перед противником. Упал на колено так, что чёрные густые пряди, отливавшие медью, закрыли лицо, а тёмный плащ с багровой каймой взлетел за спиной и медленно и красиво опал.

Дроун поднял голову, откинул волосы выверенным жестом — хотя красоваться явно было не перед кем, кроме стражей, высунувших на шум рогатые головы.

Гвенн поёжилась. Наверняка ведь считает себя правым, изгоняющим узурпатора с трона. Значит, может победить, если его правда окажется более весомой.

— Сам без ума, и в свиту набрал себе безмозглых рыбёшек! А как же правила поединка об одинаковом оружии? Не учёл? Позабыл?

Проворно вскочил с колен, обнажил лёгкий меч и кинжал. Может, в иной день Гвенн засмотрелась бы на порхающий за спиной плащ и колыхающиеся в воде волосы, но не сегодня. Сегодня она поймала себя на том, что прикидывала идеальную траекторию полёта стрелы до княжича с учётом бокового течения.

— Поскакунчик, — Зельдхилл бесстрастно рассматривал спину того, кому, по задумке заговорщиков, должен был служить. — Какой славный был ребёнок, кто бы мог подумать.

Гвенн так и подмывало расспросить мага о детстве неприятеля, однако момент был совсем неподходящий. Вдобавок, гораздо больше её волновал и тревожил застывший с расправленными хлыстами Нис.

Тем временем княжич продолжал:

— Унизить меня вздумал?! Теперь я тут царь! — Дроун обошёл Ниса по дуге, заставляя поворачиваться за собой.

— Поединок будет, но ты первым его начал и совсем без чести. Не на своём поле, не по правилам, — Нис очень злился, поэтому голос его оставался ровным даже для фомора. — Не рассчитывай на жалость!

Оба противника замерли друг напротив друга, примериваясь, как бы половчее быстро достать соперника. Гвенн читала это по позам, по выражениям лиц и направлению взглядов. Обмен любезностями увял сам собою, места для слов не осталось.

— Ши-саа Зельдхилл, — потянула она за рукав мага. — Нис может пользоваться бичами?

— Вы видите, его руки на месте. А если руки не отсохли, то почему нет? — равнодушно бросил тот, не отрывая взгляда от царевича.

Гвенн вздохнула, привычно собираясь с мыслями. На глупые или плохо поставленные вопросы Зельдхилл отвечал, как подобает мудрому и заносчивому магу. То есть вот как сейчас. По всей видимости, будучи вроде как её личным магом, вести себя иным образом высокомерный фомор не собирался.

— То, что царевич пользуется бичами, соотносится с Морским законом?

Маг повел плечом, вовсе отметая вопрос, выводя её из терпения. Гвенн едва не зарычала:

— Как соотносится, да? — перестроила фразу поспешно. — Нис вправе использовать бичи в поединке равного с равным?

— Наконец-то, моя царевна. Я уже решил, что беременность уронила ваш разум на уровень первичного бульона, активного, но бестолкового, — продолжил без паузы, вынуждая проглотить оскорбление без возмущений: — Бичи — орудие наказания и мести. С учётом того, что Дроун не только измыслил, но и успел натворить, царевич имел право ответить куда серьёзнее. Он, являясь главным судьёй, мог бы без поединков и объяснений убить княжича.

— Нис не станет, — Гвенн снова сосредоточилась на застывших посреди площади противниках. — А почему они не сражаются?

Синие, гудящие, свёрнутые из воды и воду же рассекающие, хлысты изгибались кольцами по ракушкам; легкий меч с кинжалом то и дело менялись прямым или обратным хватом.

— Княжич Тёплого моря, именно княжич, старейшины не признали его князем и уже вряд ли признают, должен высказать, за что он борется, — Зельдхилл чопорно оправил пострадавший сегодня кафтан. — Иначе при всех соблюдённых внешних условиях поединок так и не состоится.

Бичи стали свиваться кольцами чаще и шипеть злее, наверняка Нис желал поскорее начать, чтобы поскорее и закончить все возможные дела с Дроуном.

— Видите, царевна, добиться подобной скорости вращения воды в окружающей воде способны единицы из ныне живущих, и обе единицы, то есть оба, вам известны, — Зельдхилл и тут не упустил возможность дать урок. — У нашего царя заклинание выглядит проще, самого вращения воды не видно, дотянуться он может дальше, чем царевич, да и разрушительная сила его больше. Зато царевич Нис умеет действовать более тонко.

— Я знаю, — Гвенн ощупала локоть сквозь рукав.

Как появилась синяя змея, вьющаяся по её руке, она помнила очень хорошо.

— М-да, этак мы будем ждать до второго перерождения Балора, — Зельдхилл скучающе качнулся с носка на пятку. — Княжич Дроун никогда не отличался долготерпением, странно, что сегодня он с подобным мастерством держит паузу, единственную, пожалуй, которую ему сообразно держать по закону так долго, как захочет.

Гвенн пристукнула каблуком в нетерпении, одном на двоих с Нисом: муж тоже, очевидно, готов был поторопить претендента на царство.

— Я бы подумал о благом мыслеслове, не в обиду вам будет сказано, царевна. Как ему удаётся общаться с кем-то не отсюда?

— Дядька Скат сказал, Дроун проглотил камень. — При мысли о подобном Гвенн стало дурно, она поспешила договорить: — Может быть, через него?

— Признаться, не мог ожидать от любезного господина Ската, что он выскажет хоть одну дельную мысль в день. Если так, дела наши неприглядны.

— Да почему?!

Фоморский маг открыл рот, чтобы высказаться, однако Дроун наконец сподобился перейти к делу, и Зельдхилл повёл в его сторону ладонью, словно представлял или предлагал Дроуну представиться самому.

Княжич Тёплого моря повернулся спиной к Нису, чуть ли не жмурясь, крутанул оружие в обеих руках, оглядывая полукружье дворца.

«Нис! Бей же!» — стучалось в голове у Гвенн. Жаль, под водой мыслеслов не работал.

— Давно я ждал этого момента, бирюзовый мальчик, ты даже представить себе не можешь. На самом деле мы с тобой должны были быть в равном положении, да ты больно везуч, рыбка моя осьминожья, — с дурной весёлостью обернулся. — Это всё должно принадлежать мне! Это меня произвели на свет в годовщину Проклятья, на суше, среди красных скал! Это моя мать погнушалась сообщить отцу, что я родился! Это мне досталась сила глубин и ярость степных равнин! Это меня стоило бы найти Балору, сыну Балора! Я смог бы стать настоящим царевичем, не бирюзовой подделкой, как ты, ляпис-лазурь! Я — истинный фомор, а тебя морской царь пригрел из милости!

Дроун прервался, дыхание его перехватило, но княжич точно собирался продолжать рассказывать о своей несправедливой судьбе.

— Нису правда нужно слушать весь этот вздор? — прошептала Гвенн, борясь с желанием ответить за молчащего Ниса.

— Ему будет полезно, — Зельдхилл тоже прошептал в ответ. — Знать мотивы врагов всегда полезно, а нашему царевичу вдвойне.

— То, что говорит Дроун — правда? — покосилась на мага, ожидая однозначного подтверждения или опровержения, а наткнулась опять на равнодушную стену. — То есть, я хотела спросить, он искренне считает себя тем, кем называет?

— Разумеется, царевна, прекрасный вывод, чудесная формулировка, готов восхититься вами и вашим умом, но немного занят, — и снисходительно похлопал её по макушке, как малолетнее дитя.

— Это всё моё! Дворец мой! Даже она — моя! — Дроун выбрал момент обернуться, указал остриём короткого меча на Гвенн.

Зельдхилл ещё не убрал руку, царевна замотала головой, отчаянно желая провалиться сквозь землю и сбросить неожиданно хваткую ладонь мага.

— Мы неплохо провели время в твоё отсутствие. Волчья принцесса сразу рассудила, кто может ей предложить больше! Все, кого ты спросишь, подтвердят, что мы не расставались!

— Я бы не смог, — Зельдхилл снова пожал плечами. — Подтвердить. Но я плохой пример, царевна, а в целом послушайте, как ловко Дроун подбирает слова. Спрашивать ваш супруг точно никого не будет. Хорошо и плохо, что наш царевич неразговорчив, — вздохнул он горько.

— Ши-саа Зельдхилл, вы забываетесь! — Гвенн очень хотелось уколоть его за все выходки скопом и поставить на место.

— Вероятно, с пожилыми фоморами это бывает; то и дело теряется нить скучных событий или рассуждений. Так о чём это вы? — бело-лимонный глаз скосился на неё, насмешливый.

Гвенн поняла, что на место Зельдхилла ставить очень трудно, поэтому дядька Скат нужен при дворе хотя бы как средство противодействия магу с мерзким характером.

— Я о том, что меня там делят! И я совершенно не могу вмешаться! — прошипела, приподнявшись на цыпочки.

Дроун тем временем перестал проводить границы своего царства и стал перевирать события.

— Она целовала меня, бирюзовый мальчик, именно меня, — самодовольно надулся. — Задумайся, чьего ребенка она носит? И почему ты обо всём узнаешь последним?

Как будто знал или подслушивал!

— Вот почему я сказал, царевна, что наши дела всё ещё неприглядны. У княжича есть осведомитель, — спокойная прохлада голоса мага остужала голову быстро.

Нис обернулся, ожёг взглядом, и Гвенн оцепенела. Только не это! Все её действия — её приветливость с княжичем, её поцелуй, когда этот тритон прикинулся Нисом, её вежливость, что так тяжко давалась — вполне можно было расценить, как несомненные знаки внимания!

Она, на месте Ниса, именно так и решила бы! В ревнивости супруга можно было не сомневаться.

Дроун воспользовался заминкой и рванулся вперёд, целясь в спину царевича. Гвенн впервые наблюдала бой под водой, да ещё так близко. Княжич начал двигаться рывком, призвав на помощь себе магию, из-за чего от него разошлась круговая волна, всколыхнувшая подол платья Гвенн и кафтан Зельдхилла, будто порыв сильного ветра.

— Нис, сзади! — её оклик значительно запоздал, но ничего страшного не произошло.

Будучи женой Ниса, Гвенн и то временами забывала, сколько ему лет. Разумеется, сноровка к воинскому делу, отточенная годами тренировок, царевича не подвела, Нис отмахнулся от клинка бичом.

Столкновение оружия тоже запустило круговую волну, бич на мгновение потерял целостность, а Дроун полоснул Ниса по бедру. Не успела Гвенн толком испугаться или дёрнуть Зельдхилла за кафтан, хлыст соединился и стал целым. Дроун отскочил, разрывая дистанцию, опять покрутил восьмёрок, примериваясь к новому наскоку.

— Вот видите, царевна, то, о чём я говорил, — неожиданно подал голос Зельдхилл. — Магия царевича более гибкая. Бич в руках Айджиана, скорее всего, перерубил бы меч, руку и самого Дроуна напополам, а Нис, не обладая сходной силой, располагает превосходящей ловкостью.

— Я поняла, поняла, ши-саа Зельдхилл, — нервно закусила ноготь указательного пальца.

— Наши дела неприглядны, царевна, но до отчаянного положения ещё далеко, — понасмешничал и смолк.

На ракушках площади лениво свивались и развивались шипящие кольца бичей, Нис неторопливо пошевеливал плечами, а княжич сходно неторопливо обходил царевича по кругу.

— Я ещё не договорил! — рявкнул, засмеявшись, Дроун, и Нис отступил. — А ты, Гвенн… для чего тебя взяли в жёны, не думала? Поддельный царевич все эти годы жаждал отомстить волкам. Тут очень удобно появились Дей и ты. Нис не клялся отпустить тебя через год лёгкой свадьбы? Как благородно! Достаточное время, чтобы ты успела влюбиться в царевича. У него нет сердца, он выбросит тебя на сушу, как тухлые водорос…

Слова Дроуна заставили дрогнуть саму искру жизни Гвенн. Умом она осознавала, что княжич старается разбить соперника по всем статьям, используя привязанности и семейные отношения, пуская в дело любые средства. Сердце оставалось к доводам разума глухо и тревожно сжималось.

Второй бич хлестнул по щеке и губам княжича.

— Говори о Дроуне, за себя я скажу сам.

Зельдхилл недовольно вздохнул, удерживая рвущееся наружу возмущение. Нис, вероятно, нарушил какое-то правило поединка.

— Я и говорю о себе! Я предъявил свои права и на неё тоже! — Дроун торжествовал.

Сказанное было слишком больно, отчего Гвенн сосредоточилась на главном. «Наши дела неприглядны», — стучались в голове слова мага. Кто был настолько близок к ней, чтобы понять то, что не сразу поняла она сама? Скат, Зельдхилл — уж точно нет, не они.

Старший ли брат Ската? Это звучало похожим на правду. Хотя бы потому, что старший брат дядьки всегда ратовал за настоящих, истинных фоморов! Лайхан? На чём можно подловить русалку? На любви к Скату, на угрозе его жизни? Улинн или Лейсун? Лейсун… могла. Могла расстараться из лучших побуждений, чтобы у её обожаемой Гвенн был настоящий муж. Правда, Нис помиловал возлюбленного княжны — хотя мог по закону убить. Впрочем, когда это благодарность мешала предательству?

Глубоко задумавшись, Гвенн упустила из виду происходящее, которое не преминуло о себе напомнить, осыпав царевну острыми осколками колонны. Один или два шершавых камушка скользнули по руке, царевна очнулась от раздумий, подняла взгляд и упёрлась в спину Зельдхилла.

— Как неосмотрительно, ай-яй-яй, — маг покачал головой, убирая магический щит. — Царевна, не разочаровывайте меня.

Судя по тому, что закрыл только себя, а Гвенн заслонил собственным телом, силы фомора были на исходе.

— Не надо было! Не стоило! Нам нужно уцелеть обоим!

Увидела новый осколок, более крупный, оттянула мага с пути камня за локоть.

Количество статуй по кругу площадки — рыб и морских созданий, стоящих на собственных хвостах — заметно поубавилось. Неужели эти каменные глыбы так просто сломать?

— Дурная голова ногам покою не даёт, — Зельдхилл отчётливо не одобрял. — Дурная магия становится такой тоже из-за ненадлежащего качества головы.

Дроун был совсем близко от Ниса, мужу стало неудобно пользоваться бичами, но кинжал он и не подумал обнажать. Нис отходил под натиском Дроуна, пятился, отмахиваясь хлыстами с редким мастерством, однако и это давало лишь отсрочку. Дроун наседал, Нис скалился и отбивался, а Зельдхилл вздыхал, что правила поединка нарушать не следует всем, несмотря на титулы.

— О чём вы?! — Гвенн слишком волновалась, чтобы говорить спокойно.

— Всё о том же, царевна, погода днесь была чудесной, покуда княжич и царевич не перевели своё соперничество в статус объявленного. — Оперся обеими руками на перила балюстрады.

— Да хоть раз ответьте толком!

— Я постараюсь, в меру своего разумения, — неодобрительно скосился и опять вернулся взглядом к сражающимся. — Царевич прервал соперника, за что наказан, а потому страдает. Иначе говоря, на Ниса упало магическое смирение, его силы сократились, возможности тоже.

И это именно Гвенн стала причиной нарушения правил!

— Скажите сразу, это навсегда?! Не жалейте меня! Не смейте меня жалеть!

— Когда это я вас жалел? Пожалуйста, напомните, — нахохлился маг. — Как бы вам ни хотелось взять на себя трагическую роль в судьбе царевича, вам это не удастся. Правила распространяются только на поединок, поэтому любые наказания исчезнут, едва поединок закончится. Как было объявлено, до первой крови.

Нис тем временем перестал изображать новобранца и перешёл в наступление. Привык, видимо, сделал скидку на меньшую свою силу. Успешно отбросил от себя княжича, сбив бичом на излёте очередную многострадальную статую. В мысли Гвенн прокралось подозрение, что Нис прореживал статуи специально, просто под настроение.

Однако супруг дал Дроуну время подняться.

— Глупо, как же глупо! Кому нужно его благородство! — Гвенн принялась грызть палец вместо ногтя. — Всего до первой крови! Ударь его и выиграй! Ну!

— Отходим, — маг аккуратно перехватил ладонь Гвенн, потянул к себе, заодно вынимая палец у неё изо рта. — Думаю, скульптура рядом с нами царевичу тоже не нравится.

— Но… А вы откуда?! То есть, вы тоже заметили?!

— Это знание не входит в разряд недостижимых, — поторопил её маг, почти выталкивая наружу из-под козырька, подальше от упомянутых скульптур.

— Вы всё увидите, моя царевна, раз уж вам так неймётся, однако с безопасного расстояния; я знаю тут поблизости одну беседку, которая точно по нраву царевичу.

Слева от площадки располагалась одна из замеченных Гвенн ранее беседка с колоннами, поднятая над поверхностью благодаря нескольким ступенькам и круглому фундаменту основания.

Зельдхилл потянул Гвенн за собой, перемещаясь вдоль стены, под прикрытием дворца, то и дело оборачиваясь на сражавшихся. Согласно прогнозу мага, после очередного удара Ниса по мостовой прошла трещина, одну колонну портика раскололо, козырек, где они стояли, накренился и опасно завис, оставшись почти без опоры.

Гвенн опять засмотрелась на бой. Княжич двигался быстро, очень быстро даже для её взгляда, привычного к виду столкновений волков, чей воинский опыт исчислялся тысячелетиями. Бич Ниса встречал то кинжал, то меч Дроуна. Атаковал княжич подобно степной злющей гадюке, о которой Гвенн слышала много историй, а видела один раз, зато вблизи. С тех пор волчья царевна опасалась добегать до владений Дома Степи, а впечатлений набралась на всю жизнь.

Княжич Тёплого моря яростно набрасывался на царевича, используя оба клинка подобно зубам змеи, так и норовя нанести больше ран, пусть мелких, но кровоточащих. Смерть от множества порезов будет ещё быстрее в воде, чем на суше! Кровь, однако, так и не пролилась.

Правда, нельзя было сказать, будто Нис поддавался или очевидно проигрывал. Напротив, муж сражался почти успешно, ему не хватало на каждом ударе малой доли, чтобы удар стал последним. Разумеется, это выводило его из себя, а озверевший Нис ещё меньше был склонен к хитростям.

Оба фомора были равны, и Гвенн это всё больше тревожило. Даже мысли о предательстве ближнего отошли на второй план.

— Раз уж вы перешли на мою сторону, разве вы не должны выполнять все мои пожелания? — недовольно произнесла Гвенн, не сводя глаз с Ниса и Дроуна. — Я желаю, чтобы всё было в порядке!

— Конечно, царевна. Разумеется, царевна. Я почти уверен, что вы сейчас пожелали оказаться в своих покоях, — Зельдхилл хмыкнул, неприкрыто демонстрируя своё нелестное мнение о её уме. — Одну секунду, разомнусь.

— Нет! Стойте! Я хотела не этого! — ткнула пальцем в сражавшихся, опасно закруживших у центральной колонны с цветным пузырём ауры. — Я хотела другого!

— Мне показалось, что вы решили всем наукам предпочесть вышивание и приготовление блюд? — Прежде чем она продолжила, фоморский маг её перебил. — Силлайр будет очень и очень рад. Для практики морской глади можно вызвать мастерицу из Тёплого моря. Уверен, княжичу это придётся по душе, в равной степени от этого придёт в неистовство царевич. Желаете?

— Нет! Зельдхилл! — Гвенн даже отвлеклась на миг от схватки, сама опомнилась и отпустила снова закушенный ноготь.

— Что, моя царевна? — бело-лимонные глаза оказались близко. — Я готов ради вас на всё!

— На всё, чтобы меня позлить, — тихо ответила Гвенн прямо ему в лицо.

— Будьте очень осторожны в том, что просите у богов и высших магов. Самое страшное, когда ваши желания исполняются, но не так, как вы бы хотели.

Особенно пугало то, что Зельдхилл выглядел предельно серьезным.

От центра площади раздался треск, Гвенн вздрогнула и обернулась, схватив мага за руку. Ладонь фомора тоже мелко подрагивала, но удерживал он её пальцы крепко.

Треск повторился, колонна с цветным пузырём стала заваливаться вбок, но вместо удара о поверхность рядом с Нисом, она как-то непорядочно изогнулась и втянулась сама в себя, осыпав мостовую осколками. Огромный мыльный пузырь надулся, и теперь внутри него вращался разноцветный туман.

— Это же спящий месхат! — Зельдхилла затрясло ещё основательнее. — Не углядел! Нис! Царевич! Осторожно! Просто убей его!

Но тут пузырь лопнул, и Ниса отбросило на землю.

— Победа будет за мной, бирюзовый мальчик! — Дроун разбежался и прыгнул в туман, окрасившийся в льдисто-голубой цвет.

Раздался мерзкий хруст, и Гвенн кровожадно понадеялась, что теперь-то Дроун наконец мёртв. Разозлённый Нис, свернувший хлысты и глядящий на месхат, как на врага, положительным мыслям не способствовал.

— Что произошло? — она дёрнула Зельдхилла за руку, которую продолжала сжимать. — Да что случилось?

— Случилось. Царевна, у меня для вас две новости — плохая и хорошая. Плохая: это ещё не конец.

— А хорошая?

— Это уже не начало, царевна. Что радует.

Но радостным высший маг не выглядел вовсе.