На страже Пустоты

Глава 3

Боишься ли ты темноты?

Иногда безопаснее идти в собственной темноте, чем в чужом свете. Энтони де Мелло.

Припарковавшись у здания Комитета, Марк вышел из машины и галантно отворил пассажирскую дверь, помогая Еве выйти из машины. В шубе это было немного затруднительно.

— А я думала, у вас тут какой-нибудь мрачный готический особняк, скрытый заклинаниями и завесами, — она ступила на тротуар и осмотрелась.

Оживленная улица Питера с грязным растоптанным снегом, снующими машинами, торопливыми прохожими совершенно не создавала впечатления чего-то магического и тем более — волшебного. Разве что развешанные новогодние украшения невнятно претендовали на сказку, но и те днем не горели. Все буднично, шумно и серо.

— Хочешь что-то спрятать — оставь это на виду, — глубокомысленно проронил маг, придержав на мгновение Еву, перед которой почти бегом пронесся прохожий, спешащий к притормозившей маршрутке и не видящий никого на пути.

— Спасибо.

— Смотрю, ты и шагу уже без меня не можешь ступить.

— Этот мир полон опасностей! Я не виновата.

— И как ты жила до встречи со мной?

— Ох, эта прекрасная, скучная жизнь… — с ностальгией протянула она, шагая к стеклянным дверям.

— Признайся, просто реже из дома выходила.

Маг пропустил девушку вперед, в светлый просторный холл, а затем повел ее к стойке проходной. За ней дурным предзнаменованием маячила знакомая до зубовного скрежета седая голова. Будто почуяв добычу, охранник отвлекся от телефона и хищно сощурился. Фирменная улыбка молодого темного только придала его настрою мрачности и решительности. На Еву он едва взглянул.

— Семен, выпиши временный пропуск для девушки, — Марк подошел к стойке и положил на гладкую серую поверхность Евин паспорт.

Документ дежурный проигнорировал.

— Устав нарушаем, Чернорецкий? Посторонних водим?

Ева с ироничной полуулыбкой повернулась к спутнику. Подобный прием был для нее в новинку. Пожилой охранник источал эманации такой бессильной и раздражительной злобы, что дух захватывало. Марк обернулся и утомленно вздохнул, показывая, что дело привычное, и вообще неизбежное.

Ева одними губами пожелала: «Крепись!», расстегнула и сняла шубу, в которой стало уже жарковато, и отошла к стене с доской информации полюбопытствовать, чем живет и дышит местное «министерство магии». Дышало оно, похоже, вполне примитивными вещами — самым ярким пятном оказалась памятка по использованию огнетушителя.

За спиной разгоралась ленивая битва.

— Семен, сегодня разве твоя смена?

— Моя, — фыркнул тот. — И я докладную на тебя сейчас составлю.

— О чем? — с тонкой издевкой уточнил нарушитель.

Строгий страж поднялся с места, дабы стать внушительнее.

— О том, что… Чернорецкий, Марк Константинович, темный маг первой категории, разглашает секретные сведения и… и проводит в здание Комитета лиц посторонних, магической силой не обладающих! В частности… — Он таки взял с полки паспорт и раскрыл. — В частности Зорину Еву Владимировну.

Марка угроза впечатлила. Но не совсем так, как планировал Семен.

— Тебе бы в Ищейки идти с таким чутьем на правонарушения, а не тут штаны протирать. Пропуск девушке выпиши, она на прием к Камилле записана.

— Нет у меня в записях никакого приема!

— Позвони, — заботливо посоветовал темный.

Охранник психанул окончательно и потянулся к служебному телефону. С минуту ему не отвечали, напряжение росло. Затем Камилла все же подняла трубку, и справедливость восторжествовала. Продолжая ворчать под нос гадости, Семен заполни форму временного пропуска и передал Марку вместе с паспортом гостьи. Надо отдать должное темному, триумфа или злорадства он не выказал, лишь поблагодарил с легкой насмешкой и забрал бумаги.

— Ева?

Она отвлеклась от чтения правил безопасности и присоединилась к нему, держа в руках перед собой шубу.

— Что это было? — вполголоса поинтересовалась Ева, поднимаясь по ступеням к турникетам.

— М-м… Семейное наследие, пожалуй, — после небольшой заминки пояснил Марк. — Чернорецкие нажили много врагов, и Семен искренне считает, что мне здесь не место.

— А ты сам как считаешь?

— Я считаю, что не стоит прислушиваться к мнению охранника относительно моей карьеры.

Ева хмыкнула, на секунду ловя уверенный, но не надменный, живой взгляд. И не поспоришь… Ей бы в свое время очень помогло такое здоровое отношение к непрошенной критике. Но увы, все приходит с опытом.

Вскоре они подошли к серебристым служебным лифтам. Дверцы одного из них разъехались в стороны, навстречу вышли несколько сотрудников. Сдержанно поздоровавшись, Марк подтолкнул девушку к опустевшей зеркальной кабине. Проводили их быстрыми, но очень любопытными взглядами. Чернорецкий нажал кнопку четвертого этажа и расслабленно привалился к поручню.

— Что значит «маг первой категории»? — Ева повернулась, внимательно рассматривая красивый четкий профиль. С таких раньше картины рисовали…

— Подслушивать нехорошо.

Если он хотел смутить Еву — не получилось. Маловато для этого детских нравоучений, она уже слишком взрослая.

— А следить за невиновным человеком — даже незаконно, — непринужденно напомнила девушка.

— Я не следил, я защищал.

— Это ты так говоришь.

— Мы можем препираться целую вечность, да? — В глубокий голос скользнула улыбка.

— Да, — девушка с удовольствием смежила веки. — Очень увлекает.

— Если вкратце… Комитет сортирует наши возможности и уровень доступа к воздействию на окружающих по категориям. Большинство магов в Комитете — это вторая и третья категории. То есть, они обучены, выше среднего по способностям и в полной мере владеют своей магией. Первая категория отличается только тем, что я имею право убивать своей магией.

— Звучит жутко.

— Я Ищейка и защищаю наши гуманистические законы. Право на убийство не делает из меня маньяка.

Ева смерила его подозрительным взглядом:

— Маньяк так и сказал бы.

— Маньяк, вероятно, вообще не говорил бы.

Лифт остановился на третьем этаже, вошли двое сотрудников, немного потеснив Еву и Марка и заставив ее на время прервать расспросы. Лифт закрылся и продолжил плавно подниматься, а когда достиг нужной площадки, маг уже привычным движением положил ей на поясницу ладонь, чтобы направить. Новые заинтригованные взгляды прожигали насквозь. Девушка поежилась, словно пыталась сбросить с себя чужое любопытство. Но по сути, это было тщетно, потому как рабочий день был в разгаре, и светлый коридор с обилием кабинетов не пустовал. И взгляды нет-нет, но скользили по колоритной паре.

— Они просто гадают, кем ты мне приходишься. Конвоирую я тебя, охраняю, или между нами что-то есть, — бархатисто пояснил Марк, не дожидаясь, пока вопрос прозвучит вслух. Впрочем, и не нужно было.

— И на кого я больше похожа?

— Кажется, мы уже установили, на кого ты с этой шубой похожа…

— Значит, на неуловимую преступницу?

— Ну-у, мы сейчас на этаже отдела по борьбе с магическими правонарушениями…

— Это подтверждение моей теории или опровержение, что неуловимая?

— А тебе как было бы приятнее?

— Если бы ты не увиливал, — выдержав паузу для большего эффекта, призналась Ева.

— Я подумаю…

— Знаешь, а я понимаю их интерес, — перевела она внимание на очередной отсвет любопытства, — на их месте я делала бы то же самое.

— Разве что на их месте…

Спросить, что означает такое подчеркивание, Ева не успела. Только смутно уловила, как далеко витают его мысли. Марк остановился у одного из кабинетов с белой дверью и золотистой табличкой «Лаборатория», постучал и приоткрыл дверь. Камилла повернулась на шум, прижимая к уху мобильник, и жестом пригласила войти.

— Я оставлю тебя здесь, мне нужно поработать, — негромко предупредил Марк, глядя в глаза своей спутнице. — Когда получишь результаты и освободишься, позвони, я заберу тебя.

— Хорошо…

Любая неизвестность волнует и выбивает из колеи, вот и Ева заходила в страшную голубую комнату со страшным названием терзаемая сомнениями. И далеко не смутными. Два голубых кресла, похожих на стоматологические в окружении компьютеров, специфический запах реактивов, обилие непонятных датчиков, явно крепящихся к телу и холодный люминесцентный свет… Все это откровенно пугало. Воображение, бережно взращиваемое на библиотечных книгах, почему-то решило в красках воспроизвести сцены из книг про инквизицию и задаться вопросом, какой инквизиция стала бы в современных реалиях. Наверное, какой-то такой. С другой стороны, связывать и бросать в воду ее, кажется, не собирались. Это немного обнадеживало.

— Проходи, садись, — почти гостеприимно приказала Камилла, отвлекаясь от разговора и указывая на ближайшее кресло.

Ева осмотрелась, повесила шубу и сумку на рожок вешалки и подчинилась. Со вздохом вытянувшись на прохладном кожзаме, она едва подавила нервный смешок. Не хватало только слов: «Я только посмотрю».

Камилла жестко попрощалась с собеседником и подошла, усаживаясь на круглый табурет возле кресла и включая компьютер.

— Мой сын рассказал тебе, как проходит процедура?

— Нет.

Камилла непримиримо дернула уголками губ. Ее подобная беспечность отпрыска не порадовала и, скорее всего, ему еще это выскажут. Но позже — профессионализм все же победил.

— Тогда я сначала объясню. Я сниму с тебя блокирующие браслеты и установлю чувствительные датчики на указательных и средних пальцах, а также на висках. Кроме того, я возьму образец твоей крови. Для картотеки, и чтобы анализ способностей был наиболее полным и точным. Закатай рукав.

Ева подтянула вверх рукав свитера, пока Камилла доставала жгут и спиртовые салфетки из ящика под компьютером. Укол она сделала гораздо легче и безболезненнее, чем от нее можно было ожидать. Затем распределила кровь по нескольким пробиркам и закрепила обещанные датчики.

— Так… — результатом их приготовлений колдунья осталась, кажется, довольна. — А теперь положи руки на подлокотники и постарайся не двигаться.

— Это долго?

Камилла улыбнулась. Наверное, впервые с момента их знакомства.

— О, ты даже не заметишь, — пообещала она и щелкнула пальцами перед носом своей подопытной, вызывая замысловатую руну.

Сон навалился тяжелой перьевой подушкой, вжимая в удобное анатомическое кресло. Сквозь пелену похожего на наркоз сна, девушка слышала мерный писк приборов.

Как и обещал, первым делом Марк зашел в морг к Андрею. В прохладном кафельном помещении тихонько играл легкий джаз, разбавляя гнетущую атмосферу. Доктор, насвистывая в такт, мыл руки в углу зала, за его письменным столом сидел молодой парень, видимо, стажер, и что-то увлеченно записывал, сверяясь с диктофоном. Идиллия.

На звук закрывающейся двери обернулись оба. Грачев улыбнулся, потянулся к белому вафельному полотенцу.

— А мы только закончили. Как чувствовал! Сразу видно — Ищейка.

— Судя по хорошему настроению, у тебя есть для меня новости, — Марк подошел ближе.

— Конечно, есть. Мои пациенты, знаешь ли, в отличие от живых не врут.

Чернорецкий блекло улыбнулся. Доктор в своем репертуаре. Его чудаковатое, но искреннее и трепетное отношение к работе восхищало темного мага. Андрей обладал очень редким качеством для людей его профессии, на которых обычно профдеформация откладывает отпечаток отстраненности и равнодушия: за каждым телом, попадавшим к нему на стальной стол, видел целую жизнь, оборвавшуюся по той или иной причине. И если причина была насильственная, а в Комитете чаще всего так и бывало, по максимуму старался вытянуть информацию из трупа. Даже оставался сверхурочно при необходимости. Многие подшучивали над привычкой патологоанатома разговаривать с мертвецами, а он искренне продолжал верить, что под его скальпелем — самое заинтересованное в поимке преступника лицо. И Марк не мог с ним не согласиться.

Пожав руку Ищейке, патологоанатом поправил очки и отправил стажера на перерыв.

— Покажи девочку, — попросил Чернорецкий, закуривая.

Андрей стрельнул у него сигаретку, надел перчатки, кинул пару Марку и полез открывать крайний холодильник. Выдвинув металлический язык, на котором покоилось тело, медик аккуратно откинул простынь. Бледная обескровленная девушка была совсем отдаленно похожа на Еву, но по спине все равно прошелся неприятный холодок ассоциации. Каштановые волосы, длиннее и темнее, чем у Зориной, молодая, красивая…

— Жалко девчонку, — вклинился в его мысли голос патологоанатома. — Сразу видно — не в том месте не в то время оказалась. Это еще хуже, чем, когда злой умысел. Жаль, воскрешать не умею.

Марк выдохнул горький дым:

— Одежда еще у тебя?

— Да, — кивнул Андрей и отошел. — Сейчас принесу.

Марк наклонился над телом, осторожно приподнял веко. Голубоглазая. Была. Маг выпрямился. Прав доктор, жаль, что воскрешать они еще не научились. Кусочек пепла, упавший с сигареты растаял в воздухе, не долетев до блестящего пола.

— Вот, — Андрей выложил на один из пустующих столов измазанную в крови одежду и маленькую коричневую сумку. Ткань все еще была сырой.

Ищейка отвлекся от созерцания тела и подошел к разложенной одежде.

В ноздри ударил прелый, густой запах крови, металлический привкус ржавчиной коснулся языка. Маг снял медицинские перчатки, достал из кармана пальто кристалл, заполненный сегодня на месте. Перебирая его грани пальцами левой руки, правой он прикоснулся к изрезанному кремовому пальто, на котором неравномерные разводы крови были похожи на неумело нарисованные розы. Подушечки резануло острым ощущением чужого ужаса и боли. Марк ушел глубже… И… ничего, кроме остаточного следа Пустого. Он резко перевернул пальто и прижал ладонь к спинке. А вот тут снова едва уловимо трепетала чужая магия. Маг нахмурился, зеленые глаза потемнели.

— Ну? Что там? — пытливо спросил Андрей.

Чернорецкий отступил на шаг, раздумывая.

— Помоги-ка мне, — Марк протянул ему кристалл, — ты сенсор, может, что-то больше почувствуешь.

Грачев спешно сунул в рот сигарету, которую держал в чистом зажиме, и стянул перчатки. Забрав у Ищейки кристалл, сначала посмотрел его на просвет, затем сжал пальцами и прикоснулся к шероховатой ткани пальто девушки. Молчал он долго, прислушиваясь к неуловимым потокам магии, которая едва сочилась от предметов. Лицо его было сосредоточенным и напряженным, будто он сквозь толщу зарослей пробивался.

Наконец выдохнул клуб дыма и отдал магу кристалл, руки едва заметно дрожали.

— Не знаю я… — обескураженно и обессиленно пробормотал доктор. — То ли наши натоптали, то ли муть какая-то.

— Натоптали… — снова эхом повторил Марк, как на месте. — Под девчонкой прям натоптали… Комитетской магией… И главное, что-то знакомое в этой магии есть, а чья она, не могу поймать, хорошо подчищена.

Патологоанатом потер лоб, поправил очки, стряхнул пепел в стальной лоток, где уже высилась горка окурков. В общем, во всю предавался раздумьям.

— Ты скопируй мне кристалл, я к делу подошью.

— Да не докажешь этим ничего, — отмахнулся Марк, — сейчас у тебя одежду заберут, просканируют, найдут те же следы магии и спишут на неаккуратную работу на месте происшествия. А если я прав, и это просто ошибка нашего клиента — мы заставим его быть еще осторожнее.

— А я в отчетик отдельно запишу, а страничку придержу пока.

Чернорецкий пожал печами и снова надел перчатки. От одежды больше толку не было. Андрей, уловив его настрой, вернулся к телу.

— Я тебе тоже хотел показать кое-что… — с этими словами он осторожно, но с усилием развернул девичье запястье правой руки. — Вот, следы видишь? Герой наш с такой силой ей руки сжимал, что гематомы оставил, то бишь, синяки…

Патологоанатом начал медленно проводить экскурсию по телу, детально описывая все, что нашел. Отчет еще не был готов, но осмотр он провел, и помнил досконально все почти слово в слово.

Марк заново закурил. Иногда он даже сам не замечал этого. Во взгляде появился цепкий холодок

— Ты сказал… Что она оказалась не в том месте не в то время. Почему?

Андрей вскинулся:

— Да ладно, Чернорецкий! Меня, что ли, уже подозреваешь? Да я после себя только один труп оставлю — свой собственный!

Ищейка змеино улыбнулся. В красивой внешности появилось что-то мефистофельское.

— Я пока спрашиваю, почему ты так выразился.

Доктор дернул плечами:

— Да опыт все, сын ошибок трудных. Понимаешь… Не устраивают маги поножовщину с такими людьми без способностей, еще и в компании Пустых… — глаза под толстыми стеклами затуманились, он обошел девушку. — Обычная она, самая обычная, приличная тихая девочка. Зуб последний заложу, что никаких связей с магами не найдете. И вот то, что я вижу перед собой, говорит о том, что перепутали ее с кем-то. И знаешь… Вот, нелогично это… За руки хватать, потом Пустого с ножом натравить и за ним же следы подчистить…. Я знаешь, что думаю?

Марк склонил голову набок. Андрею не нужен был ответ, он уже блуждал по своим мыслям, оттого и речь становилась путанной. Но прерывать ее не стоило.

— Я думаю, дело так было… Ее сначала порезали, а потом ошибку-то свою поняли. За руки хватали, пока живая была, хотели, наверное, проверить, маг она или не маг. Оттого и сила такая… А потом уже и Пустого натравили, чтобы след замести. Путаное дело, путаное. Нехорошее. И вообще не удивлюсь, если тут двое магов замешано.

— Почему?

Грачев хрипло хохотнул:

— Потому что один столько херни не наворотит.

Марк уклончиво хмыкнул. Спорить трудно. Версия вполне жизнеспособная — заметание следов слишком хаотичное. Над этим стоило подумать, что касается вопросов смерти — патологоанатому виднее.

— Кстати, — вскинулся доктор, — а ты по эмоциям что нашел?

Маг посмотрел на безмятежное тело перед собой:

— Испугалась она очень, удивилась, а потом все болью заволокло и смертью. Могу сказать, что она точно не знала нападавшего. Даже крикнуть не успела, ее буквально парализовало от ужаса.

— Эх, — вздохнул Андрей и затушил сигарету. — И как тебя такого сострадательного в темные маги занесло?

— Наследственность дурная. Ты хоть не начинай.

— А чего про Пустого не спрашиваешь? — сменил тему доктор.

Чернорецкий пожал плечами.

Патологоанатом рассмеялся:

— А я тебе скажу, чего не спрашиваешь! — И пока Марк быстро прикидывал, где прокололся, Грачев продолжил: — Артем у меня, как приехали, материалы забрал. А я думал, ты сам взглянуть захочешь.

Звонкий щелчок вырвал Еву из сна, но не заставил проснуться окончательно, она словно застряла между грезами и явью. Голова была тяжелая, тело мелко дрожало. Глубоко вздохнув, девушка попыталась открыть глаза, но почти сразу снова их закрыла, медленно приходя в себя.

— Мы закончили, — явно повторила Камилла. — Сейчас распечатаю твои результаты, и мы их обсудим. Как ты себя чувствуешь?

Ева все-таки приподнялась и поморщилась. Голова болела ужасно.

— Как будто по мне первомайскую демонстрацию провели, — она с усилием села и спустила на пол ноги. И застонав, потерла шею. — Или Алые Паруса отпраздновали, что вероятнее.

Камилла очень неоднозначно хмыкнула, забрала из лотка отпечатанные документы и пересела за стол, на котором высились широкие держатели для папок.

— Сядь ближе, — в приказном тоне попросила колдунья и нетерпеливо махнула рукой на мягкий стул для посетителей. Потом быстро набрала чей-то номер и, дождавшись ответа, коротко попросила: — Зайди ко мне, мы уже закончили.

Приказать было легче, чем сделать. Ева едва отлепила себя от цветного кожзама и медленно дошла до стола. Голова отзывалась пульсирующей болью на каждый шаг.

— Голова болит? — сочувственно поинтересовалась Камилла, на миг отрываясь от чтения листов, чтобы оценить зеленоватый вид подопытной.

— Очень.

— Ничего, пройдет, — равнодушно успокоила колдунья. Ева едва не поаплодировала, насколько это вязалось с ее обликом и характером, посмеялась бы, если бы голова так не болела. — У людей с твоими способностями такое бывает после процедуры. Все эмпаты очень восприимчивы к таким воздействиям.

— Это успокаивает, — поморщилась снова девушка, не вдаваясь в подробности услышанного, и обернулась.

Возле дверей стоял кулер, а в сумке, кажется, лежало обезболивающее. После двадцати как-то незаметно начинаешь таскать в косметичке не только тушь, но и половину домашней аптечки. Последний рывок! Камилла проводила ее неодобрительным взглядом, но предпочла ничего не сказать. Ева вернулась на стул с сумочкой и стаканом воды.

— Это вряд ли поможет, — указала брюнетка ручкой на таблетку в руках Евы. — Мигрень связана с остаточным эмоциональным воздействием. Пройдет, когда состояние нормализуется.

— Угу, — покладисто согласилась девушка и выпила вторую таблетку, чтоб наверняка.

Камилла протянула ей два листа, заполненных печатным текстом с гербом и печатями. Как все официально!

— Здесь исследование по силе и индивидуальные рекомендации, — пояснила колдунья. — Признаюсь честно, я впечатлена тем, как ловко ты вчера скрыла от меня свою магию.

— Я? Скрыла?

— Скрыла, — жестко подтвердила Камилла. — Закрылась, как эмпат. Может, и не специально, но я не очень доверяю совпадениям, в которых замешан мой сын.

Ева вчиталась в написанное, превозмогая головную боль. Хотя, если сидеть в одном положении и не двигаться, даже терпимо. На язвительное замечание предпочла не реагировать: Марка она знала недолго, но по его манере говорить и держаться, вполне определенные выводы о характере сделала. Конечно, до самого дна души не узнать никого, даже самого себя, но какие-то черты на заметку взять можно. Поэтому Камиллу понять можно — ее сын тот еще великовозрастный сорванец, склонный к авантюрам. И вообще, не так уж и не права была строгая маман, на совпадение все происходящее мало походило. Ева на ее месте тоже бы не поверила.

— Так, — дойдя до конца страницы, Ева перевела взгляд на колдунью. — Объясните, наконец, что это значит? У меня так голова болит, что с таким же успехом мне можно иероглифы дать на расшифровку.

Камилла глубоко вздохнула. Похоже, Ева не оправдала ее ожиданий. Что ж, она не Эвелин из «Мумии». Взаимная неприязнь медленно, но верно росла. Маг демонстративно встряхнула свой экземпляр.

— Ты довольно сильный эмпат, — оценила она загадочные цифры в тексте. — Это твоя основная способность, так сказать, профильная магия. Причем, есть перспектива дальнейшего развития до телепатии. Надеюсь, эти понятия не нужно объяснять?

— Не нужно.

— Отлично. Помимо эмпатии есть способности к пространственной магии. Не знаю, как объяснить то, что порталы ты открываешь в Пустоту. Я не сталкивалась с этим в своей практике, но вероятно, это связано с тем, что ты подсознательно как-то настроилась на Пустоту после встреч с выходцами. Попробуй перенастроиться на какие-нибудь места этого мира.

К сердцу подкралась тоска: вот так! Пространственная магия. И по закону Мерфи, кому-то — портал на Бали без визы, регистрации и смс, а ей — добро пожаловать в тур по загробному миру неупокоенных душ.

— Перенастроиться, значит… — Ева закрыла глаза. — И как это сделать?

— Я бы посоветовала использовать физические и эмоциональные привязки. То есть, попробовать поработать с предметами, связанными с местами, и с воспоминаниями. Ракушки там с Черного моря… Фотографии с отдыха…

Ракушки… Да уж. Дома разве что банку варенья с бабушкиной дачи потискать можно для эмоциональной и физической привязки. Интересно, куда портал откроется — на огород, где снега по пояс, или в погреб, где вполне можно продержаться до весны. Следующего года…

— Я попробую.

— Считай это своей основной задачей. Связь с Пустотой нужно прервать во что бы то ни стало. Учитывая, что источник твоих сил — темный, Комитет может расценить тебя как угрозу, если узнает.

— А Вы, разве, не Комитет представляете?

— Да, и я провела оценку и анализ Сил. Эмпатия и перемещения, ничего криминального. Вдаваться в подробности я пока не стану. Позже, когда научишься минимально владеть этой магией, не открывая дверь в Пустоту каждый раз, когда чем-то… ммм… расстроена, пройдешь курс обучения в Комитете. Это обязательно с твоим уровнем.

— Спасибо, — пробормотала девушка и задумалась, оценивая свое новое положение.

— Не благодари. Одаренные магией недоучки такая же угроза как темный маг с привязкой к Пустоте. Отсрочку я даю из-за того, что в этом замешан Марк. Он ведь все равно не оставит это дело.

— А можно как-то убрать эти способности?

Камилла впервые посмотрела на нее с интересом. Не со скепсисом, не с высокомерием, а просто с интересом. И вроде бы даже с сочувствием. И отложила лист.

— Нет. Если способности проявились, их уже не убрать. Блокирующие браслеты купируют магию, но, как ты уже знаешь, только на время. Даже в тюрьмах необходима постоянная подпитка браслетов.

— То есть, если носить их постоянно, я могу жить нормально?

— Это не будет нормально, — резонно возразила колдунья. — Лучше тебе принять новый порядок вещей. И научиться с ним жить.

— Погодите, — Ева буквально ухватила за хвост ускользающую мысль, — Вы сказали, что я темная?

— Да. Способности проявились в стрессовой ситуации, и теперь их источник — темная энергетика. Это естественно.

Может, для кого-то это и было естественным, но человеку, не связанному с миром магов, трудно отделаться от стереотипов. И пусть «темная сторона» манила печеньками, связываться с разными кровавыми ритуалами, сборами на кладбищах и прочими жертвоприношениями совершенно не хотелось. Марк, конечно, не похож на фанатика, расчленяющего в грязных склепах девиц, скорее на растлевающего их в дорогих ночных клубах мажора, но… Как минимум Ева «не такая». Девушка приуныла, бездумно глядя в написанное, которое мало-помалу обретало смысл.

— Но я ведь добрый человек, и к негативу и опасностям не склонна.

Камилла насмешливо ухмыльнулась:

— И это прекрасно. Значит, с тобой у нас будет проблем меньше, чем с большей половиной магов. Как светлыми, так и темными. Так ведь?

— Сама надеюсь.

— Думаю, ты быстро разберешься. В рекомендациях все указано, и на первых порах тебе поможет мой сын. Кстати, — помедлила Камилла, снова превращаясь в ледяную королеву, — я хотела бы знать, какие у вас отношения?

— С Марком? — Вопрос, конечно, закономерный, но все равно неожиданный. Ева заранее посочувствовала девушке, которой придется отвечать на него иначе. — Никаких. Мы знакомы два дня.

— Всего два? Ах да, во время того инцидента вы не были знакомы… Что ж, пусть так и остается, — кивнула сама себе колдунья. Как-будто могла что-то решать, случись все иначе. — Не пойми меня неправильно, Ева, ты милая девушка. Но твое появление и твои Силы… Поверь, у Марка достаточно сложностей в жизни. И даже помощь тебе сейчас ставит его под удар.

— Я понимаю, — разговор снова начинал напрягать.

Камилла поколебалась:

— И надеюсь, правильно понимаешь?

Ева склонила голову набок, изучая незапланированную соперницу. Наверное, надави на нее еще пару лет назад подобная сильная дама, спасовала бы и начала соглашаться, стараясь «быть удобной» для общества в ее лице. А теперь… Теперь уже не хотелось прогибаться под изменчивый мир, спасибо, нашлись учителя. И сейчас она могла четко и ясно ответить Камилле, что отношения с Марком ее не интересуют. Он прелесть, душка и мужчина-мечта, но увлекаться им так же опасно, как алкоголем. Насколько бы благороден и хорош ни был напиток, зависимость приведет к печальным последствиям. Поэтому насладиться — можно, а вот ввязываться в отношения…

И вот это все Ева готова была бы откровенно объяснить Камилле, да ведь не поймет, раз уже не поняла ее емкое «ничего». Кроме того, не стоило так настойчиво загонять ее в угол. Поэтому Ева просто улыбнулась и поднялась со стула.

— Конечно, правильно. Я ведь эмпат…

Ответом ей были тревожные смешанные эмоции. Камилла эмпатом не была и как именно это расценивать не знала.

Вежливо попрощавшись, Ева забрала с вешалки шубу и вышла в коридор, сгорая от скрытого злорадства. Там, сидя на одном из ряда кресел для посетителей, уже дожидался ее Чернорецкий. Он сосредоточенно изучал какие-то бумаги в серой папке.

— Чем ты так довольна? — спросил он, не поднимая головы.

— Тем, что это, наконец, закончилось, — слегка покривила душой Ева.

Марк отложил папку и, забрав у нее из пальцев сложенные листы с результатами, развернул и вчитался.

— М-м, эмпат, — голос мага полностью совпадал с чувствами и выражал тягучее, как мед, удовольствие, — еще и с перспективой развития до телепата… Так и знал. Какой я молодец.

Ева немного удивленно смотрела на довольного, как ребенок, нашедший новогодний подарок раньше срока, Марка. Что его так радовало, непонятно. Но глубинное чувство перерождалось в сильнейшее предвкушение. От чего становилось даже тревожно. Опять задумал что-то авантюрное. В самый раз вернуть вопрос.

— А чем ты так доволен?

Он вдруг по-мальчишески озорно улыбнулся, настроение изменилось, от чего Ева еще больше подозрительно напряглась.

— Тем, что в полку темных магов прибыло. Ну, что, принцесса Тьмы, когда начнем вершить черные дела?

— Никаких черных дел! — Категорично отказала девушка, усаживаясь на соседнее кресло. — Твоя мама запрещает мне с тобой дружить.

Марка эта новость не удивила, он отмахнулся:

— Ну, если бы я ее слушал, разве стал бы темным магом?

Будто почуяв сыновье вероломство и заговор, Камилла выглянула в коридор:

— Марк, зайди в кабинет.

Он повернулся, в глазах отсветом застыли лукавые искры:

— Подождешь меня?

— Конечно, — согласно смежила веки Ева.

— Тогда я пальто тебе оставлю. А то вокруг одни маги, никому нельзя верить, — продолжил шутник и встал с кресла, оставляя сложенное черное пальто.

Девушка покачала головой. Ни секунды без представления!

Запустив в лабораторный кабинет сына, Камилла прикрыла дверь. На столе стоял ее рабочий ноутбук, видимо, она уже вносила в систему данные магического анализа.

— С результатами, я вижу, ты уже ознакомился? — Кивнула она на белые листы в его руке, прижатые к серой папке.

— Разумеется, — лаконично ответил Ищейка, вольготно усаживаясь перед письменным столом, разговор затянется, зная его мать.

Она села напротив и вздохнула, будто раздумывала, что делать с непутевым отпрыском. Или как начать разговор. Марк помогать ей не собирался, насмешливо ожидая, что она скажет. Может, и мальчишество, а забавно.

Но Камилла тоже не лыком была шита, и настроение его угадала безошибочно. Все-таки мать. Что ж, нравоучительное вступление можно пропустить…

— Талантливая девочка, — удовлетворительно и одновременно неодобрительно подытожила колдунья после продолжительного молчания.

Марк спокойно улыбнулся. Спорить с очевидным не имело смысла. Он-то заранее предполагал, какой магией обладает Ева, потому что ее реакция на его чувства была слишком узнаваемой. Такой зеркальный коридор из эмоций бывает только между эмпатами, и то не всегда. Все-таки от личных симпатий и антипатий сложно отойти, а эмпаты ощущают их особенно остро. Мысли мага непроизвольно вернулись к событиям прошлой ночи, и он едва не рассмеялся, тихо радуясь, что мать не телепат.

— Знаю.

— Даже не сомневаюсь. Поэтому ты вчера прикрыл ее от моего сканирующего заклятия?

— Нет. Она сама от тебя закрылась. Думаю, на нее произвело впечатление твое обаяние. Но признаю, мне понравилось наблюдать этот экспромт. Хоть из-за него и пришлось согласиться на лабораторию.

— А я думала, в тебе сознательность проснулась.

Он деланно задумался, поднимая глаза к потолку:

— Нет. Точно нет, ничего такого.

— Марк… — она поморщилась, как от зубной боли, призывая побыть серьезным хоть пять минут. — Боюсь, ты оказался прав, и теперь ею действительно заинтересуется Комитет. Любой отдел захочет заполучить еще одного телепата. Нужно как можно быстрее избавиться от ее связи с Пустотой, пока это не обнаружили.

— Она в праве отказаться. Набор нужных качеств для работы в Комитете не обязует подписывать трудовой договор.

Камилла поджала губы. Конечно, в праве. Но реальность такова, что вышестоящие маги попробуют заполучить полезный кадр всеми правдами и неправдами. Не сказать, что телепаты были редкостной редкостью, однако Комитету их всегда не хватало. А Еве все равно предстоит курс обучения, и заинтересованные лица сделают все возможное, чтобы на выходе получить телепата.

Ее мысли в свою очередь тоже были, как открытая книга.

Марк склонил голову набок:

— Просто скрой информацию про перспективы. Перепечатай программный лист. Пока они дойдут до сверки памяти аппарата с папками, пройдет уйма времени.

— Это только отсрочит неизбежное.

Чернорецкий вдруг резко заметил:

— Ты настаивала на лаборатории. В крайнем случае, скажешь всем, что она будет работать с тобой.

— Наглеешь, сын.

Он пожал плечами:

— Помнишь наш прошлый разговор? О сумасшедших магах, которые верили, что, стабилизировав разрыв в Пустоту, можно обрести неограниченные силы? А теперь представь, если они выйдут каким-то образом на Еву.

Перспектива жуткая, но маловероятная, поэтому впечатления на мать не произвела.

— Опять теории заговора?

Марк просто без слов бросил на глянцевую поверхность стола папку, которую держал в руках. Камилла недоуменно посмотрела на это действие, затем на папку. Открывать не спешила.

— И что это?

— Открой. Грачев только закончил. Наверняка твой отдел тоже привлекут к работе.

Мать с большой неохотой открыла папку, в которой были фотографии девушки на снегу, протокол осмотра места происшествия и свеженький отчет патологоанатома.

— Сегодня утром возле дома Евы убили девушку, без способностей. Замешаны Пустой и неизвестный маг.

— И?

— Зима… Других примет, кроме пальто и цвета волос, те, кто искал Еву, не знали, поэтому под нож попала случайная прохожая.

Камилла закрыла папку с неприятным зрелищем и отодвинула обратно сыну. Некоторое время она молчала, переваривая информацию. К чему он клонит, было ясно, как день.

— Ты уверен, что это не совпадение?

— Я в случайности вообще не верю. Ни в случайности, ни в судьбу, ни в приметы.

Колдунья смягчилась. Никогда не верил. Чем доводил до белого каления Агату, которая пыталась привить внуку «старые привычки», вместе с наследием Чернорецких. В итоге наследие вместе с фамильным домом утопало сейчас в непролазных снегах под Петербургом, а маг навещал отчий дом от случая к случаю.

Ужасный упрямец, всегда следует своей дорогой.

— Я так понимаю, отговаривать тебя влезать в это еще глубже бесполезно? — наконец смогла выговорить она, глядя в стену, увешанную информационными плакатами.

— Даже не пытайся, пожалуйста. Мы сэкономим кучу времени.

— Хорошо, — медленно сдалась мать. — Ты ведь уже придумал, что тебе нужно, раз пришел ко мне с этой папкой?

— Конечно. Достань мне из архива дела по тем сумасшедшим магам, протоколы допроса и все, что может быть связано. С чем вы тогда работали.

— Я сделаю запрос.

Чернорецкий покачал головой, забирая со стола свое новое дело.

— Неофициально, пожалуйста. Не хочу, чтобы кто-то знал, что мы подняли эти материалы.

Колдунья утомленно кивнула. Если отговорить его от самоубийственной затеи невозможно, придется помочь. Придется.

— Беру свои слова назад. Лучше бы ты банду магов-нелегалов выслеживал, чем девушку нашел…

Марк рассмеялся. Камилла сначала выдержала строгий холодный взгляд, потом все-таки грустно улыбнулась одним уголком рта. Ходят слухи, у этой женщины когда-то было отличное чувство юмора. И куда делось?

— Ты наводил справки о ее семье? — спросила она через минуту.

— Только о ближайших родственниках. Способных нет, обычные люди. И нет, она не приемная.

— Пришли мне на почту, что нашел. Я попробую посмотреть по архивам с нелегалами, может, попадался кто-то из дальних родственников на подозрении в сокрытии магии. Такие способности передаются только по крови.

— Знаю. И когда я заметил за ней милую привычку открывать порталы в Пустоту, сразу начал искать. Но среди ее семьи нет никого даже с минимальными способностями.

Камилла покивала:

— Значит, ты просто еще не нашел.

— Значит, не нашел, — покладисто согласился Марк.

Скорее всего, так и есть. Он мысленно перебрал в памяти список проверенных через систему родственников Евы. Вполне рутинная задача для Ищейки. Ничего подозрительного и выдающегося: инженеры, учителя, программисты, риелторы. Неожиданно подумалось, что система несовершенна, и если до сих пор обнаруживаются нелегалы, то есть шанс, что он ищет не так, или не там. Впрочем, есть и другой путь.

Марк забрал со стола свою рабочую папку и поднялся.

— Я пришлю тебе материалы и буду ждать звонка. Поработаю дома.

Он уже взялся за ручку двери, когда мать остановила его окликом:

— Марк! — Дождавшись, когда он застынет и обернется, поколебалась и просто попросила: — Будь осторожен.

— Как всегда, — самоуверенно и привычно пообещал Ищейка и вышел.

Белая дверь бесшумно закрылась, оставляя Камиллу наедине с неприятным чувством дежавю.

— Спим на посту? — Весело уличил Марк, застав Еву сидящей с закрытыми глазами. — Плохой из тебя охранник.

Ева выпрямилась и поморщилась. Голова продолжала ныть, уже не так остро, как сразу после сеанса, но вполне ощутимо, чтобы не обращать на это внимания.

— Я в засаде, внушаю ложное чувство безопасности.

Марк надел пальто и протянул ей руку, будто предлагая помощь, чтобы подняться с кресла. А потом резко передумал и коснулся тыльной стороной пальцев ее виска. Проходящая мимо сотрудница бросила заинтересованный взгляд на это движение, но парню было все равно.

— Голова болит?

— Твоя маман сказала, что это нормально.

Он иронично искривил бледные губы:

— Это ее безобидная маленькая месть, я полагаю.

Ева вопросительно дернула бровью и снова поморщилась. Маг засмеялся и легонько погладил по виску, убирая ей за ухо прядь волос. Свидетели и удивление в глазах Евы его не смущали. Ему было приятно. И прикосновение, и ее замешательство и реакция окружающих. Девушка уже собиралась возмутиться, но тепло от пальцев оплетало висок и растворяло надоевшую боль. В груди шевельнулась теплая благодарность.

— Так-то лучше, — самодовольно прищурился темный, и к чему именно относились его слова, осталось загадкой. Наверное, ко всему сразу. — Идем?

Она легко поднялась, поправила сумку и встряхнула свернутую шубу. От которой было жарко уже даже рукам.

— Куда теперь?

— Вершить черные дела, конечно, — демонически сладко прошептал он, снова приобнимая ее за талию и подталкивая обратно к лифтам.

— А мама разрешила? — строго уточнила девушка.

— А мама не узнает.

— Бунтарь, — восхитилась Ева. — Кстати, что она тебе сказала?

— Что ты очень талантливая, — заметив, как она смешно поморщилась от этого ответа, Марк добавил: — Я не вру.

Ева вдруг остановилась посреди коридора, заставляя спутника последовать ее примеру. Маг замер со всем вниманием и повернулся, продолжая держать одну руку на ее талии. Некоторые подозрения у нее были уже давно. И после магического теста еще больше усилились, почти превратившись в уверенность. Поэтому хотелось сразу расставить точки. Усугубляя догадки, Марк выжидающе смотрел ей в глаза.

— А какими способностями обладаешь ты?

— Я эмпат, — с каким-то особым удовольствием признался Чернорецкий. — Ну и, так сказать, маг общей практики…

— Тоже с перспективой роста до телепата?

Он как-то странно усмехнулся:

— Ну уж нет. И тебе не советую.

С этими совами он мягко потянул ее дальше.

— Почему?

— Со временем понимаешь, что считывания эмоций более, чем достаточно. Любой всплеск ненависти, зависти, раздражения… Желания… — Тепло выделил он, улыбаясь. — Все эти эмоции рождают в голове примерно одни и те же мысли у всех людей. Ты начинаешь реагировать на них, как на слова. Все остальное я считаю информационным мусором.

— Информационным мусором? — с неуверенностью переспросила девушка.

— Помнишь старуху на остановке?

Ева помнила. Прекрасно помнила. И чуть не передернулась от омерзения, заново окунаясь в липкую паутину ее кислой ненависти ко всему живому и дышащему. Полустертым эхом в ушах зазвучали грубые слова.

— Да, вот это я и называю информационным мусором. Среди телепатов Комитета много тех, кто сходит с ума или рано уходит в отставку, очень сложно жить, когда в твоей голове постоянно звучат чужие мысли. В своих бы разобраться… — Он ободряюще провел ладонью по ее спине, возвращая в реальность и делясь чистыми нейтральными эмоциями. — Продолжим разговор позже?

Возле лифта стояли люди. Эффектная брюнетка в черном брючном костюме при их приближении сладко и таинственно улыбнулась и заправила за ухо прядь длинных отутюженных волос. Ее симпатия буквально окутала Чернорецкого с головы до ног. Так вот ты какое, зелье приворотное…

— Марк… Привет. Давно не виделись.

— Привет, Вик, — дружелюбно ответил маг, практически не реагируя на присутствие сексуальной колдуньи. — Завал на работе.

— Бывает… Не представишь нас? — Она цепко посмотрела на Еву, изображая все ту же красивую улыбку.

Ева зеркально улыбнулась и поняла, что ничто человеческое ей не чуждо: во-первых, она так примерно и представляла себе девушек, с которыми встречается Марк, и во-вторых, что важнее, ее это все-таки уязвило. Чисто по-женски: тем, что Ева своим видом на ее фоне не была довольна. И что мешало выбрать что-то более красивое и неудобное, чем свитшот и джинсы? Сложно быть всегда мудрой и сдержанной женщиной, если ты — живая женщина! Откликом на ее самокритику пришла нотка легкого разочарования от Чернорецкого.

— Ева, — маг повернулся к ней, — это Виктория, моя коллега. Виктория, это — Ева.

— Очень приятно, — с тоской отозвалась коллега. Теперь смутную неловкость испытывала она, наверняка, сравнивая и гадая, что не так.

А «не так» было только то, что бесстыжий темный маг специально поддразнил красавицу, выбрав такую очередность знакомства. Да и по сути, представил ее спутнице, утаив, кто же спутница. Пусть сама обманывается. Проходимец…

Ева улыбнулась куда как искреннее, хотя и саркастично, снова приветствуя в себе умудренную годами женщину. Марк кашлянул, скрывая смешок и делая ситуацию еще более неловкой.

Лифт раскрыл створки, выпуская несколько магов, Виктория вошла внутрь, за ней остальные и Марк с Евой. Без блокирующего браслета мир заиграл новыми красками, и это дезориентировало. В тесном замкнутом пространстве лифта информационный мусор обступил кольцом, в полном объеме давая испытать, что имел в виду ее проводник в мир магии. Как будто после полной темноты выйти на свет, или из тишины оказаться на шумном шоссе. К новому восприятию еще предстояло привыкнуть. В головокружительном хаосе из чужого любопытства, разочарования, сомнений и будничной скуки единственным якорем невозмутимости оставался Марк. Он аккуратно оттеснил ее к стене, вставая за спиной, Отвлекающим маневром его пальцы скользнули под короткий край свитера сбоку, и Ева поежилась от неожиданной щекотки.

А Чернорецкий наклонился и на грани слышимости посетовал ей на ухо:

— Это даже обидно.

— Что именно? Я помешала чему-то интересному? — Невинно, но только на первый взгляд, поинтересовалась Ева, повернув голову вбок, к стене.

— Нет. Но я надеялся, что ты хоть немного будешь ревновать…

— Зачем? — безразлично пожала плечами девушка и уловила его шероховатое недовольство. Злорадство шевельнулось хищной рыбой на глубине сознания.

Пожалуй, она начинала понимать его излюбленную манеру провоцировать собеседников. Жестами, тоном, прикосновениями, двусмысленностями и выдачей совершенно не тех ответов, которые были нужны или ожидаемы. Ни с чем не сравнимое удовольствие играть чужим настроением и сбивать с толку. Контролируя реакцию человека, получаешь над ним вполне определенную власть… И да, наверное, он прав, телепатия — это уже лишнее.

Ева задумчиво посмотрела на Викторию.

Девушка держалась с королевским достоинством, глядя на табло с цифрами этажей. Лишь нетерпеливое постукивание черных ноготочков по папке с документами выдавало ее нервозность и испорченное настроение. Впрочем, поведение Марка она перенесла довольно спокойно, наверняка, тоже не строила иллюзий по поводу его верности. Или была привычна. Тут как у Соломона — все проходит, и это пройдет. Главное, подождать. Неожиданно Ева поймала себя на мысли, что Виктория ей нравится. Даже пожелать удачи хочется. В будущем. Тихий вздох за спиной невесомо коснулся волос, а пальцы, все еще лежавшие на обнаженной коже сдвинулись чуть-чуть выше. Ладно, в отдаленном будущем…

Лифт остановился, мелодично звякнул оповещением из динамика, створки расползлись.

— Была рада увидеться, — красиво улыбнулась брюнетка и послала темному лучистый, многообещающий взгляд. — До встречи!

О да, эта девушка точно умела ждать. Или выжидать.

На следующем, втором, этаже Марк подтолкнул спутницу к выходу:

— Пойдем, я заберу документы из кабинета, и поедем.

— Так на чем мы там остановились? — оказавшись в коридоре, на ходу спросила Ева.

— На том ужасном факте, что ты не склонна к ревности, — с притворной печалью напомнил темный маг.

— Тогда уж, на моем вопросе, зачем мне это нужно, — педантично уточнила она.

— Хочешь сказать, я этого не достоин?

Ева прикусила нижнюю губу:

— Хочу сказать, что ты к этому чересчур привык.

Он немного подумал над ее словами и с сомнением заметил:

— Мне кажется, что ты преувеличиваешь мою ветреность.

Ева легко рассмеялась:

— Мне кажется, просто ты ее недооцениваешь!

— С чего такой вывод?

Девушка уклончиво повела плечиком:

— Спроси у коллеги Виктории.

— Так это все-таки ревность? — Хитро дрогнули ресницы мага.

— А вот это уже самообман! — Жестоко разочаровала Ева.

— Да, — знакомым уже, соблазнительно демоническим тоном выдохнул Марк, глядя на нее сверху вниз, — явный самообман.

Тихий красивый голос патокой обволакивал разум, пробуждая в магически восприимчивой крови отклик на темное, глубинное желание, мурашками расползающееся по коже. Оно то ли отражалось, то ли смешивалось, усиливаясь, и разделить на двоих это упоительное состояние становилось невозможно. В этом было что-то потрясающее, как будто даже запретное, как откровенное касание любовников посреди людской толпы. Что-то на острой грани, обжигающее и волнующее.

Ева непроизвольно сглотнула, смаргивая грезы и восстанавливая связь с реальностью. Все длилось лишь несколько секунд, но затронуло ее так сильно, что телом овладела слабость.

— Ты всегда чувствуешь… так?

— Смотря, что ты имеешь в виду, — не изменил своей привычке маг. — Мы пришли.

Марк надавил на изогнутую ручку двери, и открыл кабинет, пропуская Еву внутрь. Взору ее открылось небольшое помещение в светло-коричневой гамме с двумя письменными столами по обе стороны, диванчик возле окна, стеллаж с папками, сейф и столик с чайником и всем прилагающимся. За одним из рабочих столов сидел Артем, он отвлекся от компьютера и удивленно улыбнулся.

— Ева! И какими судьбами? По делам или за компанию?

Марк забрал из ее рук шубу и повесил на вешалку возле дверей, туда же отправилось и его пальто.

— По делам, — быстро ответил за девушку темный. — Ева, присядь пока куда захочешь.

— Надеюсь, по делам не к нам? — Дружелюбно уточнил Артем. — А то к нам обычно с такими ужасами приходят…

— Нет, не к вам, — Ева присела на край дивана, отложила сумку.

— Но в Комитет, — полувопросительно произнес он.

Марк подошел к столу напарника и развернул к себе раскрытую папку, над которой работал Снегирев.

— Извини моего напарника, Ева, я уверен, он даже свидание способен превратить в допрос.

Снегирев неодобрительно проворчал:

— Это все оттого, что ты на работе не появляешься, и мне приходится работать за двоих.

— Туше! — хмыкнул Марк, забирая папку.

— Эй, я еще не закончил!

— Сделай перерыв, — посоветовал темный. — Ева, хочешь чаю?

Ева хотела уже нормально пообедать, дома она перекусила, но процедура анализа ее магических способностей отняла много сил, и есть хотелось с новой силой. Поэтому от чая отказываться не стала. Марк прошел к чайному столику, щелкнул кнопкой электрического чайника и уселся за свой стол, включая компьютер.

Артем сдался, с наслаждением ложась спиной на спинку рабочего стула и закидывая руки за голову, разминая затекшие мышцы.

— Так, ты все-таки из наших?

— Из ваших?

— Я имею в виду — из магов?

— Да, — не поднимая взгляда от монитора, подтвердил Чернорецкий. — Недавно в наш город переехала, заходила в Камилле отметиться.

— Серьезно? А я вчера и не почувствовал…

Ева едва успела открыть рот, чтобы задать вопрос, но Марк ее опередил. Вероятно, снова считал ее недоумение этим заявлением.

— Артем у нас сенсор. Но видимо, не настолько хороший, как писал в резюме, переходя в Ищейки.

— Доиграешься, Чернорецкий, — с прищуром повторил Снегирев любимую фразу начальника. — И вообще, не встревай, дай нормально с красивой девушкой пообщаться. С тобой я наобщался уже.

— Не могу, — рассеяно откликнулся Марк, что-то быстро печатая. — Вдруг, уведешь…

Чайник призывно забурлил и щелкнул, отключаясь. Артем встал, достал чашки, открыл коробку с чаем.

— У нас тут черный чай и кофе растворимый…

— Мне чай, пожалуйста.

Снегирев приготовил чай, подцепил из другой коробки пару конфет и отдал угощение Еве. Она осторожно забрала горячую чашку, наполненную до краев. Сладкое не любила, и отложила конфеты на подлокотник. Артем вернулся к столику, насыпал в кипяток кофе три-в-одном и уселся к ней на диванчик, помешивая ложечкой неаппетитное, но бодрящее месиво в чашке с проявляющимся от температуры рисунком. Сделав глоток, он от удовольствия даже прикрыл глаза. На толстом фарфоре в его руке пин-ап девушка быстро теряла платье в горошек. Ева не сдержала улыбки, скрыв ее за чашкой.

— Так Вы, значит, маг, — как-то официально начал Артем, опираясь поясницей на подлокотник дивана. Доброжелательный интерес, который он излучал, был даже приятен в отличие от того изматывающего любопытства, что преследовало их за этими стенами.

Теперь выдался шанс разглядеть его получше, при свете дня. Симпатичный, высокий, с густыми каштановыми волосами и яркими светлыми глазами. Такой обычный, обаятельный парень. Совершенно не похожий на своего демонического красивого напарника.

— Как ни странно, да, — в такт ответила девушка.

Он отставил вдруг кофе на пол и протянул ей руку:

— Разрешите вернуть веру в свои профессиональные силы?

Подобная настойчивость, пусть и благодушная, немного покоробила. Достаточно с нее сенсоров и тестов на сегодня. Ева покачала головой, сожалея одними лишь глазами.

— Не хочу становиться объектом Вашего профессионального интереса и достижений.

В душе собеседника вспыхнула на миг досада, но он отступился от идеи, отдернув руку:

— Извините, действительно, плохая идея. Хотел впечатление произвести… — Он выглядел по-настоящему смущенным. — Похоже, и правда, переработал, совсем разучился говорить с красивыми девушками. Извините еще раз.

Он подхватил с пола чашку и уделил все внимание кофе.

— Ничего страшного. И можно на «ты».

— А если не секрет, то какой магией обладаете… обладаешь? Мне уже просто интересно.

— Ева эмпат, — опять опередил ее в ответе Марк. — Темнее темного.

Похоже, после этого ответа интерес к ней заметно поубавился у обаятельного собеседника. Он смотрел по-прежнему светло и открыто, но в настроении случилась перемена. Артем как-то понимающе и загадочно хмыкнул, переводя на секунду взгляд на Чернорецкого, погруженного в работу.

— Что ж, похоже, у меня действительно нет шансов.

— Вот теперь ты все же похож на сенсора, — одним уголком губ улыбнулся Марк.

Ева вздохнула поглубже и отпила чаю.

По правде говоря, шансов не было и у Марка, но что-то останавливало от настолько смелого заявления, и хотелось просто извиниться за разрушенные надежды. Если они вообще были. В чем Ева лично сомневалась. Слишком это все напористо и наиграно, да и она не суккуб. Совсем как при знакомстве с Чернорецким хотелось сказать, что в эти игры она не играет. Это воспоминание натолкнуло на интересную мысль, заставившую иначе взглянуть на Ищейку. Кажется, кто-то завидует и подражает? Как-то мелко для такого, как Артем. Разочаровывало…

— А могу я узнать о Ваших силах?

— Мы ведь перешли на «ты»?

— Да… О твоих силах?

Артем скромно развернул конфетку:

— Ничего выдающегося, я сенсор, чувствую потоки чужой магии, ощущаю, к какому типу они относятся, и могу потом найти мага по уникальному рисунку потоков.

— Да уж, ничего выдающегося…

— Светлый, добрый, вечный, — продолжил он вдохновенно и тепло улыбнулся. А глаза оставались холодными, голубыми. Наверное, издержки работы.

— И скромный, — поддакнул Чернорецкий, вставая из-за стола и собирая бумаги.

— Да. Как ты, — на полном серьезе кивнул напарник.

— Я заберу эти материалы домой, поработаю над ними. Разгребешь текучку?

Снегирев кисло махнул рукой, отпуская темного.

— Ева?

— Спасибо за чай, — она сделала глоток напоследок, и Марк забрал у нее чашку. Один рассеянный пасс, и чашка оказалась пустой и чистой. — И за компанию.

— До свидания, Ева. Надеюсь, мы еще встретимся.

Чернорецкий галантно помог ей надеть шубу и быстро увел из кабинета.

— Мне показалось, или ты не доверяешь своему напарнику? — Ева пристегнула ремень безопасности, и Марк завел двигатель.

Прогревая машину, он привычно сунул в зубы сигарету и на несколько секунд бездумно уставился в боковое зеркало. Его руки спокойно лежали на кожаном руле, и Ева с легким удивлением смотрела, как затлел кончик сигареты. Интересно, привыкнет ли она когда-нибудь к этому? К магии? Не укладывалось в голове, что и она сама так сможет когда-нибудь. А сможет ли? Непроизвольно посмотрела на свои руки.

— Нет, пока я не доверяю тебе.

— Мне? — Признание получилось неожиданным, и Ева вскинула голову. — И что я успела натворить?

— В Пустоту вляпаться по уши. И меня с собой утянуть… Думаешь, мало?

Обидеть он не хотел, скорее еще раз напомнить о необходимости соблюдать осторожность. Забота пропитывала бархатистый голос.

— Хм… Действительно. И ты отвечал за меня, чтобы не сболтнула лишнего…

Марк кивнул, забирая изящными пальцами сигарету от губ. Машина тронулась задним ходом на полосу, мягко отправилась в череду вечерних пробок. Сумерки сгущались, заносы недавно выпавшего снега отражали апельсиновый оранжевый свет фонарей. Вечерами зима особенно идет этому городу. И не только городу. Неожиданно для себя самой, Ева порадовалась, что сейчас они едут загород. Впереди долгая снежная дорога и несколько дней на природе. Она мало что видела в коттеджном поселке, куда привез ее маг, но там везде вокруг виднелись ели. Заснеженные высокие ели и бескрайнее поле за участками…

— Пусть все думают, что ты просто эмпат. Большего говорить необязательно, — прервал поток романтических мыслей маг.

— Понимаю.

— Никому. Кроме меня, — в бархатистом голосе впервые прозвенела сталь. Пробирало. И это лишь в полголоса. Что же бывает, когда он злится? Чертов эмпат… Уже другим тоном сгладил впечатление, иронизируя: — Себе я пока доверяю.

— Пока?

Черная бровь Марка демонически изогнулась:

— Если бы ты достаточно долго прожила в обществе магов, знала бы, что Чернорецким нельзя доверять. По крайней мере, все так говорят.

Девушка коротко рассмеялась. Веселье отдавало горечью, но все же.

— Что смешного? Это трагедия всей моей жизни.

— Нам нужно было заранее придумать легенду.

— И позывные, — на полном серьезе кивнул маг, сосредоточившись на повороте.

Ауди по полосе разгона быстро влилась в поток блестящих и грязных машин, перестроилась в левый ряд. Широкие пятна фонарей сменялись, как кадры в старом кинопроекторе. Негромко, вплетаясь в шум дороги, из колонок звучало почти умоляющее: «Just follow the echo of my voice. It’s okay, tune into that frequency…»/*IAMX/

Еве вдруг пришла на ум интересная мысль. Почти на грани вероломства. Даже ладони вспотели. Она повернулась к нему, залюбовавшись на миг красивым, уверенным лицом.

— Скажи… — На языке сохло от невысказанных еще слов. — А можно как-то убрать вообще мои способности?

Мужчина прищурился:

— Я чувствую какую-то странную подоплеку в твоем вопросе. Ты тоже не доверяешь мне?

На уловку поддаваться не нужно… Ева невозмутимо смотрела на профиль, скупо освещенный сменяющимися пятнами фонарей. Не дождавшись ответа, Чернорецкий выдохнул дым в приоткрытое окно.

— Иногда у Комитета не остается другого выбора.

Вот это уже настоящее потрясение! Говорить об этом магу совершенно не хотелось, сожаление и досада переполняли его.

— Помнишь, я говорил, что некоторые телепаты сходят с ума? Так погружаются в чужой больной разум, что перестают различать голоса в своей голове. И все маги — всего лишь люди, среди нас бывают безумцы. Вот им и приходится купировать способности.

Ева замерла. Неужели все так просто?

— Полностью?

— Да… Многие сходят с ума, соприкоснувшись с Пустотой. Не знаю, что с ними происходит, но это жалкое зрелище, когда маг уже ничего не может, но все еще помнит. И каждую ночь видит тварей из Пустоты. Естественно, Силы оставлять им в такой ситуации — опасно.

— И как это происходит?

Марк стушевался. Разговор был неприятен, причем, лично. Что-то очень близкое скрывалось в этом.

— Это длительная и болезненная химиотерапия.

— Я лезу куда не следует? — тактично спросила Ева, пока не сделала чего-то непоправимого.

— Нет. Тебе лучше знать. Не обращай внимания на мои реакции.

После такого ответа хотелось вообще заткнуться и помолчать в тряпочку. Но эксперименты на людях редко обходятся без жертв.

— Химия помогает от магии?

— Разве ты еще не поняла, что магия — нечто среднее между физикой и химией? Кровь, энергия, гормоны… Все твои мысли — набор химических реакций, способных вызывать отклик в физическом мире. В наш прогрессивный век без лоботомии активные участки мозга угнетают и отсекают препаратами… Хотя, не берусь судить, что гуманнее.

Девушка поежилась на пассажирском сидении. Перспективы выглядели жутковато.

— Некоторым пациентам лоботомия помогала, если судить по архивам, — ради справедливости заметила Ева. — А здоровому психически человеку могут убрать способности?

— Ева, к чему допрос? В принципе, это возможно, хотя сложно и почти незаконно.

— Твоя мать сказала, что это невозможно.

Чернорецкий пожал плечами:

— Потенциально ты интересна для Комитета. Неудивительно, что она соврала. Я же рекомендую разобраться с твоими возможностями, прежде, чем решать что-то настолько серьезное.

— Ты никогда не жалел, что ты маг?

Прочесть что-то по невозмутимому лицу — невозможно. Только ждать. Пепел с красными искорками скользнул по приоткрытому окну.

— Жалел, конечно. Когда ребенком был, например. Все ра по летним лагерям, или в отпуска с родителями, а я — к отцу и бабушке, учиться Силами владеть. Для ребенка это сложнее, чем для взрослого. Все равно, что оружие дать в руки. Взрослый лишний раз не прикоснется, если объяснить…

— У тебя родители не вместе живут?

Марк бросил на нее короткий взгляд, и только тогда вспомнил, что они еще не общались столь откровенно. Скрывать здесь было нечего. История сложная, но старая. Да и помня об особенностях своей фамилии, он знал, что иначе быть не могло. Родовые проклятия есть, хоть верь в них, хоть не верь.

— Мой отец погиб десять лет назад. Но большую часть моей жизни они были в разводе.

— Извини, — устыдилась потревоженной темы Ева. Большинство одноклассников, выросших в неполных семьях, приучили, что это болезненно и нетактично.

— Да это преданья старины глубокой, — отшутился Марк. — Сейчас дилемма посложнее будет…

— М?

— Решай — пообедаем, то есть, поужинаем, в городе, возьмем ужин с собой или будем довольствоваться тем, что наготовила Маша?

— Маша?

— Горничная, — в голосе проскользнула улыбка.

— А ехать долго?

— Сорок минут.

В этом городе любые сорок минут дороги превращались в час, а то и в полтора.

— Потерплю. Лучше расскажи, что твоя маман рекомендовала для индивидуальных занятий.

— Индивидуальные занятия… Как звучит… — цокнул темный, жмурясь, как большой черный кот. — У меня дома есть несколько книг от Комитета с общей информацией по способностям и разновидностям. Изучишь их за два дня, а в выходные будем пробовать разорвать твою связь с Пустотой.

— А что с браслетами?

— Я оставлю тебе коробку. Если будешь сомневаться в себе — надевай. А так… Думаю, без сильных негативных потрясений ты вполне способна не открывать порталы.

Честно признаться, было страшно. Страшно доверять самой себе после всего, что окружало после выписки. Ева поежилась от внутреннего холода, в машине было тепло и комфортно, но на душе заскребли кошки.

— Дома я не пугалась…

Презрительный смешок слетел с его губ:

— Когда проверяла, стоит ли возле дома моя машина, или когда решила, что сходишь с ума?

Вопрос остался чисто риторическим.

— А бывает наоборот? Когда человек попадает в психиатрию, утверждая, что он видел что-то… необычное… и оказывалось, что это проявились способности?

— Да… Комитет старается отслеживать такие случаи, но не всегда удается, если не проявилось ничего, кроме видения.

В памяти всплыли разные рисунки современных диджитал-художников, наполненные жутчайшими созданиями. Поистине, людская фантазия способна рождать потрясающих чудовищ. Или не фантазия? Брезгливая мерзость сменилась опаской. Как в плохом фильме ужасов мелькнуло в мыслях изменившееся лицо парня из троллейбуса. Может, действительно, не способен человек придумать нечто такое, чего не существовало бы? И Лавкрафт, Гоголь и По видели мир с неприглядной изнанки?

— Ты говорил, Пустота — пристанище неупокоенных душ. А что еще там… обитает?

Чернорецкий пожал плечами.

— Даже знать не хочу. Ничего хорошего. Ходят только неподтвержденные слухи, что есть там твари похуже Пустых. Демоны, бесы…

— Демоны и бесы… — задумалась Ева. — Те, которых можно вызывать?

Маг непроизвольно коротко рассмеялся и сжал руль:

— Лучше не надо. Договориться с ними невозможно, это все сказки. И все, у кого получилось вызвать — мертвы. Вообще, всю чертовщину, которая есть, изрядно романтизируют.

— Темные маги — тоже чертовщина, — не могла не уколоть девушка.

— Меня можешь романтизировать.

Ева от души расхохоталась. Кто бы сомневался! Уж от чего, от чего, а от скромности ему смерть не грозила. Очаровательный мерзавец даже этого не скрывал. Что тоже подкупало, как хитрая уловка, все глубже заманивало в сети. Опасный, опасный парень. Влюбиться в такого можно за секунду и навсегда, а он и не заметит. Так что, от романтизирования, пожалуй, воздержимся.

— А что паранормального здесь есть? Я имею, в реальном мире.

— Кроме магов? Приведения иногда попадаются, это не Пустые, совсем другой вид энергии, существуют без оболочки, просто как воспоминание. Негативные сущности…

— В виде гномика? — Хихикнула девушка. И заслужила укоряющий зеленый взгляд.

— В виде сгустка отрицательной энергии, дитя ютуба. Тоже без оболочки, просто воздействует на психику, иногда — на физические предметы.

— А вампиры?

Марк закатил глаза к потолку машины:

— Все бы вам, девочкам, вампиры… Нет их, Ева, нет.

— Жаль, — полной грудью вздохнула она с притворным сожалением, глаза блестели.

Чернорецкий повернулся, на миг отвлекаясь от заснеженной трассы, и состроил грустное выражение лица, длинные ресницы дрогнули:

— Ну я же лучше вампира…

Сердце предательски пропустило удар. Хотелось вот прямо сейчас, поцеловать и доказать, что лучше, конечно, лучше. Как минимум, тем, что существует. Но…

— Спорный вопрос, — вернулась к созерцанию запорошенных снегом деревьев Ева. — Не с кем сравнивать.

— Так и не сравнивай, — искушающе согласился Марк, и от чувств, вложенных в эту простую фразу, ее кожу снова кольнули мурашки.

Машина повернула на уже знакомую дорогу к его дому.

Наскоро поужинав, Марк помог Еве отнести чемодан в гостевую комнату и, оставив ее разбирать вещи, ушел к себе поработать над делами. Оставшись в одиночестве, маг бросил серые папки на чистый письменный стол и заправил смятую постель, чтобы не отвлекала. Черная мягкая ткань источала легкий флер еще невыветрившихся эмоций, и от них пальцы пронизывало электричеством, будто он прикасался к ее коже. Это было так сильно, что память уводила в яркие впечатления, почти гипнотизируя. Встряхнув головой и открыв балкон, Марк отогнал непрошенные желания и вернулся к столу. Раскрыл ноутбук, щелкнул выключателем лампы над столом и разложил материалы в хронологическом порядке. Семь эпизодов, официально между собой не связанных. Наделавшее лишней шумихи дело Евы тоже было здесь. Тогда он получил первое подтверждение своей безумной теории. Сейчас нужно найти подтверждение еще одной. Марк достал из ящика чистый лист бумаги и пару ручек. Отошел на шаг, чтобы увидеть картину в целом. Нужно с чего-то начать… Зажав губами сигарету, вдохнул горький едкий дым, цвет глаз стал насыщеннее, радужка блеснула. За что же уцепиться, чтобы точно узнать, кто ты?

Не хватало еще кое-чего. Маг сжал ладонь и медленно расслабил, между пальцами заклубился зеленоватый туман, и из него соткался кристалл, оставленный в пальто. Со стуком бросив магическую вещицу к фотографиям и отчетам, Марк сел за стол и загрузил на мониторе базу Комитета. Стоит посмотреть, не было ли еще чего-нибудь подозрительного в последних сводках.

Он так погрузился в работу, что очнулся, только когда потянулся к чашке кофе и обнаружил, что она пуста. Усталость сразу навалилась головной болью. Марк потер ладонями лицо и откинулся на мягкий компьютерный стул. В голове натужно гудело. Маг тряхнул рукой, посмотрел на свои часы. Уже одиннадцать. На столе не осталось свободного места, как и на листе с заметками. А воз и ныне там. Чернорецкий тяжело вздохнул и встал закрыть балкон, комната выстыла, морозный ароматный воздух бодрил до зябкой дрожи.

Запирая стеклопакет, Марк услышал шуршащий шорох в коридоре, мимо открытой двери проходила Ева с чашкой в руках. Бросив на него взгляд, чуть улыбнулась и собиралась идти дальше.

— Стой, — вдруг остановил ее темный.

— М?

— Что это на тебе?

Ева непонимающе посмотрела вниз. Все, как обычно, короткая маечка и трикотажные шортики. И… Ева понимающе рассмеялась. На ногах у нее были очень удобные огромные бледно-розовые тапочки.

— Ах, это! Тапочки!

Все еще смеясь, Ева жеманно покрутилась, вставая в модельные позы, чтобы он со всех сторон оценил пушистых монстров на ее ступнях. Марк впечатлился.

— Похоже, будто ты нацепила на ноги два огромных шара сладкой ваты.

— Я знаю, — пропела она, сияя и отпивая чай. Взгляд остановился на хаосе на столе. — Как работа?

Он с тоской проследил за ее взглядом:

— Меньше не становится.

— Можно?

— А желудок крепкий?

Ева прищурилась:

— Я ужинаю под «Следствие вели…»!

Маг хмыкнул и кивком головы приглашающе указал на стол. Ева медленно прошла в комнату. В спокойных серых и черных тонах интерьера розовые тапки смотрелись совершенным арт-хаусом. И притягивали взгляд едва ли не сильнее, чем длинные стройные ноги. Девушка наклонилась над столом, удерживая двумя руками чашку. Личико приобрело забавную сосредоточенность. Марк подошел ближе и встал с другой стороны стола.

— Есть идеи, Шерлок?

— Я библиотекарь, и мы не в кино. Конечно, нет, мне просто любопытно, — Ева потянулась к свежей фотографии с девушкой на снегу. Стало неуютно и неловко. — Это она, да?

— Да.

Ева посмотрела несколько долгих секунд на снимок и положила его обратно. Таким движением цветы на могилу кладут…

— Поразительно… — Сумрачно промолвила девушка. — Ей стоило жизни неумение мужчин разбираться в оттенках. А как вы успеваете раньше полиции?

Марк внимательнее посмотрел на свою гостью. Мысль была интересная, по крайней мере, навела его на некоторые новые размышления. Маг потянулся и осторожно поднял папку, чтобы посмотреть время вызова, и кто принимал.

— Мы сотрудничаем. Если работаем по телу, после завершения нашей части работы, передаем обратно полиции на завершение формальностей. Каждый заслуживает ясности.

Ева выпрямилась, потеряв интерес к жутким картинкам:

— А почему тогда моим убийством Пустого занялась полиция?

— Потому что им занялись СМИ и требовали ответов. А так… Тебе когда последний раз звонили?

— Неделю назад, — прикинула девушка. Незаинтересованность полиции ею и правда была подозрительной.

— А вот, если бы это был не Пустой, с тебя бы не слезли. Фигурально, — добавил Марк, скользнув по ней взглядом.

— Новостей свежих тоже уже нет…

— Мир не стоит на месте. Знаешь, сколько громких сенсаций происходит каждую неделю? Вспомнят, разве что к слову, — Чернорецкий выключил лампу над столом, оставляя верхний свет. — Хватит на сегодня, пожалуй.

— Собираешься спать?

— Собираюсь отвлечься, — выдохнул Марк. — Ты со мной?

Она пожала плечами, поднося к губам чай:

— Почему бы и нет.

— Отлично, я так и думал, — с каким-то фальшивым облегчением произнес маг, чутье Евы подсказывало, что есть какой-то подвох.

И не подвело: Марк быстро отобрал у нее чашку одной рукой, второй резко прижал к себе и поцеловал, невзирая на протест. Правда так же быстро отпустил. И даже вернул чашку. От его тела шло такое приятное тепло, что, когда он отстранился, Ева ощутила, насколько замерзла в остывшей комнате и поежилась. По рукам и груди скользнула стайка мурашек. Марк почти застонал, сдаваясь, и прежде, чем она успела что-то понять и предпринять, снова отобрал чашку и поцеловал. Уже никуда не торопясь. Не ответить на такой тягучий и чувственный поцелуй было бы преступлением. А Остап Бендер завещал Уголовный Кодекс чтить.

Ева же и вовсе готова была к сотрудничеству с магической полицией, поэтому обняла его и позволила себе в полной мере насладиться ощущениями. Глупости, что поцелуй — это лишь прелюдия к более серьезному взаимоотношению полов, при должном умении, это может оказаться совершенно отдельным видом удовольствия. Иногда даже эмоциональнее, чем секс. Теплые губы мягко, гипнотически скользили по губам, язык ласкающе и нежно касался языка, и дыхание, то сдерживаемое, то размеренное, становилось все горячее. Голова кружилась, а опьяненное эмоциями тело плавилось от сумасшедшей близости. С каждой секундой воздух становился холоднее на контрасте с горячей-горячей кожей. С горячей-горячей ладонью, двигающейся по ее узкой спине.

— Плохая была идея, — признал Марк, нехотя отпуская девушку. — Слишком хорошо отвлекает.

— Дошутился? — понимающе хмыкнула Ева, плавно спуская ладони с широких плеч на грудь.

— В каждой шутке есть доля шутки…

Марк легко поднял ее на руки, и Ева ощутила себя маленькой и невесомой, удивительное чувство в руках мужчины. Она улыбнулась и скрестила лодыжки. Он проследил за этим движением и прикусил губу. Ему было и смешно и мучительно.

— Не могу воспринимать всерьез женщину в подобных тапках.

Ева насмешливо изогнула бровь и демонстративно покачала ножкой, привлекая еще больше внимания к тапочкам. По ее скромному мнению, они были превосходны. Особенно в этих мрачных, почти офисных или гостиничных интерьерах.

— Какой кошмар! — Закрыл глаза Марк и помотал головой, будто в попытке отделаться от ужасающего видения.

— Я слышу неуверенность в твоем голосе. Мне кажется, тебе они тоже понравились.

— Нет.

— Нет? — Изогнула бровь Ева.

— Разве что, чуть-чуть, — Марк был сама серьезность. И прожигал несчастные тапочки холодным зеленым взглядом. — Знаешь, это странное чувство, когда видишь что-то настолько безвкусное, что в этом даже что-то есть?

— Знаю. Это называется «современное искусство».

Марк рассмеялся, усаживая ее на кровать, и задержался, глядя в теплые карие глаза. Как карамель.

Ева пытливо склонила голову, стараясь проникнуть в его настоящие чувства, прочувствовать их сама, угадать мысли, но не испытывала совершенно ничего. Марк был воплощение невозмутимости и тишины. Поразмыслив над этим открытием, девушка вдруг осознала, что такая тишина уже давно не окружала ее, только разве что наедине с самой собой. А это значит… Получив подтверждение своим подозрениям кто-то стал осторожнее и закрывает свои эмоции. Хитро!

— Как ты это делаешь?

— Настоящий фокусник не раскрывает своих секретов, — категорично проронил Марк и коснулся ее губ легким поцелуем.

К сожалению, надавить на фокусника посильнее не получилось. Звонок мобильного телефона отвлек его еще эффективнее. Маг рассеянно извинился и вернулся к столу. Уж полночь близится… Кто же звонит в такое время? Почему-то узнавать не было никакого желания. Как-будто подслушиваешь. Марк ответил на вызов, и Ева встала, невзирая на его предупреждающий жест, призывающий подождать. Судя по выражению лица Чернорецкого, работа не отпускала его похлеще, чем ревнивая любовница. Мстила за пропуски? Тогда это надолго. Ева послала Ищейке воздушный поцелуй и помахала пальчиками, прощаясь. Чашку с чаем придется оставить. Отвечая односложно на вопросы незримого собеседника, маг покривился и сел за компьютер, открывая почту.

— Письмо получил? Я проверила все, что ты мне прислал, — говорила Камилла. — И тоже не нашла ничего достойного внимания. Наредкость обычная семья. Ее точно не удочерили?

— Я ведь присылал тебе свидетельство о рождении. И справки ее матери.

— А, да, вижу.

— Я ведь говорил, что со своей стороны сделал все необходимые проверки. Когда ты стала сомневаться в моей работе?

— Извини, сын, — в голосе сквозила усталость. Кажется, ее действительно напугало это дело, раз позвонила так поздно. — Я попробовала проверить дальних родственников и однофамильцев. Ты уже говорил с ней?

— Нет, пришлось заняться основной работой, слишком много времени упустил.

Говоря об этом, Марк поднял со стола записи дежурного о приеме вызова. И снова открыл сводку последних происшествий. На листе, исчирканном заметками, он записал несколько подозрительных дел, и стоило перепроверить, какие имена он найдет там. Он включил свет над столом.

— Ты меня слушаешь? — вырвала Марка из рабочего запала мать.

— Да… Однофамильцы…

Камилла фыркнула. Слушает, но мнения не разделяет, а значит, пропускает мимо ушей.

— Все, что я нашла — в письме, — отрезала она. — Поговоришь с девчонкой, напиши или позвони. Это важно. Мы должны понимать, с чем имеем дело.

Чернорецкий улыбнулся. Похоже, ее все-таки проняло. Только что ж так невовремя? Он отложил телефон и продолжил методично и внимательно перерывать все, что уже нашел. Сунул в рот очередную сигарету, потянулся к чашке и, сделав глоток, с удивлением обнаружил в ней остывший чай. Пустая чашка из-под кофе стояла чуть дальше.

Ева! Улыбка изогнула его губы. И сколько уже времени? Час ночи… Марк потер переносицу и закрыл ноутбук. На сегодня, пожалуй, достаточно. Он выключил лампу, оставил бумаги и направился в душ.

Когда он вышел и выключил свет в комнате, темнота на миг ослепила. Марк откинул невесомое одеяло и лег в прохладную постель, закрывая глаза. Уставшее сознание быстро оплели сонные грезы, снимая контроль и делая его восприимчивее. К свежему запаху шампуня примешивался слабый аромат кожи Евы. Это путало мысли, подмешивая к образам воспоминания. И заставляло эмпата прислушиваться к эмоциям, въевшимся в гладкую ткань, не давая от них отключиться. Тело замерло в напряжении на грани сна и реальности, мозг обманывал его, делая ощущения реальными до дрожи. Еще немного, и его затянет в сон, грозящий стать повторением прошлой ночи. Сопротивляться этому нереально.

Утро началось с безжалостного звона будильника на телефоне. И когда Марк выключил его, продолжилось звоном в голове. Полубессонная ночь обернулась головной болью и слабостью в теле. Не собраться… Он прикрыл запястьем глаза на минуту. Не девчонка, а суккуб. Вот от таких снов и пошла легенда.

Чуть придя в себя, Марк приподнялся на локте, забрал часы с тумбочки, застегнул. За окном мела пурга. Фонари еще не отключились и едва пробивались светом сквозь стену из снега. Организм выдавал острую нехватку кофе. И покрепче. Стоя в ванной, он раздумывал, стоит разбудить Еву или достаточно оставить записку. Из подсознания пришла ехидная мыслишка, что будить надо было вчера, а сейчас уже смысла нет, пусть спит. Что ж, резонно.

Собравшись и умывшись, Марк собрал со стола документы, допивая черный кофе, упаковал в кейс для бумаг и написал Еве записку. Сегодня она будет предоставлена себе, а ему, возможно, придется задержаться на работе…

Осторожно, чтобы не разбудить, маг отворил дверь в гостевую комнату и прошел внутрь. Спальня была зеркальным отображением его собственной, даже цветовая гамма идентична. Только цвет постельного белья был здесь традиционно белый. Маг подошел к кровати. Девушка спала очень тихо, сунув под подушку одну руку и поджав к груди вторую, на которой серебрился браслетик. Все-таки, не доверяет себе. Каштановые волны волос укутали белую наволочку темными узорами. Красиво. Марк поставил сложенную записку на тумбочку рядом с ее телефоном.

От легкого шороха бумаги по матовой поверхности, Ева проснулась и открыла глаза. Настороженный взгляд коснулся склонившегося к тумбочке Марка. Почему-то в этот миг он почувствовал себя едва ли не вором в собственном доме и мягко улыбнулся гостье. Она приподнялась на подушках. Без макияжа она казалась младше и беззащитнее. Не удержавшись, маг провел костяшками пальцев по бледной щеке и задержался на теплых губах подушечкой.

— Спи, еще очень рано.

— Ты на работу? — Чуть хрипловато спросила Ева, отстраняясь.

— Мир сам себя не спасет, знаешь ли, — тихо пошутил Чернорецкий.

— А я?

— А у тебя есть шанс.

Ева хмыкнула и села на кровати, собирая вокруг ворох пухового одеяла.

— Я имею в виду, какие для меня планы на день?

Маг поднял с паласа толстую серенькую книжку «Теория и практика применения магии», в которой вместо закладки был вложен фантик от конфеты, и подал девушке:

— Учиться, учиться и еще раз учиться, как завещал дедушка Ленин. Как, кстати, книга?

Ева мученически вздохнула:

— Никогда не думала, что магия — это так скучно. Кажется, мои учебники по химии были более захватывающими. Зато усыпляющий эффект на высоте!

Марк понимающе хмыкнул:

— Тебе еще повезло, ты взрослая, тебе не пришлось с детства учиться магическому самоконтролю и подобной мелочевке. Это как язык новый учить — взрослому на изучение алфавита требует в разы меньше времени. А меня отец магией к стулу приклеивал, чтобы я не отвлекался.

— И как? Помогало?

Он не без самодовольства пожал плечами:

— До тех пор, пока я не расплел эту формулу.

— И долго… расплетал?

— Месяца два. Потом ему пришлось придумывать формулы подейственнее. А позже перейти на торг.

— А лет тебе сколько было?

— Семь.

Ева присвистнула:

— Вундеркинд… А школа?

— Пока не научат держать язык и способности за зубами — домашнее обучение.

— А потом?

— Потом все как у всех — школа, выпускные, вуз… Не все ведь мечтают работать на Комитет. Кстати… — Он посмотрел на часы. — Прекрасно, опаздываю, а я уж боялся, что успею вовремя. Нельзя нарушать традиции.

Марк покачал головой, подхватил с пола поставленный к краю кровати кейс и повернулся к выходу.

— Теория не ждет, — подмигнул он на прощание. — Повеселись!

Ева кисло покивала пересмешнику и отложила книгу на одеяло. Спать уже совершенно не хотелось. Хотелось в душ и позавтракать. Ева упала на подушки и от души потянулась, прежде, чем вставать. Начинался новый день. Внизу хлопнула дверь, и Ева вдруг осознала, что совершенно одна в доме, окруженном снежной пургой. Красота.

И красота эта заметала дороги с магической неутомимостью и скоростью. Пробки в город и в городе выросли до десяти баллов. Снежное безумие. По пути на работу Чернорецкий всерьез подумывал уже, что приедет как раз к ночной смене.

— Наконец-то! — Артем от радости даже руки раскинул, увидев напарника в мокром пальто. — Это ты вовремя! Не раздевайся, поехали в Сестрорецк.

И встал из-за стола, опять собирая бумажки, засовывая телефон в карман и накидывая на плечи куртку, которую обожал вешать на спинку стула. Марк судорожно закрыл глаза. И сердце биться перестало… Перед мысленным взором темного пронеслись вереницы пробок и аварий. Заметенные дороги и медленная спецтехника.

— Зачем туда?

— Да там бдительная бабуля живет, бывший комитетчик. Говорит, что Пустого видела.

— Ты помнишь, сколько на нас дел висит? Может, ими займемся, а не галлюцинации ловить?

Снегирев равнодушно двинул плечами, натягивая шапку и забирая оружие из сейфа:

— Личная просьба Анатольевича.

Марк зло выдохнул. Планы на этот день у него были совершенно другие. Стоило поговорить с дежурным и съездить в пару мест… На Сестрорецк с такими дорогами весь день уйдет. Впрочем, Артема тоже выпускать из виду не следовало.

— Расслабься, — походя, тот хлопнул темного по плечу. — Поедем на моей.

За то время, пока Чернорецкий привычно сцепился с дежурным и дошел до кабинета, снежная буря нисколько не уменьшилась, наоборот, появилось ощущение, что она усилилась. Ветер заметал мелкий колкий снег под пальто, щедрыми горстями бросал его за воротник. Видимость была чисто символическая. Артем бодро шагал сквозь снег к рабочей парковке.

— Ух, погодка сегодня… Прям, магическая буря. Как считаешь? — Снегирев с какой-то змеиной ухмылочкой залез в серый туарег и завел машину. Потревоженный магией снег плавно слез с лакокрасочного покрытия.

Марк отряхнул волосы и пальто, и сел на пассажирское сидение. Буря действительно была похожа на дело рук магов, только наверняка это узнать было нельзя: след магии при вызове природных явлений оставался на самом месте проведения ритуала. Да и ни у одного мага не хватило бы Сил на поддержание такого длительного и интенсивного процесса. Город заметает с самой ночи.

Артем стянул мокрую шапку, взъерошил рукой густые волосы и расстегнул куртку. Все еще продолжая искоса смотреть на напарника.

— Не думаю, — соизволил все-таки ответить Марк.

— Что ж так? По мне так, погодка самое оно призывать Теней. Ни одна Ищейка нос не сунет, кроме нас с тобой, да ведь?

— Да я бы тоже нос не сунул.

— Ну, не все ж по личным делам бегать. Надо и работать иногда.

— Вот и работай, — разрешил Чернорецкий с привычной улыбкой.

— Вот и работаю, — серьезно кивнул Артем, выезжая с места. — И ты поработай. Кстати, нашел что-нибудь в материалах?

— Нет, так, догадки, сегодня собирался проверить.

— Угу, — рассеянно кивнул Артем, словно не ожидал другого ответа, и полез вбивать в навигатор адрес. — Что-то тихо сидим.

«И сразу приятная новость! Я знаю, куда ехать!» — задорно объявил навигатор голосом медийной дивы. Снегирев весело хмыкнул в ответ и потянулся к магнитоле, включая свой плей-лист. Вибрирующие басы заполнили пространство прогретого салона. Артем сосредоточился на дороге и музыке, осматриваясь по зеркалам и окнам. Видимость не улучшалась. Как и настроение.

— А у тебя есть подвижки? — спросил Марк, по привычке глядя в боковое зеркало.

— Да никаких! — резко отозвался напарник, выезжая на улицу. — Просидел два дня над этой херней с Пустым и — ничего! Я поэтому и согласился на поездку эту. Если бабка не врет и не бредит, есть шанс что-то найти.

Чернорецкий понимающе кивнул. Складно брешет. Если брешет. Марк достал из кармана сигарету и затянулся. Мир дрогнул, восприятие изменилось.

— Анатольевич шкуру спустит, — Артем повторил его движение, закуривая. — Оба доиграемся.

Медленно и печально продвигаясь по пробкам через город к кольцевой, они еще поговорили о накопившейся работе. Вялотекущее обсуждение застрявших дел, на первый взгляд не связанных и запутанных, как нельзя лучше подходило по настроению к дорожной обстановке. Раздражало страшно. И то и другое. Поэтому выезд на кольцевую был как свет в конце тоннеля. Артем облегченно вздохнул и расслабился, притапливая. Марк курил и думал о том, насколько сложный получился разговор. Оба что-то утаивали, что мешало совместной работе. Другой вопрос, что утаивал Снегирев…

Чернорецкий стряхнул пепел о край стекла и повернулся к напарнику. Артем увлеченно качал головой в такт гремящей музыке, радуясь движению.

— На винтажном Адидасе я лечу по платной трассе, заметая полосы соточкой баксов на пей-пассе…/Элджей и ЛаКоста/ — Артем с удовольствием постучал основанием ладони по краю руля и с улыбкой повернулся к напарнику. — Может, на ночь в клуб?

Эмпат качнул головой:

— Планы…

— Когда ты отказывался от клуба?

— Сегодня.

Снегирев фыркнул. Отказ его явно не порадовал. Даже, если их намерения не совпадали в плоскости работы, отдыхать они предпочитали похожим образом.

— И что за планы? Ева? — дождавшись кивка, Артем продолжил допрос: — И как она?

— Хороша, — прищурился Чернорецкий, выдыхая сизый дым. — И хорошо.

Ответ его позабавил. Темный маг был в своем репертуаре.

— Ну, это на неделю.

— Ты недооцениваешь меня. Или ее.

— Значит, на две, — покладисто пересмотрел мнение Артем.

— Она удивительная девушка, — насмешливо-упрямо подчеркнул темный, глядя на тлеющую сигарету в своей руке.

— Угу. Точно на две. Тебя ж все равно на дольше не хватит. Так может в клуб?

— Нет. Я верный. Пока две недели не прошли, — усмехнулся Чернорецкий.

Артем цокнул языком и подозрительно глянул на напарника. Но от того не укрылось, что под благодушным настроением скрывалось почти профессиональное внимание. Что ж, хотелось бы посмотреть на того, кто найдет в эмоциях эмпата то, что тот не хочет показывать. Марк был безмятежно ироничен.

— Позоришь звание темного мага, Мрак Константинович, — вздохнул Снегирев.

— Что-то ты темнишь, Тем, — в тон ответил маг.

Артем коротко рассмеялся.

— Зря ты имечко сменил. Душевно было.

Марк пожал плечами. Помимо имени, он еще от много отказался, что оставил отец. Но темное прошлое до сих пор аукалось.

— И что, когда с Евой встречаешься? Какие планы?

— После работы. Раньше ты так моими девушками не интересовался.

Артем задушевно улыбнулся:

— Ты же сам сказал, она удивительная девушка. И имя такое редкое. Как у той девчонки, которая из-за нас в больничку загремела.

— Мир полон случайностей.

Улыбка светлого мага стала еще шире, а глаза — холоднее и неприятнее. Эмоции же оставались ровными, как гладь озера в штиль. Совместная работа многому учит.

— Приехали, — Снегирев медленно направил туарег в тихий двор.

— И вот тогда я достаю амулет, и говорю ему: «Выкуси, Пустышка!», — старческий смех Елены Рудольфовны ломко повис в воздухе.

Артем, сидевший за столом, затянутым белой скатертью с кружевным краем, вежливо рассмеялся в ответ. Все это начинало походить на Безумное чаепитие у Шляпника. Уже два часа бабка держит их в заложниках своих боевых воспоминаний о работе в Комитете. Как Марк и боялся, она вызвала Ищеек от скуки, про Пустого тоже, впрочем, рассказала, но история была шита белыми нитками. Зато к их приезду уже был накрыт стол, заварен чай и вытащены альбомы.

Марк под предлогом покурить ушел в кухню и остановился у окна во двор, раскрывая форточку. Рудольфовна, сама балующаяся курением, настойчиво уговаривала не стесняться и курить в комнате. Застарелый горький запах, впитавшийся в мебель и занавески, говорил, что сама она точно не стесняется. Но темному нужна была больше эмоциональная передышка. От старухи одуряюще несло одиночеством, в стены въелись ее мысли о скорой смерти, сожаления о том, что жизнь по капле уходит из нее, и страхом. И этот ужасающий коктейль сводил с ума эмпата. Он злился на себя, что оставил последние блокирующие браслеты в машине. Идиот. День однозначно не задался с самой ночи… При воспоминании о вечере опять куснула досада.

Злобно стряхнув пепел в граненую пожелтевшую пепельницу, Марк лбом прижался к холодному стеклу. Тошнота накрывала с каждой минутой, проведенной здесь, Артем же закругляться не собирался. Солдат пьет чай, служба идет.

Взгляд зацепился вдруг за что-то в белесой мгле снегопада. Внутреннее чутье заставило подобраться и присмотреться. Маг куснул фильтр сигареты и ладонями прикоснулся к оконному стеклу, сделав жест, будто изображение раздвигает на экране. Магия отозвалась зеленовато-голубым мерцанием, и стекло стало будто увеличительное. Темная фигура, привлекшая его внимание, пошатываясь, шла прямо через нетронутый снег садика между домами, игнорируя протоптанные тропинки, монотонно прокладывая свою собственную. И не было бы в этом ничего примечательного, если бы не кукольные, дерганные движения.

— Артем! — громко позвал Марк. Вот и посмотрим сейчас, из чего ты сделан.

На пороге малогабаритной кухоньки возник напарник с чашкой в руках. Высокий парень почти полностью закрыл собой дверной проем.

— Ну?

Чернорецкий кивнул на увеличенное видение. Снегирев коротко ругнулся, сунул чашку на стол и метнулся в коридор одеваться. Марк последовал за ним, гадая, что принесет сегодняшняя охота. Не объясняя ничего потревоженной Елене Рудольфовне, Ищейки вылетели из квартиры догонять выходца.

Метель стеной ударила в лицо, стоило сделать шаг из темной парадной на улицу. Артем в расстегнутой куртке бежал следом за удаляющимся Пустым. Судя по движениям, он только-только вселился в тело, и еще плохо управляет им. Но скоро паралич пройдет, и догнать Тень будет не так просто.

Светлый маг, прикрываясь маскировочной магией, чтобы не смутить странным спектаклем невольных свидетелей, срезал путь по снегу. Как в старые добрые, когда никаких сомнений еще не было.

— Стой, тварь! — грозно приказал светлый маг, наотмашь бросая в удаляющуюся фигуру заклинание Ловчей сети.

Но Тень уже полностью освоилась и проворно скользила по снежным заносам дороги в проем между домами. Пустой — не человек, используя всю энергию полученного тела, он сильнее, быстрее и опаснее человека. А вот маги все-таки люди… Пусть даже тренированные…

— Я с другой стороны зайду! — крикнул Чернорецкий, бросая в снег пальто и сворачивая к торцу дома.

— Нет. Черт! — Артем бросил на напарника злобный взгляд, но тот уже был далековато. Ничего не оставалось, как продолжить забег.

Снег кашей путался под ногами, замедляя их. Пустой уносился в даль, будто по замерзшей воде шел аки посуху. Еще и прохожие… Едва увернувшись от лавирующей между сугробами женщины с тяжелыми пакетами, Артем почувствовал, что начинает уставать. Дыхание с жаром выбивалось из груди, в рот залетали сухие колкие снежинки. А ведь комнатным мальчиком он не был, зал по шесть часов в неделю… Черной тенью в конце очередного дома мелькнул Марк. А потом пространство там странно исказилось, дрогнул воздух…

— Твою мать… — выдохнул Снегирев, ощущая, как открывается второе дыхание. И с новой силой побежал вперед.

По снежной стене отсветами мелькнули зеленоватые блики, воздух задрожал заново. И рассыпался красными искрами, как фейерверк. Люди ничего не заметят, но вот маги… Удивительное рядом, блин. Очередной взрыв магии. Похоже, все-таки поймал… Одуряюще пахнуло застарелым тленом. И… мусоркой? Загробный рык проморозил кровь.

Артем был уже близко и широкими скачками по укутанным сугробами клумбам понесся к источнику магии. Сирень встала на пути у первой парадной и была нещадно поломана. Как разбуженный медведь, светлый маг вывалился за угол дома и заозирался. И замер с открытым ртом.

Возле бетонной стенки с большими мусорными контейнерами творилось невероятное. Прямо перед зелеными контейнерами с маркировками разворачивалась черная дыра… Марк, тяжело дыша, стоял неподалеку над телом Пустого, сжимая что-то в руке и так же оторопело смотрел на разворачивающийся портал.

— Чо это? — спросил Артем, и так прекрасно догадывающийся, что происходит.

— В душе не знаю, — с теми же чувствами огрызнулся Марк и бросил в снег какой-то медальон. Пустой без боя не сдался и, пойманный ловчей сетью, все-таки умудрился подпортить магу лицо, разбив губу.

Светлый любовался чужими достижениями недолго. Вибрирующий рев раздался снова. Прямо из черной воронки, за которой будто сырой подвал находился. А в следующий момент началось ЭТО. Как в страшном фантасмагоричном сне, из проема поползли жуткие полупрозрачные щупальца.

— Ах ты ж, гребаный Лавкрафт! — ахнул Снегирев и вскинул руки. Портал надо было закрыть как можно скорее.

Полупрозрачными щупальца были недолго, сквозь снег они начинали скользить вполне оформленными черными змеями. Чернорецкий ударил в них магией, пытаясь сжечь. Ловко увернувшись от, если не смертоносной, то болезненной волны, щупальца поднялись в воздух и ощерились острейшими белыми зубами, похожими чем-то на цветки венериной мухоловки. И бросились в атаку.

— Твою мать… — задушевно повторил Артем и вытащил пистолет.

Расстреляв обойму в неведомое чудище и в портал, добиться удалось только еще более раздраженного рыка, но черные хищные ленты все же немного втянулись обратно.

Дальше началось что-то сумбурное и невообразимое. Ищейки старались закрыть портал, попутно пытаясь затолкать магией неведомую тварь обратно и не попасться ей под все удлиняющиеся щупальца, бросками хватающие воздух. Метель совершенно не облегчала дело. Вспышки срывающейся с пальцев магии расцвечивали сумрачный день в красный, зеленый, холодный голубой…

К мусорке медленно шел мужик в трениках с мусорным мешком. Покуривая и шлепая по снежному месиву незашнурованными ботинками…

Марк чертыхнулся, отвлекаясь на потенциальную жертву, бросил в мужика заклинанием временного забвения. И в тот же миг ему в правое предплечье вонзились бритвенно острые иглы зубов монструозной Тени. Маг вскрикнул от неожиданности и дернулся, выламывая несколько зубов, застрявших в мышце. Мужик флегматично прошаркал мимо мусорки, помахивая надутым пакетом. Артем, видя, что напарник ранен, ускорился, перехватывая инициативу и давая темному передышку. Их усилия, такое чувство, что разбивались о стену. Их просто не хватало.

Марк вдруг сплюнул на снег и подошел к телу Пустого, лежавшему в сугробе. Вытащив из ямки оброненный туда медальон, маг сжал его, руку обхватило темное пламя. Портал схлопнулся, щупальца опали на снег, отрезанные рамкой, и рассыпались тающими черными искорками.

Марк выдохнул, сел в сугроб, потом лег на снег, придерживая предплечье. Снегирев, тяжело дыша, опустился на колени, лицо у него было красное, по вискам стекал пот. Мимо опять прошаркал мужик, выкинул пакет, глядя сквозь магов, и пошаркал обратно к подъезду.

Чернорецкий расхохотался от усталости, снежинки падали на лицо, обжигая и тая.

— Я тебе сейчас Грачева вызову, пожалуй, — прохрипел Артем, садясь на грязный снег и доставая телефон.