Начало пути (СИ)

Белая Молния. Начало пути

Надежде Нагих посвящается.

Спасибо за твои советы и поддержку.

Стэлла.

Белая Молния. Начало пути.

Глава первая. Маленький принц.

Империя Ардейл. Поместье де Сэй.

Маленький мальчик сидел на корточках, кулачками он подпирал пухлые щечки, а локти упер в колени. Малыш сидел тихо-тихо, чтобы мать не нашла его. Несмотря на то, что мальчик понимал, что подобное поведение не очень соответствует поведению наследника рода де Сэй и, скорее всего, за это ему достанется от учителя, ребенок все равно был рад.

Аромат цветов, источаемый розами, в обилии росшими в саду, наполнял радостью, заставляя улыбаться во весь рот, словно пьяный. Правда, в силу своего возраста Эй не знал, так ли себя чувствуют пьяные, но лучшего сравнения он не нашел. Кроме дурманящего запаха цветов, голову кружило осознание того, что он любим, нежно, трепетно и беззаветно. Мама - самая добрая и красивая женщина на свете, всегда занимала особое место в сердце Эйя, к тому же, мальчик знал, что сегодня в поместье, после довольно долгого отсутствия, вернется отец.

Все это, вместе взятое, толкнуло мальчика на поступок, которого он ранее не совершал - Эй самовольно прервал занятия с наставником (сбежал, проще говоря) и отправился бродить по саду. В любой другой день Эй не стал бы убегать и прятаться, но сегодня хотелось вопреки всему поступать так, как хочется, а не так, как положено вести себя наследнику древнего рода - смеяться громко-громко, ползать между кустами перепачкавшись в жирной земле с ног до головы, ловить кузнечиков и лазить на деревья, в поисках птичьих гнезд. Тут-то его и увидела мама...

На самом деле, к тому моменту ему уже несколько наскучило бегать по саду в одиночестве и он решил немного пошутить - Эй спрятался за кустом роз и, в просвет между ветками, смотрел как мать оглядывается по сторонам тщетно разыскивая маленького сына. Мама выглядела очень растерянной и Эй не удержался от смеха. Это его и выдало. Мать обогнула куст, нахмурила брови и погрозила ему пальцем. Эй посмотрел на нее и улыбнулся, мама тут же улыбнулась в ответ и протянула к нему руки.

- Иди сюда, отец уже приехал. У него для тебя сюрприз.

Эй поднялся и отряхнул короткие брючки. Сегодня Эйя одели как обычного мальчика, а не сына рода де Сэй - брючи чуть ниже колена, светлая рубашка, высокие гольфы и коричневые ботинки. На голову мальчик нацепил шляпу, которую нашел в саду и которая была ему сильно велика - она все время падала на лицо, даже завязочки не помогли. Из-за этого Эйю пришлось откинуть голову немного назад, чтобы посмотреть на мать.

Вид ребенка, напялившего на себя старую, потрепанную шляпу, из-под широких полей которой было видно только подбородок и пухленькие щечки вызвал бы улыбку у любого, что уж говорить о Лилит де Сэй - матери маленького Эйя.

Эй, задрав повыше подбородок, улыбнулся еще шире и поправил свой уродливый головной убор, всем своим видом показывая, насколько он важный и серьезный. Семюэль, младший садовник, опять забыл свою шляпу в саду на скамейке, где мальчик ее и обнаружил. Потоптавшись какое-то время и раздумывая - взять или нет, Эй решил, что раз уж Семюэль ее забыл, значит она ему и не сильно нужна. Зато он, Эй, найдет ей достойное применение. Несмотря на то, что шляпа была ему очень велика, он чувствовал себя совсем взрослым и даже короткие брюки не портили настроения.

Мальчик посмотрел на мать, которая все еще ожидала ответа на свои слова, и кивнул. По отцу он соскучился и теперь его разъедало любопытство по-поводу того, что же там такого привез отец? Мысль не давала покоя и Эй, дабы узнать поскорее, побежал по садовой дорожке, придерживая шляпу рукой. Лилит звонко рассмеялась и сказала ему вслед:

- Не беги так быстро, а то упадешь! - Как раз в этот момент Эй наступил на шнурок своего ботинка и упал.

Прокатившись по дорожке, усыпанной мелкими камнями, добрый лаар, мальчик сел на колени и посмотрел на свои разодранные ладони. Под кожу попали острые камешки и выступила кровь. Подбородок у Эйя затрясся, но он собрал волю в кулак и поднялся. Отец говорил, что воины не плачут, а Эй всей душой желал стать воином, таким же великим, как и отец. Мальчик опустил руки и отвел их за спину, слегка нахмурив светлые брови.

Самое главное - не смотреть на кровь.

Почему-то крови Эй боялся больше всего, особенно своей собственной. Мама подошла к нему и присела на корточки. Нежно посмотрела в лицо сына, слегка прищурив изумрудные глаза, и сказала:

- Ничего страшного, не плачь.

Странное дело, как только мама сказала не плакать, Эй тут же разревелся. Пытаясь скрыть сей постыдный поступок, он наклонил голову и увидел свои разодранные коленки. Вид собственной крови и разодранной кожи заставил его разреветься еще сильнее. Мама обняла его и поцеловала в висок.

- Ну что ты, мой дорогой. Подумаешь - царапина...

Шмыгнув носом, мальчик кивнул. Царапина-то, конечно царапина, но все равно больно, да и обидно, до ужаса. Пошмыгав носом еще какое-то время, Эй взял себя в руки и успокоился. Будет совсем плохо, если его отец с зареванным лицом увидит. Выпятив вперед подбородок, он важно сказал:

- Я готов, пойдем, моя дорогая.

Проведя ладонью по серебряным волосам сына, Лилит улыбнулась, нежно взяла его за ободранную ладошку и они пошли в дом.

Ларэн де Сэй стоял в центре гостиной, ожидая пока супруга приведет сына. Мужчина, большую часть своего времени проводивший в боях и схватках, чувствовал себя несколько неуютно в шикарной гостиной, обставленной изящной мебелью. Даже несмотря на то, что для своего телосложения Ларэн двигался на редкость легко и изящно, он словно бы боялся сделать лишнее движение, дабы не разнести все на щепочки.

Каждый раз, возвращаясь домой после долгого отсутствия, Ларэн чувствовал себя несколько неуютно, словно бы попал в абсолютно другой мир. Но, начиная с этого момента он посвятит себя семье. Император не стал его отговаривать и принял эту весть с легкой улыбкой, за что Ларэн был ему бесконечно благодарен.

Брак между Лилит де Мортейн и Ларэном де Сэй был заключен по любви, что довольно редко бывает в семьях аристократов. И, в отличии от поместий других благородных семейств, в родовом гнезде де Сэй часто звучали музыка и детский смех. Находясь здесь, Ларэн отдыхал и душой и телом. Только в родовом поместье, всегда мрачное лицо светлело, брови более не хмурились, а светло-голубые глаза, обычно похожие на льдинки, наполнялись теплом и мягким внутренним светом.

Что нужно мужчине, посвятившему себя бесконечным битвам? Воину, на протяжении многих лет своей жизни видевшего бесконечные реки крови, черный дым, столбом уходящий в небо и алое пламя, с жадностью пожирающее целые города? Что надо верному слуге Императора, в ушах которого постоянно звучали отголоски детского плача? Где найдет покой тот, чью душу терзает боль от того, что он не успел, мог бы спасти, но не успел. Что необходимо мужчине, которого в ночных кошмарах преследуют души павших на бранном поле?

До некоторых пор Ларэн был уверен, что всю жизнь проведет в тщетных попытках убежать от этих бесчисленных вопросов. Многие годы он прятался от самого себя, с головой погружаясь в новые битвы, вновь и вновь орошая руки кровью врагов. И после, когда похоронный звон стали и стоны умирающих поглощала мертвая тишина, он напивался до потери памяти и засыпал в объятиях первой встреченной женщины. Ведь беспамятство, пусть даже столь краткое, приносило хотя бы видимость спокойствия. Так продолжалось до тех пор, пока Ларэн не встретил ту единственную, чья нежная улыбка смогла исцелить все раны. Чья любовь облегчила тяжесть вины, непосильной ношей давящей на плечи.

Обретя любовь он нашел ответ, который искал так долго. Сколько бы Ларэну ни задавали вопрос:"Что ему нужно для счастья?", ответ всегда оставался неизменным - дом. Настоящий дом, а не просто здание. Место, где ты чувствуешь себя любимым и нужным, где тебя ждут с нетерпением и встречают с улыбкой. Место, уходя из которого ты услышишь:"В добрый путь", а когда вернешься, тебе скажут:"С возвращением". Дом, из которого не хочется уходить никогда.

Поймав себя на том, что стоит посреди гостиной с мечтательной улыбкой на губах, Ларэн покачал головой. Все же, нет большего счастья на свете, чем вернуться домой. Окинув взглядом помещение, Ларэн подошел к высокому окну и посмотрел в сад. По дорожке, усыпанной белым гравием, шла Лилит, держа за руку маленького Эйя. Нежная улыбка, несвойственная Ларэну, легла на губы. Как раз в этот момент Эй остановился и ткнул пальцем в небо, видимо что-то спрашивая у матери. Лилит покачала головой и присела на корточки, объясняя.

Глядя на свою семью, воин, снискавший себе громкую славу в многочисленных боях, улыбнулся еще шире. От этой улыбки лицо его, обычно довольно мрачное, словно бы разом посветлело, от уголков глаз пролегли едва заметные морщинки, а плечи расслабились. Отвернувшись от окна, мужчина подошел к огромному креслу и присел на подлокотник.

Слегка склонив голову набок, он принялся задумчиво рассматривать картину, висевшую над камином. На картине был изображен самый первый из их рода - молодой мужчина, с темно-фиолетовыми глазами и волосами, отливающими серебром. Мужчина сидел на стуле с высокой спинкой, у ног его лежал, лениво прикрыв серебряные глаза, красавец Лир.

Легкая улыбка, словно бы Кирстин де Сэй знал какую-то тайну, которой не собирался делиться ни с кем, играла на красиво очерченных губах. Белый свадебный кафтан, украшенный золотыми лентами, делал Кирстина похожим на мага, коим он, в сущности и был, хотя магия и не была единственным умением основателя рода. Стена позади Кирстина, выложенная мозаикой всегда привлекала внимание Ларэна, даже тогда, когда сам он был мал. Разноцветные камни тщательно подобранные мастером, складывались в картину, от одного взгляда на которую перехватывало дыхание, а сердце начинало биться быстрее.

На стене, позади самого первого де Сэя, был изображен герб их рода - огромный бирюзовый дракон, расправивший крылья и выставивший когтистые лапы вперед, словно бы отражая атаку, позади дракона было изображено солнце. Дракон - олицетворение рода де Сэй, чьим призванием, согласно древнему договору, было защищать Императора от врагов.

Солнце же изображало род де Майен, который в обмен на защиту даровал де Сэям свою поддержку. Так, еще в древности, порешили два брата, когда младший лишился родового имени и вступил в род супруги. Кирстин, отрекшийся от притязаний на корону и престол, обязался всеми силами защищать старшего брата и хранить его покой. Император же поклялся, что верность Кирстина будет вознаграждена и даже потомки де Майен не забудут о тех обязательствах, что они на себя взяли.

С тех пор род де Сэй, за чьей "спиной", словно призрак, стоял род де Майен, в глазах многих стал неотделим от Императорского дома. Ларэн, так же как и все его предки, верно служил Императору, снискав себе легендарную славу среди противников короны и внешних врагов Империи, которых с каждым годом становилось все меньше и меньше. Многие из тех, против кого выступал Ларэн со своим отрядом сдавались без боя, лишь только узрев под стенами города бирюзового дракона на фоне солнца.

Тяжело вздохнув, Ларэн прикрыл на миг глаза.

Похоже что слава непобедимых воинов из рода де Сэй прервется на нем самом. Сколько бы он ни гнал от себя эту страшную мысль, но она так или иначе возвращалась, стоило ему лишь взглянуть на собственного сына, которого Ларэн любил с неожиданной для него самого силой. И все же...

Из мрачных раздумий Ларэна вывел звук открываемой двери. Слегка нахмурившись, он посмотрел на вошедших - Лилит держала за руку Эйя и мягко улыбалась, глядя на нежно любимого супруга. Ларэн ответил ей такой же улыбкой и перевел свое внимание на ребенка. Глаза у мальчика были красные, веки припухли и Ларэн пришел к выводу, что мальчик опять плакал. Перестав хмуриться (что, в общем-то, было у него привычкой), Ларэн опустился на одно колено и поманил сына пальцем. Эй посмотрел на отца и несмело шагнул навстречу, все еще крепко сжимая ладонь матери.

Мальчик рос слабым и щуплым, что удивляло Ларэна до глубины души. Сам он был не только высок, но и широк в плечах и кости. Лицо его, довольно красивое для мужчины, никто бы не назвал нежным или женственным - высокий прямой лоб, нос, с небольшой горбинкой и довольно широкий подбородок, с небольшой ямочкой по середине. На жесткие, четко очерченные губы, довольно редко ложилась улыбка. Светло-голубые глаза холодно и спокойно смотрели на окружающий мир. Многие, только лишь взглянув в глаза Ларэна, готовы были рассказать все, что знали. Это конечно в том случае, если несчастные, удостоившиеся внимания де Сэя, не застывали, подобно мраморным изваяниям, не в силах справиться с охватившим их страхом.

Говорил Ларэн всегда вежливо и сдержанно, тщательно взвешивая слова. Вообще, он и говорить-то не любил особо, просто холодно смотрел на происходящее вокруг. Эй же, судя по всему, пошел в мать не только лицом, но и сложением - кость тонкая и легкая, огромные изумрудные глаза и нежный, девичий овал лица. Из-за того, что мальчик носил довольно длинные волосы, его частенько путали с девочкой, но тут уж ничего не поделаешь - Эй даже когда только родился, был точной копией своей матери и с возрастом сходство становилось лишь сильнее.

Ларэн окинул сына задумчивым взглядом и едва слышно вздохнул. Если Эй по прошествии определенного времени не раздастся в кости, стать воином ему будет довольно сложно. Мальчику просто не хватит сил поднять отцовский меч, а Ларэн хотел, чтобы Эй носил оружие предков с гордостью - этот меч переходил из поколения в поколение, начиная со второго воина их рода.

Кроме того, что Эй внешне был похож на девочку, еще и имя ему выбрали не самое подходящее - не то, чтобы девчачье, но... Назвать мальчика "Сердце" - более чем странно. А все дело в том, что Лилит хотела дочь и когда повитуха сообщила о рождении сына, молодая супруга не смогла сдержать слез. Правда, стоило ей лишь взять пищащий комочек на руки, как слезы огорчения превратились в слезы радости.

Так или иначе, из-за постоянного отсутствия супруга, воспитанием Эйя, в основном, занималась Лилит, может поэтому Эй ведет себя как дочь? Мальчика совсем не интересуют воинские подвиги и искусство владения мечом. Большую часть своего времени, свободного от занятий, он проводит в саду, прячась в беседке и рассматривая цветы. Плачет часто и из-за малейшего пустяка - как-то раз он нашел птенца, выпавшего из гнезда. К тому времени, когда Эй донес его до дома, птенец сдох, что вызвало у ребенка слезы. Ларэн, который просто не знал, что в этом случае делать (ведь ругать Эйя за плачь глупо, с другой стороны, мужчина, пусть даже и маленький, реветь не должен) честно попытался его успокоить - он положил свою огромную ладонь на плечо сына (от чего у того едва не разъехались коленки) и торжественно сказал:

- Мы придадим тело умершего священному пламени, сынок.

Почему-то сын расплакался еще сильнее и, спрятав издохшего птенца за спиной, он убежал в сад, оставив отца ломать голову над его поведением. Как позже объяснила Лилит, Эй хотел, чтобы отец, используя магию, оживил мертвого, вместо того, чтобы сжигать.

Тогда-то Ларэну и пришла в голову мысль, что возможно, в том случае, если у мальчика будет кто-то, кто нуждается в его поддержке и защите, Эй станет сильнее. Ведь имея рядом более слабого, любой мужчина приложит все силы опекая и защищая.

Проблемой было то, что Боги редко даруют Ааш'э'Сэй более одного ребенка и, даже если подобное случается, разница в возрасте между детьми очень большая. Естественно, это обусловлено тем, что Ааш'э'Сэй, в сравнении с людьми, живут очень и очень долго. В родном мире, откуда пришли Боги и сами Ааш'э'Сэй, бесконечные войны были неотъемлемой частью жизни, что сказалось на рождаемости. В этом же мире, кроме того, что Ааш'э'Сэй стали практически бессмертны и неуязвимы, не было и постоянной угрозы полного исчезновения. Не существует в мире врага, способного противостоять им долгое время.

Поэтому, если бы в семьях Ааш'э'Сэй дети появлялись так же часто как и у людей, спустя короткий промежуток времени мир оказался бы перенаселен. Возможно вовсе не Светлые повлияли на то, что детки Ааш'э'Сэй рождались редко и их было мало, а сам мир противился этому, кто знает?

Так или иначе, Ларэн не хотел ждать чуда, которое могло не произойти никогда и решил изменить ситуацию наиболее доступным способом. Кроме того, в глубине души он надеялся, что его поступок, пусть и в малой мере, но все же сможет искупить его прошлые преступления - когда он подавлял человеческие восстания, лишая детей их отцов. Даже то, что действия эти были вынужденными, не оправдывало в собственных глазах.

Ларэн вздохнул. Возможно человеческий ребенок, которого он взял под опеку, пробудит в Эйе братские чувства. Мальчик станет более сильным, научится ответственности, закалит характер. Ведь когда-то наступит тот момент, когда Эйю, так или иначе, придется взять на себя роль защитника Императорской власти. К тому времени сын должен научиться не только жалеть всех и каждого, но и защищать, быть опорой и несокрушимой стеной.

Лишь имея что-то, что нужно оберегать, мужчина воспитывает в себе такие черты как мужество, верность, честь. Сострадание - это хорошо, но имея лишь его, мальчик, в конечном итоге, либо погибнет от руки врага, либо сломается, придавленный грузом ответственности. Лилит научила сына самому главному - любить, он же, Ларэн, постарается вырастить из Эйя мужчину, способного защитить то, что ему дорого, пусть даже если ему придется заплатить за эту высокую цену.

В этот момент маленький Эй тихонько подергал отца за подол кафтана, обращая на на себя его внимание. Застенчиво улыбаясь, мальчик робко посмотрел Ларэну в глаза, буквально впившись в лицо любопытным взглядом.

Папу Эй уважал, любил, но и немного боялся. Потому что папа возвышался над ним словно гигантский исполин, о которых рассказывала мама. К тому же, отец часто отсутствовал дома и когда он наконец-то возвращался, первое время Эй просто не знал, как себя с ним вести. Вот когда папа брал его на руки и подкидывал высоко-высоко, тогда-то Эй и переставал стесняться и становился более открытым.

Положив широкую ладонь Эйю на голову, отец посмотрел на мать и кивнул. Тут же раздался звук открываемой двери и, обернувшись назад, Эй увидел, что мама вышла. Насупив светленькие брови, Эй горько вздохнул.

Ну вот, сейчас наверное отец будет ему выговаривать за то, что он снова ревел. Папа, конечно, никогда не кричал и, уж тем более, не бил, просто Эйю было очень стыдно, когда отец говорил, что мужчине плакать стыдно и если уж совсем ничего не поделаешь, то лучше, чтобы никто не увидел. Тем более, мужчине стыдно бежать к женщине, чтобы она его защитила или пожалела, ведь это он, Эй, должен защищать. Мальчик, конечно, понимал все это, но кто же виноват, что слезы сами из глаз текут?

Вообще, за эту свою слабость Эй злился на себя чрезвычайно и, конечно же, старался исправиться. Правда, получалось пока не очень хорошо, но это наверное потому, что мама сама всегда его жалела, даже если Эй не жаловался.

Отец погладил сына по белым волосам и немного грустно улыбнулся.

- Сынок, у нас с мамой для тебя сюрприз.

Эй с надеждой посмотрел на отца.

Неужели... О, неужели отец принес ему детеныша Лира?

Эй широко открыл глаза и представил себе, как он целыми днями напролет будет играть со зверенышем, который потом станет его верным другом и товарищем.

- Сюрприз? - Глаза мальчика сияли поярче солнца.

Ларэн кивнул и широко улыбнулся - хорошо, что сын так рад. Тем временем Лилит вернулась в гостиную с небольшим свертком в руках. Эй повернулся к матери, встал на носочки и вытянул шею. Он даже брови поднял повыше, так сильно ему хотелось увидеть что же там в свертке пищит.

Мама села на диван и посмотрела с нежностью на сверток.

- Иди сюда, Эй.

Мальчик сделал несколько шагов и заглянул в сверток. На лице ребенка отразилось разочарование. Эй нахмурил брови и выпятил нижнюю губу. В свертке лежала живая кукла. Глазки у куклы были открыты и она с любопытством смотрела на Эйя.

Он Лира хотел, а это еще кто? Мальчик с удивлением посмотрел на мать. Он же мальчик, зачем ему кукла? Мама нежно улыбнулась и сказала:

- Познакомься, это - твоя сестра. Ее зовут Эйлис.

Империя Ардейл. Поместье де Сэй. Неделю спустя.

Эй сидел на подоконнике в своей комнате и хмуро смотрел на улицу. Малявка ему не понравилась, совсем. Мало того, что мама теперь все время проводила с ней и не обращала на Эйя внимания, так еще и отец заходил в ее комнату чаще, чем в зал для тренировок.

Когда Эй взял мелкую на руки, она начала издавать какие-то странные звуки и пускать слюни. Эйя чуть не стошнило - пузыри из слюней лопались, оставляя на подбородке и щеках младенца мокрые следы. Хорошо, что мама забрала сверток, а то Эй хотел его бросить на пол, настолько мерзкой показалась ему эта девочка.

Мальчик вздохнул и слез с подоконника. Пришло время действовать как мужчина. Как-то раз Эй слышал, как отец обсуждал что-то с дядей Себом. Тогда папа сказал слова, которые Эй запомнил на всю жизнь: "Даже от самого слабого противника надо избавляться сразу и без жалости. Иначе придет день, когда он вонзит кинжал тебе в спину."

И вот сейчас Эй собирался избавиться от противника, в лице этой человеческой девочки. Тогда мама снова будет с ним играть, а отец будет гордиться - ведь он сделал так, как папа учил.

Эй вышел из комнаты и на цыпочках подошел к двери, за которой располагалась комната Эйлис. За дверью было тихо и Эй осторожно толкнул ее. Просунув голову в щель, он внимательно осмотрелся. У стены стояла колыбелька, рядом с ней - стул, вся комната была заставлена многочисленными ящиками с игрушками, которые, на самом деле, принадлежали ему, Эйю. Он, конечно не давно уже в них играть перестал, но среди игрушек были очень дорогие ему. Например деревянная лодочка, которую ему подарил Семюэль. Осторожно осмотревшись, Эй довольно кивнул - в комнате никого не было, кроме, пищащей в колыбельке, Эйлис. Мальчик заговорщически улыбнулся самому себе и вошел в комнату.

Прежде чем закрыть дверь, он выглянул в коридор и еще раз убедился в том, что никто его не увидел. В тот момент он ощущал себя тайным агентом, выполняющим Императорское поручение особой важности. Эй подошел к колыбели и посмотрел на малявку. Девочка была одета в розовое платьице, на маленьких ножках розовые носочки с беленькими шнурочками. Мама даже крохотный бантик ей на голову прицепила.

Некоторое время Эй раздумывал над тем, как же мама это сделала? Волос-то у мелкой нету. Может медом приклеила?

По опыту Эй знал, что при помощи меда много чего можно склеить, особенно хорошо - страницы книг. Так и не найдя ответа, он равнодушно пожал плечами - какая теперь уже разница?

Мальчик пододвинул стул ближе кроватке и залез на него. Сердце громко стучало, ладошки вспотели и даже колени немного тряслись. Эй сглотнул. Решил быть мужчиной - будь им. Мальчик глубоко вдохнул, успокаиваясь, и взял сестру на руки. Крепко прижав к себе девочку, он осторожно слез со стула. Несмотря на то, что Эйлис была маленькая, все равно Эйю было тяжело ее держать. Руки почти сразу устали, из-за чего малявка начала выскальзывать - платье задралось и Эй держал девочку практически за шею.

Чувствуя, что руки вот-вот разожмутся, Эй вздохнул и положил ребенка на пол, взял из колыбели одеяло и накинул на Эйлис.

Вот так, теперь ее будет удобно нести.

Выйдя из комнаты, Эй осторожно огляделся.

Самое главное, чтобы никто не вышел и не увидел его с малявкой на руках. Эй быстро, на сколько мог, пошел в свою комнату. Надо придумать, куда деть эту слюнявую девочку, пока она его самого с ног до головы в слюнях не измазала.

Через некоторое время Эй вышел из комнаты, неся в руках сверток. Девочка вела себя тихо и, судя по закрытым глазкам, спала. Маленький де Сэй нашел хорошее место, где мерзкого младенца точно никто не найдет. Эй и сам частенько прятался там, но ради такой цели, он готов был пожертвовать своим лучшем тайным убежищем.

Лилит вошла в комнату Эйлис, неся в руках медальон. Медальон был очень древний, передавался из поколения в поколение и уже никто не помнил, когда именно де Сэйи стали его обладателями. Свойства медальона можно было приравнять к чуду, но работало это только в отношении людей. Человек, носивший медальон становился подобен Ааш'э'Сэй - его внутренние часы замедлялись. Сейчас это нужно, чтобы Эйлис не взрослела быстрее Эйя. Если оставить все как есть, то через пять - семь лет она будет выглядеть старше своего брата, которому сейчас двести пятьдесят. Лилит вздохнула.

Почему Император не внесет поправки в календарь? Молодая женщина уже устала объяснять, что на самом деле Эйю всего пять лет, по календарю Ааш'э'Сэй. Среди слуг было много деревенских и они смотрели на Эйя с суеверным страхом. Конечно, у кого в голове уложится, что этот маленький мальчик уже двести пятьдесят лет живет?

Вообще, с детьми у Ааш'э'Сэй все было несколько по другому, чем у людей. Женщины Ааш'э'Сэй вынашивали детей чуть больше десяти месяцев, после рождения ребенок мало чем отличался от человеческих младенцев - быстро рос, набирал вес, учился. Постепенно рост ребенка замедлялся и, достигая двухсот пятидесяти лет, дитя словно бы застывало. Через некоторое время ребенок снова начинал расти, но эти "застывания" повторялись каждые двести пятьдесят лет, до тех пор, пока Ааш'э'Сэй не достигал совершеннолетия - тысяча двести пятьдесят лет по человеческим меркам и двадцать пять - по меркам Ааш'э'Сэй. После того, как Ааш'э'Сэй "переходили" рубеж в полторы тысячи лет (по человеческому времяисчислению) они практически переставали стариться и становились относительно неуязвимыми. Естественно, для людей, чей век столь короток и тела, хрупки, словно созданные из тончайшего фарфора, Ааш'э'Сэй становились едва ли не богоподобными. Но, так или иначе, даже неуязвимые демоны (как называют Ааш'э'Сэй люди) умирают от старости или ран.

В родном мире Ааш'э'Сэй время шло по-другому, поэтому в этом мире у них возникли проблемы, даже не смотря на то, что раса людей очень похожа на их собственную. Люди и Ааш'э'Сэй схожи настолько, что могут иметь общих детей. Хотя ребенок, родившийся от такого союза является полноценным Ааш'э'Сэй, если не брать в расчет цвет волос - только чистокровные имели белые волосы. Сей факт у многих было предметом непомерной гордости и поводом для того, чтобы считать прочих "недостойными".

Лилит тряхнул головой, прогоняя не очень радостные мысли. Сейчас надо надеть на Эйлис медальон, а потом ее признают дочерью их рода и Боги даруют ей время. Трудно сказать, когда именно девочку признают дочерью де Сэй, ведь для этого надо испросить разрешения Императора, потом удостовериться в том, что у малышки не осталось живых родственников и узнать волю Светлых. Только после того, как все это будет улажено, девочку можно будет посвятить Богам. Больше всего времени займет поиск живых родственников - на это может уйти ни один год. Поэтому, для того чтобы малышка не выросла раньше своего старшего брата Лилит и Ларэн решили использовать медальон.

Лилит подошла к колыбельке и в ужасе застыла над ней - кроватка Эйлис была пуста. Молодая женщина, прижимая к груди простенькую цепочку, с небольшим круглым диском, висящим на ней, вышла из комнаты. Возможно Ларэн взял малышку? Лилит спустилась вниз и толкнула дверь кабинета. Супруг читал, закинув ноги на стол. Женщина закрыла дверь и тихо произнесла:

- Дорогой...

Ларэн оторвался от книги и вопросительно посмотрел на нее.

- Мммм?

- Малышка пропала.

Ларэн нахмурился и закрыл книгу.

- Пропала?

Лилит кивнула, глаза ее наполнились слезами, а Ларэн немного нахмурился с спокойно сказал:

- Успокойся. Ты слуг спросила?

Жена покачала головой.

- Нет, думаешь кто-то из них мог забрать ребенка не сказав мне?

Ларэн задумчиво кивнул. Правильно, смысла в этом нет, никто не взял бы ребенка без ведома Лилит.

- Куда она могла деться? - Слезы потекли по щекам и Ларэн с ласковой улыбкой обнял жену.

- Возможно Эй взял ее?

Лилит судорожно вздохнула - видимо об этом она не подумала. Супруги поднялись наверх, в комнату сына. Эй сидел на подоконнике и смотрел в окно. Лилит подошла к мальчику и внимательно посмотрела ему в глаза.

- Эй, ты знаешь, где Эйлис?

Мальчик покачал головой:

- Нет. - Помолчав немного, он радостно улыбнулся и, как ни в чем не бывало, спросил:

- Давай в саду поиграем?

Лилит удивленно посмотрела на сына, от которого она просто не ожидала столь равнодушного поведения. Ларэн, стоя немного позади супруги, нахмурился и покачал головой, пристально посмотрев в глаза Эйя. Щечки у ребенка покраснели и он отвел взгляд. Лилит нахмурилась и, довольно строго, спросила:

- Эй, где девочка?

Эй, в свою очередь, насупился, закусил нижнюю губу и засопел. Чувствуя на себе строгий взгляд отца и огорченный взгляд матери, он упрямо вздернул подбородок, отвернулся к окну и сложил руки на груди.

Лилит спрятала лицо в ладонях. Как такой маленький мальчик может быть таким жестоким? Лерэн подошел ближе и, грозно нахмурив брови, пророкотал:

- Эй...

Мальчик повернулся в их сторону, огорченно глядя в пол. При виде слез матери он и сам готов был расплакаться.

- Она в печке.

Мать отняла руки от лица и с ужасом посмотрела на Эйя.

- Какой ты жестокий...

Эй опустил голову и промолчал. Когда мама вышла из комнаты, отец подошел еще ближе, оперся плечом о стену и, глядя в окно, задумчиво спросил:

- Сынок, ты рад, что мама плачет?

Эй шмыгнул носом:

- Нет.

- Правильно. Послушай, мы должны женщин защищать. Поэтому Боги сделали нас сильными, понимаешь?

Мальчик кивнул. Откуда же он знал, что мама будет плакать? Эй с надеждой посмотрел на отца. Папа поднял одну бровь и, едва заметно улыбнувшись, произнес:

- Иди извинись перед мамой. Если она поймет, что ты действительно раскаиваешься, то непременно тебя простит.

Эй кивнул и поплелся к двери. Позади раздался голос отца.

- Эй, теперь ты отвечаешь за Эйлис, договорились? - Эй кивнул и вышел в коридор.

Остановившись на миг возле двери в комнату сестры, он убрал руки в кармашки брюк и тихонько толкнул дверь плечом. Когда он вошел в комнату, мама сидела на стуле и держала девочку на коленях.

Лилит посмотрела на сына, который застыл на пороге. Лицо виновато горело, ребенок огорченно хлопал глазками и не знал, куда себя деть. Глядя на любимого сына, в первые в жизни получившего нагоняй от обоих родителей, Лилит не выдержала. Ласково улыбнувшись, она кивнула Эйю и тихо позвала:

- Иди сюда, сынок.

Эй подошел, а Лилит взяла его за руку. Посмотрев сыну в глаза она приложила детскую ладошку к груди младенца. Туда, где билось маленькое сердце.

- Ты чувствуешь, как трепетно стучит ее сердечко?

Эй кивнул:

- Да.

Лилит прижала сына к себе и, поцеловав в белокурую макушку, тихо прошептала:

- Это чудо. Боги даруют нам жизнь и нет на свете более бесценного дара, понимаешь?

Эй кивнул и даже несмело улыбнулся. Почему-то сейчас девочка уже на казалась ему такой противной, как до этого.

Империя Ардейл. Поместье де Сэй. Год спустя.

Поместье был наряжено к празднику - высокие окна здания украшали атласные ленты и цветы, на деревьях в саду висели разноцветные фонарики, повязанные такими же лентами, по парковым дорожками неспешно прогуливались гости. Сегодня род де Сэй праздновал прибавление - в роду появилась девочка. Даже сам Император, с единственным сыном, посетил своих верных вассалов. Молодой принц стоял под деревом и разглядывал девушек. Фиалковые глаза были немного прикрыты, словно принц мечтал о чем-то приятном.

Несколько скучающим взглядом Лазар де Майен окинул шикарный дом, на крыльце которого стоял маленький мальчик. Сын рода де Сэй был одет как маленький принц - бежевый атласный костюмчик, белая шелковая рубашка с кружевом на вороте и рукавах, на ножках белые чулки и ботинки с золотыми пряжками. Судя по довольной улыбке, мальчик был чрезвычайно горд собой.

Эй окинул хозяйским взглядом большой двор и парк, украшенные праздничными лентами. Когда верховный жрец проводил церемонию, именно он, Эй, держал Эйлис на руках. Гордый собой и оказанной ему честью (а это, знаете ли, Огромная Честь - стать тем, кто посвящает дитя Богам) мальчишка надулся от важности.

Стоя на ступенях крыльца собственного дома, он покровительственным взглядом осматривал окрестности. Взгляд его наткнулся на молодого мужчину, стоявшего у дерева. Красивый беловолосый воин глупо улыбался и разглядывал гостей. Судя по тому, что рядом с гостем никого не было, прочие просто опасались к нему подходить из-за его странной улыбки. Эй всегда был добрым мальчиком и поэтому он решил составить молодому воину компанию. Маленький де Сэй смело подошел к незнакомцу и сказал чопорно:

- Эй де Сэй, наследник рода.

В который раз, представляясь, Эй поморщился. Ну почему его не назвали как-нибудь по другому? Хикар хотя бы, если уж не Райд. Молодой воин посмотрел на него с интересом и, в свою очередь, представился:

- Лазар де Майен, будущий Император.

Эй тяжело вздохнул - и этому досталось. Лазар мягко опустился на траву и спросил, посмотрев на Эйя:

- Значит, родственники?

Эй опустился рядом и кивнул:

- Угу, только у меня рожек нету.

Лазар улыбнулся со словами:

- Ну ты же не наследуешь престол, потому и нет.

Эй кивнул. Вообще, с рожками этими странные дела творились - пока Император правил, рожки были при нем. А вот если он отказывался от престола, рожки исчезали.

Помнится, когда Эй думал над этим, ну куда рожки деваются, он пришел к выводу, что они наверно отпадают, как хвост у ящерицы. Забавно наверное - стоишь посреди огромного зала, а твои рожки - раз, и упали. Вспомнив про это, Эй засмеялся. Лазар с несколько удивленной улыбкой на губах посмотрел на своего маленького собеседника

- Ты почему смеешься?

- А куда рожки деваются?

Лазар задумался и, помолчав некоторое время, ответил:

- Не знаю, просто пропадают.

Потом он сделал большие глаза и заговорщически прошептал:

- Наверное, это магия.

Эй уставился на принца во все глаза. Магией демоны обладали, только вот у Эйя, к его огорчению, способностей к ней не было. Хотя по всем признакам, должна была быть.

И воин из него, наверное, не получится. Вон он какой слабенький и хилый. За прошедший год Эйлис очень сильно подросла, а он - ни капельки.

Лазар заметил, что мальчик огорчился непонятно чему и спросил:

- Ты почему загрустил?

Эй вздохнул и печально ответил:

- Я не расту. Совсем.

Признав такой позор, мальчик низко опустил голову, но Лазар заметил, что подбородок у него подозрительно затрясся. Хмыкнув, будущий Император легкомысленно сказал:

- Ну и что? Невелика беда.

Эй посмотрел на него, как на сумасшедшего. Конечно, легко ему говорить, сам вон какой высокий, не то что Эй. Уныло покачав головой, мальчик важно сложил руки на груди и проворчал:

- Ну где же ты видел воина, который на Лира залезть не может?

А это была чистая правда. Как-то раз Эй подошел к Лиру отца, просто так, из вежливости (ну и любопытно было, немножечко) - поздороваться же надо. Примерно полчаса он внимательно и задумчиво рассматривал Лирий живот, задрав голову наверх и задавая самому себе вопрос о том, вырастет ли он вообще когда-нибудь или так и будет всю жизнь на Лирий живот снизу пялиться?

Лазар похлопал его по голове и сказал нравоучительным тоном:

- Сынок, для нас - Ааш'э'Сэй, время идет по другим законам. Соответственно, развиваемся мы несколько иначе, чем люди. Понимаешь о чем я?

Эй мотнул головой, ему-то откуда об этом знать? Немного прищурив глаза, принц улыбнулся:

- Сейчас объясню.

Лазар лег на прямо на землю, сорвал травинку и, пожевав ее немного, продолжил:

- Ты еще мал, потому и не знаешь. Несмотря на то, что живем мы все вместе, Ааш'э'Сэй и люди как бы держат дистанцию. Например, все наши дети обучаются дома, а потом идут в Священную Акадэмию. После окончания Акадэмии они вступают в отряд Демонов-Воинов или отправляются по домам, где и живут до тех пор, пока им не исполнится хотя бы тысяча лет по человеческому летоисчислению, что для нас равняется двадцати годам .

Эй кивнул. Непонятно конечно, зачем Лазар ему это все рассказывает, но все равно - интересно. Словно услышав его мысли будущий император дополнил:

- А связанно это с тем, что взрослеем мы медленнее, чем люди. Вот ты представь - пошел бы ты в училище для дворян-людей, они бы росли, взрослели, а ты как был маленьким, так бы и остался.

Эй громко вздохнул - об этом он вообще никогда не думал.

- Кроме того, есть среди людей и те, кто относится к нам с долей ненависти, а дети в принципе довольно жестокие. Понимаешь?

Так как Эй и сам был ребенком, он не мог согласиться с тем, что дети жестокие. Тут-то он и вспомнил, что мама как-то раз его так назвала и пришлось согласиться. Мальчик вздохнул и кивнул головой. Потом в голову ему пришла интересная мысль.

- А почему после Акадэмии воины отправляются домой?

Лазар прищурил один глаз и посмотрел на Эйя.

- Потому что, несмотря на то, что они прошли обучение, они еще не вошли в полную силу. Новичков даже в Отряде держат подальше от серьезных сражений.

Эй задумался. Странно конечно, с какой стати тогда их учили?

- Почему?

Изумрудные глаза выражали искренний интерес и Лазар не сдержал улыбки:

- Потому что они не могут принять боевую форму.

- Оооо...

Эй широко открыл глаза и посмотрел на будущего императора.

- Угу. В Боевую форму можно войти после того, как станешь совершеннолетним.

Оценив впечатление произведенное на маленького собеседника, Лазар наклонился к нему и тихо сказал:

- Скажу тебе по секрету, даже я еще не могу в нее войти. Очень редко рождаются те, кто может принять полную боевую форму и остаться при этом в здравом рассудке, ясно?

Эй кивнул. Если даже наследник престола не может, то никто не сможет. Это точно. Лазар поднялся и, вежливо поклонившись, попрощался:

- Мне пора. Не переживай малыш, ты еще станешь воином, не спеши.

Эй кивнул и помахал Лазару. У мужчин всегда куча дел, Эй это по себе знал, а у принцев так вообще наверное столько, что и за всю жизнь не переделаешь. С некоторым удивлением он наблюдал за тем, как Лазар подошел к одной из служанок и что-то сказал ей на ушко. Девушка густо покраснела, а Лазар широко улыбнулся. Эй видел как-то раз, когда отец так же улыбнулся матери, а мама смутилась и укоризненно погрозила отцу пальчиком.

Пожав плечами, Эй вновь обратил свое внимание на молодого принца - Лазар пошел куда-то в сторону сада, а девушка подождала несколько минут и пошла следом.

Мальчик отвернулся и немного обиженно нахмурился. Наверное, Лазар хочет, чтобы служанка поиграла с ним в саду или почитала, для чего еще служанку звать? Мог бы и его с собой позвать, Эй бы не отказал. Читал он пока что плохо, но поиграть согласился бы не раздумывая. Странно конечно, что принц сам читать не умеет, но может это потому, что он - воин?

Поразмышляв над этой проблемой еще какое-то время, Эй встал, тщательно отряхнул свои брючки и направился в сторону дома. Детей среди приглашенных не было, поэтому мальчику было довольно скучно. К тому же, после разговора с Лазаром Эй принял одно очень важное решение - если для того, чтобы стать воином ему надо подождать, то будет правильнее потратить это время с пользой.

Вместо того, чтобы расстраиваться из-за того, что он не может поднять отцовский меч, Эй будет учиться много-много и когда-нибудь станет не только сильным и могучим воином, но и чрезвычайно умным. Чтобы не просить других почитать ему из-за того, что сам с трудом разбирает знаки. Во всяком случае, он не будет просить помощи в этом деле у женщины.

Империя Ардейл. Поместье де Сэй. Спустя двести пятьдесят лет.

Время для Ааш'э'Сэй течет по другим законам, там за высоким забором с кованными воротами, люди рождались и умирали, возводились новые города, старые заносило песком. Ааш'э'Сэй никогда не водили близкой дружбы с людьми и детей своих держали изолированно. Потому что люди - смертны, даже взрослому тяжело пережить потерю друга, что уж говорить о ребенке? Именно поэтому все Ааш'э'Сэй предпочитали держать своих отпрысков в окружении таких же, как они сами. Ведь все Ааш'э'Сэй, ставшие в этом мире практически бессмертными, были уверенны в том, что не покинут своих чад, когда те еще слишком малы.

Эй сидел на крыше дома и читал огромную книгу. Когда он нашел ее, то еле достал с полки, настолько тяжелой она была. Но ему так сильно хотелось именно эту книгу! И вот, этот миг наступил. Книга была, ну очень, древняя, настолько древняя, что если крепко сжать пальцы на странице, пергамент начнет крошиться. А заполучить ее Эй хотел по очень простой причине - посвящена она была холодному оружию. Эй внимательно всматривался в выцветшие картинки, с примерами поединков между воинами древности и тактиками ведения боя. Причины для столь пристального интереса у него были и довольно веские, к тому же. Каждый день Эй тренировался с отцом, который был признанным мечником и из сына хотел сделать мечника.

И все бы хорошо, да вот только не нравился Эйю меч. Слишком тяжелый, слишком длинный, да и не подходит он ему совсем. Эй оторвал взгляд от книги и печально вздохнул. За все это время он довольно сильно подрос, только как был тощим, так и остался. Хотя отец и говорил, что все еще впереди и время у него есть, Эйю в это как-то очень уж слабо верилось. Отец же, с широкой улыбкой повторял, что все станет как должно, когда Эй пойдет в Акадэмию и станет учеником. Тогда-то и раздадутся плечи, да и мясо на костях нарастет.

Вспомнив слова отца Эй поморщился и уныло посмотрел на свои руки. Тонкие, как у девочки, пальцы длинные, ладонь узкая, кожа белая, без единого волоска. Закончив осмотр, мальчик вздохнул еще тяжелее.

Когда оно, мясо это, уже нарастать-то будет? В последнее время Эй старался есть побольше, пихая еду в себя через силу, только вот пользы от этого не было. Как был тощим - так и остался. Каждое утро смотрясь в зеркало, Эй с тоской разглядывал свое девчачье лицо. А как его еще назвать? Кожа нежная, глаза большие, ресницы длинные. Уууу... Сплошное огорчение. Да еще и ко всему он сильно вытянулся, от чего теперь казался еще тоньше.

Эй совсем расстроился, ему даже книгу читать расхотелось. Мальчик посмотрел на облака и задумался. От мыслей его отвлек голос снизу:

- Эйли!

Эй улыбнулся. Опять Эйлис за ним бегает. Сестра даже в тренировочный зал приходила, лишь бы Эй был рядом. Приносила туда своих кукол и играла себе тихонько в уголке, пока Эй выслушивал наставления отца. Мальчик посмотрел вниз - Эйлис стояла, высоко задрав голову и щурясь на солнце. Маленькие ручки она уперла в бока и грозно нахмурила брови. Мальчик улыбнулся и деланно-строго спросил:

- Что?

Разглядывая сестренку, Эй испытал прилив гордости. Девочка была очень хорошенькая - волосы золотыми локонами падали на плечи, темно-синие глаза смотрели с немым обожанием. Правда сейчас золотистые брови Эйлис были нахмуренны и, судя по всему, она собиралась сделать брату выговор.

- Ты обещал поиграть со мнооой.

Эйлис поджала губки и спрятала руки за спину, а Эй удивленно кивнул. Да... Ведь и в самом деле, он ей обещал, а раз обещал - придется сделать. Только бы его не увидел никто, а то это же стыдно - с малявкой в куклы играть. Кивнув сестре, тихо ожидавшей ответа, Эй ответил:

- Сейчас спущусь!

Он поднялся и убрал книгу подмышку. Осторожно ступая по черепице мальчик дошел до чердачного окна. Положив книгу и схватившись руками за оконную раму, Эй мягко спрыгнул вниз. Спустившись на первый этаж, он зашел в библиотеку, чтобы вернуть книгу на место. Правда мальчик не ожидал, что в это время там будет отец, да еще и не один. В библиотеке, кроме отца был еще и дядя Себ. Дядя повернулся к Эйю и широко улыбнулся.

- Привет, малыш! Давно не виделись!

Эй поморщился. Какой же он малыш? Еще немного и будет ростом с дядю Себа.

Дядя Себ, двоюродный брат отца, как это ни странно, не был чистокровным. Эй не вдавался в подробности, но дядя не являлся даже аристократом. Какая-то странная история произошла в прошлом, но Эйя в нее никто не посвятил.

Вообще, говоря по правде, особой симпатии к дяде Эй не испытывал, а объяснить почему он не мог. Просто родственник ему не нравился и все. Возможно тут роль сыграло и то, что, что дядя не был на них похож?

Невысокий, пухлый, волосы сальные и глазки все время бегают. К тому же дядюшка не был воином, почему оно так, Эй не знал, знал только что Себ промышлял торговлей - ездил по всей Империи, скупал диковинки и привозил в столицу. Мальчик же считал, что для мужчины есть только один путь - стать воином, а торговлей пускай женщины занимаются.

Дядя все так же широко улыбался ожидая ответа и Эй чопорно кивнул, со словами:

- Здравствуйте дядя, все в порядке. Благодарю Вас.

Родственник покачал головой и сказал:

- Ну ты прям как маленький принц!

Эй снова поморщился. Хватит может его уже маленьким называть?

Обстановку несколько разрядил отец, спросив:

- Куда ты?

Ларэн внимательно смотрел на Эйя, от чего тот немного покраснел. И как сейчас отцу сказать, что он в саду с Эйлис играть будет?

- Эээ... Мы с Эйлис прогуляемся немного.

Отец кивнул и сказал:

- Смотри внимательнее, возможно сегодня будет гроза.

Эй удивленно посмотрел на отца. Какая же гроза, если в небе ни облачка? Хотя, если отец сказал, значит он знает.

- Хорошо.

Эй кивнул дяде и вежливо попрощался:

- До свидания.

Дядя помахал пухлой ладонью, прощаясь и Эй вышел. Разговаривать с единственным братом отца он не любил, старался быть с ним сдержанным и холодным. Сын де Сэй никогда не опуститься до мелочной неприязни. Тем более, он никогда не выкажет это недостойное чувство тому, к кому он его испытывает.

Передернув плечами, Эй вышел на улицу, где его ожидала Эйлис. Мальчик улыбнулся и сказал:

- Ну что, куда пойдем?

Эйлис надула губки и ответила:

- Хочу в лес.

Эй призадумался. Они с Эйлис сделали потайной лаз в саду и иногда, когда родители отлучались, уходили из поместья. Поместье располагалось на холме, неподалеку находился маленький лес и человеческое поселение. В лесу Эй построил небольшой шалаш, где они с Эйлис могли сидеть часами. С детьми из села они не играли, да и вообще ни разу их не видели, с тех пор как возвели свое тайное убежище на небольшой лесной поляне.

Эй посмотрел на небо.Если отец прав и будет гроза, от дома лучше не уходить, тем более - не покидать пределы поместья. В небе не было даже самого малюсенького облачка, да и жара стояла просто нестерпимая.

- Хорошо. - Эй кивнул и взял сестру за руку. - Только ненадолго, договорились?

Эйлис посмотрела на брата и радостно улыбнулась.

- Лааадноо.

Эй погладил ее по голове. Сразу видно, что Эйлис хотела подольше в лесу погулять, но с братом спорить не стала. Со стороны дома раздалась музыка. Эй улыбнулся. Наверное мама опять сидит за мелодином, как и всегда по вечерам. Мелодин - старинный музыкальный инструмент. Нажимая на клавиши в определенном порядке, можно было играть разные мелодии. Грустные и веселые, добрые и даже злые.

Эйлис тоже учили играть на этом инструменте, все девушки-аристократки должны уметь играть на мелодине. Да и сам Эй, хотя и не был девушкой, тоже неплохо на нем играл. Мальчик повернулся и посмотрел в окно.

Так и есть - мама сидела спиной к ним, стеклянные двери были распахнуты настежь. Мать слегка наклонила голову, наверняка сейчас улыбается своим мыслям.

Эй посмотрел на Эйлис и крепко сжал ее ладошку. Потом грозно нахмурил брови и сказал:

- Ну что? Вперед - на встречу приключениям?

Эйлис рассмеялась и кивнула. Держась за руки, дети пошли в сад. Там, возле самой стены, росли кусты роз, за которыми скрывался их секретный лаз, ведущий в такой незнакомый, но от этого еще более привлекательный, мир.

Лилит прекратила играть и поднялась. Обычно, после того как она проводила некоторое время за мелодином, мысли приходили в порядок, а на душу снисходил покой. Но сегодня она почему-то не находила себе места. Сердце сжималось словно от тоски, слезы наворачивались на глаза и она никак не могла успокоиться.

Молодая женщина обернулась и подошла к стеклянным дверям, ведущим в сад. Эй и Эйлис, держась за руки шли по дорожке. Лилит улыбнулась. Разве может быть большее счастье, чем видеть, как твои дети растут здоровыми и счастливыми?

Бросив еще один взгляд на детей, Лилит поправила волосы и вышла из гостиной.Проходя мимо библиотеки она замерла на мгновение - за дверью о чем-то спорили. Лилит прислушалась. Судя по голосам, в гостиной был Ларэн и Себ. Женщина вздохнула. Наверное Себ опять пришел просить денег у брата. Себ не отличался ни большим умом, ни хваткой. Все его попытки разбогатеть провалились и каждый раз он приходил к Ларэну.

Ларэн, испытывая стыд по поводу того, что все наследство де Сэй досталось ему одному, покорно давал любые деньги, которые просил двоюродный брат. Все бы хорошо, только в последнее время Себ зачастил, а Ларэну сообщили, что родственник давным-давно забросил торговлю, продал все, что у него было и с головой погрузился в праздную жизнь. Карты, продажные женщины и наркотические травы - все это требовало больших денег, которых у Себа не было. Скорее всего Ларэн сейчас говорит с ним по этому поводу.

Лилит совсем не хотела, чтобы Ларэн оказался виноват в том, что брат скатился по наклонной. Наркотические травы - это не шутки, даже на Ааш'э'Сэй оказывают пагубное действие. Хотя и не так быстро, как на людей.

Поэтому, посовещавшись они решили, что Себ не получит ни монетки, до тех пор, пока не откажется от пагубной привычки. Только в этом случае Ларэн согласится оплатить караван и охрану, а так же товар и даже место на складе, но при условии, что все счета пройдут через его руки. Видимо это и вызвало негодование Себа.

Голоса за дверью замолкли и через мгновение из кабинета буквально вылетел Себ. Даже не заметив Лилит он кинулся к двери. Женщина посмотрела ему вслед и как только входная дверь хлопнула она вошла в кабинет.

Ларэн сидел за столом и хмуро смотрел на свои руки. Лилит подошла к мужу и обняла его.

- Ты все сделал правильно.

Ларэн обнял ее и тихо ответил:

- Спасибо.

Себ ехал на лошади, своего Лира у него не было никогда, он же не воин. Только тем, кто закончит Священную Акадэмию полагались Лиры. Данный факт разжигал еще большую зависть в сердце Себа.

Разве его вина, что его дурочка-мать, избалованная аристократка, сбежала из дома вместе с заезжим менестрелем? Глупая девица, наслушавшись не менее глупых бабских разговоров захотела романтики и покинула отцовский дом, вступив в неравный брак. Что естественно повлекло гнев отца. Дед лишил ее родового имени и наследства.

Привыкшая к роскоши и неге, она не выдержала нищеты и начала употреблять наркотические травы, еще до рождения Себа. Возможно именно поэтому он родился слабым и хилым уродцем. Мамаша свела отца с ума и когда он перетянул себе горло струнной своего же гомбала, она вернулась под отцовское крыло. Дед принял ее, но на наследство она могла не рассчитывать, а вместе с ней и Себ.

Еще будучи маленьким он научился хитрить и лицемерить, а как иначе выжить всем презираемому ребенку? Тем более, когда тебя все время сравнивают с двоюродным братом? Ларэна Себ ненавидел всей душой. Мало того, что все богатство досталось ему, женщины сходили с ума от его красоты, так еще и сам Император признал его как великого воина. Последней каплей была женитьба Ларэна на Лилит.

В Лилит Себ влюбился с первого взгляда и надежда на то, что когда-нибудь он сможет предложить любимой женщине неизмеримое богатство, грела сердце. Преследуя эту цель Себ, всеми праведными и неправедными путями добывал деньги. Упрямство и честолюбие заставляли его стремиться вперед, добиваясь своего, не смотря ни на что. И вот, когда Себ сумел добиться много, пришло сообщение о свадьбе Ларэна де Сэй и Лилит де Мортейн.

Он, Себ, отказывал себе во всем, спал под открытым небом, ел раз в три дня, экономя на каждой мелочи, каждый медяк вкладывая в торговлю, ради женщины, которая выбрала другого. Тогда Себ пришел к выводу, что у него с самого начала не было никакого шанса, а все эти надежды были лишь попыткой убежать от правды.

Еще один удар ожидал его, когда родился маленький Эй. Кто бы знал, как Себу было ненавистно лицо первенца Ларэна. Лицо ребенка, котрый мог бы быть его сыном. Если бы Боги рассудили по-другому. Если бы мамаша сидела себе тихо в отцовском поместье и вышла бы замуж за аристократа. Если бы и ему, Себу, досталась часть огромного состояния де Сэев и покровительство Императорского дома. Тогда бы цветок Империи - Лилит Светлая - достался ему.

Себ въехал в поселок погруженный в свои мрачные мысли. Отказ Ларэна дать ему денег вынуждает его сделать то, чего он бы никогда делать не стал. Но, к сожалению он слишком много задолжал. Кредиторы уже рыскали в округе и если они найдут его раньше, чем он - деньги, то последнее, что он увидит в своей жизни будут его собственные кишки, развешанные на ближайшем дереве.

Себ спустился с лошади и посмотрел на небо. С самого утра стояла невыносимая жара, словно в кухонной печи. Воздух был недвижим, но сейчас небо начало темнеть. В воздухе запахло грозой. Себ улыбнулся и вошел в заброшенный дом на самой окраине села. Пятеро мужчин, чьи лица скрывали маски, равнодушно посмотрели на вошедшего.

- Как только небо затянет, можете идти.

Наемники слаженно кивнули и вернулись к игре, за которой коротали время. Последние деньги Себ потратил на то, чтобы выплатить им треть необходимой суммы. Почесав толстый живот, Себ презрительно процедил:

- Щенков не трогайте.

Страший из отряда кивнул.

- Слуги?

- Нам не нужны свидетели.

Опять легкий кивок. Себ был доволен как никогда в жизни. Стрелы с тяжелыми наконечниками, которые используют наемники, пробивают щит средней толщины. А стрела пущенная прямо в сердце убьет любого, даже одного из Ааш'э'Сэй.

Сегодня вечером свершится сладкая месть - он наконец-то избавится от проклятого Ларэна. Убийства Лилит Себ не планировал, по началу, но... Зачем ему женщина, когда-то сделавшая выбор не в его пользу? Теперь, когда несметное богатство будет в его руках, он сможет заполучить любую, стоит лишь пожелать.

Один из наемников иронично приподнял бровь, разглядывая своего нанимателя - сеть капилляров, явно проступившая на лице, придавала ему нездоровой, синюшный оттенок, мутные глаза лихорадочно бегали, над верхней губой проступили капельки пота. Себа трясло, словно он не мог справится с переполнявшими его эмоциями.

Именно так и происходит с теми кто давно и прочно "подсел" на наркотический дурман. Для таких реальность и свой собственный, вымышленный мир становятся неотделимы друг от друга. Приторно-сладким ядом наркотик отравляет кровь, разрушая тело и разум. Такие как этот Себ не живут долго - спустя какое-то время тело его иссохнет и начнет разлагаться, источая сладковатый, гнилостный запах.

Прикрыв глаза, наемник презрительно улыбнулся и поднялся. Облака полностью затянули небо, а значит пришло время отработать полученное золото.

Империя Ардейл. Поместье де Сэй.

Тяжелые капли падали на пожелтевшую от жары траву, глухо стучали по листве и, зависнув на мгновение, срывались вниз. Эй и Эйлис сидели в своем шалаше, обняв колени руками. Отец оказался прав - буквально за несколько минут, ясное до этого, небо затянуло черными тучами, раздался гром, сверкнула молния и небеса разверзлись.

Хорошо хоть они в это время в шалаше были, а не возле озера. Так бы промокли до нитки. Эй вздохнул. Мама наверняка их уже ищет и похоже, ему сегодня достанется. Эйлис сидела притихшая и со страхом смотрела наружу.

Эй ткнул ее пальцем бок и весело спросил:

- Ты чего малявка, испугалась что ли?

Эйлис посмотрела на него широко открытыми глазами и кивнула. Подбородок затрясся, нижнюю губу она выпятила вперед. Эй поморщился. Ну все, сейчас разревется.

Прижав сестру к себе, он сказал с уверенностью:

- Не бойся, я защищу тебя.

Малявка всхлипнула и спросила:

- От всего?

- Ага.

- Даже от грозы?

- Ага.

Слова Эйя ее немного успокоили и она даже попыталась улыбнуться. Эй же с тоской посмотрел наружу. Если они не вернутся домой в ближайшее время, отец узнает про лаз, а это совсем плохо. Самому Эйю запретили покидать поместье, еще когда он был маленький.

В тот день он сильно подрался с деревенскими, потому что те приняли его за девчонку и стали дразнить. А уж когда выяснилось, что никакая он не девчонка... Вечером Эй пришел домой в порванной одежде, с ссадинами и синяками по всему телу. Еще несколько дней ему было больно даже просто лежать. Зато лицо больше не было похоже на девчачье. Оно вообще на лицо не было похоже. Тогда-то отец и запретил ему покидать поместье и, так как запрет никто не отменял, получается, что Эй пошел против воли отца. Да еще и Эйлис с собой взял. Мальчик вздохнул еще тяжелее, чем до этого.

Одна надежда - дождь скоро закончится. Во всяком случае Эй старался себя в этом убедить. Обычно, если льет как из ведра, то и прекращается быстро...

И в самом деле, через несколько минут дождь почти перестал идти. Хотя небо все равно было темным. Эй выглянул на миг из своего убежища и, вдохнув полной грудью влажный воздух, посмотрел на сестру.

- Ну что, пойдем? Небо, правда, все еще темное, но я думаю это из-за того, что мы слишком долго тут просидели.

Эх... Заигрались они с Эйлис, что ни говори. Хоть бы ужин не пропустить! Эй вылез из шалаша и подал сестре руку. Девочка доверчиво взглянула на брата, который нетерпеливо нахмурился.

- Давай Эйлис, надо бежать, пока нас искать не начали.

Эйлис кивнула и они побежали в сторону дома. Эй смеялся, громко и счастливо, так он мог смеяться только когда был рядом с сестрой или матерью.

Отбросив с лица мокрую прядь волос, Эй побежал еще быстрее, крепко сжав ладошку сестры. Так здорово бежать по лесу и вдыхать влажный воздух полной грудью!

Вдруг Эйлис споткнулась и со всей силы грохнулась на мокрую траву. Эй остановился со страхом глядя на сестру. В тот момент ему показалось, что сердце вмиг превратилось в кусок льда, застыв где-то в животе.

Боги, хоть бы она ничего себе на сломала!

Эйлис села на колени и потерла ушибленный локоть. Потом улыбнулась через силу и сказала:

- Ничего, мне даже совсем не больно.

Эй поднял ее на руки. Он когда был в ее возрасте от малейшей царапины ревел.

- Я тебя понесу, держись крепко, хорошо?

- Ладно.

Мальчик посадил сестру на спину и медленно пошел, осторожно переступая ветки и корни деревьев. Не хватало ему вместе с Эйлис упасть. Когда они вышли из леса совсем стемнело. В небе продолжали сверкать молнии, того и гляди снова дождь пойдет. Эй нахмурился. Ну все, порка ему точно обеспечена, а Эйлис от сладкого отлучат.

Когда дети поднялись к забору и пролезли через лаз, снова начался дождь. Эй опять посадил Эйлис на спину и пошел к дому. Мальчик, в принципе уже смирился с тем, что его накажут. Надо только про Эйлис придумать что-нибудь, чтобы и ей не влетело. Когда они подходили к особняку, мрачным исполином нависшим над ними, Эй остановился на мгновение. В доме было абсолютно темно, ни в одном окне не горел свет. Мальчик, недоумевая по этому поводу, толкнул входную дверь.

Молния, сверкнувшая за окном, осветила зал. Эй опустил Эйлис и прижал к себе. Главное, чтобы она не видела. Самое главное - чтобы она не видела.

Возле лестницы лежала мать, по белоснежному платью растеклось темное пятно. Там, где раньше билось сердце, торчало древко стрелы. Одна рука лежала на груди, другая была протянута в сторону отца, который лежал неподалеку, с мечом в руках. Отца буквально изрешетили стрелами.

Эй, словно сломанная кукла, повернул голову. Везде, куда падал взгляд, лежали тела, по деревянному паркету растеклась кровь. Холодный ветер задувал в разбитые окна, занавески вздувались, словно огромные паруса. Паруса корабля плывущего по Реке Забвения. Глядя на тела убитых, Эй с ужасом понимал, что не сбеги они с Эйлис из дома, чтобы поиграть в лесу и их тела, точно так же были бы изрешечены стрелами.

Плечи Эйя поникли, взгляд потух, а сердце... Боги, сердце казалось вот-вот разорвется на мелкие кусочки. В горле встал ком, дыхание замерло, больше всего на свете ему хотелось умереть, лишь бы эта боль прекратилась, лишь бы пришло облегчение. Посмотрев на сестру, застывшую посреди зала, Эй поднял голову к потолку и, сжав крепко кулаки, закричал.

Если бы он был сильнее, он бы защитил мать и отца, он бы защитил всех тех, чьи тела устилали пол, чья кровь медленно заветривалась, покрываясь пленкой. Если бы он посвящал больше времени воинскому искусству, вместо того, чтобы играть в детские игры и представлять себя непобедимым, этого бы не произошло. Если бы он был здесь...

Опустившись на колени, Эй хрипло застонал. Если бы он был здесь, то сейчас бы вместе с родителями плыл бы по Реке Забвения, оставив Эйлис одну. Сглотнув, Эй поднялся и подошел к сестре.

Отец сказал, что он, Эй, должен всегда заботиться о малышке Эйлис, быть сильным и защищать ее. Загнав боль как можно глубже, Эй положил руку на плечо сестры. В этот момент Эйлис вырвалась и закричала, протягивая тонки руки в сторону умершей матери. Глядя на маленькую сестру, чья одинокая фигурка застыла посреди зала, Эй сделал вдох. Теперь он должен быть сильным, ради матери и отца, ради Эйлис. Медленно, словно двигаясь против собственной воли, Эй подошел к сестре. Положив руку на ее шею, он осторожно нажал туда, где находилась артерия. Когда сестра медленно осела на пол, Эй поднял ее на руки и направился к двери. Отец, буквально несколько дней назад показал ему этот прием, который лучше всего использовать против безоружного противника. Даже страшно, что эти знания понадобились ему так быстро.

Мальчик, медленно идущий через зал, который освещали вспыхивающие за окном молнии, был скорее похож на призрака, нежели на живое существо. На бледном, закаменевшем лице, подобно темным омутам, застыли глаза. Взгляд лихорадочно блестел от невыплаканных слез, губы были сжаты в тонкую полоску. Когда тяжелые, холодные капли ударили по лицу, Эй закрыл глаза.

Никогда, видят Боги, никогда больше он не потеряет того, кто ему дорог из-за собственной слабости и глупости. Опустившись на колени и положив голову сестры на свои колени, мальчик поднял лицо к грозовому небу. Обхватив себя за плечи, он глухо застонал. Слезы, если бы он мог выплакать ту боль, что заполнила собой его душу... Вцепившись пальцами в лицо, Эй презрительно улыбнулся. Теперь в его жизни нет места слезам. вечер, когда погибли Ларэн и Лилит де Сэй, их единственный сын разучился плакать.

Глава вторая. И сердце твое - камень.

Империя Ардейл. Спустя двести пятьдесят лет (по человеческому календарю).

Эй сидел в своей комнате, на полу расположилась Эйлис. Девочка играла с куклами, не обращая внимания ни на что. С тех пор, как в поместье обосновался дядя, ни Эй ни Эйлис в безопасности не были.

Сразу после смерти брата, Себастьян подал прошение Императору о назначении его опекуном над несовершеннолетними племянниками. Владыка некоторое время раздумывал, не будет ли лучшим вариантом взять детей под свою опеку, в конечно итоге прошение удовлетворил. Детям будет легче перенести боль утраты когда рядом находится кто-то из родственников, а Себастьян, о чьих дурных пристрастиях знал лишь Ларэн, предстал перед Владыкой в неожиданном свете. Он всячески проявлял заботу о своих несовершеннолетних племянниках, требуя найти виновных и придать их страшной казни. Говорили, что дядя Себ даже награду за головы преступников назначил. В общем, на решение Императора повлияло множество факторов, одним из которых было и то, что многие аристократы Ааш'э'Сэй настаивали на том, что дети должны расти в любви и заботе, соответственно, они всячески поддерживали Себастьяна в его бескорыстном желании. С тех пор, как дядю признали опекуном Эйя и Эйлис, "любимый" родственник прочно обосновался в поместье.

Первое время, когда интерес Владыке к роду де Сэй был наиболее пристальным (все же, Император не так глуп, чтобы слепо доверять тому, в чьих интересах было убийство четы де Сэй), Себастьян вел себя более чем пристойно. Правда, поговаривали, что Дэмиен де Мор, командир отряда Демонов-воинов, очень вежливо сообщил дяде Себу, что если с головы маленьких де Сэев хотя бы один волосок упадет... Что будет, объяснять ему не пришлось, Себастьян понял и так.

Но, лишь только интерес и внимание Императора ослабли, как дядя показал свое истинное лицо. Нет конечно, все это произошло не в один день, отнюдь. Себстьян был очень осторожен, опасаясь вновь привлечь внимание дома де Майен - своим пагубным пристрастиям он предавался в самой дальней комнате поместья, за закрытыми дверьми и добывал дурман лишь у проверенных им поставщиков. Но, даже мыши со временем наглеют, если рядом нет кошки - постепенно Себастьян давал себе все больше и больше воли и, с некоторых пор поместье де Сэй стало походить на балаган. В особняке постоянно появлялись весьма подозрительные личности, некоторые из них задерживались, некоторые уезжали почти сразу.

Вздохнув, Эй посмотрел на сестру. Эйлис выросла, стала худенькой как щепка, синие глаза погрустнели. В тот вечер, когда они воочию увидели последствия настоящей бойни, мальчик поклялся себе, что станет тем, кто защитит малышку от самого Чернокрылого, если тот явится в неурочный час. Тогда, ища ответа у небес, Эй не заметил, как к поместью подъехали солдаты. В тот момент Эйя не удивило их появление, уже позже он задумался над тем, с чего бы это патрулю заявиться в их поместье?

Тряхнув головой, дабы прогнать ужасные видения прошлого, Эй спустился с подоконника и подошел к Эйлис.

- Хочешь, прогуляемся?

Сестра с улыбкой посмотрела на него и кивнула.

- Ага.

Эй присел на колени и погладил девочку по голове:

- Ну тогда иди возьми что тебе надо и в путь! Я буду ждать тебя внизу, хорошо?

Эйлис рассмеялась, кивнула и, подпрыгивая на ходу, направилась к выходу. Когда за ней закрылась дверь, Эй окинул взглядом комнату. В зале на первом этаже вот уже третий день не утихал шум и пьяный смех.Дядя устроил внизу салон. Гости пили, курили, играли в карты. В доме не стихал женский смех. Женщин этих приводили мужчины, которые получали от дяди Себа деньги и тут же покидали поместье.

Эй сжал кулаки и заскрипел зубами от злости. Если бы он уже был совершеннолетним, можно было бы отказаться от опеки дяди и подать прошение императору о назначении его, Эйя, опекуном младшей сестры.

Сейчас Эйю было семьсот пятьдесят лет, около пятнадцати лет по человеческим меркам, а это значит, что придется подождать хотя бы двести пятьдесят лет, до тех пор, пока они смогут освободится от дядюшкиного присмотра. И все равно он решил отправиться в Черный Замок.

Совсем скоро Эйю придется покинуть поместье и записаться в Акадэмию, соответственно Эйлис останется тут одна. А этого Эйю не хотелось абсолютно. Юноша вышел из комнаты, плотно затворив дверь и заперев ее на ключ. Раньше у него и мысли такой не возникло бы - запирать дверь на ключ в собственном доме, но то было раньше.

С тех пор, как в доме стали появляться люди и Ааш'э'Сэй, многие из которых выглядели, по меньшей мере, подозрительно, Эйлис ночевала в комнате брата, да и днем он не оставлял ее ни на секунду. Из поместья загадочным образом исчезали вещи, а недавно Эй обнаружил, что на комнату матери совершили "набег". Из шкафов исчезли платья, шкатулка с драгоценностями была пуста, то же самое произошло и в комнате отца. В тот день Эй едва справился с обуревающим его гневом и он, насколько мог, вежливо, предупредил дядю, что в случае если подобное повториться, дорогой родственник сильно пожалеет о том, что стал опекуном.

Быстро спустившись вниз, Эй буквально налетел на стоящую у лестницы женщину. Ткнувшись лицом в практически обнаженную грудь, Эй тут же отскочил и сильно покраснел.

- Какой сладкий мальчик!

Эй с легким недоумением рассматривал женщину. Как она только умудрилась впихнуть свои телеса в такой наряд? Казалось что обвисшая грудь вот-вот выскочит из декольте, представ перед взором Эйя в всей своей "красе". Лицо женщины покрывал толстый слой белил, губы были накрашены ярко-красной краской, которая размазалась вокруг рта, от чего женщина напоминала клоуна из бродячего цирка. Бледно-голубые глаза обведены ярко-синим, короткая юбка обнажала рыхлые бедра, сквозь бледную кожу просвечивали вены. Женщина провела языком по толстым губам и, прикрыв глаза, с размазывавшейся под ними краской, улыбнулась. Поведя обнаженным плечом, незнакомка нежно проворковала:

- Меня зовут Леда, хочешь поиграть со мной, малыш?

Леда наклонилась к самому лицу Эйя, от чего он поморщился. От женщины отвратительно пахло чем-то кислым, к "аромату" примешивался пряный запах наркотической травы и давно не мытого тела. Не сдержав брезгливого возгласа, Эй сделал шаг назад.

С тех про, как их опекуном стал дядя Себ дом превратился в притон. Слуги разбежались, остались только самые верные или жадные. Дядюшка щедро платил тем, кто молча выполнял свою работу.

Юноша мрачно усмехнулся и окинул женщину презрительным взглядом. Леда сделала шаг вперед, томно прикрыла глазаи призывно приоткрыла губы.

- Ну, как ты хочешь? Ты такой миленький...Скажу по секрету, дорогой, в этом месте нет нормального мужика, даже глаз положить не на кого. Если у тебя есть дурманка...

Лицо Леды покрылось испариной, белила "потекли", она начала тяжело дышать. Эй сделал шаг вперед и наклонился к ее уху. Поборов брезгливость, он, почти нежно, прошептал:

- Пошла вон.

Жесткие слова, сказанные нежным и вкрадчивым тоном возымели эффект пощечины - Леда дернулась как от удара и с ненавистью посмотрела на Эйя. Стеклянный взгляд женщины говорил о том, что действие дурмана проходит, а это обычно плохо сказывается на тех, кто плотно подсел на наркотик.

Тяжелая дверь гостиной открылась и в проеме появился дядя Себ. За последние годы он стал еще более полным, лицо обрюзгло, волосы почти совсем выпали. Ничего не выражающие глаза посмотрели на Эйя. Постояв так несколько минут, Себ визгливо рассмеялся и подошел к ним.

Оперевшись одной рукой на перила, другой он шлепнул Леду по жирному заду. Женщина томно прикрыла глаза и облизнула губы. Себ, не стесняясь племянника, схватил ее за грудь и впился губами в шею.

- Зачем тебе этот молокосос? Щ-щ-щас я тебе покажу, кто такой настоящий мужик...

Эй сжал кулаки и в бешенстве посмотрел на дядю. Сердце стучало о ребра, грудь тяжело вздымалась и опадала. Желание убить росло с каждой секундой. Наверху раздались легкие шаги и Эй побледнел.

Не хватало еще, чтобы эту сцену увидела Эйлис. Сам он уже насмотрелся на пьяные оргии, не вызывавшие ничего, кроме отвращения. Как-то ночью Эй проснулся из-за того, что внизу раздавались непонятные стоны и хрипы. Поднявшись с постели он тихо спустился вниз. Зрелище, свидетелем которому он стал, повергло его в шок. Двери в гостиную были открыты нараспашку, так что увидел он достаточно. Дядюшка опять устроил пьяную оргию. Именно тогда Эй решил, что все же попробует подать прошение Императору, ну или хотя бы попросит убежища для сестры, на время его отсутствия.

Дядюшка хрюкнул и уставился на Эйя.

- Что-то не так, молокосос?

Волна гнева захлестнула юношу, отведя руку назад он ударил, резко и сильно. Наслаждение, которое он получил при этом, не возможно было сравнить ни с чем. Себ грохнулся на пол, утянув за собой проститутку.

Эй разжал кулак и наклонился к дяде:

- Если ты сейчас же не уберешь свой жирный зад...

Наверное, надо было давно поступить так, но насилие претило натуре Эйя и он предпочитал молча терпеть все выходки опекуна. А жаловаться Императору на то, что не может навести в порядок в своем собственном поместье - совсем уж последнее дело. У него не осталось ничего, кроме собственной гордости и отказываться от нее из-за своей слабохарактерности он не собирался.

Сейчас же чаша его терпения переполнилась. Дядя тупо смотрел на него, не понимая в чем дело. Эй пнул его вбок, заставляя подняться. Себ встал на колени и его начало рвать прямо на сапог застывшего перед ним юноши. Жирное тело скрутило судорогой, дядя, словно младенец, заревел навзрыд. У тех, кто употребляет дурманку такие перепады настроения обычное дело. Эй давно выучил все стадии наркотического опьянения.

Сначала употребляющий впадал в эйфорию, которая могла длиться несколько часов, потом он успокаивался и просто смотрел в одну точку, после начинались быстрые смены настроения - от безудержного хохота до рыданий. Самым тяжелым был момент, когда опьянение проходило. Демона, да и человека наверное тоже, начинало лихорадить, рвать, тело скручивало судорогой. Именно в этой стадии сейчас находился дядя Себ. Леда держалась получше - она села на полу, раскинув ноги и уставилась в одну точку. Широко открытые глаза бегали туда-сюда, словно она что-то видела, по подбородку потекли слюни.

Дядя схватил Эйя за ногу, посмотрел на него и заискивающе улыбнувшись, начал протирать сапог рукавом своего кафтана. Эй брезгливо дернулся, подавляя желание избить Себа до полусмерти. Как-то раз он все же не сдержался и набросился на дядю с кулаками.

После смерти отца, Эй почти все свое свободное время посвящал тренировкам. Изо дня в день он тренировался с катоном, кинжалами, луком и арбалетом. Ненависть, поселившаяся глубоко в сердце, стала единственной отдушиной. Благодаря этому черному пламени, медленно пожирающему его изнутри, Эй все еще "держался". Потому что он верил, упрямо верил в то, что придет день и он найдет не только исполнителей убийства, но и заказчика. И тогда, глядя в глаза тех, кто убил его родителей, он совершит свое возмездие. Ради этой минуты он продолжал жить, продолжал бороться.

Эта мысль грела его, гнев подхлестывал и заставлял тренироваться до полного изнеможения, тренироваться весь день и вечер, пока перед глазами не начнет мутиться от усталости. И вот, в одну из ночей, поднимаясь к себе после затянувшейся тренировки, Эй набросился на дядю, который завалился к спящей Эйлис в комнату. Что Себ там забыл, Эй выяснять не стал - и так было понятно.

Стоило ему увидеть дядю, осторожно открывающего дверь в комнату Эйлис, как вся ненависть, которую он старался скрыть глубоко в своем сердце, выплеснулась наружу, поглотив без остатка его разум и подчинив волю. Эй подошел сзади и, без предупреждения, сильно ударил дядю в поясницу.

На руках его были перчатки, укрепленные металлическими пластинами, которые он забыл снять. Кулак, набитый в течении многочисленных тренировок, стал едва ли не тверже стали. Положив одну руку на плечо Себа, другой рукой Эй ударил его, коротко, без замаха, вложив в свой удар едва ли не всю свою силу. Когда Себ упал, Эй схватил его за воротник, поднял и начал бить по ненавистному лицу, стирая с него похотливую ухмылку. Пока Эй бил, дядя даже не делал попытки увернуться, он просто опустил руки и жалобно скулил. От этого и проснулась Эйлис.

Посмотрев в глаза сестры, Эй отпустил дядю, который тут же отполз к стене и затих. В глазах Эйлис застыл ужас. Эй скинул перчатки, чтобы сестра не увидела застрявшие между пластинами кусочки кожи и кровь, которая уже начала сворачиваться. Прикрыв дверь, юноша подошел к сестре и крепко обнял ее, нежно прижав голову к своему плечу.

Кожа на костяшках рук была содрана, металлический запах крови бил в нос. Эйлис дернулась в сторону от брата и замерла. Эй погладил ее по голове и вышел из комнаты. Плотно закрыв дверь он сел в коридоре и закрыл глаза. Так он и провел ночь, под дверью младшей сестры, охраняя ее покой и сон.

Еще примерно неделю Эйлис шарахалась от него в ужасе. Что в принципе было объяснимо - когда она проснулась, то увидела как ее брат избивает дядю, у которого сил хватает только на то, чтобы жалобно скулить. В ту ночь ему и самому стало больно от того, что избиение беззащитного доставило ему удовольствие.

С того вечера, когда они нашли родителей и мертвых слуг в лужах крови, сестра впадала в ступор от одного вида крови, что уж говорить о виде любимого брата, руки которого едва ли не по самые локти покрыты этой самой кровью?

Зная о том, что маленькую сестру пугает один лишь вид крови, Эй держал себя в руках, хотя желание избить дядю до полусмерти, с каждым днем становилось все сильнее и сильнее.

Эй закрыл глаза, отгоняя воспоминания. Открыв их через пару секунд он холодно посмотрел на опекуна. Дядя умоляюще уставился на него, по жирным щекам текли слезы, второй подбородок трясся, напоминая желе. Легкие шаги послышались на самом верху лестницы и, обернувшись, Эй крикнул:

- Эйлис, я забыл плащ, зайди ко мне в комнату, пожалуйста!

- Хорошо!

Шаги начали удаляться и Эй обернулся к дяде.

- Вставай и иди к своим друзьям.

Себ кивнул и, не поднимаясь, пополз в сторону гостиной, периодически поскуливая, словно побитый пес. Эй подошел к сидящей на полу проститутке, взял ее под локоть и поднял. Леда тупо посмотрела на него и согнулась в приступе рвоты. Эй поднял глаза к потолку и вознес молитву Высшим, прося терпения.

Если бы не страх Эйлис, он бы наверное давно их всех покалечил. Пока Леду рвало, наверху снова послышались шаги. Эйлис подошла к перилам и свесилась вниз.

Эй через силу улыбнулся.

- Что такое?

Сестра посмотрела на него как на последнего дурочка и, надув губки, ответила:

- Ты же дверь закрыл!

Эй улыбнулся чуть шире:

- А, я забыл, извини. Сейчас поднимусь, только провожу леди в гостиную. Подожди меня наверху, хорошо?

Эйлис кивнула и скрылась из виду. Юноша посмотрел на женщину и вздохнул. Как только тело перестало сводить судорогой, он буквально оторвал ее от пола и, словно тряпичную куклу, протащил до двери гостиной. Втолкнув Леду в прокуренное помещение, Эй окинул злым взглядом собравшихся там. Злость накатила новой волной.

Некогда эта комната была практически эталоном хорошего вкуса. Дорогая, изящная мебель, с любовью подобранные картины и портьеры, обивка стен и ковер - все это было уничтожено. Под потолком клубился синий дым, зал был заставлен столами, за которыми расположились "гости", на полу лежали те, кто уже не мог держать карты в руках. Из углов раздавались стоны и сопение.

Эй захлопнул дверь и повернулся к лестнице. Закрыв на миг глаза, он медленно сосчитал до десяти, но гнев не проходил, а наоборот - с каждым вдохом становился лишь сильнее. Похоже, пришло время прекратить это все.Надо только оставить где-нибудь Эйлис, иначе она вообще всю жизнь от него шарахаться будет.

Юноша поднялся наверх, открыл комнату и взял ненужный ему плащ. Эйлис нетерпеливо топталась у порога. Почти искренне улыбнувшись сестре, Эй наигранно-весело спросил:

- Я готов, а ты?

Сестра радостно подпрыгнула и кивнула.

- Тогда идем?

- Да!

Взяв брата за руку, она сломя голову кинулась вниз.

- Не беги так, а то мы вместе все ступеньки пересчитаем!

Эйлис обернулась к нему и звонко рассмеялась. В который раз Эй удивился поведению сестры. Как вся эта грязь проходит мимо нее? С грустной улыбкой юноша покачал головой. Он изо всех сил постараеться сохранить Эйлис такой, какая она есть - милой, доброй и наивной. Пусть даже ради этого ему придется продать свою душу Темным.

Так же держась за руки, они вышли в парк, заросший сорняками. Все поместье постепенно приходило в упадок, тлен пожирал даже мертвые камни. Сердце наполнилось тоской и Эй поднял глаза к небу. Через два дня он собирался направиться в Сейн, чтобы подать официальное прошение Императору о признании его совершеннолетним и назначении опекуном Эйлис.

На время его отсутствия придется попросить кого-нибудь из села приютить девочку, оставлять ее в притоне, которым теперь являлось поместье де Сэй, было не просто неразумно, это было бы помешательством.

- Эйлис!

Эй улыбнулся как можно мягче. Будет трудно объяснить ей, почему она должна пожить в селе, пока его не будет и почему он не берет ее с собой.

- А?

Сестра подняла на него свои, по-детски наивные, глаза, от чего тоска ушла из сердца и его буквально затопило нежностью.

- Я скоро уеду, а ты поживешь несколько дней в селе, хорошо?

Эйлис нахмурилась и надула губы.

- Я с тобой хочуууу...

Эй подхватил ее на руки и закружил.

- Тебе нельзя... Я поеду за подарком. А это - сюрприз!

Сестра звонко рассмеялась и он поставил ее на землю.

- Тогда ладно. Ты купишь мне свадебное платье?

Юноша едва сдержал смех.

- Ты еще слишком мала, чтобы думать о таком!

- Ууууу...

Девочка упрямо выпятила подбородок и посмотрела на него.

- А что тогда?

Эй широко открыл глаза и произнес:

- Секрет!

Эйлис повздыхала еще пару минут и кивнула.

- Ладно. Куда пойдем?

Эй пожал плечами.

- А ты куда хочешь?

Сестра сложила ладошки, словно в молитве и ответила:

- В лес?

Эй улыбнулся.

- В лес, так в лес.

Империя Ардейл. Черный Замок.

Лазар стоял на коленях перед Владыкой, тщетно пытаясь унять свой гнев.

- Ты ведешь не подобающий наследнику образ жизни, сын мой.

Отец говорил спокойно, можно сказать, даже холодно.

- Да, мой повелитель.

Вот уже добрый час Император отчитывал смоего единственного отпрыска за такое поведение и отпрыску это все порядком надоело.

- Я решил, что ты пойдешь в Акадэмию.

Лазар поднял взгляд на отца. Обучение он закончил уже давно, делать в Акадэмии ему абсолютно нечего.

- Зачем?

- Если у тебя будет кто-то, о ком надо заботиться, возможно ты повзрослеешь.

Лазар иронично изогнул бровь и произнес:

- Что Вы имеете ввиду, отец?

Император вздохнул и ответил:

- Пойдешь туда лейтенантом.

Наследник едва подавил смех.

- А меня пустят?

Владыка кашлянул и кивнул.

- Да, так как ты еще не Император, попасть туда ты можешь в любой момент. Да и я тоже, в принципе.

- А купол?

- Купол защищает заведение от вмешательства правителя Бер, но не нашего. Хотя и на нас кое-что распространяется. Как ты знаешь, Император всего лишь не имеет власти над тем, что творится в Акадэмии.

Лазар кивнул. Даже если сейчас в Акадэмии соберутся повстанцы, с целью свергнуть Императора, ни Лазар, ни его отец на смогут сделать ничего. В этом случае им придется уповать на здравомыслие тех, кто "правит" в заведении - в Акадэмии свои законы.

Иногда Лазар думал над этим и такое положение дел казалось ему абсурдом. Все, кто закончил обучение в Акадэмии могли беспрепятственно находиться на территории заведения, так же как и Император, в конце концов и он сам некогда был там учеником. Соответственно, ничто не могло помешать Императору вмешаться в дела Акадэмии. Интересно, и что же будет, если он решит установить свои законы в этом странном заведении?

- И еще...

Лазар с интересом посмотрел на отца.

- До меня донесли, что в поместье де Сэй творится нечто неблаговидное. Возьми с собой пару воинов и отправляйся туда.

- Сегодня?

- Можно и завтра.

- Хорошо.

- Можешь идти, сын мой.

Лазар поднялся с колен и поклонился отцу. Мысли его пребывали далеко, сейчас его заинтересовал вопрос о древнем договоре воина Хикар со Светлыми. Так же, было бы неплохо узнать и о последствиях нарушения Императором условий этого договора. Возможно в библиотеке есть что-то, что может пролить свет на эти события? Покинув зал, наследник направился в библиотеку. Раз у него есть в запасе сегодняшний день, будет неплохо потратить его с пользой.

Империя Ардейл. Поместье де Сэй. Два дня спустя.

Эй быстро спустился по лестнице вниз. Во дворе уже ждала Эйлис, с небольшой сумкой на плече. Дядюшку они не видели с того самого дня. Даже странно - за это время в поместье не появились новые "гости", а те кто был до этого, покинули особняк в тот же вечер. Видимо беседа, проведенная с дядей, возымела успех.

Вечером того же дня, когда Эйлис уже крепко спала, Эй вошел в зал и выставил всех за дверь. Дядю он взял за грудки и окунул пару раз в бочку с водой, дабы тот пришел в себя и нормально воспринял слова племянника.

Всего одна фраза, сказанная звенящим шепотом, возымела неожиданный результат - дядя заперся у себя в покоях и кажется отказался от курения наркотических трав. Если бы Эй знал, что так будет, он бы сказал "волшебные" слова значительно раньше, не дожидаясь пока терпение практически иссякнет. Тогда, подняв родственника за шкирку, Эй посмотрел в его мутные глаза и прошипел:

- В следующий раз убью.

Дядя тут же покрылся испариной и униженно закивал. Но все же, несмотря на это, Эй решил не оставлять Эйлис в особняке. Он сумел договориться с деревенской знахаркой о том, чтобы та приютила сестру, за скромную плату, естественно.

Сейчас Эй собирался в Сейн, в сумке лежало прошение, на перевязи за спиной висел отцовский катон, на поясе - пара кинжалов. Эй подошел к сестре и помог ей оседлать лошадку. Сам он сел на черного жеребца и они тронулись в путь.

До Сейна он доберется за пару дней максимум, в Замке пробудет несколько часов и тут же отправится в обратный путь. Таким образом, чтобы закончить это дело, у него уйдет чуть больше четырех дней. А через месяц он уедет в Акадэмию, чтобы ступить на путь воина. К этому дню он готовился все эти годы. Врожденная гордость не позволяла ему посрамить честь отца - лучшего мечника Империи.

Эй лукаво посмотрел на сестру и сказал:

- Наперегонки?

Эйли презрительно фыркнула и отвернулась, выражая свое отношение к столь детской забаве. Правда, она тут же пришпорила свою лошадку и прокричала:

- Кто последний - тот черепаха!

Эй рассмеялся и пришпорил жеребца. Если бы он знал в тот момент, чем обернется его поездка в Сейн - он бы никогда не покинул поместье, а вместе с ним и Эйлис.

Себастьян смотрел на удаляющихся племянников. Голова болела вот уже два дня, сердце бухало в груди, потные ладони зудели, его мучила постоянная жажда. Отвернувшись от окна он медленно подошел к креслу и грузно опустился в него. Этот молокосос напугал его чуть не до смерти. Со дня смерти своих родителей пацан сильно вырос, окреп.

Себ потер челюсть и усмехнулся. Скоро этот глупец покинет поместье, для прохождения обучения в Акадэмии, а как раз этого момента Себ и ждал. Как только племянник отправиться на обучение в Священную Акадэмию Хикар, Себ заключит брачный договор и станет полноправным де Сэем.

Эта идея пришла ему в голову уже давно, помехой был пацан. Естественно, никто не даст согласия на его союз с племянницей, в конце концов, она может потребовать защиты у Императора и тот вряд ли откажет, но вот если девчонка понесет от Себа, никто не сможет ничего изменить.

Доверенный человек, при дворе Императора сообщил Себастьяну, что тот прознал о его "развлечениях" и они вызвали у Владыки интерес, а это означает, что сюда, скорее всего, направили кого-то с проверкой. Именно поэтому последние два дня он не употреблял наркотические травы и не зазывал никого в гости. Женщин тоже не было, а Себ привык к их постоянному вниманию, к тому же, не смотря на свое телосложение, Себ был очень падок до чувственных развлечений, особенно, когда ему ни в чем не отказывали.

Себ скрипнул зубами и поднялся. Интересно было бы узнать, кто донес до Императора о делах в поместье? Подумав над этой проблемой еще немного, Себ покачал головой. Вчера Себастьян имел занимательную беседу с дочерью деревенской знахарки.

Девушка, за весьма нескромную плату, сообщила ему, что ее мать обещала приютить Эйлис на несколько дней, пока Эй будет в Сейне. Новость эта поначалу огорчила Себа.

Раз пацан направился в столицу, то скорее всего с прошением или для поиска пансионата для сестры, что рушило планы Себа на девчонку. Если племянница покинет поместье вместе с братом, то в день, когда они встретятся вновь, Себ уже не будет считаться опекуном. Когда Эй закончит Акадэмию и станет воином, он вполне может подать прошение о назначении его опекуном сестры и в этом случае Император, скорее всего, удовлетворит прошение.

Но, благодаря человеческой алчности, Себ знал, куда направляется любимый племянник. Кроме того, девица обещала привести Эйлис в поместье, как только Эй покинет село. Толстые губы Себа расплылись в улыбке. Никто не знает, что может случиться с мальчишкой в пути, тем более, если учесть, что он едет один.

Империя Ардейл. Дорога к Сейну. На следующий день.

Эй со скукой смотрел по сторонам. Солнце встало совсем недавно, роса блестела, переливаясь словно жемчуг, в прохладном воздухе витал едва различимый аромат лесных цветов. Вчера, когда они прибыли в село, Эйлис категорически отказалась отпускать его. Сестра впервые в жизни закатила истерику - топала ногами, ревела и цеплялась за его рукав. Сердце дрогнуло и он решил провести одну ночь в доме знахарки.

Спалось ему хорошо, даже не смотря на то, что устроиться ему пришлось на полу. В доме приятно пахло сушенными травами, в открытое окно задувал прохладный ночной воздух. Сама атмосфера в доме успокаивала, единственное что несколько напрягало - нервные взгляды, которые кидала на них дочь знахарки.

Немолодая уже девица, рябая и косоглазая, смотрела на них со странным выражением на лице. Если бы Эй не был уверен в том, что девушке они ничего не сделали, он бы предположил, что она их ненавидит.

С другой стороны, многие с неприязнью относились к Ааш'э'Сэй. За долгую продолжительность жизни и неуязвимость, люди прозвали их демонами, а деревенский люд на редкость суеверен, из всех жителей их согласилась приютить только старуха-знахарка, но вот дочь видимо была не согласна с таким решением матери.

Эй покачал головой. Видимо по возвращению придется дать знахарке еще денег, коих в запасе у Эйя было немного, а ведь он еще и Эйлис сюрприз обещал. Раздумывая над тем, как же ему поступить, Эй не заметил, как добрался до небольшого поселения. Солнце на тот момент уже было довольно высоко - еще несколько часов и начнет клониться к закату.

Юноша удивленно посмотрел на небо, недоумевая, как же так получилось. В желудке забурчало и он посмотрел вперед, туда где расположились маленькие деревянные домики. Не будет ничего страшного, если он перекусит здесь и тут же тронется в путь.

Потратив на размышления еще какое-то время, Эй развернул коня и направил его к хлипкой оградке. Едва не засыпая под мерный перестук копыт, юноша с некоторым безразличием рассматривал беленькие домики, выстроившиеся в ряд по обе стороны от дороги. Село, довольно большое, по виду было зажиточным, насколько мог судить Эй. Дома, по большей части двух этажные, слепили глаза свеженькой побелкой и приветливо подмигивали чистыми оконцами. В воздухе стоял аромат соломы и запах навоза, от которого Эй немного поморщился, но тут же взял себя в руки. Причиной тому был пристальный взгляд сухонького старичка, который удобно расположился на высоких ступенях одного из домов и набивал табаком старенькую трубку.

Эй вежливо улыбнулся и приветливо кивнул дедульке, на что тот, в свою очередь ответил беззубой улыбкой. Притормозив перед домиком, юноша поинтересовался:

- Прошу прощения, уважаемый, а не найдется ли у вас тут постоялого двора или таверны?

Дедуля хмыкнул и, положив трубку в рот, прошмакал:

- Ты, господин воин, прямо езжай, там где дорога на лево сворачивает, у самого колодца и спросишь.

Эй кивнул и направил лошадь туда, куда и сказал дедуля. К постолялому двору юноша подъехал красный, словно мак. А все потому, что сельские красавицы, все как одна, побросали свои дела и очень уж пристально начали его рассматривать. Правда, стоило ему обратить на одну из них внимание, как девица тут же опускала глаза и отворачивалась. Не найдя объяснения такому странному поведению, Эй решил внимания больше не обращать, а то мало ли что сельские жители себе надумают?

Привязав лошадь и самого входа, Эй оправил кафтан и уверенным шагом направился ко входу. Таверна, которая располагалась на первом этаже гостевого дома, встретила его полумраком и легким ароматом мореного дерева. Окинув взглядом столы, Эй прошел к самому дальнему, расположенному в углу помещения и принялся терпеливо ждать. Так час был довольно ранний, ожидание не затянулось - почти тут же к нему подошла молодая девица и, окинув юношу изучающим взглядом, красавица спросила:

- Чего желает господин воин?

Вообще-то, Эй, который воином еще не был, хотел ее поправить, но потом передумал - кому какая разница? Пожав плечами, он ответил:

- Что-нибудь перекусить, на Ваш вкус.

Девица широко улыбнулась и ответила:

- Жаркое из барашка?

Юноша кивнул и отвернулся. Так как в подобном заведении он был впервые, то, естественно, несколько растерялся, посему и решил особо много вопросов не задавать, а взять первое, что предложат. Ожидая, пока заказ будет готов, Эй принялся рассматривать тех немногих, кто находился в зале. Совсем рядом с ним сидели двое мужчин и что-то обсуждали, у стойки расположился молодой человек в балахоне менестреля, в связи с чем Эй пришел к выводу, что сегодня в таверне будет представление. Эх... Не спеши он в Сейн, наверное задержался бы, сказителя послушать. Сам он видел менестреля всего один раз, а Эйлис так вообще ни разу. И не то, чтобы отец против был, просто пока они с сестрой были малы, посторонних в поместье не пускали, а как стали постарше, так насмотрелись и наслушались сказок пострашнее, чем может придумать какой-нибудь фантазер.

Пока Эй с любопытством рассматривал присутствующих, на стол перед ним поставили деревянное блюдо, источающее нежный аромат пряного мяса. Подняв взгляд на девушку, Эй, несколько смущенно, улыбнулся.

- Благодарю.

Девица пожала плечами и, к огромному удивлению Эйя, потрепала его по волосам, а потом подмигнула игриво и, покачивая пышными бедрами направилась за прилавок. Похлопав в недоумении глазами, потому как по макушке его давно никто не трепал, Эй принялся за еду. Господа, расположившиеся за соседним столом, заказали себе вина и, как только глиняный сосуд, с запотевшими боками, оказался перед ними, разговор между этими двумя пошел на повышенных тонах.

Эй, которого никогда не интересовали чужие разговоры, предпочел сделать вид, что не слышит, до тех пор, пока фраза, произнесенная одним из мужчин, не привлекла его внимание. Один из соседей, темноволосый и широкоплечий, довольно громко сказал:

- Де Сэй.

Второй, такой же темноволосый как и его собеседник, но несколько старше, шикнул на товарища и потянулся к кувшину. Аккуратно положив нож, которым отрезал мясо от огромного куска баранины, Эй прислушался. Конечно, вероятность того, что кто-то может знать о событиях, произошедших в поместье де Сэй двести пятьдесят лет назад, ничтожно мала, но что-то не давало покоя. Что-то, словно маленький червь, разъедало Эйя изнутри, заставив полностью обратиться в слух. К великому огорчению Эйя, интересующая его тема более не поднималась. Кроме того, словно бы почувствовав интерес юноши, двое незнакомцев, не допив вино, поднялись и направились к выходу. С трудом сдержав себя от того, чтобы не последовать за мужчинами, Эй нахмурился.

Жажда мести, ради которой он жил... Даже нет, не так. Ненависть, порожденная этой самой жаждой, сводила его с ума, заставляя скрежетать от гнева зубами и крепко сжимать кулаки. Давным-давно, в тот самый грозовой вечер, когда судьба нанесла ему страшный удар, Эй зарекся отомстить. Он поклялся самому себе, что переживет любые испытания, любые невзгоды, идя к своей цели. Насколько ему было известно, Император повелел провести самое тщательное расследование, которое не дало никаких результатов. Никто не сможет себе представить, какие боль и бессилие испытал Эй, когда ему сообщили, что найти заказчика невозможно.

Причиной тому был негласный закон - наемники, совершившие злодеяние, не несут за него никакой ответственности. А еще хуже было то, что у всех наемников, какими бы они ни были, существовал свой собственный кодекс "чести" - никогда они не выдавали имен тех, кто их нанял. И все же... И все же Эй тешил себя надеждой, что когда-нибудь он, так или иначе, узнает по чьему приказу были убиты те, кого он любил больше собственной жизни.

И вот сейчас, когда судьба, казалось бы, преподнесла ему нежданный сюрприз ( а Эй, почему-то, был уверен, что родовое имя "де Сэй" прозвучало не просто так), он не мог им воспользоваться. Потому что он должен был спешить в Сейн.

Какое-то странное чувство, похожее на необъяснимую тревогу, словно бы подталкивало его в спину. Прикрыв на миг глаза, Эй сделал глубокий вдох. Всегда, на протяжении всей жизни он будет вставать перед выбором. Когда придется решить для себя, что важнее, верно расставить собственные приоритеты. Если бы от этого решения зависело только лишь его будущее, Эй, не раздумывая, пошел бы следом за теми двумя, что только что покинул таверну. Потому что сердце, истерзанное болью, требовало отмщения. Сейчас же самым важным для него была безопасность сестры, а значить месть придется отложить на некоторое время.

Нахмурившись еще сильнее, Эй кивнул подавальщице, подозвав ее к себе. Бросив на стол золотой, он спросил:

- Те двое, что только что ушли, кто они?

Девушка обеспокоенно нахмурилась и, подавшись немного вперед, тихо прошептала:

- Ты, мой хороший, лучше лишних вопросов не задавай, да интереса к ним не выказывай, ясно?

Сложив губы в холодной улыбке, юноша ответил:

- Почему?

Девица покачала головой:

- Да потому что они из Сиэлы, понял?

- Сиэла?

Нахмурившись еще сильнее, Эй попытался вспомнить, известно ли ему вообще хоть что-нибудь про эту самую Сиэлу. Так как на ум ничего не пришло, он вопросительно посмотрел на подавальщицу а та, вместо того, чтобы объяснить ему подробнее, крепко сжала губы и развернулась. Уходя, она обернулась и, как бы невзначай, прошептала:

- Гильдия наемников.

Улыбнувшись, Эй кивнул и направился к выходу. Настроение стало несколько лучше, а если учесть, что направляется он в Черный Замок, где наверняка есть хоть кто-то, кто сможет рассказать ему про эту гильдию. Решив что Сиэла, терпеливо ожидавшая его внимания все эти годы подождет еще пару дней, Эй сел на своего коня и направил того к выезду из села.

Время, единственная вещь, за которую он был благодарен Светлым. Если Император не смог ничего предпринять для того, чтобы убийца Лилит и Ларэна де Сэй понесли свое наказание, то он, Эй, займется этим сам. Только после того, как позаботиться о малышке Эйлись, защищать которую он поклялся собственной жизнью.

После довольно сытного обеда, Эйя начало клонить в сон, с которым он, довольно успешно, боролся какое-то время. Мерное покачивание и едва слышное цоканье копыт убаюкивали и Эй, в конце концов, задремал в седле. Находясь между реальностью и сном, Эй видел странные видения - то дядюшка Себ, издав лошадиное ржание, принимался задумчиво жевать траву, то малышка Эйлис, вцепившись ему в штанину уговаривала пойти в лес и поиграть немного на берегу озера.

Самым ярким видением было то, в котором перед ним появился отец - огромный, каким Эй его и запомнил, со своим неизменным мечом в руках. Отец хмурился, сложив руки на груди, где-то вдали звучала любимая мелодия матери - грустная, при первых звуках этой песни сердце, словно бы плакало. Когда мелодия стала походить на прощальную песнь, отец наклонился ближе и, заглянув Эйю в глаза, жестко произнес:

- Проснись!

Вздрогнув во сне, Эй открыл глаза, солнце уже почти скрылось за верхушками деревьев, окрасив небо в кроваво-красный. Сердце забилось сильнее, наполняя душу тревогой, Эй провел ладонью по лицу, желая стряхнуть наваждение. Когда он отнял руку, на него напали.

Империя Ардейл. Черный Замок.

Лазар стоял во дворе, с некоторым недовольством глядя на своих спутников. Владыка повелел отправиться в поместье де Сэй с проверкой, точное время он не оговорил, но Лазар хотел закончить с этим делом как можно быстрее.

Прежде чем тронуться в путь, он велел одному из воинов навести справки о том, что именно происходит в поместье. Информация не утешала - по слухам, Себастьян Дерос, опекун малолетних наследников рода де Сэй, устроил в поместье притон. Даже странно, что отец не велел поспешить. В данном случае, позор ложился на весь род де Сэй, а они были хоть и очень дальними, но все же родственниками Императора, хотя сейчас мало кто об этом вспоминал.

Старшего отпрыска Лазар видел дважды - один раз в день, когда посвящали Богам его сестру, второй - в день похорон их родителей. Девочки тогда не было, возможно Эй пожалел малышку, а может была какая-то другая причина. В тот день Эй выглядел сильно повзрослевшим, глаза холодно смотрели на окружающих и Лазар даже начал сомневаться в том, что это тот самый мальчик, с которым он познакомился ранее. Тогда Себастьян Дерос показал себя любящим и заботливым дядей, в связи с чем отец без проволочек и вопросов назначил его опекуном.

К Лазару подошел один из воинов и сказал:

- Мы готовы.

Наследник кивнул и сел на Лира. Боевой зверь, повинуясь команде, расправил крылья и поднялся в воздух. По неизвестной ему самому причине, Лазар решил поспешить, а если они полетят, то достигнут поместья за несколько часов.

Империя Ардейл. Поместье де Сэй.

- А ты уверена, что Эй уже здесь?

Эйлис с любопытством посмотрела на Ронну, которая так внезапно сказала ей собираться обратно. Странно конечно, что Эй уже вернулся, но с другой стороны - может он специально так сделал?

Дочь деревенской знахарки кивнула, но ничего не сказала в ответ. Девушка все это время прятала глаза, что вызывало у Эйлис недоумение. Ехали они на телеге, колеса которой поскрипывали, убаюкивая, но девочка упрямо боролась со сном. Совсем скоро они подъехали к поместью, на крыльце их ждал дядя Себ.

Эйлис спрыгнула с телеги, удивляясь тому, что Эйя нет. Ронна схватила ее за руку и потащила к дяде. Эйлис не сопротивлялась, хотя цепкие пальцы больно впивались в кожу. Когда они поднялись на крыльцо, дядя сунул Ронне кошель, девушка поклонилась и отпустила руку Эйлис. Посмотрев в глаза дяди Себа, девочка испуганно вздрогнула. Судя по застывшему, безумному взгляду, дядя опять был нетрезв. Эйлис прекрасно знала о том, что в поместье творится и, видя плотно сжатые губы брата, его нахмуренные брови и потухший взгляд, она старалась поддержать его, изображая маленькую дурочку. Когда она смеялась, Эй тоже улыбался, а разве это не стоит того, чтобы притвориться немного? Ну и пусть это ложь, зато Эй улыбается.

Дядя протянул руку, схватил Эйлис за волосы и сильно дернул вперед. От этого девочка упала на колени, глаза наполнились слезами и она тихо вскрикнула. Эйлис схватила дядю за запястье и оглянулась назад. Ронна сплюнула на землю и повернулась к ней спиной. Себ потащил Эйлис в дом. Скрип колес, раздавшийся за спиной, говорил о том, что единственный человек, который мог помочь, покидает поместье.

Себ втащил упирающуюся девочку в зал и закрыл дверь. Эйлис встала и посмотрела в остекленевшие глаза опекуна. Себ размахнулся и сильно ударил ее по лицу. Перед глазами поплыло, Эйлис упала на пол, ударившись головой она почти сразу потеряла сознание. Себ опустился на колени и развязал пояс на штанах. На лице застыла похотливая улыбка, руки мелко тряслись. Он наклонился к племяннице и провел языком по щеке, липкие пальцы шарили по телу.

Когда Себ задрал юбку и провел рукой по нежной коже, похотливо ощупывая худенькие бедра, входная дверь резко распахнулась. Повернув голову он посмотрел в изумрудные глаза племянника.

В дверном проеме застыл Эй. Мальчик буквально навис над Себом, лицо застыло маской ярости, глаза метали молнии. Эй снял с пояса кинжал и медленно подошел к дяде, который от испуга даже дыхание задержал. В следующий момент острие кинжала вошло между ребер, в горле булькнуло и Себ начал заваливаться набок. Последнее, что он увидел перед смертью - изумрудные глаза, наполненные гневом и ненавистью.

Чуть раньше.

Когда Лиры практически достигли поместья, внимание Лазара привлекло какое-то копошение внизу. Пригнувшись к шее Лира, Лазар рассмотрел небольшой отряд воинов, скорее всего - наемники. Воины напали на юношу, окружив его и медленно сжимая кольцо. Беловолосый паренек весьма успешно оборонялся от них, но все равно было понятно, кто одержит победу.

Нападавших было слишком много, а тот, кто подвергся нападению, судя по всему был еще слишком неопытен, иначе он не позволил бы себя окружить. Наследник кивнул спутникам и поднял руку с пристегнутым к ней арбалетом.

Игла со свистом понеслась вперед и вниз. Один из нападавших рухнул как подкошенный - игла вошла под основание черепа. Лазар прищурился и направил арбалет в другую сторону. Мальчишка тоже времени не терял - махал катоном, совсем неплохо кстати махал, но все же меч - не его оружие. Движения выглядели рваными, тяжелыми, сразу видно, что пареньку неудобно. Спустя несколько минут бой был закончен, небольшая поляна усеяна телами. Молодой воин, подбежал к своему жеребцу и вскочил на него. Даже не поблагодарив спасителей, парень направил коня в сторону поместья де Сэй.

Лир приземлился и в считанные мгновения догнал жеребца. Разглядев всадника, Лазар удовлетворенно кивнул. Он не ошибся, предположив, что парень - сын де Сэй.

- Куда направляешься?

Эй посмотрел на него безумными глазами.

- Эйлис...

Лазар кивнул и, схватив пацана за шкирку, посадил перед собой.

- Если полетим - будем там через пару минут.

Эй кивнул и вцепился в Лира мертвой хваткой. Конь, потерявший наездника перешел на шаг, а потом и вовсе начал щипать траву, благодушно помахивая хвостом. Лазар покачал головой. Все же, нет лучшего спутника для воина, чем Лир.

Эй наклонился к шее Лира, с напряжением вглядываясь вперед. Совсем скоро, как и обещал Лазар, они увидели поместье. По дороге, ведущей к селу, над которым они только что пролетели, ехала тележка. Возница поднял лицо наверх и посмотрел на Лиров. Судя по одежде - девушка, из крестьян.

Лиры летели довольно низко, так что девушку можно было даже рассмотреть - рыжая коса, обычное, не запоминающееся лицо, на котором в тот момент застыл испуг. Увидев девушку, Эй зашипел. Лазар прищурил глаза и внимательнее посмотрел на крестьянку, запоминая на всякий случай.

Спустя несколько минут Лиры приземлились во дворе поместья. Эй спрыгнул на землю и стремглав кинулся в дом. Лазар тоже спустился с Лира и кивнул своим спутникам. Эй тем временем скрылся в доме.

Когда Лазар вошел в особняк, все уже было закончено. На полу лежала девочка, совсем еще маленькая. Светлые волосы растрепались, на виске ссадина. Рядом лежал Себастьян Дерос, в луже собственной крови. Эй повернулся к Лазару и посмотрел на него. Руки юноши были в крови, взгляд застыл, лицо не выражало никаких эмоций.

Лазар подошел к нему и тряхнул за плечи.

- Ты понимаешь, что ты сделал?

Мальчик кивнул и ответил безжизненным голосом:

- Если понадобится, я сделаю это еще раз.

Наследник нахмурился и посмотрел на лежащую на полу девочку. Юбка была высоко задрана, на бедрах остались синяки. Посмотрев на мертвого, Лазар брезгливо отвернулся.

Умереть от руки собственного племянника, да еще и со спущенными штанами... Но другой смерти он не заслужил. Лазар глубоко вздохнул и вновь посмотрел на Эйя.

- Если хочешь, я сделаю так, что девочка все забудет. Так будет лучше для нее, могу и тебе воспоминания подправить.

Эй нахмурился и спокойно ответил:

- Сделай это... Для Эйлис. Мне не надо, я должен помнить.

Лазар кивнул, признавая мужество мальчика. Мало кто захочет хранить такие воспоминания, тем более, если от них можно избавиться. Наследник опустился на колени и легко коснулся пальцами висков девочки. Золотистые нити оплели руки Лазара и голову ребенка, спустя пару мгновений сияние исчезло и принц поднялся с колен.

Эй стоял, опустив плечи и смотрел прямо перед собой. Лазар поднял девочку на руки и направился к выходу. Во дворе он передал Эйлис на руки одного из своих спутников, который тут же сел на Лира и поднялся в воздух.