На несколько демонов больше

Глава двадцать третья

Нанятый Элласбет оркестр из двадцати четырех инструментов сделал перерыв, оставив лишь приглушенный перебор классической гитары приятным фоном приподнятым разговорам на дальнем конце стола. Давно уже потеряв прямую осанку, я опиралась локтем на белоснежную полотняную скатерть, перекатывая в пальцах ножку своего бокала и гадая, могу ли я выставить Тренту счет на сорок тысяч, если Ал ничего не выкинет.

Обед после репетиции свадьбы давно перевалил за кульминацию. На цену того, что было передо мной поставлено, я могла бы прожить неделю, и мне не нравилась такая расточительность. Но это бледнело по сравнению с дискомфортом, который я испытала от разговоров за обедом. Элласбет посадила меня, Квена и Ала как можно дальше от себя. Не сомневаюсь: будь она уверена, что это ей сойдет с рук, она бы вообще выгнала нас в другую комнату. Ал получил свое место страха ради, я — из ненависти, Квен — чтобы за нами обоими присматривать.

Все остальные на нашем конце стола давно ушли: кольценосец и его родители, три девушки с цветами и их родня, шаферы и женщина, которая будет петь — все собрались в веселый смеющийся круг с Элласбет в центре. Рядом с ней сидел Трент, и вид у него был усталый. Может быть, ему следовало проявить больше интереса к свадебным приготовлениям и пригласить своих друзей, чтобы уравновесить круг Элласбет. А может быть, у него вообще друзей нет.

Прямо сейчас стул Ала был пуст, а он, извинившись, ушел в комнату для мальчиков. Квен пошел с ним, а мне до их возвращения было совершенно нечего делать. Мне показалось, что демон, пользующийся сантехникой, — это по меньшей мере странно, и стало интересно: Ал — живое существо и привык к этому, или же поход к толчку для него новый и интересный опыт?

Дженкс провел весь вечер в подвесках люстры, прячась от миссис Уитон. А я поймала себя на надежде, что он посыплет пыльцой Элласбет, и нам придется уйти.

Усталым движением я подняла бокал и отпила вина. Завтра мне это аукнется, но черт побери, такого я еще никогда не пробовала. Я бы посмотрела на этикетку, но и так знала, что вино не про меня, даже без аллергии.

Я перевела взгляд на Элласбет и прокрутила мысленно возможность, что она знает о моей аллергии и намеренно распорядилась подать это вино. Она, будто ощутив мой взгляд, повернула ко мне самодовольную физиономию, не прекращая светской болтовни. На миг выражение ее лица изменилось, когда донесся голос Ала из коридора. Демон в теле Ли вошел, смеясь, а за ним весь оркестр, и я забеспокоилась, но потом увидела Квена. Из люстры донесся тихий стрекот крыльев Дженкса, дающий мне понять, что он тоже этих двоих увидел.

Квен обменялся со мной взглядом, я несколько успокоилась, снова глотнула вина и поставила его так, чтобы самой не достать. Меня даже поразило, как легко оказалось работать с эльфом. Мы дополняли друг друга, будто сразу нашли удобный для нас язык жестов — обычно он вырабатывается лишь после нескольких совместных заданий. Я только не понимала, хорошо это или плохо.

Оркестранты расселись — и без паузы подхватили какую-то тихую джазовую мелодию сороковых, как только перестала играть гитара. Я захлопала вместе со всеми присутствующими, когда женщина в платье с блестками запела «What's New», потом я откинулась на спинку стула и дернулась, когда кто-то положил на нее руку.

Чувствуя, как бьется в горле сердце, я обернулась, и тревога перешла у меня в отвращение к самой себе. Это был Ли, точнее, Ал, и его обыкновенные карие глаза весело блестели. Все еще ощущая сердцебиение, я переглянулась с Квеном. Он улыбнулся, будто радовался, что меня застали врасплох.

— Чего тебе надо? — спросила я, сталкивая его руку с моего

стула.

Он поднял голову, посмотрел на небольшой танцпол, куда как раз шли сейчас Трент и Элласбет. Колоссально, они еще и танцуют. Придется тут всю ночь торчать.

Улыбаясь, как… ну, как дьявол, Ал сделал такой жест, будто приглашал меня танцевать.

— Разбежалась!

Ни при какой погоде я с Алом танцевать не буду. Красивое азиатское лицо Ли расплылось в улыбке.

— У тебя есть занятие получше? У меня предложение по поводу той неприятной метки от меня, что ты на себе носишь.

У меня сердце подпрыгнуло и встало на место. Все мышцы напряглись. Избавиться от метки демона — это в списке моих целей было на первых строчках. Но я одно знала твердо: что бы ни было у Ала на уме, мне от этого хорошо не будет. И все же говорить с Алом здесь — это лучше, чем в автобусе по дороге домой, или у меня на кухне, или в моей спальне — если он решит меня преследовать. Я глянула на Дженкса среди подвесок — пикси пожал плечами. Крылья у него были тускло-оранжевые.

— Ладно, хрен ли бы и нет, — буркнула я и встала.

— Вот это сила духа!

Ал отступил на шаг и галантно предложил мне руку.

Я подумал о пейнтбольном пистолете и решила оставить его в сумке под столом. Совершенно незачем ему быть там, где Ал может до него дотянуться.

— Дженкс наверху, — сказала я, проскальзывая мимо Ала так, чтобы попасть на танцпол без его помощи. — Выкинь что-нибудь — и он тебя посыплет.

— Ой, дрожу в самой глубине шелковых трусов! — фыркнул Ал насмешливо.

— Тебя никогда не посыпали пыльцой пикси, — сказала я, и у него появились на лбу морщины — так что мое предположение, что он не может стать туманным и избежать физической боли, показалось мне еще вероятнее. Я шагнула на паркет, и Ал протянул мне руку, ожидая, чтобы я ее приняла.

Вдруг я поняла, что вот стою я лицом к лицу с демоном — а он хочет танцевать. Ну и ну, подумала я, и тут же явилась вторая мысль — что авантюрнее моя жизнь быть уже не может. Ал нетерпеливо вздохнул, и я вложила руку ему в ладонь. Белый хлопок перчатки был мягок на ощупь, и я подавила дрожь, когда его свободная рука легла мне на талию. Если он попытается прижаться ко мне вплотную, я ему двину в брюхо.

— Вот так, — сказал он, когда моя рука слегка коснулась его и он повел меня в танце. — Правда, это приятно? Кери очень хорошо танцевала, и мне этого не хватает.

Приятно? Будто железной теркой по нервам. У меня пульс стучал молотом, и я радовалась, что Ал в перчатках — не только потому, что я не хотела его трогать, а потому что у меня ладони стали потеть. Но он что-то говорил насчет снятия моей метки, так что я буду слушать.

— Ладно, — начала я хрипло, прокашлялась и спросила неловко: — Так чего ты хочешь?

— Какая редкая возможность, — сказал Ал, улыбаясь мне

красивыми зубами Ли — Часто ли выпадает девушке шанс танцевать со своим спасителем среди блистательных эльфов?

Теперь нетерпеливо вздохнула я — по крайней мере сказала себе, что нетерпеливо. А на самом деле у меня просто голову слегка повело от задержки дыхания.

— Я здесь только по одной причине, — сказала я, скованно

двигаясь вместе с ним под музыку. — И если ты не начнешь

говорить, я вернусь раскладывать пакетики с сахаром.

Рука Ала крепче сжала мою ладонь, и он сдвинул меня с места, я мотнула головой, когда он закружил меня под вихрь музыки. Напрягаясь и пыхтя, он дернул меня обратно, и я налетела на него в облаке запаха жженого янтаря. Толкнула — но он держал меня крепко. Хотела наступить ему на ногу, но мышцы обмякли от слов, которые он шепнул мне в ухо:

— Я знаю, что фокус у тебя.

Его дыхание шевельнуло мне волосы, и на этот раз, когда я стала вырываться, он разжал руки. С бьющимся пульсом я отодвинулась от него. Его рука на моей сжалась, и я, понимая, что на нас смотрят, положила руку обратно ему на талию.

— Я его чую на тебе, — говорил он так, что слышала только

я. — Демонская магия, старше тебя, старше меня. Она отметила твою руку, когда ты его взяла впервые. Она теперь пятнает все, к чему ты прикасаешься. По этому следу тот, кто знает, может идти за тобой как по отпечаткам ног на песке.

Я проглотила слюну, двигаясь деревянными движениями под медленный джаз.

— Я тебе его не отдам, — сказала я, почти не дыша. Если я это

сделаю, еще до рассвета фокус будет на улицах. — Убей меня — и

ты потеряешь свою власть над телом Ли и должен будешь вернуться обратно. Тронь меня — и Тритон тебя посадит в бутылку. Отпусти меня.

От Ала потекли чары — было странно видеть их исходящими из тела Ли.

— Да, давай, — сказал он, и голос его был хриплым от возбуждения. — Позовем Тритон. Она явится прямо здесь и сейчас и посадит меня в бутылку. Тебе ведь это понравится?

Я боролась с собой, чтобы не начать выдирать у него руку, но я знала: он мой блеф проверять не будет. Потому что он ее тоже боится — к тому же я не знала, как ее вызывать. Пришлось бы делать это через Миниаса, а он бы не согласился на такое, в долгу он у меня или не в долгу.

— Мне нужна одна вещь, — прошептал он, ловя глазами мой взгляд. — Я за нее хорошо тебе заплачу, но это не фокус. Тебе хотелось бы? Освободиться от моей метки? От меня?

Я продолжала танцевать с ним и смотрела ему в глаза. Он чего-то от меня хочет? И не фокус, что-то другое? С болезненным ощущением я положила руку ему на плечо. Ал повернулся вместе со мной, мелькнули размытые лица Элласбет и Трента. Я совершенно была растеряна, даже дышала с трудом. Ал наклонился ко мне, а я не шевельнулась, оцепенев.

— Мне фокус не нужен, — выдохнул он, шевельнув мне волосы, — но ты его вытащила из забвения и теперь притягиваешь к себе беды. — Он сделал паузу, наклонился еще ближе. — Я могу тебе помочь.

Выдернутая из забытья, я подалась назад. Руки в перчатках взялись сильнее, и глаза его сурово смотрели, предупреждая, чтобы я не дергалась.

— Вряд ли ты еще долго сохранишь его в тайне, — предупредил он. — А ты недостаточно сильна, чтобы удержать его своими силами, если станет известно, что он у тебя. Что ты будешь тогда делать, глупышка?

— Не смей меня так называть… — Тут я похолодела, сложив все воедино. Он не хочет, чтобы кто-либо знал о том, что фокус у меня? Черт побери. Это он убивал вервольфов.

В панике, с вытаращенными глазами я рванула руку — но его пальцы сжались сильнее, до боли.

— Это ты убиваешь вервольфов, чтобы не вылезло наружу, что он у меня? — спросила я, неуклюже изображая танец. — Ты убил секретаршу мистера Рея и бухгалтера миссис Саронг, что бы их отпугнуть?

Ал закинул голову назад и засмеялся. На нас стали смотреть, но как в школе, когда звезда-футболист получает все, что хочет, никто не вмешался — от испуга.

— Нет, — сказал Ал, излучая уверенность и купаясь в силе, которой он обладал просто потому, что он — это он. — Я не убиваю их для твоей защиты. Восхитительное предположение. Но я знаю, кто это делает. Если бы они узнали, у них бы не было ни малейших колебаний — убивать тебя или нет. А это бы очень вывело меня из себя.

Первое мое побуждение — бежать от него прочь — пошатнулось.

— Ты знаешь, кто убивает вервольфов?

Ведя меня в танце, он кивнул. Черная челка упала на глаза, и я видела, что она ему мешает, но он не отпускал меня. Вряд ли ему нравились волосы Ли, и я подумала, сколько еще понадобится времени, чтобы Ал инвестировал некоторые усилия на кухне в изменение своей внешности.

— Ты хочешь знать, кто это? — спросил он и мотнул головой, чтобы убрать волосы с глаз. — Я тебе скажу. За час твоего времени.

Сперва метку, теперь имя убийцы?

— Час моего времени, — повторила я, представляя себе, как может пойти этот час. — Спасибо, но нет, — cyxo сказала я. — Сама выясню.

— Достаточно быстро, чтобы предотвратить следующую смерть? — спросил он насмешливо. — Шестьдесят минут твоего времени стоят больше, чем чья-то жизнь?

Я подобралась, посмотрела сердито.

— Я не буду испытывать за это чувство вины. И вообще: какое тебе дело?

— А это может быть кто-то из твоих близких, — продолжал он издеваться, и меня пронзило страхом.

Музыка переменилась, певица начала «Crazy He Calls Me». Под нарастающую музыку я не могла думать, и без сопротивления подчинилась ведущей руке Ала, отходящего вместе со мной прочь от Трента, который пытался подслушать наш разговор.

— Мне нужна одна услуга, — сказал Ал, едва шевеля губами и голосом, хриплым от смущения. — Сделай для меня одну вещь, и я освобожу тебя от фокуса. Даже обещаю тебе держать его у себя, пока ты не умрешь. Тебе не придется увидеть войну и опустошение. — Он улыбнулся, и мне стало нехорошо. — Вот так все просто.

Золотой век мира, который будет длиться, пока я жива. Ага. Получив фокус, Ал первым делом убьет меня. С помощью Кери я могла бы заключить железобетонный контракт и остаться в живых… Нет, это ложная надежда. Но у меня даже в груди заболело — так мне хотелось простого решения.

Я сумела проглотить слюну, продолжая танец с демоном моего прошлого—то есть настоящего, которое еще станет прошлым. Он говорит, что фокус ему не нужен, но согласен взять его в виде одолжения?

Я двигалась как колода, а меж тем думала. Что-то здесь не так… чего-то я не вижу. Ал сказал, что здесь ему нравится, но я видела, что утрата всемогущества вызывала у него сожаление. Должна быть причина, почему он решился на эту трансформацию, оставившую лишь долю его силы, и вряд ли эта причина— желание подзагореть. Ему нужно одолжение. От меня.

Пульс забился в бешеном ритме, я сделала многозначительное лицо:

— Ты здесь ради какой-то причины, и она не во мне. Не

такая уж я большая помеха, и ничто не помешало бы тебе утащить меня…

Я осеклась и замолчала, а в голове мельтешили мысли. Почему он просто не утащил меня? У меня на губах заиграла улыбка, и я обернулась ею к вдруг смутившемуся демону.

— Ты влип? — предположила я и поняла, что права, когда на гладком его лице появилось неуверенное выражение. — Ты по уши в дерьме, и ты прячешься на этой стороне линий, потому что тебя не выдернут отсюда, пока ты сидишь в теле Ли.

— Не говори ерунды, — сказал Ал, хотя было видно, как он потеет. Бисеринки выступили на виске, рука в перчатке становилась влажной. — Я пришел сюда тебя убивать. Медленно.

— Так давай, — предложила я дерзко. — Сделай это — и ты опять в безвременье. Ты залез в крупные долги, чтобы остаться здесь, когда солнце в небе. Единственный, кто об этом знает, — безумная демоница, которая наверняка тебя уже забыла. — Ал поморщился. Я, зная, что испытываю судьбу, все же сказала: — Что ты такого сделал? Библиотечную книгу не вернул?

Руку свело болью, и я попыталась ее высвободить.

— Это ты виновата! — рыкнул Ал, и ненависть в его глазах остановила мои возражения. — Тритон узнала, что Кери бегает под желтым солнышком, зная, как наматывать в себе энергию линий, а так как Кери была моим фамилиаром, то вина моя.

— Отпусти, — сказала я, выворачивая пальцы.

— Если я вернусь, меня призовут к ответу, — мрачно сказал он, продолжая сжимать мне руку.

— Ты мне делаешь больно! Отпусти, иначе ударю ногой по гонадам.

Хватка Ала ослабела. Я отодвинулась, встала от него в трех футах и мрачно глянула на продолжающий играть оркестр, хотя певица, судя по голосу, отвлеклась и встревожилась.

— Прошу меня извинить, — сказал демон совершенно без извиняющихся интонаций. Глаза у нею прищурились. — Им неизвестно, что то же самое знаешь ты, и в твоих же интересах на эту тему не распространяться. Но ты присутствовала, когда мы с ней заключили сделку, и ты им расскажешь, что она обязана хранить свое знание в секрете и может передать его лишь одному своему ребенку. Таким образом ущерб локализован.

Пульс у меня бился часто, но пальцы Ала уже не сжимали мнеруку. Песня закончилась, и мы плавно перешли в другую, с более медленным темпом. «Ни тени надежды ты мне не даешь».[4] Подходящее название. Выгнув брови, я настороженно посмотрела на Ала:

— Ты хочешь, чтобы я удостоверила твой рассказ? — спросила я ядовито. — Твои родичи тебе не доверяют — почему я должна?

Беспокойство мелькнуло у него на лице, и я не успела отреагировать, когда он притянул меня к себе. Я вдохнула судорожно, и мою браваду смыло волной страха.

— Ох, — прошептал Ал с угрозой, и его слова шевельнули

мне завитки волос. — Не стоит вредничать.

Он прижал меня к себе, и его тяжелая рука легла мне на шею.

Плеснул вверх адреналин. Я играла с тигром, я дразнила, черт меня побери, демона!

Оркестр за моей спиной продолжал играть, хотя несколько неровно. Видя, как я боюсь, Ал разлепил губы в злобной усмешке, приблизил лицо ко мне, склонив голову, и шепнул:

— Не обязательно это делать таким образом…

Его рука погладила мне шею, и я вздохнула невольно, судорожно. Острое желание пронзило меня, зажигая каскадом нейроны, прожигая путь к средоточию моего существа. Колени подкосились, но я не двинулась, зажатая в его руках. Он играл с моим шрамом — и очень, очень умело это делал.

Следующий мой вдох был отрывистым, безумным. Я не могла думать — так это было приятно.

Дыхание Ала смешивалось с моим, объединяя нас, оно клубилось в моих легких. Запах жженого янтаря мешался с восхитительным ощущением, навеки сливая одно с другим.

— Ты думала, только вампиры умеют гладить твой шрам? — тихо-тихо прозвучали слова Ала, и я содрогнулась, когда он погладил меня большим пальцем. — Мы были раньше, они — лишь наша тень.

— П-прекрати…

Глаза у меня были закрыты, пульс гудел барабанной дробью. Надо было освободиться, надо.

— М-м, какая красивая кожа, — прошептал он, и я вздрогнула. — Даты отыскала подходящее косметическое проклятьице, дорогуша. Тебе идет.

— Провались… к чертям, — выдохнула я.

— Пойди со мной и засвидетельствуй, что Кери согласилась не учить никого, кроме одной дочери, — настаивал он. — И я сниму метку. Я тебе дам целую ночь вот такого. Сотню проклятий для красивой внешности. Все, что захочешь. Рэйчел… не обязательно нам быть врагами.

Стон легче пуха вырвался из моих губ.

— Если ты думаешь, что я тебе поверю, ты еще безумнее Тритон.

— Если не поверишь, — шепнул он, дыша жарко и влажно, — я тебя убью.

— И тогда ты не получишь то, чего хочешь. — Он стиснул пальцы, но я, найдя силу в знании, что он пытается меня подчинить, открыла глаза.

— Отпусти! — потребовала я, сжимая руку и толкая его.

— Можно тебя на минутку, Ли? — прозвучал за мной голос Трента.

Обуревавшая меня страсть схлынула так быстро, что я качнулась и застонала. Черт побери, больно, когда так сразу прерывают. Я обернулась, чувствуя, как голова плывет. Трент был с виду спокоен и уверен в себе, но я знала, что это не так. С той стороны зала на нас смотрел Квен — внимательно, но отстраненно. Он явно не одобрял вмешательство своего Са'ана.

— Ты и так уже надолго монополизировал миз Морган, — с улыбкой продолжал Трент. — Позволишь мне вмешаться?

Затянутая в перчатку рука Ала соскользнула у меня с шеи. Я резко выдохнула, избавляясь от остатков экстаза, внушенного им. Неловко переступила, чувствуя себе одновременно оцепенелой и ожившей. Как будто в нереальности.

— Разумеется, Трентон, — ответил демон, вкладывая мою руку в руку Трента. — Я утешусь разговором с твоей красавицей-невестой.

Дыхание у меня еще не восстановилось. Я смотрела на Трента, ощущая, как вливается тепло из его руки в мою. Но сам Трент смотрел не на меня.

— Поосторожнее, демон, — сказал он, и его зеленые глаза стали жесткими в древней ненависти. — Мы не беспомощны.

Улыбка Ала стала еще шире:

— Вот в этом-то и весь интерес.

Он положил руку в перчатке мне на плечо, я вздрогнула и тут же себя за это выругала.

— Я буду на связи, Рэйчел, — сказал он голосом звучным и горловым, наклоняясь ко мне.

— Я колья наточу, — ответила я, оправляясь окончательно от потрясения.

Он убрал руку, смеясь, и пошел прочь, изящный и уверенный в себе.

И все это время, как ни в чем не бывало, играл оркестр.

Я медленно вздохнула и посмотрела на Трента, не очень понимая, что сейчас должна чувствовать. Страх, облегчение. Благодарность. Он совершенно не обязан был вмешиваться. Это я должна была защищать его. Очевидно, он хотел знать, что обсуждали мы с Алом, но черт меня побери, если я буду ему рассказывать. И все-таки…

— Спасибо, — прошептала я.

Моя рука поднялась и после секундного колебания легла ему на плечо. Трент ничего не говорил, и я стала постепенно успокаиваться. Пульс выравнивался, я начала видеть обстановку вокруг. Аромат зеленых листьев вытеснил вонь жженого янтаря, и вдруг я заметила, что иду в его руках покорно, танцую с ним без единой мысли в голове.

Мы встретились взглядами, и он, увидев мой ужас, тихо засмеялся.

— Вы на удивление хорошо танцуете, миз Морган.

— Спасибо, ты тоже. Тебя учили, или у эльфов это врожденное?

Ну, быть может, слишком резко, но Трент не обиделся, а только наклонил голову:

— Немножко того, немножко другого.

Я покосилась на Элласбет. Ал шел к ней, но она этого еще не знала, слишком поглощенная попытками мысленно меня убить. Рядом с ней ее мать пыталась подманить Дженкса с потолка, а муж мрачно сидел рядом с ней, явно оставив попытки ей помешать. У меня на глазах Дженкс покинул свой пост и плавно приземлился перед ней. Даже отсюда я видела, как он смущен ее вниманием, но постепенно оттаивает.

Трент повернул меня к ним спиной, и я подняла на него взгляд:

— Не могу поверить, что ты не рассказал им про Дженкса. Он коротко глянул на меня и отвел глаза:

— Я не думал, что это важно.

Тут засмеялась я, и этот смех лучше чего-либо другого смыл остатки адреналина.

— Весь ваш вид сорок лет избегал контакта с пикси, и ты не думал, что это важно? Наверняка ты просто боялся им говорить.

Трент снова на меня посмотрел:

— Не так. Это было сделано с целью позабавиться.

Вот в это я поверила. Наверняка они его достали до чертиков.

— Трент, а есть что-нибудь в пикси такое, что вам нравится? Его рука у меня на талии сжалась, предупреждая:

— Прошу прощения? Кажется, это подтверждение.

— Я просто интересуюсь, есть ли какие-то межвидовые связи или что-то в этом роде, которыми ты пренебрегаешь…

— Нет.

Чуть слишком быстрый ответ, и я улыбнулась. Ему нравятся писки, но признать это он не готов.

— Просто такое впечатление, будто…

— Нет.

Движения у него стали скованными, и я оставила тему, пока он не стал вести меня обратно к Алу.

— Ты к воскресенью готов? — спросила я. — Свадьба в базилике — вау! Никогда не думала, что такое будет.

— Я тоже, — сказал он отстраненным голосом, лишенным эмоций. — Это будет знаменательный день.

Я смерила его взглядом:

— Ты-то, ручаюсь, предпочел бы свадьбу на воздухе? Под

деревьями при луне?

У Трента уши покраснели.

— О господи! — ахнула я. — Ведь угадала!

Он перестал избегать моего взгляда, посмотрел мне в глаза:

— Это ее свадьба, не моя.

Подкалывать Трента — это одно из моих любимых занятий, и решив, что появление Ала должно считаться за осложнение и плата теперь вырастет, я пожала плечами, довольная, что день закончится с денежкой у меня в кармане.

— Мне кажется, это и не ее свадьба.

Мы сделали полный круг, и я снова посмотрела на Элласбет. Ал завладел ее вниманием, и я, зная, что Тренту не нравится быть к ним спиной, подчинилась его ведению и повернулась так, чтобы он их видел. Я не обманывала себя, будто он ее любит, но явно он свои обязанности мужа воспринимал всерьез.

— Как же я рада, что я не королевской крови, — буркнула я. — Ни за что не хотела бы, чтобы меня пялил кто-нибудь, кого я не выношу. Да еще и регулярно. И при этом никто другой.

— Ой! — вскрикнула я, попытавшись выдернуть пальцы из руки Трента и обнаружив, что они в капкане. И тут я покраснела, поняв, что сказала только что. — Ой… извини. — Извинялась я, надо сказать, совершенно искренне. — Это было бестактно.

На нахмуренном лице Трента появилась хитрая усмешка.

— Пялил, — повторил он, глядя на стол у меня за спиной. —

Вы просто сосуд уличного жаргона, Рэйчел. Надо будет это повторить.

Песня кончилась, и я почувствовала, как его рука меня отпускает. Посмотрела на Элласбет, сидящую очень прямо и испепеляющую меня взглядом, а тем временем Ал что-то шептал ей на ухо. Мысль о нескончаемом безразличии, которое придется терпеть Тренту, тяжелым впечатлением легла на ум, и я облизала губы, приняв внезапное решение. Сжала руку эльфа, и Трент поглядел на меня подозрительно.

Он попытался отойти, но я не отпустила его руку, и мы плавко перешли в танец под музыку «Sophisticated Lady».[5] Он меня повернул, и передо мной мелькнуло побледневшее лицо Элласбет, слушавшей Ала. Ничего, большая девочка. Переживет.

Было заметно, что Трент уловил мое желание танцевать дальше, и я подумала: не для того ли он согласился, чтобы позлить Элласбет? Я вдруг заметила, что отвлеклась от окружающего и пытаюсь себе вообразить его жизнь с ней, а Трент просто молчит. Конечно, у них все будет в порядке. Научатся друг друга любить. Всего лишь лет сорок-пятьдесят пройдет,

У меня в груди соткался ком — теперь или никогда.

— Кстати, Трент, — сказала я, и он посмотрел на меня ост рым взглядом. — Хочу тебя кое с кем познакомить. Не мог бы ты зайти ко мне завтра часа в четыре?

У него поднялись брови, и даже не показав, что я пытаюсь усложнить ему жизнь без всякой причины, он укорил меня такими словами:

— Миз Морган, у вас ускорился пульс.

Я облизала губы, машинально переставляя ноги.

— Да, знаю. Так сможешь?

У него в глазах зажегся зеленый недоверчивый огонек.

— Рэйчел, — напомнил он мне. — Я буду слегка занят.

Песня перешла к припеву, и я знала, что больше он танцевать со мной не будет.

— Помнишь ту старую карту, что висит в рамке у тебя на стене в большой комнате? — сказала я напрямик.

Это заставило его обратить на меня внимание, и он сделал медленный вдох:

— Вы про карты таро?

Я излишне резко кивнула:

— Да. Я знаю одну особу, которая выглядит как изображение на карте дьявола.

Лицо у Трента стало ледяным, и лежащая у меня на талии рука отяжелела.

— Карта дьявола? Это так вы хотите выполнить некоторую свою сделку?

— Господь с тобой, Трент!! — оскорбилась я. — Не дьявол, а женщина, которую он утаскивает.

— А! — Глаза его затуманились, потом он скривился недовольно. — Очень дурного тона шутка. Даже для вас.

Он считает, что это шутка?

— Ее зовут Кери, — заговорила я торопливо. — Она была фамилиаром у Ала, пока я ее не выручила. Родилась в средние века. Только начинает кое-как склеивать свою жизнь и рада будет увидеть кого-нибудь из своих оставшихся сородичей.

Трент остановился, потрясенный — мы встали столбом на танцполу.

— А если ты ее обидишь, — добавилая, убирая от него руки, — я тебя убью. Клянусь, выслежу тебя, как гончая, и убью.

Он стиснул зубы.

— Зачем вы мне это говорите? — сказал он, побледневши запах зеленых листьев чуть ли не забивал ноздри. — Я через два дня буду женат!

Я подбоченилась:

— И при чем здесь это? — ответила я, ничуть не удивившись, что эта мысль пришла ему в голову первой. — Это тебе не племенная кобыла, а женщина со своей жизнью и своими целями. И как бы тебе это ни было удивительно, — я ткнула пальцем ему в грудь, — эти цели не включают великого и желанного Трента Каламака. Она хочет с тобой встретиться и дать тебе любые образцы, которые тебе нужны, вот и все.

Эмоции промелькнули у него на лице слишком быстро, чтобы я могла их узнать. Потом опустилась каменная стена, и я просто поежилась при виде такого ледяного самообладания. Ничего не сказав, он повернулся на каблуках и зашагал прочь.

Я уставилась ему в спину, моргая от неожиданности:

— Эй! Это надо понимать так, что ты не придешь?

Он деревянными шагами пошел через зал к своим будущим теще и тестю, явно уходя от разговора.

Покалывание в затылке привлекло мое внимание к Квену. Брови у него были вопросительно подняты, и я отвернулась, пока он не решил подойти. Охватив себя руками, я пошла к столу в глубине, где можно было бы просидеть остаток вечера. Дженкс опустился мне на серьгу каскадом золотой пыльцы, и его почти неощутимый вес был привычным и приятным.

— Ты ему рассказала про Кери?

Я кивнула. Музыка кончилась, оставив чистый, одинокий голос певицы. Крылья Дженкса обдували мне шею, как веер.

— И что он сказал?

Я вздохнула, села и стала перебирать пакетики сахара.

— Ничего.