Убрав из имения капеллана, и переключив Марго с одной религии на другую, решился и еще один вопрос: с получением хлора. Но вместо 5-ти дней, по моим расчетам, я затратил 15 суток на то, чтобы получить несколько сот граммов губчатой платины. Из них одиннадцать дней я искал нашатырь.
Первая партия была получена почти мгновенно, собрал платиновую пыль, она отлично и при малой температуре реагирует с хлором, а небольшой кусок нашатыря купил у местного ювелира. Сорок минут, и все получилось. Восемь трубочек разного диаметра для подбора длины и диаметров каталитических насадок. Выбрали четыре из них, наиболее стабильно работающих, и запустили изготовление четырех зажигалок сразу, с участием того самого ювелира, для отделки, граверов по стеклу, и использовали готового китайского дракона на постаменте, через одну из лап которого была проведена трубка ему в рот и ноздри. Красиво получилось, Маргошенька старалась, как могла. Самая маленькая из всех была стеклянная вазочка, величиной чуть больше «яиц Фаберже» с золотым спусковым крючком. Остальные были высотой около 300 мм и диаметром 120. На этом пришлось несколько затормозить, так как нашатырь закончился, и ожидать его прибытия морем нужно было долго. Удалось договориться с Марго и отправиться в «небольшое путешествие», как бы я сказал в XXI веке, в крепость и порт Ла-Рошель, чтобы встретится с теми людьми, которые бы смогли: либо предоставить нам патент, распространяющийся на «гугенотские территории», либо добиться встречи с представителями «парижан». Вышли мы туда морем, основная сложность состояла в том, чтобы довезти в целости как кислоту, так и достаточно хрупкие стеклянные и фарфоровые изделия, в том числе, в золотом оформлении. Я их все полностью промыл от кислоты, заправлять их будем после выгрузки. Через двое суток мы с Марго выгрузились в Ла-Рошели. Но, теперича не то что давеча, заливка жидкостей промерена для каждой и предварительно расфасована. Есть возможность удалить воздух, сразу заливать нормальную кислоту и убирать имеющийся кислород. Еще точнее, перед заправкой продуваем все азотом. Просто и со вкусом. Нет кислорода — нет гремучего газа. Две больших заправил сам я, две — Марго. Ей всё это всё больше нравится, хотя хмурится, когда подсчитывает расходы. Я тоже хмурюсь, в течение этих дней проверим её способности PR-менеджера, получилось или не получилось угадать настроение общества. Через час стало известно, что сын друга отца, переехавший из Парижа в Ла-Рошель, здесь уже две недели не появляется, а находится у себя в замке в Мушане, и нам туда двое суток ехать. Ладно, поехали! Места здесь красивейшие, да и кареты предоставляются вполне ничего, не «Мерседесы», конечно, качает в них жутко, рессоры у них есть, а амортизаторов еще не придумали. Кстати, а чем не идея? Моя вторая половина что-то последнее время с трудом стала переносить подобные испытания. Я догадываюсь почему, но она молчит, и я тоже делаю вид, что не врубился. Ну, бывает! С небольшими приключениями добрались до места. Замок не кисло укреплен, хотя кое-что я бы поправил. Но не будем смущать владельцев. Передали через стражников письмо, а сами забрались на кровати в ближайшей таверне. Отдыхаем.
— Ритуля, ты как? Может быть, сходим поужинаем?
— Как ты можешь есть, после такой качки?
— Нормально, ну да, покачивает. Требуется что-нибудь, что будет гасить эти колебания. А к кому мы идем?
— Письмо к герцогу Рогану, он сейчас командующий гарнизоном Ла-Рошели, но кто нас примет — я не знаю. В комендатуре только сказали, что он выехал на отдых сюда. Где он реально находится — никто не знает.
— Так деловые встречи не готовятся, дорогая. Я схожу принесу тебе что-нибудь кисленькое и сухое. Ты не возражаешь?
— Мне бы хотелось больше встретиться с его матерью. Я ее немного знаю, они приезжали к нам лет 15 назад, еще был жив отец. Сына я почти не знаю. Но другого пути что-нибудь решить в Ла-Рошели просто нет. Раньше он служил в Лувре, еще при Генрихе IV. Только не говори им, что я теперь православная. Хорошо?
— Это не мое дело.
Я принес вино и записку из замка, нас ждут завтра к обеду. Приятное известие! Хорошо, коли так! Бедная Марго уже уснула, замучила ее эта таратайка. Проснулась через пару часов и заявила, что голодна как зверь. Точно беременна! Быстренько это у нее получилось! Удивительное дело, раньше бы это меня повергло бы в шок, а сейчас я чему-то радуюсь. Поглупел, наверное. Мы поужинали и вернулись в комнату. Скукотища! Терпеть не могу ждать и догонять.
В замке приняли хорошо, но, как бедных родственников. Посадили где-то с краешку, мы их, конечно, не объедим, пусть не волнуются, но это — слишком. Ладно, обед есть обед. Первый аперитив, второй, суп из трюфелей. Козырный ход! С туза! Ну и ладно, все равно перекур сейчас объявите! А я достал «за яйца Фаберже». И «Лос-Корридос». Честно говоря, «Ла корону» могут курить, некоторые люди, если сильно не затягиваются. «Carеrros» и им подобные, скорее всего те люди, которые их курят с детства, а «коррида» на Кубе считались «женскими» сигарами. Почему — не знаю, глаза на лоб и из-за них вылезают! Но это не толстые сигары, а сигариллы. Красивые, тоненькие, с мундштуком. Шесть-десять штук в упаковке. Запах — великолепный. Я поставил «яичко» на стол, раскрыл пачку сигар, и, пока все звали слуг с огнем, щелкнул зажигалкой и сизый вкусный дымок поплыл над присутствующими. PR-акция, ничего более! Марго мне немного подыграла, помахав рукой, чтобы развеять густой и пахучий дым сигариллы. Но все уставились не на меня, а на «яичко». Несколько минут объяснений, и незадолго до конца обеда к Марго подошла девушка и пригласила нас пройти в кабинет Катрин де Роган, той самой «бабушки», встречи с которой добивалась Марго. А тетка, действительно, необычная! Теорему Виета помните? Нет? Ну вы и «лохи»! С её помощью решаются уравнения второй и третьей степени! Она — ученица того самого Виета! Умнейшая тетка! Мы с ней разобрали мои записи с химическими формулами, для производства трех кислот. Врубилась сразу и абсолютно.
— Я не курю, но это я покупаю! — показала она на «фаберже». — Насколько я понимаю, это парадная версия «зажигалки»? Сколько стоит обычная?
— Два — три ливра, если с прибылью. — ответила Марго. «Эх, продешевила»! — подумал я, но тут же понял, что не совсем верно оценил умственные возможности ученицы гения.
— Возьмем пять, это нормально и не кусается. Требуется патент? Я готова посодействовать. Первый выпишут сегодня. Со вторым — чуточку сложнее, но… сколько их у вас?
— Еще три осталось, тетя Катрин. — и Марго выложила их.
— Боже! Красотища какая! Сама делала? Я это все покупаю!
— Эскизы — я, все внутренности, к каждой, — Андре. У нас еще много чего есть. Мы сделали лабораторию внизу у мельницы, если помните, вы меня там уговаривали учиться и не лениться.
— Помнишь, девочка? Помогло?
— Да, миледи.
— Вот и молодец! Мы, через пару недель, к вам нагрянем, сколько человек сможете принять? Так, чтобы с удобствами, люди приедут непростые.
— Человек пять-восемь, и еще две комнаты можно освободить, если селить у нас. И две гостиницы в городе, можем все показать там.
— Не все, уважаемая герцогиня Катрин. — добавил я, — То, что можно показать для всех. Остальное — весьма приватно.
— До чего люблю умных мужчин! Такая редкость! Тебе повезло, Маргарита. Но гостиницами там не обойтись. Это не ваши вопросы. Есть кому заняться.
— Да, мне повезло.
— Это очень хорошо, девочка. Андре, о чем может пойти речь?
— Ну, например, о вашем замке. Двух десятков человек достаточно, чтобы его взять.
— Настолько серьезно?
— Увы, «Да».
— Я тебя поняла, мальчик.
— Последнее слово лучше вычеркнуть, мадам. Не стоит так легкомысленно относится к этому. Это вполне серьезно, и я никого не хочу пугать. Сами увидите. Ядро — не последнее достижение человечества. Замок может быть снесен артиллерией и ракетами.
— Я поняла, и постараюсь донести это до наших людей. Андре, ты мне нравишься. Умеешь говорить языком математики. Это — ценно, и я рада, что ты находишься в нашем лагере, и рядом с Марго. Она — девушка особенная.
— За что и люблю.
— Ты это слышала, Марго?
— Я это знаю и очень ценю, тетя Катрин.
В общем, что-то вроде диалога получилось. Единственный человек среди этой кучи «павлинов и обезьян». Смотреть на это было неприятно. Их это и подвело. Там, на той стороне, тоже не шибко умные собрались, но их — в несколько раз больше. Увы!
«Обед» несколько затянулся для нас, мы покинули замок глубоко за полночь, так как «тетушка Катрин», после того как наша аудиенция завершилась, вызвала слуг, которые вынесли на всеобщее обозрение наши изделия, и устроила маленький аукцион, в результате которого мы почти утроили свой капитал. Уже в таверне Марго подсчитала, что прибыль составила 940 процентов, даже с учетом того, что еще предстоит возвращение домой. Среди гостей герцога находился скромный епископ из Люсона, святой отец Арман, больше известный у нас под именем кардинала Ришелье. Он еще не кардинал и не всесильный первый министр королевского двора. Ему «зажигалка» не досталась. Раздавать «пистоли» мешками он станет несколько позже. В этой местности правили «гугеноты», она принадлежала им, а хитрый епископ пытался укрепить здесь католическую церковь. Тем не менее, разговор с ним состоялся. Я в «современных», XVII века, танцах не силен, танцевала Ритуля не со мной, здесь ухажеров у нее было много, даже слишком. Этот самый отец Арман подошел сам, и разговор начал со слов герцогини Роган, что я «придумал» язык математики для получения других веществ, и решаю уравнения химических реакций, что вызвало у нее огромный интерес.
— А позвольте поинтересоваться, отец Арман, что вас так обеспокоило? Если вы думаете, что я пытаюсь сделать золото из дерьма, то вы глубоко ошибаетесь. Никто не может изменить законы физики и химии. Человеку это не позволено самой природой.
— Богом, сын мой. Богом!
— Называйте это как хотите, святой отец. Человечество всегда, сталкиваясь с непознанным или незнакомым, если у него не было объяснений, старалось придумать вмешательство высших сил. А все гораздо проще. Есть законы природы, выше которых не прыгнуть. Есть реакции окисления и восстановления, присоединения, растворения, насыщения. Все это обуславливается свойствами вещества. Их можно немного изменить, если поменять условия: увеличить или уменьшить температуру, давление, отсепарировать мешающий элемент, сделать еще что-то, но как только вы прекратите, допустим, нагревать состав, так реакция остановится. Сначала произойдет равновесие процессов, затем вещество постарается вернуться в первоначальное состояние. Восстановить нарушенное. Причем здесь бог — я не знаю. Следы божественного в науке слабо просматриваются. Несколько недель назад капеллан Эмиль уже пытался остановить наши усилия, чтобы создать вот эти «игрушки», пока, обвинив меня в колдовстве и в связи с дьяволом. Мне пришлось показать, что все компоненты, необходимые для создания подобной вещи давно используются человеком, что процесс получения соляной кислоты открыл не я, а монах Валентин, два века назад. Просто человечество не понимало, что он сделал, и что можно с этого получить. Вот! Получаем водород, и решаем проблему: как хранить огонь, не затрачивая при этом дров, щепок и собственной энергии. Нажал на клапан — появился огонь. И никакого волшебства.
— Вот это я как раз понимаю, доктор Андре. И вовсе не пытаюсь обвинить вас в колдовстве или магии. Мне совершенно понятно, что человечество еще не до конца осознало, что за чем стоит, и как все это взаимодействует.
— Отец Арман, химия как раз и есть наука о взаимодействии веществ. Но, она находится в таком загоне, и, к сожалению, церковь поощряет тех, кто пытается запретить науки. И сжигает Джордана Бруно. За что? Он ведь просто хотел узнать: как устроен мир. Анафема! Мне кажется, что если мы, на государственном уровне, не запретим религиозные войны, то скоро останемся без населения. Большинство людей не образовано и темно. Они не понимают, что они делают, убивая иноверца. А вдруг они убивают гения?
— Да, доктор Андре. Век назад вас бы просто сожгли.
— Догадываюсь!
— Вы — интересный человек, я, с вашего позволения, присоединюсь к экспедиции, которую собирает герцогиня. Насколько я в курсе, сюда едет королева-мать и дофин. Мальчик страдает от недостатка родительской любви. У вас есть шанс. Постарайтесь его использовать, для славы Франции. Дети — народ очень увлекающийся. А то, что королева-мать согласится на поездку почти предопределено закончившимися переговорами с испанским двором. Речь идет о помолвке дофина и Анны, дочери Филиппа.
— Они же еще дети? — задал вопрос я.
— Увы, политика не разделяет людей по возрасту, только по положению.
— В таком случае, нам требуется срочно добираться домой. Предстоит много дел, чтобы принять такое количество гостей в нашем имении.
— Вы правы, доктор Андре. Но вы сумели привлечь внимание к себе и Вашему изобретению. Мне так и не удалось приобрести того самого огнедышащего дракона. — улыбнулся будущий кардинал Франции. Он протянул руку для поцелуя, ничего, я не сломаюсь, могу и поцеловать. После этого тот пошептался о чем-то с Катрин и ее старшим сыном, иногда посматривая на меня. В результате мы выехали из замка на карете с герцогскими гербами, запряженной целой шестеркой серых в яблоко лошадей, имея на руках свеженький патент, подорожную, украшенную печатью коменданта, и сопроводительное письмо к мэру Байона, в котором говорилось о том, чтобы он и весь город готовился к приезду королевы-матери и дофина. Мы заехали в таверну, перебросили в карету свои вещи и понеслись обратно в Ла-Рошель. Там сели на посыльный бот коменданта, и через полтора суток пришли в порт Бьяриц. Извозчик доставил нас домой.