Муж поневоле

Глава 24

На собравшемся в некромантском логове военном совете я чувствовал себя свадебным генералом и от этого был слегка раздражён. Вроде и признают мой опыт и навыки, но любые попытки внести коррективы в план нападения на Тардан натыкаются на полное непонимание у всех участников. Нет, они, конечно, вежливо выслушивают, но стоит лишь замолкнуть, всё сказанное мной выкидывают из головы и увлечённо продолжают обсуждать своё.

А что за план у них был — курам на смех! Эти деятели где-то тут, в зиккурате, нашли какой-то очень древний и могучий артефакт — посох некроманта, и планировали с ним, подняв толпу нежити, осадить столицу и принудить султана отречься, ну а потом без особых изысков отрубить ему голову, чтобы глаза не мозолил.

Отличный план, если не учитывать, что посох этот тоже не всесильный, по крайней мере, в руках не являющихся некромантами пользователей, и после подъёма армии нежити тысяч в сто, чтобы гарантировано обложить столицу, его запаса сил хватит лишь дня на два, максимум три, дальше вся нежить вновь ляжет в землю бесполезными кучами костей и остатков гниющей плоти.

А чтобы его зарядить вновь, надо тащить артефакт обратно в зиккурат и там лет на десять оставлять, пока он сам собой не наберёт нужный запас.

Как по мне, трёх дней совершенно недостаточно, чтобы сломить дух защитников и заставить султана сдаться. Но меня упорно отказывались слушать.

Право слово, я чувствовал себя Тирионом Ланнистером при Дейнерис Бурерожденной в седьмом сезоне сериала. Умный коротышка, ставший вдруг бесполезным придатком, этаким шутом при великой правительнице.

А совет меж тем всё шёл.

На здоровенном каменном столе разместились неплохо выполненная в миниатюре карта Тардана с окрестностями, над которой постарался товарищ мастер земли, и вылепленные им же фигурки войск.

Вокруг стола расположились: моя дражайшая супруга Ниике-султан, её верный слуга Калим-бей, глава местной магической комик-труппы Сагир, мастер земли Варрин и ваш покорный слуга. Правда, стоял я не у стола, а чуть в стороне, опираясь задницей на удобный выступ в очередном барельефе, коими испещрены были, казалось, все стены внутри. Выступом служила покатая голова какого-то человека, несомненно, давно и окончательно помершего, потому особого урона его чести в моём сидении на нём я не усматривал.

— Вот так, — подчиняясь воле мага земли, фигурки, изображающие нежить, стройными рядами подошли к Тардану, окружив город по периметру, — мы возьмём их в кольцо, — Сагир торжествующе посмотрел на Ниике, — и султану просто некуда будет деться.

— На два дня, — фыркнул я, складывая руки на груди, — а затем вся ваша затея превратится в тыкву.

Но мастер воздуха недаром смог стать преподавателем. Опыт в спорах он имел, и мои слова его ничуть не смутили.

— Во-первых, не два, а три, судя по более точным подсчётам, — с лёгкой ноткой превосходства в голосе объявил он. — А во-вторых, с учётом полной невозможности сопротивляться этого вполне хватит, чтобы принудить противника к капитуляции.

Я резко качнул головой, малость вспылив:

— Да с чего вы это решили вообще? Что мешает султану просто сбежать? Кто-нибудь из магов создаст портал — и всё, только его и видели.

— Не создаст, — вздёрнув подбородок, ответил Сагир уверенней, чем раньше, — магические возмущения, кои будет проецировать такое количество нежити, не дадут произвести нормальную настройку портала. Ему не сбежать.

— А если он это ваше войско просто уничтожит? — не успокаивался я.

— Как и чем? — в этот момент Сагир позволил себе даже чуть презрительно усмехнуться. — Некромантов у него нет, как нет их и во всём султанате, скорее всего. Обычные же маги мало что смогут.

— Побольше смогут обычные воины, — буркнул я хмуро, остывая.

— И сколько у него этих воинов? У нас же — сотня тысяч нежити!

Я смотрел на кичащегося заёмной силой мага и никак не мог понять: он и вправду такой тупой или просто пытается пыль пустить в глаза Ниике? Распушил тут хвост словно павлин.

— Под защитой стен и десятка тысяч нормально обученных защитников хватит для того, чтобы продержаться в осаде несколько дней, — не удержался я от последнего замечания и сразу об этом пожалел.

— Ах да, ты ведь большой в этом знаток, “убийца богов”, - Сагир иронично засмеялся. — А также комиссар и командир, конечно. Мы обязательно примем во внимание твои слова.

Ему не потребовалось много времени, чтобы прийти в себя после нашего знакомства, и этот идиот не придумал ничего лучше, чем во всеуслышание поднять меня на смех.

Нет, напрямую он во лжи не обвинял, но пройтись исподволь с этакой иронией себе позволил не раз. И харизмы ему вполне хватило, чтобы заронить зерно сомнения во всех кроме Алладины, для которой мой авторитет был непререкаем, и отчасти Калима, ведь тот всё же кое-что видел сам, а потому лишь хмурился, искоса на меня поглядывая. К сожалению, Ниике под влияние засранца попала. Мне иногда казалось, что мои слова после обработки Сагиром она воспринимала как попытку поднять свою значимость в её глазах. Недаром случилась у нас парочка разговоров, где она вскользь обмолвилась, что ей не нужен великий герой, мол, она любит меня и таким, какой я есть.

Признаться, в последний такой разговор мне хотелось вскочить, жахнуть по стене чем-нибудь помощней, чтобы камень посыпался, и заорать, напоминая про два десятка мёртвых инквизиторов, с помощью которых я и вытащил её из башни. Но сдержался. И просто перестал кому-либо что-то доказывать.

Вот и сейчас Ниике обернулась, чуть виновато взглянув на меня, после чего снова обратила взор на карту. И спросила, задумчиво разглядывая миниатюрные стены и дома города:

— Сагир, а всё же, что планируется делать, если султан откажется сдаться?

— Принцесса, — твёрдо произнёс он, — даже если сдачи и не будет, что крайне маловероятно, то один приказ — и нежить начнёт штурмовать стены, занимаясь этим без устали и сутки, и двое. Люди столько просто физически не смогут продержаться.

На стенах тем временем появились крошечные защитники и принялись закидывать нежить крошечными копьями и стрелами.

— Как понимаете, — довольно продолжил мастер воздуха, — ни магия, ни оружие для нежити опасности не представляют, и даже без осадных машин и лестниц стены столицы вскоре будут ею заняты.

Вслед за его словами фигурки нежити набежали толпой и, создав лестницы из собственных тел, быстро вскарабкались наверх, задавив числом обороняющихся.

Покачав головой, я отлип от стены и, не глядя на остальных, вышел из помещения вон.

Не помню откуда, но я знал старую истину своего мира: первой жертвой любого боя становятся планы этого боя. А Сагир… Он почему-то напоминал мне диванного стратега, изучающего сражения по учебнику истории, где есть красные и синие стрелочки, арьегарды с авангардами, где красивыми квадратами и прямоугольниками нарисованы позиции войск и имеется максимум пара строк о том, каким именно образом одна сторона победила другую.

Мысли о том, что город будет отбиваться до последнего, у бывшего преподавателя почему-то не возникало. Сдаться? Если бы осаду вели войска империи, сдача ещё имела бы смысл, ведь имперцы вряд ли станут вырезать под корень население и устраивать трёхдневный грабёж — инквизиция не даст, да и в целом сама по себе профессиональная армия — это в первую очередь дисциплина. Однако нежить — это квинтессенция людских представлений об ужасе и смертельной магии. Все до самого последнего идиота верят, что сдаться нежити — та же смерть, и ничьи слова их в обратном не переубедят.

Это понимал я, но не Сагир. А вот чего я не понимал, так это почему молчит Калим. Он-то профессионал и военном деле понимает поболе и меня, и этого выскочки.

— Паша, — догнала меня Ниике, хватая за руку и останавливая.

Я посмотрел на жену, давно избавившуюся от своих ярких полупрозрачных нарядов и носящую сейчас простую одежду кочевников с широким кожаным поясом и кинжалом, пристёгнутым к нему. Увидел, как решительно вцепилась она в меня, и, сдавшись, вздохнул, после чего спросил:

— Что?

— Ты ушёл, но мы ещё не закончили.

— Да? Я думал, Сагир уже всех победил и можно больше не тратить время, — ответил я чуть грубовато.

— Ну, — она улыбнулась, — с его планом всё понятно, но мне хотелось бы послушать, что предложишь ты.

— Зачем? Свои замечания я уже высказал.

— Это была только критика, — с нарочитой строгостью заметила девушка, — а раз критикуешь, предложи что-то взамен.

Вздохнув снова, я кивнул и позволил привести себя обратно в зал.

Всё те же были всё там же, лишь на миниатюре толпа мелких фигурок махала руками на главной городской площади, чествуя, видимо, победу.

— Павел тоже хочет рассказать свой план, — подвела меня Ниике к столу.

Под снисходительными взорами окружающих я с минуту постоял молча, разглядывая город, а затем, когда улыбки на лицах отдельных товарищей стали уж больно широки, хмуро произнёс:

— Моё мнение такого, что переворот надо производить по-тихому. Малым отрядом проникнуть во дворец, захватить султана и заставить отречься в пользу, — я бросил мимолётный взгляд на стоящую рядом жену, — Ниике-султан. Она — прямая наследница, народу и армии присягать ей будет легко. Если нежить отвлечёт на себя внимание и свяжет боем большую часть армии, то дело останется за малым: проникнуть в город и попасть во дворец. В той неразберихе, что вызовет нападение нежити, малый отряд, особенно переодетый в форму стражи или янычар, сможет легко пройти.

— Госпожа, — стоило мне замолкнуть, как тут же взял слово Сагир, — я категорически не согласен с вашим… мужем, — презрительный взгляд опять прошёлся по мне, заставив заиграть желваками и сжать до хруста кулаки. — Во-первых, это слишком большой риск лично для вас, ведь малый отряд и уничтожить легко, а во-вторых, нет никаких сомнений, что с таким войском стоит только отправить ультиматум, как голову султана нам принесут на блюде.

Посмотрев в глаза Ниике ещё раз, я больше ничего говорить не стал и стремительно вышел прочь. В конце концов, мне было чем заняться — я продолжал обучать Алладину азам работы с проклятиями.

Хороший рассказчик в первую очередь рисует перед внутренним взором слушателя окружающие героя природу и погоду, но вокруг меня был галимый бесконечный песок, а погода, как и во все дни до этого, стояла одна — палящее солнце и ни единого облачка. Поэтому я, на верблюде взобравшись на верхушку бархана, вновь разглядывал видневшиеся вдалеке стены столицы Кайратского султаната и думал, что делать. Собственно, как и в первое посещение Тардана.

Так ничего и не решив, всё внимание в итоге сосредоточил на действиях союзничков, активно подымавших очередную нежить.

Если знать, где возле столицы разбросаны старые кладбища — а даже за последнюю тысячу лет напомирало народу изрядно, не говоря уже о временах более ранних, — то сотня тысяч мертвяков не такая уж и проблема. Тем более что в сухом и жарком климате, да ещё присыпанные песком, костяки сохранялись чудо как хорошо.

Вот и сейчас вооружённый чёрным некромантским посохом со зловеще зыркающим рубиновыми глазами черепком на навершии Сагир вытаскивал из-под песка очередную партию нежити в наше неумолимо растущее войско.

Спустившись с бархана, я подъехал к Ниике, также восседающей на верблюде и одетой по последней моде всех воинственных свергательниц султанов — в броню. Благо хоть не в бронелифчик. Выполнена та была из нашитых на плотную ткань металлических пластин и напоминала древнерусский куяк. По крайней мере, память подбросила именно это название.

Вооружена же моя жена помимо магического посоха ветра, одолженного Сагиром, ещё и саблей. На кой чёрт ей сдалась последняя — я не понимал, хотя навык владения у девушки имелся, видел как-то её тренировочный поединок с Калимом. Но есть же магия! Она — не я, недомаг с проклятьями, которыми в прямом боестолкновении особо не повоюешь, она — маг воздуха, второй по убойности стихийной специализации.

Под скрип седла наклонился к ней и спросил:

— Много ещё?

— Сагир говорит, что где-то тысяч пятьдесят собрали, ещё столько же нужно.

В который раз скривившись при упоминании этого мудака, я кивнул, но заметил:

— Чем дольше мы затягиваем с нападением, тем больше вероятность, что нас обнаружат и успеют подготовиться.

— Им это не поможет! — горделиво восседая на верблюде и уперев некромантский посох одним концом в седельные сумки, маг вмиг оказался рядом, а я в который раз убедился, что адепты ветра явно как-то умеют усиливать звуковые волны — слышать нас с того расстояния, которое меж нами пролегало, он не должен был. — Наоборот, раньше узнают — сильнее будут бояться!

Естественно, вскоре один из патрулей, что плотно прочёсывали пустыню вокруг столицы, на нас наткнулся, потому как просто не мог не наткнуться на подобную орду. Гортанный вскрик удивления, который не удержал один из патрульных при виде моря разливного ходячей нежити, бодро перебирающей костями по песчанным дюнам, заставил меня оглянуться, но едва я попытался направить верблюда вслед за ними, готовя один из вделанных в наруч амулетов огня, как дорогу мне перегородил Варрин, а бросив взгляд через плечо, я обнаружил Сагира, вальяжно махнувшего рукой и самоуверенно провозгласившего:

— Пускай едут, так даже лучше.

Ну, лучше так лучше. Скрипнув зубами, я вновь присоединился к Ниике, стараясь, однако, внимательно поглядывать по сторонам. От тех отбитых вояк, что на моих глазах наглухо валили султанских магов в Тардане, можно было ожидать всего, в том числе и какого-нибудь летучего отряда, который, в теории, вполне мог бы, воспользовавшись неожиданностью, прорваться к нам и порубить всех до того, как мертвяки сообразят, что делать.

Солнце уже почти коснулось краем горизонта, когда армада нежити подступила к столице со всех сторон.

— Видите, госпожа, видите?! — торжествующе орал Сагир, носясь на верблюде туда-сюда и размахивая посохом словно в жопу ужаленный. Бывшему преподавателю, похоже, власть над такой армией совсем снесла башню, для полноты образа поехавшего суперзлодея не хватало, пожалуй, только маниакального смеха Доктора Зло.

Столица была предупреждена и готова — на стенах виднелось множество защитников, что в полной тишине встречали перекатывающиеся через барханы бесконечные ряды мертвецов.

На душе внезапно стало как-то тревожно и неуютно, словно бы предчувствие неудачи поселилось где-то глубоко внутри, заставив нахмуриться и покрепче сжать рукоять оружия. “Интуиция”, - скажет кто-то, но я знал, что за этим стоит нечто такое, что я уже увидел, но сам пока ещё не понял, а вот засевшее в подкорке подсознание успело определить опасность и подать тревожный сигнал. Оставалось понять, что именно так взбудоражило все мои чувства.

Исходить опасность могла лишь от города, и я снова самым тщательным образом принялся рассматривать высокие каменные стены.

Солдаты? Нет. Защитники, с такого расстояния выглядящие слегка шевелящейся массой, угрозы не представляли, слишком велико расстояние для луков и арбалетов. Маги? Тоже нет. На то, чтобы прицельно зашвырнуть на километровую дистанцию фаербол, не подпишется ни один маг, какой бы силой он ни обладал. К тому же скорость полёта что огненного шара, что любого другого заклинания с учётом расстояния будет слишком медленной. Даже сто метров в секунду — это десять секунд, за которые можно не только увернуться или поставить щит, но и успеть показать противнику пару неприличных жестов и покорчить рожи, которых он, правда, не увидит.

А затем меня привлёк странный металлический блеск, какой-то особенный, неестественный. И вдруг с холодком внутри я понял, что это — пушки. Видимо, гномьи. Слишком уж то, что я смог разглядеть, напоминало длинный металлический ствол. И в отличие от магов, пушки на километр и даже больше стрелять умеют вполне, и с прицеливанием там лучше, да и скорость снаряда куда выше заклинания.

Первым порывом было предупредить остальных, но ещё раз посмотрев на гордо восседающего на верблюде мастера ветра, явно почувствовавшего себя великим некромантом, открывать рот я резко перехотел, лишь вплотную подъехал к Ниике, что, сложив ладони на луку седла, так же, как и я до этого, пристально вглядывалась в приготовившийся к осаде Тардан.

Посмотрев на меня, она слабо улыбнулась, гоня с лица сомнения, протянула ладонь, дождалась, когда я возьму её за руку, и произнесла:

— Муж мой, я надеюсь, скоро это всё закончится, и тогда мы сможем снова вместе жить как раньше, в мире и спокойствии.

— Здесь? — кивнул я на город.

— Да, — твёрдо ответила она, — как законные правители Кайратского султаната.

— А теперь в атаку! — пафосно провозгласил Сагир, остановив своего верблюда неподалёку от нас и воздев вверх посох, заставляя замершую было нежить лавиной хлынуть к стенам столицы.

Посмотрев на почти зашедшее светило, я, скрепя сердце, признал, что время для атаки маг выбрал хорошее, ведь в темноте нежить двигается заметно активней, чем при свете дня, и уже сейчас её скорость передвижения раза в полтора выше, чем на марше.

— Так-так, и с этого края… — замахав посохом, пробормотал Сагир, каким-то образом управляя всей толпой, чтобы та достигла стен везде одновременно, и заставив меня слегка позавидовать той простоте, с какой у него всё получалось. Посох был и вправду уникальной вещью, позволяя даже не некроманту полноценно контролировать нежить.

Со стен полетели первые стрелы — впрочем, без особого результата, — а за ними и стихийные заклинания — очевидно, не всех магов уничтожили в той резне. Но для стотысячной армии это как комариные укусы — неприятно, но не смертельно.

Вот костяки достигли стен, разбившись словно волна о скалы, но если волна, лизнув неуступчивый камень, откатывается обратно, чтобы набрать новых сил, то нежить принялась прямо у стен громоздиться друг на друга, грозясь быстро достичь верхушки стены. Я взглянул на закусившего губу Сагира, который, держа посох в вытянутых руках, неотрывно следил за всем происходящим, увидел стекающие по лицу капельки пота, и понял, что магу нелегко даётся подобный контроль. Одно дело просто гнать нежить вперёд, и совсем другое — заставлять их производить какие-то сложные манипуляции, как сейчас, например.

Внезапно осаждаемые начали сбрасывать прямо в центры скоплений мертвецов какие-то предметы.

— Что они делают? — нахмурилась Ниике.

В следующий момент ярко вспыхнуло, и мы увидели красочно разлетающиеся в стороны костяки, а через пару секунд до нас долетели почти слившиеся в один гулкие звуки взрывов.

С тихим стоном Сагир опал в седле, покачнулся, чуть не выронив посох, вцепился в верблюда, чтобы не упасть, но усидел, оправился и, чуть натянуто улыбнувшись моей жене, произнёс, пусть уже и не таким бодрым голосом:

— Госпожа, это лишь небольшая заминка, через пару минут нежить продолжит штурм.

— Это не заминка, — негромко прокомментировал я, — это недочёт плана. Похоже, у защитников столицы завалялось оружие гномов.

— Не думаю, что его у них много, — буркнул маг, мазнув по мне неприязненным взглядом.

Посмотрев опять на Тардан, я обнаружил, что в отсутствие прямого управления нежить просто застыла на месте, плотно окружая город. Вероятно, запрограммировать их на определённые действия было нельзя, исключительно напрямую.

Глотнув из фляги вина, мастер воздуха поднял вверх посох, принимаясь махать им над головой. Мертвецы вновь забурлили, устраивая кучу малу, вот только дула орудий на гребне стены, за которыми я продолжал наблюдать, вдруг чуть стронулись с места, поворачиваясь аккурат в нашу сторону.

— Бере… — начал было я, но тут глаза мои уловили вспышку, и оборвав себя на полуслове, я смог разве что, схватив Ниике за рукав, увлечь девушку за собой, резко сдёргивая с верблюда и прижав к себе, чтобы покатиться с бархана вниз.

Успел. Снаряд взорвался буквально в паре метров от того места, где мы находились, разметав верхушку бархана и хорошенько присыпав нас песком. Переломанные и окровавленные туши верблюдов рухнули неподалёку, и одного взгляда на них хватило, чтобы понять: мы остались без транспорта.

Ещё парочка снарядов прилетела чуть левее, и теперь по эту сторону бархана находились уже все, включая отплёвывающегося от набившего рот песка и ругающегося Сагира, успевшего закрыться каким-то воздушным щитом, но не сообразившего, что сила взрывной волны отправит его вместе со щитом в длинный полёт. Аккурат в середине полёта щит кончился, и не слишком удачливый начинающий великий некромант по плечи воткнулся головой в соседний бархан.

— Как я и говорил, — негромко начал я, — кое-кто не учёл гномьего оружия.

— Если такой умный, — отплевавшись, ядовито буркнул Сагир, — то что же раньше про это не сказал?

— Э-э нет, — покачал я головой, вставая и отряхиваясь, — в султанате я человек новый, столицу вашу вижу всего второй раз в жизни. Это вы должны про гномье оружие знать, а не я.

— Не спорьте, — встала между нами Ниике, — даже я, дочь султана, ничего об этом не знала. Возможно, мой отец договорился с гномами в моё отсутствие.

— Либо после твоего заточения, — добавил я, продолжая бодаться взглядами с магом воздуха.

— Либо после заточения, — согласилась девушка. — Поэтому перестаньте искать виноватого. Лучше думайте, что делать дальше.

— Госпожа как всегда права, — склонил голову Сагир. Оглядевшись в резко наступивших сумерках, он решил: — Как только окончательно стемнеет, попробуем снова. В темноте нас они увидеть не смогут.

Однако стоило ему, перебравшись на пару сотен метров в сторону, начать снова магичить, как в течение пары минут от защитников прилетела ещё парочка фугасных подарочков калибра миллиметров за сто пятьдесят. Не совсем точно, но достаточно, чтобы сорвать великое колдунство и заставить воздушника быстро спрятаться обратно за бархан — летать головой в песок во второй раз он не захотел.

— Твари… твари… гады… ублюдки…

Минут десять Сагир в ярости топтал песок, вымещая злость, а мы, собравшись кружком у наспех разожжённого костра, принялись держать совет.

— Похоже, у них есть прибор, который пеленгует источник магических возмущений и может наводить на него орудия, — пробормотал я задумчиво, глядя на всё никак не желающего успокоиться мага. — Прямо как радиолокационный прицел в моём мире.

— Что?

Взглянув на задавшую вопрос жену, я покачал головой и сказал громче:

— У них есть прибор, что видит источник магии и может наводить эти гномьи пушки. И, очевидно, стреляют они весьма далеко.

— Если отойти дальше, — мрачно произнёс выдохшийся и чуть присмиревший Сагир, — то я не смогу управлять скелетами, и так почти на пределе дальности.

— Тогда предлагаю нежить чуть отвести от стен, чтобы почём зря их бомбами не закидывали, а самим поспать, — я посмотрел на Ниике. — Утро, как говорится, вечера мудренее.

— И кто это сказал? — язвительно уточнил чёртов воздушник.

— Народ, — лаконично ответил я, после чего развернулся, подошёл к сложенным кучкой седельным сумкам в бурых пятнах засохшей верблюжьей крови, достал два одеяла, кидая на песок, глянул на остальных прищуренный взором и принялся возводить из песка привычное походное жилище, какое всегда ставил в наших странствиях по пустыне. Доверия к эмоционально неуравновешенному магу у меня не имелось никакого, поэтому я решил подстраховаться. Бережёного, как известно, бог бережёт. Ещё одна народная поговорка, давно прошедшая проверку временем.

На следующее утро из своего индивидуального укрытия, которое делил с Ниике на двоих, я выполз в пока не успевшую смениться жарой прохладу раннего утра и, ёжась, пошёл смотреть, как у нас дела с осадой.

Калим уже не спал и, лёжа на песке, вёл наблюдение. Поднявшись к нему, я плюхнулся рядом и поинтересовался:

— Ну что, есть изменения?

— Особых нет, — доложил бывший пограничник. — Видно, что пробовали заклинаниями, но то ли сильных магов в городе не осталось, то ли берегут силы, но нежити уничтожили мало.

Присмотревшись, я действительно не обнаружил никаких изменений в однородной массе стоящих без движения мертвяков. Впрочем, и на стене движения не наблюдалось. Патовая позиция. А мы, грубо говоря, играем не в простые, а в быстрые шахматы, в которых нас очень сильно поджимает время. Нет возможности часами сидеть и продумывать ходы, решать надо быстро, а иначе всё наше преимущество в виде мёртвой армии скоро испарится как дым.

Дождавшись, когда подтянутся все остальные, и наскоро перекусив всухомятку, мы продолжили вчерашний совет.

— Нужно попробовать вновь, — предложил Варрин.

— Легко тебе говорить, — нахохлившись, проворчал невыспавшийся, с тёмными кругами под глазами и оттого особенно хмурый Сагир, — стрелять ведь будут не по тебе.

— Снаряды когда-нибудь закончатся, — заметил мастер земли.

— Или закончится Сагир, — мрачно хохотнул я, словив очередной неприязненный взгляд.

— А если, — задумчиво начала Ниике, держа в руках кружку с наспех заваренным чаем, — попробовать прорваться через те подземелья, по которым ты меня вытащил? — обратилась она ко мне, на что я пожал плечами и ответил:

— Можно попробовать, но они, скорее всего, сейчас хорошо охраняются.

— Не беда, — взбодрился Сагир, — пустим вперёд мертвяков. Те задавят массой кого угодно.

Но и тут нас ждало разочарование — пройдя подземелье, мы наткнулись на сплошной завал. Кто-то постарался наглухо запечатать проход, взрывами разрушив целую галерею и несколько залов.

— Мда… — сел на один из камней маг земли. — Даже нежитью здесь разгребать завалы неделю, которой у нас нет.

— А твоя магия? — с некоторой надеждой уточнил Сагир.

— Тоже долго, — качнул головой Варрин, — да и манипуляции мои засечёт любой начинающий маг. С той стороны подключатся другие адепты земли и будут гасить своей магией все изменения.

— Хреново, — пробормотал я, а Сагир в сердцах двинул сапогом по ближайшему камню, отбил себе пальцы и, шипя как змея, на одной ноге запрыгал к выходу. Его идеальный план начал потихоньку трещать по швам.

Потеряв полдня и предприняв две попытки штурма, на которые осаждённые неизменно отвечали меткой орудийной стрельбой, мастер воздуха наконец разродился идеей выслать к городу парламентёра с ультиматумом.

Кандидатурой он, естественно, выбрал меня.

— С хера ли?! — вежливо поинтересовался я у него и предложил в ответ: — Кто придумал, тот пусть и идёт.

— Мне нельзя, я командую войском! А вот ты, как инквизитор, комиссар и кто-то там ещё, прекрасно подходишь.

— Нет, — вновь вмешалась в наш спор Ниике, — ни один из вас не пойдёт, и это не обсуждается.

— Я пойду, — внезапно вызвался мастер земли. — В конце концов, защитные заклинания — моя специализация, в случае чего убить меня будет сложно даже этим гномьим оружием.

Спустя час, когда кольцо нежити вновь отодвинулось от стен, вооружённый палкой с привязанной к ней белой тряпкой Варрин направился к центральным воротам. На случай неудачных переговоров маг навесил на себя сразу парочку защитных заклинаний и несколько амулетов для подпитки. Впрочем, основным средством спасения были его способности мгновенно уходить под землю и там передвигаться, так что требовалось лишь выдержать первый и самый неожиданный удар.

Проводив взором фигуру в балахоне, размеренно идущую сквозь ряды расступившейся нежити, я посмотрел на расслабившийся народ, принявшийся убивать время доступными способами. Калим достал какую-то местную игру типа нард, в которую начал методично рубиться с Хасимом — белым магом, что был в группе Сагира. Ниике взялась о чём-то расспрашивать Алладину, а наш великий недонекромант завалился на песок в обнимку с посохом и принялся медитировать. А точнее, самым вульгарным образом спать, всё-таки эти манипуляции нежитью действительно выматывали. Но мне воздушника было ничуть не жаль, я ещё помнил его полные апломба и самомнения речи.

Присев на небрежно брошенное седло, я задумчиво покрутил кольцо на пальце, мыслями переключившись на увиденные в зиккурате барельефы. Картины эпических битв перемежались странными ритуалами и непонятными существами. В одном зале так вообще, похоже, запечатлена древняя история этого мира, если я правильно интерпретировал увиденное. По крайней мере, старые боги со своими посохами там присутствовали. По всему выходило, что когда-то планета была непригодна для заселения, и только божественная магия создала на ней воду и жизнь. Не совсем понятен процесс этого создания, но на одном из барельефов боги погружали в саму планету какой-то предмет, сияющий лучами словно солнце. Очевидно, что это источник какого-то излучения, неизвестный автор прямо на это указывал, но какого именно? Вот в чём вопрос.

К тому же барельефы совершенно не раскрывали того, кем являлись хозяева этого места — те самые некроманты, способные противостоять богам. Ни одного их живого представителя в зиккурате встречено не было, и тот же Варрин предполагал, что если они и существуют, то исключительно вне физических тел, перейдя на иной уровень жизни. Или смерти. Некроманты же.

Когда наш парламентёр вернулся, я посмотрел на хмурого мага, что тащил палку с белой тряпкой под подмышкой, и понял, что переговоры окончились ничем.

Как ни пытался Варрин выкрикивать требования по передаче короны законной наследнице престола Ниике-султан, как ни грозил осадой, но так ответной реакции и не добился. Перепробовав всё от угроз до посулов щедро вознаградить перешедших на сторону наследницы, он не услышал ни единого слова в ответ от взирающих на него со стен защитников столицы. Нападать не нападали, но и в переговоры не вступали.

— Дело дрянь, — выразил я своё мнение при молчаливом согласии остальных. Глянув на мрачно нахохлившегося мастера воздуха, спросил: — Надолго ещё хватит посоха? Пара суток есть?

— Нет, — скривившись словно от зубной боли, тихо пробормотал тот. — На управление нежитью энергия тоже тратится. Меньше суток, если не уполовиним количество поднятых.

— То есть уже ночью мы останемся без войска?

— Да, — всё так же тихо буркнул Сагир, совсем перестав фантанировать задором и удалью.

Скрестив по-турецки ноги, он сидел на песке и ковырялся в нём концом посоха, выводя какие-то закорючки. План его окончательно пошёл по одному месту, и мужчина прекрасно это понимал.

— А если, как ты предлагал, — вдруг взглянул на меня с проснувшейся надеждой маг, — небольшим отрядом проникнуть в город?

— А-а… — протянул я с лёгкой злостью. — Вспомнил-таки про мой план? Увы, ныне это провернуть уже нереально. Надо было сначала проникать в город, а затем напускать на него нежить. А сейчас там стража на каждый шорох с копьями кидаться будет, незаметно через стену никак не перелезть и не перелететь. Любую магию сразу засекут. Нет, — изогнув презрительно губы, мотнул я головой, — не вариант. Раньше нужно было думать.

— Паша… — рядом со мной присела Ниике, коснувшись пальцами предплечья. Посмотрев в глаза, спросила тихо: — Скажи, действительно ничего нельзя сделать?

— А что тут сделаешь? — пожав плечами, я вновь прокрутил в уме все варианты. — Если только ещё какой-нибудь тайный ход найти. Вот только где его искать? Да и есть ли он?

Внезапно из ниоткуда, заставляя всех на подскочить, спешно схватившись за оружие, прозвучал спокойный женский голос:

— Есть, — а после в паре десятков шагов от нас из воздуха материализовалась тонкая фигурка в одеяниях магички воздуха, спокойно стоящая и поглядывающая на готовых ударить заклинаниями магов.

Неторопливо коснувшись закрывающего лицо платка, незнакомка убрала его, и я, опустив оружие, с удивлением произнёс:

— Лалия, ты?!

В возникшей перед нами девушке я без труда узнал агента особого отряда, фактически султанской контрразведки, что была мною перевербована и отправлена обратно с целью всячески мешать розыску моей скромной персоны, оценённой в баснословные деньги.

И вот теперь мы встретились вновь.

— Всё нормально, — обернулся я к остальным, — это мой человек, вреда не причинит.

— Да? — Сагир, подскочивший с места, нервно поглаживал посох, не собираясь успокаиваться. — А если она здесь для того, чтобы убить нас?

— Хотела бы убить — убила, — холодно ответила девушка, после чего безбоязненно подошла ко мне и, припав на одно колено, молвила: — Господин!

— Встань, Лалия, — подал я ей руку, поднимая на ноги.

А в следующий миг в разговор вмешалась моя жена, что некоторое время пристально разглядывала агентессу.

— Я тебя знаю. Ты была в нашей группе в империи, — констатировала Ниике и перевела острый взгляд на меня. — Ты с ней там познакомился?!

От странных ноток, прозвучавших в её голосе, у меня непроизвольно взлетели брови. Что это, ревность? Пожалуй, подобное чувство я в ней заметил впервые. К той же Алладине, например, она меня не ревновала вовсе, а тут вдруг на тебе.

— Нет, — усмехнулся я, повернувшись так, чтобы видеть обеих девушек, — с Лалией мы познакомились уже здесь, кстати, детали нашего знакомства тебе вполне может рассказать Калим, — перевёл я стрелки на встрепенувшегося начальника охраны. — Если вкратце, ей было поручено за мной следить, но я смог, скажем так, убедить её перейти на нашу сторону.

— Как же? — всё так же требовательно поинтересовалась Ниике.

— Не так, как ты думаешь. Лалии просто пришлось выбрать: либо принести мне вассальную клятву, либо стать марионеткой с промытыми ментальной магией мозгами. Она выбрала первый вариант.

— И кто же послал её следить за тобой? — всё ещё подозревая меня в чём-то, хотя я вроде и поводов не давал, продолжала допрос жена, а мне становилось всё смешнее. Вот что-что, а ситуация, в которой мы находились, ну никак не располагала к семейным разборкам, но женщина в любой ситуации остается женщиной. Впрочем, улыбку я постарался спрятать.

— Ты слышала про особый отряд? — невинно поинтересовался у нее, и вот тут всякая ревность из голоса у жены пропала, уступив место озабоченности.

— Так ты оттуда? — произнесла она напряженно.

— Да, принцесса, — склонила голову Лалия, — но вам нечего бояться, я верна господину и сюда пришла одна, воспользовавшись тайным ходом.

— Ходом, которым, как я понимаю, ты сможешь нас провести в город? — спросил я, решив всё-таки перевести разговор в конструктивное русло.

— Да, господин, — Лалия посмотрела на меня, — когда я услышала кто именно и с какими целями напал на столицу, я сразу поняла, что вы тоже находитесь здесь. Вычислить примерное расположение, труда не составило, и, воспользовавшись одним из наших тайных ходов, я немедленно поспешила к вам.

— Умничка, — не поскупился я на похвалу. Обвёл полным скрытого превосходства взглядом остальных, произнес, внутренне торжествуя, — похоже, шанс у нас есть!

Ведомые Лалией, мы пробирались по неширокому проходу проделанному кем-то из магов земли. Больно уж ровными и гладкими были стены. Сделанные специально для сотрудников особого отряда, чтобы незаметно покидать город, ходы эти вели достаточно далеко внутрь городских стен и оканчивались в весьма необычных местах. Тот, по которому нас вела девушка, выходил не просто в город, а в дворцовый парк к искусственному гроту за какой-то из парковых беседок.

Сеть этих проходов была настолько тайной, что кроме, может быть, султана, даже о существовании её больше не знал никто, даже Ниике, что её весьма покоробило, хотя вида она старалась не показать.

Несколько раз Лалия останавливалась, чтобы деактивировать хитроумно спрятанные ловушки, а один раз и вовсе открыла замаскированную под камень дверь в стене, мимоходом сообщив, что старый проход ведёт в тупик представляющий одну большую ловушку.

В наступивших сумерках, мы по одному, отодвинув в сторону камень закрывающий выход в грот, пробрались на территорию дворца, где и обосновались для очередного оперативного совещания. Благо в парке было полно живых изгородей за которыми так удобно прятаться.

— Где покои султана? — негромко спросил я у Ниике, присаживаясь рядом и поглядывая сквозь ветки и листья изгороди на снующие туда-сюда отряды стражи с факелами. Нежить у стен к спокойному сну не располагала и дворец гудел как растревоженный улей. Почти везде в окнах мелькали отсветы светильников и необычно много вооруженного люда торчало то тут, то там, сильно осложняя задачу проникновения во дворец.

— На третьем этаже, вот там, — моя жена ткнула аккуратненько пальчиком в левое крыло дворца украшенное небольшими башенками на углах.

— Мда, — прикинув сколько тут носится народу, я понял, что даже резкого прорыва с боем может не получится, мы просто завязнем, пробиваясь сквозь толпу стражи. К тому же во дворце квартировалась как бы не тысяча янычар, а с учётом осадного положения, очень может быть, что и много кто ещё, включая вражеских магов. Не та задачка что нам по силам.

— Надо как-то отвлечь большую часть стражи, — шепотом донёс я до остальных свою мысль.

— Как? — Зашипел Сагир, — Предлагаешь кому-то выйти и помахать страже ручкой?

— Если только тебе, как самому бесполезному члену отряда, — съязвил я и Ниике вновь пришлось нас разнимать, когда воздушник сидя на корточках попытался треснуть меня посохом. Впрочем он только впустую пробороздил им землю, от такого детского замаха я легко ушел перекатом в сторону.

— Хватит вам! — рявкнула она, вновь становясь властной и жёсткой дочерью султана, — словно дети малые себя ведёте. От кого-кого, но от тебя, Паша, не ожидала, — укорила она меня.

— Он первый начал, — буркнул я.

— Хватит, — снова с нажимом повторила Ниике и нехотя мы с воздушником кивнули, заключая перемирие.

— Только я не совсем шутил, — произнес я, снова понаблюдав за движухой у дворца, — Тут не особо далеко то старое кладбище, где выход из подземелья был. Если поднять нежить там…

— А ведь точно, госпожа, — включился тут же Сагир, оценив мою мысль, добавил, подобравшись поближе, — мало того, я знаю где ещё несколько тысяч скелетов можно поднять. Там когда-то бедняков хоронили скопом, в ямах.

На том и остановились. Мастер воздуха с Хакимом вдвоем пошел устраивать нападение живых мертвецов, а мы с Ниике, Калимом, Варрином, Алладиной, Лалией и девчонкой водницей, которую звали Асия, остались ждать сигнала.

А еще где-то через час, начался форменный ад, потому что улицы и площадь перед дворцом буквально затопило море нежити, разом навалившееся на заскрипевшую и застонавшую ограду.

— Мертвецы, а-а! — завопили сразу десятки испуганных голосов, быстро, впрочем, перекрытые резкими приказами командиров, хлесткими и звонкими, ударившими по опешевшей и сжавшейся страже словно бич.

Восстановив подобие порядка, сотники выстроили стражников со щитами отправля к ограде, через которую особенно шустрые мертвяки уже начали протискиваться. Где-то затрубили горны и к ограде начали сбегаться отряды янычар, пополняя ряды стражи.

Площадка перед дворцом резко опустела и решив что пора, я только хотел скомандовать, — “За мной”, как опередив меня, вперед бросилась Ниике, на ходу формируя какую-то воздушную технику.

Чертыхаясь я побежал за ней следом, готовя амулеты огня.

За какой-то десяток секунд мы добежали до плотно сомкнутых ворот, и резко выбросив руки вперед моя жена выпустила целый воздушный вихрь ударивший и заставивший затрещать окованное металлом дерево.

— Сейчас! — крикнул я, и, прицелевшись, прямо сквозь бьющий воздушный поток швырнул огненный шар, разрядив один из амулетов.

Я оказался прав, сложившись вместе обе стихии усилили друг друга. Грохнуло так, что заложило уши, а бедные створки буквально внесло внутрь, снося и раскидывая тех бедолаг которым не повезло оказаться у них на пути.

Забег дальше в моей памяти отложился чередой каких-то смазанных картинок, потому что мы всё время бежали, на ходу снося выскакивающую прямо на нас из всех щелей стражу. Жестоко, зло расправляясь с любым кто пробовал встать на пути, просто чтобы успеть перехватить султана, не дать тому сбежать под шумок. В какой-то момент я понял, что все мои амулеты огня полностью разряжены, одежда покрыта слоем копоти, а воздух буквально пропитан вонью паленой шкуры и шерсти.

Пожару не давала разгораться водница, что следуя в арьегарде, методично прибивала за мной жадно пожирающее дорогие ковры и резную мебель пламя. Пар и удушающая гарь добавляли ещё больше ада, погрузив коридоры в полумрак и заставляя истошно кашлять выживших.

Порывом ветра воздух чуть очистило, а затем воздушным кулаком Ниике вбила внутрь султанских покоев последнюю дверь и, ворвавшись внутрь, мы оказались напротив замершего подле кровати самого Сарумяна, окруженного личной охраной и заканчивающего облачаться в резные узорчатые доспехи.

Одев на голову шлем с шишаком и наносником, он повернулся к нам, оглядел угрюмым взглядом поверх выставившей щиты охраны, как магические так обычные, и, покачав головой, произнес, — Всё-таки ты — моя дочь. Я до последнего не верил, что ты решила выступить против меня. Моя любимая дочь.

— Была бы я любимой, — практически выплюнула не меньше моего закопчённая, с чёрными разводами на лице Ниике, — ты бы не отдал приказ заточить меня в башне и убить моего мужа.

— Тебя околдовал этот чёрный колдун, смутил твой разум и заставил повернуть оружие против меня, твоего отца. Конечно я хотел его убить его, чтобы освободить тебя.

— Эй, я не чёрный колдун, — оскорбился я, — я адепт проклятий.

— Значит ты, — глаза султана остановились на мне и я увидел промелькнувший в них гнев. А затем он приказал, — Убейте всех кроме моей дочери.

В ту же секунду на нас обрушился поток стихийных заклинаний, ударяя в выставленные моей женой и скользнувшим вперед Варрином щиты, а Лалия с водницей ответили потоками воды и воздуха, в свою очередь проверяя на прочность султанскую защиту.

Столько магии разом выпущенной в воздух мгновенно размолотило в щепу всю мебель, в клочья раздирая ковры на стенах и полу, проламывая стены отраженными и рикошетящими заклинаниями.

Плюнув на осторожность, я с разгону засадил ногой по щиту ближайшего воина, заставля провалиться назад, нарушая строй. Туда тут же клюнуло короткое копьё Калима, пробив кольчугу и поразив охнувшего воина в бок.

Остервенело заработав саблями мы попытались расширить прореху, не давая охране вновь сомкнуть строй. Затем туда удачно ударило чьё-то заклятье, а потом и вовсе грохнуло что-то настолько мощное, что нас буквально разбросало в стороны, не смотря на все магические щиты.

А затем, как-то так вышло, что я остался с султаном один на один и поле боя мигом сузилось, словно вокруг нас двоих возникло отдельное пространство, отсекая всё постороннее. Только он и я. Сабля против сабли. Вот только доспех на нём был совсем не простой, а укрепленный какой-то магией. С другой стороны, при мне были мои проклятья и треть резерва. Для боя один на один хватит.

Сближались мы молча, всё было сказано и так. А затем пробный удар, короткий, не вкладывая силу, лишь прощупать защиту. Отбил.

Клинки звякнули друг об друга и разошлись, и мы вновь закружили выбирая момент для удара. А затем султан буквально взорвался градом ударов и только резко взвывшее чувство опасности и покров тьмы, успевший на долю секунды сделать моё тело неуязвимым, спасли от нацеленного в горло клинка.

— Колдун, — с презрением бросил Сарумян.

Я не ответил. Покров тьмы жрал кучу маны, а в фехтовальных навыках я султану проигрывал и сильно. Мне срочно требовалось найти что-то, что даст мне преимущество. Шевельнув губами, я свободной рукой бросил в султана разрушающим проклятьем пытаясь как-то воздействовать на броню, но добился только слетевших с предплечьев наручей, с мгновенно сгнившими кожанными ремешками. Остальная броня целиком выполненная из кирасы с кольчужной юбкой и рукавами, заклинанию не поддалась.

Сарумян вновь сплюнул короткое — Колдун, — и ринувшись в атаку, снова несколько раз почти достал, разрубая клубящуюся тьму покрова.

А затем, отбросив остатки ложного благородства, я угостил его дезориентирующим проклятьем и мигом потерявший координацию движений, словно пьяный, Сарумян попытался снова меня ударить, но сабля чуть не вывернулась из ладони и пошатываясь, он кое-как прислонился к стене, оскалившись и выставив вперед гуляющий ходуном клинок.

“И что я его сразу не шарахнул? — Подумал я, — В честном бою решил победить? Так он воин, всю жизнь с клинком, а я маг, год назад первый раз оружие в руки взявший. Совсем в горячке боя разум отшибло”.

— Давно пора было его магией, — прозвучал откуда-то сбоку усталый голос и повернув в ту сторону голову, я увидел сидящего у стены Варрина, живого, но держащегося за бок, видать достали чем-то. Огляделся, поразившись вдруг неестественной тишине вокруг и понял, что бой, собственно, закончился, причём нашей беззаговорочной победой.

— Госпожа пыталась вмешаться, — добавил мастер земли, — но я не дал. Если мужчины хотят позвенеть клинками, это их право.

— Ты зря рисковал, муж мой, — произнесла переступившая через тела на полу и подошедшая ко мне, Ниике, — мой отец хороший фехтовальщик, так рисковать собой было глупо.

— Что с ним будет? — спросил я, разглядывая едва держащегося за стену мужчину, — Если нужно, чтобы он подписал отречение, то эффект пройдет где-то через полчаса.

— Отречение не нужно, — как-то холодно и безэмоционально произнесла моя жена, глядя на своего отца, а затем, так же бесстрастно приказала, — убейте его, со смертью султана я по праву наследования займу трон и так.

— Подо… — попытался было что-то сказать я, но кусок стены стремительно поплыл превращаясь в острый каменный шип, что мгновенно выстрелил, насквозь прошибая доспехи, оставив дыру в груди султана размером с кулак. Тот, выронив саблю, медленно сполз по стене. Голова свесилась вниз, словно он всё ещё пытался разглядеть смертельную рану, а затем тело, царапая краем доспеха стену, завалилось на пол, окончательно замерев.