Мрачный шепот (ЛП)

Глава 24

Гвен бросила сестер в подземную темницу замка. «Я ничем не лучше Сабина».

Сейчас она находилась в комнате Торина. Стояла у него за спиной, скрестив руки на груди. Воин сидел неподвижно, не оборачиваясь, словно его совершенно не беспокоило присутствие Гвен. Да, ему было наплевать. Но разве Торин не должен опасаться схлопотать пулю в затылок? Ведь она была Гарпией, в конце концов.

— Думаю, я только что совершила величайшую ошибку в своей жизни и уже слишком поздно ее исправлять.

Если сестры простят ее, и если она простит Сабина, то каждый из них все равно посчитает нужным наказать Гвен за то, что она сделала.

Кого она хочет обмануть? Все, кого Гвен любит — хорошо, почти что любит, временами, как в случае с Сабином — были упрямы, как ослы. И прощения от них не дождешься.

Ее взгляд остановился на мониторе, который был установлен в камере сестер. Они мерили шагами свою тюрьму, ругались, колотили по решетке, но пока безрезультатно. Гарпии быстро исцелялись, так что у нее, возможно, есть всего несколько дней, прежде чем они вырвутся на свободу. И тогда сестры, разумеется, накажут ее за предательство. Отчаяние сдавило грудь Гвен.

Прежде чем заточить сестер обратно в камеру, ей пришлось выдержать настоящий бой с Талией, и Гвен до сих пор заживляла полученные раны. Ее бока и шея были покрыты многочисленными порезами. Она до сих пор не могла поверить, что победила ее, победила их всех, пусть даже сестры и утратили свою силу. Всю жизнь Гвен стремилась стать такой, как они. Сильной, красивой, умной. Она постоянно сравнивала себя с ними, и сравнение было всегда не в ее пользу.

И вот теперь Гвен стала воином до мозга костей. Если она победит Ловцов, будут ли сестры гордиться ею?

На другом мониторе появились Мэддокс и Уильям, они шли по коридору, отягощенные неимоверным количеством оружия. За ними следовали Эшлин и Даника, в отчаянии заламывая руки.

— Я очень волнуюсь, — донесся из динамиков голос Даники. — Этот сон прошлой ночью… Я видела Рейеса, заточенного в темной камере. Его демон кричал, и ревел, и протяжно выл, стремясь вырваться на свободу.

Эшлин коснулась своего округлившегося живота и побледнела.

— Может, нам стоит поехать в Чикаго. Я могу услышать разговоры Ловцов, тогда мы узнаем, попали ли они в плен, и если да, то где их прячут.

— Нет, потому что… — начал было Мэддокс.

— Хорошая мысль, — перебила его Даника. — А как быть с тем, что рассказал Торин? Ловцы уже здесь, в Буде, прямо сейчас.

— Лучше отправляйся в город, — внезапно произнес Торин, отвлекая ее от мониторов. В его голосе не осталось и следа прежнего веселья.

— Я только что получил сообщение от Сабина. Аэрон и Парис ранены, их запихнули в фургон, Ловцы стягивают силы, и Сабин собирается вступить в бой.

Желудок Гвен болезненно сжался.

— Где они?

— Я встроил передатчик в телефон Сабина, и он показывает место в двух милях к северу отсюда. Можешь выйти через черный ход и спуститься вниз по склону. Если не будешь никуда сворачивать, то придешь прямо к нему.

— Спасибо.

Ей нужно оружие. Очень много оружия. Гвен вспомнила о сундуке в шкафу Сабина. Отлично! Она развернулась, собираясь выйти из комнаты Торина.

— Ох, Гвен подожди.

Она обернулась.

Торин развернул на экране карту леса, окружавшего крепость, на которой красной линией был отмечен безопасный путь.

— Ловушки стоят вот здесь, здесь и здесь, так что спускайся осторожнее, иначе попадешься.

— Спасибо.

В следующую секунду девушка уже мчалась в спальню Сабина. Благодаря ее сестрам сундук был уже взломан и почти опустошен. На дне валялись лишь один пистолет и нож. Ей пришлось довольствоваться остатками. Гвен еще не тренировалась обращаться с полуавтоматическим оружием, но сейчас она решила, что целиться и стрелять — это не такая уж и сложная задача.

— Ну что ж, приступим, — пробормотала она, и ее крылья неистово затрепетали. Гвен на огромной скорости помчалась от крепости вниз по холму, даже не взглянув на внедорожник, припаркованный на заднем дворе. В ипостаси Гарпии ее скорость была выше, чем у машины.

Она преодолела две мили меньше чем за минуту. И это ей еще пришлось немного замедлиться, обходя ловушки Повелителей. Город был полон гуляющих людей. Благодаря большой скорости Гвен, никто ее не заметил. Некоторые, видимо, ощутили дуновение ветра, когда она проносилась мимо них, и теперь выглядели растерянными.

Как только Гвен добралась до нужного места, она принялась кружить, не сбавляя темпа, стараясь рассмотреть все детали обстановки. Группа людей в камуфляже обступила открытый фургон. Как и сказал Торин, внутри лежали двое мужчин, оба были без сознания. Трое охранников присели рядом с ними, держа наизготовку оружие, от стволов которого поднимался дымок.

На переднем сидении не было водителя.

«Странно», — подумала она, но потом Гвен заметила Кейна, притаившегося за зданием и убивавшего всякого, кто приближался к машине. Лобовое стекло уже было разбито, с переднего колеса капала кровь. Возле открытой двери кабины лежало четыре тела.

Как только очередной Ловец приблизился к водительскому месту, Кейн высунулся из своего укрытия, выстрелил и снова нырнул за здание, продолжая держать фургон на прицеле.

Где же Сабин?

Почему люди не кричат?

Пока она раздумывала над этим, ее взгляд упал на девочку, стоявшую с вытянутыми руками. Успокаивающий голос зажурчал в сознании Гвен:

«Сохраняйте спокойствие. Идите домой. Забудьте, что вы были в городе. Забудьте, что видели».

Этот завораживающий голос словно околдовал Гвен, заставляя подчиниться, воспоминания поблекли, и она уже развернулась в сторону крепости. Возможно, она и поддалась бы этому зову, если бы не ее Гарпия. Темная сторона ее натуры завизжала и принялась царапаться в ее подсознании, заглушая голос девочки и напоминая Гвен о ее цели.

«Что мне делать?»

И как быть со всеми этими детьми, которых она только сейчас заметила? Один из них, маленький мальчик, двигался по городу почти так же быстро, как и Гвен. Она заметила его только потому, что за ним тянулся тонкий светящийся след. Мальчик, очевидно, искал Повелителей и когда заметил одного из них — а это была Камео, — то остановился и закричал.

Нахмурившись и явно не желая причинить ему боль, Камео схватила мальчика и пережала его сонную артерию. Он рухнул, как подкошенный. Лицо и грудь Камео были покрыты ручейками пота, а промокшая футболка прилипла к телу. Гвен еще ни разу не видела женщину-воина такой встревоженной и усталой.

Но, по крайней мере, ответ на один свой вопрос Гвен получила. Дети помогали Ловцам.

Позади нее раздалось разъяренное рычание:

— Выходите, выходите, где бы вы ни были. Вам не победить нас, и вы не можете вызвать подкрепление. У нас ваши друзья. Вы никогда не были так близки к поражению.

Гвен развернулась, ища глазами говорившего, но тут зазвучал другой голос:

— А может, вы лучше сдадитесь и избежите позорного разгрома?

— Вы заявляете, будто не являетесь злом! Что ж, настало время это доказать! Сдавайтесь и отдайте нам девушку. Позвольте нам найти способ извлечь демонов из ваших тел. Помогите нам вновь сделать мир таким, каким он был когда-то — правильным, справедливым и свободным от всякой нечисти.

— Не исключено, что вы даже попросите у нас прощения, — в голосе этого мужчины звучала откровенная издевка. — Если бы вы были заперты в тюрьме, как и предполагалось с самого начала, то болезни никогда бы не проникли в наш мир, и мой сын был бы жив.

«Ничего себе», — подумала Гвен. Ловцы действительно были фанатиками. Как будто Повелители были повинны во всех бедах этого мира. У людей была свобода воли. У Ловцов — тоже. Их собственный выбор — запереть Гвен в тюрьме. Их собственный выбор — насиловать женщин сверхъестественного мира. Это делало Ловцов Злом, незаслуживающим прощения.

Пронзительный крик привлек внимание Гвен, и она обернулась. Глаза девушки распахнулись, стоило ей увидеть, как Сабин скользит в толпе мужчин, вооруженный двумя кинжалами. Его руки грациозно двигались, поражая тела врагов в смертельном танце. Один за другим, Ловцы падали к его ногам.

Почти каждый дюйм одежды воина был ярко-красного цвета, словно все его тело было изранено. «Надеюсь, что это не так. Надеюсь, что он покрыт кровью своих врагов».

Гвен почувствовала знакомый подъем от высвобождения Гарпии, захватывавшей тело и разум, и даже не попыталась ее сдерживать. Вначале она инстинктивно испугалась. Затем страх ушел.

«Я могу это сделать. И я это сделаю». Ее зрение стало инфракрасным, а рот наполнился слюной при одной только мысли о сладком красном нектаре. Руки Гвен просто зудели от желания мучить… и калечить.

Прежде чем полностью отдаться во власть своей второй натуры, она подумала:

«Пожалуйста, не причини вред Сабину или его друзьям. Пожалуйста, пощади детей. Пожалуйста, забери в крепость всех, кого сможешь, и просто запри их там». Это то, чего хотел бы Сабин.

Крылья заработали неистово, как никогда. Гвен подхватила ребенка, которого обездвижила Камео — «Не порань, не порань, не порань!» — и потащила его безвольное тело, скользя сквозь толпу растерявшихся Ловцов. Пользуясь замешательством врагов, она сбивала их с ног, ломая колени, а потом оглушала ударами рукоятки кинжала в висок.

Все-таки ей стоило прихватить машину, подумала Гвен, поднимая одного из лежавших без сознания Ловцов свободной рукой, и направляясь к крепости. Она оставила свой груз в одной из подземных камер и вернулась на поле боя. Весь процесс занял пять минут. Гвен проделала этот маневр еще шестнадцать раз, прежде чем осознала, что дрожит от усталости и ее движения замедляются. Зато команда Ловцов заметно поредела.

Сабин и Камео все еще держались на ногах, стоя спиной к спине и сея смерть вокруг себя. Кейн продолжал держать фургон под прицелом.

«Аэрон и Парис», — подумала она, устремившись к машине. Ей надо забрать их отсюда. Они явно были ранены и наверняка нуждались в помощи. Но какой-то Ловец преградил ей путь, и Гвен со всего размаху врезалась в него, задохнувшись от удара и отлетев назад. Когда она упала, разбитые куски бетона больно впились ей в спину.

Сабин отшвырнул Ловца и уже через секунду оказался рядом с ней, будто все это время, несмотря на ее скорость, точно знал, где она находилась. Он рывком поднял ее на ноги.

— Торин передал мне, что ты здесь. С тобой все в порядке? — прохрипел он.

Прикосновение его руки было… божественным. Это чувство мгновенно заставило ее забыть, кто она и где находится. Но пот и кровь, покрывавшие его тело, вернули ее к реальности.

— Да, — так же хрипло ответила она.

Гвен задыхалась и валилась с ног от усталости. Она вся взмокла, и, казалось, что каждая клетка ее тела болела и дрожала от напряжения.

— Я в порядке, — добавила она.

Сабин пошатнулся и провел рукой по лицу, словно пытаясь протереть глаза. Никогда еще она не видела этого яростного, энергичного воина таким измученным, словно он находился на пределе своих возможностей.

— Ты можешь отнести Аэрона и Париса в безопасное место? — спросил он.

По крайней мере, он не попытался отослать ее в крепость.

— Да.

Она надеялась, что сможет это сделать. Хотя сейчас ей больше хотелось унести в безопасное место самого Сабина, а не его друзей.

Сабин вытащил пистолет у нее из-за пояса и снял его с предохранителя.

— Не возражаешь?

— Нисколько.

— Я проведу тебя к фургону, — сказал он и, прежде чем она успела остановить его, пошел вперед. Раздалось несколько громких выстрелов.

Даже с приглушенным слухом Гарпии, ее уши оставались чувствительными, и Гвен съежилась от звуков стрельбы. Затем она почувствовала, как теплая жидкость струйкой вытекла из разорванной барабанной перепонки. К счастью, кровь каким-то образом приглушила звук.

Вокруг Сабина продолжали падать тела Ловцов. Гвен шла за ним, по пути заметив, что в толпе остался только один ребенок. Это была та девочка, которая контролировала сознание горожан. Гвен заперла несколько детей в крепости, но, видимо, Ловцы забрали остальных и сбежали с поля боя. Какому монстру пришло в голову втянуть в эту войну детей?

Когда она добралась до фургона, Сабин все еще продолжал стрелять, хотя вокруг машины уже не было видно Ловцов, вероятно, последние уцелевшие спрятались в укрытия. Или же их уложил Кейн. Она взвалила на каждое плечо по воину и едва не рухнула под их тяжестью. Ей не унести сразу двоих.

Она как можно осторожнее уложила Аэрона на сиденье и покрепче перехватила Париса. Он потерял много крови, и его нужно было спасать в первую очередь.

— Придется вернуться, — сказала она, надеясь, что Сабин ее услышал, и побежала к деревьям. На этот раз путь занял немного больше времени, потому что так быстро бежать, как раньше, она уже не могла. Наконец, она добралась до крепости.

Тяжело дыша, она положила огромного воина прямо в холле. Должно быть, Торин заметил ее приближение и предупредил Мэддокса и Уильяма, потому что они выпустили женщин из укрытия. Увидев Париса, Эшлин и Даника бросились к нему.

Страх мелькнул в темно-зеленых глазах Даники:

— Он…

— Нет. Он дышит, — успокоила ее Гвен.

— Что слу… — начала было Эшлин.

— Нет времени на разговоры, — оборвала ее девушка. — Мне нужно возвращаться за остальными.

Не дожидаясь ответа, Гвен помчалась обратно в город.

Сабин по-прежнему был возле фургона, к нему подбиралась группа Ловцов, прикрывшись щитами. Было ясно, что они готовились к любому повороту событий. Дрожа от чудовищной усталости, Гвен взвалила на плечо Аэрона и побежала в крепость.

Прежде чем она успела добраться до леса, ее левое бедро пробила пуля, посланная одним из Ловцов.

Она вскрикнула и упала. Аэрон застонал, но так не очнулся. Из ее раны хлынула кровь. Черт! Пробита артерия. Дрожь стала почти невыносимой, но Гвен заставила себя подняться. У нее на секунду потемнело в глазах.

«Не останавливайся. Ты можешь».

Она ринулась вперед. В этот раз путь занял десять минут, но никогда еще конечная цель не была столь желанной.

Вернувшись в крепость, она увидела Данику и Эшлин, хлопотавших в холле вокруг Париса. Им помогали Мэддокс и Уильям, обеспечивая женщин всем необходимым для помощи пострадавшему.

Гвен практически уронила Аэрона рядом с его другом, слишком ослабев, чтобы быть осторожной. Затем она, хромая, побрела обратно к выходу, но Даника схватила ее за руку:

— Ты не можешь вернуться. Ты едва держишься на ногах.

Гвен выдернула руку:

— Я должна вернуться.

— Ты туда просто не дойдешь. Ты вырубишься прямо на холме.

— Тогда я поеду.

Она не могла позволить себе остаться здесь. Сабин был там, и она была ему нужна.

— Нет, — в голосе Даники зазвучала сталь. — Я отвезу тебя. Вот только возьму ключи от машины.

— Уильям, — позвал Мэддокс.

Воин вздохнул:

— Я знаю, что это значит. Видимо, машину поведу я.

Пока Даника отстаивала свое право сопровождать Гвен, Эшлин подошла к девушке и двумя пальцами коснулась основания ее шеи.

— У тебя слишком быстрый пульс, — вздохнув, сказала она. — Дыши медленнее. Вот так. Вдох. Выдох. Молодец.

Гвен, должно быть, ненадолго отключилась, закрыв глаза, потому как следующее, что она осознала — это то, что ее ногу уже перевязали, а Уильям стоит рядом. Он взял ее за руку и потянул к двери.

— Данни дала мне ключи. Если мы собираемся это сделать, то пора начинать.

— Будьте осторожны, — крикнула им вдогонку Эшлин.

Как только они сели во внедорожник, Уильям ударил по газам, машина сорвалась с места и помчалась сквозь лес, оставляя за собой запах жженой резины. Гвен отбросило к двери, и она ударилась виском о стекло.

«Наверное, останется шрам», — подумала она. Голова кружилась.

— Как ты?

— Нормально, — произнесла она настолько тихо, что сама едва расслышала свой голос.

— Послушай, я хотел поблагодарить тебя за то, что ты помогла Аэрону и Парису вернуться домой. Анья их очень любит, и для нее их смерть была бы большим ударом. Как бы она меня не раздражала, я хочу, чтобы она была счастлива.

— Не стоит благодарности, — ответила Гвен.

«Как же мне больно».

Когда они приехали на место, бой уже подходил к концу. Сабин, Кейн и Камео были с головы до ног покрыты ранами, истекали кровью и едва держались на ногах, но все равно продолжали сражаться с остатками армии Ловцов.

При виде внедорожника, Ловцы бросились врассыпную, стараясь не попасть под колеса машины. Гвен прижала руки к груди, когда Уильям, не снижая скорости, поехал прямо на людей.

— Боги, а это весело, — сказал он, смеясь.

Машина сбила одного Ловца, потом другого. Не дожидаясь, пока внедорожник остановится, Гвен распахнула дверь со своей стороны. Сабин бросился к ней и запрыгнул в машину. Остальные так же быстро забрались на задние сиденья.

— Быстрей, быстрей, — скомандовал Сабин, и Уильям снова сорвался с места. Сабин крепко обнял Гвен за талию.

Теперь, когда она знала, что он рядом и что он жив, остатки сил покинули ее. Ее охватила такая слабость, что все остальные чувства отошли на второй план. Даже ее Гарпия сейчас была необычайно молчалива.

— Гвен, — встревожено позвал Сабин. — Гвен, ты меня слышишь?

Она попыталась ответить ему, но не смогла произнести ни слова. Ни единого звука не пробилось сквозь внезапно возникший комок у нее в горле. Но даже будь у нее возможность говорить, она в любом случае не знала, что сказать. Гвен по-прежнему злилась на него и хотела наказать его за то, что он с ней сделал, а еще ей хотелось плакать — ведь Сабин усомнился в ней.

— Гвен! Будь со мной, дорогая. Хорошо? Просто будь со мной.

Уильям, должно быть, сбил еще кого-то, потому что Гвен снова бросило на сидение вперед, а потом — назад. Или, может быть, это Сабин тряс ее. Она чувствовала ожигающее прикосновение его пальцев на своих предплечьях.

— Будь со мной! Это приказ!

Она только что спасла его жизнь, а он еще и командует?

— Пошел к… черту… — выдавила Гвен, прежде чем темнота окончательно поглотила ее, и она потеряла сознание.