Муж поневоле

Глава 9

Находящееся в самом зените светило всей своей жаркой мощью пригибало к земле двух караулящих запертые ворота бостанджи. За воротами и сохранившейся после буйства огня стеной были только остатки некогда прекрасного сада да оплавленные развалины дворца дочери султана. Что там было охранять, изнывающие от жары стражники не понимали, но ослушаться приказа не могли. Вот и приходилось целыми днями караулить проклятое место, поминая всуе колдуна, да втихую султанского мага с гвардией, по чьей милости они вынуждены были здесь торчать.

Даже когда к ним подошел закутанный в длинный халат путник с куфией на голове и прикрытым краем ткани лицом, они не предали этому особого значения, продолжая сидеть на притащеных для удобства тюфяках, лишь коснулись отставленных к стене алебард, сжимая древко ладонью и упирая деревянным концом в песок, больше для собственного равновесия чем для демонстрации угрозы.

Неизвестный, остановившись в нескольких метрах перед ними, оглядел ворота, стену, задержал взгляд на поднимающемся на ней слабом дымке продолжавших тлеть остатков дворца, после чего, неторопливо поднеся руку к лицу, откинул ткань открывая бледное по сравнению с местными, лицо самого натурального гяура.

Тут уже стражники сжали алебарды по настоящему, но стоило им приподняться, направляя оружие на незваного гостя как тот, невозмутимо поведя рукой в воздухе, заставил древки алебард брызнуть щепой, оставляя их безоружными.

Попытались ухватиться за рукояти сабель, но мужчина, прищурившись, покачал указательным пальцем в воздухе, произнес негромко с характерным акцентом, внезапно напомнившим бостанджи мужа госпожи — колдуна, — Не стоит, останетесь без рук.

Побледнев, стражники разжав ладони, не сговариваясь, подняли руки вверх. А затем один из них, упав на колени в песок, взмолился, — Не убивай, господин! Не убивай, всё сделаю, что попросишь.

— Не убью, — ответил тот, магией подтягивая к себе один из тюфяков и присаживаясь, — и многого не попрошу. Всего лишь правдивый рассказ о том, что здесь произошло.

Стражники тут же наперебой начали, запинаясь и захлебываясь, перебивая друг-друга, говорить, но мужчина, поморщившись, одним движением руки заткнул обоих, а потом, ткнув пальцем, произнес, — Сначала ты.

Через полчаса, когда стражники вспомнили даже то, что когда-то давно и прочно успели позабыть, незнакомец поднялся, вновь закрывая лицо и ни слова не говоря направился прочь. А бостанжи, устало попадав на горячий песок, живые, как и обещал страшный колдун, вознесли хвалу всевышнему и дружно потянулись за бурдюками с слабым вином. Буквально заново родившись, они стремились быстрее это дело отметить, нечасто смерть проходит вот так близко от тебя.

— Заметил, — произнес, наконец, один другому, — этот явно из тех же краев что и муж госпожи был?

— Угу, — кивнул второй, — и веяло от него чем-то таким же опасным.

— Ощущение, что мог в пыль одним щелчком растереть — страшный человек.

— Человек ли?

— И то правда, будто шайтан внутри него сидел и оценивал, сейчас жизнь забрать или чуть погодя. Душ загубленных у него за плечами чую как бы не поболе чем жителей в городе будет.

— Мда…

— Мда…

Алладина или Алладину, оно пока не определилось, пока свыкалось с новым для себя существованием, заперли в одной из комнат, откуда убрали все потенциально опасные предметы. Приставил я к нему в качестве охраны Калима, благо у того и квалификация соответствующая была, а сам с головой погрузился в изучение, доставшихся по наследству артефактов.

Во первых сама бомба. Упакованная в контейнер из матово отблескивающего металла, она не имела никаких выступов, кнопок или иных видимых средств запирания, этакий литой параллелепипед с идеально выведенными гранями.

Была она в единственном экземпляре выпущенная малой серией из-за непомерных затрат коих требовала на своё создание и старший комиссар рекомендовал самым тщательным образом выучит порядок проверки, взведения и запуска обратного отсчета. В целях маскировки, для всех манипуляций существовал небольшого размера дистанционный пульт. Жаль только действовал он на небольшом расстоянии от бомбы.

Само внутреннее устройство бомбы было тайной за семью печатями, и, похоже, навсегда утраченной с гибелью её создателей. Но может оно и к лучшему. Плохо, когда ядерным оружием обладает куча народу, но еще хуже, когда такая мощь храниться в одних руках, что может помешать её применить?

Меня и так гложило нехорошее чувство, что разом испепелить весь анклав гномов не та вещь которой можно гордиться, но во первых, тех разрушение города не останавливало, когда они заложили бомбу под зданием инквизиции, а во вторых, в целом, создание людского марионеточного государства и уничтожение старой империи им тоже очков не добавляли. К тому же примешивалась и изрядная доля личной неприязни. С самого своего появления здесь, от нелюди я ничего хорошего не видел. Эльфы убить пытались, вампиры, не пытались, но припугнула их только форма караульного смерти, гномы и убить и взорвать хотели, демонологи и те, хоть и люди вроде, но примесь демонической силы меня изрядно беспокоила. Пока была. Сейчас Глушаков изрядно потерявших в гоноре, оставшихся без специализации магов натаскивал в инженерной магии.

Так что, а к нелюдям симпатий я не испытывал, и одну единственную бомбу им закинуть было даже справедливо, что ни говори, а счет, за тысячу лет, набежал изрядный. И пусть я человек другой Земли, но равнодушным история борьбы за выживание новой империи оставить меня не могла. Может обострённое чувство справедливости, доставшееся от предков боровшихся за первое в мире государство рабочих и крестьян, не давало, может моменты созвучные тяжелой судьбе моей Родины, но исполнить поставленную задачу я собирался твердо.

А потом, после того как я освоил порядок работы с зарядом, мы с старшим комиссаром принялись делать из меня стихийного мага.

— Преобразовывать проклятья в огонь — хмуро говорила голограмма, — до такого изваращения никто и додуматься не мог, не говоря уже о том, чтобы изготовить сам преобразователь, поэтому придется использовать амулеты огня, которые через преобразователь сырой силы уже наполнять. Беда в том, что один амулет настроен только на одно конкретное заклинание, а тебя, чтобы оценить потенциал, могут попросить показать несколько и несколько раз подряд. Чтобы определить потенциал.

— Это всё ты вытащил из головы Калима? — переспросил я, опираясь на стеллажи с контейнерами, на минус третьем этаже крепости. Мы находились в огромном подземном ангаре, с рядами многоярусных стеллажей. Предполагалось, что это будет центральный склад обеспечения периферийных гарнизонов, но не сложилось и теперь сотни тонн вооружения и столько же за тысячу лет необратимо испортившегося продовольствия лежали бесхозными прямо передо-мной.

— Память человека фиксирует то, что сам человек может даже не осознавать. Да, то что он был внутри дало очень много информации о противнике.

Пройдя вдоль стеллажа, я поднял с полки из груды металлических жезлов один, с навершием из тусклого кристалла, поинтересовался, — Это что?

— Жезл огня, разряжен.

— А что мог?

— Полностью заряженный выдает непрерывный конус пламени в течении тридцати секунд. Ширина конуса на удалении в десять метров составляет пять метров, максимальная температура три тысячи градусов.

Покрутив своего рода ручной огнемет, я положил жезл на место и взял с соседней полки гладкий шарик сантиметров пяти в поперечнике. — А это?

Старший инквизитор бесшумно подлетел поближе, — Водная граната, одноразовая, нестабильная, выбрось.

— Я поспешно запулил ширик вдоль прохода, тот упруго запрыгал, а затем, на очередном прыжке, взорвался, вспухнув голубовато белесым шаром. Стеллажи поблизости обрушило, а всё находившееся на них бесформенными грудами рассыпалось по полу.

Внезапно снова что-то взорвалось, раскидывая образовавшиеся кучи и внося ещё больший хаос. Затем ещё и ещё.

— Пошла цепная реакция, — флегматично заметила голограмма, вместе со мной наблюдающая как взрывы учащаются, становясь всё более разрушительными, — рекомендую покинуть помещение.

Рысью метнувшись обратно к подъемнику, я спешно нажал на кнопку закрытия дверей. Взвыла сирена и я увидел, как между складом и мною возникла плотная перламутровая пленка защитного поля. Створки подъемника сомкнулись и кабина поехала вверх. А затем чуть тряхнуло, на секунду заставив свет моргнуть.

Появившийся рядом со мной старший комиссар, достал виртуальный список и жирно вычеркнул в нем одну строку, — Все, третьего этажа нет, пошла неуправляемая реакция, вход запечатан до снижения напряженности магического поля до ноль целых двадцать семь сотых слим… рад… дуам…

Он забормотал какими-то непонятными фразами, а я только вздохнул и спросил, — На остальных этажах так же?

— Что именно?

— Ну от любого чиха может начать взрываться?

— Да, скорее всего, — кивнул старший комиссар, — у большей части имеющегося вооружения давно истек срок хранения, отсутствие живого персонала сделало невозможным плановое обслуживание и утилизацию.

— И как быть с амулетами огня?

— О, мы их возьмём из другого хранилища.

Спустившись на минус пятый уровень, мы прошли в отдельный склад за еще одной сейфовой дверью и уже там я увидел десятки разложенных по направлениям магии амулетов.

— Итак, — боком пролетел вдоль рядов старший комиссар, — это склад обеспечения магов, а не солдат, поэтому амулеты изготовлены намного более надежными, подобный срок слишком сильно повлиять на их работу не должен был. Вот здесь всё что есть из огненной.

Пройдя вслед за ним, я осторожно коснулся прямоугольных кристаллов в оправе, что лежали ровными рядами, спросил, — И что с ними дальше будем делать?

— Ну во первых отберем самые ходовые заклинания, это аналог жезла, с конусом пламени, огненных шаров штук пять и штуки три огненных шторма… хотя нет, там площадь ограничена, такое они просить не будут, а вот огненную стену могут и захотеть. Возьмешь её.

Подчиняясь указаниям, я собирал те амулеты в которые тыкала голограмма в увесистую связку в руке. Потом, немного подумав, старший комиссар велел собрать еще один точно такой же набор, только вместо стен огня, огненное кольцо, на всякий случай и разнообразия ради.

— А теперь? — снова спросил я, держа за цепочки два набора.

— А теперь надо будет снять с них оправы и вложить в наручи, которые ты оденешь. Так сможешь их незаметно для гномов применять.

Еще мы отрыли маскирующий артефакт, который настраивался на заданные параметры, меня видимую другим магам ауру на нужную. С ним пришлось повозиться, потому что магию проклятий он просто не понимал, но поиграв с настройками, таки более менее достоверно ауру огневика сделать смогли. Так и эдак изучив меня, под маскировкой, голограмма буркнула, что всё-равно цвет ауры не совсем чистый, но для поверхностной проверки должно хватить.

В общем, после декады подготовки, на поверхность я выходил полностью упакованный, в наручах, прячущих по девять амулетов огня, с маскирующим артефактом встроенным в пояс, с хмурым Калимом, все десять дней шарахавшимся от каждого шума и Алладиной, в которой несмотря на подселившуюся мужскую часть, победила таки, личность девушки, каким-то образом усвоившая память Дина. Шизофрению, вроде, не заработала, хотя временами начинала путаться в воспоминаниях, какие её, а какие Дина.

На мои вопросы, как она себя чувствует, девушка лишь хмурилась и уклонялась от прямого ответа, стараясь ограничиться коротким — ”нормально”.

Голову я ломал, что с ней делать, несколько дней. Оставить в крепости? Не смешно. Мало того, что соблазнившись опять какими-нибудь сокровищами, она влезет куда не надо и там два варианта, либо сама убьется, либо старший комиссар прибьет. Кое какие охранные системы всё-ещё неплохо функционировали. Либо помрет с голоду, так как еды тут нет от слова совсем. Вернее тысячелетней давности запасы были, но совершенно не пригодные в пищу. А что вы хотите, никакая ультрапастеризация столько не выдержит.

На пинках выгнать в пустыню? Верная смерть. Реши я такое, меня быдаже Калим не понял, да я и сам, чувствуя некоторым образом ответственность за всё происходящее, не мог просто так выбросить девушку. Если только позже, когда окажемся в местах обжитых. Но до туда надо было еще добраться.

Оставалось только одно, брать с собой. С необходимыми мерами предосторожности, конечно, но брать. В конце-концов, втроем мы образовывали классическое приключенческую партию — воин, маг и вор. Убедив себя, что это судьба и знак свыше, я махнул рукой и приказал девушке собираться. Пора было начинать выполнять ответственное поручение.

Вытащив наверх контейнер с бомбой, содержимое которого, в целях конспирации я не раскрывал, ограничившись намеками, что это различные драгоценности, принайтовал тот к верблюду и забравшись в седло, дождался когда усядутся остальные и скомандовал двигаться к гномьей горе.

Зачем и почему уже никто не спрашивал. Раз я сказал, что к гномам, значит к гномам и точка. Впрочем, Калим явно сам что-то этакое себе придумал, больно уж задумчивым был его взгляд. Ну а Алладину, похоже, не особо интересовало что-то кроме самой себя. Всё-таки мужское восприятие мира несколько отличалось от женского, и на первых порах ей пришлось привыкать к воспоминаниям Дина, периодически всплывавшим в самый неподходящий момент.

Маршрут движения выбрали наиболее безлюдный, по пустыне, в обход известных маршрутов и крупных поселений. Совсем исключать случайные встречи не стоило, но, по крайней мере, шанс нарваться на султанскую стражу был почти нулевой.

В пути мы находились уже третий день, двигаясь по самой южной территории султаната, изнывая от страшной жары. Даже песок здесь был какого-то другого цвета, больше оранжевый, что-ли.

— Долина Смерти, — задумчиво изрек на мой вопрос Калим, неохотно поведав, что называется она так из-за полного отсутствия дождей. Ни единая капля влаги никогда не касалась этой земли, в народе считавшейся проклятой. Ни единая травинка не росла, могущая послужить едой для нашего горбатого транспорта.

Правда отслуживший немалый срок в пограничной страже мужчина неплохо знал все самые глухие закоулки султаната и утверждал, что мы проходим мрачное место самым краем и в случае чего достаточно быстро сможем достичь более приветливых мест, что меня несколько успокоило.

Мерно покачиваясь на верблюде, спускаясь с очередного бархана, чтобы подняться на следующий, я машинально оглаживал карман в котором лежал пульт от бомбы. Затем, нахмурившись, переложил его в другой. Но и там, минут через пять мне показалось не сильно надежно, и в конце-концов запихал его в сумку принайтованную к бедру.

Светило быстро исчезало за горизонтом и Калим вскинув руку, остановил наш небольшой караван, присмотрев подходящее для ночлега место.

Расположившись на отдых, я смотрел на молча жующую вяленое мясо Алладину и снова, в который раз спросил, — Как это, вспоминать то, чего никогда не делала?

— Как? — бросила она на меня косой взгляд, — Отвратительно. Но просто отвратительно, когда ты рефлекторно ищешь в штанах то, чего у тебя нет, а совсем отвратительно, когда ты внезапно вспоминаешь, как кого-то трахаешь, и этот кто-то ты сама. Как хватаешь саму себя за сиськи, раздвинув самой себе ноги и тыкаешь этой штукой в саму себя. А потом я вспоминаю всё тоже самое но с другой стороны и буквально чувствую себя внутри себя всеми местами сразу. — Она замолчала, глядя на слегка ошарашенного меня, усмехнулась, — Ну как, ответила на твой вопрос?

— Пожалуй да… — отвернувшись, я вновь уставился на тлеющий костер, решив больше дурацкими вопросами девушку не беспокоить. Ей и так было не легко. Смерть напарника и любовника, да еще и наложившееся на это перемещение его личности в одно с ней тело. Мне сложно было представить какого рода борьба в ней в тот момент происходила. Я никогда не спрашивал, как победила она. Дин ли добровольно оставил тело или это произошло в яростной борьбе? А может и вовсе они слились вместе и Дин всё-ещё где-то там, просто не подает признаков жизни, но каким-то образом существует и наблюдает глазами Аллы за всем происходящим? Пожалуй тут мог только какой-нибудь магистр ментальной магии сказать точнее, всё-таки вся это маготехнология переноса сознания была в чистом виде этим почти утраченным разделом людской магии. Но таких тысячу лет как не существовало, а старший комиссар был хоть и личностной матрицей, но тоже к менталу отношение имевшей лишь фактом своего существования, о методиках и последствиях манипуляций не имея ровно никакого представления.

Маги ментала были верхушкой магического сообщества империи Ларт, ревностно охраняя свои секреты от остальных. Вот и доохранялись, что скоординированный удар, уничтоживший абсолютно всех магистров, мгновенно превратил монолитную империю в разрозненную кучку провинций, одна за одной исчезавших под неудержимым наплывом нелюди отвоёвывавшей себе жизненное пространство.

Закрыв Алладину в клетку, я тоже пошел спать. Надо было хорошенько выспаться, завтра нас ждал еще один такой же долгий переход.