Найди мои кости

Глава 10 «У тебя есть парень? / Hast du einen Freund?» часть третья

— Тебя точно не отвезти домой? — нахмурившись, спросил папа Кристины, когда я тоже подорвался выйти у торгового центра.

— Хотел перекусить на третьем этаже в фудкорте, — и зачем-то добавил жалостливым голосом: — Только маме не говорите.

— Ладно-ладно. Дело твое, какой дрянью желудок набивать. Заодно глянь с кем эта там встречается и маякни мне, если нормальный парень. — Игорь Васильевич приложил пальцы к уху, изображая телефон. — Пока, дочь.

— Пока-пока, отец, — она разве что язык не показала на прощение папе. Классные они. Настоящие.

Едва мерседес укатил вниз по улице, Крис схватила меня за руку и потащила к центральному входу. На эскалаторе она поднялась на ступеньку выше и резко развернулась, едва не задев мой нос своим. Инстинктивно отпрянул, опасливо поглядывая по сторонам. Казалось, что все вокруг смотрят на нас. Не хочу внимания…

— Чего шарахаешься-то? Тебе неприятно со мной? — она отпустила мою руку и посмотрела так несчастно, что мне хотелось спрыгнуть вниз и ноги себе переломать. Тогда бы сидел загипсованный до пояса, и точно бы никуда не дергался, а она пусть что хочет со мной делает, я не против, да и сейчас не против.

Молча брели к кассам кинотеатра. Надо что-то сказать, а ничего не клеится. Опять все испортил.

— У тебя девушка есть на самом деле, да? Боишься, что увидит нас?

Ну что за бред? Какая у меня может быть девушка, кроме Крис?

— Да есть. Ты. Мы вроде это с тобой сегодня решили. Ты моя…

Недоговорил… Перед кассами собралось много народу, а перед дверьми выстроилась большая очередь. Метался взглядом от одного лица к другому. Искал. Его искал, прислушивался. Во рту неприятно пересохло.

— Андрей, — она понимающе заглянула мне в глаза и положила руку на грудь, заставляя дышать ровнее. Крис, моя опора, моя Крис…

— Хочешь, уйдем? К черту этот фильм, дома потом посмотрим. В гости пригласишь.

— Я могу. Справлюсь.

— Не надо себя заставлять. Погуляем? — она протянула руку, и я жадно схватился за нее.

Слабак…

На улице стало легче, только волосы взмокли, и теперь ветерок неприятно холодил голову. Еще и небо нахмурилось. Середина сентября выдалась особенно гнетущей и пасмурной. Накинул капюшон и рассеяно посмотрел на запястье — часы показывали обратный отсчет до следующего приема лекарства. Пятьдесят девять минут. Давно не было таких срывов. Межсезонье, что ли, так действует?

Кристина снова куда-то тащила меня, а я глупо улыбался. Так нравилось, что она все решает, пытается взрослой казаться, говорит смешно, не скрывая в голосе менторские нотки. А у самой к сумке приколото какое-то пушистое чудовище, отдаленно напоминающее зайца. И вот мучаюсь от мысли: кто его подарил ей? Одноклассник? Злости нет, лишь тупая депрессия и апатия. Надо выкинуть этого по-тихому и подарить своего. Сегодня куплю…

Парк. Под нашими ногами шуршат сухие листья. Людей не так много. Изредка родители с колясками, дети на самокатах. Их я не боюсь. Дети — это хорошо. Поглаживаю нагрудный карман ветровки. Покажу Крис. Хочу показать ей то, что нашел в шкафу среди старых альбомов.

Сорок семь минут. Дышится намного легче. Может, я и не болен вовсе? Как же хочется быть здоровым для нее. Нормальным. И туг же другая мысль бахает прямо в ушах. Вдруг нравлюсь ей именно сумасшедшим, этаким фриком с пищащей бомбой на руке и в голове. Смеюсь про себя, смотрю только на спину и хрупкие плечики, а в воображении фотографии из проекта «следуй за мной».

Замерла у старой кирпичной стены в дальнем конце парка. Всего секунда, и Крис уже отпустила меня и залезла наверх ловко и быстро. Или это я от таблеток такой заторможенный?

— Андрей, лезь сюда, чего замер?

Любуюсь тобой, Крис. Длинные темные волосы, челка лезет в лицо. Моя маленькая демоница.

— Сейчас, — какой же у меня убпюдский безэмоциональный голос, в голове он звучит куда убедительнее. А в реале я даже матерюсь как-то без огонька.

Она не дожидаясь спрыгнула, и я запаниковал потеряв ее из виду.

Схватился за выбоины в стене и подтянулся.

— Круто да? — она обвела рукой старую игровую площадку давным-давно закрытого детского садика, когда я спрыгнул следом.

— Жутко, — с тоской посмотрел на покошенные деревянные домики и беседки с облупившейся краской. Ржавые металлические лесенки, словно останки гигантских зверей торчали из земли. Залезть на них казалось кощунством, словно пройтись по могиле. Все это место напоминало забытое кладбище.

— Пойдем туда, — Крис кивнула на сомнительную конструкцию, которая раньше была горкой.

Наверху оказалось достаточно места чтобы сидеть вдвоем, но слишком мало, чтобы не касаться друг друга.

Двадцать две минуты.

— Андрей…

— М?

— Не молчи, я нравлюсь тебе?

Нравишься? Какое тупое слово! Оно совершенно не подходит к моим чувствам, Крис! Ты стала для меня целым миром. Показала, что в моем коматозном состоянии может быть просвет. Я проснулся. Я живой. Даже на этой пробирающей до костей детской площадке мне хорошо. Заколоченные окна серого двухэтажного здания не удручают. Могу улыбаться, чувствовать, Крис. Слово «нравится» не выражает того, что у меня на душе. Тут нужно другое… И даже его будет мало, понимаешь? Да, ни черта ты не понимаешь, потому что я, как умственно отсталый смотрю на тебя и молчу!

— Ясно… — обнимает колени и отворачивается, а я все еще молчу!

— Тогда зачем все это, Андрей? Ты из жалости со мной мутишь?

— Ты дура? — по ее расширенным от удивления глазам понимаю, что я это вслух сказал, не вижу другого выхода из этой дебильной ситуации и целую ее в полуоткрытые губы.

Собираю волосы на ее затылке в кулак, прижимаю ближе, жадно. Мы несколько раз стукнулись зубами, и оба поморщились. Ничего, привыкнем. Научимся. Я тоже не профи. Девчонку в первый раз целую. Уверен, она поняла. Руки Крис, наконец- то, обвиваются вокруг моей шеи. Дышит так часто и тяжело, словно из меня весь воздух вытягивает. Запоздало понимаю, что это я забыл дышать. Как два астматика хрипим и ржем. Не потому что смешно, потому что надо, чтобы крышу не снесло окончательно. Хотя… Я и так псих. Хуже точно не будет.

Десять минут. Как же хорошо. Никогда не было лучше. Препарат отпускает. Сердце гонит чистую кровь по венам. Мысли становятся яснее. Впервые думаю о будущем. Сдать на права, сдать ЕГЭ, поступить куда-то поближе к нашему городку. Похрен, буду ездить на учебу, но жить останусь там, где Крис. Скажу класснухе, что передумал по поводу экзаменов. Можно, на ин. яз. попробовать. По немецкому низкие проходные баллы…Что там надо еще?

— Не пей больше эти таблетки, — тихо просит и зарывается у меня на груди, знает, каким я буду уже совсем скоро, а у меня сердце на части рвет, от ее просьбы. Не могу отказать.

Пять минут.

— Поговорю с мамой. Скажу, что мне стало лучше.

— Хорошо.

— Кстати. Крис, зацени, что нашел, — вытаскиваю фото из кармана и разворачиваю к ней. — Тут мне года три наверно.

На снимке я в каком-то южном санатории, позади корпуса белого цвета, а вокруг розовые магнолий. Не помню этого времени, но терпкий запах ядовитых цветов до сих пор щекочет ноздри.

Она с любопытством крутит фотку, умиляется, пока вдруг не задает тот самый вопрос, и я понял, что выздоровление откладывается:

— Как такое возможно? Ты смотрел дату на обороте? Тысяча девятьсот девяносто восьмой. Андрей, ты тогда еще не родился. Или тебе сейчас уже двадцать один? А, вообще, он очень и очень похож на тебя.

В голове снова помутилось, и напуганный голос зашептал на ухо: уходи, уходи, уходи!

Мерзкий писк наручных часов разорвал тишину на заброшенной детской площадке.

Щелкнула блистерная упаковка.

Прости, Крис.

Не сегодня…

I’m awake I’m alive Now I know what I believe inside Now it’s my time I’ll do what I want ’cause this is my life here, right now *Skillet — Awake and Alive

Я очнулся, я жив, Теперь я знаю, ео что верю в глубине души.

Настал мой час,

Я буду делать то, что хочу, потому что это моя жизнь,

Прямо здесь, прямо сейчас…