На ступень выше

Этап 5 Норисринг, июнь

Облачное утро заглядывало в окна своим огромным бельмом. Ветер задувал в форточку и заставлял носиться по комнате пыль, еле видную в неярком матовом свете.

Костя зевнул и продолжил с лихорадочной скоростью печатать в Visual Studio[21]. На чёрном фоне появлялись всё новые и новые разноцветные символы, складываясь в осмысленный, но понятный лишь посвящённым текст.

Наконец программист поставил последнюю фигурную скобку и удовлетворённо откинулся назад… но тут же вспомнил, что сидит на табурете, и кое-как восстановил равновесие. Немного погонял программу, убеждаясь, что она работает, и обернулся:

— Гор, я всё!

— Ага, иду…

Стриженный под ноль парень, сидевший на полу в углу помещения и возившийся с полуразобранным телевизором, встал и подошёл к столу Кости. Подключил программатор к разъёму, и айтишник сбросил на устройство дописанную прошивку.

— Нормально работает? — уточнил Гордей, прежде чем вернуться к бытовой технике.

— А то! Её ведь Миша же начал разрабатывать… Большую часть работы именно он проделал, я только до ума довёл…

— Тогда ок, — сказал Гордей, взял программатор и вновь примостился на полу около телевизора.

Костя повернулся к ноуту и посидел какое-то время, бесцельно пялясь в экран.

Всё-таки трудное это дело — скрываться. То и дело возникают мысли, что это всё паранойя и уезжать так далеко было не нужно… однако тут же смотришь на ситуацию с другой стороны — и получается ровным счётом наоборот. И совершенно неясно, какое из двух предположений ближе к истине.

Жаль, конечно, что с Михаилом приходится пока очень осторожно связываться, чтобы не выдавать своего присутствия в сети. Хотя и роутер с двадцатизначным паролем на чердаке стоит, и VPN включена во время коротких выходов в Интернет… но всё равно не оставляет ощущение, что лучше перестраховаться.

Костя вспомнил, как связался с Жумакиным после своего бегства из города.

Зарегстрировался с «левой», купленной по пути в подземном переходе симки в ВК под ником «Сергей Константинов», отыскал верифицированную страничку Миши и, благо профиль оказался открытым, написал в личку, рассказав кратко обо всём случившемся, не вдаваясь в конкретику. В ответ пришёл смайлик без рта, а также рука с поднятым большим пальцем.

Так с тех пор и общались…

Так-то свои задачи по проекту Миша пока что выполнил — а значит, можно и дать ему отдохнуть до релиза. Там отладки и «шлифовки» кода как раз на пару недель…

От двери послышался зевок, и Костя обернулся, отвлёкшись от мыслей.

В комнату вошла заспанная Соня — и от её вида в тонкой футболке и шортах и спадающих назад длинных прямых каштановых волос внутри айтишника заворочалось нечто большее, чем просто дружеская приязнь. Но он не придал этому значения, не отличив от обычной симпатии.

— Утро доброе… — вновь зевнув, пробормотала Соня и устроилась на продавленном кресле в противоположном от Гордея углу со своим лэптопом, который лежал там до её прихода.

— Спасибо, взаимно, — отозвался Костя и, протянув руку к краю стола за кружкой, вгляделся в бурые разводы на её дне. — Не знаешь, там кофе ещё остался.

— Порошкового полно, только чайник надо поставить, — сказала Соня, запуская, как обычно, 1С на собственном ноуте. — Вода пока есть, но скоро кому-то придётся к колонке идти…

— А что я? Сегодня Гордея очередь, — хихикнул Костя и посмотрел на друга, который увлечённо возился с техникой и, казалось, вообще не замечал ничего вокруг.

Тот, ясное дело, не ответил.

— Кость, — проговорила Соня, и айтишник вновь повернулся к ней. — Вот ты можешь сказать: у тебя есть какой-нибудь план действий? Или мы вынуждены просто сидеть здесь как я не знаю кто, пока всё не наладится?

— Что ты имеешь в виду под «наладится»? — Костя сел на табурете лицом к Соне. — Чтобы «BSX Group», или кто там за нею стоит, от нас отвязалась? Увы, это так быстро не проходит: если уж вцепились в нашу идею, то не отстанут, если их не остановить…

— …но мы этого сделать не в силах — так, верно? Кость, я ведь всё понимаю… но не можем же мы навсегда поселиться на этой даче? К тому же, изо всех припасов у нас остался кофе, а также печенье и «доширак». Что мы через несколько дней будем делать, а?

— Я тебе обещаю, мы что-нибудь придумаем, — ответил айтишник, согнувшись и упёршись локтями в колени. Затем привычно скинул со лба отросшие ещё с марта волосы. — Потерпи хотя бы до релиза. Как только мы официально запустим «LiveSmart» и все его распробуют, поддержка будет на нашей стороне — и можно будет рассказать о том, что случилось. Рассчитывать, к сожалению, мы можем лишь на помощь извне. Уверен, что Миша сейчас думает над тем же самым.

— Точно? Я уже просто хочу, чтобы всё поскорее закончилось и стало как раньше, — вздохнула Соня. — Хочу вернуться в город, нормально помыться и выходить в Интернет не раз в день на пятнадцать минут через виртуалку. Снова жить, а не существовать в ожидании непонятно чего. Понимаешь?

— Поверь — понимаю, — как можно теплее сказал Костя, встал, подошёл к ней и приобнял за плечи. — Я собираюсь запустить приложение в доступ двенадцатого июня. К тому времени всё должно быть готово. А параллельно будем формировать функционал для будущего первого обновления… У тебя же всё посчитано, сколько там чего у нас выходит?

— Угу, — ответила девушка, прижимая к себе руку парня. — Мы в плюсе. Но вечно это вряд ли продлится…

— А нам и не надо — вечно. Нам надо — здесь и сейчас… — сказал Костя и тут только понял, какую же чушь сморозил. Убрал руку с Сониного плеча и пошёл обратно к своему месту. — Извини. Продуктами в самом деле надо будет закупиться. Поможешь с этим, пока мы тут новаторством промышляем?

— Придётся, — произнесла Соня и улыбнулась Косте.

Тот растянул губы в ответной улыбке.

И на секунду между двумя людьми словно промелькнул лучик света сквозь облака, стягивавшие небо.

Я стоял, привалившись к бортику смотровой площадки на Воробьёвых горах, щурился от выглядывающего из-за облаков солнца и время от времени прикладывался к бутылке газировки.

Хорошо-то как…

Ну почти. Если, конечно, не думать о неприятном.

Получив от Кости сообщение с «левого» аккаунта, я немного изменил свой путь в Россию. Развив предложенную другом-айтишником логическую цепочку, я пришёл к выводу, что если в «BSX Group» или где-то ещё ждут моего возвращения и при этом предполагают, что я ничего не знаю, то меня будут «встречать» скорее в аэропортах, чем, к примеру, на вокзалах. Поэтому я поменял билет на самолёт, чтобы прибыть из Англии не в Москву, а в Питер, и на «Сапсане» спокойно доехал до столицы.

По сути, я сейчас был в отпуске. Следующий этап стоял по календарю только в конце июня, так что у меня было время привести в порядок дела, связанные с учёбой. А именно — сдать эти треклятые ЕГЭ, подготовка к которым так некстати отвлекала от работы на симуляторе, и попробовать поступить в какой-нибудь топовый вуз, если баллы позволят.

Русский я написал позавчера — и думаю, сильно за девяносто. Профильная математика ждала меня шестого, информатика — шестнадцатого, физика — двадцатого июня. После этого я сразу собирался вылететь обратно в Лондон и успеть позаниматься на базе «Хайтека», перед тем как отправиться на Норисринг.

Черновой вариант приложения мы с Костей доработали ещё в мае, а доделывать тот вызвался сам, отпустив меня на месяц на все четыре стороны. И ведь даже не намекнул, зараза, как называется его запасной аккаунт для разработки. Единственное, что я знал о текущих делах «Косогора», — это дата релиза, вывешенная большим баннером на сайте стартапа. Интересно будет со стороны увидеть, что же в итоге вышло.

У отца дела медленно, но верно шли в гору. Мало-помалу продвигалась косметическая реконструкция картодрома, а проведённое буквально по одной машине за раз обновление «гаража» и рекламные акции привлекли достаточно клиентов, чтобы вложения более-менее окупались. Однако до настоящих прибылей было пока далеко. Купленные мною биткоины подорожали до тридцати пяти тысяч за каждый, но я решил дождаться их летнего максимума в середине июня, продать по полтиннику и отправить отцу деньги. Ему нужнее.

Лично у меня средств было достаточно: зарплата от «Косогора», остатки почти проеденного нами за зиму и весну «подарка» с прошлого дня рождения, плюс мама что-то подкидывала с донатов от её блога. Но тратиться, к примеру, на то, чтобы слетать ещё и между экзаменами туда-обратно для подготовки к гонкам, я бы не решился.

Но в эти минуты спокойного летнего дня я мог оставить все заботы и понаслаждаться солнцем и лимонадом.

И подождать кое-кого.

Это вышло случайно. Зайдя сегодня с утра в «контакт», я увидел, что Лиза онлайн, и написал ей:

И тут же получил ответ:

Так меня и занесло сюда, в назначенное по общему согласию место.

Время тикало. Газировка кончалась. Я начинал скучать.

Но вдруг заметил узнаваемую тонкую фигурку в красной футболке и джинсах, подходящую ко мне угловатым стремительным шагом.

— Здорово, — бросила Лиза, вставая рядом со мной спиной к ограждению и упираясь в него ладонями. — Блин, по этому городу вообще никуда невозможно добраться вовремя…

— Да какая разница, — тактично перевёл я тему, — главное, что всё-таки добралась. Ну мы встретились — а дальше-то что? Зачем всё это, мы уточнить как-то забыли…

— Не дури себе голову ерундой, — отмахнулась Лиза, отобрала у меня бутылку, залпом допила газировку и метким броском запустила тарой точно в ближайшую урну. — Погода классная, гонки прошли, а больше ничего и не нужно.

— Но поговорить всё же есть о чём, да? Ведь не для того ты пёрлась через полстолицы, чтобы обсудить погоду?

— Зришь в корень, блин, — фыркнула она.

— Что, в команде отношения так и не наладились?

— Да где там, — вздохнула Лиза. — Я ведь тоже сюда почти сразу поехала — экзамены сдавать…

— Ясно, — сказал я и начал осторожно подводить разговор к тому, что уже давно меня интересовало: — Слушай, я бы хотел-таки наконец прояснить один вопрос…

— Да, он мой отец, если ты это хотел услышать, — резко проговорила Лиза и повернулась ко мне. — Доволен?

— Воу-воу, полегче, не хотел обидеть, — быстро пошёл я на попятную. — Просто интересно было. Извини, если что.

— Да ладно, это мои заморочки, — уже спокойнее ответила гонщица. — Ну неприятно мне о таком говорить. Я дочь этого бизнесмена от первого брака… Ещё когда я была, что называется, «в проекте», он увлёкся какой-то гламурной шлюхой, подкупил суд, чтобы развестись с моей мамой сразу после моего рождения, и женился на этой… Пусть теперь в тюрьме гниёт… Знаешь, мне тоже любопытно: ты-то как об этой гниде узнал?

— Было дело… учился с другой его дочерью в одном классе…

— М-да, сочувствую… — снова фыркнула Лиза. — Ну, если уж такие страсти пошли, с твоим-то отцом что случилось?

— Тут всё неоднозначно…

Я вкратце описал наши семейные «приключения» за последние десять месяцев.

— Поня-ятно, — протянула Лиза — но тут же хлопнула себя ладонью в лоб и покачала головой: — Капец какая у вас жизнь насыщенная… Как будто одних гонок мало.

— Ну это уж не от нас зависело, — хмыкнул я. — Да и у нас обоих сейчас тоже не всё с трассами связано.

— Это да…

— Смотри, если так пойдёт и дальше, то на будущий год придётся менять команду. Возможно, и тебе, и мне. И побороться за титул будет намного, намного труднее…

Тут я внезапно подавился воздухом и умолк, потому что Лиза взяла и с неожиданной силой вывернула мне кисть руки.

— Не забывайся, Жумакин, — сказала угрожающе. — Меня в «Прему» взяли, потому что я в пух и прах уделала на тестах их комнатную собачку Арона. Я заслужила право быть с ними, и вопрос о том, останусь я там или нет, — моё и только моё дело, понял? — И, отпустив мою руку, добавила уже мягче: — Хотя так-то Лэнс реально хорошо гоняет. Лучше нас обоих…

— Вместе взятых, — выдохнул я, потирая ноющее запястье.

— Так… а тебе с чего место прописки-то менять? А-а, понимаю: у тебя там свой «Стролл» имеется… Слушай, у меня причин любить Лэнса ещё меньше, чем у тебя. Но если ты думаешь, что, борясь с ним, я стану помогать тебе и «Хайтеку», — то ошибаешься. У меня с ним своё противостояние.

— Да всё в порядке, — кивнул я. — Америку ты мне не открыла. Что поделать: автоспорт — увлечение эгоистов…

— Клёво сказал, — хихикнула Лиза. — Извини, что я на тебя так наехала: привыкла отстаивать свои достижения. Мир?

— Мир.

Мы пожали руки. У гонщицы ладонь оказалась сильной, но мягкой и тёплой. Как, впрочем, я и ожидал.

— Пошли погуляем, что ли? — предложил я.

— Да без вопросов.

И мы, взявшись за руки, направились вдоль проспекта.

— …А зачем вам вообще те айтишники? — спросил собеседник Семёнова, который теперь, при зажжённом в помещении свете, мог разглядеть внешность своего визави — лысого, грузного, немолодого (за пятьдесят), с оплывшими чертами. — Почему вам не дождаться выхода приложения и вычленить исходный код программы? Или с нуля самим разработать? Вы же программисты, в конце-то концов…

— Легко сказать — с нуля, — ответил Семёнов, развалившись в кресле. — Неизвестно, сколько это они сами разрабатывали… Если так прикинуть, то у нас на что-то подобное уйдёт минимум месяц, если бросить всё остальное. А ведь они же, наверное, апэкашник[22] сто раз на всём подряд испытывали… Месяца два, а то и три — и то, если знать марки техники, с которой «LiveSmart» будет использоваться. Хорошо, что на сайте список висит…

— Ты мне зубы не заговаривай. На первую часть вопроса ты так и не ответил.

— Дело в том, что декомпилировать приложение не значит получить точный текст программы. Даже если там один стандартный код на Java, то мы его сможем вытащить в очень приблизительном виде, и многое понадобится доделывать — а это тоже время и ресурсы. А уж если там Kotlin… — Семёнов махнул рукой. — Обфускация[23] в любом случае сделает своё дело. Короче, на данном этапе «Косогор» переиграл нас по всем фронтам… если только нам не удастся в ближайшее время отыскать их и убедить работать под нашим чутким руководством.

— Ладно, всё это лирика… Решайте вопрос, как сочтёте нужным. Удалось уже что-то накопать?

— Мы нашли школу, в которой формально учится Жумакин. Формально — потому, что за последний год он сдал программу двух заключительных классов экстерном. Правда, там директор принципиальный попался — не захотел давать адрес без ордера… ну, наши эсбэшники в полицейских переоделись просто… Зато мы знаем теперь, где и когда у нашего гонщика очередной экзамен. Там и встретим.

— Сильно тоже не увлекайтесь. На вас не должна пасть тень. Иначе я забуду о своих договорённостях по продвижению вашей фирмы.

— Не беспокойтесь. Всё под контролем.

— Я надеюсь. Идите работать. Ведь главное — сколько мы в итоге получим. А как именно — непринципиально.

Я сидел в гнетущей тишине аудитории и дописывал экзамен по физике.

Задания были не особо трудными: зная школьную программу, кодификатор с формулами и правила оформления, я методично, одну за другой щёлкал нехитрые задачки про всякие абстрактные вещи вроде напряжённости электростатического поля или потенциальной энергии сжатой пружины. Да ещё и с техническим складом ума Шумилова — физика, так же как и информатика в прошлый четверг, проблемы не представляла.

Во всяком случае, на фоне того, что творилось вокруг меня и «Косогора».

Пару недель назад, как раз после профильной математики, мне позвонил директор школы. К нему, оказывается, приходили какие-то люди, представившиеся полицейскими; желали узнать мой адрес и вообще как меня найти. Мол, я подозреваюсь в чём-то… Но никаких постановлений у них с собой не было, и директор отправил их дальней дорогой, обещая подключить все связи, — школа-то, как-никак, «элитная»… И он, в свою очередь, хотел спросить у меня, что происходит.

Я как мог, не вдаваясь в подробности, обрисовал ситуацию, попросил ни при каких условиях таким людям не доверять: «Это всё развод! Не поддавайтесь…» — и поблагодарил за предупреждение. А сам принял меры.

Свою квартиру мы с мамой быстро сдали, переселившись в съёмную меньше по размеру. Выходили оттуда только за продуктами; мама радовала меня и подписчиков всякими кулинарными изысками, а я готовился к оставшимся экзаменам и по вечерам играл в гонки: одним из того, что мы перевезли, был мой симулятор. Как мои друзья из стартапа, мы почти отрезали себя от мира: даже в Интернет выходили буквально на минуту и исключительно через VPN.

Я не мог позволить себе рисковать ничьей безопасностью.

На информатику я ездил туда и обратно на такси. Чтобы не попасться тем, кто меня разыскивает, в школе, принимавшей экзамен, я вышел не через холл или актовый зал, а через пожарный выход в конце коридора. И сегодня рассчитывал применить ту же тактику.

Ах да, чуть не забыл: двенадцатого июня, в День России, состоялся официальный релиз нашего приложения «LiveSmart», а техника с «косогоровской» прошивкой стала поступать в продажу. Костя выложил очередной ролик, в котором описал все возможности программы и (вот это я понимаю — решимость!) впрямую обвинил «BSX Group» в «наезде». Конечно, без доказательств это было всё равно что пальцем в небо, однако если всё именно так, то «конкуренты» должны поприжать хвосты и поостеречься обострять ситуацию.

В конце-то концов, ну не Аристарх Форман же ими управляет…

У отца, в отличие от нас, дела шли в гору. Лесной картодром становился всё популярнее — и даже попал недавно в сюжет местных новостей. Плюс ко всему пятнадцатого числа биткоин подскочил до полтинника, и я продал больше половины наших криптоактивов и перевёл отцу деньги. Пусть дальше развивает бизнес. Может, удастся построить фирму помощнее «IntelliBuild»…

С Лизой, понятное дело, я больше не пересекался. Лишь переписывался, — впрямую плюя на то, в чём меня пытался убедить Стролл на этапе в Шпильберге. Кстати, гонщица уже всё сдала и вернулась в Европу — ведь до ближайших гонок осталось всего ничего…

Я тоже не собирался сильно задерживаться. На два часа — как раз когда кончится экзамен — я заказал такси, которое отвезёт меня в аэропорт. Веди я прихватил с собой, поэтому на съёмную квартиру мог по пути не заезжать. Главное — успеть на регистрацию.

…И вот я сдал бланки, взял сумки и под пристальным взглядом дежурного вышел в коридор, где сразу же осмотрелся в поисках чёрного хода.

Ага, кажется, мне туда…

— Молодой человек! — услышал вдруг чей-то оклик и обернулся.

Вместе с незнакомой мне и, судя по всему, немного напуганной преподавательшей в мою сторону шёл мужчина в полицейской форме — но, если приглядеться, довольно бандитской наружности.

«Ага, так я и поверил», — подумал я и, не вступая в беседу, тут же рванул к заветной двери.

— Эй, куда?! Стой! — крикнули мне вслед, но я уже не слушал. Не до того было.

С сумками быстро бежать оказалось непросто, но я старался как мог. В считанные секунды долетел до пожарного выхода, выскочил на полутёмную лестничную клетку и, недолго думая, поехал вниз по перилам. Сверху доносились громкие шаги и ругательства. Мой преследователь был, что называется, взвинчен и раздосадован. И не скрывал этого, пытаясь меня догнать.

Не доезжая до низа лестницы, я спрыгнул вниз, выметнулся через тяжёлую дверь во двор, быстро сориентировался — и со всех ног понёсся к тому закоулку, где прямо у ограды меня должна была ждать машина.

Оглянулся через плечо. «Полицейский» был близко — на расстоянии одного хорошего рывка, но бежал примерно в том же темпе. Вероятно рассчитывая, что поймает меня, когда я буду перебираться через забор.

Проверим?!

Не добегая чуть-чуть, я замедлился и перекинул обе сумки через двухметровое ограждение. А затем сам оттолкнулся от земли, схватился в прыжке за верхний край, подтянулся…

И тут меня схватили за ногу.

В голове немедленно всплыла картина годичной давности. Я, машина, похититель, меня настигающий…

Всё повторяется?!

— Да твою ж мать-то… — вздохнул я и наугад ударил ногой назад.

Крик — дёрнули, но не отпустили. Ещё раз треснул — уже сильнее, стараясь заехать по носу или в глаз.

Крик стал громче, и ногу наконец-таки выпустили. Я перелез через забор, спрыгнул на траву, подобрал вещи и заспешил к стоявшему рядом такси.

— Командир, гони! — крикнул я, вваливаясь в салон. — Аэропорт «Домодедово»!

— Ты чего, пацан? — удивился таксист, но всё же двинул вперёд и вырулил на дорогу. — Если за тобой менты гонятся, то мне проблемы не нужны…

— Да не менты это! — Я выглянул в окно — и заметил, как из такой же улочки выехал чёрный автомобиль и покатил следом за нами. — Быстрее! Если оторвёмся, плачу двойной тариф!

— Понял, — отозвался таксист и газанул.

А я пристегнулся и стал в напряжении ждать, что же будет дальше.

Гонка с судьбой началась.

— Итак, всем спасибо, встретимся завтра, — подытожил менеджер, и сотрудники в красных футболках или рубашках поло начали расходиться.

— Ник, можно на пару слов? — негромко спросил Лэнс у товарища по команде, также вставая из-за стола.

— Да, а что? — поинтересовался рослый рыжевато-русый новозеландец и вслед за Строллом вышел из палатки в залитый солнцем паддок.

Завернули за угол моторхоума «Премы».

— Ты должен мне кое в чём помочь. Знаешь этого русского… Майкла Джумакина из «Хайтека»? С ним Лиза ещё постоянно чатится в перерывах…

— Допустим. Ну а мне что с того? — пожал плечами Кэссиди.

— Ты должен его вынести на предстоящем этапе.

— Э-э… что? Ты в своём уме? — Ник поднял руки. — Чувак, давай сделаем вид, что этого разговора не было и я ничего не слышал…

— Нет, — отрезал Лэнс и шагнул вбок, закрывая собой выход из тенистого закутка между трейлерами. — Я думаю, ты всё же сделаешь так, как я тебе сказал. Иначе стоит мне сказать одно слово отцу — ты вылетишь из команды и никогда больше не выйдешь на старт ни одной гонки из всех существующих. Уяснил?

— Да иди ты к чёрту… — выплюнул Кэссиди и прошёл мимо Стролла, задев того плечом… но остановился на выходе из закутка, опёрся предплечьем на обшивку моторхоума и привалился к руке головой, обдумывая услышанное.

— Не забывай, что ты здесь номер два, — продолжил Лэнс, повернувшись к напарнику. — Тебя взяли не столько из-за чемпионства в японской «Ф-3», сколько для поддержки. Лиза — новичок у нас и не всегда понимай последствия того, что делает. И её «бойфренду» мы должны преподать урок — да такой, чтоб он в сторону «Премы» и глянуть боялся.

Это будет твоя миссия на трассе Норисринг. Хотя бы раз, но завези его в стену. Пусть знает, что связываться с нами не стоит. Невыгодно — в первую очередь ему самому.

— А на моё мнение тебе, значит, наплевать, да? — повернул голову Ник. — Что скажет мистер Лоуренс Стролл, если узнает, что его любимый сынок жертвует интересами команды в угоду своим собственническим амбициям, а?

— Уверен, мы с отцом найдём общий язык в такой ситуации. Но я думаю, ты сам не захочешь выставлять напоказ все подробности этой истории. — Лэнс вздохнул. — Сколько ты хочешь за всё?

— Да пошёл ты, — устало произнёс Кэссиди, отлепился от стены и зашагал прочь.

— Помни, Ник, я ведь не шутил, когда говорил о возможных последствиях, — настигли его брошенные вдогонку слова Стролла, и новозеландец остановился как вкопанный у самого выхода из тени моторхоума. Затем обернулся.

Стролл улыбался, и от этого по коже Кэссиди, несмотря на тёплый день, пробежали мурашки.

— Вот и отлично, Ник, — сказал Лэнс. — А теперь мы можем обговорить детали.

— Парни, мне в последнее время не нравится атмосфера в команде, — сказал мистер Оукс, сцепив пальцы в замок и пристально глядя на нас. — Я считаю нужным обсудить всё это и закрыть вопрос, чтобы в будущем к нему больше не возвращаться.

Кроме руководителя команды, на пластиковых стульях под серым «хайтековским» тентом расположился состав пилотов. Джордж безэмоционально рассматривал паддок, Бен временами посматривал украдкой на соотечественника, нахмуренный Никита сидеть чуть отвернувшись. Я же следил за мизансценой в целом — но в особенности за директором коллектива.

— Никки, Майкл, вы меня как раз в основном и беспокоите, — продолжал Оукс, переводя взгляд с меня на Мазепина и обратно. — Не вижу смысла долго мусолить предмет разговора, поэтому спрошу прямо: в чём дело?

— Это личное, — нехотя обронил Никита. — Позвольте нам самим во всём разобраться.

— Нет уж, этого мы не можем себе позволить. Давайте договоримся: любой момент, который даже в теории малейшим образом может помешать нам на трассе, должен быть обговорён и решён незамедлительно. Только так у нас получится добиться наибольшего успеха.

— Возможно, дело в соперничестве внутри самой команды, — осторожно сказал я, и Никита искоса ожёг меня неприязненным взглядом. — Каждый из нас стабильно находится на своём уровне в турнирной таблице, и иногда это может… скажем так, немного нервировать.

— Понятно, — проговорил ровным тоном мистер Оукс. — Что ж, это хотя бы многое объясняет. Постарайтесь меньше зацикливаться на том, что было, — смотрите лучше вперёд и стремитесь постоянно развивать свои навыки. И найдите наконец общий язык — может, так у вас появится дополнительная возможность для прогресса. Считайте это приказом, если хотите. Джордж, Бен, к вам это тоже относится. Мне нудна единая, сплочённая четвёрка пилотов, где каждый не только сам старается добиться результатов, но и помогает команде решать более глобальные задачи. И это ещё одна тема, которую я бы хотел бы обсудить с вами.

После предстоящего в эти выходные этапа чемпионат официально перевалит за свою середину. А значит, следует поставить цели, которых мы бы желали добиться к его окончанию.

Пока что мы вторые по скорости — и уступаем одной лишь «Преме». Как ты, Джордж, верно заметил в Шпильберге, они сильны и стабильны, и их нельзя недооценивать. Поэтому, если динамика останется прежней, шансы на командный титул можно оценить как пятьдесят на пятьдесят. И я предлагаю сосредоточить усилия на личном зачёте. Чтобы в каждом заезде вы выкладывались на полную и приносили в копилку как можно больше очков — повторюсь: не в ущерб друг другу. Кто-нибудь выскажется по этому поводу, м-м?

— У нас будут определённые «планки», к которым нам придётся стремиться? — подняв руку, спросил Джордж.

— Чисто как ваш личный ориентир. Пусть каждый из вас борется за то, что считает для себя возможным. Однако цель всегда лучше ставить как можно выше. Ещё вопросы?

Мы промолчали. Все будто решили для себя что-то в этот миг — даже Никита, судя по направленному в пустоту твёрдому взгляду. Один я, как мне казалось, не мог чётко сформулировать для себя, чего же хочу добиться в ближайшее время.

Неплохо было бы заехать на подиум, чтобы здесь со мной начали наконец считаться, как с тем же Расселлом, и позволили мне поучаствовать в наборе очков для команды. Но такие достижения, скорее всего, будут случайными, если только я не верну свой сумасшедший прошлогодний кураж и не начну «выстреливать» в дальнейшем раз за разом, подбираясь к британцам в личном первенстве.

А быть, что называется, стабильным середняком… С одной стороны, кому-то и этого за глаза бы хватило, но с другой — ну такое себе удовольствие. Особенно после титула в первый же год на открытых колёсах.

Так что посмотрим. Всё будет зависеть от моего темпа на конкретном треке. И, естественно, от исправности самой машины. Ведь автоспорт — это одна из немногих спортивных сфер, где соревнуются не только люди, но и техника.

— Нет вопросов? Тогда всем спасибо, совещание можно считать законченным, — сказал мистер Оукс, видя, что никто не желает высказаться. — Завтра с утра ещё раз обговорим технические детали и приступим уже к самим заездам. Всё ясно? Можете идти.

И мы пошли — каждый в свою сторону.

Однако я не забуду тяжёлого взгляда Никиты мне вслед. Словно говорящего: «Я с тобой ещё не закончил».

Стоило ли поднимать проблему внутрикомандной гонки? Ну, она хотя бы поставлена теперь на вид, и единственное, что нам в самом деле остаётся, — попытаться ограбить это себе на пользу.

Вот только я сомневался, что всё сразу же у нас пойдёт гладко.

Это жизнь. Тут так не бывает.

Ведь если программа компилируется с первого раза, — значит, в ней обязательно где-то закралась ошибка.

Норисринг — так же как и По, городская трасса. Но, в отличие от автодрома на юге Франции, обладающая очень простой схемой.

Длинная главная прямая, которая оканчивается округлой шпилькой «Бошкурве», дальше прямой участок, квадратная «эска» и снова прямик. Затем шпилька «Банхофкурве» и через пологую дугу заход обратно на старт-финиш. И сверху профиль трассы напоминает мачете, к которому немного коряво приделали ручку.

Длиной вся эта красота лишь две тысячи триста метров, соответственно и время круга небольшое — около сорока восьми — сорока девяти секунд. И любая потерянная десятая может стоить не одной позиции на старте.

Не буду долго ходить вокруг да около: я опять облажался. Меня в который раз подвели медленные повороты — перед ними я чересчур сбрасывал и оттого позже выходил на разгон. Плюс «эска», которую я пытался спрямлять по диагонали, как на MRW[24], но безуспешно: всё равно приходилось делать два поворота руля — вправо и влево, и часто в момент перехода заднюю часть болида начинало заносить, так что я тратил время ещё и на выправление курса перед выходом на третий прямик. И ни один из семидесяти восьми кругов, намотанных в пятницу на тренировках и в квалах, не был даже близок к тому идеалу, который показывали другие гонщики.

В итоге перед первой гонкой я расположился в дальнем конце стартовой решётки — на гордой девятнадцатой позиции. Позади меня находились разве что Лоранди и Мазепин; что показательно, — мы все проиграли поулмену Строллу меньше секунды, я так вообще каких-то семь десятых: 48,848 секунды против 48,146 у Лэнса.

Впрочем, дела шли неважно не только у меня с Никитой. Восьмой ряд стартового поля разделили Форман и Барникот — вот уж кому впору было быть недовольными! Даже Джордж в первой квале смог показать лишь пятое время, неожиданно уступив китайцу Чжоу из «Мотопарка».

Но был у нас и козырь в рукаве, которым мы собирались воспользоваться.

Ещё в прежней жизни, пересматривая гонки на Норисринге, я обратил внимание на то, что везде единственно выигрышной в плане борьбы траекторией является внутренняя. И гонщики, которые будто этого не замечали, отдавали места одно за другим. И да — среди таких пилотов оказался тогда и небезызвестный Джордж Расселл.

И сегодня утром на брифинге я озвучил свою идею.

— …Смотрите, как тут получается, — говорил я, перечертив на поля карты трека профили аж всех пяти его поворотов. — Перед старт-финишем траектория преследуемой машины не имеет значения: можно либо в этом изгибе обогнать по внешке за счёт скорости от слипстрима и потом на кураже перекрестить до шпильки, либо просто сместиться внутрь, поравняться и воспользоваться положением на трассе чуть позже. А именно — в первом повороте на сто восемьдесят.

Вот так. — Я изобразил две пунктирные линии: зелёную, которая буквально прижималась к апексу и затем выруливала к стене, и красную, шедшую по более широкому радиусу. — Чисто из-за разницы путей можно выиграть десять-пятнадцать метров, которые соперник дополнительно будет преодолевать — а вдобавок упрётся в нас сзади, так как мы уже захлопнем калитку перед его носом! — В конце красного пунктира я поставил крестик, показывая, что этот путь проигрышный. — Едем дальше. «Эска». Тоже на несколько метров можно сократить дорогу, оттеснить к стене, а дальше в шпильке снова применить тот же метод. — Я нарисовал пунктиры в оставшихся поворотах трассы. — Таким образом, пусть в квалификациях мы были не особенно быстры, в гонках будет шанс отыграться. К тому же, всегда есть надежда на сэйфти-кар, особенно на городской трассе.

— Отличное замечание, — сказал Патрик. — Думаю, первый боевой заезд поможет нам проверить, в какой степени это способно нам помочь, а там посмотрим.

Я же выразительно посмотрел на Джорджа. Тот едва заметно кивнул: мол, понял тебя. И лишь Никита, как всегда, презрительно фыркнул в ответ на слова инженера.

И вот теперь мне во что бы то ни стало следовало продвинуться хотя бы на несколько мест вперёд, чтобы доказать полезность своей тактики. А заодно и набрать очки, которые мне позволят приблизиться к Лизе и увеличить отрыв от Нико Кари.

Не знаю как, но я не дам Строллу стать чемпионом. У него и с третьим местом в сезоне будет достаточно спецбаллов для суперлицензии. Пусть знает, что не всё в мире решают деньги.

…Что гонка началась, я понял скорее по тому, как все впереди тронулись с места, ибо светофоры находились от меня очень далеко.

Бросаю сцепление, включаю передачу, выжимаю газ. Слева маячит белая с чёрным машина Педро Пике — иду на разгон, смещаясь на внешку. Да, я знаю, что это не всегда выгодно, просто места на трассе больше нет; и так практически по четыре в ряд идём…

Захожу в шпильку в общем потоке. Скорости у меня, пожалуй, чуть больше, чем у остальных, так что аккуратно выруливаю к стене и жму дальше.

На торможении перед «эской» полный хаос: все стараются проскочить вперёд, дымят шины от блокировок. Слегка сбрасываю, чтобы на миг вырваться из трафика и отвернуть внутрь. Пролетаю связку немного в стороне от других, но, так как потерял несколько десятых на позиционировании, отдаю в итоге пару заработанных мест и становлюсь предпоследним. Передо мной чёрно-оранжевый болид — это, кажется, Ньюи из «ВАР», позади — ожидаемо — Мазепин.

Не собираюсь на этом останавливаться, пробую отыграться. Теперь я с внутренней стороны, а это уже что-то. При подходе ко второй шпильке занимаю самый край трека, буквально по поребрику еду — и на выходе оказываюсь вровень с Пике позади Бекманна из «Мюкке» и Ньюи, опережая Никиту и американца Тветера из «Карлина», который, вероятно, где-то и ошибся и потерял позиции.

Не повезло, чувак. Извини, что выбил тебя тогда, но сейчас моей вины нет, ты сам накосячил…

Благодаря более удачной траектории обхожу Пике, заезжаю на старт-финиш и начинаю второй круг на восемнадцатом месте. Снова шпилька — и я могу пристроиться третьим в ряд к пилотам «Мюкке» и «Ван Амерсов». На коротком прямике Ньюи выходит вперёд, вслед за ним обгоняю Бекманна и я — и мы опять ныряем в «эску».

В «Банхофкурве» на неверной части трассы на этот раз Бен, и Харрисон проходит его! А тут уж и я подкатываю…

Ё-моё, как же жарко. Даже в Венгрии не было такого…

На третьем круге Барникот возвращает себе позицию. Я же стараюсь держать заданный темп и контролировать повороты, потому что скорость тут не менее важна, чем тактика.

Надеюсь, Джордж сумел сохранить пятое место. Пускай по мощности в этот уик-энд мы явно не лидируем, зато правильное вождение может помочь нам исправить ситуацию.

Четвёртый виток. Где-то впереди, наверное, Эрикссон обгоняет Стролла в битве за лидерство — а нас с Беном немного заносит в «эске», и мы оба оказываемся позади Ньюи с Пике.

Но ничего — кругов ещё много, а трасса, как уже понятно, весьма и весьма обгонная…

Нет, всё же, думаю, Кари и Айлотт смогли пройти Джорджа. Что-то было такое в общем виде борьбы на главной прямой, наводящее на определённые мысли. Возможно, там же и Чжоу… но давайте дождёмся первого автомобиля безопасности. Потому что аварий на Норисринге явно должно быть много.

Отрывы остаются минимальными: Педро, Бен и я гоним практически друг за другом. Круги пролетают один за другим, так что я даже не запоминаю их. Ничего интересного. Пока что.

К одиннадцатому витку всё накаляется. Барникот почти сравнивается с Пике… Перед нами достаточно свободное пространство: Ньюи успел на секунду-полторы отъехать. Поэтому обгонять нужно кровь из носу.

И пару кругов спустя нам таки это удаётся! Перед «эской» мы идём втроём одной линией — но бразилец-то выбрал внешку! Бен наконец-то проходит его за счёт более короткого пути… а я в своём стиле — решаюсь кое на что экстремальное.

Почти не снижаю скорость, лишь немного наклоняю руль вправо — и проскакиваю «эску» по диагонали! Успеваю дёрнуться влево, чтоб выровняться, и проношусь в каком-то сантиметре от отбойника. Зато получаю шанс отодвинуться к внешнему бортику и «закрыть калитку» перед носом Бена.

— Ма-айк… ффхх… — шумно выдыхает в микрофон Патрик. — Тебе когда-нибудь говорили, что ты сумасшедший?

— Да, и не раз, — отвечаю я. — Пожалуйста, не отвлекайте. Я хочу привести болид на более высокую позицию.

— Принято, — отзывается инженер, и радио замолкает.

А я вновь сосредотачиваюсь на гонке.

Уфф… Прошло больше трети заезда, а я пока только пятнадцатый… Хорошо будет, если приеду в очки. Хотя… с учётом предстоящих аварий это будет не так уж трудно.

И вот, кажется, первый звоночек…

Одна из «Прем» сильно теряет темп — это, насколько я помню, Гюнтер на выходе из «Банхофкурве» задел колесом стену и разболтал переднее антикрыло. Неприятно: со Строллом за лидерство в чемпионате сейчас вряд ли поборется…

Но я не успеваю порадоваться четырнадцатому месту — Бен применяет тот же приём, что и я, и оттесняет меня к внешке в «эске» семнадцатого круга. Ну а что, все мы тут равны, имеет право.

И-и-и… вот они — жёлтые флаги! Чёрно-оранжевый болид замер в кармане безопасности у «Бошкурве»! Айлотт не смог удержать машину на торможении перед крутым поворотом и выбил Эрикссона — лидера гонки! А значит, первенство переходит к Строллу… повезло же ему, однако.

Что ж, вот я и тринадцатый. Осталось дождаться окончания сэйфти-кара… Блин, вот с одной стороны, мне в плюс, что другие из-за аварий покидают гонку, а с другой… ну неинтересно как-то. И азарт весь теряется от монотонного следования в «паровозике» пелотона…

На исходе двадцать третьего круга дают рестарт! Одна за другой машины пересекают черту на главной прямой, и я вижу впереди, как серебристая по внутренней идёт в обгон на бело-красную! Давай, Джордж, так держать. Дай всем понять, что ты тоже можешь стать чемпионом.

Когда все едут так плотно, чувствуешь напряжение. В такие минуты ставки особенно высоки. Любая ошибка может заруинить всю гонку, однако и соперники близко, так что грех не попробовать до них дотянуться.

Но Бен мчится сейчас по-настоящему быстро — и мало того, что не даёт мне приблизиться для атаки, так ещё и Ньюи ухитрился как-то пройти…

И снова авария! Камара, которого до этого агрессивно обогнал Кари, при обороне третьего места от Чжоу задевает перед «эской» колесо китайца — того закручивает и впечатывает в стену! Как меня на «Поль Рикаре»…

Никогда такого не было, и вот опять, как говорится. Ещё два соперника выбыли: машину одного эвакуируют маршалы, другой с повреждённым колесом пытается, но не доезжает до пит-лейна. А мы наворачиваем круги вслед за автомобилем безопасности немецкой кузовной серии DTM (Deutsche Tourenwagen Masters), для которой этап нашей «евротрёшки» служит в эти выходные гонками поддержки.

И снова пять кругов холостой езды по треку…

В кокпите откровенно жарко, хочется пить. Но я прикидываю, что осталось всего лишь несколько минут основного времени, а там заключительный виток и финиш. Надо просто быть внимательным и добить заезд до конца.

И вот очередной рестарт… Казалось бы, что может случиться? Ан нет — всё-таки может. Но хорошо, что не у меня.

Я зелёных флагов жду расчётливо, поэтому реагирую на них мгновенно, протиснувшись мимо Ньюи во второй шпильке тридцатого круга. В это время Харрисона зажимает с внешней стороны Пике и случайно поддевает колесо чёрно-оранжевого болида.

Но, к счастью, жёлтые флаги выбрасываются вновь только на том секторе; я-то его как раз проехал — и следом за Барникотом готовлюсь атаковать шедшего на восьмом месте Лоранди.

Ну вот, я уже в топ-десять. Могу приехать и ещё выше. Городская трасса — этим всё сказано.

Круг за кругом…

На тридцать третьем в «Бошкурве» Йенсен на оранжевом «Мюкке» пытается пройти Форман, но та перекрещивает траекторию и остаётся впереди. Кто бы мог подумать, что у меня это будет в пределах прямой видимости. Как же немного машин передо мной-то теперь, а…

Лоранди на сине-лаймовом «Карлине» заходит в стовосьмидесятиградусную дугу слишком широко, и Бен, а за ним и я ныряем в открывшийся на секунду просвет и отправляемся преследовать Юбера на «Ван Амерсе».

В «эске» тот чуть было не опережает Йенсена, но датчанин удерживает позицию. Мы, два пилота «Хайтека», висим у них на хвосте.

Вторая шпилька… Лоранди за нами снова выезжает широко, не оставляя себе ни шанса на обгон. Я проскакиваю мимо Бена на внешку: внутри для меня не находится места…

И Юбер задевает колесом стену! Он теряет скорость, я отруливаю — и вслед за Барникотом перед выездом на старт-финишную прямую обгоняю француза.

— Сколько там ещё? — спрашиваю, зажав кнопку радиосвязи.

— Три минуты плюс один круг. Мы думаем, в общей сложности пять. Хорошо идёшь, продолжай в том же духе.

— Джордж на каком?

— Он четвёртый, за Кэссиди. Ваша с Беном цель — Йенсен. Как понял?

— Принято.

Я рад закруглить разговор, потому что наша маленькая плотная группа в тридцать четвёртый раз с начала заезда приближается к шпильке «Бошкурве».

Как обычно, я ухожу вовнутрь. Барникот облизывает поребрик, Йенсен идёт чуть шире… И Бен проходит! А за ним прохожу и я — причём, поравнявшись с ним, и его тоже!

Впрочем, ненадолго. «Эску» я проезжаю малость похуже, и на прямой к «Банхофкурве» Бен уделывает меня за счёт лучшего разгона.

Но, если честно, мне и так нормально. Ведь, стартовав с девятнадцатого места, я сейчас иду седьмым! Седьмым, Карл! Причём из двенадцати отыгранных позиций только пять — благодаря сходам соперников. Всё остальное — реальные боевые обгоны.

Ладно, это уже лирика… Катим до финиша. Бена вряд ли получится обогнать. Только сами замедлимся и станем целью для других гонщиков.

И… что это там, впереди? Неужто Расселл опережает Кэссиди в сражении за подиум?

Круто! Если всё так, как я думаю, то в сумме пилоты «Хайтека» отыграли тридцать три места относительно старта. Если учесть, что Кэссиди несколько часов спустя оштрафуют на пять секунд, то мы с Беном поднимемся дополнительно на одну ступеньку.

Финиш! Я проношусь под клетчатым флагом и улыбаюсь — своей достойно выполненной работе.

— Неплохо, Майк, — говорит Патрик. — Так держать.

— Yeah! Let’s go!

— Ник, ты всё помнишь, что нужно сделать?

— Отвянь, чувак, в первой гонке мне это было тупо невыгодно! — громким шёпотом огрызнулся Кэссиди; он и Стролл стояли около выезда с пит-лейна. — Где я шёл — и где он, сам посуди! Это в следующих я почти с конца стартую, там и попробую… — Новозеландский пилот вытер пот со лба и запустил пятерню в волосы. — Всё-таки не нравится мне эта затея…

Он огляделся, словно убеждаясь, что их беседу никто не подслушивает.

— Я всё понимаю, Ник, но и ты не забывай, о чём мы договорились, хорошо? — сказал Лэнс и помахал присевшему на асфальт неподалёку от них фотографу, который как раз навёл фотоаппарат на молодых гонщиков. — Главное — не упусти его, а там уже… Понял?

— Да, блин, — процедил Кэссиди и, развернувшись, направился в паддок.

А Лэнс ещё немного попозировал на камеру и пошёл следом за напарником.

«Према» была готова продолжить гонки.

Во второй половине дня солнце как будто раскочегарилось на полную, так что даже зонтик, который держал над кокпитом кто-то из механиков, почти не помогал.

Но я старался не обращать внимания на жару, потому что сегодня мне предстоял ещё один прорыв с задов решётки в очковую десятку. Во второй квале мой лучший круг составил 48,484 секунды (я когда-нибудь говорил, что мне везёт на красивые числа?) — это всего лишь на три десятки хуже, чем у разделивших первый ряд Юбера и Стролла, показавших одинаковое время — 48,163! Однако, к сожалению, я начинаю гонку только с девятого ряда — даже, блин, позади Никиты, опередившего меня на каких-то семнадцать тысячных!

На моё место никак не повлияли штрафы, щедро отсыпанные со стороны судей другим пилотам. Йенсен, Пике и Ньюи получили за контакты плюс три места на гриде, Камара и Айлотт — по пять (в дополнение к десяти за замену мотора у Каллума) — но никто из них не опустился ниже моей позиции, а Пике, показавший в квале худшее время, и так должен был стартовать последним. Перед бразильцем на десятом ряду расположился Кэссиди, также проехавший быстрые круги хуже, чем я, из-за проблем с коробкой передач и оштрафованный на три позиции за не соответствующий норме вес болида.

Плотность результатов, конечно, колоссальная, мало где такую можно встретить. Но в том и интрига, что квала с минимальными отрывами становится лотереей сама и превращает в неё же гонку. Так что ещё ничего не потеряно, хотя и кажется, что всё плохо.

Наконец Патрик показал мне большой палец и вместе с механиками покинул стартовое поле. А я захлопнул визор шлема и приготовился к новым чудесам на виражах в собственном исполнении.

Пять огней гаснут, и я привычно начинаю разгон к первому повороту.

Там, в голове пелотона, Юбер пробует отстоять от Стролла свой дебютный поул, а Расселл в плотной группе сражается за подходы к подиуму. Я же иду колесо в колесо с Лоранди, смещаюсь мимо того в центр и чудом никого не задеваю в плотном трафике внутри шпильки, откуда выныриваю уже пятнадцатым, прямо за Айлоттом и Форман.

Какая борьба на старт-финише в начале второго круга! Бен и Каллум едут практически вровень, за ними Лиза, ну а там, наконец, и я. К счастью, пока без происшествий.

На четвёртом витке в «Бошкурве» Форман выезжает довольно широко, перемещаясь на одно место позади меня… и её болид задевает Лоранди! Я вижу в зеркалах, как тот замедляется посреди трассы. Не повезло итальянцу…

И тут же в «эске» Тветер выбивает Барникота! «Твою мать, чем он думал, когда траекторию выбирал?..» — размышляю я, проезжая мимо. Кэссиди маячит на хвосте, но жёлтые флаги отрубают возможность для обгона.

Несколько кругов в очередной раз выкинуты из гонки…

Спокойно подкатываю вслед за теми, кто остался, к шпильке «Банхофкурве»… и вдруг чувствую сильный удар в борт своего болида! Меня тащит, разворачивая, в «карман», и я замечаю, что в меня въехал Кэссиди.

Я успеваю переключиться до нейтралки и отпустить руль прежде, чем машина ударяется в бортик. Бело-красная «Према» замирает рядом.

— Твою же в космос душу мать! — на эмоциях говорю я и расстёгиваю ремни, чтобы вылезти из кокпита.

Ник тоже не медлит и выбирается из болида почти одновременно со мной. А к нам уже бегут маршалы, чтобы увести нас прочь и очистить трассу.

— Ну ты куда смотрел, а?! — подняв визор, спрашиваю я новозеландца в красном комбинезоне. — Тебе на траектории места мало было, что ли?!

— Парень, извини, у меня шины заблокировались, — разводит руками Кэссиди, пока мы вместе идём к проходу в барьере. — Я отвернуть не мог никак. Ну как Айлотт в прошлый раз с Эрикссоном…

— Понятно… — говорю я и в сердцах бью кулаком по ограждению, выходя с трека.

Ё-моё, такой день испортили. Ненавижу.

Вечером я сидел в гостиничном номере, который, как всегда, делил с Барникотом, и читал свежие новости автоспорта. Да — именно про текущий этап европейской «Ф-3».

На форуме обсуждали в основном вторую гонку, хотя и по первой эмоциональные высказывания тоже были.

Да-да. Та гонка также потребовала трёх выездов пейс-кара — будто квота на этой трассе какая-то на него. На восемнадцатом круге Кари поддел Камару, сломав сокоманднику и напарнику по молодёжной программе «Ред Булл» заднюю подвеску, а на двадцать седьмом Вилли Буллер, заменивший на этот этап в «Карлине» китайца Ли, как и британский пилот «ВАР» в первом заезде, потерял управление перед первой шпилькой и вынес с трассы Ньюи и Пике.

Так что из двадцати одной машины до финиша добрались только двенадцать — рекорд по сходам в нынешнем сезоне.

После двух гонок Стролл сильно, почти на сорок очков оторвался в зачёте от Гюнтера с Расселлом, которые шли за ним с разницей в единственное очко в пользу Джорджа. Становилось ясно, что в Зандворте и Спа надо прибавлять, если мы хотим остаться в борьбе за титул.

Но был и положительный момент: Никита в кои-то веки заработал своё первое очко в чемпионате, придя десятым.

«Стролл побеждает хитростью», — писал об утренней гонке итальянский автоспортивный портал. Статья о следующем заезде хвалила Юбера, под всеми пейс-карами удержавшего лидерство, и вдобавок Стролла за отрыв в турнирной таблице.

Всё это понятно и объяснимо. Фотогалерею, что ли, полистать?..

Порывшись по сайтам, я стал от скуки смотреть фотки, сделанные вчера и сегодня в паддоке и на трассе.

Опа… а тут у нас что?..

На серии из нескольких снимков были запечатлены Лэнс и Ник, которые, по всей видимости, что-то горячо обсуждали, наклонившись друг к другу.

Так-так…

Я откинулся на спинку стула и потёр подбородок, глядя на экран своего ноутбука.

Что-то в этом явно есть… Но что конкретно — выясню позже.

Может быть, на следующем этапе.