Намбату

11

Ральдерик поборол в себе искушение кинуться всех будить и рассказывать о своем открытии. Пускай спят. Поговорить можно и утром. Юноша пожалел, что не выпросил заодно и сосуд, но повторно тормошить волшебницу не решился. Положив украшение возле спавшей девушки, он вернулся к своей постели и попытался уснуть. Теперь, когда в голове теснилось много новых мыслей, сделать это стало еще сложнее. Поэтому утром он был сонный, слегка заторможенный и немного агрессивный.

— Филара, дай мне ту бутылку, которая к браслету прилагалась, — попросил он, отчаянно зевая.

— Прямо сейчас? — девушка только встала и собиралась идти к ручью умываться. — А подождать нельзя?

— Нельзя.

Волшебница пожала плечами и пошла к своим вещам искать требуемый предмет. Эрлада проводила ее осуждающим взглядом. Она бы посоветовала ей не позволять никому собой бесцеремонно распоряжаться, но промолчала, поскольку твердо верила в необходимость уважать свободу выбора других людей. Если блондинку устраивало такое положение вещей, то кто такая саварахская дворянка, чтоб вмешиваться?

— И браслет захвати, — велел юноша.

— Я ж его тебе отдала.

— Я его вернул. Посмотри у изголовья, там должен валяться.

Филара кое-как нашла скатившееся с постели на землю украшение, раздраженно протянула герцогу оба предмета и развернулась, собираясь уйти.

— Подожди, — не глядя, перехватил ее за руку гендевец.

— Что еще? — огрызнулась девушка.

— Посмотри сюда внимательно, — Ральдерик нашел на браслете Охотника и стал наблюдать за реакцией волшебницы.

Несколько секунд та послушно смотрела на хоровод фигур на бронзе, не понимая, что должна увидеть. Потом выражение ее лица изменилось. Побледнев, она выхватила у друга украшение и впилась взглядом в человека с собакой.

— Как это? — пробормотала Филара, осторожно проводя пальцами по выпуклому изображению.

— Тоже заметила, да?

— Что там? — появилась из ниоткуда Эрлада, еще секунду назад занимавшаяся своими делами метрах этак в десяти от этого места. Дворянин поймал себя на мысли, что шаги волшебницы сквозь пространство перестали заставать его врасплох.

Девушка бесцеремонно потеснила блондинку и тоже с любопытством присмотрелась. Не увидела ничего необычного и потребовала объяснений.

— Знаете, что это? — проигнорировал вопрос герцог, указывая кивком на украшение.

— В смысле? — уточнила черноволосая волшебница. Юноша явно ожидал не ответа «браслет».

— Посмотрите на фигуры. Лучник, Бражник, Охотник, Дудочник и пятый. Какое было последнее созвездие на потолке усыпальницы? Я не запомнил, а по этому мужику догадаться сложно.

— Художник, — отстраненно отозвалась Филара. — Пятое созвездие — Художник.

— Ну и каким боком он сюда? — не понял Ральдерик, разглядывая фигуру с протянутыми руками. — Где кисточки?

— Ты можешь ошибаться, — произнесла Эрлада. — Вдруг эти люди не имеют никакого отношения к звездам?

— Ага! Как же! — возмущенно фыркнул юноша. — Четыре попадания из пяти! Возможно, у мастера, изготовившего браслет, было своеобразное виденье образа.

— Этот человек демонстрирует свои руки, — протянул неизвестно когда подошедший кузнец. — Значит, для него они являются таким же опознавательным знаком, как для Лучника лук, а для Бражника — бутылка. Он ими часто пользуется…

— Не хочу тебя огорчать, — прервала его супруга. — Но мы все так поступаем.

— В смысле, они — его инструмент, — Гудрон попытался пояснить свою мысль. — Выражение «золотые руки» вам о чем-нибудь говорит? Мастер, который может сделать что угодно.

— Нет, ну при желании, под эту фигуру любое объяснение подогнать можно, — Эрлада была настроена скептически. — Вы хотите, чтоб он оказался Художником, и теперь придумываете различные удобоваримые теории.

— Нет, но логично ведь! — гендевец, действительно, очень этого хотел. — Мастер на все руки. Рисовать тоже умел. Художник.

— Творец, — добавила Филара, по-прежнему глядя на Охотника. — Художник не обязательно должен рисовать. Человек, добившийся таких высот в ремесле, что все его изделия являются произведениями искусства, способный создать что угодно…

— По-моему, тебя занесло.

— Ладно. Предположим, что ты прав, — согласился кузнец, которому тоже хотелось, чтоб это было так. — Что это вообще за созвездия, мне кто-нибудь может объяснить?

— Обычные, — пожала плечами драконья дочка. — Никогда не слышала о них ничего интересного.

— Я тоже, — подтвердила вторая девушка. — Сказать по правде, я о них вообще ничего не знаю, кроме того, что они есть.

— Ясно. Надо найти того, кто знает, — решил Ральдерик. — Так. А что у нас с сосудом?

— Подозреваем, что то же самое, только в цвете, — отозвалась Эрлада. — Только разобрать нарисованное очень сложно, потому что кое-кто не хочет чуток поколдовать.

Герцог попытался вытащить пробку, но та не поддалась.

— Что там внутри? — потряс он предметом посуды возле уха.

— Мы тоже не смогли открыть, — пояснила Филара.

— Вы просто плохо старались, — гендевец предпринял еще одну попытку раскупорить бутылку.

— Отбить горлышко мы тебе не позволим, — правильно истолковала его задумчивый взгляд претендентка на престол Савараха.

— Дай я попробую, — протянул руку иролец.

Дворянин нехотя вручил ему сосуд. У Гудрона тоже ничего не получилось.

— Крепко сидит, зараза, — встряхнул он заболевшей от натуги рукой.

— Ладно, потом придумаем, как его открыть, — Ральдерик снова забрал посудину себе и принялся разглядывать рисунок.

Да, фигуры были те же самые. Изображенные в другой последовательности и в иных позах, но то, что это были именно Лучник, Бражник, Охотник, Дудочник и Художник лично у него не вызывало сомнений.

— Ничего не видно, — пробормотал он, проводя ладонью по тому месту, где осыпалась краска.

От этого всё стало только хуже. Блондинка напряженно ожидала неизбежной просьбы.

— Филара, — позвал вельможа, не сводя глаз с мутного фрагментарного изображения. — А тебе не интересно посмотреть, как этот рисунок выглядел изначально?

— Интересно, — не стала отпираться девушка. — Даже очень. Но как-нибудь без этого проживу. Даже не уговаривайте!

— Ты уверена? — гендевец прокрутил на пальце браслет и принялся демонстративно разглядывать бронзового Охотника.

Волшебница вздохнула. Шун все еще спал, развалившись на плаще и умудрившись занять собой его половину. Выглядел кот довольным жизнью и пышущим здоровьем. Хозяйка неуверенно посмотрела на своего питомца, перевела взгляд на литую зеленую фигуру с собакой, немного задержала его на ней, а потом остановилась на сосуде, предусмотрительно развернутом Ральдериком нужной стороной. От изображения Охотника мало что осталось. Сапоги, часть одежды, едва угадываемый силуэт. Опознать его можно было по бесформенной выцветше-осыпавшейся черной туше на четырех лапах, стоявшей рядом.

— Ты понимаешь, что тебе должно быть стыдно? — поинтересовалась Филара.

— За что? — искренне удивился герцог.

— За то, что пользуешься нечестными способами, давя на мои слабости!

— Если работает, почему меня это должно смущать?

— Твой ответ меня, в общем-то, не удивил.

Шун потянулся всем телом, сладко зевнул и перевернулся на другой бок, дернув пушистым хвостом. Четверо на него задумчиво посмотрели.

— Вообще, да, — медленно произнесла блондинка. — Мы должны знать…

— Ты вовсе не обязана это делать, — герцог знал у подруги достаточно слабых мест.

— Нет, но все равно сделаю. Дай сюда сосуд.

— Подумай хорошенько, — не унимался дворянин.

— Подумала. И не спорь со мной!

— Ну как знаешь… — с напускным сожалением вздохнул вельможа, протягивая девушке керамическую бутыль.

Гудрон кинул на друга осуждающий взгляд, закатил глаза и покачал головой. К счастью, Филара этого не заметила, не то бы задумалась, пришла к выводам и с большой долей вероятности отказалась от затеи. А так она мысленно послала коту мольбу о прощении, сжала в ладони сосуд, а второй рукой извлекла из закрепленного на поясе мешочка какой-то амулет. Через несколько секунд последний рассыпался песком в ее пальцах, а вот керамика засияла свежими сочными красками. На хозяйском плаще проснулся рыжий олень с небольшими рожками. Это не было самым радостным пробуждением в его жизни.

— Тогда с мостом ты то же самое делала? — припомнил кузнец, пододвигаясь ближе к обновленному предмету.

Девушка ничего не ответила. Теперь, когда рисунок стал четким и ярким, можно было разглядеть множество подробностей. У Художника нашлись не только кисточки, но и еще куча инструментов, используемых в самых разных видах творчества — они все торчали из распахнутой, висевшей на плече сумки, Бражник тоже очень выразительно выглядел пьяным, Дудочник улыбался, наигрывая на своей то ли флейте, то ли свирели. А Охотник был рыжим. И вихрастым. Он стоял полубоком, гордо сложив руки на груди, а из-за него выходил огромный черный пёс. У троих перехватило дыхание. Только Эрлада не очень прониклась увиденным. Да, она слышала от мужа рассказы о его первом в жизни героическом походе. Причем достаточно подробные. Но, как человек, не принимавший в них участия, не впечатлилась, хоть и поняла, что так поразило остальных. Люди смогли оторвать взгляды от сосуда и сфокусироваться на страдавшем олене.

— Ну и зачем? — поинтересовался тот, кое-как поднимаясь на тонкие изящные ноги.

— Это же не… Так же не… — иролец растерянно наблюдал, как животное пошатывается и перебирает непослушными копытами.

— Разберемся, — буркнул Ральдерик, снова глядя на нарисованного человека.

Шун споткнулся и упал.

Через несколько минут вернувший свою нормальную форму кот сидел на земле и с подозрением поглядывал на окруживших его людей. Те в свою очередь молчали, смотрели на него и думали.

— Ну и? — раздраженно дернул ухом зверь. — Что?!

— Не обращай внимания, — вздохнула Филара.

— Ага. Тебе-то легко говорить, — Шун нервно лизнул лапу и принялся отплевываться от шерсти.

— Это ведь не… — кузнец снова попытался сформулировать свою мысль. — Не то, что мы думаем?

— Не знаю, — пожал плечами дворянин. — Нужно разобраться с этими созвездиями.

— Заедем в ближайший крупный город и найдем кого-нибудь сведущего, — решила Эрлада.

— И всё же, это ведь…

— Не будем приходить к преждевременным выводам! — резко прервала друга хозяйка кота. — В его жизни и так слишком много неопределенности!

Шуна изрядно нервировало, что о нем говорили так, будто его здесь не было. Но, раз уж на вопросы никто не отвечал, приходилось вслушиваться в разговор в надежде догадаться обо всем самому. Сказать по правде, у него это плохо получалось. Зверь по природе своей не был мыслителем, а люди несли большей частью какую-то чушь, так что скоро у него разболелась голова.

— Если я вам не нужен, могу я пойти позавтракать? — осведомился он с легкой издевкой в голосе.

— Сиди, — велела Эрлада. — Ты своим видом меня на мысли наводишь. Мы, между прочим, еще тоже не ели.

— Иди, — позволила Филара.

Кот быстренько смотался, пока по этому вопросу не началось голосование.

— Ему не обязательно это слушать, — пояснила девушка вскинувшей бровь черноволосой волшебнице.

— Так. Ты ему что вообще говорила? — поинтересовался Ральдерик.

— Практически ничего. Он себя помнит с примерно трехнедельного возраста. Я решила, что не стоит поднимать вопрос о прошлых жизнях. Рассказала всё, что было. Но не стала разводить демагогию о перерождениях, совпадениях и всем остальном. Для него он — это именно он. Названный в честь дорогого мне человека кот.

— Ясно.

— Мы же и сами-то наверняка ничего не знаем, — девушка неловко дернула плечами, теребя низ рубашки. — Зачем ему жизнь усложнять?..

— Да, всё правильно, — вздохнул Гудрон.

— Но похож, похож, — дворянин всё продолжал разглядывать изображение на сосуде.

— Какой ближайший крупный город? — Эрлада встала и без спроса залезла в герцогскую сумку за атласом.

Тот проследил за ней недовольным взглядом, но от комментариев воздержался. Девушка плюхнулась на место и принялась листать книгу. Остальные молча ждали.

— Поблизости городов нет, — возвестила волшебница, разглядывая карту. — Тем более крупных. А вот в двух неделях пути расположен Реймах.

— Он нам по дороге? — уточнил кузнец.

— Я бы не сказала. Находится южней, чем мы планировали идти, но ничего страшного. На побережье оттуда тоже можно выбраться, а до острова всё равно добираться по воде.

— Реймах — это хорошо, — решил Ральдерик. — Просто замечательно.

— Вот и я о том же, — захлопнула томик претендентка на саварахский престол. — Тебе пояснить, что это за город? — повернулась она к мужу с показной заботой.

— Спасибо, не надо, — огрызнулся тот. — Я в курсе. Один из центров культуры страны. Я внимательно слушал Вешиля.

— Менее крупный и прославленный, чем Фарда, Дварал и Гравжэ, но всё же, всё же, всё же, — добавил гендевец, поднимаясь с земли. — Филара. Мы сегодня завтракать вообще будем или как?

— Костер мне разведи, — девушка вспомнила, что собиралась умыться, и ушла осуществлять задуманное.

Дворянин раскрыл было рот, чтобы повесить это задание на кузнеца, но тот, предвидя такой поворот событий, сунул в руки товарищу ближайший кусок дров и тоже направился к ручью. Смирившись со своей долей, юноша сложил ветки аккуратной кучкой и бросил на Эрладу просящий взгляд. Девушка фыркнула, древесина вспыхнула и почти мгновенно превратилась в горку золы. Мило улыбнувшись, волшебница исчезла — опять куда-то шагнула. Вельможа раздраженно вздохнул и вернулся к самому началу процесса. Он зарекся просить у полудраконихи помощи в бытовых вопросах. Боже, и как Гудрон с ней вообще живет?! Это ж свихнуться можно…

— Эй, так что там с сердцем время-местника? — крикнул юноша, когда костерок уже занялся. — Как мне его использовать?

— Это не ко мне вопрос, — Филара подошла к огню с полным воды котелком. — Я в этом практически не разбираюсь.

— Что-то все-таки знаешь?

— Нуу… Да. Смотри сам, — девушка вручила свою ношу другу, чтоб тот повесил ее над пламенем. Эрлада таки промыла ей мозг по поводу того, что совершенно не обязательно всё делать самой. — Ты не можешь причинить вред мертвым, а они тебе. Потому что ты материален, а они — нет. Вы не пересекаетесь. Однако «сердце» связано и с живыми и с призраками. Предмет принадлежит обоим мирам, поэтому одинаково действует как на людей, так и на привидений.

— Сразу возникает два вопроса. Во-первых, мне что, им по голове духам стучать? Или швыряться? Просто не вижу ему других применений. И, во-вторых, раз он действует в обе стороны, значит, не только я смогу до них добраться, но и они до меня?

— Я же сказала, что не собираюсь тебе рассказывать процедуру, — вынырнула из ниоткуда Эрлада, окатив юношу брызгами с вымытых волос. — Получишь готовый результат. Не волнуйся, эти твои вопросы отпадут сами собой.

— Ты меня обнадежила, — глядя на девушку, Ральдерик сообразил, что сам еще не умывался.

Пока ему не поручили еще что-нибудь, он спешно ушел к ручью.

После завтрака путники поехали дальше.

— Ты вчера хотел о чем-то спросить? — напомнила герцогу Филара.

Тот задумался, вспоминая прошлый день.

— А. Да. Почему эти время-местники так отличались?

— Ты про людей говоришь?

— Не только. Во-первых, да. Те, что были в предыдущем, не производили впечатления ежедневно повторяющих один и тот же сценарий.

— Не забывай, что это был первый и, похоже, единственный день их жизни в качестве призраков, — вклинилась Эрлада.

— Хорошо, предположим. А! Они же, к тому же, и не смогли бы в точности воспроизвести сутки своей смерти, потому что тогда вряд ли была заблудившаяся путешественница. Они были вынуждены на тебя реагировать, с тобой общаться. Да и я потом появился. Это должно было изменить события.

— Цикл время-местника может быть любой продолжительности. От нескольких минут до недель, — пояснила блондинка. — Возможно, существуют и более длительные, я просто о них не слышала. К тому же, вполне вероятно, что населяющие этот люди умерли не одновременно, а поступательно. В течение многих лет и поколений. Честно говоря, он не был похож на призрака события. Скорее уж народа. Существует несколько разновидностей таких духов. Они немного различаются. К последним, например, неприменимы сроки. Они не повторяют какой-то временной промежуток. Просто его обитатели ведут тот образ жизни, какой был им свойственен до смерти. Они не связаны определенным сценарием. Неукоснительно придерживаются традиций и обычаев, не приемлют ничего нового. Иногда такое случается с исчезнувшими племенами и народами, долгое время жившими на одном месте. В этом случае «время» очень размыто. Просто слепок со всего периода существования данного народа.

— Не совсем всего, конечно, — добавила брюнетка. — Первые годы после зарождения и упадок обычно не затрагиваются. Всё понятно? Еще вопросы?

— Нету.

— Ты сказал «во-первых». Значит, должно быть, как минимум «во-вторых».

— Не нервируй меня. Сказал же, что вопросов больше нет.

— Хорошо.

Шун, объевшись мышками, дремал на коленях у хозяйки, в разговоре участия не принимал, лишь вяло к нему прислушиваясь.

На следующем привале к Ральдерику подошла Эрлада и сказала, что ей нужна его кровь. Тот аж подавился обедом от подобного заявления. Кот тоже заинтересовался.

— Зачем? — настороженно поинтересовался юноша.

— Ты же сам хотел, чтоб тебе из «сердца» сделали оружие! Передумал что ли?

— И много надо? — с подозрением поинтересовался герцог, опасливо поглядывая на зажатый в руках девушки мужнин меч.

— Что ты, как маленький?! — волшебница проследила за его взглядом и взвесила клинок в руке. — Не много. Жить будешь.

— И всё-таки? Зачем это нужно?

— Всё просто, — снизошла до объяснений девушка. — Ты же не хочешь, чтоб кто-нибудь, кроме тебя, мог воспользоваться получившимся результатом? Так что нужно прикрепить «сердце» непосредственно к тебе, чтоб ни один враг, живой или мертвый, не мог зарубить тебя твоим же оружием. Для этого нужна твоя кровь. Не очень много. Тогда ни на кого, кроме тебя и твоих потомков, не будет распространяться возможность применять «сердце». Так что дай сюда руку!

— Ой-ой! — гендевец попытался отобрать конечность у занесшей над ней меч Эрлады. — Стой-стой! Ты куда ее сливать-то будешь? На землю?

— Ты прав, — согласилась та. — Пошли на месте тебя порежем.

Ральдерик, раздираемый любопытством и нежеланием подвергаться хирургическому вмешательству, последовал за волшебницей. Идти далеко не пришлось. Очень скоро они увидели круг из вбитых в землю колышков, в центре которого лежал шлем. Рядом сидела Филара и мелко резала неизвестную траву. Герцог заметил несколько амулетов, разложенных вокруг «сердца» по какой-то системе.

— Так, кровопускание подождет, — заявила брюнетка. — Посиди пока тут, не уходи никуда. Скоро понадобишься.

— Подойдет? — блондинка показала коллеге результат своих трудов.

— Еще мельче давай, — решила та.

— А что будет? — поинтересовался пришедший вместе с дворянином кот.

— И ты туда же? Сиди и молчи! Под ногами не мешайся, по кругу не бегай, вопросы не задавай. Тогда я разрешу тебе смотреть.

Шун обиженно сел на землю и обвил хвостом лапы. Гендевец устроился неподалеку и, подперев щеку кулаком, стал наблюдать за процессом. Немного подумав, зверь переместился к нему поближе.

— А что они делают? — шепотом поинтересовался он, когда девушки принялись ходить вокруг шлема и творить что-то непонятное.

— Не знаю, — флегматично отозвался вельможа, скосив глаз на лежавшую рядом с его рукой рыжую тушку с навостренными ушами.

Филара тем временем получала ценные указания по поводу того, что и как ей нужно делать.

— Так, вот теперь давай сюда руку, которую не жалко, — Эрлада подошла к аристократу.

— Если хочешь, я могу это сделать, — вызвалась Филара, заметив взгляд друга.

Сравнив меч в руках одной с ножом, которым блондинка резала травы, герцог однозначно проголосовал за второй вариант.

— Значит так, сейчас она тебя режет, а ты подходишь и обмазываешь своей кровью шлем, — распорядилась слегка задетая тем, что выбрали не ее, саварахская дворянка.

— Что, прямо раной? — нахмурился юноша. — Этот ржавый, грязный, неизвестно где валявшийся шлем? Ты издеваешься?

— Слушай, а нельзя кровь сразу с травой смешать, а уже получившуюся смесь распределить по сердцу какой-нибудь ложкой? — поинтересовалась светловолосая волшебница.

— Скучные вы, — фыркнула брюнетка. — Делайте, что хотите.

— А сработает? — уточнил Ральдерик, заворачивая рукав, чтоб не измазать одежду.

— Вполне.

— Хорошо. Тогда приступаю.

Филара полоснула ножом по раскрытой над миской с травами ладонью.

— Больно? — поинтересовался Шун, вскочив на герцогское колено, чтоб было лучше видно, как алая струйка стекает в зеленое месиво.

— Нет, не очень. Слушай, ты своей головой мне весь обзор закрыл!

Кот немного подвинулся.

— Сколько надо-то? — крикнула Эрладе вторая девушка, борясь с душевным порывом останавливать кровотечение.

— Лей, лей. Много не будет, — отозвалась та.

— Ну да, правильно, — буркнул гендевец. — Кровь-то не ее…

— А ты не жадничай. Для кого всё это делается, по-твоему?

— Долго не заживет, — с тоской вздохнул юноша, глядя на тянувшийся через полладони порез.

— И не ной! Мужик ты или кто?

Ральдерик утомленно взглянул на сидевшую спиной к нему волшебницу, что-то там делавшую возле круга. Да уж. Мало кто кроме ирольца мог бы с ней ужиться. Для этого нужно было иметь просто дьявольское терпение.

— Всё! Хватит! — в одностороннем порядке решила Филара, заматывая рану чистым заранее приготовленным платочком.

— Да как хотите! — фыркнула Эрлада.

Потом красно-зеленое месиво равномерно размазали по шлему. На верхушках деревянных столбиков затрепетали маленькие огоньки, медленно сжигавшие вбитые в землю деревяшки. Юноша с котом сидели и смотрели. Скоро им стало скучно, потом они задремали.

— Готово, — донесся до них сквозь сон недовольный голос саварахской дворянки.

Встрепенувшись, они посмотрели туда, где недавно находилось «сердце». Части доспехов больше не было. Среди пепла и выгоревшей травы лежал мутный неровный камень размером с крупную вишню, похожий на кусок цветного стекла.

— Не поняла, — нахмурилась брюнетка.

— И? — моргнул Ральдерик. — Что мне с этим делать?

— Отстань, не до тебя сейчас, — отмахнулась от него девушка, входя в круг и склоняясь над результатом своих трудов.

— Что скажешь? — обратилась она к присоединившейся к ней Филаре.

— Цвет? — уточнила та.

— Вы объясните или нет?! — вскипел юноша. Как человек, пожертвовавшей своей кровью, он надеялся на более трепетное к себе отношение. Ну, если и не трепетное, то, как минимум не пренебрежительное.

— Кажется, он должен был быть красным, — пояснила блондинка, не оборачиваясь.

— Вот именно, — буркнула Эрлада. — Цвета крови.

— Ну-у-у… В ОСНОВНОМ он именно такой.

— И всё же. Откуда взялся этот рыжеватый оттенок? Я уверена, что мы всё сделали правильно…

Волшебница задумчиво посмотрела на герцога. Потом в ее глазах зажглось понимание.

— Ты! — обвинительно указала она на кота.

— А? — испуганно дернулся тот от неожиданности.

— Признавайся, ты тряс своей шерстью над миской?

— А?!

— Нуу, теоретически… — протянула Филара.

— Ничем я не тряс!

— Это возможно, — решила светловолосая волшебница. — Да, такое очень даже могло произойти.

— Ну, я поздравляю вас обоих! — Эрлада с нехорошей улыбочкой обратилась к гендевцу с Шуном.

— С чем? — насторожился герцог.

— Ты спрашивал, что тебе с этим делать, — драконья дочка подкинула на ладони красный с едва заметной рыжинкой неровный камень. — Всё просто. Прикрепляешь эту штуку к любой вещи, которую хочешь использовать против призраков. Можешь вставить в кольцо и лупить их кулаком, или в рукоять меча… И всё. Они твои. Но ты не их. То есть до тебя они по-прежнему добраться не могут. Мы настроили сердце так, что оно работает только в одну сторону. Почувствуй безнаказанность.

— И? С чем ты нас поздравляешь? — коту было как-то неуютно.

— С тем, что «сердце» будет работать только в том случае, если вы находитесь рядом друг с другом. Так что, Ваша Светлость, хочешь иметь возможность сражаться с духами, привыкай таскать нашего маленького друга на руках!

— Что?! — возмущенно подскочил Шун. — Я не согласен!

— Раньше надо было думать! — отрезала девушка. — Сидел бы в сторонке, шерстью не разбрасывался, ничего бы не случилось.

— Эй-эй! — продолжал протестовать зверь. — Я же не специально!

— Это не имеет значения.

— Хоть ты ей скажи! — кот обратился к молчавшему Ральдерику.

— Что сказать?

— Что тоже против! Так сложно догадаться, да?!

— Значит, когда я без этого комка меха, привидения для меня недосягаемы, так? — обратился к Эрладе юноша. Получив кивок, он продолжил. — Это можно как-нибудь изменить?

— Нет. Уже нельзя. Сердце можно настраивать всего один раз.

— Ясно. Значит, выбора нет, — устало вздохнул герцог, сгребая обалдевшего Шуна в охапку.

— Эй-эй-эй! Пусти немедленно!

— Еще вопрос, — гендевец быстро понял, что не сможет долго удерживать вырывавшегося кота, поэтому удобней ухватил его за шкирку и поднял на вытянутой руке, следя, чтоб тот не мог дотянуться до него когтями. — Каково максимально расстояние между нами, на котором эта штука работает?

— Руки убери тебе сказано!

— Считай, что его нет. Не больше метра. В идеале — телесный контакт.

— Что-о-о?! — кот даже перестал вырываться и безвольно повис, не веря своим ушам. — Что в идеале?

— Ну на плече посидишь у него, — расшифровала Филара.

— А, — Шун задумался. — Черт, — вздохнул он. — Как это могло произойти?..

— Сам виноват, — беззлобно заметил Ральдерик.

— Слушай ТЫ!

— Не ори, я тоже не в восторге от перспективы таскаться с тобой на руках. Тем более, во время боя.

— Да-а-а?! Что-то ты не выглядишь особо огорченным!!!

— Потому что я умнее! И не истерю в ситуациях, где нужно смириться с неизбежным! Нужно думать, как использовать то, что у тебя есть, а не ныть, что всё плохо!

Зверь злобно посмотрел на юношу.

— Вот видите! Вы уже чудесно поладили! — широко улыбнулась Эрлада.

— Мы — друзья на всю жизнь! — герцог скопировал ее тон и выражение лица.

— В твоих мечтах разве что! — не понял шутки кот. — Поставь меня на землю! Немедленно!

Дворянин отпустил животное. Окинув присутствовавших мрачным взглядом, оно развернулось и сердито пошло к лагерю. Вертикально поднятый хвост нервно дергался.

— Ладно, нам тоже нет смысла здесь сидеть, — черноволосая волшебница принялась затаптывать погасший круг.

Ральдерик поднялся и пошел к оставленному на костре котелку гречневой каши с изюмом. Заметив его, Шун прибавил скорости, рыжей молнией пронесся по местности и заскочил Герани на спину. Тот был несколько удивлен таким поведением и, обернувшись к мрачному и печальному зверю, нахохлившемуся в седле, тихонечко заржал. Тот ничего не ответил.

— Ну? И где все ходят?! — встретил герцога раздраженный иролец. — Вещи побросали, куда-то ушли, мне ничего не сказали! Как это вообще называется?! Что ты на меня так смотришь?

Вельможа еще пару секунд помолчал, задумчиво разглядывая замолкшего друга. Потом обвинительно указал на него пальцем.

— Что?! — растерялся тот.

— Ты — подкаблучник! — возвестил дворянин.

— Аааа?! Ты о чем вообще?!

— Не вижу иного объяснения тому, что ты женат на этой женщине!

— Эй! Ты чего?!

— Ни один нормальный человек не смог бы с ней ужитьсяяяяяяяяххххххрррр… — герцог захрипел.

Эрлада ослабила хватку на его горле и мило улыбнулась. Потом она его совсем отпустила и, как ни в чем не бывало, что-то напевая, ушла. Дворянин закашлялся и злобно посмотрел девушке вслед.

— Подкаблучник, — просипел он сочувственно глядевшему другу.

Тот задумался.

— Разве что са-а-амую малость, — сказал он, убеждаясь, что жена этого не услышит. — Ты как?

— Нормально, спасибо, что поинтересовался.

— Что произошло? — подошла Филара.

— Да так, ничего особенного, — уже нормальным голосом ответил герцог, потирая шею.

— Где вы были-то? — вспомнил о своих вопросах кузнец.

— Кстати, молодец, что напомнил, — Ральдерик перестал прожигать черноволосую волшебницу гневным взглядом и посмотрел на товарища. — Тащи сюда свои золотые руки. Дело есть.

Тот удивленно вскинул бровь и демонстративно помахал в воздухе верхними конечностями.

— Что надо-то?

— Так, где эта штука? — дворянин обернулся к Филаре, стоявшей рядом и заинтересованно переводившей взгляд с одного юноши на другого.

Та молча протянула ему полученный из шлема камушек.

— Ага, спасибо. Вот. Это надо крепко, но аккуратно и красиво приделать к рукояти моего меча. Не мне тебя учить, как это сделать. Только постарайся, чтоб это выглядело хотя бы просто симпатично. Сможешь?

— Ты меч-то дай, — иролец оценивающе посмотрел на врученный ему красный предмет. — Посмотрю, что можно сделать, но на многое не рассчитывай. Тебе главное чтобы было крепко или всё-таки эстетично? Что это, кстати?

— Крепко, — мрачно выбрал дворянин. — Чтоб не отвалилось в ответственный момент.

— Хорошо, — пожал плечами Гудрон, не сомневаясь, что скоро сам узнает, зачем это нужно.

Через пару минут он уже возился с мечом и гадал, как приделать к нему достаточно крупный камень так, чтобы тот хотя бы не затруднял использование оружия по назначению. Хорошо хоть требования к внешнему виду творения были снижены, не то задача при ограниченных средствах мастера в условиях похода становилась практически неосуществимой.

— Ну хватит дуться, — тем временем Филара убеждала сидевшего спиной к людям питомца. — Ну что ты? Ничего страшного же не произошло.

— Ну да, — огрызнулся тот. — А если б на моем месте была ты, как бы ты себя чувствовала? Что бы ты сделала?

— Я бы согласилась, — пожала плечами девушка.

Кот недоверчиво на нее посмотрел.

— Просто, если ты откажешься, он может погибнуть, — добавила волшебница прежде, чем Шун пришел к неправильному выводу и укрепился в мысли, что гендевца надо извести за то, что тот охмурил обожаемую хозяйку. — Если ему встретится враждебный призрак, который может взаимодействовать с материальным миром, а тебя в этот момент не будет рядом, он умрет. Понимаешь?

Шун промолчал.

— Поэтому я бы согласилась, не раздумывая, — продолжила Филара. — Я не хочу, чтоб погибали те, кто мне дорог. Это больно. Ты себе даже не представляешь, насколько. И если б от меня зависела чья-то жизнь… Даже здоровье, душевное состояние, настроение… Я бы сделала, что угодно, чтоб их защитить. Просто быть рядом, чтоб срабатывал меч? Всего-то?

— То есть, он тебе дорог? — уловил ключевую для себя фразу зверь.

— Конечно, — погладила питомца девушка. — И не только он. Все, кто здесь находится. Ты тоже.

Это примирило кота со своей судьбой. Подумав, он пришел к выводу, что не желает Ральдерику смерти, несмотря на все гадости с его стороны, и даже слега огорчится, если это произойдет.

— Типа этого? — иролец продемонстрировал результат трудов.

— Ты что?! — возмутился герцог. — Переделай!

— Ну знаешь ли… — рассердился кузнец. — Если думаешь, что это просто, делай сам! Больше ничего не могу предложить.

— Из нас двоих мастер ты, а не я, — возразил дворянин. — Я не тешу себя иллюзией, что талантлив в этой сфере, а вот для тебя это является прямыми профессиональными обязанностями.

— Хочу напомнить, что…

— Да, я помню, что ты подковы куешь в основном по роду деятельности. Но это не опровергает тот факт, что руки у тебя золотые, а у меня не тем местом вставлены.

Гудрон недовольно засопел. Он понимал, что ему бессовестно льстят, но опровергать такую лесть ему не хотелось. Юноша знал, что дворянин тоже знает, что он знает, и это его слегка раздражало. Иролец мрачно взглянул на свою работу.

— Послушай, — мирно начал он. — Ты понимаешь, что сделать здесь что-нибудь очень трудно? Посмотри на рукоять и на этот камень. Куда ты предлагаешь его прикрепить? Тебе еще этим мечом должно быть привычно и удобно пользоваться. Самый верх — единственное место, до которого я додумался. Я не виноват, что эта штука такая крупная и неровная. Что это вообще? Красиво смотреться оно в любом случае не будет.

— Кто говорит о красоте?! Это уродство…

— А еще можно сшить сумочку на веревочке и уже ее привязать, — предложила Филара.

Кузнец задумался.

— Ну, теоретически можно, — согласился он. — Или просто оплести камень тесьмой или цепочками и прикрепить на манер брелка.

— Ага, чтоб мне его в первом же бою отрубили, — буркнул вельможа. — Не хотелось бы рисковать…

— Выбирай. Либо так, — иролец продемонстрировал меч в текущем состоянии. — Либо подвеской.

Ральдерик вздохнул.

— Дай сюда, — протянул он руку к оружию. — Ладно. Сойдет, — решил он, делая пару пробных взмахов. — Не мешает и ладно. Точно будет держаться?

— Будет, — кивнул мастер.

— Как ты это сделал?

— Какая разница?

— Согласен.

Дворянин с тоской взглянул на свой любимый меч, «украшенный» чудовищным красным наростом и успокоил себя тем, что первым делом, когда Намбату закончится, снимет с него этот камень.

Путь в Реймах должен был занять примерно две недели. Путники продвигались всё дальше на юг, давно оставив позади холода, пронизывавший ветер и угрозу снегопада. Еще пару дней после того, как большой шлем превратился в относительно мелкое «украшение» на рукояти клинка, Ральдерик заворачивал по пути во все подозрительные места с целью опробовать эффективность «сердца» на практике. Как назло, ему не попался ни один призрак, хоть обычный, хоть враждебный. Так что на третий день юноша решил не маяться ерундой и не нарываться на неприятности. Узнает, когда возникнет необходимость.

Хотя ему можно было не заниматься поисками, а просто остаться на одном месте на пару дней, чтоб медленно ползшие следом за ним духи из тех, что не были привязаны к какому-то конкретному месту, смогли его догнать. Хотя бы находившиеся ближе всего. Он не подозревал, что за ним тянулся длинный шлейф полупрозрачных существ, таившихся днем и передвигавшихся ночью, прислушивавшихся к своим ощущениям, но не понимавших, откуда они взялись, и куда манили своих обладателей. Хорошо, что он этого не знал. Филара, внимательно слушавшая рассказ о первых беседах с наблюдателем, об этом догадалась, но решила не озвучивать, чтоб не нервировать друга еще больше: у того и так хватало тревожных мыслей. Что творилось в голове у Эрлады, знала лишь она сама, остальные же на эту тему не задумывались.

Саварах был большим государством. С богатой историей. Те земли, по которым путники шли до сих пор, были присоединены к нему относительно недавно (300–400 лет назад) в ходе ряда завоевательных войн. Королевство на протяжении веков вело очень активную внешнюю политику, вмешивалось в дела соседей и территориально расширялось. На своем веку оно повидало огромное количество войн, эпидемий, восстаний, казней, пожаров и прочих событий, приведших к гибели людей. Многие из них кипели самыми разными эмоциями: сожаление, гнев, страх, раскаяние, недоумение, грусть… Реймах был старым городом, расположенным на исконно саварахских землях. Крупный, имевший важное значение для государства населенный пункт.

Когда-то он стоял на прежней границе Древнего Савараха и был обычной крепостью, оберегавшей страну от нападений с севера. А потом необходимость в этом отпала, потому что огромная часть территории, с которой могли прийти враги, оказалась присоединена к королевству. Больше не являясь пограничным городом, Реймах встал перед выбором: стать обычным провинциальным населенным пунктом или как-нибудь отличиться? Правившие им люди были амбициозней своих коллег из других крепостей, внезапно оказавшихся чуть ли не в центре страны, и выбрали второе. Король дал на это согласие. И началась стройка. Музеи, библиотека, университет — через несколько лет всё это появилось в будущем центре культуры и образования. Да, менее богатое собрание книг, чем в Гравжэ, нет таких великих открытий и прославленных выпускников, как у учебного заведения Фарды, да и до Дварала не дотягивает по многим показателям. Но всё-таки, всё-таки, всё-таки… Для небольшого приграничного городка просто нереальный шаг вперед. А что будет через сто лет? Двести? Триста? Жители Реймаха были оптимистами. По их мнению, придет время, и продвижение с четвертого места на первое станет неизбежным.

И путники шли в этот древний, наполненный самыми разными чувствами и эмоциями город. Эрлада сказала, что дальше почти все населенные пункты будут такими. Богатая история чревата большим количеством отголосков прошлого. С этим уж ничего не поделаешь.

Прошла первая неделя пути до культурного центра. Испытать меч все никак не получалось: то ли призраки чувствовали, что расстановка сил несколько изменилась, и предпочитали не попадаться на глаза, то ли их поблизости не было. Товарищи просто шли вперед, беседовали, регулярно питались, сидели и костра и беззаботно ночевали. Ральдерик, с одной стороны, упивался покоем и порой даже забывал о том, в какой ситуации оказался. Однако, каждый раз случайно взглянув на правую руку и светившийся на ней знак, тут же вспоминал и хмурился. С другой стороны, такое положение вещей действовало ему на нервы. По его мнению, всё было слишком мирно и спокойно. Значит, кто-то что-то задумал и теперь ждет, когда путники потеряют бдительность, чтоб нанести сокрушительный удар. Не зная, с какой стороны и в какое время ожидать нападения, юноша мечтал, чтоб на них покусились хотя бы самые завалящие бандиты, лишь бы только не было так неправдоподобно тихо. Эрлада разбила его надежды, заявив, что ее дядя, нынешний король Савараха, очень щепетилен в отношении безопасности королевства, поэтому вероятность подвергнуться нападению чуть ли не в центре страны практически равна нулю. Монарх не любил разбойников, они у него долго не жили. Гендевца же волшебница назвала параноиком. Потом пришлось объяснять значение этого слова Шуну (да и Гудрон послушал, стараясь не привлекать внимания к тому факту, что сам не знал, что это такое).

И вот, спустя неделю пути в Реймах путники подошли к какому-то маленькому городу. Темнело. Было решено заночевать тут. Гостиницы здесь не оказалось, зато был заброшенный дом, куда местные жители настоятельно советовали не ходить. На вопрос «Почему?» что-то говорили о страшном призраке, убивающем всех, кто там засыпает.

— Ты уверен, что это нужно делать? — уточнил кузнец, сидя в седле и с тоской глядя на черневшие провалы окон пустого особняка, покрытого неприличными надписями.

— Тебя никто не заставляет заходить внутрь, — герцог спрыгнул на землю. — Мы можем вдвоем сходить и со всем разобраться.

— Зачем тебе это нужно? — устало вздохнул иролец.

— Во-первых, окажем услугу местным жителям, избавив их от источника угрозы. Во-вторых, я должен быть уверен, что эта штука работает. Пока не увижу своими глазами, буду сомневаться. Поэтому я сейчас пойду и узнаю. Эй, подъем! — потормошил он дремавшего на коленях у хозяйки кота.

— А? Что такое? — дернулся тот, спросонья хлопая глазами.

— Надо нам кое-куда прогуляться, с духом одним пообщаться. Пошли.

Шун зевнул, потянулся всем телом, тряхнул головой и проснулся окончательно. Он смерил взглядом терпеливо ожидавшего его юношу, посмотрел, подумал, захотел что-то сказать.

— Долго тебя еще ждать? — Ральдерик сгреб его за шкирку и пересадил себе на плечо.

Быстро же его терпение себя исчерпало. Кот слегка растерялся от такой наглости.

— Эй! — возмутился он, чуть не падая на землю от неожиданности, когда дворянин резко развернулся и зашагал к дому.

Зверю пришлось крепче вцепиться в одежду.

— Не хватай меня так больше никогда! Еще раз так сделаешь — пойдешь воевать в одиночестве! Я и кончиком хвоста не шевельну, чтоб тебе помочь! Ты всё понял?!

— Заткнись. Потом поговорим, — гендевец потянул на себя тяжелую дверь и вошел внутрь.

— Оооо, — раздался у него за спиной восторженный девичий голос. — Здесь так интересно!

Филара с любопытством разглядывала внутренне убранство особняка, пыльное и покрытое паутиной. Было видно, что люди сюда всё же регулярно заходят. Об этом свидетельствовали следы на полу, горы пустых бутылок, надписи и рисунки на стенах, разбитая посуда и искореженный диван с вспоротой обшивкой. Наверняка, местная молодежь ходила в «дом с привидениями», чтоб пощекотать нервы и утвердиться в глазах окружающих. Эрлада заметила, что на месте призрака тоже с радостью бы их перебила, если б подобное устроили в ее доме.

На улице остались только лошади. Люди же в полном составе толпились в помещении.

— Можно узнать, зачем вы сюда вломились? — шепотом поинтересовался Ральдерик.

— Что нам теперь на улице торчать что ли? — осведомился кузнец.

— Здесь может быть опасно, — напомнил герцог.

— Вот именно! — возвестила черноволосая волшебница. — Если он действительно может убить, значит, сильный. Тебе же выгодней, чтоб мы были рядом и могли подстраховать.

— К тому же, интересно, каким образом он лишает жизни, — добавила Филара. — Никто из жителей мне на этот вопрос так и не ответил.

— Ну да, кому что, — буркнул дворянин.

Шун уже попривык сидеть на более удобном, чем у его хозяйки, плече, и перестал возмущаться хамским по отношению к себе поведением.

— Ну? И где? — поинтересовался он, вертя головой по сторонам в поисках обещанного призрака.

— Пошли поищем, — предложила блондинка, первая устремляясь к лестнице в центре помещения.

В общем, духа они нашли. И он оказался действительно злым. Да и при жизни он явно не был приятным человеком. Старый, костлявый, с маленькими глазками-буравчиками, недовольной гримасой и застывшим выражения презрения к окружающим. Привидение коварно ухмылялось и жадно оглядывало пришедших к нему людей. Филара попыталась наладить с ним общение, но тот повел себя агрессивно по отношению к ней. Так что выяснить, как именно его жертвы погибают, не удалось: меч сработал идеально, ужасно удивив растворившегося призрака, не ожидавшего, что кто-нибудь может ему навредить.

— Ну вот… — волшебница поднялась на ноги. На полу она оказалась, когда Гудрон оттолкнул ее с дороги шипевшего и сверкавшего огненными глазами покойника.

— Отлично, — Ральдерик довольно посмотрел на клинок. — Теперь я чувствую себя гораздо лучше.

— Я могу спуститься вниз? — поинтересовался Шун, спрыгивая на какое-то кресло, не дожидаясь ответа.

— Пойду за нашими вещами схожу, — решил кузнец, направляясь к выходу. — Вы пока комнату подыщите, где ночевать устроимся.

— Слушай, — обратился к коту дворянин, убирая меч в ножны. — Постарайся в следующий раз не вцепляться мне в кожу когтями на всех поворотах.

— Тогда разворачивайся плавно, чтоб я не спадал, — огрызнулся зверь, недовольно вылизывая лапу.

— Если ты уже сейчас не можешь удержаться, то что будет в ситуации реального боя с умелым противником? Когда придется стремительно уворачиваться, бегать, прыгать… Кошмар. Ты меня ужасно замедляешь. Хоть представляешь себе, насколько неудобно сражаться, таская тебя на спине?

— Могу вообще ничего не делать, — кот, убедивший себя, что делает доброе дело, оказывает великую услугу, соглашаясь на это сомнительное сотрудничество, ожидал хотя бы банальной благодарности. — Иди в одиночку воюй! Я с радостью не буду в это вмешиваться! Если ты считаешь, что я прямо спал и видел…

— Ну и кто виноват, что нас так связало? — меланхолично прервал его герцог.

— Заткнитесь оба! — рявкнула Филара. — Спасибо.

Девушка вышла из комнаты искать удобное место для ночлега. Кот с юношей проводили ее удивленными взглядами, потом посмотрели друг на друга и сообразили, что забыли, на чем прервались. Да и желание дальше обсуждать эту тему куда-то ушло.

Утром Ральдерик прошелся по городу и собрал подарки за «избавление от ужасного монстра», так что запасы их продовольствия значительно увеличились. Больше ничего полезного местные жители предложить не смогли, потому что от всего, что ему не нравилось, гендевец гордо отказывался, забраковав таким образом дареных от чистого сердца поросенка, чуть-чуть ношеные штаны, автопортрет девушки в обнаженном виде, врученный лично художницей, очень многозначительно хлопавшей дворянину ресницами, и еще кучу бесполезных в дороге и претящих его эстетическим предпочтениям вещей. А Филара порылась в библиотеке заброшенного дома (к счастью, все гости призрака погибали прежде, чем успевали до нее дойти, так что она осталась нетронутой) и забрала из нее пару приглянувшихся ей книг. Гудрон заподозрил подругу в клептомании и забеспокоился.

— Что ты читаешь? — осведомилась у нее Эрлада, когда они поехали дальше.

— «Астрономия для начинающих», — ответила блондинка, переворачивая страницу.

— И? Нашла что-нибудь полезное? — поинтересовался кузнец.

— В процессе. Не отвлекайте меня. Найду — скажу.

Она читала три дня. Закончив, объявила, что ничего важного не узнала. Пять нужных созвездий здесь упоминались вскользь. Было дано краткое описание с перечислением входящих в их состав звезд, указано расположение на небе. Ни связанных легенд, ни истории происхождения. Зато девушка узнала кучу очень интересных фактов, ни имеющих к делу никакого отношения. Так что в целом она была довольна.

В общем-то, на книгу никто не надеялся. Путники бы всё равно отправились в Реймах, даже если б та полностью была посвящена Охотнику, Художнику и всей их честной компании. Одно дело какая-то книжонка, а совсем другое — авторитетные преподаватели университета, к которым они надеялись наведаться.