Мы - Николай Кровавый!

2. Страсти по Окинаве и не только по ней

Не успели утихнуть страсти по поводу результатов недавно прошедшей Японо-китайской войны, как наш МИД буквально начали осаждать японский и китайский посланники.

— Алексей Борисович, а что им от нас нужно? — спросил я испросившего у меня срочную аудиенцию князя Лобанова-Ростовского.

— От прямого ответа оба посла уклоняются, но понять их нужды можно, по тем намекам, которые исходят от их помощников.

— И на что они намекают?

— Империя Цин желает, чтобы мы предоставили ей займ на весьма кругленькую сумму.

Вот этого как раз я делать не собирался. То что маньчжурам нужны деньги на выплату контрибуции победителю, я знал и так. Но знал я и то, что эти деньги у японцев пойдут на увеличение численности вооруженных сил. Естественно, что нам это невыгодно. А получить свои деньги от Китая обратно в указанные сроки у нас вряд ли выйдет. Нет ребята, договаривайтесь с какими-нибудь Ротшильдами!

— Отвечайте Алексей Борисович так: Россия сама сейчас испытывает трудности с финасами и быть в данный момент кредитором не может. Это кстати правда. Что еще они хотят?

— Судя по всему, они хотят нам предложить заключить оборонительный союз.

Это меня тоже совсем не устраивало. В нашем варианте истории такой союз как раз и был заключен. Вот только толку от него не было ни для Китая, ни для нас. Впрочем, что винить Китай, если мы сами поступили с ним по-свински? Когда Германия нагло влезла на Шаньдунь, то никакой защиты китайцы от нас не дождались. Более того, мы у них под шумок отхватили Порт-Артур. Соответственно и китайцы много позже пальцем не пошевелили для того, чтобы помочь нам хоть чем то во время Русско-японской войны, хотя боевые действия шли на его территории.

— Знаете князь, передайте послу, только не в официальном порядке, что в данный момент заключение такого союза будет преждевременным. Вы ведь знаете о содержании моего разговора с Обручевым? Вот так и сообщите им, что пока не построен Транссиб, мы будем лишены возможности взять на себя подобные обязательства. Зато потом — непременно поможем. Что с японцами?

А с японцами дела обстояли еще интересней. Они собирались нам предложить принять участие в совместном проекте. Угадайте в каком? Оказывается они хотят с нами на паях построить ту самую КВЖД и ЮМЖД, о которых так страстно мечтал наш министр финансов! Более того, они были даже согласны на колею нашей российской ширины! С чего бы это? А уж их предложение о совместной эксплуатации — это нечто. Такие щедрые предложения японцы просто так не делают. Скорее всего тут кроется какой то подвох. А князь продолжал говорить и про более удивительные вещи. Оказывается, зная нашу нужду в незамерзающей гавани для флота, они готовы предоставить нам территорию на Окинаве для устройства там военно-морской базы.

Так Николай, такая щедрость весьма подозрительна. Ну не свойственна она сынам Страны восходящего солнца! Пообещав князю подумать над содержанием его доклада, я взял обыкновенную географическую карту и расстелил ее на своем рабочем столе.

Итак, японцы получили то, о чем мечтали: выход на материк. Он им прежде всего нужен для обеспечения своей растущей промышленности дешевым сырьем. Оно в Маньчжурии есть. Но вот беда: являясь заповедной землей маньчжурской династии, она слабо заселена и практически не развита. Конечно, японцы сумеют создать там индустриальную базу. Захватывая новые земли, они всегда вкладывались в их развитие. В моем времени они создавали промышленность в Корее и на Тайване. У них сейчас есть подходящий для руководства подобными программами человек — некий доктор Гото. Справились на Тайване, осилят и Маньчжурию. Правда не сейчас. Сейчас Япония стеснена в средствах. Но ведь не просто так они предлагают нам совместное участие? А что говорит карта? Легкими линиями наношу по памяти на нее линии КВЖД и ЮМЖД. Получается интересная картина. Вместе с рекой Сунгари они образовали крест, разделивший территорию на четыре части. Неплохая транспортная основа для дальнейшего развития этого региона выходит. Как только она будет готова, освоение территории особых трудностей не составит.

Кроме того, японцы получают шикарную возможность действовать по внутренним операционным линиям против нас. Конечно, их сфера влияния сейчас ограничена Южной Манчжурией, но поставить под военный контроль северную часть региона для них будет нетрудно. То есть, они получают плацдарм для нападения на нас в будущем. И не только на нас. Китаю тоже может достаться. Вопрос: нам это нужно? Откажемся мы от сотрудничества или согласимся на него, японцы один черт не откажутся от этих планов. Просто позже их осуществят. Но они рассчитывают на то, что мы ни в коем разе не откажемся. И даже подсовывают нам приманку: территорию под базу на Окинаве. Последнее мне совершенно не нравится. Перечитывая бумаги, оставленные мне Алексеем Борисовичем для более внимательного ознакомления, я наткнулся на упоминание о том, что моряки рекомендуют согласиться на японское предложение. Так, а от кого идет это согласие? От морского министра? А дядюшка? Тоже согласен? Как меня бесит их привычка без меня, меня же и женить! С этим явно нужно что то делать! Ну, с дядюшкой полная ясность, он в деловом отношении не очень серьёзен и всегда полагается на мнение управляющего морским министерством Николая Матвеевича Чихачева. Беда в том, что и сам Чихачев, обладавший массой несомненных достоинств, военным человеком по сути дела не был. В чисто военных вопросах он полагался на мнение своего секретаря. Секретарем же был полковник по Адмиралтейству Обручев, брат начальника Главного Штаба. Да, дожились господа адмиралы! Российским флотом командует вместо них полковник! И зачем они мне тогда нужны? Все! Решено! Терпеть такого безобразия больше не стану! Теперь понятно, как наш флот дошел до Цусимы. Им секретари руководили, с которых нельзя ничего спросить, ведь они только советовали! Хватит миндальничать! А то почуяли волю. Завтра господа мои хорошие вы поймете, что рано расслабились. Вы должны у меня усвоить одно: как расслабился, так тебя и того… Ну понятно, что я имел в виду.

Решено — сделано! На следующий день срочно вызванные великий князь Алексей Александрович да адмирал Чихачев имели бледный вид и макаронную походку. Таким взбешенным они меня никогда не видели. Того, что я при этом был спокоен как удав, оба виновника даже не поняли. Спасибо родной Советской Армии! Именно там я научился сколь угодно долго и убедительно петь матерные арии. Досталось им за все: и за самовольство, и за подверженность дурным соблазнам, и за неумение смотреть дальше собственного… понятно чего. А главное — за нежелание как следует подумать. Доведя их до нужной кондиции, я сделал вид что успокоился и продолжил разнос в спокойной форме.

— Не стоит бездумно соглашаться на то, что вам предлагают лукавые чужеземцы. Я понимаю вас господа, вы давно мечтаете об обретении незамерзающей гавани на Тихом Океане. Но ведь стоит правильно оценить то, что вам предлагают. Смотрю, что вы так ничего и не поняли? Объясняю вам то, что должны были объяснить мне вы! Прежде всего разберемся с местоположением главной базы флота. Одно из правил, которое обязательно следует соблюдать при выборе места базирования флота — ее всегда следует располагать на своей территории. Прочие базы можно располагать где угодно и на практике так часто поступают. Но колыбель флота — это святое! Она должна быть только своей. Арендовать территорию у иностранного государства под размещение главной базы флота, чревато по многим причинам. Любое государство, даже союзное, не очень лояльно относится к пребыванию чужих вооруженных сил на своей территории. Рано или поздно оно может просто не продлить договор об аренде. И у тебя будет два выхода: либо убраться туда, откуда пришел, либо захватить эту территорию силой.

— Но Владивосток…

— Господин адмирал! — прервал я Чихачева, — я знаю, что море там в зимнее время замерзает, как и в Финском заливе между прочим. Хотите иметь круглогодичную навигацию? Стройте ледокольные корабли! Их нет еще в мире? Значит, мы будем первыми! Не умеем строить сами? Значит, будем заказывать их у англичан.

— Ваше императорское величество, но ведь Окинава…

— Во время войны будет легко отрезана от России. Вместе с базирующейся там эскадрой. И что будете делать? Пойдете на прорыв? Куда? В зимнее время Владивосток из за этих самых льдов будет для вас недоступен.

Итогом разговора был мой приказ, запрещающий даже думать о заграничных базах. Мы не Англия, которая держит базы по всему Земному шару. И она тем не менее главную базу своего флота все равно предпочла оборудовать на территории метрополии.

Отпустив эти грешные души для размышления и покаяния, я сразу вслед за ними принял начальника Главного штаба Обручева. Распекать его я не собирался. Наоборот, я был с ним приветлив и предупредителен.

— Николай Николаевич! У меня к вам будет одно важное дело. Мне для одной задуманной тайной операции требуется толковый офицер. Требование к нему у меня будут следующие: он должен прекрасно знать Китай и китайский язык. Естественно, что он должен быть храбр, инициативен и не просто сообразителен, а еще и хитер.

— Ваше императорское величество, мне легче будет исполнить ваше желание, если я буду знать, чем предстоит заниматься этому офицеру.

— Подготовкой мятежа. Большего я пока сказать вам не смогу. Впрочем, по результатам его миссии, мы вместе наметим те потребные действия, которые приведут нас к успеху. А пока, я и сам не знаю, выйдет ли из моей задумки толк или придется ее оставить.

Спустя четыре дня, нужный мне офицер был найден. Им оказался есаул Забайкальского казачьего войска Доржожаб Дансаранов, бурят по происхождению и буддист по вероисповеданию. В разговоре с ним выяснилось, что он неоднократно бывал на территории Империи Цин, сопровождая то дипломатическую почту, то осуществляя охрану православных миссий, то участвуя в военно-географических экспедициях. При этом он прекрасно знал китайский и маньчжурский языки и имел множество знакомых как среди маньчжуров, так и среди китайцев.

В общем, побеседовав с ним некоторое время, я составил о нем благоприятное мнение: именно этот человек мне и нужен для того дела, что мной было задумано. А задумано мной была война с японцами. Чужими руками естественно. Про то, как ведут себя японцы на чужой территории, если уверены в собственной безнаказанности, могли поведать несчастные жители Люйшуня. Вряд ли японцы за столь краткий срок изменили свое отношение к местному населению на захваченных территориях. Пройдет немного времени и китайцы их станут ненавидеть лютой ненавистью. Впрочем, не только японцев. Европейцев будут ненавидеть точно так же. К чему это приведет? К восстанию ихэтуаней. В моем времени ихэтуани весьма долго воевали как против собственного правительства, так и против европейских держав. Целых три года! Конечно, несмотря на то, что для подавления этого восстания было задействовано сравнительно немного сил, война эта легкой все равно не была. В этом времени Россия не влезла пока что в Китай, а значит есть возможность избежать тех людских жертв и материальных потерь, что были в моем времени. Зато появится возможность направить гнев восставших туда, куда нам и нужно. Вот для установления контактов с руководителями тайных обществ, я и направлял в Китай Дансаранова. Согласятся ли ихэтуани сотрудничать с нами — бог весть. Но если согласятся, то можно хотя бы часть этого движения не только взять под свое тайное покровительство, но и придать некоторую осмысленность их операциям. Коль есаул будет удачлив, то можно на своей территории подготовить кадры для восстания. Время для этого еще есть. Обучить за два года отобранных заранее людей мы успеваем. В итоге, я хочу, чтобы в японцы столкнулись не с беспорядочными толпами кое-как вооруженных фанатиков, а имели дело с хорошо организованными и прилично обученными партизанами. Проблему с вооружением партизан я тоже хотел решить весьма просто. Сейчас с вооружения нашей армии будут сниматься устаревшие стрелковые системы. Повстанцам на первое время его хватит. Чтобы до японцев не сразу дошло, что за всеми этими неприятностями стоим мы, большая часть винтовок будет направляться не прямо повстанцам, а на склады цинской армии в счет потребного империи займа. Уж захватить эти склады повстанцы точно смогут. И посмотрим, насколько сумеет преуспеть армия микадо в борьбе с повстанцами.

Если бы я знал заранее о том, к чему это все приведет, то я бы пожалуй удвоил свои усилия на этом поприще. А ведь временами казалось, что моя авантюра ни к чему хорошему не приведет. Что лучше бы я следовал тем же самым путем, каким следовал ранее мой реципиент. И ведь поводов для сомнений в своей правоте хватало.

Для меня например стал неприятным сюрпризом факт того, что в какой бы тайне не принимались решения, даже важнейшие, спустя короткое время эти секреты становятся известны всем любопытным Варварам. Так случилось и с моей маньчжурской затеей. Нет, есаул Дансаранов на вражеские разведки не работал и болтуном не был. Но своему непосредственному начальнику о целях командировки доложил. Потому что обязан был доложить. А начальник, не связанный обещанием хранить тайны, обсудил услышанное в кругу сослуживцев. А там понеслось! В свое время знаменитый Перельман в своей "Занимательной математике", писал о скорости распространения слухов. Согласно его расчетам, в городе с населением в 50 тысяч человек, любая новость будет известна всем горожанам в течении 15 минут. Без всякого телефона или радио. Так и у нас. Не успеешь поставить задачу, как про задуманное знает весь белый свет. И что с этим делать? На дворе капитализм. А это царство людей с торгашеской моралью. А наше общество по-прежнему живет в твердом убеждении, что "благородный человек не станет поступать неблагородно". Станет! Еще как! Я в этом убедился тогда, когда Лобанов-Ростовский принес мне последние известия о происходящем в Китае. Все-таки Россия управляется кем то свыше, иначе она давно бы сгинула. Подумайте сами, мой министр иностранных дел узнает о важнейших решениях кайзера не из собственных источников, а из сообщения германского посла! Ознакомившись с этим сообщением, я не знал, как выразить все обуревавшие в тот момент меня чувства. Никогда не стоит считать себя самым умным. Германия еще не враждует с Британией, но уже соперничает с ней в экономической сфере. Для меня не было секретом, что немцы нацелились на Шаньдун. И конечно их больше устроила ситуация, когда буквально под боком расположилась Россия, а не британский контрагент. Именно немцем больше всего не устраивало присутствие японцев на Ляодуне. А потому, при первых же дошедших до кайзера сведений о том, что русские затевают какую то подозрительную возню с китайскими смутьянами, кайзер решил присоединиться к нашему банкету. Действовали немцы с похвальной быстротой. Мой эмиссар еще до Китая не успел добраться, а испросивший срочной аудиенции Вильгельм фон Вердер уже принес мне для приватного ознакомления интересный документ: "Оперативные соображения по Ляодунскому полуострову". Именно так он и назывался. Помимо весьма основательного обзора сложившейся в Северо-Восточном Китае ситуации, следовали и практические предложения. Немцы предлагали нам совместно с ними организовать мятеже-войну. Именно так они и назвали планируемое мероприятие. В рамках этого еще сырого плана, они предлагали нам совместно подготовить кадры для инсургентов. Прикрытием наших действий должна послужить просьба Цинского правительства об оказании помощи в реорганизации китайской армии. Так что никаких подпольных лагерей! Подготовка так называемых резервистов должна осуществляться открыто в специально организованных лагерях нашими и немецкими инструкторами. Точно так же открыто будут осуществляться и поставки устаревшего вооружения. И всю эту бражку немцы предлагали именовать Резервной Армией. Название вроде бы неплохое. Как раз в немецком духе. Но когда начнется заваруха, его лучше сменить на что-нибудь более понятное и привлекательное для простого китайца. Разве плохо будет звучать: Народно-Освободительная Армия Китая? Любому крестьянину понятно, кто это такие и что они хотят. Да и отделить эту армию от правительственных войск совершенно не лишне. Правда, тут важно, чтобы у этой самой армии имелось собственное политическое руководство. А с этим дела обстоят неважно. В Китае сейчас моден национализм. А это не совсем хорошо. Поднять народ на борьбу националисты сумеют. Но все это быстро выльется в обыкновенные погромы и такие зверства, что созданное с нашей помощью движение быстро выродится и так же быстро будет подавлено. Тут нужна альтернативная идеология. Жаль, что КПК еще не создана. А хотя, что мне мешает ее создать? Марксизм сейчас моден не только у нас. Дееспособной партии за оставшееся до заварушки время конечно не создать. Но если рассчитывать на организацию длительной борьбы, то наличие организованных марксистов, пусть и с китайским душком, предпочтительно. Как ни крути, но Китай — это сосед. А соседей желательно иметь понимающих. С узколобыми националистами долго сотрудничать не выйдет. Так что? Начинаем работать в этом направлении? В России сейчас марксизм не под запретом и изучают его многие. Правда Министерство Внутренних Дел уже ставит вопрос о преследовании за пропаганду марксистского учения, но я пока что в раздумьях. Ведь сумели же немцы неплохо прикормить своих любителей социальной справедливости. Да и в прочих европейских странах похожее вышло. А вдруг и у нас получится? Хотя, с такими исполнителями, каких мы имеем, надеяться на успех сложно. В работе полиции сплошной "лубок". Сплошное "тащить и не пущать". Прогресс в этом деле конечно наметился. Вот только вербовка провокаторов скорее укрепит революционные организации, а не ослабит. Я помню о том, что того же Азефа использовали не столько против революционеров, сколько для разборок внутри элиты. И к чему это привело тогда? Восемнадцать тысяч "слуг режима" отправили на тот свет, ради собственных карьерных соображений. А в итоге мой реципиент потерял последнюю опору в чиновничьей среде. Место убитых заняли люди иного склада. Вот и с этим нужно что-то делать. Но про это я подумаю позже. А пока стоит поручить кому то организовать среди живущих в России китайцев изучение основ марксизма.

Дав "добро" на сотрудничество с эмиссарами кайзера, я решил заняться наведением порядка в деле хранения секретов. Для начала собрал на совещание всех руководителей силовых ведомств и произнес перед ними речь.

— Господа! Мы стоим на пороге нового, двадцатого века. Как правило, с наступлением нового века приходят новые порядки в обществе. Век на век не похож. Мораль людская меняется и почему то не в лучшую сторону. Мы еще будем с сожалением вспоминать о благородных обычаях девятнадцатого века. Уверяю вас — двадцатый век будет веком господства купчишек и их морали. А она проста: не обманешь — не продашь. Купец — это не рыцарь, слову которого можно верить. Ради получения барыша купец сумеет притворится честным и порядочным человеком. Но и благородное сословие во всем мире меняется не в лучшую сторону. Оно все больше и больше воспринимает торгашеский дух. И этого падения нравов к сожалению не остановить. Можно только постоянной борьбой с обманом и предательством предотвращать возможный вред.

К чему я это вам говорю? А к тому, что человек, пораженный торгашеством на чужие секреты смотрит как на товар, годный к продаже. Честное слово — это уже недостаточная гарантия. А ведь нам приходится скрывать от врагов свои планы и намерения. И очень бывает обидно, когда тщательно составленные планы становятся известны нашим недругам. И ведь это не изменники выдают наши тайны, а самые обыкновенные болтуны. Считаю, что пора им укоротить слишком длинные языки.

Ну а дальше я высказал предложение по исправлению ситуации. Суть его состояла в учреждении Особой цензуры, которая будет обеспечивать соблюдения режима секретности. В общем, ничего нового для меня в этом не было. Каждое ведомство создает свою Особую цензуру, которая и будет бороться с утечкой секретных сведений. Поручать эту работу полиции я не хотел по многим причинам. Основных было две. Во-первых, к особистам из тех же жандармов будут негативно относиться сослуживцы. Во-вторых, особист должен быть профессионалом в том деле, которым занимаются его коллеги. А как иначе он определит, что нужно скрывать, а чего нет?

Ну и вопрос о карательных мерах. Одними увещеваниями должный режим хранения тайн не установишь. Всякий идиот, решивший, что болтать при посторонних можно о чем угодно, должен быть жестоко наказан.

— Следует в этом деле учиться у японцев. Они лишнего не болтают. У них за такие вольности сразу голову рубят.

Про рубку голов я конечно выдумал, хотя кто его знает? Может и рубят. Правда казнить каждого болтуна у нас — остаться совсем без людей. Поэтому на первых порах будем действовать мягче. Сболтнул лишнее — немедленное отстранение от исполнения служебных обязанностей. Тоже весьма сильное средство воздействия. Ну а там, в зависимости от размера ущерба. От простого увольнения до каторжных сроков. Общество конечно будет этим возмущено, но со временем привыкнет и станет воспринимать это как должное. В любом случае работа шпионов будет затруднена.

Кстати, о них родимых. Как раз с ними борьба и не ведется, хотя у тех же англичан шпионаж неплохо развит. Причина такого пассивности к деятельности шпионов — нравы и порядки, царящие в обществе нынешнего времени. Конечно, пойманного на горячем лазутчика могли тут же и повесить. Но только в военное время. Существующие сейчас правила и обычаи это допускали. Но наказывать за шпионаж в мирное время было невозможно. Это воспринималось как полнейшая аморальность в отношении любопытствующих людей. Прими подобный закон и общество воспримет это как грубый произвол властей. Невзирая на нанесенный государству ущерб. Благодаря таким порядкам, шпионы чувствовали себя в полнейшей безопасности и даже не всегда скрывали свою деятельность. Ведь пока государство не в состоянии войны, его даже задержать не имели права. Не сказать, что с этим совсем не боролись. Боролись конечно, но эта борьба была уделом отдельных энтузиастов. Весьма изобретательных кстати. В частности, обезвреживали они вражеских агентов весьма оригинально — просто их спаивали. Иногда удавалось хорошенько дискредитировать лазутчиков, втянув их в какую-нибудь дурную историю. Но вообще, толку от этой кустарщины было мало. Требовалась нормальная контрразведка с достаточными полномочиями и возможностями. А этого в силу царящих здесь предрассудков сразу не сделать. Ждать, когда общество прозреет и одобрит ее создание? Придется. Но бездействовать тоже нельзя. Как раз органы Особой Цензуры и послужат зародышевым ядром дееспособной спецслужбы.