Мученик Саббат

II. ДЕВУШКА С ХОЛМОВ

Он стоял на одной из самых высоких террас внутреннего улья и смотрел вниз на разбросанные постройки Города Беати, на керамит и белые каменные склоны башен улья, на мозаичные, покрытые черепицей, крыши, лежащие внизу, пересеченные линиями бульваров и виадуков, разрушающийся камень старых районов, запятнанные стены промышленных предприятий и сельскохозяйственных гидропонных зданий, лабиринты аллей и трущоб, районы малоэтажных жилых домов.

Небезопасный город. Небезопасный, или невозможно сделать таковым. Тут не было стен или окружающих укреплений, кроме естественного каменного мыса, вокруг долины. Тут была система щитов, генерируемая станциями по периметру города, которая, с основными мачтами на крышах башен ульев, могла поднять энергетическое поле, как ярмарочный шатер над городом. Но система щитов была спроектирована защищать от пылевых бурь и стеклянных штормов, а не от снарядов.

И это было тем, что приближалось. Полномасштабная война, неумолимо надвигающаяся на Херодор так же, как стая пилигримов затопила его. Цивитас Беати не выживет. Город не был возведен для войны, и он не знал, как будет защищать его. Он думал об улье Вервун – великом, прочном улье Вервун – и как его было сложно удержать. Улей Вервун был спроектирован военными по принципам обороны, превалирующим в их мыслях. Главный Шпиль и защитные стены формировали массивную крепость, внутри которой все население улья могло укрыться во время атак или осады. У Города Беати, в противоположность, были простые, рассеянные, малоэтажные жилые дома, простирающиеся от довольно скромных и переполненных башен улья.

Бог-Император, это все должно было стать фесово кровавым.

Гаунт отвернулся от затемненного наблюдательного окна и нацарапал еще несколько заметок на планшете, который он держал под рукой с самого прибытия, он записывал любую мысль, которая помогла бы удержать город. Усилить генераторы щита, для начала. Мобильные артиллерийские батареи, и несколько настоящих бронетанковых частей. Укрепления, естественно. Чертовы широкие бульвары должны быть перекрыты, и водная система должна быть под контролем. Согласно последним отчетам Флота, флотилия Муниторума была в двух днях пути, и три полка, включая бронетанковый, отбыли с Хана. Херодор так же нуждался в прикрытии боевым флотом, и он запросил по собственным каналам, поддержки Адептус Механикус, хотя ответа так еще и не пришло.

Он услышал, как открылась дверь, выходящая на террасу, и предположил, что это был Белтайн, вернувшийся с кофеином и перекусом. Это был не он.

— Хорошо, что ты решил присоединиться ко мне,— сказал Гаунт. Корбек ухмыльнулся и кивнул. Он чавкал бутербродом с соленым мясом, держа кружку горячего кофеина в другой руке. Роун, вошедший за ним, нес еще две кружки, и протянул одну Гаунту.

— Мы перехватили Белтайна по пути,— сказал Роун.

— Предполагалось, что еда тоже будет,— сказал Гаунт. Корбек сразу перестал жевать, и виновато посмотрел на остатки еды в руке. — Извините,— сказал он.

Гаунт слегка помотал головой. — Садитесь. У вас был тяжелый день, как я понимаю.

— Не мог просто оставить их подыхать. Это была самая крупная атака, наихудшая, с которой они столкнулись, как мне сказали,— сказал Корбек. У обоих, как у Корбека, так и Роуна, пыль покрывала форму, и лицо Корбека все еще было красным от дыхательной маски, которая врезалась в его кожу.

— Бронетанковые?

— Три сталк-танка. Легкая поддержка, и на этом все. Кафф и Фейгор быстро расправились с ними. Еще лучше, что мы их идентифицировали. Он заглянул в сумку и вытащил железную маску. На маске посередине было отверстие от лазера.

— Фес,— сказал Гаунт.

— Здесь Кровавый Пакт. В большом количестве.

Гаунт указал на железную маску, которую держал Корбек. — Это просто может быть...

— Я узнаю фесовых ублюдков везде,— сказал Роун.

Гаунт кивнул. — Местные вояки, кажется, думают, что рейды всего лишь проводятся какими-то еретическими ячейками. Они атакуют город последние четыре дня. Он взял маску из руки Корбека.

— Они даже не представляют, не так ли?

— Пройдет время, и они поймут,— сказал Корбек.

Гаунт опустил маску. — Думаю, что мы имеем дело с передовой группой, которая должна отвлекать нас, пока прибывают основные войска.

— И вы думаете, что основные войска уже в пути?

Гаунт мрачно рассмеялся над вопросом Роуна. — Найди мне кого-нибудь в этом секторе, кто не знает, что тут происходит! Если бы ты был врагом...

— Если? — улыбнулся Роун.

— Если бы ты был врагом,— продолжил Гаунт, не обращая внимания на насмешку, — ты бы выбрал этот мир своей главной целью?

Роун посмотрел на Корбека, который просто пожал плечами. — Значит... есть признаки нависающей над нами угрозы? Гаунт снова помотал головой. — У флота ничего нет. Слишком много кораблей пилигримов сбивают с толку.

— Забудьте о том, что может быть. Что насчет оперативной базы для тех, кто уже здесь? спросил Роун.

— Орбитальная разведка обнаружила, что, возможно, есть несколько десантных кораблей в глубине стеклянных пустошей, за тысячу километров к западу отсюда, но там нет никаких признаков жизни. Противник на Херодоре хорошо спрятался.

Возможно, где-то на вулканическом нагорье, называемом Печные Холмы, но это всего лишь догадка.

— Я бы сказал, что мы... — начал Роун.

— У нас недостаточно сил, Роун. У нас уйдут недели, чтобы найти их, даже с нашими навыками.

Это большой, суровый мир с множеством уголков и дыр, в которых можно спрятаться.

— Но не важный мир,— мрачно сказал Роун.

— Нет, майор,— согласился Гаунт. — Совсем не важный мир.

— Тогда почему... — начал Роун, и застыл, когда увидел взгляд в глазах Гаунта.

— Вы уже... видели ее? — вместо этого спросил Роун.

— Еще нет.

— Вы сказали, что корабли пилигримов сбивают с толку,— сказал Корбек. — Здесь уже очень много пилигримов. Сотни тысяч. Орбита переполнена ими.

— Корабли прибывают постоянно,— сказал Гаунт. — Некоторые прилетели из-за границ суб-сектора.

— Может быть стоит остановить это,— сказал Корбек. — Я имею в виду, что нам стоит запереть это место.

Не допустить того, чтобы кто-то просто так просочился, даже если они безобидные счастливчики. Помните, как на Хагии они прибывали с пилигримами?

— Я помню, Колм. Я просто не знаю, как мы это остановим. Некоторые корабли стары, почти неработоспособны и прискорбно лишены ресурсов. Если мы выставим заграждение и развернем их, мы отправим граждан Империи на смерть. В тактической службе сказали мне, что девяносто процентов кораблей пилигримов не переживут путешествия назад. В большинстве случаев, пилигримы потратили последние сбережения на дорогу в один конец, чтобы попасть сюда. Поездка к спасению.

Корбек поставил пустую кружку и стряхнул крошки с мундира. — Бедные, несчастные ублюдки,— горько сказал он.

Гаунт пожал плечами. — Во всем кластере и за его пределами знают, что происходит тут на Херодоре, так что можно делать ставки, что и противник тоже знает. Я даже не могу представить, почему информацию обнародовали.

— Потому что она настояла,— сказал голос позади него. Роун оставил дверь открытой, и никто не услышал, как кто-то зашел в нее. Они вскочили на ноги и отдали честь.

— Вольно,— сказал Лорд Генерал Люго.

— Мне сказали представить вам доклад в 17.00, сэр,— сказал Гаунт.

— Я знаю. Я закончил раньше, чем ожидал, и подумал, что надо ускорить события. Добро пожаловать на Херодор, Гаунт.

— Спасибо, Лорд Генерал.

Люго взглянул на Корбека и Роуна. — Может быть поговорим наедине... ? — намекнул он.

— Конечно. Гаунт повернулся к остальным и махнул. — Свободны, оба. Размещайте полк.

Корбек и Роун поспешно вышли из комнаты и закрыли за собой дверь.

— Фес,— прошептал Корбек, как только оказался снаружи. — Я надеялся, что мы больше никогда не увидим этого ублюдка.

— Даже близко не так, как надеялся Гаунт, я уверен,— сказал Роун.

— Я предлагаю, если позволите, как мужчина мужчине,— сказал Люго, — оставить все наши предыдущие недоразумения позади. Люго был высокой, костлявой личностью с тусклой, жирной кожей, напоминавшей пергамент, на бритом черепе. На нем была строгая белая униформа, вся грудь была покрыта медалями.

— Это было бы полезно, сэр,— сказал Гаунт.

— Все уже было высказано на Хагии, Гаунт. Поступки сделаны. Вы восстановили свою репутацию и способности в моих глазах тем маленьким путешествием к Храму. Итак... мой девиз, больше об этом не говорить.

Гаунт кивнул. Ему было сложно что-то ответить. Лорд Генерал Люго, по его мнению, был одним из наиболее некомпетентных и самовозвеличивающих офицеров в командном эшелоне Крестового Похода, скорее политическим животным, чем военным лидером. В 770-ом, он выбил для себя командование освобождением храмового мира Хагии, веря в то, что это было легкое задание, которое позволит ему заполучить много славы и способствовать его политическим амбициям. Когда освобождение обернулось катастрофой, он обвинил Гаунта и попытался отделаться от командира Танитского Первого. Делая это, он почти сдал весь храмовый мир Хаосу, катастрофа была предотвращена Танитцами только с помощью необычного явления в самом Храме. После Хагии, ему сделали строгий выговор, а Гаунт со своими силами был отправлен на Фантин. Люго, хотя и не был всецело опозорен, остался на Хагии в качестве Имперского Губернатора, и его амбиции было порваны в клочья.

Печально, но то, что он был тут, означало, что он хочет получить выгоду из необычных событий, а не принимать в них участия. Его звезда снова восходила. По умолчанию, он контролировал то, что могло стать наиболее влиятельной частью всех интересов Империи в Мирах Саббат.

Уже распространялись слухи, что Люго посматривает на то, чтобы занять место Магистра Войны вместо Макарота, если текущая мертвая точка сохранится. И он был очень известным человеком.

Гаунт почти мог почувствовать уверенность и амбиции Лорда Генерала. Вообще-то это был запах тоника и одеколона, но для Гаунта такие ароматы были тем же самым. У Люго было большое стремление к власти. Настоящей власти. Это так подогревало его аппетит, что можно было почти услышать, как урчит его желудок.

И было совершенно очевидно, что последний, кого хотел видеть Люго на своем пути, был Ибрам Гаунт, который опозорил его на Хагии.

— Отчего у вас на лице улыбка, Гаунт?

Гаунт пожал плечами. — Просто так, мой Лорд. Просто мне понравилось, что мы можем поговорить напрямую. Просто так, в самом деле. Гаунт улыбался, потому что первый раз с тех пор, когда он получил приказы на Айэкс Кардинале, ему нравилось быть на Херодоре.

Как он понял, он был здесь только потому, что она запросила его. Люго никогда бы не послал за Гаунтом. Кем бы или чем бы она ни была, у нее было влияние. Она тут командовала, по-настоящему, и Люго приходилось повиноваться ей. Люго и его тактики воспринимали ее всерьез. Или так, или способность Люго к интригам была так велика, что Гаунт даже не мог разглядеть ее коварные механизмы.

— Вы сказали, что она настояла на том, чтобы весть о ее возвращении была распространена? — спросил Гаунт.

Люго кивнул. Он подошел к окну и уставился на город, первая вечерняя тень начала падать на него. — Она не захотела держать это в секрете, как ни настаивали мои советники. Она не хочет... как я понимаю... видеть, почему ее возвращение должно быть спрятано от общества. Она называет себя инструментом, Гаунт. Инструментом Золотого Трона. Она – воплощение власти и стремлений на благо Человечества. Сохранив секрет, у нее не будет власти или стремлений. В этом есть некий здравый смысл.

— Это делает ее уязвимой. Это делает этот мир и этот... простите мою прямоту... хилый городишко уязвимым.

Люго смотрел, как зажигаются городские огни в наступающей темноте. Поднялся ветер с пустошей и забарабанил стеклянными частицами по толстому окну. — Делает. В самом деле, делает.

— Тогда почему здесь, сэр? Почему в этом захолустье? Уверен, что ее власть и стремления могли бы лучше использоваться в авангарде крестового похода. Например, вместе с Магистром Войны на Морлонде? — Люго отвернулся от окна.

Теперь он улыбался. — То, что ты говоришь, Гаунт, мне очень нравится. И это полностью совпадает с моими мыслями. Ее не должно быть здесь. Мы должны убедить ее... переехать.

— Конечно,— сказал Гаунт, — хотя если это все предполагает, что она та, за кого себя выдает. Выражение лицо Люго внезапно потемнело. — Ты не веришь?

— Я... — начал Гаунт.

Люго сделал шаг вперед. — Если ты не веришь, я тогда с трудом понимаю, что ты тут делаешь.

— Я остаюсь при своем мнении, Лорд Генерал.

— Ты что? Ты говоришь, как чертов еретик, Гаунт.

— Нет, сэр. Я...

— Святая Саббат перевоплотилась. Она во плоти, так что она должна вести нас к победе в мирах, которые носят ее имя. Это момент, о котором не мечтали в истории человечества! Момент священного чуда! И ты остаешься при своем мнении?

Гаунт открыл рот, и затем снова закрыл. Он увидел тяжелый взгляд Лорда Генерала.

— Я думаю, что настал момент для тебя познакомиться с ней,— сказал Люго. — Или это, или для меня настал момент сжечь тебя на столбе.

В холодной, одинокой ночи, прямо как та, которая сейчас опустилась на Цивитас Беати, но шестью тысячами лет ранее, Святая оставила свой след на Херодоре. Тогда он не назывался Цивитас Беати. Он был всего лишь единственной населенной башней, которая однажды станет Старым Ульем, центральным шпилем улья, но тогда он назывался Район Альфа (колониальный). Святая, во главе кавалькады остатков от ее армии, войска из полков колонистов, вооруженного эскорта из пилигримов, госпитальеров из Воинствующих Сестёр, которые позже основали Орден Нашей Леди Мученицы, и эшелона, ныне вымершего Ордена Астартес, Медных Черепов, победила и обратила в бегство войска Хаоса у Молитвенного Ущелья, и затем пришла в Район Альфа, чтобы вылечить раны. Она и ее избранники омывались в термальных источниках и навсегда благословили их. На следующее утро, войско Святой восстало, восстановило силы, и уничтожило резким наступлением войска Хаоса в Битве в Долине Осколков, где, как говорили, она в одиночку расправилась с восемнадцатью сотнями вражеских воинов, включая их Архонта, Марака Воре.

Все это было в анналах и книгах по истории. Гаунт знал все это с детства. Под началом Слайдо, он выучил это наизусть.

Храм Купания, где Саббат омывала раны, находился в самых глубинах Старого Улья.

Он был построен из черного базальта и освещался только электрическими свечами и биолюминисцентными шарами. Обслуживающий персонал и храмовые жрецы поспешили наружу, когда Люго, вместе со своими старшими помощниками и отрядом телохранителей, приближались по длинному каменному коридору. Воздух был горячим и сырым, и пах серой и железом.

Они дошли до двери. — Мы подождем здесь,— сказал Люго. — Все мы,— добавил он, подчеркнуто глядя на Хирурга Керт, которую Гаунт позвал с собой до того, как проследовать с Генералом в глубины башни улья. Керт посмотрела на Гаунта, и он кивнул.

— Оставайся здесь, я позову, если понадобишься.

Гаунт прошел сквозь тяжелые двери, и они закрылись за ним. Было тускло и тихо, и воздух был наполнен паром, поднимающимся от глубоких бассейнов для купания. Узкая лестница с сотней ступенек, вырезанная из белого известняка, вела от двери, тысячи электрических свечей обрамляли ее. Свет от свечей отражался от тихо плещущейся воды внизу.

К востоку лежала Часовня Императора, к западу исполненная по обету часовня Святой. Гаунт пошел вниз по огороженным, полированным ступенькам, и снял фуражку. Он уже истекал потом. Он прошел к главному бассейну, и уставился на свое отражение в воде цвета ржавчины. Вода поднималась из водоносного слоя глубоко под городом, нагреваемая через вулканические отверстия в коре. Говорили, что она лечит любые раны. Вдоль бассейна Гаунт мог видеть сотни медных ложек, чашек и ковшей, которые использовали верующие, чтобы пить, для крещения или для омовений. Глубоко в бассейне, он видел миллионы мерцающих монет и клинков, значков, медалей и других подношений.

Он встал на колено у края бассейна, стянул перчатку и провел пальцами по теплой воде.

Послышался всплеск на дальней стороне бассейна, и рябь стала расходиться кругами к нему.

Он поднял взгляд как раз в тот момент, когда бледная фигура поднималась из воды, спиной к нему. Это была женщина, в простой белой сорочке. Она вышла из бассейна, вода стекала с нее, мокрое белье прилипло к ее телу, и он отвернулся. Два храмовых адепта появились из пара, и дали ей длинную, серую робу. Она одела ее и накинула на голову капюшон.

Затем она повернулась, смотря на Гаунта через священную купальню.

— Ибрам.

Он поднял взгляд. — Вы знаете мое имя?

— Конечно. Ее голос был таким мягким и легким. Он хотел увидеть ее лицо. Сладкий аромат достиг его ноздрей, как будто адепты закинули в огонь от ламп ладан. Ислумбин, вот что это было.

Запах ислумбина, священного цветка Святой.

— Я рада, что ты здесь,— сказала она.

— Я здесь, потому что мне сказали быть здесь,— сказал Гаунт. — Мне приказали. Она согнула руки, глядя на него через парящий бассейн.

— Ты можешь встать, если хочешь. Тебе незачем кланяться.

Он медленно поднялся.

— Я запросила тебя. Я запросила Танитских Призраков. Мне приятно, что Призраки Гаунта со мной на Херодоре.

Голос такой очаровательный. Такой проникающий. Он был таким, как будто он уже слышал его.

— Почему мы? — спросил Гаунт.

— Из-за того, что вы сделали на Хагии. Ты и твои люди отдали жизни, чтобы мои останки не достались архиврагу. Вы защищали Храм до последнего. Единственное, что я хочу попросить тебя здесь, защитить меня так же, как тогда. Я хочу, чтобы Призраки были моим внутренним кругом. Моей почетной гвардией.

— Мы не отступим от этого задания,— сказал Гаунт. Он начал идти по краю бассейна. — У меня было... хорошо, я не знаю, что это было. У меня было видение на Айэкс Кардинале о том, что это сбудется. Женщина, уже шесть тысяч лет как мертвая, сказала мне найти вас здесь.

— Серьезно? — сказала она, как будто задумавшись на мгновение. — Это хорошо. Как я и планировала.

— Планировали?

— Конечно.

Он сделал шаг вперед. — Вы планировали это? Это видение о Сороритас? Вы создали ту часовню в лесу из ничего?

— Конечно, Ибрам.

— Я поверил в него. Оно было реально. Белтайн и я, мы были абсолютно убеждены. Мы чувствовали... прикосновение чего-то странного, за гранью нашего понимания. Он сделал еще шаг к ней. Она начала медленно отступать.

— Не как сейчас,— добавил он.

— Ибрам, ты пугаешь меня. Что за смятение в тебе? Почему ты приближаешься ко мне?

— Потому что я хочу увидеть твое лицо.

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что...

— Я хочу увидеть твое лицо, потому что я знаю твой голос!

Он резко кинулся к ней и схватил. Она резко вскинула руку и отвела его лицо в сторону, но он стряхнул руку и потянул за капюшон.

— Я знаю твой голос,— сказал он, пока она пыталась вырваться.

— Сания.

Сания рванула от него и туго запахнула робу. Она уставилась на него взглядом, который он не понял.

— Ты не веришь.

Гаунт сделал шаг назад, мотая головой и громко смеясь. — Я бы хотел. Ох, поверь мне, я бы хотел. Пять месяцев на корабле, ожидая увидеть правду? Я ждал этого момента с тех пор, как Слайдо впервые раскрыл мне тайны Саббат. Я ожидал все, что угодно... правду, ложь, иллюзии. Но не тебя, Сания.

Она сердито посмотрела на него. Ее черные волосы мокрыми локонами обрамляли ее прекрасное лицо. Они сильно отрасли с тех пор, когда он видел ее последний раз, большое отличие от ее бритого черепа и косички, которую она носила, когда была студентом эшоли.

— Пойми это, Ибрам. Я не Сания.

— Нет, ты Сания. Я знаю тебя. Ты была студентом эшоли, которая направляла моих людей к Храму. Майло все еще говорит о тебе.

Ее взгляд внезапно изменился и он потерял присутствие духа. — Ох, Ибрам. Конечно я Сания.

По крайней мере, в этой плоти. Мне нужен был сосуд, и она подходила. Она была чудесной девушкой, и отдала свою плоть мне. Я выгляжу, как Сания. Я говорю, как она. Но я не она. Я Саббат. Девушка с холмов Хагии, возрожденная в этом хрупком теле.

— Нет...

— Ответь мне вот на что, Ибрам. Как еще я могла вернуться? Как еще я могла найти плоть для себя?

Он помотал головой. — Это трюк. Люго использует тебя. Ты не моя Святая. Гаунт быстро пошел назад в коридор, и отряд Люго расступился, пропуская его.

— Ну так? — спросил Люго.

Гаунт на мгновение уставился на Люго. — Разве не важно, во что я верю, не так ли?

— Почему?

— Потому что, пока Империум заинтересован, пока сотни тысяч пилигримов заинтересованы... пока архивраг заинтересован... у нас тут на Херодоре переродившаяся святая. И это все, что имеет значение.

Люго оскалился. — Наконец-то, Гаунт, ты ухватил самую суть.

Гаунт быстро пошел от купальни и свиты Лорда Генерала, опустив голову, каменная колоннада вела к ближайшему подъемнику. Персонал купальни, иерархи и адепты, которые удалились, когда Люго приближался, тихо ждали в колоннаде, тихие фигуры в робах во мраке. Он быстро проходил группы людей, зная, что они за ним наблюдают.

— Гаунт! Гаунт! — звала Керт, пока бежала за ним. Он даже не притормозил. Когда она, наконец-то, добралась до него, он ждал у двери железной клетки подъемника, ожидая, пока он спуститься.

— Хочешь мне рассказать, что происходит? — резко спросила она.

Он посмотрел на нее мрачным взглядом. — У тебя когда-нибудь была тайна, Керт? Одна, которая может причинить столько страданий, как если расскажешь, так если и будешь хранить?

— Да,— честно сказала она, в ее мыслях промелькнул образ Гола Колеа.

Казалось, что он удивлен ее ответом, как будто он ожидал, что она скажет нет. — И как ты решила поступить?

— Никак. Она решила все за меня.

— Я боюсь это же произойдет здесь. Механический подъемник опустился со стуком, и замер, и Гаунт отодвинул дверь. Керт проскользнула за ним, чтобы он не успел закрыть клетку перед ее носом. На мгновение ей показалось, что он опять откроет дверь и прикажет ей выйти. Вместо этого, он прошел к стене и дернул за медный рычаг. Подъемник пополз вверх, двигатели жужжали в черноте шахты.

— Видел ее? — спросила она, глядя, как по его лицу ползет свет от проползающих мимо этажей.

— Я видел ее.

— И это привело тебя в такое настроение?

Он сделал медленный, угрожающий вдох, и выглядел так, как будто ему надо что-то ударить.

— Ты просил меня помочь тебе, Гаунт. Ты сказал, что тебе нужно успокоить мысли. Она похлопала по сумке, свисающей у нее с плеча. — Я принесла биосканер. Тебе все еще нужны доказательства после всего?

— Определенно нет,— сказал он.

— Это не она, не так ли? — спросила Керт. Гаунт ничего не ответил. Со вздохом, она подалась вперед и дернула за рычаг, чтобы подъемник остановился. Элеватор замер между этажами. Где-то зазвенела сирена. Начала мерцать янтарная вспышка на контрольное панели.

— Поговори со мной,— сказала она.

— Давай оставим это, пожалуйста, хирург.

Керт помотала головой. — Я наблюдала за тобой, Ибрам. Весь путь от Айэкс Кардинала, с тех пор, как пришли новости. Часть тебя хочет, чтобы это была она, другая часть боится, что это будет не так. Знаешь, что я думала? Я думала, как только ты ее увидишь, ты будешь уверен. Только так. Мне незачем было делать генную идентификацию, чтобы добыть для тебя ответ. Я знала, что ты узнаешь. И ты узнал.

— Узнал.

— Это не она.

— Нет.

— Трон! — она открыла рот от удивления, затем стала расспрашивать. — Так что это такое? Досада? Злость? Ты пришел сюда найти доказательства, так или иначе, и ты получил их. Это, по меньшей мере, должно было удовлетворить тебя.

— Помнишь Санию?

Она пожала плечами. — Нет, я... ой, подожди. Девушка с Хагии, студент... эшоли, так их называли, не так ли? Она пришла вместе с группой Корбека.

— Это она. Он уставился на нее.

Ее глаза расширились. — Да ты фесово прикалываешься надо мной, Гаунт! Она? Она Святая?

— Могу только сказать, что Сания верит, что она реинкарнация Саббат. Она весьма здравомыслящая и убедительная, допустим, для тех, кто ее уже не знает. Ей нужно лечиться в Имперской психиатрической больнице. Но этот ее потенциал оценили. Теперь ее используют в качестве пропаганды.

— Люго?

— Ты же видишь, как он наслаждается тем, что его карьера опять идет в гору. Ему нет дела, настоящая она или нет. Все, о чем он беспокоится, так это о том, чтобы она была убедительной. Крестовому походу нужно чудо прямо сейчас... и он единственный, который собирается запомниться тем человеком, которые дал чуду случиться. Она осторожно подошла к нему и успокаивающе положила руку ему на плечо. — Так расскажи правду. Как слуга Бога-Императора, ты всегда боролся с такими грехами.

— Это не так просто. Она стратегически важна, и невозможно отступиться от этого. Как икона, как точка единения, она может выиграть эту войну для нас. Ее присутствие может подстегнуть наш боевой дух и разрушить планы противника. Если она продолжит играть свою роль, и мы пойдем с ней, и скажем, что верим, мы сможем очистить весь кластер. Но я не думаю, что смогу соврать о чем-то таком. Ни Цвейлу... ни Корбеку и Дордену, и Дауру, и всем остальным, которых коснулась Святая на Хагии. Они поверили в истину там, истину, которую я тоже чувствовал. Я не могу просить их поверить в эту ложь.

— Пусть они сами решат,— сказала она.

— А, вот и вы,— сказал Корбек, поднимая взгляд от планшета, который он просматривал. — Вы будете рады узнать, что мы устроились. Места хорошие. У меня тут есть список расположений, если хотите.

Гаунт проигнорировал планшет, который протягивал ему Корбек.

— Или, возможно, не хотите. В любом случае, мы не на открытой местности. Роун и Макколл прямо сейчас размещают взводы по периметру города. Девятнадцать взводов оборудуют промежуточные станции в сотрудничестве с местным ополчением. Это не много, но к рассвету у нас должна быть основная защита на севере и востоке города. Местные предоставили двенадцать тысяч человек, включая среднюю броню, и у Лорда Генерала есть еще более тысячи человек, плюс легкая броня и несколько отделений со специальным вооружением.

— Где Майло?

— Майло? Корбек почесал бровь и пролистал данные о расположении на планшете. — Прямо сейчас, я бы сказал, что он со своим взводом у Стекольного Завода. Это... эм... в северо-западном секторе.

Гаунт кивнул. — Возьми вокс и пришли его сюда.

— Ну, согласно расписания возвращений на постоялые места они должны быть завтра в десять и...

— Сейчас, пожалуйста, полковник.

— Сейчас. Да, сэр.

Гаунт прошел мимо него в широкую, сводчатую комнату на восемнадцатом этаже третьей башни улья, где Танитский Первый оборудовал командный пост. Широкая комната, с зашторенными окнами с двух сторон, была набита полковым персоналом, работающим с членами Полка Цивитас Беати и техно-адептами из Сил Планетарной Обороны Херодора, устанавливающими главный вокс-передатчик, тактические определители позиций и узлы связи. Силовые и информационные кабели извивались на полу.

Тактики присоединяли портативные коммуникационные и гололитические столы.

— С ним все в порядке? — спросил Корбек Керт, которая шла за Гаунтом в комнату.

— Вообще-то нет,— сказала она.

Гаунт повернулся и посмотрел на Корбека. — Что там? — спросил он, делая широкий жест в сторону другой комнаты.

Корбек поспешно присоединился к нему. — Всего лишь пристройка. Даур подумал, что она подойдет для комнаты совещаний. Несколько столов и стульев от Муниторума. Белтайн организовал кое-какую еду. Слева, дальше по холлу, множество пеньков для...

Гаунт прервал его. — Две минуты, Я хочу, чтобы ты, Дорден, Цвейл и Даур были в пристройке для закрытого совещания. Харк тоже, если он где-то рядом.

Корбек пожал плечами и кивнул. — Как скажете, сэр.

Они заняли свои места. Корбек; старый священник аятани Цвейл; Капитан Бан Даур, третий офицер Вергхастец; Дорден, старший медик и Виктор Харк, полковой комиссар. Керт проскользнула внутрь и села позади. Перед тем, как сесть, Даур настроил и включил переносной защитный экран, который будет генерировать электрические помехи, чтобы никто не мог подслушать.

— Все, что я скажу, не должно покинуть этой комнаты,— сказал Гаунт.

Люди кивнули. Керт, позади них, сложила руки и согнула плечи.

— Я встретился со Святой,— сказал Гаунт.

— Слава богу! — прошептал Цвейл.

У Харка было печальное выражение лица, показывающее, что он знал, что будет дальше.

— Она не настоящая.

Последовала долгая тишина. Корбек уставился, не моргая, на стену перед ним. Даур застонал и обхватил голову руками, звеня колокольчиками, завернутыми в шелковую ленту с обетами. Дорден закрыл глаза и схватил одну руку другой. Цвейл моргал.

— Она... извините, что? — сказал Цвейл.

— Она – фальшивка. Выдумка. Уловка.

— Ох, фес... — вздохнул Корбек.

— Серьезно? — спросил Даур. Слезы стояли у него в глазах.

— В частности,— сказал Гаунт, — мы ее знаем. Ты знаешь, Колм, и ты Дорден, и ты Даур тоже. Все что я могу сказать, она по-настоящему верит в то, что она настоящая Саббат. Но когда я встретился с ней, лицом к лицу, я понял, что это та бедная девушка, которую мы встретили на Хагии: Сания.

— Сания? — начал Корбек.

— Нет, нет... это... нет, это не правильно,— взволнованно сказал Цвейл. — Святая вернулась, Беати.

Это то, о чем нам говорили. Она здесь...

— Нет. Это... афера,— сказал Гаунт.

— Вовсе нет! — закричал Цвейл и встал.

— Отец... отец, пожалуйста. Я понимаю, что вам тяжело такое слышать.

— Это она! Это должна быть она! — Цвейл начал покачиваться, так что Дорден и Керт быстро оказались на ногах. — Это Святая вернулась, не какая-то там эшоли с дерьмом в голове!

— Я верю,— сказал Харк, медленно надевая свои черные перчатки, — в то, что Цвейл уверен. Он все еще аятани Культа Беати.

Гаунт бросил опасный взгляд в сторону Харка. — Она не настоящая,— повторил он.

— Она была на Хагии,— сказал Дорден, положив руку на плечо Цвейла. Он пристально смотрел на Гаунта.

— Она говорила со мной.

— Я знаю, что говорила, Толин,— сказал Гаунт.

— И со мной говорила,— сказал Даур.

— И со мной, босс,— сказал Корбек.

— Я знаю, Колм. Я абсолютно верю в то, что на Хагии ты и Бан, и Толин... и другие тоже... слышали сообщение от Святой, и это заставило вас сделать то, что вы сделали. Все что я говорю... это не Святая. Не здесь. Не сейчас.

— Но... — начал Даур.

— Она говорила с вами с тех пор? — спросил Гаунт.

Люди застыли.

— Еретик! Она говорила с тобой,— внезапно заорал Цвейл.

— Что?

— С тобой... и Белтайном. На Айэкс Кардинале. Через своего слугу.

Гаунт закрыл глаза, пытаясь подавить ярость, которая кипела внутри него. — Аятани Цвейл... Я рассказал вам об этом, абсолютно доверяя. Это было только между нами. Акт признания, священный. Я верил в то, что вы сохраните это в тайне.

— Так это же тоже очень важно! — резко сказал Цвейл. Тощий старый священник покачнулся, и на мгновение Гаунт испугался, что тот упадет. — Дьявол побери мои обеты, ты лжешь, и я не хочу верить в это!

— О чем это он говорит, Гаунт? — спросил Дорден.

— Он говорит необдуманно, доктор,— сказал Гаунт.

— Он знает! — заорал Цвейл.

— Думаю, что вы должны нам рассказать, сэр,— сказал Корбек.

— Это тяжелое время или...

— Расскажи им! — орал Цвейл. — Расскажи им то, что ты рассказывал мне! Расскажи им то, что заставило меня поверить! — Гаунт медленно посмотрел каждому в лицо. Он понял, прямо сейчас, что у него нет друзей в комнате.

— Хорошо. На Айэксе, я поехал с передовой в Мейсек, чтобы встретиться с Вон Войтцем. Белтайн был со мной. Наш поезд задержался, и мы пошли пешком, потом мы нашли часовню в лесу. Там была старая женщина. Казалось, что она знает нас, и она предупредила меня о Херодоре, задолго до того, как поступили приказы. Позже, я с Белтайном, пытались найти эту часовню снова.

Нам... не удалось, и я не могу это объяснить.

— Расскажи им остальное,— сказал Цвейл.

— Это не имеет отношения у делу,— сказал Гаунт.

— Еще как имеет! Женщина, которую они встретили, рассказала о себе, и позже они обнаружили, что она умерла на Херодоре шесть тысяч лет назад!

— Достаточно,— проворчал Гаунт.

— Да, точно,— сказал Цвейл. — Достаточно. Достаточно доказательств по любым стандартам. Святая сказала тебе прийти сюда и служить ей! Как ты смеешь отвергать ее сейчас!

Гаунт снял фуражку и сел. Все смотрели на него.

— Я не знаю, что случилось в лесах на Айэксе. Это преследовало меня с тех пор. Простите меня за то, что я никому из вас этого не рассказывал. Но это не меняет факты. Святая здесь – не Святая. Она – притворщик.

— И, для протокола,— добавил Гаунт, смотря на Цвейла, — я потрясен отсутствием конфиденциальности у вас, отец.

— Ох, да и черт с ним,— выпалил Цвейл. Он скинул с себя руку Дордена. — Скажи мне вот что, Ибрам Гаунт... Если эта Святая действительно фальшивка, почему она потребовала, что ты был тут? Тебя, единственного человека, который сможет разоблачить ее?

Гаунт пожал плечами. — На это я не знаю ответа.

— И если Люго действительно на что-то надеется,— добавил Корбек, — то почему он дал такому произойти?

— Я не знаю,— сказал Гаунт.

— Я знаю,— сказал Харк, поднимаясь на ноги. — Неважно, Святая она или нет. Пока миллионы, может быть даже миллиарды, граждан Империума уверены в этом, она возрожденная Саббат. Правда или ложь, но мы должны поддерживать это, или боевой дух Империума внезапно упадет до нуля.

— Я придерживаюсь этого же, Харк,— сказал Гаунт. — У нас здесь долг, нравится нам это или нет...

— Лгать? — холодно спросил Дорден.

— Даже так,— сказал Гаунт.

Цвейл застонал и пошел к двери. Он остановился у нее и взглянул на Гаунта. — Почему здесь? — спросил он. — Если это ложь, то почему здесь? — Гаунту нечего было ему ответить. Цвейл вышел из комнаты, и Керт с Дорденом вышли вслед за ним.

— Свободны,— сказал Гаунт. Корбек и Даур удалились, встревоженные.

Гаунт посмотрел на Харка. — Я вижу, что твой старый хозяин поработал с тобой. Харк помотал головой. — Люго? Он не мой...

— Заткнись, Виктор. Люго приставил тебя к Танитцам на Хагии. Ты должен был сместить меня. Он...

— Нет, Ибрам. Предполагалось, что я буду твоим судьей и палачом. Это то, что ожидал от меня Люго.

Мне хотелось бы думать, что я доказал тебе и Призракам, что мне можно доверять с тех пор. Да, Люго говорил со мной, когда мы прибыли. Я не хочу лгать. Он просил меня повлиять на тебя. Он думал, что ты можешь убедить Саббат перебраться на Морлонд. Это было бы для него действительно благоприятным.

— Вижу. И?

Харк улыбнулся. — Я сказал ему, что ты сделаешь свои умозаключения сам.

Гаунт кивнул.

— Цвейл успокоится,— сказал Харк. — Это в его природе метать гром и молнии. Что действительно интересует меня, насколько прав он был.

— Что ты имеешь в виду, Виктор?

— Если эта Святая Саббат – фальшивка... то почему мы... и почему здесь?