Наследник огня и пепла. Том VIII. Золотой Змей

Глава 17 Ловушка

Мы медленно продвигались вглубь подземного зала. Стены, как обычно, разошлись в стороны и скрылись в темноте. Шаги гулко отдавались от каменных стен, покрытых ржавыми пятнами плесени. Доспехи начали громко скрипеть и лязгать. Причуды восприятия — привычные звуки под воздействием адреналина вдруг стали оглушительными.

Я поднял руку, подавая знак повернуть налево. Решил обойти зал по кругу, для начала.

Зал был таким же, как и остальные. Утилитарные пустые стены, простые линии, тщательно подогнанные блоки. Гвена первая заметила то, чем он отличался от других. Она поманила меня.

Груда тел. Скелеты, покрытые истлевшими лохмотьями, сжимали в костлявых руках древние инструменты и оружие — я разглядел ржавые клинки и истлевшие древки. На вид им было не меньше столетий: кости пожелтели, а черепа скалились в вечной тишине. Пара тел ещё сохранила на себе сносные кольчуги — судя по бородам на черепах, это были долгобороды. Остальные останки принадлежали людям. И их доспехи сохранились куда хуже.

— Ой, кто-то поссорился с бородачами, — хихикнула Гвена.

— Не думаю, — сдавленным голосом сказал Сперат. Он направил луч лампы подземников, которая висела у него на поясе, на один из трупов. Кожа на нём высохла, превратив лицо в отвратительную карикатуру с разинутой пастью. — Люди свежее. Но и они мертвы дольше, чем мы живём.

Любопытное суждение. Не доверять ему у меня причин не было. Феечка Сперата пролетела чуть дальше и с негодующим писком заставила нас вздрогнуть. Посветив туда лампой, Сперат дал мне возможность увидеть туман. Похожий на тот, что запускают со сцены. Но этот двигался словно сам по себе. И был будто подсвечен синеватым светом.

— И люди, и долгобороды сражались друг с другом, а не между собой, — заявила Адель за моей спиной.

Я обернулся на её голос. Стоявший за нами Волок с факелом, с лицом, полным скорее любопытства, вытянул шею, разглядывая древние кости. И совершенно не замечал, как сзади него тоже стелется туман, отрезая нам путь к отступлению.

— Волок, — негромко, но твёрдо сказал я. — Осторожно. Сзади. Не заходи туда.

Волок резко обернулся, выхватив кинжал. На нём была толстая кожаная куртка пажа и берет вместо шлема. И я понял, что это очень плохо.

— Куда? — Волок поднял факел повыше и вопросительно обернулся ко мне.

— В туман, — рявкнул я. И отступил к Волоку, давая рукой знак остальным оттянуться назад.

Только Гвена завозилась. Она, как всегда, дурачилась — нашла череп, чья челюсть ещё болталась на сухожилиях. Села рядом с ним на корточки, положив меч рядом. Взяла череп в руки и двигала нижней челюстью, озвучивая это противным голосом: «Привет, Сператик. Давай целоваться».

— В какой туман? — спросила Адель. Во время волнения она говорила куда проще и короче, чем обычно.

— Вот этот, — нервно махнул я в сторону Волока. Посмотрел на недоуменные лица вокруг. — Вы его что, не видите?

Как будто это послужило сигналом, туман сгустился, вспух и затопил нас. Это же заклинание! Просто не то, которое обычно используют рыцари, сразу меняющее мир, а…

— Закройте забрала! — заорал я и, подавая пример, резким движением головы захлопнул своё. Железо отталкивает магию. Я зачем-то задержал дыхание. Хотя, почему бы и нет. И пристально смотрел на Адель. Она ловким движением захлопнула своё забрало. В отдалении послышались ещё лязги железа.

И тут нас накрыло синеватым свечением. Первую секунду ничего не происходило. А потом я обернулся к Лилии, но вместо фрейлины в доспехах увидел оскаленную пасть химеры с горящими глазами. Лилия, в свою очередь, смотрела на Адель и видела костяного голема, чьи суставы скрипели от каждого движения.

Сперат закричал, занося топор над Адель. У него забрала не было. Но, словно что-то почувствовав, он остановился и закрыл глаза. В этот момент я смотрел на Адель. Вместо неё мне привиделся многорукий демон с шипами вместо кожи. Изображение, как в плохом фильме, периодически сменялось реальным, по мере того как заклинание пробивалось сквозь прорези забрала. Слегка помогало, если потрясти головой.

Что хуже, помимо иллюзии, что-то мутилось в голове. Путало мысли, заставляя забыть, как и с кем ты попал в это помещение. Иногда такое ощущение бывает сразу после того, как проснёшься в незнакомом месте. Или когда открываешь холодильник и забываешь, зачем. А на тебя вдруг из него какая-то дичь прыгает. Ладно, не самый удачный пример.

Нервная обстановочка. Я, с трудом оторвав руку от рукояти Крушителя, который и сам не заметил, как перехватил в боевое положение, протянул её к Адель. Она, с видимым трудом, оторвала руку от рукояти своего молота и взяла меня за руку. Стало как-то легче.

И тут к нам подлетел Волок с глазами, как блюдца. С воплем «Мой сеньор!» он попытался воткнуть кинжал в Адель. Тут нужно отметить искусность иллюзии — бил он её в пах. То есть слабые места иллюзия показывала. К счастью, Адель успела среагировать, отступив и ударив Волока рукой, которой держала свой молот. Латной перчаткой. Не молотом. Даже не ударила, а так, стукнула. Но сделала это быстро. Волок охнул и упал на землю.

Рядом уже была Лилия. И, честно говоря, я решил, что она тоже на нас кинется. Но нет, она стояла и не двигалась, только бормотала: «Сеньора Адель…» Впрочем, не поручусь — её слова то и дело превращались в злобное рычание и невнятное бульканье.

Я вспомнил о Сперате, только когда услышал его голос. А следовало бы раньше, учитывая, что его шлем был без забрала. Я обернулся и обнаружил своего оруженосца, который стоял, раскинув руки и запрокинув голову. Над ним яростно нарезала круги его феечка, отчаянно визжа. Она явно видела синеватый туман заклинания, поскольку не опускалась слишком низко. Зато с неё периодически на лицо Сперата падал какой-то искрящийся порошок, который будто растворял синеватый туман вокруг себя.

Сперат стоял с закрытыми глазами, а потом, вдруг, перехватил топор за самый верх и ударил пяткой древка по полу. Стук никак не исказился от колдовства. Возможно, слишком короткий. Потом снова удар, и снова… И тут я понял, что Сперат отбивает такт. А потом ещё и начал петь:

'Сталь в груди, свет в очах,

Тьма отступит, сгинет страх.

Песнь звучит, как звон мечей,

Разум крепок — будь смелей!"

Как-то я пытался придумать вместе с ним походную песню, чтобы пехоте было удобно под неё топать. Тогда у него не получилось, и солдаты пели всякую пошлую отсебятину. А вот тут, прижало — и пожалуйста, живенький такой мотив. Мне захотелось пнуть Сперата. Но я не стал. Синеватое свечение вокруг нас заметно притухло, и я понял, что уже не так сильно «штырит».

Обернувшись, я успел заметить, как Лилия заламывает Волоку руку с кинжалом за спину, а самого его заматывает в свой плащ, начиная с головы. Как будто в плен берёт. Волок, с лопнувшей кожей на скуле и бледным от ужаса лицом, рычал и вырывался. Лилия — солидная тётка, плюс доспехи, но её как на американских горках подбрасывало. Она орала: «Успокойся!» Рядом Адель отбросила кинжал Волока в сторону ударом ноги и тоже что-то кричала.

Я осмотрелся, ища Гвену. Она стояла в темноте, сгорбившись и опустив меч. Очень напряжённая поза. Мне это не нравилось.

— Гвена⁈ — крикнул я.

— Если глаза закрыть, легче, — отозвалась она.

Я чувствовал себя как в клубе, где придурочный диджей поставил звуковую дорожку из фильма ужасов: рычание монстров, вопли людей, песня Сперата и… И было ещё что-то давящее на психику, заставляющее меня так сильно нервничать. Я ещё раз посмотрел на Гвену. А вдруг кинется? И заметил кое-что.

Синий туман был пронизан более плотными участками. Как венами. Или как земля корнями. Я выпустил из руки ладонь Адель и двинулся вдоль тех, что потолще. Самое время найти источник этих «корней». И я его нашёл — десяток шагов, и я увидел, как прямо из стены сочится синеватая дрянь. Я уже знал, с чем столкнусь, поэтому булава Крушителя описала стремительную, как росчерк лазерной указкой, дугу и с грохотом врезалась в стену. Тут же проломив её. Вернее, не стену, а фальшивую тонкую перегородку, скрывающую за собой нишу, такую же, как мы видели в других помещениях.

И из неё вывалилось… Как будто скомканное чёрное одеяло. Которое вдруг тут же выпустило из себя длинные, похожие на паучьи лапы, и отскочило в сторону за доли секунды до того, как я опустил Крушитель на то место, где оно было. Всё же у моего оружия слишком большая инерция — пока я рывком поднимал его снова, тварь успела слегка оформиться.

Очень зря.

Тварь, сотканная из кошмаров, просто. Её тело напоминало паука размером с боевого коня, но вместо плоти оно было покрыто чёрной, блестящей бронёй, испещрённой трещинами, из которых сочилась дымящаяся слизь. Восемь ног, длинных и острых, как копья, заканчивались когтями. Голова — плоский диск с десятком светящихся жёлтых глаз, расположенных хаотично, а вместо пасти — зияющая дыра, из которой вырывались синие нити колдовского тумана, пульсирующие магией. Эта дрянь двигалась рывками, словно сломанная машина, но с ужасающей скоростью, а её тело издавало низкий, гудящий звук. Как будто соседская дрель, но прямо у тебя в голове. Скорее всего, последнее — тоже магическое наваждение.

Оно поймало меня на замахе. Неожиданно ловко ударило одной из лап. Целило в горло, но я успел подставить наплечник. Удар оказался такой силы, что мне пришлось сделать шаг назад, чтобы устоять. Рядом, выкрикивая свой клич, пролетела Адель — буквально. Она с разбегу бросила себя в длинный прыжок, замахиваясь молотом. Тварина встретила её ударом двух передних лап, сбив на пол. Адель умудрилась приземлиться на ноги, лишь припав на одно колено.

Едва слышный визг бензопилы — сзади чудища хохочущая Гвена размахивает здоровенным двуручным мечом со скоростью вертолётной лопасти. Тварь теряет ноги, куски тела, но не подвижность. Она проносится мимо, но я успеваю броситься ей наперерез и резким движением вогнать рукоять Крушителя ей в пасть. Тварина как с разбегу на железный лом наделась. Впрочем, примерно так оно и было. Спустя секунду по ней бьёт молот Адель, вонзается меч Гвены — но я вижу, как распадаются в воздухе синие нити, а вслед за ними и само тело чудовища, оставляя после себя только расколотый чёрный кристалл, выросший вокруг деформированного человеческого хребта с вытянутым черепом.

Девочки тяжело дышали, глядя друг на друга. Туман исчез, иллюзии пропали, но напряжение осталось. Волок, придя в себя, неожиданно всхлипнул. Сперат перестал петь.

— Не соврал вегвезир, — заключил я. — Тут и в самом деле было слегка опасно.