Мозаика странной войны

Эпизод 28

Первое, что ощутил Пилот, медленно приходя в себя, было безграничное удивление. То ли бред, то ли сон, в который превратилась его встреча с Доктором, придали ему уверенность в окончательности ухода, обстоятельства тоже не способствовали выживанию… тем не менее, сознание вернулось и даже не принесло с собой привычной боли.

Вторым ощущением была сырость. Теплая, даже слегка горячая жидкость обволакивала его тело со всех сторон, заливала, казалось, лицо, и совершенно рефлекторно Пилот задержал дыхание — но уже через мгновение почувствовал ту же сырость внутри, прямо в груди, судорожно вздохнул — и вместо сотрясающего приступа кашля получил только тугую струю жидкости. Не воды — неизвестная среда была явно плотнее и обладала каким-то странным асептическим привкусом.

Еще не веря себе, Пилот осторожно вдохнул еще раз. Тугое сопротивление среды было несколько непривычным — но абсолютно безболезненным, и даже приятным. Во всем теле царили бодрость и легкость, не ныли многократно сломанные кости, не болели многочисленные ожоги, и даже жуткие воспоминания казались делами давно минувших дней, о которых и вспоминать-то незачем.

“Я умер” — мелькнула мысль, и привычная ярость, стремление к жизни захлестнули сознание… что-то зажужжало совсем рядом, фыркнуло, легонько кольнуло в затылок — и все исчезло.

Второе возвращение оказалось более привычным, вот только жидкая среда куда-то исчезла, и легкие с хрипом, кашлем и болью извергали остатки густого желе, и воздух казался сухим, горячим и пыльным — но это прошло, и только побаливающие мышцы пресса еще некоторое время напоминали о странном погружении.

И снова что-то щелкнуло, фыркнуло, и все провалилось в черное небытие беспамятства.

И только третий раз оказался успешным. Пилот вздрогнул, со стоном поднял веки, и обвел глазами комнату. Впрочем, вряд ли это можно было назвать комнатой. Он очнулся в огромном светлом зале, наполненном ароматом цветов и легким шелестом, воздух был свеж и слегка влажен, какая-то пичуга чирикала в просторной клетке… и кто-то сидел в кресле напротив.

— Очнулся, герой! — послышался насмешливый и на удивление знакомый женский голос. Пилот вздрогнул. Обладательница этого голоса умерла на его глазах — и не один раз. Сколько раз она умирала без его присутствия — трудно было даже представить. Через мгновение он понял всю абсурдность таких предположений, усмехнулся (внутренне, разумеется) и более внимательно взглянул на собеседницу.

Он не ошибся — глаза его встретились с таким же веселым, чуть насмешливым и откровенно зазывным взглядом Контактерши.

— Привет! — просто сказала она. — Как спалось?

— Плохо, — буркнул Пилот, все еще слабо ориентируясь в ситуации. — Кошмары снились.

— М-да… — Контактерша нахмурилась и бросила быстрый взгляд куда-то вбок. Пилот не преминул тоже повернуть голову и немного ошеломленно изрек:

— Ого!

И в самом деле — сплошная стена-дисплей впечатляла. Разумеется, на Базе ему приходилось видеть и более совершенные голографические дисплеи, случалось ему летать и в шлеме виртуальной реальности — но вот такой огромный плоский дисплей все равно производил должное впечатление.

Разумеется, клубок разноцветных кривых на нем был для Пилота совершеннейшей абракадаброй.

Он пошевелился в удобном кресле, с удовлетворением ощутил безотказную послушность тела, снова удивился чувству легкости и здоровья — и вновь перевел взгляд на нынешнюю Контактершу.

— Меня зовут Ирдана, — прервала она паузу.

— Тогда уж скорее — Генобра, — мрачно пошутил Пилот.

— Кажется, мы с тобой читали одни и те же книги[25]! — весело засмеялась женщина. — Считай, первую проверку ты прошел, Хорошо, пусть будет так! Пусть все будет так, как ты пожелаешь.

— Это в моем-то положении? — удивился Пилот.

— А что плохого в твоем положении? — очень натурально удивилась Ирдана-Генобра.

— Ну… — усмехнулся Пилот. — Я не совсем понял, то ли я нежелательный гость, то ли военнопленный, то ли биологический материал для опытов.

— Ты наслушался росказней одного нашего общего знакомого, — очаровательно сморщила носик женщина. — На самом деле наше общество совершенно не такое. Ладно, к черту вступления и экивоки. Расскажи для начала, на кой черт вам понадобилось бомбить эту пустыню?

— Пустыню? — переспросил Пилот.

“Значит, полковник так и не дотянул до океана… Впрочем, это было ясно сразу же после взрыва”.

— Целились в океан… — выдавил он. — Если они у вас есть, конечно.

— Здесь — нет, — отрезала Генобра, подчеркивая слово “здесь”. — Это чисто военная линия. А зачем вам понадобилось бросать бомбы в океан?

— За тем же, зачем и вам! — раздраженно огрызнулся Пилот. — Чтобы взорвать к чертовой бабушке весь этот мирок!

— Весь мир?… — женщина побледнела. Пилот взглянул на нее с интересом.

“Притворяется?”

— Ваша бомба могла взорвать весь наш мир?

— Ну да. Если бы попала в в любую акваторию, сообщающуюся с океаном. Реакция синтеза — знаете, что это такое?

— Н-нет… — женщина была явно потрясена. — То есть, теоретически знаем, но вызвать ее искусственно… Ты ничего не перепутал?

Она снова взглянула на дисплей, и Пилот понял, что по крайней мере одна из загадочных кривых имеет некоторое отношение к детектору лжи.

— Ничего. Бомба запускает реакцию синтеза, в которую вовлекаются дейтерий и тритий Мирового океана. Ваши бомбы именно так и поступили с двумя нашими мирами.

— Наши бомбы?

Женщина снова бросила обеспокоенный взгляд на стену.

— Странно. Ты не врешь… — она вскочила на ноги и сделала несколько шагов в сторону, затем передумала, вернулась и упала в кресло.

— Но во всем этом есть один маленький нюанс, — заявила она после длительной паузы. — У нас нет таких бомб. И мы никогда не бросали ничего подобного на ваши планеты.