Мушкетер поневоле

Глава 16 Небывалое бывает или свидетельство непродуманности

Так как за лето население увеличилось на 15 000 человек, то непосредственно у места строительства домны появился рабочий поселок, а по берегам многочисленных рек и озер — дома и поля. В этом году работы на зиму не остановились. Да и нельзя их было останавливать! Так как цемента нет, то замораживать раствор, которым обмазывали огнеупоры было нельзя, поэтому саму домну сушили изнутри, подавая топливо через изложницу, и продолжали работы, несмотря на погоду. Внутри домны были поставлены чугунные печи и проложены трубы. В середине февраля печь была готова, и мы начали ее розжиг и первую загрузку. Первого марта мы вышли на режим. К этому времени был готов и конвертер, и прокатный стан. Опять-таки, пока все делаем на минимальной мощности, но нам уже не остановиться, иначе все рухнет: весь металл, который привезли из Франции, закончился. Ну и, пардон, сталь теперь легированная, ей флюсы нужны, чтобы не выгорали присадки. Опытные плавки шли постоянно, подбирались составы, позволяющие полностью выполнить все процессы, но требовалось определить, достаточно точно, сколько в конвертере чугуна и его состав! А руды здесь совершенно другие, чем во Франции. Примесей — хоть отбавляй! А как убавить? Вот такой кроссворд пришлось решать, и первую плавку мы загубили! Сталь получилась хрупкая, да еще и на морозе лопаться начала. Пришлось все переплавлять в опытных печах, снижать содержание кремния, фосфора, увеличивать процент никеля и меди. С третьей плавки мы получили примерно то, что нужно. И я решил отправить эту сталь, бесплатно, в Архангельск и на Соловки. Санным путем. Реклама — двигатель торговли! С этого момента стартовало строительство пароходо-фрегата. Эта сталь на морозе не трещала, практически не ржавела, подводная часть корпуса была склепана из нее. Попробовали и варить никелевыми электродами, но на корпус судна их не ставили. Использовали новый способ соединения для надстройки.

Отгрузили и первую партию металла в Европу. Я написал епископу Ришелье письмо, где достаточно подробно описал: где ее можно использовать, и тоже сделал небольшой подарок ему или его людям: дульнозарядный нарезной мушкет под расширяющуюся свинцовую пулю и отрывной патрон с дымным порохом. Украшенный рисунками с оленями и белыми медведями, нартами, полярным сиянием и прочей белибердой. Но красивый, с серебряной и золотой насечкой. Кстати, моя дорогая Марго основательно взялась за ювелирное искусство: золото у нас было, серебряно-медные рудники имелись, а штамповать деньги мы не могли, но ведь никто нам не может запретить заниматься «искусством». Кстати, помимо угля, Шпицберген давал моржовый клык, а я сделал бесцветный клей на основе циан-акрилата, с помощью которого можно было создать массив из бивней, размером не меньше слоновьева. Учитывая то, что никаких «пластмасс» не было, для изготовления предметов роскоши это был идеальный вариант. А Южная Америка исправно поставляла золото и серебро в Европу. Многочисленные моржи, проживавшие на Шпицбергене, которых регулярно поедали медведи, вытаскивая их из воды на сушу, давали столько моржового клыка, «шо мама не горюй». Убивать моржей я запрещал: чем старше морж, тем у него больше бивни. А моржовый жир, ради чего их и убивали, нам был за безнадобностью! Мы же не оставили без внимания болота Гаскони! Оттуда поставляется керосин, мазут, веретенное масло, битум и другие интересные вещи. Да, их не слишком много, нефтяное изобилие наступит позже, до него еще дожить нужно. Но это все есть. Главное, что появилось у нас в 1615-м году — ткацкий станок с «летающим челноком». Шумноватое «изобретение», но вы бы видели паруса «современных» парусников! Они больше похожи на лоскутные одеяла и постоянно рвутся. Благодаря связям во Франции, мы получаем оттуда батистовую нить. Это — льняная нить, из льна, вымоченного особым образом во Фландрии, тогда это была провинция Франции. Но там ее ткут шириной 75–80 сантиметров, а мы делаем теперь материал шириной 2500 мм. У них ткань набивается руками с помощью палки с гвоздиками на наклонном станке, у нас — вертикальный, так челнок более точно попадает на противоположное сопло, и не требуется большой ход развода нитей. Но не все так хорошо! Сами мы зависим от поставки их нитей. Лен можно и купить в России, а вот кембрик в России не делают, здесь лен крученый, нитку скучивают, значительно снижая ее прочность и увеличивая толщину ткани. Но, пока отношения хорошие и Франция нуждается в наших товарах, нитка поставляется исправно. Год начинался просто прекрасно, и я считал, что у меня есть еще один мирный год, так как наступление шведов должно было начаться в 1616-м году, по той истории, что я знал. Однако, едва установилась относительно безветренная погода и чуть потеплело, развернулись совсем другие события!

Весна! Мы только начали спускать корабли на воду, готовились и спустить «Железнякова», наш ледокол и «могучий рейдер», когда из тумана над Варангером буквально «возникли» многочисленные паруса. Они были прямые, но кливера и бизани у них имелись. Гружёные, носы у всех чуть ли не воду черпают. Большая часть — голландской постройки. Они — вторые в мире сейчас по строительству кораблей. На первом месте — Испания, но эти более ходкие и маневренные. Кораблики разделились: часть пошла прямо на нас, а добрая половина пошла вправо, к тем местам, которые мы вернули в Россию, к южному побережью Варангер-фьорда. Буксирчик наш был под парами, и он вовсе не безоружен. Противник вправо шел медленно и галсировал, поэтому пароходик, набрав 14 узлов, довольно быстро их догонял. Гарнизоны у нас там были довольно ограниченными, а в пяти-шести местах там имеются места для высадки, типа Сторсанда или у Якобселва. Если пойдут в Якобселв, то оттуда не вернутся, а если пройдут глубже, то высадятся, и мы будем иметь проблемы. Сами спешно готовим рангоут и такелаж на спущенных на воду фрегатах. В максимальной готовности «Князь Белозерский», он под парами, у него две машины, кливера и бизань уже на месте, а прямое вооружение еще даже не подвешено. Но делать нечего, подал команду отдать концы и выходим навстречу эскадре, которая идет к Девкиной заводи. На всех батареях подняты красные флаги. Они готовы к бою.

Дали семафор на Немецкий. Там на острове пещера, где и был оборудован пост и находилось 150 мм орудие. Корабли противника подходили к Большому Айновому острову, поэтому можно было определить дистанцию до них. Юго-западный мыс острова был у орудия пристрелян, поэтому, выставив на прицеле возвышение и пеленг расчет просто ждал, когда вражеская эскадра подойдет на нужное расстояние и появится в прицеле. Приход такого большого количества кораблей, а их было почти 60, однозначно говорил о не мирных намерениях противника. За исход боя я особо не волновался. Меня больше беспокоил прорыв и высадка противника, чем его корабли. Накат шел запада-северо-запада, чтобы выстрелить, противник должен был стать лагом к волне. А пушки у него стреляют медленно: между тем, как бомбардир поднес раскалённый прут к запальному отверстию, до самого выстрела проходит от 2 до 8 секунд. На бортовой качке они вообще никуда не попадут, может быть только случайно. Корабли в те годы сходились практически вплотную, на абордажную дистанцию и тогда палили, на кого бог пошлет. У нас — электроспуск на этих кораблях, и вертикаль, не гироскопическая, но вертикаль, ртутная. Только когда ртуть находится на обоих контактах можно выстрелить, где-то 0,2–0,3 градуса точность. Многовато, конечно, но точнее мне не сделать, пока.

Бой начал наш «Железный Феликс», буксир. Он нагнал одну из колонн кораблей, шедших в кильватер, и выстрелил шрапнельным снарядом, обдав их пулями, а разрыв был почти на уровне мачт. Три корабля сразу вывалились из строя, да еще и в сторону второй колонны. Сделав три выстрела, начал пристраиваться ко второй колонне, всего их было три, по десять кораблей. Атаковал он их от севера, с тем, чтобы заставить разворачиваться через левый борт. В этом случае у береговых пушек, не таких мощных, как на Немецком, а таких же, как у него самого 75-мм, появится возможность поддержать его атаку. Так и получилось, все корабли пошли влево на разворот «все вдруг», но пять из них этот маневр не смогли выполнить. Буксир выстрелил под ватерлинию одному из потерявших управление корабликов, шустро развернулся и дал еще несколько выстрелов шрапнелью по маневрирующим кораблям. Этого хватило, чтобы брейд-вымпел на флагмане спустился вниз, и вместо него появился белый флаг и флаг «кило». Дескать, «Давайте договариваться». Командир буксира владел только норманским, его команда тоже. Руками объяснил, что утопит всех, если они не уберутся. Нашелся у них и норвег, который что-то разбирал из тех слов, которые говорил командир. А пушка, башенная, неотрывно следила за кормой переговорщика. Удерживаясь на достаточно безопасном расстоянии, Торнхолм сумел объяснить, что проход во внутреннюю часть фьорда закрыт, следуйте на выход.

Шведско-датско-норвежские моряки с выпученными глазами смотрели на самодвижущийся кораблик и башенное орудие. Они поняли, что немного не туда попали. Но их послали, и они пошли! На выход из залива.

Со вторым отрядом так не получилось! Они вошли в сектор обстрела, и орудие с Немецкого выстрелило осколочно-фугасным. Потом выяснилось, что наводчик целился совсем по другому кораблю, но первый же снаряд попал в шедший третьим корабль в колонне, и у него еще и сдетонировал порох в бочках. Вторым снарядом они не попали ни в кого, но мощность взрыва и большое количество осколков, перерубивших такелаж на гроте флагмана, произвели такое впечатление, что адмирал тоже спустил брейд-вымпел, эскадра увалилась под ветер, чего делать абсолютно не стоило, и большинство корабликов оказались на камнях полуострова Средний, так как резко усилился ветер, а здесь, в это время года, погода меняется каждые полчаса. Сближаться со мной они не стали. Восьми корабликам удалось проскочить между Малым Айновым, они шли замыкающими в колоннах и сумели проскочить и ушли в Большую Волоковую губу, где также разбились о скалы. Повезло только трем из них, выбросившимся на песчаный пляж у реки Снеговая. Два корабля попытались проскочить мимо меня, но были потоплены. Тот отряд, который остановил Торнхолм, увидев, что происходит у Айновых островов, сюда не пошел, взял чуть круче к ветру и вышел из Варангера, но пошел в сторону Кольского залива. Нам пришлось прочесывать Средний и Рыбачий, и посылать в Колу подкрепление. Но, там корабли этой эскадры так и не появились. Они «прорезались» у Архангельска, и попытались порезвиться там. Несколько десятков пленных стали нашей добычей, четверо из которых были капитанами кораблей, которых сильно повредил наш буксир. Они успели спустить шлюпки, прежде, чем их посудинки утопли. Торнхольм взял их на буксир и притащил Девкину заводь. Они рассказали о том, что датский и шведский короли вспомнили об унии, наняли голландцев, двадцать кораблей были датскими и 12 шведскими. По их сведениям, в город Ёвле шведы стягивают галеры, чтобы перебросить 60 000 человек на север Ботники. Так что, как только растает там лед, будем ждать гостей. В Южной Норвегии тоже собрали армию, но она уже закончилась. Их было почти 25 тысяч сабель. Кораблики были забиты солдатами, как сельдями в бочке. Что-то капитаны привирали, не без того. Моя оценка — 12–15 тысяч могло находиться в составе эскадры. Что удручало, так это то, что операцию они смогли провести скрытно, людей и корабли собрали в Нарвике. И сюда прошли фьордами. Требуется как можно быстрее заканчивать строительство металлического фрегата. И я дал команду увеличить загрузку домны. Нам просто повезло, что они не успели выгрузиться. Поспешили! Самоходные суда мы никому не показывали. К нам и от нас ходили обычные галеоны и каракки. Иногда бегали более новые фрегаты, но в основном на Груманд и в Архангельск. Задержка со строительством первой домны чуть нам не стоила головы. Войны позднего феодализма стали войнами малых регулярных армий, в то, что враждующие между собой короли смогут объединиться — я не верил, и ошибался. Требуется небольшой по размеру, но мощный двигатель! Я, конечно, читал у Найтова его «Оружейник», но там у него был портал, через который он притащил много чего из 21-го века. Паровую «звезду» мне не сделать, нет подшипников… Хотя!!! Берем на заметку! Что еще требуется? Цельнотянутая труба малого диаметра. Можно попробовать! Алюминий. Но он же у меня есть! Его просто горы! Электричество? Имеется. Флюорит? Но это — Амдерма, это — рядом! Про вставные гильзы я уже и не говорю. Главное: сильно не размахиваться. Мне ведь не требуется миллион тонн алюминия. Да и титан у меня есть. Требуется только его извлечь.

А вот с народом пришлось разговаривать! И я долго думал, как сказать эту новость. Во всех шести поселках я устроил «сходы». У норманов в них участвовали не только мужчины, но и женщины. Начал я издалека, и вовсе не с того, что против нас объединились три королевства.

— Прошло много-много лет, когда ваши предки, под руководством Рагнара Лодброка, Витсерга и других королей норманов, покинули родной Адгер и покорили земли Англии, Швеции, Дании и многих других стран. Ваши предки переселились в Исландию, проживали в Гренландии и дошли по морям до Нового света. Они захватывали Париж. Вашей родиной стали берега Ла-Манша. Но против вас начала войну церковь Христова, потому, что вы продолжали верить в Одина и других своих богов. Она, её священники, воспользовались хитростью и вашей прямолинейностью, и стали действовать через своих женщин, предлагая породниться с перво-королями Европы. Вроде все хорошо, наших предков стали считать равными, и кровь норманов течет сейчас в жилах всех королевских семейств Европы. Но, впустив своих жен в свою постель, постепенно ваши короли потеряли связь с Одином, надели крест, и исчезли. Даже в Адгере стоят чужие церкви, люди молятся чужому богу и платят врагу десятину. Во всей Европе сохранилось одно племя, не потерявшее связь с богами предков. Я встретился с вами на берегах Абера, вы мне помогли выучить язык моих предков, и я пригласил вас сюда. Это не Адгер, это его Север. Пока это единственное свободное место в Европе, где еще нет крестов, есть свободная земля, как вы все видите, довольно урожайная, мы все реже и реже завозим продукты из Франции. Здесь не берут десятину, никто не запрещает вам говорить на родном языке, и никто не навязывает вам чужого бога. Так?

— Так, князь, говори, мы тебя внимательно слушаем.

— Я вам говорил, что первыми сюда, после лопарей, пришли русские, и так как правили тогда в обоих странах норманы, то договорились обо всем, и установили границы. Эти границы мы знаем, и уже бывали на них. Как вы помните, я предложил вашим мужчинам вспомнить былое и помочь русским в борьбе против нашего общего врага: папы Римского. Мы прибыли вовремя, смогли одержать решающую победу, и в результате я получил в лен и управление эти земли, на границах с бывшим Адгером, теперь эта страна носит название Норвегия, и Свейландом, оно теперь Швеция. К ним присоединилась еще одна страна, которую вы тоже знаете, Дания. Кроме того, в войне принимает участие население Аландов, граница с которыми находится далеко на юге, и которые до прихода туда свеев, были дружественным России народом. Там находилась одна из провинций княжества Новгородского, столица которого сейчас захвачена шведами, и мы послали туда 600 человек гвардейцев, под командованием коменданта Анри де Рогана, помочь освободить город и прилегающие окрестности. Неожиданно для нас в нашем море появился соединенный флот трех королевств. 58 боевых вымпелов, на борту которых находилось, по утверждению командиров, поврежденных лейтенантом Торнхолмом, кораблей, 25 тысяч солдат противника. Мы не дали им высадиться, но с юго-запада, из Швеции, к нам собирается выйти большая армия, по словам тех же пленных, 60 000 человек. Нас здесь, если считать даже детей, 32 тысячи 342 человека, считая тех русских, что живут в Коле. Тех, кто живет на западе, я пока не считаю, несмотря на то, что они принесли мне роту. Они пока нам чужие.

Все притихли, ожидая, что я скажу дальше. Неужели опять предстоит куда-то уходить, ведь все только-только построено, и опять все бросать?

— В настоящий момент в гвардии, не считая отряда коменданта, они сюда вернуться не успеют, даже если там уже все закончено, то здесь они появятся только зимой, 1800 человек. Этого явно недостаточно, чтобы отбить нападение противника, так как действовать он будет на разных направлениях. Поэтому, мне придется объявить мобилизацию всех, кроме детей моложе 18 лет. Все должны научиться пользоваться оружием, оно вам не знакомо, женщины будут служить в женских батальонах, которые будут привлечены к охране наших поселков, к строительству укреплений, и обеспечению внутреннего порядка на наших территориях. Мужчины пройдут обучение в мужских пехотных батальонах, к сожалению, посадить всех на коней мы не можем, хотя увеличение численности конных подразделений будет. Особое внимание уделить продовольственным складам, складам оружия и боеприпасов, заводам по производству этих изделий. Порт был и остается под прикрытием гвардии и морской пехоты. Сил и средств там хватает. А теперь я готов выслушать вас, уважаемые жители Печенги.

Встал пожилой, коренастый и бородатый староста Асольф Хродульф:

— Напугал ты нас, княже, но не тем, что зовешь на бой, а тем, что перечислил вначале сколько врагов придет, и потом указал, что нас много меньше, я подумал, что ты скажешь: «Грузиться, и мы уходим искать себе другой дом».

— Мы — дома, Ас Волк и прославленный Волк. И отсюда нас не выгнать. Я не хочу напрасных жертв среди вас, поэтому хочу, чтобы здесь стрелял каждый камень. Чтобы гвардия уходила бить врагов свободно, зная, что в город никто не ворвется и не убьет их родных и знакомых.

— То, что ты объявил, наш народ делал всегда, всех учили владеть оружием, от мала до велика. При нападении на деревню бились все. В бою всем место есть, даже детям.

— Тогда так: с завтрашнего дня сюда приедут гвардейцы, разобьют вас на две пятерки, и начнут занятия. Это пока не касается рабочих смен на заводе и в пошивочной фабрике.

А я столько времени думал, как подать эту новость! Давила ситуация, через которую сам прошел, когда услышал, что непонятно кто, непонятно зачем, предлагает мне взять в руки оружие и направить его против своих же людей, которых почему-то объявили врагами. И было максимально непонятно: «Причем тут я, и почему они враги?» Перед этими людьми этой проблемы не стояло: это их право защищать самих себя и своих соседей на своей земле. Про то, что я и Москва, пусть и запоздало, вспомнили о том, что враг давно нарушил все договоренности, и мы решили, что пора восстановить «статус кво» в этом вопросе, я этим людям не говорил. Была уверенность в том, что мне удастся быстро провести эти операции, ведь полная беспомощность противника была очевидна: дорог здесь нет, только море, мостов нет, летом — одна мошка, гиблые болота и отсутствие точных карт. Вариант, что «язык до Киева доведет» мной даже не рассматривался. Мои карты тоже грешат неточностями, но позволяют мне восстанавливать целые этапы покорения этих земель нашими предками. С помощью этих карт я даю распоряжения: что искать и где. Предки и их противники такой информации не имели. А «мой народ» меня удивил: никто никуда не засобирался, они ведь были и в Нормандии «чужими», хотя пришли на эти места, когда там еще никто не жил. Но они защищали свое право жить на той земле, на которой они сейчас живут и жить по своим законам. Ни одного «откосившего», никто мне не сказал, что это не моя война, ни один не засобирался куда-то по срочным делам, только напомнили мне о том, что требуется уже сейчас отправить первый же введенный в строй фрегат и галеон проверить Груманд, где в прошлом году оставили людей для создания постоянного поселения. А вдруг и там требуется помощь? Вот что с нами сделали фразочки: «Лишь бы не было войны!», да и «каждый сам за себя!». Пришлось и самому вспомнить, что именно сплоченность и чувство локтя помогло освоить эти края, а не личная инициатива отдельных личностей.

На заводе, где так же пришлось говорить об обороне, причем не только построек здесь, но и двух будущих карьеров, сами рабочие предложили лучшие места для строительства защитных сооружений, сигнальных мачт, караульных помещений. И тут же приступили не только к занятиям по изучению оружия, но и к бесплатным работам по строительству указанных самими объектов. Я только распорядился выделить и списать материалы для этого. Еще два завода перешли на 12-тичасовые смены, так как требовалось достаточно быстро выпустить довольно большие партии винтовок и боеприпасов к ним. Еще одна проблемка нарисовалась: потребовалось доставить огромное количество обогащенной руды из Гаскони, так как вполне могло случиться, что выпускаемые сейчас стали не подойдут для уже освоенных образцов оружия. Такие исследования мы не проводили, я это откладывал на потом, а понадобилось делать это сейчас. Очень удачно вернулся галеон из Гвианы, который привез сахар и каучук. Поставки этих товаров мной были организованы давно, но в порт Биариц. Капитан Франсуа Тревиль был завербован мной давно, и уже четвертый год мотается между Южной Америкой, Францией и Россией.

— Mon prince! Очень рад видеть Вас, уже не чаял дожить до этого дня! К сожалению, плавания становятся все более и более опасными, и длительными. Это тяжело отражается на состоянии команды. Обратный путь занимает очень много времени, так как приходится подолгу ожидать испанцев из la flota. А они ходят один раз в год. Все остальное время ты сидишь в каюте или в таверне и пьешь этот дурацкий ром, от которого только голова болит. Никаких запасов вина просто не хватает, сколько его не бери в Байоне. Требуется агент в Кайене, который сможет загрузить не один, а три или четыре галеона, тогда, может быть, это станет рентабельным. И все равно, без конвоев обратно почти не пробиться из-за этих чертовых пиратов. Они гоняются за любым парусом!

— Франсуа, что вы этим хотите сказать?

— Увы, мой принц, ходить сейчас на Карибы бессмысленно! За год, который я там провел, я мог бы перевезти сюда три или четыре раза по столько, сколько я привез. Но проклятые испанцы не желают возить каучук. Его в Европе не продать, покупаем его только мы. Вот и приходится сидеть и пить ром месяцами!

— Я решаю эту проблему, дорогой Франсуа. К сожалению, быстро такие дела не делаются. Увы, по сравнению с Францией, здесь мы потеряли целый год при строительстве завода. Здесь очень короткое лето и страшно длинная зима. Вот стоит судно, которое решит эту проблему, но… Возникли некоторые осложнения из-за необъявленной войны, начатой моими соседями.

— Я уже слышал о том, что Норвегия и Дания возмущены Вашими действиями на их границах. Меня пропустили сюда при условии, что я передам вам вот это письмо.

— Когда его Вам вручили?

— Около месяца назад в Гамбурге. Человек, вручивший его, сказал, что выполняет поручение герцога Иоганна Адольфа.

— Хорошо, одну минуту, Франсуа.

Я его оставил в приемной и перешел к себе в кабинет. Интриги — это настоящее занятие всех королей! Герцог сливал мне информацию о том, что Северная лига восстановлена, но так как его в этом вопросе несколько отодвинули из-за территориально-династических споров, а фамилия у него была Гольштейн-Готторпский, и его супругой была Августа, сестра короля Дании, то он информировал меня о планах экспедиции, которую затеяли против меня Кристиан IV и Густав II Адольф. Конечной целью этой экспедиции была оккупация Архангельска, уничтожение любого присутствия России в Белом и Баренцевом море. Интересно, а как они собираются брать Соловки? Я в их планах присутствую, причем роль у меня интересная! Ведь по европейским понятиям: вовремя предать — это значит: предвидеть! Они собирались привлечь меня на свою сторону, предложив мне пост наместника этих самых мест, но под эгидой Северной унии. Это они меня так хотели уговорить, показав свой «могучий флот». Командовал экспедицией «временный» адмирал Мунк. Что такое «временный» — я не совсем понимаю, скорее всего, назначен адмиралом только на этот поход. Сама операция разработана не военными, а государственным канцлером Кристианом Фриисом, в общем, мне советовали соглашаться, так как дни России сочтены, но брать не менее 250 000 талеров. Сами берите свои подачки, а талеры у вас порченные донельзя! Я вернулся в приемную.

— Франсуа, вы несколько задержались с этим письмом, неделю назад нас посетили 58 кораблей этой экспедиции. Мы провели «переговоры», следы которых еще видны у Среднего. Что на словах говорил их посланник?

— Что Густав II ведет двойную игру и очень ненадежен. Что это уже третья уния, две из которых уже распались, так как не учитывают интересов семьи герцога.

— Это уже не интересно. Вот что, Франсуа, разгрузят вас быстро, возьмете груз до Бьярица, передадите вот это письмо Жану, он обеспечит вашу погрузку, и возвращайтесь обратно. Постарайтесь в порты Норвегии пока не заходить. И так, в стороне от нее держитесь. В этом году, вы меня уговорили, рейса на Карибы не будет, но постарайтесь заказать каучук и сахар через испанцев, с поставкой в этом году. Давайте ваш отчет, расчет после разгрузки и погрузки. Больные в команде есть?

— Троих похоронить на обратном пути пришлось. Спасибо, что даете отдохнуть от этой чертовой жары.

— А я бы не прочь немного погреться!

Каучук доставили очень своевременно, происшествие выявило слабые места в обороне, особенно в части связи. Требуется сделать телефонные линии, что мною было упущено напрочь, в том числе, и потому, что всю изоляцию пришлось пустить на электростанции. Будем исправляться. «Барышня, Смольный!». Релюшки? Даже заморачиваться не буду. Еще две недели убил на подготовку к обороне, и лишь потом засел за расчеты, формулы и опытное изготовление узлов будущего двигателя. Так как всю свою сознательную жизнь я постоянно возился с трубками, то сделать их оказалось не слишком сложно, досконально зная, как они производятся. Вначале получил их из железа, отработал охлаждение после фильеры, скорость волочения, и дело пошло. Сменил железо на сталь, чуть уменьшил скорость волочения, проверил на разрыв, выяснил возможное максимальное давление. В первую очередь попробовал сделать теплообменник. Получилось! Получить оксид алюминия из нефелина — тоже занятие не самое сложное, заодно решился вопрос с абразивами. Несколько экспериментов с оловянистой бронзой, с системой смазки, и с клапанами. Собрал, предварительно взвесив все детали, и уравновесив все детали поршневой группы. Сложного ничего нет, требуется только тщательность. Проверил на биение и присоединил теплообменник, пока с открытым циклом. И он закрутился! Прогревается отлично, первое вращение началось через полторы минуты после включения водородной горелки. Вначале перемудрил, затем топливный насос навесил на двигатель, а «стартером» сделал старую добрую кислотную зажигалку. Погонял с разными видами топлива. Работает на всем, что горит. Единственная проблема, это наши морозы. Этот двигатель хорош для стран с теплым климатом. У нас его придется или постоянно прогревать, или делать антифриз, но они все перевода в пар боятся. Следовательно, должно быть автоматическое поддержание плюсовой температуры. Что такое «биметалл» — я хорошо знаю. Повозившись с пластинками и рычагами, у меня получилось открывать и закрывать клапан зажигалки. Возня с «противооблединительной» системой, впрочем, работы не остановила, ибо впервые этот двигатель встанет на судно, там этот вопрос несколько по-другому решается: за счет вахты в машинном отделении. Человек — лучший автомат, если не спит, не пьян и нос в табаке! Да кнут где-нибудь рядом лежит. Проблем с пароконденсатором тоже не возникло. Медь и резина у меня имелись, а после рабочего цикла давление уже совершенно другое. После испытаний, на которых всего дважды срабатывал предохранительный клапан, собрано было четыре таких «малых» движка, которые установили на четыре артиллерийских катера, два «речных», с водометным двигателем, и два морских. Речные были нужны для реки Тана, я был готов поспорить на цистерну арманьяка, что шведы через тундру не попрутся! Имея галеры, постараются подняться по рекам вдоль старой границы до границы с Норвегией. Оттуда, по нагорью, попрутся направо, чтобы выйти к реке Паз. Пехота и конница там пройти могут. Или попробуют пройти по реке Лауттанива до водораздела, там перетащить галеры в Мелктаннива. Еще раз перетащить их в Таммуккойя, и весь север Норвегии у них, но вряд ли этому будет очень рад Кристиан. Второй путь наиболее вероятен, он ведет к верховьям Паза, по реке Кемийоки. Оттуда они попадут в Рованиеми. А вот куда ударят? Это пока неизвестно. Могут пойти к нам, могут на Кемь. Расстояние примерно одинаковое.

Морские катера больше требуются для связи с Колой. Первый «рабочий» полк, как только закончил подготовку, был разделен на три батальона и убыл в полном составе оборудовать позиции в самой западной части Варангер-фьорда и готовить волок для катеров для Таны. Тана и ее приток Карасьйоки позволял контролировать 400 километров основной транспортной артерии Северного Финмарка. Поселок Тана теперь под нашим контролем. Так что я «экспансию» не остановил, но завербовал и отправил в Рованиеми своих агентов, одинаково хорошо владеющими русским, лопарским, финским и шведским языками. Местный скупщик пушнины и трое его помощников. Разведка — ой как не помешает! Ближе к осени сгонял «Князя» в Кемь, откуда и узнали, что флот побывал под Архангельском, немного там поживился, пограбив села, но, усадив на мель пару кораблей, ушли куда-то. Шведов тут не было, но им стало известно, что они появились в Рованиеми. Видимо, ждут ледостава или следующего лета. Но события настолько медленно развиваются, что просто диву даешься.