Мятежная принцесса повелителя драконов (СИ)

ГЛАВА 13. Адела. Жизнь в Тайнограде

– Что-то высшие часто над горами летают, – Ледора, мать Итило, скоблила картофельный клубень каменным овощным ножом.

Я готовила салат, нарезая огурцы, томаты и зелень крупными кусками, как тут принято.

Мы с Хауром жили внутри скал почти два семидневья. Приняли нас тут с осторожностью, но жрец удивительно сходился с людьми и полукровками. Каким-то образом он сумел вызвать уважение и привязанность среди местного населения. А ведь оно даже не отличалось почтением к нашим демиургам.

У жителей Тайнограда была своя религия.

Они верили в легенду, не признанную официальными жрецами ни одной из чистых рас.

Как будто бы смешиваться между собой стали первыми не созданные демиургами перволюди. Сначала Фенимола Сэлоним изменила мужу с Айсоэрлом, богом-эльфом. И у них родился сын. Бог - полукровка Редлер. Узнав об этом, Гард Сэлоним от горя соблазнил Симону Даэрд, от этой связи появилась дочь Седиола.

Вот им и поклонялись полукровки, к которым мы попали.

– Какой ужас, – делилась я своими впечатлениями о странном и дерзком веровании с Хауром, – разве возможно, чтобы Фенимола изменила своему божественному супругу?

– Люди верят во всякое, если оно способно примирить их с собственным существованием, – туманно отвечал жрец, но при этом странно улыбался, – знаешь ли, одна из легенд происхождения демонов Грау гласит о том же. Только как видишь, здесь их почитают.

– И ты так спокойно говоришь об этих… возмутительных вещах! О том что Фенимола…

– У демиургов своя мораль, – пожал плечами жрец, – но хорошо, что здешние нравы чужих жен уводить не разрешают.

Сперва за мной пытались ухаживать некоторые местные. Но мы с Хауром продолжали притворяться супругами, и меня оставили в покое.

Правда, нам пришлось ютиться в одной комнате, как мужу и жене.

На удивление, жизнь внутри выдолбленного в скалах города оказалась удобно обустроена.

Наша спальня напоминала пещеру. Ниша, пробитая внутри горы, с окошком вовне, завешенным шерстяной шторкой.

Был даже подоконник, тоже каменный. На нем стоял внушительный горшок с толстолистным растением. Лучи Ипиро, разумеется, не проникали к нам, но цветок получал свет из специального “диска ипиро”. Плоский тончайший круг, сделанный из кристалла полностью воспроизводит все свойства светила, позволяя развиваться и растениям, и домашнему скоту.

Комнатки, или как их тут именовали, “ячейки”, были скучены в “семейники”. Нам нашлась ячейка рядом с Ледорой, она пустовала, потому что Итило в ней гостил даже и не каждый зепер. А когда навещал мать, ночевать оставался редко. Однако ячейка за ним оставалась.

У нас с Ледорой и ее дочерью Айри была общая кухня с очагом, каменной столешницей и ледником.

За каждой семьей числилось некоторое количество скота, были делянки с растениями. Тут тоже имелось разделение по родам и состоятельности. У Ледоры достаток был средний, ее бывший любовник дал отступные, прежде чем выгнать из города. Она на те деньги купила двух коров, двух коз, пяток кур и огороженный каменной оградой участок размером с три раскинутых платка. Достаточно, чтобы разбить грядки. Питание у нее было, в остальном же семья жила скромно, хоть сын иногда и подкидывал ей со своих заработков.

Одежду делали сами или выменивали. Те, кто не боялся выбираться в Даэру, закупались на рынке и потом торговали в Тайнограде.

Постепенно мы с Хауром вливались в ритм жизни города в скалах. Он, как оказалось был очень мастеровым человеком. я же осваивала простые умения, стараясь не выдать своего происхождения.

Вот и сейчас помогала готовить Ледоре.

– Иногда бывало по два-три зепера их не видать. А нынче что ни день, то драконий патруль туда-сюда. Что-то они ищут у нас. Уж не вы ли с Хауром им понадобились?

Я вздрогнула. Сомнений не было, нас выслеживают. Только почему в Страшных горах, кто их надоумить мог?

– Да ты не бойся, Делия, даже если и тебя они ищут, пути им сюда нет. Город наш заговоренный, сюда только привести можно, а найти никак.

– А если предаст кто? – встревожилась я.

– Тогда изменнику не жить. Проклятье его найдет. Иссушающий черный огонь. Его секрет своим потомкам передал сам Редлер. Отвергнутый бог полукровок и граунимов.

Граунимы – это потомки смешанных уже между собой.

– Но Итило привел нас сюда, – вспомнила я, – как проклятие отличает тех кто именно предал?

– Так тот, кто изменщик – он сам это знает. И запускает собственную казнь, никак этого не избежать.

– Ваши колдуны очень сильны! – мне даже не верилось, какая мощная темная магия жила внутри гор.

– Но есть конечно слабые места, – вздохнула вдруг женщина, – проводника и обмануть могут. Поэтому очень я волновалась, когда Итило вас привел. Но обошлось вроде. Спутник твой надежный. Грешно признаться, я и сама б от такого мужа не отказалась. Повезло ж тебе, Делла.

– И правда, повезло, – согласилась я.

На камнях запекались корнеплоды и кабачки, выращенные на делянке Ледоры. Сверху капал сок с вертела, на котором доходили куски курицы. Аппетитный дух, что шел от жаровни, смешивался с запахом хлеба, что пекся на соседнем камне.

Чад от готовки уходил в трубу.

– А не видно дыма снаружи? – спросила я Ледору. – Тут сотни семей и каждая готовит.

– У нас черная вентиляция хитро к болотам выведена, выглядит будто испарения, – просветила меня хозяйка.

– Вот вы где! – Хаур появился в дверях кухни. – А я помогал старосте загон для скота укреплять. И новостей наслушался.

– Это откуда? – оживилась Ледора.

– Да внук старосты из Даэры накануне вернулся. На заработках был.

– И точно, – вспомнила женщина, – почитай три семидневья его не видели. И что говорят в Даэре?

– Об Эмедере недоброе судачат.

Хаур пристально смотрел мне в глаза.

Эмедера. Здесь, в Тайнограде, Приграничье называли исключительно этим древним именем.

– А что такое? – испугалась я.

– Да урожай в Гардии весь загублен, после того как драторины сожгли почти весь город. Народ истощен и полон возмущения. Король Атейн все еще где-то скрывается. И самое паршивое – там почти весь скот пал от хвори. Да не простой, она на людей перекидывается.

Я почувствовала как по спине ползет мороз.

Приграничью совсем плохо, Гардия, которую так еще и не успели отстроить, на грани вымирания.

Хаур не зря это рассказывает. Мне нужно быть дома, вместе с артефактом.

После ужина мы с Хауром отправились в свою комнату-пещеру. Жрец задернул полог на пороге и провел по нему рукой, шепча что-то. Прислушавшись, я поняла, что язык этот мне неизвестен.

– Что ты делаешь?

– Навожу чары непроницаемости. Наш разговор не услышат.

Я была очень удивлена.

– Не знала, что ты владеешь такой магией! И вообще, надо сказать, мне о тебе мало что известно.

– Ты знаешь главное, – улыбнулся Хаур, потирая заросшую седой щетиной щеку, – я жрец, которого ты привыкла видеть при храме с детства.

– Откуда ты родом? – этот вопрос вырвался сам собой. – И на каком языке твое заклинание?

– Издалека, Адела, – ответил жрец, и его светлые глаза вдруг потемнели, – из такого далека, что даже с самой высокой горы не видать.

– Ты ведь давно поселился в Гардии, наш храм приводил в порядок… ты был, когда мой отец вернул артефакт Магики в Эмедеру?

– Нет, принцесса. Но появился вскоре после этого. Наблюдал за тем, как меняется жизнь Гардии с обретением святыни. И увы, не уберег молодого короля от ошибки.

– Он бы тебя не послушал, или обратил на свою сторону, – грустно сказала я, – с Матиасом говорил сам Гард Сэлоним.

– Что? – Хаур удивился и свой вопрос выкрикнул.

Лицо его исказилось.

– Я… не могло такого быть, принцесса!

– Говорю, о чем сама слышала. Когда Матиас молился, он услышал голос демиурга, говорящий: “Ты должен спасти честь сэлонимов. Верни реку Фенимолы своему племени”.

– Какой бред! Не мог Гард Сэлоним ему такое сказать.

Хаур выглядел раздосадованным. Не ревнует ли он свое божество? Действительно, как такое возможно, чтобы с ним, старшим жрецом, демиург не стал говорить, а молодому королю откровения свои подарил?

Из уважения к Хауру я решила вслух этого не говорить.

– Ты что-то сообщить мне хотел? – перевела я беседу.

– Скорее, о планах тебя спросить. Твоих.

Хаур опустился на каменный стул.

– Видел я взгляд твой, Адела, когда ты услышала о бедах в Эмедере.

Я кивнула, понимая, о чем он.

– Нам нужно придумать, как вернуться домой и спасти Гардию. Люди болеют, умирают. В моих силах помочь им, используя артефакт.

– Делла, – хрипло произнес жрец, – ты и так недавно его использовала. А чтобы спасти Гардию, тебе придется еще больше слиться со святыней. И она отберет у тебя силы, молодость, жизнь!

– Ты мне это не раз уже говорил.

– И еще повторю. Десять лет назад, еще когда ты была малышкой, артефактом воспользовались, чтобы справиться с засухой. Его дали стихийнику. Слабенькому, но какой уж есть. Помнишь его, это Илтинор?

– Старик Илтинор? – удивилась я.

– Тогда ему и тридцати не было. А сейчас выглядит дряхлым стариком, это верно. Потому что силы демиургов слишком мощные для человеческого тела. Оно сгорает изнутри.

– Но ведь со мной все в порядке, Хаур! Два года назад я зарядила здоровьем все родники и озера Приграничья. Отец сказал тогда, будто бы я повзрослела на несколько лет… Да, возможно я выгляжу старше своих восемнадцати. Но никак не старухой!

– Да, это удивительно, – жрец чуть улыбнулся, – просто ты еще молодая девочка. И пышешь энергией. Но это не значит, что нужно дальше испытывать судьбу.

– Хаур, если я стану долгожительницей, но при этом погибнет Приграничье, зачем мне это долгое существование? Я хочу исполнить свое предназначение, и не переубеждай меня!

– Так я и думал, – вздохнул Хаур, – сначала хотел скрыть от тебя известия или смягчить их. Но потом бы ты все равно все услышала. Поклонников у тебя тут немало, кто-то да проболтается.

– И что же делать будем? – не отступалась я.

– Искать того, кто нас доставит до Эмедеры. У меня еще осталась пара твоих колец и две подвески.

– Снова договориться с Итило? – предложила я.

– Лучше бы с двумя-тремя полукровками, – нахмурился жрец, – пусть до Гардии отсюда неблизкий. Нужна и охрана, и транспорт. Дай мне несколько дней, я найду, с кем договориться.

Встав, он подошел к проему и провел ладонью в обратном направлении, снова что-то прошептав.

– Все, защиту снял, – сообщил он, – пойду, прогуляюсь. Найду старосту и спрошу у него совета.

Я кивнула ему с благодарностью. Мне есть, на кого положиться.

Выйдя в тускло освещенный каменный коридор, я решила пройтись.

Умения архитекторов Тайнограда меня восхищали. Некоторые их находки, как мне казалось, можно применить и в обычных жилищах.

Талантливые полукровки придумали машины, пробивающие круглые дыры в камнях, изобрели устройство для разрезания светящихся кристаллов, чтобы получать тончайшие плоские диски.

Для переходов между многочисленными этажами были лестницы: выдолбленные в камне, с широкими добротными ступеньками и веревочные.

Продумано было все: основательные колонны, чаши с пресной водой, вентиляционные шахты, дымовые отверстия. С южной стороны Тайнограда был выход из скотного двора, чтобы животные могли пастись в горной долине.

Удивительный опыт для принцессы маленького, но стратегического государства. Мне вспомнились горы Грау, мощный массив, разделяющий Приграничье с Даленией.

А что, если внутри них тоже похожий город?

Я пообещала себе, что когда у нас все наладится, обязательно отправлю туда экспедицию.

– Делия! – услышала я радостное гудение из соседнего коридорчика.

Здоровяк Итило с трудом протискивался между узкими каменными перегородками.

– Доброго дня, – поздоровалась я, чувствуя облегчение. Полукровку никак было не вызвать, он прилетал сам, как у него время было. И это совпадение мне показалось добрым знаком.

– Итило, ты летал через Даэру к прибрежному оплоту? – спросила я с надеждой.

– Нет пока, далековато это, – почесал он в затылке.

– А смог бы? – продолжала я.

– Да наверняка.

– Тогда есть работка для тебя и пары твоих друзей покрепче. Но дело опасное.

– Зато хорошо оплачиваемая, – рассудил парень, – это удачно я к вам заскочил.

– Удивительная случайность, – согласилась я.

– Да не то чтобы случайность, – вздохнул Итило, – повод нерадостный. Делия, ты ж та лекарка, что мать императора на ноги поставила?

Я кивнула. Отрицать бесполезно было. Он видел, что я могу исцелять, да и здесь, в Тайнограде, я помогала лечить, только что без артефакта.

– Так вот, во дворце говорят, что снова при смерти она.

– Что случилось? – я похолодела. Все же мы, целители, устанавливаем связь с пациентами и переживаем за них.

– Дык я не из умников особо. Толком не знаю. Но вроде как-то “процесс обратился вспять”. Мол недовершенное лечение. У них, у высших, свои тонкости со здоровьем. Временное улучшение, она даже летать пробовала. А потом враз упала камнем. И все, столица уже к трауру готовится. Как-то так.

Я была раздавлена. Сидела на полу каменного жилища, спрятав лицо в ладонях. Во мне нуждалось мое Приграничье. Но Кайя Даэрд, верховная дерра и неприятная мне женщина, умирает сейчас от руки моего соотечественника.

И что дальше?

Прикрыв глаза, я в ужасе представила, какой гнев обрушит великий Кайтон Даэрд на мою и без того разоренную Эмедеру!

Заслышав шаги Хаура, я кинулась к нему, почти крича:

– Хаур, беда!

– Что такое?

Жрец зашел в пещеру с улыбкой, которая сейчас медленно таяла на его лице.

– Кайе Даэрд стало хуже. Она умирает.

– Вот дела! – Хаур медленно опустился на каменный табурет.

– Не думал, что так будет. Все же мать императора быстро поправлялась.

– Я – человечка. Все же мне сложно возродить в полной мере мощь драторина. Недаром я уговаривала их дать мне артефакт.

– Снова ты о святыне, – вздохнул Хаур, – поберечь себя не хочешь.

– Хаур, расскажи мне больше об артефакте Магики, – попросила я.

– А что ты сама знаешь?

– Ну… не очень много, наверное, – я задумалась, — сам жезл создала Фенимола, своим магическим дыханием, на празднике, затеянном в ее честь. А потом каждый из семи демиургов вставил в него свой камень. Верховный бог Амистен взял в свою руку артефакт и вывел им в воздухе символ сэлонимов, дерево с пышной кроной. И сказал, что этот дар будет работать так, как решит Фенимола.

– Верно. А потом Фенимола вложила артефакт своей дочери со словами: “Этот жезл поможет сэлонимам усиливать свои таланты. Мои внучки и правнучки должны оберегать его, чтобы он дождался своего главного предназначения.

– Предназначения? – удивилась я. – Этой части легенды я и не знала. А ты знаешь, о чем это?

– Догадываюсь. Но смертным об этом говорить нельзя.

– Смертным? А жрецы у нас уже к таковым не относятся?

Хаур рассмеялся.

– Подловила, Делла, – сказал он с улыбкой, – я неверно выразился. Это из тех пророчеств, что теряют силу, если их произнести вслух. До них нужно доходить своим умом или получать божественное озарение. Поэтому мыслями я поделиться с тобой не могу. А если ты сама до этих выводов не дойдешь, значит, и не нужно тебе, значит, не имеешь ты отношения к пророчеству.

– Поняла, – кивнула я, чувствуя легкую обиду, совершенно необоснованную. Не всем же быть избранными. Я и так уже принцесса, наделенная магией, что довольно-таки редкий случай.

– А о том, что силы того, кто пользуются артефактом, сгорают, стало известно спустя несколько поколений. Кровь сэлонимов становилась жиже и родство с демиургами все дальше. Только чистый потомок демиургов может использовать артефакт не просто без вреда для себя, а даже на пользу.

– Но сведения о прямых потомках Сэлонимов давно утеряны и поросли слухами, – закончила я, – говорят, ближе всего к ним правители Атеши, живущие на отдельном острове в океане.

– Говорят, – согласился Хаур, – но мы с тобой не о том вовсе говорить собирались.

Да, действительно.

– Послушай, – сказала я тогда, – ты сочтешь меня безумной. Но я должна сначала вылечить Кайю. Если она умрет, Кайтон разнесет Приграничье по кирпичику. А там и так все плохо.

– Безумной? Что ж, это сумасшествие граничит с героизмом. Я помогу тебе, Делла.

– Но времени на долгие сборы у меня нет, коль уж в Даэре траур готовы объявлять. Надо проникнуть в замок под покровом ночи.

– Опасное ты задумала дело. Но и сейчас я тебя останавливать не буду. Я договорился со старостой, он двоих племянников выделить согласен.

– А я видела Итило. Но сроки мы толком с ним не обсудили, — ошарашил он меня.

Хаур взъерошил короткие седые волосы. Пристально на меня глянул и изрек:

– Собирай, что там тебе с собой надо в дорогу. А я пойду за помощью. Вылетаем нынче же ночью, вижу, не успокоишься ты, пока долг свой не исполнишь.

Я благодарно смотрела ему вслед.

В Тайнограде время суток не имеет значения. Если бы не было часов, никто бы и не отслеживал смену дня и ночи. Лучи Ипиро не проникали сквозь скалы, лишь животные чувствовали свой режим и определяли свой сон так, будто видят светила.

Но в то время, когда снаружи вечереет, и тут, в тайном поселении, становилось оживленнее.

После ужина народ выползал из своих пещер, бродя по переходам, навещая друг друга.

Трудный день заканчивался, основные хлопоты по хозяйству выполнены.

Сегодня все было как обычно.

Я услышала шаги по коридору, молодые веселые голоса.

– Эй, Делия, не хочешь сходить к подземному пруду? Староста утром туда выпустил цветных карпов!

Полог отдернула мужская рука, внутрь просунулась голова одного из соседей, Речеали. Сын эльфа и сэлонимки, изгнанной сразу после того, как открылась ее беременность. Мать уже была дряхлой и совершенно беззубой, а Речеали выглядел как шестнадцатилетний юноша, хоть ему и было около полувека.

Полуэльф увидел, что я собираю свой скудный скарб в холщовую дорожную сумку.

– Ты собираешься куда-то? – удивился он.

– Да, – кивнула я, – на моей родине беда и помочь только я могу.

– Но ты ведь еще к нам вернешься? – огромные лазоревые глаза уставились почти жалобно. Хаур считал, что Речеали в меня влюблен. Кажется, он не так уж и далек от истины.

Кожа тайноградцев редко бывает поцелована лучами Ипиро и густой загар только у пастухов и вольнонаемников, которые выходят на заработки за пределы скал. Остальные же выглядят куда бледнее. А у полуэльфов так вообще кожа кажется тончайшим фарфором, налитым белизной. Печальный взгляд и эта бледность вместе смотрелись донельзя жалобно.

– Очень бы хотела, Речеали, – сказала я парню со вздохом, – но из моего Приграничья сюда добраться сложно. Еще не выкопали таких длинных тоннелей под скалами.

– Тогда уж сходи, погуляй с нами, – попросил полуэльф, – рыбки очень уж красивые.

Я не смогла устоять перед его просьбой.

С Речеали было еще двое друзей, полукровка-дракон и грауним, сын полудраконихи и полуэльфа.

Искусственный каменный пруд располагался на три яруса ниже нашего жилья. Оно было подсвечено кристаллами и глубоководными ракушками. Чистейшая вода из горного источника ласково поблескивала, а почти на поверхности скользили гибкие, длинные рыбьи тела.

– Они и правда разноцветные! – восхитилась я.

Это прекрасное зрелище смогло меня расслабить и настроить мысли на спокойный лад. Я смогла начать дышать ровно.

– Покорми их, – Речеали протянул мне миску с какими-то мелкими личинками.

Я посмотрела с легким отвращением.

– Ирония всевышних, – серебристый смех полуэльфа отражался от каменных стен, – столь прекрасные существа питаются червяками. Не бойся, они сухие.Зачерпнув горсть смеси, я поняла, что на ощупь она совсем не противная.

– Кидай, – подбодрил меня Речеали.

– А твой старый муж не станет тебя ревновать? – спросил вдруг его приятель.

– Вот поэтому он ее от нас и забирает, – поддержал его грауним, – здесь столько молодых долгоживущих красавцев.

– Делия! – голос Хаура заставил парней подскочить.

– Вот ты где.

Жрец подошел к водоему, приблизился ко мне и прошептал на ухо:

– Мы отправляемся через час. Я нашел нам троих сопровождающих. Тебя доставят во дворец императора, прямо на крышу. Надо будет выждать пересменок у ночной охраны.

Ледора ворчала, помогая собраться.

– Вот скажи ты мне, зачем вам эта Эмедера? Там же камня на камне не осталось и люд вымирает!

– Знаю, матушка Ледора, – смиренно отвечала я, – плохо там. В Тайнограде спокойно и народ хороший, надежный. Но там мое место.

– Кто ж ты такая в своей Эмедере?

Пожилая женщина готовила нам в путь лепешки с сыром и вяленым мясом. Уверена, она старалась ради Хаура. Жрец сумел и ее обаять, Ледора не скрывала, что по-женски мне завидует, но без злости.

– Я целительница, а там болеют и люди, и скот, – вздохнула я. О своем происхождении молчала и внутри Тайнограда, опасно себя выдавать. И не стоит в искушение вводить никого. За мою голову наверняка в Даэре награда объявлена, как за любого из Атейнов.

– И как муж твой к этому относится? – бросила она на меня хмурый взгляд.

– Признает наш долг перед королевством, – просто сказала я.

Сборы велись в общей кухне, это самое просторное помещение в “ячейке”.

– Вот, я одежду несу, – к нам присоединилась Айри, – у нас с Деллой размер одинаковый примерно. Для дороги тебе самое то.

Полукровка, очень похожая на своего старшего брата, протянула мне рубаху и длинную юбку из грубой мешковатой ткани.

– Только поддень вниз тонкое чего-то. А то кожа нежная у тебя, как у господ. Натрет так-то.

Говорила она тоже как Итило.

– Спасибо, Айри! – я с благодарностью приняла вещи и отправилась к себе переодеться.

Скинула платье, в котором тут ходила, достала с прорубленной в скале полки нижнюю короткую юбку и полупрозрачную рубашку тончайшей ткани, что носила во дворце под верхним невольничьим нарядом. Надела, наслаждаясь легкостью дорогих шелков. Даже рабов одевали в хорошие ткани.

Вскоре мы были готовы.

Хаур, я и трое полукровок, в числе которых был Итило, направились к переходу.

– Отсюда вылетать не будем, – пояснил старший из полудраторинов, Сежело, – уйти придется как можно дальше.

Вещей у нас было немного. Мы с Хауром прикрутили к спинам легкие рюкзаки с перекусом, остатками драгоценностей, ножами и пледами.

Я почти с любовью касалась каменных стен. Местами закопченных, испещренных символами.

За то немногое время, что довелось нам провести в Тайнограде, я прониклась его бытом и порядками. Здесь, среди отверженных, было больше справедливости и порядка, чем в королевских дворцах.

Мы долго спускались, затем шли прямо, снова поднимались и спускались. Я потеряла счет времени.

Наконец, световых ракушек стало меньше, а дальше они и совсем исчезли, погружая коридор во тьму. Я поняла, что выход уже совсем близко.

Итило зажег фонарь из магического кристалла, освещая путь тусклым светом.

Вскоре мы вышли на просторную площадку, заваленную камнями, но все равно было где разместиться.

Потолок был высоким, пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть его. Острые камни свисали будто сосульки. Хоть бы не отломились!

Сежело подпрыгнул, выбрасывая вперед руку с привязанным к веревке гарпуном.

Металлический крюк заскрежетал, цепляясь за что-то.

Полукровка плюхнулся на прежнее место.

– Тянем, – скомандовал он остальным. Мужчины схватились за веревку, запыхтели, с усилием сдвигая огромную плиту, заслонявшую ночное небо. Я видела, как оно появляется. Мне казалось, мои спутники освобождают звезды из каменного плена.

– Теперь надо забраться по веревочной лестнице. Кидай, Итило.

Наступила очередь нашего приятеля проявить ловкость, и он справился. Вскоре мы карабкались вверх.

В длинной юбке неудобно было нашаривать ступеньки, я завидовала своим спутникам, у них-то ноги свободны.

Пару раз наступив на собственный подол, я довольно грубо выругалась, вызвав одобрительные смешки сопровождающих нас полукровок.

Наконец, я добралась и Сежело подал мне руку, вытаскивая на поверхность.

Мы стояли на горном выступе.

Вид был прекрасный. Ночное небо ясное, и Зеперо почти в полной своей фазе.

– С погодой не очень повезло нам как-то, – крякнул Итило, – видно будет издалека. Ночь светлая. Так что если и впрямь во дворец нужно, не можем мы все отправиться. Кто-то один с девчонкой.

– Но… - начал было жрец, однако Сежело его оборвал.

– Прости, Хаур, мы тебя уважаем. Но это слишком большой риск. Итило дело говорит. Он при дворце подработку имеет, так что больше нашего знает. Отнесешь Делию куда просит?

– Справлюсь, – кивнул полукровка и подмигнул мне, – вот правда не очень-то верю, что она к старой драконихе пойдет, если есть спальня молодого императора.

– Постыдись! – одернул молодчика Сежело, бросив быстрый взгляд на Хаура.

– Извиняюсь, – буркнул Итило, – но тогда в путь.

– Разделимся. Мы сначала летим в Даэру, – распорядился Сежело, – есть там лачуга, где мой сын живет на подработках. Сами там ждать вас будем. А вы с Делией тогда во дворец. Не передумала еще долечивать свою страждущую?

– Нет, – помотала я головой, – если ее не спасти, драторины сожгут не только Гардию, но всю Эмедеру.

– Это ты верно понимаешь, – согласился Сежело, – нам на ваши войны наплевать, мы надежно укрыты горами. Но благородство мы ценим. Только сейчас вы оба клятву должны принести. О том, что никому Тайноград не выдадите. Если нарушите ее…

– То нас изнутри спалит иссушающий огонь, – закончил Хаур.

– Точно.

Сежело вынул из внутреннего кармана жилета, сделанного из кожи грубой выделки, круглый амулет с желтым каменным глазом в центре.

– Не принесете клятвы, мы вас отсюда не выведем. И того, что нам уплатили, не вернем, бросим со скал. Простите, но наш покой нам ценнее даже самых приятных сэлонимов.

– Мы согласны, – кивнул жрец.

Моего же мнения тут никто не спрашивал. Но деваться было все равно некуда.

От нас потребовалось вытянуть перед собой левую руку ладонью вверх. Начали с меня.

Острым ножом Сежело рассек кожу посередине. Это было неприятно, я вздрогнула, когда кровь заполнила ладонь и полилась, пачкая юбку.

Затем полукровка положил прямо на рану свой амулет, глазом вверх. Жутковатое украшение засветилось.

Сежело четко, раздельно проговаривал слова на тайном языке. Ладонь жгло, но не от пореза. Это артефакт разогрелся.

– Повторяй за мной, – велел полукровка, – иртахо маядо лизз.

– Иртахо. Маядо. Лизз.

Я постаралась сказать это так же внятно, как и Сежело.

Тут же каменный глаз стал ярко-красным, втягивая мою кровь.

И боль отпустила.

Когда Сежело снял амулет с моей руки, я увидела, что рана затянулась, не оставив даже следа.

– Теперь ты, – полукровка повернулся к жрецу.

Обряд повторился с Хауром.

– Теперь можем разделиться, – сказал Сежело, – Итило, бери Деллу. Хайкол – ты первым понесешь Хаура.

Полукровки разошлись по сторонам, выискивая себе просторные площадки для обращения крылатыми ящерами.

Запах дыма, пороха и серы.

Вспышки и хлопки.

И вот три величественных дракона уже готовы взлететь в небеса.

Узнав Итило, я бросилась к нему. Оглянулась на Хаура. Жрец кивнул мне, благословляя.

Когтистые лапы бережно подхватили меня, дракон взмыл над скалами.

Ветер бил в лицо, спутывая волосы. Я бережно прижимала артефакт к груди. Святыня была привязана под одеждой кожаными ремнями. Я не стала класть ее в рюкзак, который легко сорвать.

Мне казалось, футляр потеплел и согревает меня.

Огромные крылья то совершали мерные взмахи, то выпрямлялись, и чешуйчатая туша легко удерживалась на ветру, виртуозно планируя.

Иногда Итило развлекался, качаясь на воздушных волнах.

Под нами появилась императорская скала. И надежно спрятанный в горах дворец. Издали я смогла разглядеть даже нити парящих мостиков и нити воздушных садов.

Дракон начал снижаться, сердце от тревожного волнения сжалось.

Итило летел уверенно, со знанием огибая скалы и отыскивая неприметные повороты. Еще немного, и лапы дракона разжались, а мои ноги коснулись мощеной крыши. То самое место, откуда меня забирал дня нашей удивительной прогулки император Кайтон Даэрд.

Недостижимый мужчина-драторин.

Дракон скрылся, но вскоре ко мне подошел уже в образе Итило.

– Я подожду тебя здесь, – сказал он громким шепотом, – делай что надо, только тихо.

– Спасибо, – прошелестела я и отправилась судьбе навстречу.

Спускаясь по лестнице, обратила внимание, что на ней темнее обычного. А выйдя в коридор, убедилась, что мне это не показалось. В коридоре было темнее обычного, даже для ночи.

Свет, обычно и так приглушенный, еще больше прибрали. Прислушавшись, я не уловила ни единого звука. Ни шепота, ни шагов.

Решившись, я отправилась в свое опаснейшее путешествие. Прошла мимо своей прежней комнаты, дальше свернула на господский коридор. Каждый шаг казался мне протяженностью в десять прыжков.

Тишина и темнота.

Вот и покои Кайи. Вжавшись в стену, я пригляделась. Охранников не было.

– Феничели, наследница Фенимолы, первая королева людей и заступница целителей. Помоги мне! – прошептала я одними губами, беззвучно, открывая дверь в комнаты.

И тут полумрак и тишина.

Я вздрогнула, увидев сиделку. Но она мирно спала, свернувшись калачиком в кресле гостиной.

Пройдя дальше, я застыла на пороге спальни.

Кайя Даэрд лежала в своей постели, сложив на груди руки. На ее бледное лицо падал свет Зеперо, проникающий через не до конца занавешенное окно.

Верховная дерра хрипло, со свистом дышала.

Не мешкая, я подошла к ней, села на край кровати. Руки мои развязывали кожаные шнурки под рубахой, чтобы достать футляр с бесценной святыней.

Я спасу Кайю Даэрд и тем самым облегчу участь Эмедеры.

Мои пальцы уже сжимали футляр, я готовилась его открыть, когда Кайя открыла глаза и резко обхватила мое запястье.

– Попалась, воровка! – сказала она совершенно ровным, сильным голосом. – Взять ее!