Начало (Я есмь)

Глава 8

Я задумался. А есть ли действительно хоть одна причина, по которой меня можно оставить в живых. И понял, что она есть, но говорить, я ее не хочу.

— Господин амп, – произнес я. — Я всего лишь гонец, принесший дурную весть. Это не я привел сюда Ивра, он уже здесь был, но благодаря мне, вы узнали, что насекомые уже появились у вас на станции.

– Поблагодарить тебя за плохую весть? – глава станции скептически посмотрел на меня. – Это глупо. Оставить тебя в живых —неразумно, ты расскажешь о рое и начнется паника. Так что попытайся еще раз, пока я не получил нужного тебе ответа.

— Убив меня, вы не решите появившуюся проблему, — проговорил я. — Но потеряете еще одного шахтера и корабль. Не думаю, что вы сможете воспользоваться яйцом, на котором я прилетел, оно настроено на меня.

Амп задумался, потом закрыл глаза, видимо, снова связываясь с кем-то, открыв глаза, он покивал мне.

— Насчет яйца ты оказался прав, — проговорил он. – Техник не может его открыть. Что ж, это хоть маленькая пылинка на весах, но она перевесила твою смерть. Сейчас ты под запись поклянешься, что будешь молчать о том, что произошло в этой комнате, о ивре и рое.

– Как долго мне молчать? –спросил я. –Нет, вы не подумайте, я не отказываюсь. Просто хотелось бы уточнения, молчать бесконечно долго, до завтра или неделю?

— Как долго? —глава станции задумался. –Хочется предложить, чтобы ты молчал до прихода роя, но это не совсем правильно. Через две десятых цикла я соберу совет и на нем мы примем решение, после которого этот запрет на слово не будет играть никакого значения. Клянись, что будешь молчать о рое и ивре до решения совета, которое доведут до всех.

– Клянусь молчать о рое, пока о нем не скажет совет, – ответил я. – Все? Этого достаточно?

– Конечно, – грустно ответил амп. – Ты сказал несколько слов и теперь можешь быть свободен, правда только до того момента, пока не откроешь рот, вот тогда ты очень удивишься, увидев дыру в своей груди. Ты меня понял, человек?

– Рот на замок, -ответил я. – А ключ потерять, так?

– Иди отсюда, чел, -покачал головой глава станции. –Я разрешаю тебе сегодня больше не работать. А завтра, наверное, никто не будет работать. Все будут искать возможность покинуть станцию. На завтра у нас по плану паника! Иди, отдыхай и помни о своей клятве.

Я вышел, забрал за съемной панелью планшет и отправился к себе в комнату. Нашел обычный пассажирский лифт, поднялся на нем, прошел по пустынному коридору, и с чувством облегчения вошел в свою комнату. Дом, милый дом. Хоть какая защита и покой. Я осмотрелся, в комнате ничего не изменилось. А что в ней могло измениться? В ней же не было и нет никаких моих вещей, ничего, что могло бы обо мне рассказать. Нагими и одинокими приходим мы в этом мир, такими и уходим – у савана нет кармана. Меня привезли на эту станцию нагого и одинокого, и сейчас я такой же нагой и одинокий, и по-прежнему у меня нет ничего, кроме чужого планшета.

Я сходил в душ, меня снова обдало вонючим паром и высушило, бросил в утилизатор свою одежду, взамен взяв из ящика новые салфетки, которые тут же одел и лег на кровать. Плохая выдалась неделя, не было в ней ничего хорошего, одни проблемы? Или было? Я задумался и понял, что не прав. У меня больше не болело тело, я не ощущал ломоты в своих костях, они либо стали крепче, либо исчезли совсем, что, впрочем, вряд ли могло случиться

– без костей я бы превратился в желе. А если кости не болят, да и все тело ведет себя так, словно мне снова пятнадцать и выхожу на борцовский ковер с ярким желанием надрать кому-то задницу, и в полной уверенностью, что смогу это делать, тогда получается, что паучиха вылечила меня, и я снова здоров. А это очень хорошая новость, которая стоит всех других неприятностей. Это значит, что теперь я буду жить без боли и может быть долго. Это же прекрасно! А значит, надо отдохнуть, чтобы встретить новый день с новой силой.

Через пару минут я заснул. А проснулся через пару часов, если судить по времени на планшете, и при этом прекрасно выспался, но главное, я открыл глаза с улыбкой, чего не было очень дано. Не со стоном, не с оханьем, а улыбаясь – нет, ради этого уже стоит жить. Я встал, снова принял душ, бросил черный кубик в сосуд с водой, остальные числом больше трех десятков сунул в запасные штаны и куртку, которые я почему-то захотел взять с собой. Иногда у меня такое бывает, я веду себя непонятно даже для самого себя, правда, потом оказывается, что я все сделал правильно.

Я разговаривал об этом с одним экстрасенсом, он улыбнулся, пожал плечами и проговорил:

– Нет, в этом ничего странного, это ангел-хранитель заботится о тебе. Хранители есть у всех, но все их слышат, и не все, точно, исполняют их указания. Тебе, парень, повезло, ты воспринимаешь его советы на подсознательно уровне.

Хотел бы хоть раз его увидеть и искренне поблагодарить, сколько раз он меня спасал от неминуемой смерти, не сосчитать, а сколько раз стелил мне соломки на то место, куда я потом падал? Да, спасибо тебе, пусть тебе будет тепло и светло на небесах.

Я допил этот белковый коктейль, а потом пошел в бар. А куда мне еще идти? Больше на этой станции я не знаю ничего, да и все мои знакомые находятся там. Ну и была еще одна причина – та девчонка. Знаете, когда вокруг тебя крутятся лишь одни инопланетные морды, очень хочется увидеть что-то родное и привычное, человеческое. Я спокойно добрался до бара, кстати, не увидев никого, кто бы за мной следил, вошел в него, через открывшиеся двери, и остановился. Ампы внутри замерли и побледнели, словно увидели перед собой саму смерть. А потом откуда-то сбоку ко мне двинулась быстрая девчоночья фигурка и прежде, чем я что-то понял, я получил пощечину. Кстати, очень звонко прозвучала – на всю станцию.

– Убью гада, – прошипела девушка, на моих глазах из милой девчурки, превращаясь в разъярённую фурию. – Я за него переживаю, а он вот нарисовался живой и здоровый –не сотрешь. Мог бы и раньше сообщить, что с тобой все в порядке.

– Не мог, – я потер щеку. – Правда. Вот только сейчас освободился, а до этого меня допрашивали и избивали, а еще пугали смертью и грозили удушить.

Тут я испуганно замолк и посмотрел по сторонам. А не сказал ли я чего-то лишнего? И не целится ли на меня кто-то из бластера. Но я только увидел как в полумраке радостно взревели те ампы, что меня поили в прошлый раз. Ко мне подскочило сразу двое и поволокли к себе за стол. Девушка грустно посмотрела на них, вздохнула и вернулась обратно за свой столик.

– Ну рассказывай! –взревел крупный амп. –Где был? Почему до сих пор живой?

– Попал в одно неприятное место и никак не мог оттуда выбраться, – ответил я, внезапно понимая, что никто до этого момента даже не предполагал, что я жив – все же засекретили безопасники. Вот тут я задумался над тем, что говорить можно, а о чем лучше помолчать, иначе дырку в груди мне все-таки сделают. Откуда мне знать, кто из этих парней работает на службу безопасности? – Только сегодня смог вернуться.

– В астероид что ли влетел? – хихикнул худой амп. –Решил, наверное, каверну исследовать, а потом застрял и не смог выбраться? Да не тушуйся ты, нормально все, каждый из нас через такое проходил. Я слышал, что некоторые ампы даже корабль разбирали и по частям вытаскивали в более просторное место, чтобы потом снова собрать и улететь.

– Вот и у меня что-то подобное произошло, – ответил я, хлебнув краса, появившегося передо мной. – Зря я туда полез…

– Главное, что живой вернулся, – проревел огромный амп. – Мы же все тут сидящие на тебя поставили, неделя проходит, а тебя нет, ну и администрация объявила естественно, что ты погиб. Мы все на тебе большие деньги потеряли, а вон те. –Он показал на соседний стол, за которым сидело пятеро ампов, сверлившими меня злыми глазами. –Те выиграли. И что теперь? – Он хохотнул. –Знаешь?

-Нет, -я отрицательно помотал головой. – Откуда мне знать?

– Сейчас Ири отправил видео с тобой живым и пьющим крас в центр, и теперь комиссия из уважаемых ампов будет решать, что делать с результатами пари, – ответил Корн, который неизвестно откуда появился и сел рядом со мной. – Они проверят, действительно ли прилетел твой кораблик на станцию, находился ли в нем живой пилот, и жив ли ты в этот момент.

– А когда это выяснят, -хихикнул худой амп. –Нам вернут наши денежки с большими процентами, а у тех парней их снимут со счета, как незаконно полученные. Ты бы видел, как они радовались, когда прошла неделя, а ты не появился, чего они нам тут только не наговорили. Ну и кто теперь умный, а кто дурак?!

Передо мной поставили новый бокал с красом.

– Давай напьемся, чел, -сказал здоровый амп. – Ты нас снова удивил и порадовал.

– Давайте как-нибудь, парни, без меня, – сказал я, поднимаясь. – Извините, ребята, я вас очень уважаю, но вон та девица сидит одна и смотрит на меня злющим взором. Мне как минимум надо подойди к ней и попросить прощение. А то как бы еще раз не получить по морде.

– Ладно, чел, – фыркнул здоровяк. –Мы тебя понимаем, самка каждому периодически нужна. Иди, но пить будешь вместе с нами, крас тебе станут подавать на тот столик, так что считай, что ты с нами.

– Спасибо, ребята, – сказал я и пошел к ее столику, сел напротив, вздохнул и сказал. – Меня зовут Максим Глотов, друзья называют Максом.

– Так себе имечко, -буркнула девушка. поднимая свои голубые глаза, которых я сразу утонул. – Да и фамилия тоже дурацкая. А я Виктория

Смирнова, можно Вика. А ты самая настоящая скотина, знаешь об этом?

– Нет, – хмыкнул я. –Но ты же, наверное, расскажешь?

-Расскажу и покажу, но не то, что ты думаешь, – фыркнула девушка.

-Я вообще редко думаю, – фыркнул я. –А еще реже смотрю разные показы.

– Да… – протянула Вика, задумчиво рассматривая меня. –Так вот сразу и не подумаешь, что у тебя ай кью один из самый высоких на станции у людей. Кстати, ты знаешь, что кроме меня, на этом этаже нет пилотов?

– Да, – покивал я. –Мне об этом сказали, так что я знаю, что ты умнее меня.

-Не умнее, я видела результат тестов, -сказала девушка. – но я сейчас не об этом. То, что мы здесь одни, знаешь, о чем это говорит, Максик. Я, кстати, так своего кота звала на Земле, вы с ним очень похож характером, так и хочется прибить.

– Кот, наверное, это не так плохо, – улыбнулся я. –Хуже было бы, если бы ты так назвала своего крокодила.

– Где бы я держала крокодила в однокомнатной квартире? –спросила удивленно девушка. –Сам то понимаешь, что говоришь?

– Не очень, – я смотрел в ее глаза, и мне было абсолютно все равно, что за слова вылетают из ее милого ротика. – И прости, но мне кажется, что это неважно сейчас. Ты что-то начала рассказывать о том, что нас лишь двое из людей на этом этаже, и хотела объяснить, что это значит.

– Это значит, что мы предназначены небесами и ампами друг для друга,

-буркнула Вика. – Понял? Это – словно помолвлены. Ясно? Просто потому, что никого другого здесь нет и не будет, а умереть так просто… -Она всхлипнула, но тут же взяла себя в руки. – Ты меня понял, бесчувственный болван?

– Понял, – я взял ее руку, поцеловал тонкие пальчики и продекламировал. – Забыв, что друзей полон дом

– Ты это чего? –она посмотрела на меня удивленным взором. – Поэт что ли?

– Нет, – я улыбнулся. – Эту песню Ирина Аллегрова исполняла на Земле, а я запомнил.

– Забыв, что друзей полон дом, мы вновь были в мире своем, – повторила Вика и улыбнулась, у нее оказалась очень милая улыбка. –Знаешь, это похоже на нас. И голос у тебя действительно не звонкий, а какой-то глухой. Суженый, ряженый, мне судьбой предсказанный! Увы, не ты мне был предсказан, а ласковый и нежный олигарх, только вот как-то не сложилось, и я оказалась здесь – в глубокой заднице мира, на фронтире, и нет никаких способов вернуться обратно.

– Тогда может быть пойдем? – я допил свой крас, и мне дроид тут же на стол поставил следующий бокал. –К тебе или ко мне?

– Все же ты скотина, Макс, – буркнула девушка. – Нет в тебе никакой романтики! А как же конфетно-цветочный период? А вздохи под окном и по телефону? А первый поцелуй у подъезда, на который ты никак не решишься? Ну, или хотя бы подаренный белый мерседес под окном весь в красных лентах и с огромным плакатом – это тебе, Вика?

– Времени нет на все эти глупости, – сказал я, поднимаясь из-за стола.

–Сама же сказала, умереть здесь просто, а вот выжить трудно, если не невозможно. Да и не олигарх я ни разу.

– Определённо – скотина, сволочь и подлец, но некоторый шарм есть,– девушка тоже встала из-за стола. – Ко мне. Я недалеко живу.

А потом была долгая и страстная ночь. Хотя, почему ночь? Может и день. На станции же нет дня и ночи, коридоры и комнаты постоянно освещены, свет, конечно, у себя можно немного приглушить, но и только – выключить нельзя. Кто не привык спать при свете, наверное, будет тяжело первое время, а потом придется привыкнуть. Куда деваться? Не я придумал эту станцию, она сама нарисовалась в моей жизни, как очередная сцена с новыми декорациями. Плохо мне здесь, но что тут поделаешь, жизнь это хождений по розам, то на шипы напорешься, то на лепестки. Впрочем, с Викой мне было хорошо, она тоже соскучилась по человеческому теплу, по ласке, по нежности, а главное, по ощущению, что рядом с тобой настоящи живой человек. Мы перепробовали кучу поз, в том числе и те, которые я не знал. Моя девушка оказалась неистощима на выдумку, она вообще любила, метя так, словно это делает в последний раз, да и это, наверное, правильно – если завтра сюда прилетит рой, то здесь не останется никого живого. Как я понял, это то же самое, как перелет саранчи – сели, поели и полетели дальше, а за ними мертвая пустыня.

Потом, устав, мы задремали, но минут через двадцать я вскочил, услышав в своей голове долгий гудок. Впрочем, Вика тоже подскочила, как ужаленная:

– Ты слышал?

– А что это было? –спросил я, открывая у нее шкафчик и надевая на себя новую куртку и штаны. Унификация, это хорошо, везде себя чувствуешь, как дома. Я взял в руки сверток с запасной одеждой, кубиками и планшетом, а еще я залез в Викин шкафчик и выгреб кубики оттуда –на всякий случай. –

Я же не знаю, у меня необычный чип в башку поставили, да и нейрошунт какой-то неправильный.

– Нейрошунта у тебя совсем нет, -улыбнулась она. –Я вчера это еще заметила. У тебя затылок чистый и бритый, не то, что у меня.

Она подняла волосы, и я увидел нормальный нейрошунт, к которому можно подключать любое устройство, на моем же затылке, я кроме чистой кожи ничего не было. То есть, опять меня лишили подключения, то ли паучиха мой нейрошунт достала, то ли где-то раньше он у меня пропал. Но тогда непонятно, как я подключаюсь к яйцу, и как услышал сигнал тревоги? То есть чип есть, но работает он без нейрошунта? Любопытно, но не понятно, ладно, потом разберемся.

– Пошли, – Вика уже, одетая стояла у двери. – Место сбора пилотов в доке у своих кораблей. Советую поторопиться, если случилось что-то серьезное, люди станут расходным материалом, поэтому не стоит ампов сердить раньше времени.

Добрались мы до дока минут за пять, девушка знала короткий путь к лифтам, так что скоро мы уже стояли у своих кораблей – я у своего яйца, а она у своего маленького звездолета -обычного куба-шахтера. Как только я погладил яйцо по теплой желтовато-серебристой кожице ко мне подошел недовольный Крон, вынырнув из-за других кораблей:

-Ты чего это ушел и не дал мне допуск на свой корабль?

– Во-первых, не я ушел, а меня ушли, – ответил я. –И ты при этом, кстати, присутствовал, но не помешал. Если тебе был так нужен допуск, зачем ты меня отпустил с безопасниками, да еще и фальшивыми?

– Тихо ты! –техник огляделся по сторонам. –Это закрытая информация, будешь болтать сольют тебя, сам не заметишь, как окажешься на столе в жареном виде.

– Согласен, молчание золото, – покивал я. –А чего нас здесь собрали?

– Ты же знаешь, что совет сегодня заседал? – ответил амп. – Сейчас нам они доложат, чего насоветовались.

И тут в моей голове прозвучал знакомый голос:

– Говорит глава станции Корк. Сегодня у нас прошел совет, собранный из-за чрезвычайных обстоятельств. Каких? Сейчас расскажу. Службой безопасности станции вчера был обезврежен разведчик ивр, он, приняв облик одного из ампов, занял его место и тем самым оказался на высокой административной должности. Неизвестно, к чему бы это привело, если бы не сотрудник службы безопасности Никт, который раскрыл лазутчика, а потом ценой своей жизни ликвидировал ивра. Слава герою, герою слава! Это первая и не очень хорошая новость. Как мы знаете, разведчики появляются перед прилетом роя. Как он попал на нашу станцию, пока не удалось выяснить, возможно где-то у него спрятан корабль, и может быть в нем находятся другие ивры. Сейчас службой безопасности ведутся активные поиски звездолета и других насекомых, которые также могут скрываться среди нас, используя маскировку.

– Дерьмо! – фыркнул техник. – Как можно найти ивар, если его не отличить от другого ампа. Тот же Никт жил вместе с насекомым в одной комнате и не один день, и если бы не ты, чел –катализатор дерьма, он бы так и не узнал, что ивр его приятель, а еще и начальник!

Что касается дальнейшего, -глава немного помолчал, словно решая, что нам стоит говорить, а что нет. – Нами отправлен сигнал тревоги руководству империи, а также все собранные нами материалы о грозящем нашествии, они приняли это к сведению и обещали помочь. Правда, как выяснилось позже, корабли для эвакуации станции смогут прибыть только через большой цикл…

– Дерьмо! – выругался Корн. – Насекомые появятся здесь через половину большого цикла. А корабли, чтобы нас спасти, ожидаются через полный цикл. Отсюда какой вывод, чел?

– Дерьмо? – предположил я. – Опять оно?

– Правильно, – амп снова выругался. –Корабли прибудут, да спасать здесь

уже будет некого.

– Есть и хорошие новости, – проговорил глава станции. – Через малый цикл сюда прибудет военный линкор с десантно-абордажной группой войск на борту. Они помогут нам в отражении атак роя, так что совсем беззащитными мы им не покажемся. На этом я заканчиваю свое сообщение, не допускайте паники, расходитесь по своим рабочим местам и ждите новых сообщений.

– Еще одно дерьмо, -пробурчал техник. –Военный корабль всего один, а в рое их тысячи, как ты считаешь, кто победит?

– Дружба? – предположил я. – Или любовь? А может насекомые испугаются наших лазеров и пролетят мимо?

-Как же, пролетят они! – фыркнул амп. – Не сомневайся, сожрет нас рой вместе со всеми потрохами и этим военным линкором с десантной группой. Мы успеем дать несколько залпов, ну может повредим пару легких суденышек, и то это произойдет, только в том случае, если вояки не испугаются и не удерут. А они могут. Не раз уже бывало такое, что военные, услышав о приближении роя, тут же уходят в глубокий космос, а мирным ампам самим приходится себя защищать. Но сразу скажу, это бесполезно. Что значит десяток лазеров и сотня торпед для роя? Да, ничего! Чтобы от станции ничего не осталось, достаточно будет, чтобы к

нам подошел один тяжелый крейсер ивров, и на этом все наше сопротивление закончится. Пара залпов его оружия и нет у нас лазеров, а потом начнется самое веселье. Нет, ты не подумай какой-нибудь глупости. Ивры умные насекомые, после того, как они лишат нас оружия, на станцию высадится десант. Понимаешь, что это значит, чел?

– Опять дерьмо? – снова смело предположил я.

– Молодец, опять угадал! –фыркнул Корн. – Ивры обыщут все этажи, соберут всех живых и мертвых, и отправятся дальше, и только мертвая станция

будет дрейфовать в открытом космосе, пока на нее не наткнется случайно кто-нибудь. Когда-то мы, ампы, нашли эта станцию, и она была абсолютно пуста, мы даже не знаем, кто ее использовал. Но то, что она когда-то была вычищена роем, нам это известно точно. Отсюда вывод – спасутся от роя только те, кто успеет спрятаться в астероидах. Понимаешь, что это значит, чел?

– Кажется, понимаю, – я помрачнел. – Снова дерьмо!

-Вот-вот, – усмехнулся техник. – Скоро к докам ринется толпа ампов, она заберет все ваши корабли и отправится к астероидам, а вас, челов, возьмет с собой в качестве живых консервов. Понятно, парень?

– Выходит, надо стартовать самим к астероидам, пока они сюда не пришли,

– сказал я, глядя на задумчивое и серьезное лицо Вики, она даже уже подошла и внимательно слушала наш разговор. –И как можно быстрее.

– Ты никуда не улетишь, – покачал головой Корн. – Станция приведена в боевое положение, поэтому ни один корабль ее не покинет без разрешения, а те, что попробуют, тех расстреляют уже на выходе из дока. Конечно, касается это только челов. Если, я, например, полечу, то никто по мне стрелять не станет, мы же тут все друзья.

– И что делать? – спросил я. –Ждать, когда меня сожрут либо ивры, либо ампы?

– На твоем месте я бы куда-то спрятался вместе со своей девушкой, – проговорил амп. –Станция большая, нижние этажи мало исследованы, там можно скрываться долгое время. Если честно, ты мы даже не знаем, что там находится. Нам это было ни к чему. Мы использовали только то, что смогли обжить, на большее нас просто не хватало. Слишком мало сюда прилетело ампов, это предусматривалось на будущее. Вон там люк, ведущий на нижние этажи. –Корн показал рукой. –О нем мало кто знает. Так что давай мелкими шажками к нему, думаю, что толпа здесь окажется довольно скоро.

– Спасибо, господин техник, -произнес я. –Это очень великодушный поступок с вашей стороны.

– Ты неплохой парень, чел, – амп зашагал к кораблям. – Я заработал немного на тебе, правда, деньги сейчас потеряют свою цену, но все равно это было интересно. Уходи, у тебя почти нет времени.

– А как же вы, господин техник? –крикнул я.

– Обо мне не беспокойся, – усмехнулся Корн. –Я же не чел, к тому же только я знаю, какой из корабликов в рабочем состоянии, да и если потребуется ремонт, кто пригодится всегда? Да за то, чтобы меня забрать с собой, тут будет не меньшее сражение. Впрочем, как ты понимаешь, у главы станции тоже есть звездолет, и на нем для меня зарезервировано место. Прощай, чел, вряд ли еще когда-нибудь увидимся.

– Прощайте, господин техник!

Я схватил Вику за руки и потащил к стене дока.

– Ты что делаешь? –взвизгнула она так, словно не слышала нашего разговора. – Надо садиться на корабль и улетать.

– А про стационарные лазеры ты не забыла? – спросил я. – Неужели ампы дадут двум челам убежать, а сами сдохнут?

– Шансы все равно есть, – девушка уже сама пошла за мной. –Конечно, их немного, но это лучше, чем ничего не делать. А ты что придумал?

– Мы спрячемся на нижних этажах, – ответил я. –Подождем, а пока ажиотаж не кончится, а потом будем думать, что делать дальше.

-Дерьмовый план, – констатировала Вика. – Но лучше, чем мой, он не такой самоубийственный. Смерть мы оттянем на какое-то время, но ненадолго. Прилетит рой и всем конец, насекомые обыщут здесь все, им нужна еда.

– Но пока они будут заниматься поисками, мы будем заниматься любовью, –

проговорил я. – Как тебе нравится такое занятие перед смертью?

– Уговорил, сладкоречивый, – фыркнула девушка. – Уже второй раз ты меня подбиваешь на плохое, моя мама этого бы не одобрила.

Я обнаружил в стене тот технический люк, на который мне указал Корн, но он оказался закрыт. Панель доступа была непонятной. Сначала Вика попробовала его открыть, приложив свою руку, но ни один светодиод даже не мигнул. Потом стал пробовать я, но и у меня ничего не получалось.

И только когда толпа ампов хлынула в док, от волнения и злости выпустил из себя тоненькую ниточку мрака, она вошла в замок, он щелкнул, и крышка люка начала отходить. Мы залезли внутрь, и он начал закрываться. Сначала была темнота, потом появился слабый свет, и я увидел, что мы находится в небольшой кубообразной комнате, на полу которой находился еще один люк. Этот открылся без труда, я посмотрел туда и увидел металлическую лестницу, уходящую куда-то очень глубоко. Я вздохнул, пожал плечами, и вступил на нее, боясь больше всего на свете, что расстояние между планками будет не под человеческую ногу. Оно, конечно, так и получилось. Но спускаться можно было, хоть и неудобно. По моим прикидкам тот, кто строил эту лестницу делал ее под трехметровый рост. А значит, следует хотя бы подумать над тем, куда я лезу, если даже ампы там не бывали.

Я бы задумался над тем, в какое дерьмо опять суюсь, но тут мне на пальцы наступила Вика, и я понял, что лучше спускаться быстрее, а не размышлять над проклятой судьбой. Туда, не туда – а куда? Если человеку предназначено быть повешенным, он не утонет, а повесится на шелковом шарфе. А если ему предназначено быть катализатором дерьма? Это серьезный вопрос, на него так просто не ответишь.