На пороге неба Часть Вторая

Часть седьмая Глава тридцать первая

Айонель

— Армин… Даже не пытайся настоять на этом! Ночевать ты будешь у себя! — раздраженно сообщила я после ужина, когда мы сидели на диване перед огнем. Беседа в примерно таком ракурсе продолжалась уже часа два. Почему-то мои объятия в некотором смысле окрылили Армина, и ему показалось, что я уже на все согласна. А это не совсем так, вернее, совсем не так.

— Иначе я уйду к Лорене, а ты тогда останешься здесь один.

— Какая негостеприимная девушка, — усмехнулся он, игнорируя мои слова и пытаясь положить мне на плечо руку.

— Да-да, вообще негостеприимная, — довольно качая головой, энергично согласилась я, на всякий случай, отодвигаясь, — ну ни капли!

Армин, забавляясь, озабоченно покачал головой:

— Проблема в том, что именно одному мне быть не хочется. У меня есть выход из положения… Чтобы ни тебе, ни мне.

— Какой же?

— Предлагаю вместе полетать. Согласна? Я наложу на нас чары, и мы будем мимикрировать под обстановку, то есть сливаться с окружением. Тогда никто не увидит в небе двух веселых драконов!

— Я поняла. Ну, давай… только я почти совсем не умею летать, — сложив брови домиком, скорчила испуганную мордашку я.

— Не умеешь или боишься не выспаться? — лукаво улыбаясь, поинтересовался Армин.

— Ха-ха, не умею, конечно! Я в полете напоминаю раненного бегемота, хромающего на все ноги. То еще зрелище!

— Вот и научишься. Так ты согласна?

— Да.

Дождавшись полной темноты, мы незаметно выбрались из академии, и вышли к горам.

— Куда летим? — спросила я.

— Здесь недалеко остров. Краем облетаем горы, затем над морем. Держись меня. Сильно не лавируй, устанешь, ложись на крыло. В крайнем случае, садись на воду. Ясно?

Я кивнула.

Армин обратился в огромного дракона непонятного цвета, под маской скрывающей его на фоне гор, яркими пятнами проявлялся только блеск его мимикрирующей магии, который, скорее всего, видела только я одна.

Полет над горами проходил нормально. Я то и дело ловила отблеск от маскировки Армина то под собой, то над собой, то сбоку. Охраняет… хихикнула я. Меня забавляла его чрезмерная забота. Я, конечно, летать толком не умею, но не настолько, чтобы сразу камнем вниз.

Усталости пока не ощущалось, только ночь, ветер, звезды и бескрайний простор сверху и снизу.

Но где-то к середине пути, когда мы миновали горы и вылетели к морю, на меня навалилась усталость и, как назло, мы попали в область воздушных ям или воздуховоротов, как называл их мой брат.

Внутри все похолодело от напряжения. Меня начало дергать то вверх, то вниз, сбивая пути и путая направление… Закрутив в вихре, как прошлогодний лист, порывом ветра кинуло на одиноко торчащую с море скалу, но тут между мной и скалой промчался Армин, вытолкнув грудью из этой ямы.

Обессиленная сражением с ветром, я еле двигала крыльями. И, как следствие, меня вновь потянуло в воздуховорот… Мягко схватив за шею зубами, Армин вытянул меня и оттуда. Потом показал крылом «несемся вверх».

И мы поднялись выше прозрачных почти не видных облаков. Здесь ветер был гораздо сильнее, но дул ровно и почти без рывков. Пролетев над морем еще с полчаса, мы устало опустились на темный берег.

За полосой песка и мелких камней, поросших низкими колючими кустами, темной стеной стоял лес, сейчас было непонятно какой он, но для тропического здесь было слишком прохладно.

Раскинув руки, я упала на влажный песок, пытаясь отдышаться.

Армин, осматриваясь, по обыкновению проворчал:

— Говорил, если устала — ложись на крыло, зачем сражаться с ветром⁈ Он сам тебя вынесет куда надо…

Он взмахнул рукой, и сухие колючие кусты, растущие вдоль берега, вспыхнули огнем, освещая песок и всю округу. Наблюдая за огнем, я тихо отозвалась:

— Я впервые так высоко поднималась и об этих ямах знала только со слов Андриеля…

— Тогда… с боевым крещением тебя, — усмехнулся он, уверено шагая к лесу. — Вот это и было «на пороге неба»… А не ласковый бег отцовского корабля, чуть отрывающий тебя от земли.

— Тогда я полностью за отцовский корабль… — фыркнула я, догоняя его по прохладному влажному песку.

— Не выйдет, ты рождена для войны и бури… — отозвался он, магией ломая сухую часть дерева, за ним еще одного и третьего. Когда куча показалась Армину достаточной, он одним жестом отправил это все ползти к берегу.

Ну вот, а я для костра, по старинке, всегда руками дрова собирала. Уворачиваясь, от ползущих к берегу дров, робко пробормотала:

— А можно обойтись как-нибудь без магии?

— На это и не надейся. — Армин мгновенно запалил всю кучу.

Весело затрещали дрова, огонь ярко взвился вверх. Довольно оглядев гигантский костер, он повернулся ко мне.

— Драконницы рождаются лишь тогда, когда от мира отступает Свет.

— Не поняла. Какая тут может быть взаимосвязь? — Я удивленно смотрела на него, отмечая игру теней на его лице.

Армин вздохнул, создал две сферы и, приглашая меня сесть в одну из них, наконец-таки отозвался:

— Странно мне такое говорить, да и понял я это совсем недавно, но поверь, Свет это Жизнь, а тьма не противоположность, а всего лишь отсутствие Света. Когда жизни все меньше, а мертвечина наступает все сильнее, мир или гибнет или рождается драконница.

Удобно устроившись в предложной сфере, я сложила сомкнутые в замок руки на коленях.

— Странно подобное слышать, мне многие говорили, что до меня драконницы не доживали до двадцати лет, как они, по сути, малые дети, могли что-то изменить?

— Для того, чтобы остановить распоясавшихся драконов, которые всегда были темными, они жертвовали своим сердцем… Тем самым, которое может мгновенно уничтожить дракона. И которыми Темных можно держать на расстоянии.

Я с отвращением покачала головой.

— Что? Но почему тогда я до сих пор жива?

Он весело пожал плечами.

— Наверно, потому, что два самых сильных дракона этого мира очень любят тебя. И даже отреклись от тьмы ради тебя.

Папа и де Ринги. Ну да, мне повезло. До этого он говорил экивоками о проклятье, о браке, о том, что ошибался, думая, что не может любить, но сейчас он впервые признался напрямую.

Я смущенно замолчала.

— Вот потому тебе нельзя быть беспечной, за тобой идет охота…— Армин как всегда, весь смысл беседы свел к моей безопасности.

— Да, я знаю, что если добровольно отдам умертвиям свою кость и кровь, Темные тотчас восстановятся в своем теле. Мне Лорена уже рассказала… — грустно отмахнулась я.

— Что⁈ — Армин в шоке резко ко мне повернулся.

— Неужели на этом свете есть что-то, что ты не знаешь? — криво усмехнулась я. — Она прочла это в летописях Светлых.

То, что они должны вот-вот восстать, по их же предсказаниям, я сообщать ему не стала, мне до смерти надоела всяческая опека и беготня вокруг моей персоны. Если честно, никогда и ни от чего это меня не спасло, только заранее создавало неудобство мне и окружающим.

Армин задумчиво кивнул.

— Раз так, я буду учить тебя по-настоящему. До этого момента я не мог этого делать, иначе пришлось бы пояснять, откуда у меня драконья магия. Но теперь…

— Понятно. А ты не боишься, что я оберну эти знания против тебя? — Весело поинтересовалась я, устроившись в магической сфере полулежа.

Армин поднял на меня глаза и тихо ответил:

— Даже не сомневаюсь в этом.

Меня задел его ответ, но я все же заставила себя улыбнуться сквозь непонятное чувство:

— Я что, такая злобно-корыстная?

— Дело не в тебе… — сухо отозвался он, и тут же холодно добавил. — Имей в виду, что глупости типа «теперь ты ночуешь у себя» я теперь даже слышать не желаю! И ходить в город будешь только со мной или под охраной. Лучше только со мной! Понятно?

— Нет. Я ничего говорить не буду, просто выставлю щиты, чтобы никто посторонний в моей спальне не появлялся… — недовольным тоном отозвалась я, даже не сомневаясь, что он предпримет в ответ на такой вызов.

Армин тотчас навис надо мной, лукаво улыбаясь «попробуй, отделайся». Я обняла его за шею и, заглядывая в глаза, тихо сказала:

— Попался? Вот так-то! Что ты там говорил о двух самых сильных драконах? А? Подробнее можно?

— Не помню… — тем же вредным тоном отозвался Армин, схватив меня в охапку, прижал к себе. — Память уже никуда не годиться… — целуя, весело признался он.

Я вместо ответа, просто крепко обняла его. Он неподвижно замер, часто дыша.

— Я так рада, что ты со мной! — нежно прошептала ему на ушко, переведя смущенный взгляд на уже присмиревший огонь.

Он еще крепче схватил меня и прижал к груди и удерживая, словно в тисках. Его лицо горело страстью…

Армин жадно впился в мои губы, куда-то унося мое сознание, его бы на этот раз унесло очень далеко, но тут в огне что-то пошевелилось… Голова! Драконья!

Я вскочила со сферы, и с ужасом, рукой указывая в огонь, закричала:

— А-а… там из огня на нас кто-то смотрит… Страшный! И глаза такие злые… ж-жуть!

К достоинству Армина, он не стал сомневаться в моих словах. Хотя на самом деле такое заявление выглядело настоящим безумием. Одним жестом затушив огонь в костре, он настороженно огляделся, словно нас окружают враги, крадущиеся из темноты.

Я огляделась за ним, но ожидаемо в темноте ничего не увидела. Закончив с осмотром, Армин повернулся ко мне и спокойно сказал:

— Все, нам пора! Как раз к утру прилетим. Надеюсь, ты оставила окно открытым?

— Да, но то, что было в костре? Это что-то серьезное?

— Да… потом расскажу. Полетели?

Возвращение назад было ужасным.

Ветер усилился, сил лететь не было, безумно хотелось спать. Армин, летевший снизу, — наверно, чтобы мне было куда падать, — был так напряжен, казалось, прикосновение к нему опасно для жизни.

Когда мы, раскрыв окно, наконец, добрались до кровати, мне было глубоко все равно, кто и где спит, едва я коснулась подушки, тут же отключилась, оставив планы на ванну и прочее на потом.

Утро началось слишком рано. И с уже привычно склонившегося надо мной Армина

— Ты помнишь, какой сегодня день? — Почему-то начал он с маминой любимой фразы.

— Нет… Мой день рождения во второй половине лета, а сейчас еще весна… потому, увы, не помню… — пробормотала я, и отвернулась от улыбающегося раздражителя, больше всего на свете мечтая не просыпаться.

— Суд на Таниелем. Ты идешь? Я могу пойти и без тебя.

Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы окончательно проснуться и прийти в себя.

Армин был уже в новом чистом, разодетый во все серебристое, кроме белоснежной рубашки и желтых парчовых отворотов на груди и рукавах… Я усмехнулась.

— Тебе, правда, совсем спать не хочется? — И внимательно осмотрев его снизу вверх, поинтересовалась я.

— Самоконтроль, это возрастное, у тебя все впереди, — сардонически скривившись, отозвался он. — Так ты идешь на суд?

— Еще бы! — Но осмотрев свой вчерашний костюм, поморщилась. — А искупаться и нормально одеться я успею?

— Все успеешь. Я ухожу первым, мне нужно многое проверить.

— Угу… — Я сползла с кровати, и, укутавшись в одеяло, дальше внимала его словам полу прикрытыми глазами.

Армин усмехнулся:

— Стоя не усни. Итак… Я наложу на тебя заклинание маски, за ней будут видны только твои глаза.

— Хорошо. На себя тоже наложишь?

— Да… Гномов и прочих сопровождающих о твоем появлении я предупрежу заранее. Короля делает свита, мне надо явиться туда, как положено и по всем правилам. И тебе, моей невесте, тоже! В общем, около выхода из академии тебя будет ждать отряд стражников. Они просто прогуляются туда-сюда, тебя им видеть необязательно.

Я наморщила нос:

— Ладно, пусть и невестой, главное, чтобы Таниелю это помогло! И… ты торопишься, я еще не согласилась стать невестой.

Накидывая новый серый плащ, Армин иронично отозвался.

— Теперь торговля не уместна, я не стал бы ничего делать, если бы не рассчитывал на твою благосклонность.

— Шантажист! — раздраженно фыркнула я.

— Еще какой! — довольным тоном заверил он меня. Поцеловал и вышел.

Игнир

Оставив Айон переодеваться и готовиться к суду, я выступил вперед.

Лесной совет эльфов уже собрался на суд над Владыкой.

Мне сообщили, что они уже приняли решение отстранить Таниеля от власти и даже озвучили приговор присутствующей здесь знати.

Еще мне доложили, что сторонники Владыки собрались всячески препятствовать решению судей, и намерены сражаться за Таниеля до победного конца. И это решение приняла не городская беднота, а большая часть стрелков и мечников Лолиреи.

Военные против богатых семейств Эльфийского владычества? Исход противостояния ясен, но мне хаос под боком точно не нужен.

Вообще-то подобные конфронтации в любом королевстве нормальное дело, все эти мелкие интриги и подковерные игры, политика.

Но в Лесном владычестве сейчас действовали последователи прошлого владыки, — который бездарно проиграл людям заведомо выигранную войную Он тратил все силы не на развитие государства, а на возвышение и обустройство своего клана, — теперь без военного решения выхода из конфликта не было. Хотя, нет. Остался вариант вмешательства третьей силы, то есть меня.

Потому я осознано дождался окончательного решения с обеих сторон, чтобы все определились с кем они, и вступил уже на твердую почву.

Никогда не думал, что когда-либо буду беспокоиться об эльфах. Но вот… пришлось!

— Вперед! — Я отдал приказ своей свите двигаться.

Отряд гномов, гордо шагавший впереди, с длинными знаменами моего рода — золотая драконья лапа на серебристом фоне — властно распахнув двери зала лесного совета, под удивленными возгласами застывших в шоке от подобной наглости эльфов, вошел внутрь судилища.

Второй отряд с барабанами последовал за первым.

Гномы выстроились острым углом, пропустив вперед самого старого и уважаемого предводителя горных мастеров, Варва Рина.

Разодетый в серую парчу и бордовый бархат, старый горный мастер гном медленно провел рукой по седой окладистой бороде, высокомерно осмотрел присутствующих древних и, продемонстрировав приколотый к груди геральдический знак подгорного народа, коротко поклонился.

Низкий рокочущий голос гнома, наконец, нарушил неловкое молчание, которое повисло с момента появления гномьей делегации:

— Принц Края Черешен, сын короля-дракона, своим появлением оказал вам честь! Ваше высочество, прошу… — И низко поклонился мне. За ним поклонились оба отряда гномов.

Я вошел и высокомерно кивнул:

— Обеспечьте подобающее состояние зала.

Гномы поклонились и быстро разбились на тройки, выставив охрану изнутри и снаружи дверей. Третий отряд спешно внес и поставил во главе зала мой трон. Вернее трон отца, хранившийся у гномов до этого времени.

Мельком оглядев древний обитый драгоценным розовым дубом огромный зал истины, вдоль бордовых стен которого, гордо висели разноцветные стяги эльфийских родов, я обратился к Варва Рину:

— Громко зачитайте для присутствующих то, что обещали их эльфийские предки моему отцу, королю-дракону. Дабы ни у кого не осталось ни малейших сомнений в моем происхождении, и в причитающейся мне власти.

— Конечно, ваше высочество, — с глубоким поклоном ответил достопочтенный гном Варва Рин. И важно раскатал древний свиток договора с королем-драконом.

— «Я, король-дракон, Роуэн Северный Де Ринги, владелец и хозяин этих гор, Приморья, Края Черешен, и всего Заморского материка…»

Гном громко читал витиеватый и многословный древний договор служения.

Я не сводил с пристального взгляда с эльфов, которые также внимательно следили за мной.

Шокированные эльфы-судьи с тонкими золотыми обручами истины справедливости на головах так и сидели в креслах расставленных полукругом, и стоявшая рядом разодетая в золото и шелка эльфийская знать, потрясенно переглядывались, но пока ничего не предпринимали.

Кроме судей здесь были члены Главного Эльфийского Совета, которые сидели напротив судей на лавках, растравленных полукругом. Вместе совет и судьи составляли широкий круг, в котором посередине стоял на коленях Таниель.

Но при первых словах эльфийских обязанностей, указанных в магических строках договора зачитываемого Варва Рином, ничего не подозревающие мужи и судья лесного совета эльфийского владычества мгновенно упали со своих лавок и кресел на пол, и распростерлись ниц.

Да так и застыли.

Пока достопочтенный гном грозно вещал, заверенные древними магами словеса, я выискал глазами дядюшку Айонки, решив оказать тому честь: за теплый прием в его доме, и в счет будущего родства, конечно.

— «…Итак, я король-дракон Роуэн Северный, Де Ринги, который принял ваше пожизненное служение, и пожизненное служение ваших детей до последнего эльфа, я держу эту власть и передаю ее моим потомкам до последнего дракона!» — Гном громко закончил читать на староэльфийском договор моего отца с их предками и почтительно мне поклонился.

Айон запаздывала. Я одобрительно махнул Варва Рину, сел на принесенный гномами трон, и приказал внести второй, поменьше. Надеюсь, хоть к концу суда она появится.

Обозревая валяющихся на мраморном полу эльфов, насмешливо сообщил:

— Итак, я здесь. Вы столько кричали, что на вас нападают драконы, что я решил лично познакомиться с ними. Пришлось изменить свои планы и явиться на ваш эльфийский суд… — миг, помолчав, обводя их веселым взглядом, я насмешливо поинтересовался:

— Итак, где драконы, которые посмели потревожить границы моих земель? И где тот, кого осудили за «сотрудничество» с ними? Встань, Таниель!

Таниель, услышав приказ, поднялся.

Я довольно кивнул и махнул гномам.

— Принесите Владыке подобающий его положению стул! Я благоволю к нему и отныне позволяю ему сидеть в своем присутствии! — Гномы писцы дружно заскрипели перьями, записывая мой приказ на вечное хранение для потомков.

По правилам эльфийского королевства времен моего отца это событие надо было устроить с большой помпой и громкими длинными речами, но мне хотелось поскорее окончить подобное действо, и все было сделано по-современному кратко и лаконично.

Таниель недоумевая, прошел и сел на принесенный гномами стул, установленный около моего трона, сделанного отцом из морской пены и украшенного редкими изумрудами величиной с перепелиное яйцо.

Все яркие зеленые драгоценные камни были искусно обработаны и имели форму кубков с вином, в которых природные изъяны камней, упрятанные в толще драгоценности, — трещины, сколы, вкрапления, — были заполнены кедровым маслом, которое и напоминало вино. Помнится, я приказал сохранить трон именно по тому, что с детства обожал рассматривать эти изумрудные кубки, подолгу изучая искусную работу ювелиров.

Тут, отвлекая меня от воспоминаний, распахнулись высокие двери и, сопровождаемая низкими поклонами гномов, в зал с королевским достоинством вошла Айон.

Наконец-то! Наверно, с десяток нарядов перемерила! Праздничная прическа, с аккуратными локонами, добавила ей элегантности и солидности. Серебристое платье, украшенное голубыми лентами и белыми кружевами нижних юбок, и ее мантия тон в тон соответствовали моим знаменам. Мне понравилось это совпадение.

Я поднялся с трона и прошел на три шага вперед, демонстрируя уважение и встречая невесту.

— Я думал, ты сегодня не соберешься… — весело прошептал я, беря ее ладонь и почтительно сопровождая к ее трону. — Кстати, хороший выбор наряда.

— Кое-кого встретила, не хотела, чтобы они меня видели, — удивленно оглядываясь на лежащих эльфов, также тихо отозвалась она. — Потому немного задержалась.

— Понятие «невидимость», нет, не слышала? — насмешливо заметил я.

— А ты думаешь, как я сюда пришла? — раздраженно отозвалась она и, недовольно взглянув на меня, гневно прошептала:

— Хватить развлекаться, подними их!

Сидевший рядом Таниель стал невольным слушателем нашей беседы, и после последних слов удивленно уставился на мою будущую жену. Айон в ответ вежливо ему поклонилась. Я недовольно отметил, что для ее высокого положения она слишком низко склонила голову.

Таниель, не сводя с моей невесты изучающего взора, скромно кивнул в ответ, но поймав мой ледяной взгляд, вместо того чтобы отвернуться и скромно затихнуть на своем щедро выделенном мною стуле, сухо заметил:

— Зачем вам это, принц Де Ринги? Нравится смотреть на наше унижение?

Я усмехнулся:

— Если ты о валяющихся на полу сородичах, так я не причем, это ваши предки постарались. Текст договора слышал? Вот-вот, это все он…

— И все же… — сдержанно попросил Таниель.

— Всему свое время! — отрезал я, и громко добавил:

— Лормиель… поднимись!

Дядя Айон медленно поднялся.

— За верность до конца владыке Таниелю, я навсегда освобождаю тебя от клятвы моему отцу… — сурово озвучил свое решение я.

Айон, склонившись ко мне, тут же тихо поблагодарила:

— Спасибо за щедрый дар, принц.

Я равнодушно отмахнулся:

— Поверь мне, эльфом больше, эльфом меньше… — и тихо рассмеялся. — Знаешь, сейчас почти все эльфы этого мира рухнули ниц… Эти хоть знают причину такой странности!

— Скромные радости дракона… — с сарказмом отозвалась драконница. И куда из ее голоса делась только что звучавшая благодарность⁈

Я взял ее ладонь в свою, и, пристально смотря ей в глаза, нежно поцеловал:

— Да, они самые, мои радости. Между прочим, это была твоя просьба.

— Спасибо огромное! — вновь благодарно прошептала она, нежно сжав мою руку.

Так-то лучше!

Таниель все это время наблюдавший за нами, теперь переводил изумленный взгляд с нее на меня.

Айон ему виновато улыбнулась, потом посмотрела на меня и сказала:

— Не только Лорм остался верным до конца, почти все мечники их отряда стояли за Таниеля. Так что, давай, освобождай всех!

Владыка с подозрением уставился на свою защитницу.

Вот так всегда! Стоит только на каплю отступить от своих правил, тут же радостно сядут на голову! Я раздраженно вздохнул:

— Пусть Таниель перечислит всех верных… письменно, и отправит письмо начальнику столичной стражи, тогда я, может, и освобожу их от присяги моему отцу. Но только их. Дети не попадают. «Добрые» предки, благодаря своей верноподданнической любви, отдали дракону каждого потомка отдельно.

— А всех и сразу нельзя освободить? — лукаво поинтересовалась драконница.

Я весело на нее взглянул:

— Дорогая… мне показалось или ты явно мечтаешь лишить меня наследной империи?

— Да, — уже явно шутя, кивнув, заявила Айонка.

— Как пожелаешь! Вот только тогда помочь ему не получится…

— Шантажист…

Я гордо кивнул, потом обратился к эльфам судьям.

— Поднимитесь… Итак… — наблюдая, как потрясенные эльфы поднимаются и приводят свою одежду в порядок, я произнес. — Надеюсь, вы уже поняли, что своими неприглядными действиями спровоцировали меня отложить все дела и заняться «вашим эльфийским» владычеством вплотную?

Эльфы нервно переглянулись. Гневно поглядывая на застывших по обеим сторонам трона вооруженных гномов, вперед выступили старейшины и судьи лесного народа.

Айонель

— О чем вы, господин дракон? — Дерзко спросил глава судейского совета, высокий солидный эльф в однотонной темно-зеленой одежде, украшенной золотой каймой на отворотах рукавов и лацканах. Как у всех восьмерых судей, кроме обруча истины и справедливости на голове, у него на груди висела большая круглая медаль:

— Какие неприглядные действия эльфов вы имели в виду?

Армин измерил его ледяным взглядом:

— Столетия свободы дали вам ложную уверенность, что эльфы мне ровня. Но это лишь самообман. Варва Рин, расскажите ему, как и с чего надо начинать обращение к принцу.

Гном чопорно поклонился Армину, затем повернулся к главе совета и сухо сообщил:

— Обращение к принцу надо строить почтительно, и начинать так: «Ваше высочество, дозвольте спросить…»

Раздраженный эльф послушно повторил:

— Ваше высочество, позвольте спросить, чем именно мы разгневали вашу светлость?

— Вы стали темными и настолько потеряли Свет, что Темные среди вас чувствуют себя как дома! Ложь, подлость, предательство вошли в вас и стали обычным явлением.

Пораженные эльфы, «Светлый дракон — обличает темных эльфов» раскрыли рты, и так застыли, не сводя с него потрясенного взгляда.

Армин знал с чего надо развивать верноподданническую любовь. Я усмехнулась.

— Потому я пришел судить вас, судей эльфийского народа, за корысть и то, что вы ею натворили! Отсюда вы спокойно не уйдете…

Вдруг словно давно готовились, — скорее всего, так и было, эльфы явно опасались, что Таниель призовет моего отца на помощь, — нарастив щиты перед вооруженными гномами, судьи выставили вперед руки с какими-то артефактами и начали выстраиваться в атакующую планку.

Я даже не сразу поняла, что случилось, Армин вдруг стиснул зубы и вцепился в подлокотники трона обеими руками. В шоке огляделась… Толпа эльфов, затормозив гномов принца магией, наступала на дракона.

Ох, вздохнула я, судорожно соображая… Наверно эльфы сердце дракона притащили!

Затем вытянула руку вперед и, обратив ее в драконью лапу, насмешливо сказала:

— Нечего такими опасными вещами баловаться, отдайте их мне! Быстро!!

Эльфы в шоке остановились. Артефакты с драконьим сердцем разом взлетели в воздух и приземлились у меня на ладони.

У главного судьи, — я никого здесь по имени не знала, — рядом с медалью на длинной цепи висел обрамленный темным золотом кулон с сердцем драконницы, цепь, которая раскалилась и, под крики боли хозяина, потекла по плечам и груди золотым ручьем. Остальные эльфы, лишившиеся драгоценных артефактов, тоже дули на обожженные руки, трогали окровавленные шеи и теперь с опаской и негодованием смотрели на меня.

Причем, я ничего особо не делала, всего лишь мысленно призвала их оружие против драконов к себе. Но они этого явно не понимали.

С раздражением посмотрела на толпу и, недовольно качая головой, отозвалась:

— Я же говорила, нельзя этим играться! Опасно.

Рядом зашатался и закатил глаза Армин, сползая мне под ноги. Я торопливо подула на артефакты, мысленно укрывая их прочным блокирующим магию щитом.

Но судьям показалось недостаточно нападения на принца. Преодолев первое удивление и шок, они решили напасть на меня.

Подняв руки с магическими зарядами, знатные эльфы ринулись в атаку…

Вот же, неугомонные!..

Таниель, не раздумывая, вскочил и попытался оградить меня от магических заклятий сородичей, выставив щиты.

Я со вздохом улыбнулась. Он такой добрый! Обожаю своего дядюшку Таниеля!

— Все замерли!.. — мягко сказала я, благодарно улыбнулась владыке. Кивнув Таниелю, предложила ему расслабиться, и сесть обратно.

— И все успокоились. Если вы невиновны, чего раньше времени беспокоитесь? — мирно заметила я.

Эльфы, попавшие по мой приказ, безвольно опустили руки со смертельными заклинаниями и замерли на месте.

Я тихо добавила, сверля их раздраженным взглядом:

— Спокойно вернулись на свои места!.. Мы здесь, чтобы установить истину. Это и в ваших интересах тоже, ведите себя с достоинством, как пристало благородным эльфам!

Пока я обводила внимательным взглядом зал, пытаясь отметить для себя самых ретивых, не хотелось новых эксцессов, Армин с усилием поднялся и сел на трон.

Его гнев можно было ощутить, не прикасаясь, и не расспрашивая. Склонившись к нему, я нежно прошептала:

— Прошу тебя, не надо никого наказывать. Только тех, ради кого мы сегодня пришли. Хорошо?

Он сухо кивнул. Таниель еще раз пристально на меня посмотрел, но комментировать не стал.

Армин медленно поднялся с трона.

— Ваше нападение еще раз продемонстрировало, что я не зря сюда явился. На колени!

Все упали, стоять остался только дядя Лорм, который не принимал участие ни в нападении, ни в прочих выходках эльфийского совета, и теперь слугой принца дракона не являлся, и кланяться ему не спешил.

На колени всех опустил… Я вздохнула с досадой произнесла:

— Пожалуйста, посади Лорма рядом с Таниелем, раз уж выделил его при всех. Они его и так уже ненавидят.

Армин выслушал меня холодно. Потом даже кивнул. Но вместо приказа о Лорме, громко сказал:

— Так говоришь, сварить их всех в кипятке? Что? Головы прочь? На кол? Всех⁈ Эти «негодяи в судьи эльфийского народа не годятся»? Мелочи, новых наберем? С этих все равно никакого проку? И мой отец так делал⁇ Принцесса, к чему столько крови? Пощади их! Прошу! — весело воскликнул принц-дракон, не сводя с меня ехидного взгляда.

Я в шоке застыла, не зная как реагировать. Опять развлекается!..

Эльфы в ужасе ахнули и невольно отпрянули от трона. Я тоже, но про себя, внешне только сухо кивнула, «так и быть, прощу», а кое-кому потом все выскажу!

Таниель, который слышал наш разговор дословно, с гневом воззрился на принца-дракона.

Эльфы испуганно съежились.

Армин, медленно осматривая эльфийский совет и судей, явно наслаждался произведенным эффектом. Злобная неизвестно кто, что не боится сердца драконницы, которая безжалостно растопила цепь на шее судьи и одним взглядом заморозила нападение, которая может частично преображаться в дракона, навела настоящую панику на древних. Теперь на моем «темном фоне» даже принц дракон выглядел милым светлым мальчиком.

Спасибо, Армин, удружил!

Пока я насмешливо смотрела на дракона, он продолжил свой суд:

— Сейчас вы зачитаете мне свое судейское решение по владыке, и мы с принцессой решим, что с вами делать.

Когда первый страх заговорщиков рассеялся, и они перестали так напряженно на нас смотреть, раздраженно шепча сквозь зубы, я обратилась к Армину:

— Ты все перевернул с ног на голову, теперь они будут бояться меня, а не законного правителя этих земель.

Он вновь нежно поцеловал мою руку и так тихо сказал, чтобы даже Таниель не услышал:

— Я просто правильно расставил акценты. В конце концов, ты будущая хозяйка этих земель!

Я чуть было не улыбнулась, но обстановка не позволяла. Видя, как мы с принцем драконом оживленно беседуем, эльфы в ужасе не сводили с нас глаз, мучаясь в ожидании будущих кар. Ну как в такой обстановке улыбаться!..

— Судьи встаньте…— холодным тоном позволил Армин, а мне раздраженно шепотом пожаловался. — Своим нападением эти недалекие олухи превратили честный и продуманный суд в натуральный балаган! Даже продолжать не хочу! Уничтожить на месте, и ладно!

В ответ я расстроено вздохнула, понятно, так легко теперь эльфы не отделаются. Хорошо, что сразу не приказал их казнить.

Волнуясь, все это время крутила на пальце кольцо Армина, но тут поймала задумчивый взгляд дяди, который изучал мои руки…

Надо было снять кольцо раньше, он же недавно видел его! Я развернула камень в сторону ладони, и закрыла кулак.

На такой глупости попасться!

Армин в это время начал слушание и уже вызвал судей, зачитать недавно вынесенный приговор Таниелю.

— «…За неподобающее поведение, равнодушное отношение к своим обязанностям…»

Я с сочувствием посмотрела на Таниеля. Хотя владыка незаметно стиснул кулаки, лицо его оставалось невозмутимым.

Армин, слушая, кивал, потом точным жестом остановил чтеца и приказал гномам:

— Принесите мне отчет по деятельности этого владыки… за последний год.

Несмотря на последние уточнения Армина, гномы принесли около десятка корзин полных свитков.

Армин удивленно поднял брови и с недоумением в голосе обратился к судьям:

— Ничего не делал, говорите? Я думаю, количество записанных дел говорит само за себя, даже приказывать зачитать их не буду! Кажется, вам слишком жмут обручи служения истине… Возможно, пора их с вас снять? — в поддельной задумчивости произнес дракон.

Судьи, признавшие Таниеля негодным владыкой, скрывая раздражение и страх, молча поклонились и отошли.

Армин повернулся к ВарваРину, который держал в руках свиток с решением суда:

— Что там по второму пункту? Действия владыки несоответствующие положению? Это избиение Вариеля? Очень интересный пункт. Приведите ко мне всех замешанных!

— Надеюсь, Лорены среди них не будет? — склонив к нему голову, обеспокоенно прошептала я.

— Конечно, она никакого отношения к происшедшему не имеет, — несколько раздраженно ответил Армин.

Мы с Таниелем одновременно с облегчением выдохнули.

— Лучше проверь зал на метки… — раздраженно покосившись на нас, холодно напомнил Армин.

— Да…

Я закрыла глаза.

Обе метки в виде ярко-алых бабочек были здесь.

Каково было мое удивление, когда первая оказалась на Соломиреле, добром старом библиотекаре. Вторая — на высоком беловолосом незнакомце, чье лицо ни о чем мне не говорило.

— Первый из них Соломир? Да? — склонившись ко мне, вдруг заинтересованно спросил Армин.

Еще не придя в себя от этого открытия, я потрясенно кивнула.

— Как ты догадался?

— Как-то так… Самое забавное, они с Ринраелем действовали раздельно! Это долго путало меня, мне казалось, что Смотритель, в своих планах против драконницы, задействовал всех. Но тогда на суде я увидел, что для Соломира твоя родословная стала сюрпризом, тогда я и понял, что к чему, — тихо поделился выводами Армин.

В это время в главный зал лесных эльфов под конвоем гномов вошли: Смотритель академии, учитель древоращения, — надеюсь, оба бывшие, — Чери, и… Микланель! Вот уж кого здесь увидеть я точно не ожидала! Сейчас Микла не выглядела высокомерной. Испуганной — да, встревоженной — тоже, но не гордой. Мне было ее жаль, когда она стала судорожно глазами кого-то искать среди коленопреклонных эльфов. Зато Чери, без детской личины, застыла в гордой позе, равнодушно обозревая унижение судей эльфийского народа. Кажется, эта картина ей даже понравилась.

Ринраель и Вариель шокировано осматривались. Им и в голову не могло прийти, что судить их будут не дружественно настроенные связанные родственными связями, эльфы, а чужой и высокомерный принц-дракон. Для которого они такие же ничтожества, как для них люди. И, видимо, это их здорово пугало, Вариель то и дело вытирал выступивший пот, хотя здесь жарко не было. Смотритель вел себя намного солидней. Но поможет ли это ему?

Я покачала головой и повернулась к Армину.

— Итак, начнем с самых простых дел, на сладкое оставим крупные прегрешения присутствующих… — ласково озвучил свой план принц-дракон недоумевающим судьям, которые не могли понять, зачем здесь все эти девушки.

Смотритель девичьей академии гордо выступил вперед:

— На основании чего вы посмели выслать за нами стражников? Да кто вы…

Армин насмешливо отмахнулся.

— Тсс-с, тихо, Ринраель. Твое время говорить еще не пришло… Кстати, ты и твои безобразия были одной из причин, по которой мне пришлось вмешаться.

Судья и глава совета, все еще стоящие на коленях, взглянули на него с неприязнью. О, эти теперь между собой разбираться будут, кто больше виноват, и кто вынудил древнего дракона выплыть из небытия и явиться на эльфийский суд.

Чтец из гномов важно зачитал, в чем суть вины Микланель, и Армин махнул рукой.

— Приведите сюда палача…

Палача⁈ Я остудила свой первый порыв резко обернуться к Армину, с требованием разъяснить, что за еще палач? Мы о таком не договаривались! Но усилием воли осталась сидеть неподвижно пока гномы медленно, и церемониально передавали свитки с записями принцу-дракону, хотя внутри меня била настоящая дрожь.

Словно чувствуя мою нервозность, Армин снисходительно «пояснил»:

— С кое-кем мне и разбираться не надо.

В зал вошел палач, он же главный тюремщик Лесного владычества. Высокий одноглазый эльф, в красном людском одеянии. Видимо, это требование властей, чтобы эльф, занимающийся таким постыдным делом, ничем своих благородных сородичей не напоминал, даже костюмом.

Палач безучастно стоял возле стражников, исподлобья поглядывая на судей и знатных эльфов, постукивая по бедру приготовленной розгой из ивовых прутьев.

— Вот этой девице десять ударов ивовой плетью… Эльфам стоит перенять хороший людской обычай изредка сечь глупых избалованных детей для их пользы, конечно.

Значит, он и с палачом все обсудить успел. И когда только? Эльфы с отчаяньем переглядывались, но открыто протестовать не стали.

Я тихо склонилась к Армину и попросила:

— Я прошу тебя, не надо! Это так унизительно, зачем… Отмени наказание Микланель.

— Нет. Для нее это лекарство. Одному больному нужен теплый дом и горячий ужин, а другому для вразумления розги. Покушение и похищение это не шутка. И не проси!

Армин, ответив мне, поймал гневный взгляд Таниеля и снисходительно пояснил:

— Эта девица, та самая, что организовала похищение дочери императора-дракона из академии.

Глаза Таниеля на миг расширились, потом он покачал головой и проговорил:

— Тогда десять ударов это слишком милосердно.

Всхлипывающую от обиды и до сих пор пребывающую в замешательстве Микланель, стражники медленно повели к выходу.

— Папа! Помоги! Сделай что-нибудь! — в отчаянии всхлипнула она, ища помощи у кого-то из знатных эльфов, словно ее вели на смертную казнь.

Я не могла на это смотреть, и с отвращением отвернулась. Мне было в сто раз легче простить ее, чем наблюдать за подобным унижением.

— Не морщись, принцесса, ей или навсегда поможет, или станет еще хуже. Ну, тогда пусть привыкает к наказаниям заранее, — деловито отозвался «добрый» Армин.

Вперед выступил еще один чтец, который стал важно зачитывать вину Чериэли. Эльфы внимательно слушали, племянница бывшего владыки гордо улыбалась, демонстрируя презрение ко всем собравшимся. Я вновь незаметно наклонилась к Армину.

— Я не понимаю. Ты вроде пришел помочь Таниелю, зачем вновь поднимать все эти проблемы? — покачав головой, тихо отозвалась я.

— Никогда ничего нельзя делать наполовину. Это тебе надо запомнить на будущее. Хотя идя у тебя на поводу, я и так сократил количество ударов этой разбойнице. Надо было дать двадцать пять ударов — как минимум.

Таниель, внимательно его слушавший, сурово кивнул.

— Исправлять надо любовью, так только можно озлобить… — пробормотала я, уверенная в том, что никто из них меня не понимает и моему мнению не сочувствует.

— Ну-ну, сильно ли Чериэль при тебе исправилась? А ты с ней носилась… — усмехнулся Армин. — Кстати, пусть она будет следующей.

— Ей тоже розги? — с отчаяньем спросила я.

— Нет, слишком взрослая, только хуже станет. Эту в изгнание и большой штраф… в мою казну. Таниель, ты позже сам подпишешь все указы об наказании, мне жаль тратить на нее свое время.

Владыка задумчиво кивнул.

По жесту Армина из зала увели высокомерную Чери. Теперь все слушали чтеца, вещающего о проступке Вариеля, а мы с Армином перекидывались тихими словами.

Примерно представляя, как принц-дракон устраивает дела, я усмехнулась:

— Купишь на эльфийские штрафы Леандру с семейством дом?

— Да. Как догадалась?

— Пальцем в небо попала… — Смешной такой, можно подумать только он окружающих изучает, угу. Таниель предпочитавший молча наблюдать за врагом, а именно так он нас воспринимал изначально, вдруг спросил:

— А с этими двумя, что будете делать?

Армин холодно покачал головой:

— Тебе их судить не дам. Начнешь «благородничать и милосердничать», а они полностью темные по сути, от твоего милосердия больше вреда будет. Гнилые ветви надо обрезать и сжигать… я сам определю куда кого.

— Как пожелаете, ваше высочество, — невозмутимо отозвался Таниель, хотя его только что обозвали «благородничающим».

— Вот именно. — Высокомерно отозвался Армин… и подмигнул мне.

— Тебе сидеть здесь еще не надоело?

— Игрушки предложишь, чтобы отвлечь? — с сарказмом поинтересовалась я. Пару раз была с отцом на слушании, и прекрасно знала какое это муторное занятие. А здесь, кажется, будут разбирать деятельность нерадивых правителей за последнее столетие.

Армин сдержанно улыбнулся.

Я вздохнула и приготовилась слушать дальше…