Намбату

23

Двери за их спиной со скрипом и лязгом закрылись: кахоли не должен испытывать дополнительных неудобств, неизбежных, в случае если всё это войско устремится во дворец следом за пытающимися там укрыться людьми и котом.

— Армия… призраков? Что? — растерянно переспросил герцог. — Предки?.. Армия призраков… — юноша нахмурился.

— Эй, ты чего? — всполошился иролец, когда друг вдруг вытащил у него из ножен меч.

— Да так… — отозвался тот, задумчиво глядя на клинок. — Подумалось тут…

Дворянин провел ладонью по лезвию. Потекла кровь. Гудрон с Шуном испуганно наблюдали за товарищем, серьезно опасаясь за его психическое здоровье.

— «Каждое живое существо состоит из всех тех, кто жил до него. В нем часть его отца и матери, дедушек и бабушек, прадедушек и так далее до самого конца. Человек по сути своей тоже — сотни и тысячи спрессованных жизней своих предков. Он точно так же продолжит жить в своих потомках. Он будет бежать в их крови рядом с теми, кто совсем недавно тек в его…» — процитировал гендевец Макелу Вантазия. — Чудесный шанс проверить это утверждение.

— Ты что, серьезно? — кот боязливо оглянулся на практически полностью готовое войско.

Как-то не очень верилось, что от них получится убежать, а уж тем более отбиться. Тем более что бежать некуда.

Ральдерик не ответил. Ему было нечего сказать. Он просто смотрел на то, как тяжелые алые капли падали на белый мрамор, и мечтал, чтоб философский бред ученого подкреплялся практикой. Если в этих словах было что-то, кроме речевых оборотов, тогда кому как не участнику Намбату, вытянувшему духов, суметь извлечь из них толк? Безумная, отчаянная надежда.

— Э-э-эй, меня кто-нибудь слышит?! — присел он на корточки перед небольшой лужицей крови. — Вы себе не представляете, насколько я был бы рад вас видеть…

— Что, если как-нибудь вернуться вовнутрь и попытаться выбраться через черный ход? — Гудрон с Шуном решили брать ситуацию в свои руки, раз уж дворянин вел себя неадекватно.

— Дедушка!.. — глупее вельможа давно себя не чувствовал. — Ты тут?

— Чего тебе? Ты кто вообще?

Кузнец с котом подскочили на месте от неожиданности. Ступенькой ниже стоял незнакомый им полупрозрачный немолодой мужчина. Форма носа однозначно указывала на то, что он был из Яэворов. Больше всех, казалось, удивился сам герцог, практически не надеявшийся на результат своего эксперимента.

— Рик?! — призрак внимательно посмотрел на растерянного юношу. — Малыш Рик?! Это ты что ли?!

— Видимо, да, — подтвердил дворянин, выпрямляясь.

Дедушку он практически не знал, потому что тот умер, когда ему было около двух лет. Как тот его называл, банально не помнил.

— Ральдерик Яэвор Заренский лам Гендева, — представился он на всякий случай полностью, чтоб исключить ошибку.

Дух довольно расхохотался и хлопнул в ладоши.

— N%#&^$!!! А ты подрос! Не узнать! Как там папка твой, сынуля мой непутевый?!

— Тебе не кажется, что сейчас не время?! — покойный герцог пошатнулся от затрещины.

Рядом с ним возник, очевидно, его отец. Суровый и собранный, он строго взглянул на обиженно потиравшего ушибленную голову призрака.

— Неужели ты даже после смерти не можешь вести себя нормально! — устало закатил глаза прадед вельможи. — Я не забыл, как чуть со стыда не сгорел, объясняясь с баронессой Кавольдской, когда ее дочери кое-кто наставил синяков и чуть не сломал ребро при попытке вырвать сердце за то, что девочка нелестно отозвалась о его манерах! Это в семилетнем-то возрасте!

— Напомнить тебе, кто меня воспитывал?! — огрызнулся дедушка. — Кстати, в каком-то смысле позже мне это удалось. Хочу тебя обрадовать — мы с ней потом поженились.

Живые молча наблюдали за происходившим, стараясь не забывать следить и за тем, что творилось на площади. Войско противника стояло неподвижно, видимо, ожидая сигнала к бою ли еще чего-то.

— Молодец, что напомнил. Вешиль, иди сюда! — рыкнул старший дух, протягивая куда-то руку, что-то хватая и резко дергая на себя.

Возле него тут же возник старый наставник семейства Яэвор. В пенсне, всклокоченный, невероятно удивленный и абсолютно мертвый.

— Мой господин! — воскликнул он, замечая своего повелителя.

— Боже, что с тобой сделала жизнь! — жалостливо покачал головой первый его воспитанник, присаживаясь на корточки, и разглядывая иссушенную старостью фигуру. — Кто бы мог подумать…

— Учитель?! — недоверчиво позвал Ральдерик. — Вы что, умерли?!

— А вас это удивляет, молодой господин? — снисходительно улыбнулся воспитатель. — По моему состоянию легко можно было догадаться, что мне недолго оставалось…

— А вы… тоже его предок?! — наконец, достаточно оправился от удивления кузнец.

— Нет, — ответил вместо него прадедушка. — Он просто очень тесно связан с нашей семьей, к тому же я его позвал! Вешиль, хватит валять дурака!

— В смысле? — не понял наставник, интеллигентно поправляя пенсне.

Призрак молча указал на внезапно дрогнувшие и зашевелившиеся шеренги погибших игроков прошлого созыва.

— Ооо, — понимающе протянул учитель. — Предлагаете вспомнить былое ремесло?

— Не предлагаю, — поправил герцог. — Приказываю.

— Как вам будет угодно, — старик медленно снял и убрал в нагрудный карман свои очки, нахмурился, сосредоточился, закрыл глаза и глубоко вздохнул.

Его облик на секунду размылся, а когда вновь стал четким, живые увидели на его месте молодого, хищно скалившегося мужчину с совершенно дикой прической, в которой уживались пряди самой разной длины, часть из которых была собрана в мелкие косички с бусинами на концах. В юности Вешиль носил черные кожаные штаны с заклепками, сапоги на высокой шнуровке, плотно сидевшие по ноге, да облегавший могучий торс темный топ без рукавов. Костюм дополняли тонкие ремни, оплетавшие ноги, руки и корпус, а также широкий пояс с карманами на бедрах, к которым крепились ножи, кинжалы, неопознанные металлические приспособления, отмычки, проволока и прочие полезные вещи. Двое юношей и кот поняли, что поторопились приходить к выводу, что их уже ничто не сможет удивить.

— В смерти есть одно преимущество, — сладко потянулся наставник герцогской семьи. — Тело перестает сдерживать дух…

— Что ты здесь делаешь?! Иди домой! — нервно оглядываясь, шептал дедушка Ральдерика, удерживая какую-то энергичную женщину. — Нечего тебе здесь быть!

— Я тоже хочу! — спорила та, пытаясь обойти его со стороны. — Как командовать обороной замка, пока тебя где-то черти носят, так ради бога, а как… О! Это мой внук?! Краси-и-ивый!!! Привет, внук! Я твоя бабушка!!!

Дворянин неуверенно помахал рукой в ответ.

— Не хотим вмешиваться, но они атакуют, — раздался незнакомый голос.

Живые и мертвые отвлеклись друг от друга и обернулись. Вся лестница была занята призраками. Мужчины и женщины, большей частью в доспехах, стояли на ступеньках и наблюдали за пришедшим в движение вражеским войском. Яэворы — клан воинов. Из века в век они сражались и гибли, защищая и нападая, так что это зрелище было им всем знакомо и даже, в какой-то степени, вызывало ностальгию. Предки Ральдерика редко доживали до глубокой старости, к тому же, избавившись от одряхлевшего и сломавшегося тела, дух может вернуться в тот возраст, на который он себя ощущал на самом деле. Дедушки и прадедушки, прапрадеды и прапрапрабабка, а также многие-многие другие. Мало кому из них можно было дать на вид более сорока лет. У самого основания лестницы стояла женщина в старых потрепанных доспехах не по размеру. Никто не помнил имени воина, которого она напоила, соблазнила, раздела и обокрала на пути к своему подвигу, за который позже была награждена королем и получила дворянский титул, хотя тот тоже внес посильный вклад в основание династии правителей Заренги.

— Урсула не легенда?! — Гудрон уже давно махнул рукой на ситуацию, его разум отказывался ее понимать, поэтому он думал о всяких посторонних вещах.

— Я… думаю… мы здесь постоим?! — неуверенно поинтересовался кузнец, глядя на то как две армии призраков устремились друг к другу. — Зачем… под ногами мешаться?..

— Мы всё равно ничего сделать не можем, — гендевец, не сводя взгляда с завязавшейся на площади битвы, оторвал рукав рубашки и замотал раненую ладонь. — Я безоружен, а твоим мечом призракам вреда не причинить. Кстати, забери его, он мне больше не нужен.

— Зачем мы туда бежим? — ныл Крылышками, летя следом за торопившимися девушками.

— Вальдя велела…

— Я слышал, что сказала эта девка, — огрызнулся демон. — Я спрашиваю, ЗАЧЕМ нам надо нестись на улицу, а не КУДА мы направляемся! Этот момент она не прояснила.

— Давай, поверим ей на слово, — Филара так спешила, что рисковала свалиться с лестницы.

— Осторожней! — схватила ее за плечо Эрлада, когда она всё же оступилась. — Шею сломаешь!

— И вообще. Почему она не с нами?! — знакомство с попытавшимся подчинить его участником Намбату довело беса до легкой паранойи. — С какой стати она послала нас по правому коридору, а сама пошла по левому?! Стра-а-анно!.. Вдруг это какая-то ловушка?!

— Заткнись, — посоветовала черноволосая волшебница.

По ушам ударил громкий металлический, чуть ли не сотрясший здание, «БАМММ!». А потом еще один. Филара подумала, что третьего ее слух не переживет. Оставалось преодолеть пару лестничных пролетов и выбраться наружу. Для чего это было нужно, девушки не представляли, но кахоли всё же послушались.

На одном из поворотов их бег вдруг прервался, когда из-за угла показалась унылая фигура, перед которой они не успели затормозить.

— Вы в порядке?! — взволнованно поинтересовалась Филара у придавленного к полу Макелы Вантазия.

Две разогнавшиеся волшебницы смели вяло бредшего старика, как пушинку, но сами тоже попадали.

— Да так… — настроение у ученого было никакое. — Меня несколько раз убивали, и никто не пытался меня защитить. Одевали в глупую одежду… Третировали и заставляли голодать… А под конец бросили, забыв, что быстро бегать я не могу. В порядке ли я?..

— А. Значит, эти двое тоже тут? — уяснила для себя главное Эрлада.

— Я не знаю, — скорбно поджал губы бессмертный, поднимаясь и отряхиваясь. — Собирались сюда. Добрались или нет, мне не известно. Я вообще был вынужден по каким-то подворотням лазить… Вы куда? Я с вами!

— Как хотите… — брюнетка нахмурилась и снова побежала вперед.

Ей не нравились эти звуки гонга. Особенно в совокупности с фактом, что они могли быть как-то связаны с ее мужем и его другом. Вторая волшебница, понимая, о чем та думала, старалась не отставать. Несчастного ученого снова бросили.

Кахоли предыдущей игры тоже бежала. И тоже по лестнице. Никогда в жизни она не носила платьев с такой длинной и пышной юбкой, та мешала идти, путалась под ногами и затрудняла движения. Женщина опасалась на нее случайно наступить и кубарем скатиться по ступенькам. Не то, что бы это ее убило, но всё равно было бы неприятно. Седая девушка надеялась, что волшебницы смогут как-нибудь помочь своим товарищам. О появлении подкрепления она и не предполагала.

Наблюдатели высыпали на улицу, чтоб понаблюдать за происходившим. Всем хотелось посмотреть на войско погибших участников в действии — подобное никто и никогда прежде не видел.

Вообще было достаточно неудобно, что для решения даже мелких проблем можно было вызвать только всех воинов сразу. Скорее всего, в последующих играх этот вопрос будет доработан. Так было всегда — Намбату учится на своем опыте и самосовершенствуется.

Победители прошлого турнира устроились на крыше и карнизах дворца и равнодушно наблюдали. Появление призрачной армии на стороне противника их развлекло. Вместо банального убийства двух беспомощных людей обещал быть захватывающий бой. Вмешиваться в него они не собирались — это не относилось к числу их обязанностей.

Покинутый кахоли сидел в луже собственной крови и кашлял, держась за грудь. Рана уже затянулась, но воспоминание о боли осталось. Мужчина зажмурился, вздохнул и потряс головой.

Вальдя, наконец, до него добралась.

— Послушай! — схватила она его за плечи. — Послушай меня!

— Ты кто? — человек попытался отстраниться от растрепанной, запыхавшейся, взволнованной женщины.

— Такая же, как ты! Я всё понимаю! Я знаю!..

— Отойди от меня! — кахоли не любил, когда его трясли и когда на него кричали.

— Этого нельзя делать! Ты будешь жалеть! Ты себе не представляешь, КАК ты будешь жалеть! — сильнее сжала ладони седая девушка, грозя сломать собеседнику ключицы. — Поверь мне!..

Мужчине до полного «счастья» не хватало только истеричной странной бабы, по чьей вине ему пришлось провести несколько незабываемых мгновений с мечом в груди, а игрок по какой-то причине избежал правильного сценария и не оказался в одном из яиц за его спиной. Последние несколько месяцев он и так был на грани нервного срыва. А женщина продолжала что-то сбивчиво бормотать, кричать, плакать, гладить его по голове и ТРЯСТИ ЗА ПЛЕЧИ.

— Не принимай участников! — хрипло шептала она, погружаясь в воспоминания. — Они будут приходить, а ты ничего не делай! Пусть уходят. Так лучше. Так гораздо лучше. Ты поймешь потом. Для тебя это ничего не изменит, а они смогут прожить еще немного.

— Убери от меня руки! — раздраженно прошипел кахоли, пытаясь стряхнуть с себя назойливую незнакомку.

— Вместе мы что-нибудь придумаем! Должен быть способ!..

— Я сказал «УБЕРИ РУКИ»!!! — рявкнул мужчина, резко поднимаясь на ноги и со всех сил ударяя женщину по лицу.

Вальдя отлетела в сторону и упала на пол.

А бой кипел. Стосковавшиеся по сече предки Ральдерика сражались с упоением. Над площадью звучал, перекрывая крики, лязг и грохот, довольный смех Дерга Яэвора — человека, об отваге и воинственности которого на родине было сложено несколько песен и бессчетное число частушек. Ряд его потомков, бившихся теперь с ним бок о бок, ухмылялись, вспоминая их текст. Вешиль демонстрировал чудеса эффективности и кровожадности. Черной кошкой скользил он меж врагами, каждый раз оказываясь возле своего господина, если тому грозила опасность. Он сносил головы, рубил руки и ноги, метал ножи, успевал снова завладеть ими прежде, чем уничтоженный противник исчезал, душил проволокой и всё время хищно улыбался, маниакально сверкая глазами.

— И этот человек учил меня математике… — отстраненно подумал дворянин, наблюдая за действиями своего наставника. — Как ему вообще могли ребенка доверить?!

Сражавшиеся на площади Яэворы производили впечатление дружной большой семьи, собравшейся вместе впервые за долгое время и невероятно радовавшейся встрече. Всё-таки занятие общим делом способствует укреплению родственных уз. Живые были немного угнетены и чувствовали себя чужими на этом празднике смерти.

Они сидели на ступеньках, подперев головы ладонями (в случае кота — лежали, уткнувшись носом в лапы), и молча наблюдали за происходившим. В головах у всех троих звенела пустота. Они уже давно не представляли, что делать и как себя вести. Больше не было ни страха, ни удивления, ни растерянности… Хотя нет. Одна сплошная растерянность как раз таки была. Вытеснявшая остальные чувства и переходившая все границы.

Прадед Ральдерика был суров и сосредоточен. Он явно не одобрял легкомысленного настроения своей родни. В конце концов, их ведь тоже становилось меньше. За его спиной вновь возник Вешиль.

— Мы ведь с вами никогда прежде не сражались бок о бок, господин! — весело крикнул он, вгоняя длинный кинжал в чью-то грудь. — А я всегда так этого хотел!

Покойный герцог фыркнул.

— А нам-то что делать?.. — обернулся к товарищам кузнец.

Те отстраненно пожали плечами.

— Смотрите! — Филара, пробегая по коридору, увидела в окно происходившее на площади.

Крылышками удивленно присвистнул.

— Откуда они взялись?.. — недоуменно бормотала Эрлада, наблюдая за призрачными армиями.

— Эти, кажется, на нашей стороне! А вон и Ральдерик с Гудроном! — из этой части дворца открывался неплохой вид на парадный вход и лестницу.

— Скоро рассветет… — черноволосая волшебница обхватила голову руками. — Призраки исчезнут…

— Тебя это огорчает? — тяжело дышал запыхавшийся Макела Вантазий, всё-таки догнавший девушек.

— Эти, — драконья дочка указала на вражеское войско. — Останутся. Я поняла, кто это.

Брюнетка рассказала.

— Ты уверена? — побледнела Филара.

— Я узнала ауру. У Кайварда была такая же.

— Его было видно днем…

— Вот-вот.

Колдуньи замолчали. Дружественная армия должна была исчезнуть с минуты на минуту. Эрлада нахмурилась, задумалась, набрала полные ладони огня и выпустила в противников самую мощную струю пламени, на какую только была способна. Оконный проем и подоконник оплавились, та же судьба постигла и участок мостовой, куда она врезалась. Призраки даже не обратили на нее внимания.

— Бесполезно, — услышали девушки знакомый противный голос. — На них практически ничто не действует. Их специально делают такими.

Обернувшись, они увидели шута. Тот стоял, прислонившись к стене, скрестив руки и ноги. Вид у него был довольно невеселый.

— Сейчас взойдет солнце, эти духи пропадут, и ничто не помешает страже добраться до тех, кто представляет опасность для Намбату…

— Послушайте! — бледная Филара набрала полную грудь воздуха и крепко сжала кулаки. — Ведь вы же помогали нам! Вы же нам рассказали правду! Вы пытались помешать Ральдерику победить, чтоб он не повторил вашу судьбу!..

— Это ничего не значит. Я предан…

— Нет, значит! — закричала девушка.

Наблюдатель поморщился.

— Не поймите меня неправильно, — вздохнул он. — Знаете, что это такое?

Он подкинул на ладони небольшой шарик, точную копию того, какой в свое время получил от него гендевец.

— Это, — поднял он стекляшку на уровень глаз. — Создается из билета. Да-да. Знаки на руках исчезают не просто так. Энергия, затраченная на их создание и наложение, потом используется для изготовления таких вот штучек. Они, в какой-то степени являясь частью наблюдателя, обеспечивают его связь с игроками. Он, — уродец мотнул головой в сторону площади. — Свой разбил. Такое случается иногда, ничего удивительного. Позже я бы дал ему новый. Но вы восстановили этот. Восстановили неправильно. Связь между нами разорвалась, а потом наладилась вновь. Немного другая, чем должна была быть. Я из-за этого чуть-чуть, самую капельку освободился из-под власти Намбату. Самую ничтожную малость. Достаточную для того, чтоб иногда пытаться ему немного помочь или наоборот помешать, когда считал это нужным. Но не более того. С другими игроками мои взаимоотношения от этого никак не изменились. Я всё так же предан игре. Поэтому я не могу и не хочу его спасать. Не заблуждайтесь на этот счет. Я вам не помощник. Хотя, признаюсь, мне будет немного грустно, когда он погибнет.

— Представляет опасность Намбату? — вскинула голову Эрлада.

— Он пытался убить кахоли…

— Да, но это не значит, что тот действительно бы умер. До конца следующего турнира ему ничто не угрожало! Игра в чем-то уязвима?!

— Скажите! Пожалуйста! Это не выйдет за границы той самой крошечной малости, о которой вы говорили! — взмолилась Филара.

— У всех есть свои слабые места, — равнодушно пожал плечами шут. — В этом нет никакого секрета.

— Какое?! — на всякий случай спросила блондинка, умоляюще складывая ладони перед лицом.

Наблюдатель усмехнулся, покачал головой и исчез.

— Что это может быть?.. — черноволосая волшебница пустым взглядом смотрела на раскручивавшуюся над дворцом воронку. — Как уничтожить эту… штуку?..

— Солнце всходит, — прокомментировал демон, порхая возле окна.

Девушки, побледнев еще сильнее, подскочили к подоконнику. Горизонт начинал розоветь.

Вальдя села и в который раз выругалась на неудобный кринолин, мешавший это сделать по-человечески. Разодранный локоть и синяк на коленке исчезали на глазах. Девушка злобно посмотрела на стоявшего неподалеку кахоли нынешней игры. Он ее ударил! Как он посмел поднять на нее руку?! Женщина стерла запястьем кровь с разбитой губы. Внезапно она похолодела. Медленно перевела взгляд на руку. Действительно, кровь. Более того, она не ощущала знакомого покалывания, сопровождавшего процесс экстренного заживления, вокруг этой раны. Во рту был привкус железа. Щека тоже всё еще пылала.

Обитательница Варменика подняла удивленные глаза на своего обидчика. Тот ничего не понял. Не заметил, что нечеловеческая регенерация не распространяется на повреждения, нанесенные другим кахоли. Вальдя, подумав пару секунд, медленно перевела взгляд на валявшийся неподалеку окровавленный меч.

— А… если… поломать ее изнутри?.. — пробормотал Макела Вантазий.

— Как? — слабо отозвалась Филара. — «Изнутри» это откуда?

Эрлада снова посмотрела на гигантский вертун.

— Думаешь… это реально? — тихо спросила она. — Туда… можно попасть?..

— Понятия не имею, — пожал плечами ученый.

— Ну а почему нет? — вдруг подал голос Крылышками, глядя на Намбату с чисто исследовательской точки зрения. — Лично я проблем не вижу. Эта штука питается людьми, поглощает их души, так? У нее должен быть живот, в котором она их переваривает. Образует собственный слой реальности, да? Прежде чем заниматься преобразованием действительности, необходимо должным образом устроить себя самого. Без этого ничто не получится. А для воздействия такого уровня внутреннее устройство должно быть очень солидным. Так что внутри там обязано что-то быть. Полагаю, попасть туда можно, если суметь преодолеть оболочку.

— Ты тоже видишь воронку? — поразился ученый.

— Ну разумеется я ее вижу! — раздраженно ответил Бяк-Бяк. — Я же всё-таки демон! Но не рассчитывайте, что я вас туда понесу! Ищите альтернативное средство транспорта!

— Ну, Мдумлюкзаварала-а-акр!!! Миленький!

— Что это было?!

— Эрлада! — кузнец оторвал щеку от ладони и взволнованно обернулся в сторону, откуда появилась струя пламени. — Это точно она! — вскочил он на ноги.

— Где? — всполошился Шун. — Филара не с ней?!

— Черт… — раздался голос Ральдерика, глухой и безнадежный. — Солнце всходит…

Товарищи вздрогнули и посмотрели на горизонт.

— Может быть, успеем убежать, пока они заняты? — предложил кот, тревожно переступая с лапы на лапу.

— Жену я не брошу!!! И Филару тоже!

— Нет, — покачал головой дворянин. — Не успеем. Догонят. Не в Калливарде, так за его пределами. Если потребуется, будут преследовать на край земли, но догонят. Я это чувствую.

— А если взять кахоли в заложники?.. — спешно соображал Шун. — И потребовать чтоб нас отпустили?

— Не поможет.

— Тогда…

— Я сказал нет!

— Ну, пожалуйста!!!

Эрлада, окаменев, глядела на улицу и в уговаривании демона участия не принимала. Она смотрела то на небо, то на битву, то на мужа. Небо, битва, муж. Солнце, исчезающие призраки, муж. Посветлевший горизонт, тающие силуэты неизвестных защитников, две больших и одна маленькая фигурки на ступеньках. Небо, враги…

— Ты оглохла, мамочка?!

Черноволосая волшебница закусила губу и сжала кулаки. По щекам у нее текли слезы.

— Будь всё проклято, — злобно прошипела она.

Девушку била крупная дрожь.

— Разойдитесь все! — громко велела она, не глядя на спутников.

— А?! — не поняли те, поворачиваясь к ней.

А потом огромные черные чешуйчатые крылья и хвост разнесли эту часть дворца вдребезги.

— Дракон, — пробормотал Шун, не веря своим глазам. — Откуда он здесь?!

— Зачем?.. — шептал иролец бледными губами, глядя, как крупное черное тело взмывает в небо. — Почему… Эрлада, ты же умрешь…

По земле скользнул первый луч солнца. Покойные Яэворы растворились в его свете. Их противники же, не удивленные этим фактом, дружно обернулись к лестнице и неторопливо зашагали туда, где у запертых дверей стояли те, ради кого их призвали.

Однако живым было не до них. Ральдерик виновато смотрел на друга, не зная, что сказать. Фраза «Я ведь запрещал вам идти со мной!!! Почему вы не послушались?!» застревала в горле, и он считал, что ей там было самое место.

— Прости… — еле слышно пробормотал он.

Темная жгучая липкая тоска раздирала грудь, и было уже всё равно, что случится дальше. Это всё из-за него… Если б он тогда не сунул руку в мешок наблюдателя в Шангале… Если б сбежал от товарищей по дороге… Этого бы не произошло. Гендевец закусил губу и отвернулся, чтоб не видеть слез, текших по щекам друга.

Тогда-то он и обратил внимание на двигавшихся к ним по ступеням мертвецов.

— Беги, — сказал он жавшемуся к его ноге Шуну, также их заметившему. — Ты маленький, выберешься. Не думаю, что они станут тебя ловить.

— Издеваешься что ли?! — нервно хохотнул тот. — Кто я, по-твоему?! Трус какой-нибудь?!

Вдруг толпа наступавших вздрогнула и застопорилась.

Вальдя стояла, тяжело дыша у трупа кахоли. Зря тот не среагировал, когда она подняла меч. Напрасно усмехался, когда занесла его над ним. От плеча до бедра мужчины наискосок тянулась и даже не пыталась затянуться глубокая рубленая рана. Насыщенно-красная лужа становилась всё больше и больше. Женщина вздохнула и выпустила окровавленное оружие из рук.

— Так будет лучше, — прошептала она. — Ты был бы мне благодарен, если б знал…

Вокруг нее толпились перепуганные, бледные, паникующие наблюдатели, явившиеся сразу же, как почувствовали неладное. То, что человек был мертв, не вызывало сомнений.

Намбату подобна юле, которая вращается, вращается и со временем начинает замедляться. Тогда нужна рука, чтоб раскрутить ее вновь, чтоб не позволить ей остановиться совсем. Кахоли и есть эта рука. Но не только. Еще он та острая штука, которой игрушка соприкасается с поверхностью, направляющая всю остальную махину волчка, удерживающая ее на себе и передающая ей вращение. И вот на полном ходу ее срубили.

Воронка турнира дрогнула и пошатнулась. Она принялась судорожно колыхаться, крениться и вихляться из стороны в сторону, пытаясь найти новую точку опоры и удержать равновесие. У нее появились более срочные дела, чем уничтожение неправильного игрока — срочно нужен был якорь, привязывающий Намбату к реальному миру. Вертун жался к земле, изгибался, свихнувшимся торнадо рыскал по Лданрису в поисках того, к кому мог прикрепиться.

— Не-е-ет! — закричала кахоли прошлой игры, хватаясь за голову.

Она чувствовала, как знакомые невидимые щупальца тянутся к ее сознанию, скребутся в двери и окна разума, настойчиво пытаясь войти.

— Уйди! Я не хочу! Ненавижу тебя!!! Не смей! Не пущу!!!

Женщина отчаянно мотала головой, хлестала по ней руками в попытках стряхнуть неприятное ощущение, верещала от ужаса повторного прохождения того же пути и металась по комнате, стараясь уклониться от навязчивого внимания свободного хвоста воронки.

— Ты не заставишь меня делать всё это вновь!!!

«Ты уверена?», «Ты понимаешь, что погибнешь?», «Подумай, как следует, ты не обязана этого делать», «Как твои родные переживут твою смерть?! Вспомни о них хотя бы!», «Может быть, не стоит? Мы найдем другой выход», «Ты еще даже не отпраздновала собственную свадьбу!»…

Всё это Филара не сказала. Эти слова не имели никакого смысла, потому что уже было слишком поздно их говорить: сделанного не возвратить.

Черный дракон набирал высоту, медленно взмахивая крыльями — трудно летать, если никогда прежде этого не делал. На его спине, вцепившись в шею, лежали двое. Светловолосая волшебница, в чьей голове по кругу вертелись незаданные вопросы и невыраженные возражения, для которых было слишком поздно, старалась не разреветься. Макела Вантазий испуганно жмурился и очень боялся упасть.

Черно-фиолетовая воронка, которую видели все, кроме блондинки, приближалась. С ней явно было что-то не так. Она замедлилась, стала более расплывчатой и менее устойчивой.

— Отлично, — бодро заметил Крылышками, довольный, что его не заставили ничего делать. — Теперь пробить оболочку будет гораздо проще, защита очень сильно ослабла.

Филара осторожно посмотрела вниз. Дошедшее до середины лестницы призрачное войско остановилось и потускнело. У Намбату явно были какие-то проблемы.

Эрладе было больно. И жарко. Ее била дрожь, в голове гудело, а перед глазами ползали черные пятна. Стиснув зубы, она сильнее взмахнула крыльями. Если ее время истечет раньше, чем они попадут внутрь!.. Прежде, чем она уничтожит эту штуку!..

Дракон зажмурился и с разгона врезался в бок воронки. Светловолосая колдунья ойкнула, когда внезапный порыв ураганного ветра сначала чуть не сорвал ее со спины рептилии, а затем, наоборот, к ней припечатал. Не обязательно было видеть крутившиеся вихрем темные с зелеными сполохами тучи, чтоб понять, что они почти прибыли. Если раньше девушка здорово сомневалась, можно ли пробиться туда, чего ты даже не видишь, то теперь, почувствовав сопротивление и внезапно обрушившееся на плечи давление, она в это практически поверила.

Трещали крылья, ломались кости. Эрлада упорно прорывалась вперед, внутрь воронки, стараясь не обращать на это внимания. Сил становилось всё меньше, а ведь их еще надо было приберечь на разрушительную деятельность. Вряд ли кто-нибудь, кроме нее способен разнести эту штуку…

А потом в какой-то момент люди и кот с террасы перестали видеть в небе крупную черную фигуру.

Игре нужен был якорь, и она его получила. Вальдя не могла долго ей сопротивляться, силы были слишком неравны. Девушка лежала на полу, глотая слезы бессилия и отчаяния, а гигантский вертун снова начинался над ее головой. Она принадлежала ему, между ними сохранилась сильнейшая связь, она проводила прошлый турнир, поэтому лишь на нее игра могла опереться. Намбату немного успокоилась и стабилизировалась. Угроза обрушения миновала, но проблем это не решало. Во-первых, предыдущая кахоли могла быть лишь временным выходом из положения. Ее нынешнее психическое состояние не отвечало необходимым требованиям, она сопротивлялась, она пыталась освободиться, и приходилось прикладывать определенные усилия, чтоб ее удерживать. К тому же, один и тот же человек не может вести две игры подряд, это противоречит тому, каким турнир себя создал, всем правилам и процедурам. Более того, все игроки нового созыва были замкнуты на убитом мужчине. Уже даже есть победители, которые должны формироваться в его присутствии. С его гибелью они все теряют смысл, их уже невозможно переключить на кого-нибудь другого. Намбату надо проводить заново, иначе следующая игра уже не сможет состояться в том виде, в каком она должна быть. А это означало всю процедуру с самого начала: пробуждение наблюдателей, поиск нового кахоли, выбор кахолитета, зов, набор играющих, долгие месяцы ожидания… Оживить мужчину?.. Бесполезно, игра уже прервалась, восстановить разорванные с игроками связи невозможно. Повторно использовать этих же наблюдателей также нельзя.

Сознание Намбату напряженно искало выход. Оно его нашло. Турнир устремился назад во времени. Если нет возможности сделать новую попытку, придется вернуться в начало этой игры и провести ее, как надо. Исполняя желания кахоли, изменять прошлое приходилось не раз и не два. Менять ход истории, чтоб близкие им люди не погибали в той или иной ситуации, подстраивать случайности, влиявшие на выбор какого-нибудь человека… Мелкие незначительные вмешательства, практически ничего не стоявшие. На то же, чтоб откатить Намбату на исходную позицию и провести ту же самую игру заново с учетом всех ошибок, должны были уйти чуть ли не все накопленные турниром силы. Потом придется долго восстанавливаться и приходить в себя, но зато юла не остановится, она продолжит вертеться, со временем возвратив утраченную скорость.

Филара открыла глаза. Ветер стих. Тишина. Девушка моргнула и подняла голову. Вокруг было светло и что-то шевелилось, но ее в данный момент волновало другое. Неподалеку неподвижно лежала Эрлада. Видимо, она попыталась превратиться обратно, но до конца ей это не удалось. Изломанные порванные крылья хоть и значительно уменьшились в размере, но не исчезли. Также остались длинные загнутые когти, а некоторые участки кожи всё еще были покрыты вздыбившейся, покореженной чешуей. Длинные черные волосы разметались по плечам, груди, лицу и земле или тому, что ее здесь заменяло. Блондинка вздрогнула и быстро села. Потом заплакала и поползла к телу подруги. На полдороги она пораженно остановилась: на нее требовательно и неотрывно смотрели изумрудные глаза.

— Потом…реветь будешь… — прохрипела Эрлада, надрывно кашляя.

— Хорошо, — послушно согласилась Филара, всхлипывая.

— Иди уже, — претендентка на престол Савараха дернулась и медленно свернулась в клубок.

— Куда?.. Я же не знаю, что делать!.. Я не смогу! Как ты себя чувствуешь?! Ты теперь не умрешь?! А как же?.. — блондинка снова разрыдалась.

— Мне очень… сложно говорить… — прошипела драконья дочка сквозь зубы. Было больно. — И мне… уже ничем не… помочь. Я знаю… И если ты… что-нибудь не придумаешь, то… погибнут все! Ты понимаешь?! Все!

— Что я могу сделать?! Я не ты!

Эрлада не ответила и закрыла глаза. Светловолосая волшебница посидела возле нее еще несколько мгновений.

— Ты права, — пробормотала она со вздохом, убедившись, что та больше ничего не собиралась говорить.

Подождала еще чуть-чуть. Потерла рукавом глаза.

— Ну, я пойду… — девушка медленно встала на ноги и впервые огляделась.

Брюнетка проводила ее взглядом и уткнулась лицом в ладони. Было такое чувство, словно ее неумолимо затягивало во что-то густое, темное и холодное, ужасно хотелось спать. Боль начинала тускнеть и притупляться, сил становилось всё меньше и меньше, а веки очень хотели окончательно закрыться. Волшебница слабо усмехнулась.

— Ты знаешь, — мысли текли медленно и сбивчиво, словно прорываясь сквозь толщу воды. — Если подумать, пара поросят и корова — не так уж и плохо. А еще куры и огород. И целая толпа детей. И мы бы выращивали репу или что-нибудь еще… Это было бы очень скучно, и я бы часто злилась, но… Но я бы согласилась так жить. Всё равно бы согласилась…

А Филара брела вперед, совершенно не представляя, что должна сделать, но убеждая себя, что просто обязана найти решение. Она старалась не отвлекаться от этой мысли, не вспоминать об Эрладе… Это оказалось очень трудно. Стоило лишь чуточку ослабить самоконтроль, как наворачивались предательские слезы, хотелось лечь на землю, свернуться клубком и завыть от отчаяния.

Изнутри Намбату выглядела своеобразно. Было много света. Мягкого и золотистого, медового. Не было ни неба, ни земли. Ни потолка, ни пола. Верх переходил в низ безо всякого предупреждения, и границу между ними было невозможно различить. Однако девушка явно ступала по чему-то твердому, она ощущала под ногами неровную поверхность, к которой даже могла прикоснуться рукой, слышала шелест своих шагов. А еще здесь были «медузы». Так она решила называть полупрозрачные, сияющие, хрупкие с виду штуки, покачивавшиеся от любого шевеления воздуха. Были ли они существами, растениями или чем-то другим, волшебница не знала. Больше всего они походили именно на медуз, достигавших колдунье до плеч, уцепившихся щупальцами за какие-нибудь камни на дне, расслабившихся и отдавшихся на милость водных потоков. Их было много. Очень много. Они стояли везде, куда ни глянь, полностью закрывая собой землю или то, что тут было за нее. Но стоило Филаре к ним приблизиться, как они отшатывались в сторону, спешно утекая с ее пути.

— А здесь неплохо, а, мамочка? — услышала волшебница над своим ухом.

— Это души, да?

— Догадливая ты у меня! — одобрил демон, с завистью глядя по сторонам. — Самые натуральные! Немного измененные, но это не страшно. Везет же кому-то!.. Мне бы столько… Эх, жалко нельзя забрать то, что тебе не отдано…

— Где старик?

— Туда пошел, — Крылышками, не глядя, махнул рукой в сторону.

— Ты знаешь, как уничтожить эту штуку? — посмотрела на него создательница со смесью мольбы, отчаяния и требовательности.

Бяк-Бяк пожал плечами.

— Если ты намекаешь, чтоб я это сделал, то спешу тебя огорчить. Даже если опустить момент моего согласия или несогласия, всё равно ничего не получится. Я маленький и слабый. Такие вещи провернуть не способен.

Внезапно «медузы» дружно всколыхнулись. Филара почувствовала, что стало душнее, а давление повысилось, как перед грозой.

— Что такое? — испуганно обернулась она, ощутив под ногами дрожь.

— О. Эта твоя штука хочет сделать что-то серьезное и трудное, на что придется угрохать кучу сил. Она съедает запасы. Вон, смотри!

Волшебница вгляделась в указанном направлении. Вдалеке полупрозрачные светящиеся образования начинали исчезать.

— Чем ближе к центру этого места, тем старее души и тем дольше она ими владеет, — ударился в объяснения демон. — По краям расположены самые новые, те, которые она получила позже всего. Сначала переварятся они, потом, если полученных сил окажется мало, очередь дойдет до следующих…

— Вантазий это знает? — колдунья почувствовала, как ее разум прочищается и успокаивается.

Это всегда рано или поздно происходило с ней в отчаянных ситуациях, когда надеяться можно было только на себя. Блондинка всхлипнула последний раз и решительно сжала кулаки.

— Ну-у-у… Он расспрашивал меня немного…

— Пошли! — Филара побежала в сторону, в которую, по словам Крылышками, направился ученый. — Я поняла, куда он пошел.

— Зачем так спешить, мамочка?! Ого!!!

— Что такое?

Медузы спешно расползались, уступая девушке дорогу.

— Ты можешь бежать быстрее? У этой штуки аппетит сегодня разгулялся, она так и нас съест! — бес был взволнован.

— Что именно Намбату хочет сделать?! Зачем ей столько сил?!

— Пока ничего не могу сказать, — Бяк-Бяк боязливо оглянулся на приближавшуюся границу исчезавих душ. — Когда от подготовки перейдет к делу, тогда и соображу.

— Мы точно бежим к центру?! — прокричала волшебница.

— Что значит «точно»?! Ты меня прежде не спрашивала!..

— Так к центру или нет?! — рявкнула Филара.

— Да!

Скоро они увидели Макелу Вантазия. Тот скорбно сидел на земле возле какого-то пригорка. Откуда в этой абсолютно ровной местности взялась возвышенность, додумать волшебница не успела. Услышав за спиной топот и тяжелое дыхание, ученый обернулся. Блондинка затормозила и, уперевшись ладонями в колени, перевела дыхание. Сердце колотилось, как бешеное, правый бок болел, горло пересохло. Всё-таки не стояло пренебрегать занятиями спортом.

— Они не думали, что я струшу, — печально поведал старик, всхлипывая. — Они не сомневались, что я пойду с ними…

Филара подняла глаза. Над холмом медленно вращались по кругу четыре совершенно одинаковых бронзовых браслета. В их хороводе было одно свободное место.

Девушка обернулась. Намбату, похоже, наелась. Больше души не исчезали.

— Я знаю, что она делает! — провозгласил демон, сосредоточенно прислушиваясь к собственным ощущениям. — Возвращается назад во времени.

— Такое возможно? — растерянно переспросила волшебница, не сводя глаз с кружившихся браслетов.

— Конечно.

— Насколько далеко? — колдунья посмотрела на беса таким взглядом, что тому стало немного страшно.

— Мне-то откуда знать?!

— Что это такое? — колдунья указала на хоровод. — Где души их владельцев? Почему они здесь? Как?..

— Души съедены, — Крылышками равнодушно пожал плечами. — Думаю, сразу же после того, как оказались здесь. Наверное, вначале эта штука была слабой и за их счет смогла усилиться и стабилизироваться. Она в тот момент была не в том состоянии, чтоб запасать что-нибудь на черный день.

Демон задумался и принялся с интересом рассматривать вращавшиеся браслеты. Когда исчезла угроза быть съеденным игрой, он заметно расслабился. Филара на него поглядела и задумалась.

— Мдумлюкзаваралакр, — твердо произнесла она. — Намбату уходит в прошлое, так? Я хочу, чтоб ты ее уничтожил!

— А?! — обалдел от такого заявления мелкий бес.

— В тот момент, когда она откатится во время, когда еще пока ничто не успело произойти, ты положишь ей конец!

— Эй! Я тебе сказал!..

— Я заключаю с тобой сделку, Мдумлюкзаваралакр! Ничто не усиливает творение больше, чем жизнь создателя! Я продаю ее тебе, вместе с душой! Исполни моё желание!

— Э-э-э… — демон окончательно растерялся.

Он почесал голову, посмотрел по сторонам, полетал в раздумьях туда-сюда. Девушка терпеливо ждала.

— Мамочка, ты понимаешь, что говоришь?! — обернулся он наконец к ней. — Понимаешь, на что ты идешь?!

— Да.

— Ты уверена? — с нажимом уточнил он. — Не передумаешь в последний момент?

— Нет, — Филара решительно помотала головой.

— Так. Давай заново. Что я должен сделать? — потер виски Бяк-Бяк.

— Мне всё равно, что ты сделаешь. Я хочу, чтоб этого всего не было. Я хочу, чтоб этой игры не состоялось. В крайнем случае, чтоб Ральдерик, Шун, Гудрон, Эрлада и я в ней не участвовали.

— Ты умрешь, — напомнил демон. — Как только я исполню твое желание или даже раньше, если потребуется…

— Пусть так. Наплевать. Тогда я скажу по-другому. Ральдерик, Шун и Гудрон с Эрладой должны избежать Намбату. Делай, что хочешь, но…

— Да понял я, понял! — отмахнулся Крылышками. — Помолчи, дай подумать!

— У тебя есть на это время? — уточнила девушка.

— Пожалуй, так дело быстрее пойдет, — вместо ответа буркнул бес.

Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Через секунду на его месте взвился небольшой вихрь. Когда тот рассеялся, волшебница увидела демона. Ростом с человека. Широкие красивые кожистые крылья доставали чуть ли не до земли, некогда топорщившиеся в разные стороны зеленые лохмы приобрели насыщенный изумрудный оттенок и отросли до пояса. Появились черные блестящие когти на ногах и руках.

— Черт, я думал, получится внушительней, — буркнул Мдумлюкзаваралакр, ощупывая сохранившиеся лисьи ушки. — Даже рога не подросли!

— Чт?..

— Поглотил все запасенные души, — проворчал Крылышками, внимательно оглядывая новую внешность. — Говорил же, что невозможно серьезно влиять на реальность, не позаботившись о том, что ты собой представляешь. Попробуй теперь только передумать!

Филара промолчала. Трансформация детища, пусть и не очень впечатляющая, ее поразила.

— Они думали, что я тоже попытаюсь исправить то, что мы натворили, вместе с ними, — шептал Макела Вантазий, не обращая внимания на то, что творилось вокруг него. — А я струсил. Я смотрел, как они бегут к воронке, что-то кричат, и боялся… Поэтому я выжил, а они…

— Что ты теперь можешь? — спросила у демона девушка.

— Много чего. Например, вот.

Крылышками положил ладонь на голову волшебницы. Та вздрогнула — перед ее глазами раскручивалось время.

— Видишь? — услышала она словно издалека голос беса. — Мы можем отследить нужный тебе момент и определить, куда эта твоя штука хочет попасть. Здорово, да?

— А еще? — слабо прошептала колдунья.

— Я стал гораздо умней, чем был, — Бяк-Бяк оторвал руку ото лба создательницы. Поток прошлого исчез. — И я уже думаю над планом. Ты всё еще уверена, что?..

— Да!

Демон внимательно посмотрел Филаре в лицо.

— Мне… кажется, — перевел он взгляд на кружившийся над совершенно разбитым стариком хоровод. — Можно будет использовать это. Эти штуки всё еще сохранили на себе следы душ своих владельцев, а те составляют фундамент этой твоей Намбату. Попытаюсь… что-нибудь сделать…

— Вот еще один, — ученый снял с руки браслет и, не глядя, протянул его Крылышками. — Недостающий. Пусть хоть он…

Бяк-Бяк повертел в руках дар, обреченно вздохнул и снова приложил ладонь ко лбу девушки.

— Выбирай время, мам, — услышала та. — Она уже почти добралась, куда хотела.

Филара моргнула. В этот раз прошлое проходило перед ней гораздо медленней.

— Да, конечно! Теперь я во всем виноват! — сорвался на крик иролец, разворачиваясь всем корпусом так, чтоб было удобней орать на жен. — Ты в который раз чуть нас обоих не гробишь, а я должен быть мил, весел и остроумен?! Сколько я тебя просил не заходить в этот полуразрушенный туннель?! Так ведь нет! Обязательно надо было туда залезть! И чем все это закончилось?!

— Говорю ж, ты — зануда, — зевнула Эрлада. — Нет в тебе здорового азарта. Без меня ты б сейчас кис где-нибудь в глуши, полный уверенности, что нет в жизни большего счастья, чем корова и пара поросят.

— А без меня ты бы здесь уже не сидела! Ты бы шею себе где-нибудь сломала давно. И я устал…

— Не стоит меня недооценивать, — девушка потянулась на траве и закрыла глаза.

Гудрон какое-то время побуравил взглядом притворявшуюся заснувшей супругу. В который раз придя к выводу, что разговаривать бесполезно, он тяжко вздохнул, смиряясь со своей участью, и тоже растянулся на земле.

— Что такое Шангаль? — спросил вдруг кузнец.

— Это такой маленький городок недалеко от северной границы Савараха, — сонно ответила волшебница, не открывая глаз. — А что ты вдруг вспомнил?

Ральдерик отрешенно провел пальцем по ряду книжных корешков.

— Букву «Ч» очень легко запомнить, если обратить внимание, что внешне она напоминает перевернутый стул…

Герцог обратил на Вешиля, энергично рисующего на доске, полный тоски и страдания взгляд и снова принялся изучать ряды книг на полках, чтоб не дай бог не сказать чего-нибудь лишнего. Его рука замерла у ничем не отличавшегося от остальных переплета. Юноша, скучая, вытащил фолиант и лениво его пролистнул. Издание оказалось обычным атласом, таким же скучным, как и жизнь дворянина последние полмесяца. Потряся вывернутым томом в надежде, что из него выпадет что-нибудь интересное, и жестоко разочаровавшись, вельможа уже собирался поставить его на место, как вдруг его внимание привлекла какая-то карта.

— Вы что-нибудь знаете о Шангале? — обратился он к учителю, заинтересованно разглядывая изображение севера соседнего государства с прилегающими к нему землями.

— … черепаха, частокол, чертополох, чурбан…

— Все ясно, — фыркнул себе под нос Ральдерик, переворачивая страницу в поисках пояснений к изображению.

— Ну, сколько можно ждать? — раздался с улицы надоедливый голос.

— Я уже иду, — отозвалась Филара, балансируя на хлипкой табуретке и что-то доставая с верхней полки.

Ей на голову посыпался мелкий мусор. Закашлявшись от пыли, она в который раз за последнее время подумала, что все же не стоило пренебрегать уборкой.

— Я ведь сейчас один уйду! Вот увидишь! — снова раздался крик с улицы.

— Ага, как же. Я так и поверила, — буркнула девушка, вставая на цыпочки, чтоб дотянуться до самых захламленных углов шкафа.

— Что?

— Я сказала, что уже иду! — проорала она в ответ, разворачиваясь к двери.

— Сейчас! — прошептала Филара сквозь слезы.

Вдруг стало очень-очень страшно. И холодно. Девушка вцепилась себе в плечи и зажмурилась

— Пожалуйста! Останови это!!!

— Ты помнишь, что умрешь, мамочка?

Волшебница просто кивнула.

— Сделаю, что смогу, но ничего не обещаю, — устало вздохнул демон.

Бег времени застопорился. Намбату, не добравшись до выбранной точки прошлого, почувствовала себя так, словно ее кто-то на полном ходу дернул сзади за шиворот. Игра растерялась, но ненадолго.

— Сильная, зараза! — шипел демон, пытаясь соединить пять браслетов в кольцо на манер звеньев цепи. — Вырывается!

Крылышками пытался сделать замок. Намордник. Если поглощенные души невольных создателей турнира стали от него неотделимы, если они пронизывают всю ткань пространства Намбату, тогда… при определенной удаче… чуточки вдохновения и творческого подхода… а также большого количество грубой силы… их можно…

Бяк-Бяк бился, упирался, напрягался, скрипел зубами. Идея превратить скелет игры в ее клетку уже не казалась ему такой уж удачной. Весовые категории противников были слишком различны. А бронзовые браслеты отказывались сводиться вместе и стремились каждый жить своей жизнью.

— Мам, — позвал демон. — Я заберу твою душу сейчас! Иначе точно ничего не получится.

Филара слабо кивнула. Перед ее глазами стояли три замерших кадра из прошлого. Какими будут следующие?.. Девушка не увидела, как ей в грудь вошла когтистая рука, даже не поцарапав плоть и не порвав одежду, как она потянулась обратно, увлекая за собой что-то легкое, хрупкое и светящееся. Волшебница смотрела на другое. И плакала одновременно от грусти и от счастья.

— А что ты вдруг вспомнил?

— Не знаю, — пожал плечами Гудрон, барабаня пальцами по груди. — Просто в голову пришло.

— А, — понимающе зевнула Эрлада. — Ну бывает…

— Пошли отсюда уже, — вздохнул кузнец. — Меня нервируют эти развалины.

— Как знаешь, — супруга вдруг перестала притворяться засыпающей и резко села. — Кстати, я очень хочу поехать в одно место! Прямо сейчас!

Показала первая картинка.

Ральдерик с тяжелым вздохом захлопнул атлас и поставил его обратно на полку.

— А теперь, молодой господин, обратите внимание на букву «Щ»! Она тоже очень интересная!

— Ваша Светлость, — в дверях появился слуга. — Ваш отец немедленно желает вас видеть!

Дворянин, чуть не спотыкаясь, выбежал из комнаты под обиженно-возмущенный вопль учителя, пытавшегося нарисовать на доске известные ему слова на «щ», чтоб воспитанник в полной мере мог проникнуться величием этой буквы. И если «щуку» и «щенка» еще как-то можно было опознать, то вот с «щербетом» он потерпел полное фиаско.

Показала вторая картинка.

И так дышавший на ладан табурет от этого жалобно всхлипнул и накренился. Теряя равновесие, девушка испугано «ойкнула» и замахала руками, пытаясь за что-нибудь зацепиться. Филара дотянулась до полки шкафа, однако вместо того, что удержать ее, тот повалился следом. Сверху сыпались книги, об пол бились какие-то колбы и флаконы. Волшебница врезалась о стену и упала. Последнее, что она увидела, когда подняла голову, были стремительно приближавшиеся тяжелые полки и задняя стенка предмета мебели.

Ах да, ее смерть же надо было как-то логически объяснить для окружающих. Вот только… способ какой-то обидный. Девушка нервно хихикнула, обхватив голову руками, и крепко зажмурилась. По щекам медленно проползли две последние тяжелые капли. Точно… Она же уже умерла. Своими глазами видела.

— Спасибо! — всхлипнула Филара, не заботясь, слышит ее демон или нет. — Спасибо…

А потом всё куда-то провалилось.