Наследник рода Шевалье

Глава 4

Дежавю. Бывает же такое, что в какой-то период вам кажется, что этот момент уже происходил. Более того, вы его точно застали и теперь переживаете вновь. Вот и на меня суровой действительностью уставился белый потолок незнакомой комнаты. Только в этот раз не было ни одного алого пятна на потолке.

Я пошарил рукой по правый бок, но не нашёл там девушки из кажущихся далекими воспоминаний. Однако кроме очевидных различий, было ещё одно «но»: сама кровать ощущалась просто божественно. Словно волнистые нежные облака обволакивали мое уставшее тело. На таких перинах раньше спать точно не доводилось.

Я повернул голову влево, чтобы оглядеться. Взгляд упал на девушку, сидящую у кровати. Длинные волосы лунным светом переливались в едва уловимых утренних лучах солнца, тонкие кисти сжимали клетчатый плед, а голова забавно качалась, словно она уже давно задремала, так и не дождавшись моего пробуждения.

Вся комната, казалось, меркла в сравнении со светом, излучаемым незнакомкой. Я точно уверен, что этот бренный мир не мог породить такую красавицу. Дабы проверить подозрения, я ущипнул себя, но ответом мне был лишь короткий укол боли, известивший о реальности происходящего.

Тем временем глаза девушки отворились, словно реагируя на резкие движения, и меня окатило синевой чистых горных рек, обрамленных ледяным холодом густых светлых ресниц. И чего она делает у моей кровати?

— Тц, в этом взгляде ведь можно и утонуть, — подметил я, разминая затекшую от долгого отдыха шею.

В ответ на мой комментарий красавица поджала тонкие губы, а ее щеки окрасил легкий румянец. Девушка грациозно поднялась, оставив плед на стуле, и, кивнув самой себе, словно подтверждая невысказанные догадки, направилась к выходу.

Дверь тихонько скрипнула. Только сейчас я заметил, что мы были не одни. За креслом, находившимся поодаль от кровати, стоял юноша, чем-то отдаленно напоминающий светловолосую даму. Вот только выглядел он как-то совсем уж щупло: слегка удлиненные светлые волосы спадали на лицо, руки отчего-то сжаты в кулаки, а одежда скорее подходит для деловой встречи, чем для дома. Серый пиджак, рубашка, синие слаксы и туфли.

— Разуваться в доме не учили? — поинтересовался я, рывком поднимаясь с кровати. — Или тут положено в обуви?

Юноша оказался примерно моего роста. Взгляд его голубых глаз сверлил меня с заметным раздражением. Ноздри расширились, словно он старался сдержать себя изо всех сил.

— Бешенство заразно, — меланхолично подметил я, разминая руки.

— Ты! Да как ты… — начал задыхаться паренек, пытаясь выдавить из себя что-то на человеческом, но из его уст вырывались лишь павлиньи звуки, — Как ты посмел так обращаться к сестре?!

Стоп. Какой к черту сестре? Я, конечно, все понимаю, но мой батя уже давненько ушел то ли за молоком, то ли за хлебом. Вряд ли он мог притащить в дом такую красавицу. У нас все-таки одни гены.

— То есть, — уточнил я аккуратно, не сводя взгляда с молодого франта, — тебя не смущает, что ты в моей комнате. На замечания ты отвечать тоже не намерен. А заботишься лишь об обращении к сестренке. Ты что, из этих? Журналов японских перечитал?

— Рами́, — звонко отвесил дохляк, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и направляясь к выходу, — тебе это с рук не сойдет.

Короткие, но очень злобные шаги сменились абсолютной тишиной. Наконец-то мне удалось полностью осмотреть просторную комнату, в которой я очутился. В принципе, ничего необычного: двуспальная кровать с мягкой периной, широкие окна с резными рамами, позолоченная люстра, огромный шкаф-купе и нескончаемые полки, забитые какими-то книгами и журналами.

Я неторопливо изучал свое пристанище, прохаживаясь взад-вперед, но что-то никак не давало мне покоя. Словно капало на мозги, медленно сводя с ума. Я остановился и прислушался: тишина отчего-то прерывалась стуком древних настенных часов.

Да нет, ничего необычного. Стоп, какие нафиг настенные часы?

— Сестрица Беатрис о тебе переживала, — раздался участливый высокий голос откуда-то из-за моей спины.

— Вот черт! — вскрикнул я от неожиданности, поворачиваясь на звук. — Я же точно был один.

Но нет. Не знаю, как ему это удалось, но в самом уголке комнаты сидел странный молодой человек. Еще мгновение назад, когда я только обернулся, он сливался с тенями, но сейчас я уже мог разглядеть его фигуру: сухощавый, в черных штанах и темной рубашке. В руках же он перебирал… спицы. Он тут вязанием у меня занимается что ли?

— Аксель всегда вьется у ее ног, — дружелюбно подсказал мне имя блондинчика незнакомец, — ты бы был с ним помягче. Ведь обидеться может.

— На обиженных воду возят, — парировал я, все еще пытаясь понять, каким образом он оказался у меня в комнате.

— Ну, предположим, — хмыкнул явно довольный моей реакцией юноша. — Голова не болит?

— Не особо, — медленно проговорил я, прислушиваясь к внутренним чувствам.

В принципе, скрывать свое состояние смысла не было. Думаю, он и так видит, что со мной все в порядке.

— Может, кружится? — продолжил монотонно работать спицами незнакомец. — Или тошнит?

— Да нет, — беззаботно пожал плечами я, уже отойдя от экстравагантного появления собеседника, — все в норме.

— Живот не болит? — продолжил медицинский опрос юноша.

— Жарко немного, — протянул я, замявшись, — прям как в этом…

— Хмм… — резко прекратил вязать юноша, уставившись на меня так, что из-под скрывающей его тени я смог различить проницательные серые глаза. — Помнишь как попал в особняк Одинцовых?

Мне никак не удавалось четко разглядеть внешность собеседника. А заданный им вопрос оказался с подвохом.

— У меня здесь что, проходная? — мотнул головой я, вырываясь из-под непрерывного града расспросов. — Ко мне только по предварительной записи. Или по направлению терапевта.

— Ну и славненько, — бодренько вскочил юноша, словно не обращая внимания на сказанные мной слова, — рад, что ты в порядке, Рами́. Выздоравливай. Мы все по тебе скучаем.

— Мы, это кто? — настороженно уточнил я.

— Разве по тебе не может скучать и твой дорогой братец Седрик? — иронично хмыкнул юноша, аккуратно расправив пряжу, после чего начал шагать в сторону выхода.

Седрик, да? Мне никак не давало покоя его появление…

— Как пришел, — решил проверить догадку я, окликнув юношу в дверях, — так и уходи.

— А как же дверь? — невинно поинтересовался «брат», замерев на месте.

— Я настаиваю, — протянул я, не спуская с собеседника глаз.

— Ну, — сквозь зубы процедил Седрик, пожимая плечами, — если ты настаиваешь…

На мгновение его окутала тьма, а затем фигура моего «брата» растворилась в воздухе. Я не успел заметить, что именно тот сделал, как бы внимательно я не вглядывался. В итоге, в комнате не осталось ни юноши, ни пряжи.

— Все чудесатее и чудесатее, — выдохнул я, чувствуя облегчение, — и куда меня только занесло?

Первым делом я нашел зеркало и проверил сохранность своего бренного тела. А текущее положение дел можно было описать только так. На меня все еще смотрел худой дворянчик с русыми волосами и тонкими чертами лица. Мда, зря я мысленно кидал камни в огород Акселя. Малой, конечно, злобный гремлин, но мы с ним в одной весовой категории. На вид так уж точно.

Затем я наскоро осмотрел полки, стараясь найти хоть какой-нибудь источник информации об окружающем мире. Здесь меня ждало сплошное разочарование. Прошлый владелец тела явно был еще тем затворником: почти все полки были заняты собранием комиксов, новелл и прочей мало полезной ерунды. Нет, чтобы был томик по исчезновению в тенях.

Итак, что мы имеем? У меня здесь явно большая семья. Как минимум, два брата и сестра, которых зовут Аксель, Седрик и Беатрис. Причем Седрик явно переносится в пространстве с помощью магии. Что касается моей комнаты, в которой я видимо и нахожусь, то она обустроена богатенько, но забита задротским хламом.

— Элементарно, Ватсон! — воскликнул я, довольный своими умозаключениями по сложившейся ситуации и готовый сделать сложный вывод на основе длительных мыслительных процессов. — Я в дерьме!

Понятно, придется работать по стандартному плану. То есть импровизировать.

Выбравшись из комнаты, я обнаружил себя посреди просторного коридора. Пожалуй, это действительно был не дом, а особняк. Я как-то бывал в таком на корпоративе. Убранство и отделка отдавали стариной, на стенах висели картины неизвестных авторов, потолки же были непомерно высоки. Хотя, тут возможно сказывается непривычность моего текущего и психологического роста. Широкие окна впускали теплые утренние лучи солнца.

Я проследовал по коридору и вышел в холл. Здесь же оказалась широкая лестница на первый этаж. Резные потолки и мраморный пол уже никак не удивляли. Все выглядело сказочно. Тут меня скорее поразила оживленность, ярко контрастирующая с тишиной моей спальной. Горничные в фартуках бегали туда-сюда, перенося какие-то фужеры, ящики с продуктами и прочую мелочь для кухни. Мужчины разного возраста сновали между этажами со стоическим выражением лица. Все были одеты довольно строго.

И самое забавное, что никому не было до меня дела. Несколько раз горничные практически сталкивались со мной, но в последний момент успевали увернуться с явным недовольством.

Что-то мне такое отношение совсем не по душе. Впрочем, я заметил, что на стене вместо картины красовалось нечто иное. Я подошел поближе и обнаружил план эвакуации при пожаре. Вот он-то мне и был нужен! Наконец-то я разглядел всю территорию особняка, хоть и схематично. Хорошо, что правилами безопасности тут не пренебрегали.

Оказалось, что на территории есть не только сам дом, но и тренировочный зал, сад с прудом, библиотека и прочие постройки.

— Это явно что-то на богатом, — пробормотал я себе под нос, рассматривая огромную схему.

Критическая нехватка информации требовала скорейшего исправления. Поэтому я отправился в центр знаний и открытия самого себя: тренировочный зал. Благо, на улице было солнечно. Мои босые ноги монотонно шлепали по дорожке, а теплый ветер продувал сквозь футболку и шорты.

Персонал поместья сопровождал меня странными взглядами, но оттого крепкое деревянное здание показалось мне поистине гостеприимным.

Зал оказался пустым. Наверное, было еще рановато для тренировок. Я расположился прямо на полу. С самого утра не давало странное чувство жжения где-то в области солнечного сплетения. Странно, ударило-то меня скорее в грудь.

Я закрыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях. Вообще, концентрация — это не мое. Но вместо обычной темноты меня встретило новое чувство: теплый багровый шар, чем-то похожий на солнце. Сначала моего сознания коснулись лишь мягкие лучи, пробивающиеся сквозь полотно сознания. Процесс сопровождал легкий дискомфорт, а уже через мгновение шар начал пульсировать и увеличиваться в масштабах, а жар сменился на бурлящий водоворот.

Глаза отказывались открываться, и я остался один на один с резкой нарастающей болью. Темнота постепенно заполнялась алой вязью неизвестных мне символов, грозясь вылиться за пределы моего сознания словно кипящий чайник.

Я невольно представил, как эта боль распространяется по мышцам. К моему удивлению, в следующий миг именно это и произошло. Все тело начало ломить, а багровое кипящее ядро плеснуло жидкость к моим конечностям, снося все на своем пути. Дыхание перехватило.

Внезапно, я почувствовал резкий удар в лоб и глаза сами собой распахнулись от неожиданности.

Оказалось, что пока я плавал по океану внутреннего страдания, мое тельце в реальной жизни умудрилось удариться лбом в пол. Впрочем, легче мне от этого не стало. Тело горело, голова гудела, а сознание просило не подниматься. На губах явно чувствовался привкус крови.

Не обращая внимания на подобные мелочи, я рывком выпрямился и уставился на уже не пустой зал. Напротив меня с жутким оскалом сидела глыба мышц. На вид парню было лет двадцать пять, и, похоже, с рождения вместо завтраков его накачивали стероидами и анаболиками. Спортивный костюм не мог скрыть гигантских рук, которые, казалось, могли свернуть горы. Голова же моего товарища была слегка непропорциональна телу и обладала одним интересным и на удивление успокаивающим свойством: отсутствием волос.

— Я не по этой части, — быстро сориентировался в ситуации я, почесывая лоб. — Сами тут этой своей борьбой занимайтесь.

Парень же лишь молча пожал плечами, словно ожидал такой реакции с самого начала.

Вообще, если приглядеться, то он не выглядел так уж страшно. Ну да, силы вагон, да надбровные дуги чем-то напоминают другую эволюционную ветвь, да одной рукой может сломать пополам среднестатистического человека, зато… Никак. Он не просто страшен, а ужасающ.

— Ладненько, — сквозь боль поднялся я, невольно морщась от резкого приступа, — ты тут это… тренируйся. Ну как там у вас положено? Сто отжиманий, сто приседаний, десять километров бега. А я это. Пойду.

План бегства казался идеальным. Ноги получилось переставлять, даже несмотря на усталость. Я уже видел выход из тренировочного зала. Вот-вот. Уже почти…

Но тут на спину опустился ковш весом в тонну, пригвоздив меня к месту. Странно, что несмотря на габариты, парень двигался без единого звука. Ни одна доска не скрипнула под его колоссальным весом. Это что, шутка такая?

— Пора ужинать, — грозно прорычал зверь где-то над самым ухом.

— М-м-мной? — отчего-то дал слабину мой голос.

Ответа не последовало. Здоровяк схватил меня под мышку и просто вынес из тренировочного зала.

Он в три прыжка достиг дверей поместья. И ни один, мать его, слуга не удивился, словно подобное было в порядке вещей. Меня собирались сожрать, а они просто занимались своими делами. Алло, у нас вообще-то тут ЧП.

Впрочем, занес меня здоровяк в длинный зал с овальным обеденным столом, за которым уже устроились знакомые лица.

Меня аккуратно, по меркам тестостеронового маньяка, конечно же, посадили за крайний стул. Сам же гигант прошел к месту у самого начала стола. Забавно, но во главе стола никто так и не сел.

Беатрис, чье имя, после утренних событий, забыть получится уже вряд ли, расположилась напротив гиганта.

— Его-то зачем? — недовольно промямлил Аксель, который устроился напротив меня. — Бездарным здесь нечего делать.

— Овощам слова не давали, — негромко проговорил я, разминая затекшую шею.

Моего братишку от любезного обмена колкостями, кажется, передернуло. Но, поймав взгляд глубоких синих глаз Беатрис, он тут же успокоился и лишь ненавидяще сверлил меня взглядом.

Справа от меня сидел Седрик. Я не мог разглядеть его лица, но тот, кажется, не обращал на происходящее никакого внимания.

— Нет ничего важнее семьи, — многозначительно прорычал гигант, растянувшись в ухмылке, сделавшей его еще более устрашающим.

Я оглядел стол перед собой, богато накрытый разнообразными яствами как традиционной русской кухни, так и малопонятными мне блюдами. Это, надо полагать, и есть та мифическая высокая кухня? Впрочем, оторвавшись от разглядывания еды, можно было заметить, что одного человека явно не хватало: место напротив Седрика пустовало.

— Ну, — вздохнул я, окончательно понимая в каком цирке очутился, — вынужден согласиться. Семейный ужин — это святое.

— Пф, — то ли хмыкнул, то ли выдохнул тощий блондин, продолжая гневно пялиться в мою сторону.

— Она не придет, — поймала мой взгляд Беатрис, чей завораживающий голос звучал так, словно мог успокоить даже самую грозную бурю, — можем начинать.

— А-а-а… — указал я кивком на место во главе, как бы спрашивая, не положено ли подождать самого важного гостя.

— Хе, — усмехнулся Седрик вызывающе, — даже не надейся.

Уточнять, кого именно не хватало, смысла не было. Очевидно, что во главе стола должен сидеть наш отец. По крайней мере, думаю, что именно так и положено в дворянских семьях. Вот только была одна проблемка. Я не специалист в области биологии и генетики, но какого хрена мы все такие разные?

Признавайтесь, гады, кто тут приемный? Не завел же здешний батя пять жен, в конце концов?! Как-то не по-современному это. Аж зависть берет.

— Седрик, убери покров, — поучительно проговорила Беа, — сколько раз говорила не использовать его за столом.

— Все-все, дорогая сестрица, — примиряюще вскинул руки брат, после чего скрывающая его тень словно растворилась, — уже убрал.

Наконец-то я смог разглядеть его поподробнее. Темные небрежно растрепанные волосы, серые глаза, легкая небритость и синяки под глазами. Честно говоря, к Седрику лучше всего подходило определение «обычный». Не было в нем красоты от Беи или колоссальной силы здоровяка. Думаю, что он бы органично вписался в любую толпу людей. Различить его было бы попросту невозможно.

— Бу! — шутливо воскликнул Седрик, заметив, что я уже несколько секунд разглядываю его лицо, и широко улыбнулся.

Теплота ему как-то не идет. Но я лишь молча отвернулся, чтобы не начинать ворошить этот улей. А то тут за столом и так какие-то неправильные пчелы и какой-то неправильный мед.

Ужин прошел на удивление спокойно. Не считая моего зверского аппетита, в связи с которым были уничтожены две стопки блинов, пиала салата, две порции второго и гарнир, происшествий не было.

Лишь Аксель как-то гаденько смотрел на мои пустые тарелки. И чего ему не нравится? В здоровом теле — здоровый аппетит. Пользоваться столовыми приборами я умел, но иногда все-таки подглядывал за Седриком. Оказалось, что здесь была специальная вилка для рыбы, десертная ложка и отдельная ложка для салата.

Слуги споро перемещались от места к месту. Особенно хорошо обхаживали старших. Приятно, что меня хоть не игнорировали.

Я решил свалить с ужина первым. В смысле, стратегически ретироваться во избежание потенциальных неприятностей. Не хотелось оставаться с кем-то из моих названных родственников один на один.

Молча кивнув, я поднялся из-за стола и скорым шагом взобрался по лестнице в знакомый мне коридор. Тело все еще ныло, а где-то в районе солнечного сплетения бурлила неведомая сила, настойчиво требуя выхода. Видимо, кипячения моего мозга ей было недостаточно.

— Думал так просто сбежать? — раздался из-за спины певучий ломкий голос.

Не скажу, что это было неожиданно. Похоже, малец действительно затаил на меня обиду. Ну не будет же он меня в этом элитном доме… додумать я не успел.

Почувствовав легкие всполохи воздуха, я со всей возможной скоростью нырнул, разворачиваясь к противнику лицом. Над головой пролетело что-то острое.

— Фух, Б-4 — мимо, — отряхнул я шорты, выдыхая.

— Рами́, — на меня бешеным взглядом смотрел малолетний остолоп, который чуть не разрезал мою бедную головушку надвое, — тебе конец.

— А пару секунд назад мимо меня пронеслось начало? — саркастично спросил я оппонента.

Аксель держал в руках клинок. К моему счастью он был спрятан в золотистые богато украшенные ножны, из которых было видно лишь крупную темно-коричневую рукоять. Впрочем, если эта хрень способна разрезать воздух даже так, то боюсь представить, что будет, когда братан обнажит меч.

— Как ты хочешь умереть? — расфуфырился от преисполняющей его гордости и силы юнец.

— Братишка, — попытался вразумить его я, поднимая руки перед собой, — от старости. И желательно чуток попозже тебя.

— О великая сила, — начал было читать какую-то мантру Аксель, от чего его глаза чуть ли не выкатились на лоб, — преисполни…

Но я решил не дожидаться, пока какая-то сила преисполнит пацана, и он обрушит на меня всю мощь неоконченного пубертата. Короткий подшаг и одна из ладоней, вытянутых перед собой, уже сжата в кулак и несется к его солнечному сплетению.

— …подожд… — попытался отступить Аксель, но сзади ему помешала дверь, — аргх!!!

Хлесткий удар пришелся точно в цель, отчего парень согнулся вдвое. И ладно бы он просто ныл от боли, но ему настолько понравилась доставка братских оплеух, что этот гад решил выдать кэшбеком весь съеденный ранее ужин.

— Ну, ну, — сочувственно схватил я за шкирку Акселя, пока тот шарил по полу руками в нелепых попытках найти опору, — что ж ты так. Работу поваров нужно уважать.

Я резко воткнул его мордой в пол, прямо в выданный ранее кэшбек. А затем мокнул с силой еще несколько раз. Просто на крайний случай.

Его меч, который паренек все еще держал побелевшими от натуги пальцами, со звоном упал и откатился в сторону. Пацан же, не ожидавший от меня такой прыти, окончательно приуныл.

— Драка — это чертова драка! — грозно выпалил я, отпуская воротник братца. — Как на улице. До сбитых костяшек.

— Н-не надо, — заскулил Аксель, пытаясь отползти подальше, но уперся спиной в дверь.

— Дрочила, — продолжил я злобно, — тебе должно быть стыдно, твою мать. Это что было? Разве это драка?

Я помог брату открыть дверь, схватил того за ноги и потащил по полу к лестнице.

— Те… тебе… — простонал мелкий, но ударившись пару раз головой, притих.

Я же поднял ослабевшее тело Акселя и придал ему ускорения пинком, отчего тот кубарем слетел с лестницы и, вскрикнув, застонал.

— Сраная трата моего времени, — процедил я, разочарованно оглядывая едва освещенный холл. — Теперь еще и отмываться придется.