Наблюдатель

Глава седьмая. Время приходит за всеми

Почему мы лжём?

Ну и вопрос, конечно. Сколько существует человечество, ровно столько же времени существует наша ложь. Что самим себе, что друг другу. Надо признать, что ложь выступает антиподом правды — как свет и тьма, они держат друг друга в балансе. Как это доказать? Легко. Представьте мир, где все говорят только правду. Бр-р. Хотя и правда — понятие относительное. Иногда это могут быть только чувства человека в данный конкретный момент, его эмоции — возможно, он и не считает так, как сказал вам в пылу отчаянья, горя или чего-то такого. Теперь представьте мир, где каждое слово, каждая мысль, высказанная вслух — чистая ложь. О-о, наверно, ещё хуже, чем обратная сторона монеты. Так или иначе, мир, состоящий только из правды или только из лжи — жуткий, отвратительный и пугающий, пардоньте, до усрачки.

Поэтому в нашем мире есть полуправда и недоговорённость. Эдакий способ аккуратно отвести разговор в другую сторону.

Каковы первопричины? Ох, устанешь перечислять. Собственная выгода, стремление чего-то добиться от человека, стремление выглядеть иначе в чьих-то глазах… Иногда ложью мы защищаем то, что нам дорого, или выпутываемся из сложных и неудобных ситуаций. Иногда — всё вместе. Но то — размышления общие, ничего конкретного нам не подающие. Перейдём к примеру.

Почему солгал Фолл? И ведь не только Арту, Ирис и Лори — он солгал и Мире, да что там — всему Крэйну! Конечно, легко подметить, что первый герой защищал не только себя, но и запуганного, лишившегося дома и опоры паренька, который прожил в незнакомом мире всего каких-то полгода. Защищал и Ирис, воспитывая её с названным младшим братом, преподавая им техники выживания в столь суровой среде, как их мир жестокого тёмного фэнтези. Неужели всё это было исключительно ради спасения собственной шкуры? Столь открытый эгоизм как-то не совпадает с искренностью, что проявлял Фолл к ребятам. К тому же, если Фолл сильнее самого Господа, то что мешает ему самостоятельно сразиться с напастью, что призвал тот?

Ах да, оковы.

Удобный сюжетный ход, рояль в кустах, чеховское ружьё, которое выстрелило с самого начала — называйте, как пожелаете. Одно ясно — что это, не ясно. Заклинание? Некая сверхмагия? Что же такого сделал Бог с Фоллом, да ещё и по доброй воле последнего? А, хрен его знает. Выкладывают карты на стол только в конце партии. Всё, что было до — умелый блеф и манипуляция. Итак, суть.

Фолл не может сразиться с катастрофой сам, ибо связан оковами Бога. Для спасения оставшихся героев ему нужен один, тот, у кого есть потенциал стать равным ему. Времени в обрез, поэтому Фолл использует все связи, чтобы помочь маленькому и неопытному Арту подняться как можно быстрее. Интересно, почему именно он? Почему не Бог Войны Ирис? Конечно, она тоже стала протеже первого героя, однако все ставки тот делал исключительно на паренька. Вполне вероятно, что Фолл знал что-то ещё — что-то, что уже стало не столь важным в стремительно настигших их обстоятельствах. Их всех переиграла… Скажем, судьба. Злой рок — звучит как-то чересчур пафосно.

За карточный стол сел третий игрок.

Тот, что показался из портала, ведущего, судя по виду, в абсолютную бездну. Бесформенное тёмное нечто, покинувшее свою чёрную обитель, вылезло на городскую улицу, одним присутствием заставляя чувствительных к эфиру магов закричать, прикрыв уши руками. Ирис с Лори рухнули там же, где стояли, а по ладоням, прижатым к голове, устремились тонкие ручейки крови. Легионеры, правильно распознав возглас Фолла об отступлении, подхватили их, оттаскивая прочь, назад. Показалась стража, наконец-то понявшая, что случилось нечто, выходящее за все рамки приличия. Комок плотного эфира, коим являлась катастрофа или её осколок, выбил, будто сердце, всего один ритмический рисунок.

Броня стражников пошла волнами. Имперцы не успели даже захрипеть — в их телах зародилась и активно задвигалась новая жизнь, рождённая из помещённого туда эфира. Физическая материализация — потустороннее существо сразу показало, что не намерено шутить. Даже Мире, величайшему магу среди не-героев, не под силу нечто… Такое. Из-под сочленений пластин пробились чёрные щупальца; тела стражников задрожали, расширяясь. С треском лопались застёжки и заклёпки, ломались и сминались шлемы, являя миру изуродованные, обращённые сосуды, состоявшие целиком и полностью из эфира тьмы. Фолл, бросив один взгляд, оценил каждого из бывших людей в восемь баллов из десяти. Пока легионеры уводили ребят прочь, Арт продолжал стоять, не мигая глядя на существо, что…

Также смотрело на него в ответ.

Первый герой, легонько стукнув парня по затылку, поймал опавшее тело, осторожно положив его на повреждённую мостовую. Анко, оставшись без очков, сбросила пальто, оставшись в кофте. Чародейка больше не смеялась — но и плечи её не дрожали. Хорошо быть безумным — даже столь жуткая тварь тебя не пугает. Сам же пульсирующий комок размером со взрослого человека Фолл оценить не смог. По одному только обращению стражников катастрофа тянула на десятку, и это… Напрягало. Первый герой давно не сражался в полную силу: и обычно в таких ситуациях вокруг оставалась выжженная безжизненная пустошь на многие километры вокруг.

Они же стояли посреди ещё живого города.

Существа, покрытые выходящими из всех отверстий в одежде и боне щупальцами, прошагали вперёд, будто занимая место авангарда. Фолл шагнул, вставая рядом с Анко, слегка шокированно увидев на лице женщины уже знакомую улыбку. Помотав головой, он оглянулся, убедившись, что легионеры, перехватив и обмякшего Арта, ушли с улицы прочь. Нужно было выиграть время, пока они не покинут Никке. Жертвы будут, и это очевидно. Глупо было бы полагать, что при схватке, что маячила впереди, никто случайный не пострадает. Учитывая, против чего они с Анко собирались биться, этот огромный город на отшибе Золотой Империи и вовсе сотрётся в пыль.

— Вспоминается нашествие океанского народа, — хохотнула Анко, вынимая из пачки последнюю сигарету. Задымив, запихнула пустую пачку вместе с зажигалкой в карман штанов. — Хорошее же было время… Старое-доброе ультранасилие. Всё как я люблю!

— Что это… Такое?

— Фолл, ну надо же тебе испортить момент, — затянувшись, выдохнула женщина. — Ясно же — катастрофа. Пришла сюда, потому что почувствовала угрозу. Даже дурак смог бы сделать этот вывод.

— Сможем ли мы это одолеть? — хрустнув кулаками, задал ещё один вопрос Фолл. Воздух вокруг стоял на месте, ветер боялся поднять даже пылинку без ведома трёх существ, что замерли друг напротив друга. Буря остановилась — хоть за это спасибо.

— Уж если ты спрашиваешь, то ко мне закрадываются сомнения, — хмыкнула Анко, нарисовав огоньком сигареты в воздухе перевёрнутую восьмёрку. — Знаешь ведь, одна бесконечность может быть больше другой… При правильной формулировке.

— Пожалуйста, Анко, без нотаций и лирических отступлений, — помотал головой первый герой.

— В нём весь эфир, — сухо протянула она в ответ. — Тёмный, белый, красный, зелёный, оранжевый, синий, золотой, фиолетовый, жёлтый, голубой, серый… Только прозрачного не хватает. Спрессованный, плотный, едва разглядеть можно.

— Мы… Можем попробовать увести эту хрень куда-нибудь в менее людное место?

— Паришься о жителях Никке? — в открытую рассмеялась Анко. — Уже поздно играть в спасителя… Во всех смыслах, Фолл.

— И без тебя знаю, — тяжело вздохнул тот. — Эх, ладно… Попытка — не пытка. Эй! — он двинул головой, будто привлекая внимание ужасавшего комка материи. — Раз уж ты соизволил сюда придти, так может, пойдём куда-нибудь, где нет каких-либо преград? Пустырь в паре километров от Никке выглядит отличным местечком для сражения.

— Пф… Пфа-ха-ха! Ты реально… С этим заговорил? Боже, Фолл…

— Время. Приходит. За. Всеми.

Голос прозвучал одновременно из изуродованных ртов стражников. Впрочем, даже это не было способно напугать Анко или Фолла. Они стояли уверенно, пускай и находились… В размышлениях. Касаемо того, стоит ли сражаться с потусторонним жнецом, пришедшим на клич Бога, здесь и сейчас. Услышав бессмысленную фразу, оба героя лишь напряглись — обычно за такой следовало нападение без предупреждения. Впрочем, существо продолжало сверлить их… Взглядом, да. Только глаз у него не было. Или были, но невидимые? Неизвестно.

— Пускай оно придёт за нами подальше от города, — первым сориентировавшись, сказал Фолл. — В конце концов, что ты теряешь? Убегать от тебя мы не собираемся, в этом можешь быть уверен.

Анко не стала в этот раз смеяться, ожидая, как отреагирует тварь.

— Время. Приходит. За. Всеми.

— Полагаю, это "да"? — неуверенно передёрнул плечами Фолл.

Вместо ответа по левую руку от них открылись порталы, приветливо сиявшие всё той же абсолютной чернотой. Посмотрев друг на друга, герои сделали один-единственный и уверенный шаг, исчезая в бездне. Вышли они на свежий воздух — на пустырь, о котором и говорил Фолл. Где-то вдалеке виднелись очертания чьей-то фермы, а позади встал редкий лесок, из которого не так давно выехали Арт с остальными. Снег больше не падал, да и буря, кажется, прекратилась абсолютно везде, где шла до этого. На небесах сияли звёзды, а под ногами хрустело белое марево. Все десять обращённых стражников стояли напротив героев на том же расстоянии, на котором были в городе. Покачиваясь, их тела издавали низкий утробный звук, похожий на протяжный стон.

— Эх, пальто стоило мне целого состояния… — печально протянула Анко. — Фолл… Хотя ладно. Спрашивать тебя о причинах не стану. Уверена, ты, как обычно, хотел, как лучше. А получилось как всегда.

— Я… Чувствую, что могу сражаться, — с каким-то странным удивлением произнёс вдруг Фолл. — Значит, это не катастрофа. Скорей, её часть.

— О-о, так ты всё-таки присоединишься к веселью! — рассмеялась женщина, пригладив зачёсанные назад светло-коричневые волосы. — Ладно, древняя чупакабра, или как там тебя по матушке-батюшке…

— Это странно, Анко… — нахмурившись, добавил первый герой. — Если оковы не сработали с осколком, это значит, что он как минимум равен мне. Только такой уровень угрозы может их снять…

Воздух вокруг задрожал от концентрации силы. Задрожала и земля под ногами — снег, вздрогнув, побежал по кругу от толчком, бивших от силуэтов двух героев. Анко была, пожалуй, единственной, кто почти дотянул до девятки по шкале оценки Фолла. Она была опытным чародеем, прошедшим немало сражений. Большую часть когда-то бок о бок с первым героем. Они сражались вместе так давно, что воспоминания должны бы уже потеряться где-то в недрах разума. Но дар Фолла не позволял ему забыть, а потому мужчина невольно улыбнулся, пропуская огромные объёмы эфира по телу, давая ему насытить плоть и укрепить её. Анко, в последний раз затянувшись, деликатно выпустила сигарету из пальцев, выдыхая чёрный дым в такие же чёрные небеса.

— Давай, тварь! — закричала женщина, и молнии ударили в снег перед ней, вызывая гром, а следом — мелкие частички камней и крупных льдинок, закруживших вокруг Анко, повинуясь её силе. — Фолл!

— Иду!

Дистанцию в несколько метров он сократил на скорости, превышавшей звук. Потому и грохот пришёл позже, уже после того, как в рядах обращённых стражниках образовалась дыра. Часть из них просто исчезла — испарилась, стёртая в пыль. Фолл замахнулся, обрушивая кулак на тех, кто потянулись к нему следом. След от удара в виде вспоротой почвы и поднявшегося в воздух снега устремился вперёд аж до горизонта. Анко наблюдала, как в считанные секунды от призванного отряда чудовища осталось лишь воспоминание. Хрустнув шеей, Фолл зашагал к комку, никак не его движения не среагировавшего. Заглянуть в голову к космическому ужасу, увы, не выйдет. Он вообще не мыслит нашими категориями, если понимаете.

— Рассвет, — произнёс Фолл, поднимая над собой огромный меч, окутанный ярким белым эфиром. Подняв, опустил, ударив обеими руками, чтобы разрубить комок на части, но гигантское лезвие, едва соприкоснувшись с чёрной материей, вспыхнуло, взрываясь мириадами осколков, разлетевшихся во все стороны. Анко, побежала, по пути нашёптывая заклинание.

— Дамоклов меч!

Новая громадина, в этот раз из эфира тьмы, со свистом рассекла небо, рухнув на "голову" чудовища. И вновь взрыв, от которого пришлось закрыть глаза — чёрный эфир срезонировал с эфиром внутри потустороннего существа, разрываясь ещё ярче, чем белый. Тогда Фолл ударил по-старинке — голым кулаком, заряженным таким количеством эфира, что с лёгкостью мог заставить целый континент треснуть напополам. Анко не поняла, что случилось — звук опять пришёл после действия. Фолла отбросило; первый герой пробурил затылком землю, остановившись в небольшой дымящейся ямке. Правда, первый герой тут же исчез, атакуя ещё раз — в этот раз на скорости, что выдал в первый раз.

Теперь к плотному клубку из материи и эфира понеслась ладонь первого героя, вспыхнувшая и на мгновение вернувшая в округу день посреди ночи. И свет тот также погас, стоило удару попасть. Фолл отпрыгнул, приземляясь рядом с вставшей, как вкопанная, Анко. Помотал головой, приходя в себя. Два сильных заклятья — а тварь даже не пошевелилась. Разумеется, энергии Фолла не было конца — в конце концов, даже Бог не был ему соперником. Но катастрофа… Превосходила все ожидания.

И тогда она пошла в наступление — сотни щупалец со свистом рассекли пространство, направляясь к героям. Фолл разрубил их голой ладонью, тут же переходя к чародейке, в чей щит отростки ударили, практически за секунду его преодолев. Щупальца отступили, формируя очередные неказистые фигуры, отдалённо напоминавшие гуманоидов. Встав спина к спине, Анко и Фолл защищались от атаковавших со всех сторон тварей. Чудовище пустило в ход и чары — их эфир прожигал любую защиту, и только первый герой успевал отражать их, опять же, голыми руками. Каждое парирование, каждое отражённое заклятье заставляло почву под ними вздрагивал, а очередное извращённое создание — стираться в порошок. Фоллу не нужно было даже касаться их, достаточно было направленного движения.

Каждый его удар оставлял в воздухе след, уходя далеко-далеко вперёд, ломая деревья, вспахивая землю и порой рассекаясь при попадании в потустороннюю тварь. На текущем этапе пал бы и Сангвин, и Мира, но для Фолла это была только разминка — и чем активней наступали существа, тем быстрей двигался первый герой, уничтожая их ещё до того, как они формировались из чёрных щупалец. В один момент он развернулся, снося ногой монстра, подобравшегося к Анко со спины. У подошвы ботинка вспыхнуло и тут же погасло белоснежное пламя — похожее на то, что использовал Император. Чародейка сосредоточилась на том, что умела лучше всего — на анализе и дедукции. Изучая существо, продолжавшее сыпать им чуть ли не на головы всё новых и новых отвратительных созданий, Анко изо всех сил пыталась выяснить его слабое место.

Но не находила.

Фолл поймал момент небольшой паузы, призывая в руку копьё с расширявшемуся к краю наконечником. Узнав в узорах, покрывавших гладкий металл, легендарный Гунгнир, Анко ахнула — и закрыла уши от грохота, что навело оружие, брошенное прямо сквозь бесконечную массу бесформенных существ в отражение катастрофы. Очередная вспышка на этот раз продержала день посреди ночи целых десять секунд. Но и после попадания тварь продолжила атаку, заставив Фолла тяжело вздохнуть. Да, его силы были практически бесконечны, и сражаться вот так он мог хоть до конца времён, но… Времени, вот ирония, на это у них не было. Наконец, проредив толпу монстров несколькими ударами, Фолл сместился в лоб к чудовищу, принявшись избивать его — буквально вколачивая бесформенную массу в землю. Та отвлеклась — за Фоллом двинулись его творения, издавая уже знакомые противные стоны.

Анко сформировала в ладонях Хронозаряд, посылая маленький серый кинжал в обход, прямо в "спину" чудовища. Раздался новый взрыв, и на мгновение время вокруг в прямом смысле этого слова замерло. Через секунду пошло вновь, конечно, но это заставило жнеца сменить приоритет — вокруг женщины выросли новые громадины, замахнувшиееся плетями на месте рук.

— Да что ж такое, — обронил Фолл, в миллисекунду оказываясь рядом, чтобы аннигилировать очередную пачку из нескончаемого потока. Выдохнув, он отряхнулся от частичек земли, попавшей на одежду, приготовившись к продолжению банкета.

— Что ещё может сработать? — выдохнула Анко — её чары осушили волшебницу почти досуха. Козырь чародейки— клинок, предрекающий судьбу, не сработал в самом начале. Дамоклов меч был создан для противодействия врагу, что превосходил чародейку в разы. Сила заклятья увеличивалась в соответствии с тем, сколь могуч был оппонент. Раз меч лопнул, едва коснувшись существа, значит, разница между ним и Анко была… Неизмеримой.

— Огонь Преисподней, — прикинул Фолл. Буднично, будто они не рисковали сейчас жизнью, пытаясь отбросить катастрофу обратно туда, откуда она вылезла. — Жемчужина Семи Морей… Или, в конце концов, Молот Дракона. Хотя, Анко… Я ведь вложил много эфира в свои удары. А твари хоть бы хны.

— Бей всем подряд… — пытаясь справиться с вышедшим из-под контроля дыханием, сказала чародейка. — Мы не можем позволить катастрофе прорваться раньше положенного срока. Уверена, Бог как-то сдерживает влияние жнеца… В противном случае меня бы убило меньше, чем за секунду.

— Стой позади, — кивнул ей первый герой. — Каждое заклинание высвобождает очень много эфира…

Он вышел вперёд, складывая ладони в причудливые символы, попутно собирая в них энергию — та, пульсируя, окружала и всё его тело, усиливая чары, что Фолл готовил. И здесь, без шуток — вздрогнул весь мир. От объёма циркулировавшей в одном живом существе эфира, собиравшегося обрушиться на врага. Задрожали Железные Горы — посыпалась каменная крошка в шахтах, плеснулось пиво в кружках в многочисленных трактирах, пошла волнами водная гладь — каждого океана, моря, реки или озера. В императорском дворце вздрогнул во сне Сангвин, тут же вскакивая на роскошной постели в холодном поту. Ливиград сошёл с прежней высоты, резко опускаясь на два метра вниз; падали люди, теряли равновесие учителя, державшие очередной ответ перед руководством академий города-государства. Гулко отозвалась броня на рыцарях Дорана, игравших в карты во множестве замков на своих постах, пронеслись шорохом мурашки на могучих телах драконов, поднявших головы в направлении силы, собиравшейся там, в далёких землях людей.

Где-то высоко-высоко в небесах вздрогнуло, напрягая глаза, ещё одно великое существо.

Твари, ринувшиеся к Фоллу, сгорели в белоснежном пламени, не дойдя до первого героя. Его карие глаза стали серыми, от них тянулся шлейф того же цвета, будто сигаретный дым, поднимаясь вверх. Сложив ладони вместе в финальном жесте, он выдохнул:

— Сокруши бессмертных, уничтожь их плоть и души… Молот Дракона! — и, не останавливаясь, продолжил. Сияй, Жемчужина Семи Морей! Покажи мне силу народа глубин, силу, что одного возраста с этим миром! Рви и терзай, Огонь Преисподней, жар, плавящий чешую драконов!

Невидимая и неизвестная сила обрушилась на клубок чёрной материи, в прямом смысле этого слова вбивая его в землю. "Материя", кожа жнеца, лопнула, высвобождая наружу клубы тёмно-фиолетового дыма. Проклятая тварь взвыла, ощущая на себе мощь чар, способных убить саму суть, естество живых — их души. Но никто не дал ей времени опомниться — и семь бирюзовых водяных стен, кристально чистых, так, что в них отражалось всё кругом, разрезали существо, закричавшее ещё громче. Анко упала на колени, закрывая уши — вопль лез в её разум, пытаясь подчинить своей воле. Казалось бы, что могут сделать потоки воды?

Если они двигаются в замкнутом пространстве со скоростью звука, буквально стирая сами себя в процессе, то очень даже многое. Раны на "теле" катастрофы стали шире, стали рваными, и теперь фиолетовый дым окружал его полностью, стелясь по земле, до сих пор покрытой снегом. Правда, ненадолго — следом на него обрушился живой огонь, объявший всё пространство вокруг уничтожителя миров. Те чары, которыми Сангвин сжёг Иггдрасиль, теперь казались детской игрушкой по сравнению с жаром, на секунду чуть не оставившим на лице Анко фатальные ожоги. Чародейка едва успела выставить щит, замедляя распространение пламени, но и даже так Анко сильно пострадала — и это она, оставшаяся на приличном расстоянии.

Так прошла целая минута.

Огонь испарил дым, оставив на чёрной массе существа белые следы. Оно существенно уменьшилось, раза в два по сравнению с тем, каким было до этого. Фолл скрипнул зубами, мотая головой. Очевидное дошло до Анко на секунду позже — даже после всех заклинаний осколок катастрофы был жив. Учитывая, что уже Огонь Преисподней не повредил его так, как первые два удара, следовал вывод…

Оно адаптировалось. Первый герой видел это своими глазами — эфир, бежавший по бесформенному существу, становился ещё плотнее, что по определению было невозможно. Оно собирало его откуда-то извне, ибо энергия, оставшаяся от использованных чар в виде взвеси, осталась не тронутой. Сколь не была бы поражающей воображение сила атаки, ужас внушала не она — а то, что существо до сих пор, пардон, существовало.

Через мгновение оно изменилось, формируя из оставшейся массы новый облик — в этот раз, человеческий. Безликий, бесполый силуэт чёрного цвета, выпрямившийся на месте осколка катастрофы. Из одной из его рук вытянулся клинок с узким лезвие — того же оттенка, что и всё остальное.

— Всё никак не сдохнешь, — прорычал он, вынимая два коротких меча из воздуха, отчаянно вскрикнувшего от нового гигантского объёма эфира, пропущенного через него. — Анко, если это — только часть силы жнеца, то что будет, когда он войдёт в Крэйн полностью?

Фолл был взволнован — взволнован и напряжён, видя перед собой всё ещё способную сражаться тварь. Первый герой бил наверняка — под связкой из трёх таких чар встал бы на колени и Бог, сражайся они здесь. Это при условии, что все три, как сейчас, попали бы по нему.

— Даже вам с Богом вместе будет его не остановить, — кивнула чародейка, изрядно вспотевшая от стоявшего целую минуту невыносимого жара. — Проклятье… Заигрались мы. Кто бы мог подумать, что этот небесный дядька настолько тупой. Фолл… Серый эфи…

— Нет, — крутанул мечи тот, двигая правую ногу вперёд, чтобы занять боевую стойку. — Никаких игр с пространственно-временными материями. Ты знаешь правила — одна ошибка, и Крэйн схлопнется в чёрной дыре.

— Ладно… Пока что это вариант на крайний случай, — закусила губу Анко, вытирая пот со лба. — Не хочется здесь помирать.

Тварь оказалась у Фолла ещё до того, как женщина закончила предложение. Оба клинка, что держал первый герой, двинулись, отражая первый рубящий удар, направленный на горло. Противное ощущение, исходившее от непонятного тёмного материала оружия чудовища, дало понять — один удар, и Фолл труп. Нет, в нём не было большого количества эфира — это было нечто инородное, нечто, чуждое Крэйну. Инородное — и жуткое, такое, что даже Фолл вздрогнул, оказываясь в опасной близости от него. Впрочем, то, как развернулось дальнейшее сражение, показало, что осколок катастрофы не владел техниками фехтования — он рубил мечом из любой позы, стойки или положения тела, рассчитывая на грубую силу.

Гулкие удары звенели на пустыре, заставляя деревья на многие километры позади покачивать кронами. Анко быстро потеряла оба силуэта из виду, замечая их только в миллисекунды, когда их оружие сталкивалось друг с другом. Пронзительный свист звучал кругом постоянно, ибо что Фолл, что жнец — оба двигались на скорости звука. Временами выходя и за это барьер, так, что перед глазами Анко были их клинчи, произошедшие мгновение назад. Удар за ударом, выпад за выпадом — один уклонялся, второй нападал. Конечно, чародейка этого видеть не могла, но Фолл уже дважды насадил чудовище на один из своих мечей, тут же отступая, ведь видимых повреждений это не наносило.

Тем не менее, первый герой не зря носил звание сильнейшего существа в Крэйне. Там, где пали бы все остальные — он стоял и бился, не давая существу и шанса себя задеть. В один момент он окружил себя серым эфиром — и теперь вместо схватки Анко наблюдала кино, отснятое несколько минут назад. Осколок катастрофы понял, что от ударов, наносимых в прошлом, настоящем и будущем, уклоняться будет тяжеловато. Их бой превратился в шахматную партию — где оба игрока играли на сразу пяти досках, делая ход за ходом. Где-то проигрывал один, где-то — другой, и это отражалось на общем положении других игр.

Например, если удар первого героя доставал жнеца в прошлом, в будущем подобное движение уже не срабатывало. Чем выше риск — тем выше награда, говорят люди. Правда, это работало в обе стороны. Фолл медленно, но верно теснил чудовище, что, казалось, исчерпало лимит собственных сил. В то же время чудовище изучало его движения — всё лучше и лучше адаптируясь к ним, в считанные минуты перенимая уловки и техники. Один нюанс — у первого героя было два меча, и это преимущество он использовал на полную. Считать абсолютно всё для твари было невозможно, поэтому та, терпя рану за раной, с шорохом затягивавшейся на её теле, перешла в глухую оборону.

Так, через десять минут, оказавшихся на деле несколькими часами безостановочной схватки, Фолл нанёс отбил последний удар жнеца, скрестив оба клинка на его "шее", будто ножницы. И ножницы сделали то, для чего были созданы — отрубая противнику голову. Первый герой отпрыгнул, оказываясь рядом с Анко. Теперь он точно его задел.

Существо, подобравшись к своей упавшей черепушке, буднично подняло её, вставляя на место, как какой-то конструктор.

— Есть ещё что-нибудь, кроме потенциального риска уничтожения всего Крэйна? — сплюнув, спросил Анко Фолл.

— Вложи всё, что есть, — утерев кровь с губ, предложила женщина. — Не будем больше играться с эфиром. Это другой риск, Фолл. Риск твоей смерти.

— Если высвобождение всего эфира, что находится во мне, изгонит эту тварь, то я всеми руками за, — хмыкнул тот в ответ. — Но… Говоря твоими словами — не хочется мне тут подыхать.

— Отдача от столь грубой техники… — выдохнула чародейка, поправляя кофту. — Вполне может тебя убить, учти.

— И без тебя знаю, — бросил Фолл, в одну секунду принимая критически важное решение. — Помнишь, есть на Земле такая поговорка — кто не рискует, тот…

Отростки, выстрелившие из открытых буквально в метре от героев порталов, не дали ему договорить. Фолл успел испепелить те, что неслись к чародейке, а остальные попросту стекли вниз, образовав маленькие чёрные лужицы под ногами. Слабо. Достаточно, чтобы прикончить Анко, но далеко от уровня, нужного, чтоб хотя бы поцарапать первого героя. Эфир полыхал в его теле, циркулируя по нему и всё разгоняясь, разгоняясь и разгоняясь. Вокруг стало вновь неожиданно тепло — а спустя мгновение уже горячо.

— Врубай уж, — откашлялась Анко. — На полную, Фолл. Не загоним "это" обратно сегодня — и Крэйн может не увидеть завтра.

Фолл не ответил, внимательно изучая существо третьим глазом, через эфир. Спрессованный эфир бежал по всему силуэту чудовища, также, как это происходило в теле первого героя. Ясно. Они использовали одну и ту же схему наращивания сил. Постепенно втапливая педаль газа, ожидали момента для форсажа, чтобы разогнаться на полную только в нужный момент. Также, как и у Фолла, у твари была абсолютная защита. Её давал не только эфир — само тело первого героя, насыщаемое им изо дня в день, укреплялось, становясь непробиваемой вообще никаким оружием. Неудивительно, что их атаки не сработали. Анко оказалась права — решить всё оказалось возможно только одним ударом.

Печально, что грандиозное сражение заканчивается вот так, без пафоса и новых взрывов.

Но иногда самое простое решение означает наиболее правильное.

— Ставь щит! — крикнул Фолл, выпрямляя пальцы на обеих ладонях. Между ними бегали разноцветные искры, ещё больше накаляя воздух повсюду.

— Время. Приходит. За. Всеми.

— Да, и за тобой тоже, — выплюнул первый герой, на мгновение прикрыв глаза, чтобы задержать дыхание. И рванул вперёд — так, что невооружённому глазу показалось, будто он телепортировался, а не пробежал из точки А в точку Б.

В место столкновения ударил луч света — ещё раз возвращая день посреди ночи. Погасли звёзды, а у Анко перехватило дыхание. Закашлявшись, она рухнула на мокрую землю, пытаясь справиться со спазмами, одолевшими желудок. Ей было плохо — в глазах рябили огоньки, всё тело, казалось, разрывало на части. Это невероятная масса эфира, что высвободился с обеих сторон, проносилась мимо, возвращаясь туда, откуда пришла — в Крэйн. Женщина дёргалась на земле ещё с минуту, изо всех сил пытаясь заглянуть туда, где соприкоснулись Фолл и чудовище. Столб всё ещё бил вниз в том месте, пульсируя и испуская эфир на все триста шестьдесят градусов. Анко совсем поплохело — чародейка использовала всё, что у неё было, чтобы стабилизировать состояние и не отключиться.

Всё произошло в мгновение ока — меньше, чем за секунду. День стоял на дворе всё дольше, а столб света, убегавший в небеса, продолжал сиять. Даже, казалось, становился только ярче. Анко коротко вскрикнула — из ярко-жёлтого фигура впереди стала краснеть, тускнеть, и, наконец, чернеть. Ночь снова опускалась на земли возле Никке, и теперь даже безумная чародейка испугалась за то, что могло произойти. Фолл сделал так, как она и предложила — зарядив весь эфир, что у него был, он уплотнил энергию до состояния спрессованной пыли, высвободив её в одном ударе, способном уничтожить, вероятно, даже Бога. Пугающая мощь.

Но ещё больше пугало то, что столб всего через мгновение, как почернел, исчез. А тьма, набежавшая вдруг со всех сторон, стала сгущаться. Чёрный туман поднялся вверх, сперва на метр, затем на два, поглощая вообще всё, что видел глаз. Потеряв возможность видеть, Анко кое-как поднялась на ноги, двинувшись вперёд, туда, где в последний раз видела тварь вместе с Фоллом. Не было слышно даже звука её шагов, не говоря уже о дыхании. В одну секунду волшебница ослепла и оглохла, двигаясь дальше только из упорства и силы воли. В её голове бегали, будто крысы, мысли — о том, что будет, если Фолл не сумел изгнать катастрофу.

Уже сейчас стало ясно, что полностью одолеть её у него не выйдет. Разница, пусть и небольшая, но всё-таки имелась. И если Фолл здесь… Нет-нет, этого не может быть. Этого не могло быть. Он из любой передряги выберется. С ним всё в порядке. Он же герой! Первый герой, самый-самый. Наверно, даже главный. Ему сам Бог не помеха… Он не мог тут взять и…

Анко опустилась перед наполовину обуглившимся телом на колени. В этот раз чародейка задрожала. Её волю не сломило ничто из всего, что она познала в этом мире — но видеть Фолла таким… Куском ещё живого трупа, цепляющегося за жизнь исключительно благодаря невероятному телу, практически полностью состоявшему из эфира. Всего одного взгляда Анко хватило, чтобы понять — из этого положения не выбираются. Никто не выбирается. Никогда. Туман редел — и в нём не было видно следа или присутствия того жуткого существа. Только голос раздался в голове чародейки, заставив её ещё раз вздрогнуть всем телом.

— Время. Приходит. За. Всеми. Скоро вы это ощутите…

— УБЛЮДО-О-ОК! — закричала Анко в небеса, зная, что не получит более ответа. Сорвав голос, она вдруг… Заплакала. Тихо, без всхлипов, как плачут обычно мужчины. Обхватив ладонь Фолла руками, чародейка поднесла её к поближе к себе.

— Анко… — тихо прошептал первый герой. Такой сильный… И такой хрупкий. — Ты… Была права… Мы все… Ошибались… Эта тварь… Страшней… Всех нас… И Бога…

— Фолл… — так же тихо протянула волшебница. — Это я… Не надо было тебе бить во всю… Чем я только думала…

Никто не застал смерть величайшего из героев. Никто, кроме его старого боевого товарища, что выжила, дабы рассказать о ней другим. Туман рассеялся, а на пустыре тихонько насвистывал ветер — ему более некого было бояться. Фолл пал, пал внезапно, без предупреждения. Он бился в полную силу — и всё, что сумел, это изгнать катастрофу, не дав ей воплотиться на все сто процентов. Очевидно, то была лишь часть её мощи — иначе их бы стёрли, как Фолл стёр обращённых стражников.

В пыль.

Конечно, что Фолл, что Анко относились друг к другу с презрением. Но это не отменяло их безграничное уважение друг к другу — за те идеалы, которым каждый следовал, не делая ни шагу назад. Фолл, изменявший континент и продолжавший быть героем, которого этот мир заслуживал, и Анко, живущая в своё удовольствие, не заботясь так называемой большой картиной. Их связывало прошлое — и сейчас оно уходило вместе с остатками жизни, что ещё сохранились в умирающем первом герое. Эфир покидал его — и правда, одна бесконечность может быть больше другой. Даже бессмертное тело не выдержало цену, что заплатил Фолл ради изгнания катастрофы.

Ради откладывания неизбежного.

Фолл вдруг двинулся, залезая целой рукой во внутренний карман плаща. Вынув чудом уцелевшую Летопись Бога, он вручил манускрипт Анко, чуть виновато улыбаясь сквозь кровь, сочившуюся из каждого повреждённого сосуда. Даже на пороге смерти мужчина мог двигаться и говорить — едва-едва, но всё же. Небольшой прощальный подарок за всё то, чего он достиг за то время, что прожил в Крэйне.

— Передай… Арту…

— Передам, — на выдохе протянула та, утерев слёзы. — Ч-чёрт, Фолл… Фолл, ну почему из всех придурков, которых я знаю, это должен был быть именно ты!

— За… бавно… Да..? — хрипло рассмеялся он. — Эй, Анко… Я прожил… Долгую… Жизнь… Жалеть… Не о чем…

— О-о, избавь меня от слёзовыжимательных фраз, — сжав кулаки и книгу в руках, чародейка поднялась, впрочем, всё ещё глядя на смотревшего куда-то в небо первого героя. — Я позабочусь о мальчиках с девочками. В конце концов, без тебя они — наша последняя надежда.

— Теперь… Вдруг… Бес… покоишься… О других? — даже на пороге смерти Фолл уколол волшебницу в самое слабое место. Та лишь покачала головой — теперь смеяться или злиться не было нужды. — Я… Буду… Наблюдать… Там…

— Ага, словно Рай с Адом и впрямь существуют, — хмыкнула Анко. — Хотя тебе видней. Это ты у нас заглянул за грань реальности. Что уж нам, простым смертным. А-а… Фолл. Если найдёшь способ вернуться… А ты найди. Обязательно. И вернись уж, пожалуйста. Над кем мне тогда смеяться? Кого обличать? С кем драться, когда скучно, а?

— И то… Верно… — кое-как кивнул ей первый герой. — Как-то… Я… Потерялся… Анко… В… Ха-а, ха-ха-ха… Воспоминаниях…

— Странно — для человека с идеальной памятью… Надо, наверно, извиниться. Я была паршивым другом.

Фолл не ответил.

— Фолл? Эй! Эй, Фолл!

Очередной крик эхом разошёлся по пустырю.

— ФО-О-ОЛЛ!!!

Анко не сдержалась — и ударила кулаками по груди, в которой больше не билось героическое сердце. Вот так умирают герои — практически в одиночестве, вдали от близких и дорогих им. Лучше уж так, наверно, чем видеть тех самых близких и дорогих на всё том же пороге смерти. Одно печально в жизни героя — она неизбежно заканчивается паршивой смертью. Случаи, когда он умирает в своей постели от старости, лишь подтверждают правило.

Отчаянье, которое не передать словами, боль, которую ничем не заглушить — всё это чувствуют обе стороны. И умирающий, и те, кто находится рядом с ним. По всему миру пронеслась новая волна — крик чародейки, крик, возвестивший о смерти первого героя. Стража, друга, наставника, товарища, заклятого врага. Опустили свои головы драконы, прощаясь с Фоллом. Подняли кружки, полные до краёв, гномы, без смеха и улыбок провожая его в последний путь.

Прикрыли глаза на своих тронах властители — Совет Сенстонии, Настоятель Ливиграда, Сангвин, пробудившийся ещё раньше прочих. Главы пяти рыцарских домов, управлявших Дораном, встали на колени в церкви, молясь, чтобы путь на ту сторону для Фолла прошёл тихо и быстро. Запели эльфы, завывая тризну по герою, полностью изменившего жизнь их расы. Где-то возле Железных Гор вздрогнула Мира, сжимая кулаки — для неё ещё ничто было не кончено. Члены Сада отвлеклись от ночных дел и от сна, складывая воедино ладони, чтобы сказать слова прощания тому, кто подарил им смысл жизни — будь то месть, жажда справедливости, денег, силы, или исполнение мечтаний.

Наконец, тяжело вздохнуло существо в далёких небесах, осознавая свою ошибку. Если тот, кто превзошёл Бога, погиб, пытаясь упредить катастрофу, значит, её масштаб превосходит всё, о чём пресловутый Бог мог только подумать. Разумеется, Он услышал всё, о чём говорили Анко с Фоллом. Услышал и, раздосадованный, смирился. Ему, откровенно говоря, плевать было на всё и вся.

Но даже Он был опечален гибелью первого героя.

Фолл сделал то, что было нужно. Отдав самое дорогое, что есть у нас, живых — его жизнь.

— Ты был придурком, — поднялась Анко, смотря на застывшее тело. — Самым сумасшедшим придурком, которого я знала. Если бы мне пришлось выбирать, кто стал бы самым крутым у нас на деревне, я бы выбрала тебя… Добродушный, до тошноты придирчивый, когда дело касается нас, героев… Суровый, но не кровожадный… Ч-чёрт, Фолл! Ты…

Она осеклась, увидев предмет, что непонятным образом возник в руке первого героя. У него же не было сил… Не было возможности управлять эфиром! Так как он…

Чародейка подняла свои очки с ладони Фолла, помедлив секунду, а затем надев их, с шумом выдыхая. Прижав к кофте Летопись Бога, Анко прошептала слова заклятья, закрыв глаза. Она не смогла нормально сказать ему "Прощай", но она сумеет обеспечить ему достойные похороны. Такие, чтобы никто и никогда не сумел потревожить могилу человека, сама жизнь которого была воплощением слова "герой". Анко вложила в чары не только эфир — но и свои эмоции, чувства, обуревавшие её. Горечь от потери, жажду отмщения, сожаление и страх, ощущение пустоты — и всё это только усилило магию.

— Повинуйся мне, серый эфир… — шептала чародейка, двигая свободной ладонью в воздухе. — Дай отдых тому, кто это заслуживает. Запечатай его, скрой от глаз, скрой от взора малых и великих, слабых и сильных… Принеси заслуженный покой, о серый эфир. Повелеваю… — она задрожала, сдерживая слёзы. — Могила Эпохи.

Обугленное тело исчезло в земле в облачке серого дыма, что обволок его со всех сторон. Никакого опознавательного знака, подходящего для могилы, рядом не было. Поэтому Анко, пошарив в карманах штанов, вынула оттуда пустую пачку сигарет. Положив ту на место, где лежала голова Фолла, чародейка повернулась в сторону Никке, зашагав прочь, к городу. Тот смотрел на неё монолитом стен, безмолвно, безжизненно. Бунт прекратился — как и любое движение внутри. Все живые существа дрожали, спрятавшись, где могли, ожидая развязки. Не понимая, что она уже наступила. Те из них, кто остался на улице, сопровождались Артом, Ирис и Лори в убежища. Троица не покинула Никке…

И сдерживала эмоции, чтобы не зарыдать от осознания чудовищной потери.

Легионеры ретировались прочь; с ними не было Маркуса, оставшегося с двумя верными ему бойцами в восточном районе города, чтобы увидеть, чем всё закончится. Почувствовав смерть Фолла, мужчина зарыдал, даже не прикрывая лицо. Слёзы просто текли по нему, создавая бесконечные ручейки и падая в снег.

Так почему же первый герой солгал?

Потому что не был на самом деле таким уж и героем?

Нет, всё куда прозаичней. Одно стоит сказать уже сейчас — он не рассказал правду, чтобы защитить своих товарищей. Потому что правда, хоть и гонятся люди за ней из столетия в столетия, порой может нанести фатальные увечья тем, кто её услышит. Фолл знал многое — если не всё… Об этом мире. И о его сумасшедшем Боге, который был не тем, чем казался буквально всем остальным. Сейчас он выложился на полную в схватке на смерть, оттянув неизбежное. Изгнав жнеца, решившего вторгнуться в Крэйн раньше положенного срока.

До истечения которого оставалось по прежнему два года, пять месяцев, шесть дней и девятнадцать часов.

— Жаль, Фолл… — прошептал император, восседая на золотом троне в окружении щебетавших советников. — Я много не успел тебе сказать…

Мир, замерев на секунду, продолжил свою жизнь.

— Сюда! — закричал уже в который раз Арт, махая рукой двум девушкам, эльфу и раненому гному. Пережившее бунт население бросило оружие, пытаясь укрыться от пожаров, полыхавших повсюду. За стену им было, очевидно, не перебраться. Единственный вариант — подвалы лавок и магазинчиков, разбросанных по западной части Никке.

Вокруг кружил дым, пахло сгоревшим деревом и чем-то масляным. Лори, опустившись на один из перевёрнутых ящиков, разбросанных по улице, где они стояли, согнулась, пытаясь уместить в голове всё, что случилось за последний час. То, что сказала Анко, то, что подтвердил Фолл. Если всё это время он пытался спасти оставшихся в Крэйне героев, то зачем помогал и ей? Из чувства вины? Почему поддерживал её желание отомстить Империи? Было ли что-то ещё, что он посчитал ненужным рассказывать? Кто эти двое, упорно зазывающие людей в распахнутые недра подвального помещения? Арт, Ирис… Герои. Такие же обманутые, или обманувшие?

В критической ситуации нам свойственно возводить вокруг иллюзорные стены из предубеждений, недоверия и подозрений. Лори сломалась ещё до того, как пришло то жуткое существо. Смерть Фолла раздробила остатки её разума, сметая их в совок, следом выкинув прочь. Чародейка потерялась в собственных мыслях, порой забывая даже дышать: столь сильно было потрясение.

Ирис делала то, что умела лучше всего — игнорировала всё, что мешало ей выполнять поставленную задачу. Закинув руку еле ковылявшего гнома себе на плечо, она чуть присела, спускаясь вместе с ним внутрь. Там, посреди разбросанных бочек и мешков, смотрели блестящими глазами на девушку жители Никке. Опустившись с пострадавшим на холодный камень, героиня выпрыгнула наружу, мельком взглянув на застывшую Лори. Тяжело вздохнув, Ирис проводила взглядом спины ещё одной группы выживших. Бунт прекратился совсем недавно, но разведённый в процессе пожар рисковал сожрать все западные районы. Церковь не спешила на помощь, да оно и понятно — пробежав по улицам города, ребята видели кучу трупов в сероватых одеяниях.

Кирагас был тут же, стоя позади Арта. Эльфу было неуютно, но он следовал инстинктам, оставаясь рядом с теми, с кем следовало. Раздобыв на одном из трупов ещё и щит, бывший рыцарь был готов выступить против любой угрозы, появись та поблизости. Впрочем, основные силы, убивавшие бунтовщиков, отступили на восток, за стены. Следовало ещё и разобраться в первопричине беспорядков — Анко сказала, что это полностью её вина. Эльф с силой сжимал в руках оружие, понимая, что если это правда, то он потеряет к подруге всё уважение. Да, иногда она заходила за грань, но не до такой степени. Кирагас не почувствовал гибель Фолла, ощутил он лишь дрожь земли.

Раздалось лёгкое шипение. Лорелеи вздрогнула, поднимая взгляд в небеса. Арт с Ирис, оглянувшись вокруг, последовали её примеру. Кап, кап, кап. Сверху начинался дождь. С чёрного, непроглядного неба падали капли, с шипением остужая тела, раскалённые камни и полыхавшую древесину. Шипение вскоре стало звучать повсюду — дождь быстро набирал обороты, поливая собой Никке и всех его жителей. Каждое разумное живое существо в ту бесконечно долгую ночь поняло, что дальше будет только хуже. Каждое, вне зависимости от его знаний, интеллекта или сил. Странное чувство, ощущение опасности. Словно всё, что бы они не делали, как бы не сражались — за мир, за себя, за свои мечты или ради своих целей… Всё — бессмысленно.

Первой силуэт в стене дождя, заслонившей, спрятавшей от взгляда всё кругом, заметила Ирис. Подав знак Арту, она обнажила клинок, прекрасно увидев, кто именно шёл к ним, наплевав на низкую температуру. Дождь зимой. Кто бы мог подумать! Он был ледяным, разумеется. Кирагас закашлялся, но остался на месте, смотря на Анко в порванной кофте и без пальто. Чародейка брела медленно, едва перебирая ногами. По пустому взгляду серых глаз было видно, что сил у женщины практически не осталось. К груди она прижимала книгу — пальцы обхватили корешок так, что весь манускрипт дрожал на ходу. Добравшись до ребят, она протянула Летопись Арту, не смотря тому в глаза.

— Так это… — выдохнул облачко пара парень. — Правда.

— Фолл… Он… — Лори поднялась, подходя к застывшей с книгой в руках Анко и Арту. — Нет!

— Покойся с миром, первый герой… — тихо прошептал Кирагас. В горле эльфа резко пересохло — в отличие от остальных, он только сейчас понял, что произошло.

— Это твоя вина! — сжав кулаки, приблизилась к волшебнице времени Ирис. — Это ты, сука, забрала его!

— Ирис! — вдруг повысил голос Арт. — Ты видела ту… Тварь. Лишь посмотрев на неё, я едва не лишился жизни!

Анко молчала, продолжая держать Летопись Бога на вытянутой руке. Парень, осадив сестру, взял манускрипт, кивая чародейке. Та, кивнув в ответ, всё в том же молчании отошла в сторону, прямо на дорогу, полную воды. Затем Анко рухнула на колени, закрыв глаза. Она не могла говорить, не могла думать, не могла слышать, о чём говорили остальные. Всё, что покоилось в голове Комодо Анко, заключалось всего в одной фразе.

"Он не заслужил такой смерти".

— Значит, это его завещание… — скрипнув зубами, протянула Лори. — Отлично! Книга с записями о прошлых героях очень нам поможет!

— Раз он передал её нам, значит, на то была причина… — хоть Арт и побледнел, увидев Летопись, он всё ещё держал себя в руках.

В отличие от Ирис, чей гнев не мог найти выхода. Она тяжело дышала, пытаясь справиться с эмоциями, посмотрела на Анко, ставшую безжизненной статуей, затем сплюнула под ноги, убирая меч в ножны и разворачиваясь прочь.

— Куда ты?! — тут же дёрнулся Арт.

Девушка застыла, не поворачиваясь к нему. Грохотали небеса, шуршал дождь, хлопали ставни в ближайших домах — ветер набежал нешуточный. Ирис всё-таки догнали чувства. Опять… Она опять доверилась кому-то, кроме себя, опять позволила взять себя под крыло, доверить спину. И опять этот кто-то умирает, а она оказывается слишком слабой, чтобы хоть что-то сделать. То чудовище… Если оно до сих пор не здесь, то Фолл уничтожил его. Уничтожил, отдав жизнь. Сколько ещё близких должны умереть, прежде чем Ирис сможет их защитить? Как долго это будет продолжаться? С неё хватит.

— Брат… — Арт вздрогнул, услышав это обращение. — Ненавижу я дождь.

— Ирис…

— Пойду, прогуляюсь. Встретимся вечером…

Ирис соврала. Она любила дождь. Потому что в нём никто не слышал, как она плакала. Никто не видел её слёз, хоть она и знала, что за них её никто бы не осудил. Но такой была Ирис — человеком, кто терпеть не мог проявлять слабость перед другими. Вымещать гнев, бурливший в душе, на тех, кого считала близкими, девушка не хотела. Так, в её голове созрел план. Не дождавшись ответа от Арта или Лори, Ирис побрела вперёд, обхватив ладонью рукоять в ножнах на поясе. Этот город растоптал её надежду.

Теперь она растопчет его.

Око за око, зуб за зуб… Жизнь за жизнь.

Проводив старшую сестру взглядом, Арт тяжело вздохнул.

— Парень… — Кирагас положил руку ему на плечо, качая головой. — Пойдём. Становится совсем невыносимо…

— Да, — кивнул ему тот, направляясь в подвальное помещение. Они хотели подождать Лорелеи у входа, но женщина, застывшая возле стоявшей на коленях Анко, дала им понять, что у неё ещё остались вопросы без ответа. Смирившись, эльф и герой протопали внутрь, исчезая в едва освещённом факелами помещении.

Так, возле едва разгонявших тьму городских фонарей, на опустевших улицах осталось всего две личности.

— Что это… Была за тварь?

— Осколок катастрофы… — протянула Анко, глядя на рябь, что расходилась по воде меж камнями от падавших одна за другой капель. — Послушай, мне… Жаль…

— Поздно извиняться, — выдохнула чародейка. — Выходит… Это всё? Он… Не вернётся?

— Смерть — единственная вещь, которую никто не в силах поменять. Что здесь, что в моём мире.

— Чёрт… — горькие, горячие слёзы текли по щекам Лорелеи.

— Я знаю, что ты хочешь спросить, — монотонно сказала Анко, всё также не двигаясь ни на йоту. — И нет, я не стану тебе отвечать. То, почему Фолл так поступил с вами, уже не важно. Важно то, что все мы… В полной жопе. Крэйн падёт через два года, и… Я понятия не имею, как хоть кому-то из вас набраться сил, чтобы выстоять против жнеца…

— Это другое название катастрофы?

— Да… То, что вызвал сюда Бог, чтобы уничтожить героев. Никто не мог и предположить, что эта тварь решит слопать тут вообще всё… Слушай, девочка… — Анко подняла голову, заглядывая в алые глаза волшебницы. — Раз его нет, то у нас остаётся только один выход. Те двое… Арт, Ирис. Их выбрал Фолл. Если бросишь их сейчас…

Лори вздрогнула, не находя слов, чтобы ответить. Анко видела чародейку насквозь. Ложь Фолла, катастрофа, его смерть… Это сломало Лорелеи. Всё это время она думала, будто и впрямь помогает спасать мир. Оказалось, всё это было только ради кучки призванных сюда людей. Почему Фолл не рассказал всё сразу? Почему ушёл, не сказав ничего напоследок? Как он только мог… Они ведь были друзьями. Учитель, ученица. Мастер и протеже. Старший товарищ и его отчаянно желающая мести подруга. Лори не могла описать, насколько дорожила Фоллом. Конечно, она видела, что на его ложь у него были свои причины. Но это не отменяло факта…

А, Анко была права. Всё это уже не важно.

— Я не стану бросать всё на полпути, — наконец-то ответила чародейка. Её алые глаза вспыхнули, вторя её решимости. — Он бы не стал. Мой мастер бы не стала. Каким бы тернистым не был бы мой путь… Я выбрала его сама, решив, что он — верный.

— Молодец, — вдруг улыбнулась Анко. — Вижу… Фолл знает, как выбирать товарищей. Я помогу вам… Обязана помочь. Это последнее, что я могу сделать для старого друга.

— Мне казалось, ты его ненавидела.

— Мы расходились во взглядах на жизнь, — помотала женщина головой. — Несмотря на это, Фолл был тем, кто помог мне достичь всего, что я имею. Все силы, весь опыт — я бы не получила, если б он не вытаскивал мою задницу из передряг. Я презирала его за всё его "геройство"… Всегда считала, что это напускное. Просто оправдание для себя любимого. Не мне тебе это говорить, девочка, но люди лицемерны. В большинстве своём.

— Фолл верил в то, что делал, — твёрдо и уверенно проговорила Лори.

— Да… Теперь вижу… — хмыкнула Анко, а затем поднялась с колен. — Лорелеи… Давай вместе спасём этот мир.

Волшебница застыла, глядя на протянутую ладонь в чёрной перчатке. Кивнув, она пожала её, заключая маленький, но очень важный союз. Решение было принято — и обе стороны сочли его верным. Наиболее верным в сложившихся обстоятельствах. Лори знала, что если сбежит сейчас, будет корить себя за бегство всю оставшуюся жизнь. Герои, не герои, ложь или нет — сейчас у них у всех общая цель. Если Крэйн будет уничтожен, то чародейка не сможет отомстить. Те двое, к кому она успела привязаться… Их нельзя оставлять в одиночестве. Без правильного направления со стороны старшей подруги они потеряются в этом большом мире. Этого хотел бы Фолл. Этого хотела бы для Лори Мира.

— Пойдём, — вытянула её из мыслей Анко. — Скоро в статуи превратимся, если будем так под дождём стоять…

Вместе они скрылись в подвале, заперев за собой вход. Но это был не конец сей главы — нет, было то, что нельзя оставить за кадром, описав парой строк. Человек, что не смог принять смерть Фолла, человек, решивший выместить свой гнев на тех, кто был ближе всего. Герой, который устал терять дорогих ему. Девушка с русыми волосами и зелёными глазами, чей шрам на щеке полыхал так, что приносил ей физическую боль. Она ушла уже довольно далеко от остальных, проникая за стену в распахнутые настежь ворота. Туда, вперёд, в восточный район. К ублюдкам, которые остались не тронутыми после всего, что сделали.

Она не знала, как именно Анко связана с бунтом, возникшим в Никке. Но для Ирис было очевидно, что чародейка выполняла приказ Империи, ибо работала на неё. Всё встало максимально просто в её глазах — влияние церкви и богачей, едва заметное присутствие имперцев, возмущения бедных районов… Всё, что требовалось от Анко, это посадить в головы людей семя сомнения. Пускай через чары, плевать. Ирис поняла, кто был заказчиком, а кто — исполнителем. Золотая Империя расширяла своё влияние, даже если для его расширения требовалось наступить на горло церковникам, заправлявшим здесь.

— Чёрный рынок… — стоя среди десятков трупов в чёрных доспехах, склонилась она над ещё живым командиром. — Организация, которая заправляет в Никке… Вы, ублюдки, решили захватить её, чтобы подчинить город…

— О чём ты… — сквозь кровь и боль протянул мужчина, чей смятый шлем валялся в двух шагах. — А-А-А!!!

…и закричал от боли, пронзившей грудь. Ирис прошила доспехи насквозь, остановив давление на рукоять.

— Я уничтожу её, — процедила она. — Уничтожу чёрный рынок. Все ваши планы… Весь бунт, который вы подняли — всё это пойдёт к чёрту. Говори, если хочешь жить…

Капитан имперского патруля вздрогнул, заглядывая в блестевшие изумрудные глаза. Ветер трепыхал промокшие волосы, а глубокий шрам на щеке Ирис поглощал свет уличных фонарей, пряча его в абсолютной черноте. Мужчина не знал, кто она и откуда ей известны детали секретной операции в Никке, но он полностью отдавал себе отчёт в том, что эта девушка не собиралась с ним шутить.

— Ц… Церковь… Храм возле северной стены… Там… Аукцион… И все… Остальные…

— Спасибо, — кивнула ему Ирис, вынимая меч из груди. А затем подняла ногу, обрушивая сапог на лицо воина. Сплющивая то в лепёшку, так, что во все стороны брызнула кровь и остатки мозга. Никакого крика, только мерный звук дождя сопровождал ужасающую сцену.

Это то, что она была способна сделать. Чтобы защитить хотя бы тех, кто остался. Отомстить за людей, которые здесь погибли. Чувства от потери Фолла были перекрыты желанием мести в том формате, который был доступен для Ирис. Она была слишком слаба, чтобы уничтожить Империю, слишком слаба, чтобы помочь Фоллу в сражении против той твари, но здесь и сейчас ей было плевать, что именно делать. Всё, чего желало её истерзанное сердце — это ослабить боль, пронзившую его. Раз вариант был только один — она с удовольствием им воспользуется.

По тёмным пустым улицам брела Ирис, таща за собой клинок. Волосы спускались с плеч однородной массой, но даже так они не могли закрыть её глаза. Сталь со скрежетом волочилась по мостовой, пугая и без того ужаснувшихся кровавой расправой жильцов, оставшихся в своих домах. Но не столь пугал случайных наблюдателей внешний вид девушки, сколько её взгляд, сиявший зелёным в тенях, будто лик самой смерти. Ирис этого ещё не осознала, но с ней произошло явление, что чародеи по всему континенту называют эфирным резонансом. Он наступает, когда эмоции и чувства пользователя магии затмевают его разум. Не стоит путать его с берсерками — их ярость и кровожадность совершенно отличаются от того, через что проходила сейчас девушка.

Эфир в её теле тёк с непереносимой для волшебников скоростью. Контролировать такое состояние и вызывать его самостоятельно могли лишь лучшие из лучших — например, Фолл, чей боевой стиль частично строился на подобном усилении. Ирис не понимала, что с ней творилось, но ощущала силу, бившую из всех щелей. Конечно, это скажется на её психическом и физическом здоровье, как только эффект спадёт. Однако до тех пор, пока девушка не отключится или не умрёт, эфир будет наращивать скорость. Разогреваясь, усиливая чары и каждое движение.

Борозда в каменной дороге, которую оставляло за собой лезвие вслед за шагами Ирис, была тому наглядным подтверждением.

Кроме сумасшедшего вреда для организма, был у резонанса и ещё один минус. Мыслить здраво чародей с таким эффектом попросту не мог. Правда, зачем это было Ирис, кто уже поставил перед собой одну конкретную цель?

Пока остальные приходили в себя, плакали или кричали, Ирис добралась до церкви, возвышавшейся даже над местными роскошными особняками. Над двойной дверью висел знак церкви — скрещенные посох, меч, книга и лук на фоне щита. Знак объединения всех и каждого человека, орка, гнома или эльфа в этом мире. Ага, как же.

Вошла Ирис, разумеется, без стука, ударив в центр створок ногой. Те слетели с петель, с шумом прокатившись пару метров вперёд, к скамьям, заполненным людьми в богатых одеждах. Платья, камзолы, фраки, хрустальные бокалы с вином в руках — любой бы понял, что перед ним зажиточная часть Никке. Вернее, те, кто был причастен к чёрному рынку и его делам с церковью. Остальные прятались в особняках — в конце концов, они считали храм не столь надёжным, сколь фамильное гнездо. Так, увидев на пороге вестника смерти с окровавленным клинком в руках, тщедушные богатеи заорали, вскакивая и убегая прочь, к каменному алтарю, за которым стоял священник в серых одеяниях. Переворачивались скамьи, падали грузные мужчины, вопили их жёны, бросая тех на произвол судьбы.

— Кто ты, дитя, потревожившее наш покой?

Громкий мужской голос прокатился по зале, отражаясь эхом в витражах, поблёскивавших узорами на стенах.

Ирис ему не ответила. Девушка прыгнула, не как воин, но как зверь, держа меч за рукоять обратным хватом, будто нож. Вновь раздались крики, ибо люди отчётливо видели в глазах незнакомки её намерение — и то заставляло их дрожать в ужасе. Они не знали, зачем, не знали, как, не знали, кто. Всё, что им осталось, это верить в силу старшего жреца, взявшего в обе руки свой массивный посох с белым камнем в навершии. Тот сверкнул, и Ирис, нёсшаяся вперёд на скорости, впечаталась лицом в полыхнувший синим ячеистый щит. Он, проявившись на мгновение, тут же исчез. Героиня, встряхнув головой, резанула клинком пространство перед собой.

Сотня голубых искр вспыхнула, взлетая в воздух, а следом медленно опадая на пол и на людей, застывших с раскрытыми ртами. Столкнувшись с поверхностью, искры исчезли, а священник, потерявший силуэт Ирис от неожиданной вспышки, потерял следом и свою голову. Девушка села за ним, сжимая клинок всё в том же положении. На лезвии была свежая алая кровь.

— ПОМОГИТЕ!

— КТО-НИБУДЬ!

— МИЛЛИОН ЗОЛОТЫХ! Я ЗАПЛАЧУ! ОТПУСТИ МЕНЯ-Я-Я!!!

— ДА ТЫ ХОТЬ ЗНАЕШЬ, КТО Я ТАКОЙ?!

Бессмысленные вопли. Что просьбы о помощи, что просьбы о пощаде, что попытки выбить себе жизнь путём демонстрации собственной важности и значимости. Их деньги, их связи — всё перестало играть роль, как только Ирис поднялась, переходя к тому, что в простонародье называют…

Резнёй.

То, что планировал несколько месяцев Легион, было сделано Ирис за одну кровавую ночь. Она била грубо, но эффективно — даже артефакты, что носили на себе богатеи, не спасали их. Подоспевшие на помощь жрецы более младшего ранга, завидев ауру, исходившую от девушки, поспешно ретировались. Чёрный рынок пал, ибо пала его основа — те, кто был готов тратить здесь золото. Однако, и это не было концом тех смертей, что приносила своим оружием потерявшая себя Ирис. С каждой отнятой жизнью ей становилось легче, это да. Отступала боль, ровнее билось сердце, тише кричали мысли в голове.

После жрецов на крики и хрипы пришёл штурмовой отряд Золотой Империи, приехавший за соком общества, дабы увести его прочь из Никке. Два десятка отборных бойцов, закованных в чёрные доспехи с алыми символами государства, которому они служили. Они вошли в храм, увидев только то, что осталось от богачей — истерзанные и обезглавленные трупы, усеявшие скамьи и пол залы. Кровь была повсюду — затмевала витражи, полностью охватила собой алтарь, испачкала трёхметровую картину святого, что находилась как раз за алтарём. Ирис, с ног до головы покрытая ею, повернулась на звук, хрипло зарычав. Осталась последняя вещь, чтобы закончить её отчаянный крестовый поход.

Ради Фолла. Ради неё. Ради тех, кто погиб сегодня и тех, кто остался жить в ужасе.

Она сама не поняла, как то, что она делала, стало походить на то, что сделал бы герой.

В любом случае, имперцы, завидев труп старшего жреца, быстро поняли, что к чему.

— Ликвидировать, — отдал приказ капитан штурмового отряда, глядя на вставшую на четыре конечности девушку сквозь узкую щель забрала.

Надо сказать честно, против двух десятков латников у Ирис без её дара не было и шанса. Будь она в нормальном состоянии, то, скорей всего, отступила бы, сбежав в образовавшуюся дыру в одном из витражей. Туда вылетело чьё-то грузное тело. Но для текущей Ирис вид имперских доспехов только пробудил ещё больше жажду крови. Столь близкое чувство того, что перебив их, она сможет наконец-то выдохнуть спокойно. Поэтому девушка бросилась в атаку, уже полностью перейдя на "животную" манеру передвижения.

В несколько прыжков сократив дистанцию, она замахнулась клинком, в новом движении обрушивая его на стоявшего впереди всех мечника. Её встретил щит, в этот раз — настоящий, окованный железом округлый кусок дерева. И, как и раньше, Ирис налетела на него всем телом, отлетая назад и тут же вскакивая. Латник был уже рядом, замахиваясь своим мечом.

Ирис не боялась смерти. Сейчас для неё она стала бы избавлением.

Но вместо ожидаемого удара латник замер, с непониманием опустив голову в шлеме, с ужасом глядя на наконечник копья, пробившего его грудную клетку и вышедшего на несколько сантиметров с другой стороны. Вздрогнув, имперец рухнул на колени, а затем завалился набок, истекая кровью. Весь отряд синхронно обернулся, чтобы увидеть в свете редких уличных фонарей силуэты в тёмных одеждах. Их головы скрывали чёрные маски, а в руках они сжимали короткие клинки, кинжалы и копья.

— Ирис! — прозвучал знакомый хриплый голос откуда-то среди фигур. Те расступились, показывая на свет Маркуса, которого держали под обе руки его товарищи. Именно он, судя по сбитому дыханию, метнул копьё. — Далеко же тебя занесло, малая!

— Кто вы? — грубо оборвал его приветствие капитан имперского отряда.

Маркус улыбнулся, сощуривая узкие глаза.

— Имя нам — Легион. И сегодня…

Вместе с ним закончили предложение остальные воины в чёрных одеждах.

— ВЫ УМРЁТЕ!

Так, чёрный рынок, церковь и Золотая Империя утратили своё влияние над Никке за одну страшную ночь. Все имперские маги, причастные к иллюзии, вызвавшей бунт в городе, были вырезаны тогда же. Император, проглядев через несколько дней отчёт о случившемся, пожал плечами, скомкал бумагу и запихнул её в нижний ящик рабочего стола. Для Сангвина маленькое поражение не означало ничего. В то же время Никке, выдохнув после всех событий, потрясших его, зажил тихо и относительно спокойно. Церковь прислала замену павшим в боях с бунтовщиками, имперцы, скрытно находившиеся в пределах стен, ретировались прочь, оставив за собой только канцелярское отделение. Закон и порядок были восстановлены, но последствий, обычно следовавших за бунтом в пределах земель Империи, не было.

Никого не взвесили на фонарях и никого не казнили показательно на площади бедного западного района Никке.

Товарищи же, объединившись с Легионом, вернувшимся, чтобы закончить запланированное, отправились в Ливиград.

Комодо Анко пошла с ними.

…Никто так и не узнал, что случилось с Фоллом. Смерть первого героя решили скрыть от общественности, увековечившей того в легендах и сказаниях. В какой-то степени он стал по-настоящему бессмертным — его помнили, его любили, почитали и уважали на одном уровне с Богом. К сожалению, время, действительно, приходит за всеми.

Скорбевшие вернулись к своим делам. Мира продолжила изучать чуму в землях гномов, Сангвин — заниматься делами Империи, ребята — тренироваться, чтобы стать сильнее. Так банально, скучно и просто. Но, как известно, пока сказка сказывается, пока герои идут вперёд, пока злодеи потирают руки, составляя очередные злые планы…

Ничто ещё не кончено.

Так, где-то в пути, прижимая к сердцу Летопись Бога, трясся в телеге Арт. Через мгновение он вскрикнул от удивления, перепугав товарищей и легионеров, что сидели рядом. Никому он, конечно, о причине своего крика не сказал. Только посмотрел на пустующее место на скамье, будто увидел там кого-то. Призрака, быть может?

— Умерев столь легко, я не имел бы права называться сильнейшим… Мой дорогой ученик.