Навь. Книга 3

Глава 4

Операцию по зачистке мятежных кланов назвали «Чертополох». Может, кто решил поумничать из аналитиков, может просто программа автоматической генерации имен подсуропила. Но — общая идея вполне совпадала с названием папки. Следовало выдрать всю заразу, которая пыталась изнутри развалить государство ради личных амбиций. И для этого Драбицын задействовал серьезные силы.

Не считая задействованных обычных ресурсов, Служба Безопасности выставила шестнадцать групп быстрого реагирования для работы в крупных городах. Им в помощь придавались отряды полиции «Контртеррор» и «Опричнина». Если первые специализировались в основном на освобождении заложников и разбирательствами с разного рода анархистскими боевиками, то вторые вообще в новостях не мелькали и большая часть обывателей даже не знала про их существование. И зря, потому как людей в «Опричнину» отбирали с опытом работы под прикрытием и зачастую СБ не могло четко сказать, где заканчиваются границы их ответственности, и где начинают работать агенты полиции. В деле выявления глубоко законспирированных революционеров и прочей нечисти цепные псы государства не различали погон, а рвали глотки.

За пять минут до начала операции к графу Драбицыну в кабинет зашел адъютант:

— Ваше Превосходительство, у нас утечка. Служба перехвата зафиксировала звонок к ведущим фигурантам. Анонима сейчас пытаются вычислить. Заговорщиков предупредили, что они раскрыты и вот-вот будут арестованы.

— Где они сейчас?

— Частный загородный клуб «Пеликан». Марина, гольф-поля, рулетка и прочее. Штурмовые группы на позициях, но еще не выдвигались на передовой рубеж. Им понадобится не меньше десяти минут для того, чтобы начать атаку.

— Ждать уже смысла не имеет. Давай отмашку всем, наверняка по цепочке уже названивают и пытаются семьи выдернуть.

адъютант исчез, а генерал-лейтенант задумался. За этот прокол с него спросят. Наверняка. Тем более, что недоброжелателей полно и многие спят и видят, как бы на место главы СБ продвинуть своего человека. Что такое десять-двадцать минут до начала арестов? Казалось бы — мелочи. Но вот только сейчас группам захвата придется брать людей, которые уже наверняка будут осведомлены о предстоящей атаке, схватят оружие и постараются подороже продать жизнь. В ситуации, когда над головой висит обвинение в государственной измене — в плен никто сдаваться не будет. Головы все равно не сносить. И какой кровью придется заплатить за объявившегося так не вовремя крота — предсказать не получится.

Но все фигуры расставлены, команда «фас» отдана и лишь остается ждать результатов.

Когда ворвавшийся в зал охранник выдернул дородного Бахметева из-за карточного стола, глава клана испытал жалость. Вот ведь как бывает, растишь кадры, заботишься о них, присматриваешь и помогаешь в решении тех или иных вопросов. Потом у кого-то крышу сносит и все — увольнять, либо хоронить, если много лишнего знает. А ведь хороший был парень, многократно проверенный и разок даже грудью защищавший от нападения бастующих железнодорожников. Но через секунду до старика дошло, что именно кричит телохранитель и Бахеметев уже сам начал активно шевелить ногами, моля лишь об одном: хоть бы не споткнуться! Затопчут же уроды, кто гремит ботинками позади…

— Спецназ будет здесь через пять минут! Красный сигнал мы уже отослали, теперь — срочная эвакуация!

Ка-19 уже вовсю раскрутил лопасти. Стоявший у распахнутого проема боевик с автоматом на ремне помог забраться последнему перепуганному мужчине в черном костюме, захлопнул сдвижную дверь и жестом дал отмашку пилоту. Вертолет взревел двигателем и начал подниматься. Он даже успел набрать около десяти метров высоты, когда посланный с системы подавления импульс вырубил всю электронику и, заваливаясь на авторотации, черная туша медленно устремилась вниз. Хрустнула передняя колесная стойка, машина черным пузом пробороздила влажную после дождя землю и расшвыряла вокруг остатки лопастей. Из кустов уже бежали одетые в бронежилеты бойцы с яркими надписями на груди: «Полиция». Охранник бросил автомат в сторону, отошел в бок и встал на колени, сцепив руки на затылке. Он всего лишь обеспечивал охрану «Пеликана» и совершенно не собирался умирать за гостей, явно вляпавшихся в какую-то дурную историю.

Через минуту у Драбицына на компьютере всплыло сообщение:

— Задержаны личные секретари и обслуга заговорщиков. Обнаружен тайный подземный ход, ведется преследование.

Граф поморщился, но не стал вмешиваться в работу подчиненных. Если про тайный ход так и не удалось ничего толком узнать до начала операции, то наверняка в элитном клубе найдутся другие сюрпризы. Ведь хватило же мозгов посадить в вертушку второстепенных персонажей, на минуту-другую отвлекая внимание от действительно важных фигур.

Сообщения тем временем посыпались одно за другим, словно прорвало плотину.

Поместье Бахметевых — идет бой. Охрану удалось обезоружить, но в самом здании и на складах закрепились наиболее непримиримые, огрызаясь из автоматического оружия. Спецназ блокировал боевиков и теперь ждет, когда из второго эшелона подтянут тяжелую технику. Двое раненных и один убитый, потери противника пока не оценены.

У Селезневых захват прошел куда спокойнее. Несколько драк, пытались на бронированных джипах прорвать оцепление. Без жертв с обоих сторон.

Ропотовы подстраховались и кроме прислуги в огромном особняке никого обнаружить не удалось. Где именно находятся господа и как им удалось улизнуть от наблюдения — не известно. Идут поиски.

За Кульчицких пытался вступиться губернатор, которого местные службы сдуру решили поставить в известность о проводимой операции. Видимо, хотели заранее выслужиться. Малороссия — тот еще паучатник, никогда не знаешь, кто и как попытается ударить в спину. Но семейку спеленали целиком, не обращая внимания на крики и угрозы с управленческого олимпа.

Виховского отловили в Москве, где он отлеживался в госпитале, умудрившись во время недавней попойки с выездом на природу подхватить пневмонию. Выставили пост у палаты, сменили охрану. На предприятиях придется еще трясти персонал, там знатное кубло сформировалось. Но вроде без явного противодействия пока.

И еще. И еще. Воронины, Савостины, Мещеряковы, сотни имен. Несколько ключевых кланов и куча мелочи, которые или по незнанию, или поддавшись жажде наживы решили поучаствовать в будущем переделе власти. Мясо, которое основной костяк заговорщиков собирался бросить в драку. И ведь не успели буквально чуть-чуть. Теперь лишь остается ждать. Ждать и надеяться, что удалось ударить на опережение. Несмотря на утечку, несмотря на подготовленных боевиков, увешанных оружием.

В дверь легко постучали, после чего внутрь комнаты заглянул высокий черноволосый мужчина:

— Анзор, околоточный просит выйти к нему.

— Опять Султан ночью на мотоцикле гонял и у соседей собак распугал?

— Нет, другие проблемы, брат. Сам послушай.

В Яблоневке не было полноценного тейпа, все же в поселке жили лишь полторы тысячи жителей и чеченцы представляли от силы десять процентов. Но двадцать лет назад на Кубань переехали первые семьи, а потом перетянули и родственников. Казаки поначалу хмурились, но потом нашлись общие знакомые, новые соседи вели себя прилично и зачастую помогали в решении проблем, которые часто возникали от шабашников, трудившихся на полях агрокомплекса. Вот с теми приходилось иногда и на кулачках сойтись. Управленцы старались сэкономить на всем, поэтому сгребали по рабочим биржам приехавших на заработки слабо образованных крестьян из соседних государств, предоставляя бараки для проживания и выжимая все соки из работников. Платили периодически штрафы после очередной проверки, но потогонную систему не меняли.

У невысокого плетня стоял полицейский в бронежилете и кучей разнообразного барахла на поясе. Анзор поприветствовал старого знакомого, который часто обсуждал те или иные проблемы чеченцев с неформальным лидером общины и поинтересовался:

— Что стряслось? Наши где-то пошумели?

— Если бы… Насколько я помню, среди твоих ребят вроде все служили?

— Да. Эльбек с Джамалом еще и по контракту пять лет потом дополнительно отпахали.

— Проблема у нас в Яблоневке. Из центра пришла шифровка, что готовятся здесь бучу устроить среди батраков. Мало нам, что бомжатник периодически разводят, так еще зарплату им задержали на неделю и спиртное завезли. Ходят слухи, что пытаются по округе беспорядки массовые спровоцировать. У хозяев проблемы в центре, вот и будут внимание отвлекать.

— Там же больше пяти сотен мужиков, — удивился Анзор. — Они что, совсем с башкой не дружат? Если эта толпа пойдет громить, то сначала раскатает по бревнышку конторское имущество, а потом уже к нам полезет.

— Имущество застраховано, а с пьяной толпой разбираться нам. Я уточнил, такая проблема не только здесь, а по всей губернии. Поэтому приказано поднимать ополчение, вооружать и готовиться к любым неприятностям. А если учесть, что из станичников под сотню до сих пор на выезде по всему району, то вот и считай. Остался я, пара помощников и молодежь желторотая.

Считать Анзор не стал. Он лишь уточнил:

— У нас в основном гладкоствол для охоты. Против толпы может и не сработать.

— Оружейку я вам открою, главное, чтобы было кому из запасов выдать. И — все ребята под твою ответственность.

— Срок потом не навесят?

— Срок?.. У меня официальный приказ — открывать огонь на поражение при любых проявлениях агрессии. Чуешь, чем пахнет?

Подтянувшийся на разговор пятнадцатилетний Султан зло усмехнулся:

— Похоже, у плантаторов очень большие неприятности в столицах. И не у них одних…

Через полчаса Яблоневка уже выставила вооруженные секреты на въезде и выезде, а так же подготовила группы быстрого реагирования. Благо, руководство полиции и казачество давно работали рука об руку и в запасниках было все необходимое, начиная с раций и заканчивая небольшими приборами ночного видения. Степь — она большая, просматривается из конца в конец. А на пикапе перебросить ополченцев в нужное место — дело пяти минут.

До вечера время тянулось как резина, но никаких серьезных происшествий не было. Народ немного успокоился, пропал первоначальный мандраж. Эльбек сформировал среди бойцов тройки, поделил время дежурства и отправил часть людей отдыхать. Султан вместе с приятелем на мотоциклах получили по рации, ночники и умотали дальше по дороге, чтобы отслеживать любое шевеление на подступах.

— Если вас заметят или сдуру начнете геройствовать — схлопочешь за обоих. Понял? — грозно спросил Джамал, отвечавший за самых молодых и горячих.

— Не, мы понимаем.

— Это не учения и не игры в «Зарницу», все серьезно. Если вы сдуру под выстрел подставитесь или себя обнаружите, то кодла может с другой стороны зайти и тогда мы запросто кровью умоемся. Так что заруби на носу — ты мои глаза и уши. Любая самодеятельность — и больше на доверие не рассчитывай. И так на очень опасный участок направляю.

К двум часа ночи Султан связался и доложил в первый раз:

— Агрокомплекс жгут. Крики оттуда слышно, пожар где-то в административном блоке.

— Народ в нашу сторону выдвинулся?

— Нет. Похоже, что эти идиоты гараж подпалили, пару горящих грузовиков видел в бинокль.

— Хорошо, оттянись чуть поближе к нам, перекройте главное шоссе и грунтовку чуть в стороне.

Во второй раз рация захрипела уже ближе к четырем утра:

— Толпа идет, Джамал, большая. Скажи околоточному, что человек двести или больше точно в нашу сторону отправились.

— Понял, возвращайтесь.

Мотоциклистам понадобилось на это десять минут. Пьяные батраки до Яблоневки доплелись ближе к шести. Толпа двигалась сплоченной массой, гремя сапогами. Когда до знака с названием населенного пункта осталось около пятидесяти метров, ожил мегафон:

— Внимание! По требованию губернатора вам надлежит вернуться в место проживания! Любые попытки бесчинств и нарушения общественного порядка будут караться по законам особого положения! Режим чрезвычайной ситуации уже введен, у меня есть право открывать огонь на поражение!

Пока полицейский пытался хоть как-то достучаться до затуманенного алкоголем чужого разума, казаки с чеченцами уже разбирали цели и тихо перешептывались, потирая замерзшие на морозе руки:

— Похоже, их заводилы полные идиоты, вон, с белыми повязками на рукавах. Остальные — простые работяги. Правда, если их не остановить, много дел натворить успеют. Три года назад сотня батраков в Калачевке умудрилась дурь протащить, обкурились и на танцы поперлись с арматурой. Хоть по итогам и посадили зачинщиков, а двоих парней забили, сволочи…

Переговоры явно не интересовали взбунтовавшихся, поэтому в сторону палисадников загремели редкие выстрелы. Дробь на таком расстоянии вряд ли могла даже поцарапать побелку, но свои намерения незванные гости обозначили максимально ясно. И будь в деревне только женщины и дети, трое полицейских вряд ли смогли оказать серьезное сопротивление многосотенной толпе. Сейчас же околоточный лишь опустил мегафон и отдал приказ:

— Выбивать с повязками в первую очередь. И любого, кто попытается в нашу сторону сунуться. Если побегут назад — не преследовать. Только что из центра связались, обещают через пару часов усиление перебросить. Поэтому по степи бегать за уродами и пулю сдуру в сумерках ловить — это запрещаю… Понятно?.. Тогда — огонь!

И над Яблоневкой полетел грохот автоматных выстрелов. Попытка эмиссаров Ворониных использовать для грабежей и бандитизма дешевую рабочую силу наткнулась на вооруженное организованное сопротивление.

Через три минуты расстрела на дороге осталось валяться почти сотня убитых, остальные в ужасе бежали обратно, в сторону пылающих зданий агрокомплекса. На такой дистанции люди с опытом не мазали, а приказа брать пленных не было.

К полудню прибывшие машины с бойцами регулярных войск провели аресты не успевших удрать бунтовщиков, часть разбежавшихся сгребали при помощи двух вертолетов, прочесывавших окрестности. Тела погибших свезли к свежеоткопанной братской могиле, где и закопали вместе с тремя клерками, которые не успели до начала волнений удрать из административного блока.

Убедившись, что эта точка зачищена, солдат перебросили на другой участок. Кубань лихорадило, но до полноценных масштабных выступлений дело не дошло. Служба безопасности успела сработать на опережение.

Границу заговорщики переходили ближе к Афганистану. Благо, были нужные люди, проплаченные маршруты и охрана, которая повязана кровью с хозяевами. Вот только радости от удачно осуществленного бегства никто не ощущал.

— Называется — высказали неудовольствие Драбицыну, чтоб его карачун хватил!

Селезнев сидел за низким столиком и цедил самогон, не ощущая вкуса. Нервы до сих пор ощущались как натянутые струны, хотя уже и находился он на другой стороне границы. Но ночной переход и ожидание ежесекундного окрика пограничников заставили перенервничать.

Пристроившийся напротив Бахметев накладывал себе в тарелку плов и, казалось, получал удовольствие от неожиданного приключения. Хотя, о чем именно думает транспортный магнат, понять было сложно.

— Так что делать будем, Анастасий Федорович? Домой нам дорога уже заказана.

— С чего бы это? — Бахметев попробовал угощение, довольно кивнул и еще раз спросил: — Почему это мы не сможем вернуться?

— Статья нам светит, за попытку нападения на государя-батюшку.

— Ну, горячку пороть не следует. Во-первых, против императора дурного мы не умышляли, этого ни в каких документах нет. А то, что хотели конкурентов чуток подвинуть, так в дурном старании палку помощнички перегнули. С них и спрос будет. Ты лично камни в полицию кидал? Нет. А на нет — и суда нет.

Селезнев чуть не подавился самогоном от подобного ответа.

— Дурака строишь? Думаешь, «там» будут интересоваться нашим мнением?

— Севастьян Петрович, ты слишком на спиртное налегаешь и не желаешь прислушаться к сказанному. Не важно прямо сейчас, что докладывают наверх. Прямых улик против нас пока нет. То, что накопают, это все мелочь и мусор под ногами. Вот если бы тебя или меня взяли за жабры и в допросной начали трясти, как грушу… Горячий, зараза, придется подождать… Так вот, при худшем развитии событий любой из нас потянул бы второго на дно. Это — факт. Но мы вывернулись, из загребущих лап того же Драбицына ушли и вряд ли попадемся в ближайшее время. А время теперь будет играть на нас. Ну, пройдут они частым гребнем, мелочевку какую-то возьмут. И что? Больше людей по окраинам империи раздергают. Тем временем в газетах поднимется шум. Все же не последние кланы под удар попали. Надо обосновать — а с чем это связано. И почему это уважаемых людей заставляют в бега податься. Ну и мы молчать не станем. Выступим, волну поднимем. Пока государь разбираться станет, пока одно слово против другого будет выслушивать — время все будет идти. День за днем. Накал потихоньку будет спадать, попутно белые мундиры погонников мы постараемся при помощи продажных писак максимально испачкать. Я более чем уверен, что крови прилично пролили. Вот это все и вытащим на белый свет.

— А потом?

— А потом ударим в ответ. Мы пожертвовали несколько пешек, но партию не проиграли. Поэтому перестань ссаться от страха и садись завтракать. Налакаться всегда успеем.

С долей сомнения Селезнев отставил в сторону стакан.

— Может ты и прав… По жаре сивухой травиться желания нет. Но кусок в горло не лезет. Поэтому спать пойду… Когда дальше двигаемся?

— Вечером, как стемнеет. Ни к чему лишнее внимание привлекать. Караван за продуктами еженедельный поедет, вот с ним и отправимся.

Я только вернулся домой, вымотавшись за день на заимке у Козьмы. Старик бы меня и не отпустил, но я буквально встал на дыбы, вытребовав себе крохотные выходные. А то загоняют сиротинушку, ироды. Так что суббота и воскресенье — мои законные. Сегодня чуть дыхание переведу, а завтра утром по кафешкам пройдемся. Вроде как «не возражаю» от Елизаветы прилетало.

Но не успел вылезти из горячей ванны, как запиликал мобильник.

— Ответить, — фыркнул я, достраивая гигантскую башню из пены. На этот номер могли звонить только разрешенные абоненты, никаких левых персонажей система не пропустит.

— Эй, великий воин, ты куда потерялся? — послышался в динамике довольный голос Яна Вильчицкого.

— Отрабатывал тяжкий хлеб учения, — попытался отшутиться, нанося по белоснежному строению легкий удар ладонью. Ха! И теперь лихорадочно придется зачерпывать воду, чтобы промыть глаза. Называется, довыделывался.

— Ну, тогда есть предложение встретиться и обкашлять твои успехи. Как ты насчет завтра?

— Вроде бы собирались в Жемчужницу на набережной. Сашенька Муромцева обнаружила там какие-то божественные эклеры и приглашает всех на дегустацию.

— В десять?

— Ага.

Из динамика послышался непонятный шум, грохот железа а потом приглушенная матерная тирада.

— Ян, ты там живой?

— Живой… Говорили мне умные люди — ставь байк на нормальные козлы, если с движком шаманить собрался. А я все на коленке. Теперь полчаса детали по всему гаражу искать… Ладно, тогда давай до завтра. И постарайся не теряться…

Интересно, зачем это я Вильчицкому сдался?

Оказалось, у сына золотопромышленника был вполне серьезный повод для встречи. Пропустив девушек вперед и доверим им право выбора разнообразных вкусняшек, мы с Яном поплелись следом, периодически раскланиваясь со знакомыми лицами. Питер — город крохотный, вечно с кем-нибудь нос к носу столкнешься.

— Про то, какая замута сейчас по всей округе идет, в курсе? — Вильчицкий помахал пробегавшей мимо симпатичной блондинке и тут же сделал невинное лицо, как только в нашу сторону повернулась Муромцева.

— Само собой. И не только о том, что в газетах пишут.

— Так вот, среди уродов Ропотовы засветились. Вроде как деньгами помогали и что-то там крутили. Конечно, сейчас будет разбирательство, император вывалят горы компромата друг на друга, но эти козлы мою семью пытались на зуб попробовать.

— Золото?

— Ага. Когда готовые прииски есть, всегда прорва желающих на работающее лапу наложить. Самим по тайге корячиться никому не интересно… Доказать не получится, но их уши торчат из нескольких несчастных случаев и разбойных нападений… Так вот, батя намекнул, что если твой отец не станет задавать лишние наводящие вопросы про источники информации, то нам есть, чем поделиться.

Опа… А это уже совсем не школьные игры. Это уже игра по-крупному.

— Если только твои источники дезу гнать не станут.

— Скажем так, это проверенные кадры. С которыми мы давно работаем… Люди по ту сторону из Китая, Афгана и Пакистана. Мы туда отправляем иногда разного рода товар без таможенных проверок, они оказывают разного рода услуги и помогают вести бизнес в Азии.

— Понял. И что ваши люди говорят?

— Они говорят, что руководство Селезневых, Бахметевых и все семейство Ропотовых вместе с разной мелочью через несколько дней выедет из Афганистана и осядет в районе Пешавара. Уже готовят разного рода выступления на конференциях, будут обвинять в провокации и попытке очернения честных и благородных людей.

— Интересно. Похоже, ваши источники и там успевают подзаработать.

— Транспортные услуги сейчас стоят дорого, почему от этого отказываться? — хохотнул Ян. Потом посерьезнел и закончил: — Короче, если что-то с той стороны будет всплывать, я сброшу тебе. Давай обговорим, как это удобнее сделать. Надеюсь, что наша помощь Драбицыным не выльется потом в проблемы.

Настала моя очередь хмыкать:

— Ты о чем? Вы — клан, который поддерживает всячески Империю, участвует активно в развитии Дальнего Востока. Школы строите, дороги прокладываете, криминал давите беспощадно. С какой стати СБ против вас что-то иметь? Может быть, мы даже попробуем через эти связи что-то на общую пользу провернуть, если такая возможность возникнет.

Закончив с политикой, я подтолкнул приятеля к уже оккупированному подругами столу и закончил выступление:

— Ладно, я придумаю, как лучше связь поддерживать. А теперь давай займемся дегустацией. И не вздумай что-то про политику ляпнуть, дамы нас четвертуют. Эта дрянь теперь из каждого утюга и без перерыва. Так что — будем отдыхать!..