Моя сказка

8

— Оружие в ножны!

Повелительным интонациям Нормана мальчишка-травник повиновался беспрекословно. Точно боевой маг, приученный к командам. Едва меч и кинжал въехали в свои обиталища, как принц вытолкнул травника, не ожидавшего «подлянки», на поверхность воды. В следующую секунду он подхватил мальчишку, охнувшего, но не успевшего воспротивиться, на руки и буквально вбросил в воздух, к Александру, сам чуть не уйдя под воду от собственного сильного рывка. Дракон как раз начал кружиться над ними.

— Хватайся! — одновременно с толчком кверху крикнул принц. И выругался, выплёвывая попавшую в рот воду.

Всё же не растерявшийся, травник моментально ухватился за подставленные лапы дракона, а через секунды очутился на палубе катера. Там его подхватили друзья и помогли встать на ноги.

Александр тем временем вернулся к принцу, и снова прогудел мощный огонь, отгоняющий козлоногов и остатки големов, которые вошли в воду лишь по колено, да и остановились, тараща белёсые бельма на воду, слишком опасную для их существования. Зато козлоноги не собирались оставлять желанную жертву в покое: несмотря на тощие тела, тонкие ноги с острыми копытцами и длинные конечности с иглами пальцев, они неожиданно легко ринулись вслед за принцем.

Золотистый дракон заложил вираж, давая беглецу возможность проплыть большее расстояние, после снова шарахнул огнём. Норман даже недовольно покосился на него: молодые драконы не умеют рационально расходовать силы на выброс пламени — только бы первокурсник не ослабел прямо в воздухе!

Внезапно в помощь золотистому дракону в козлоногов посыпались заговорённые стрелы магов-стихийников и рыжей воительницы, а с катера навстречу Норману прыгнул, кажется, Эймери. Но, прежде чем он доплыл до принца, тот заметил вокруг себя огромное скопление элементалей воды и воздуха, посланных ранее магами-стихийниками. Перейдя на магическое зрение, Норман быстрей и напряжённей задвигал руками и ногами, убираясь из опасной зоны, в которой начали появляться пока ещё ленивые на вид медузообразные существа.

Золотистый дракон заложил ещё один вираж над Норманом — низкий: наверное, хотел попробовать вытащить принца из воды, но отказался от этой затеи. То ли сам устал, то ли побоялся в суматохе поранить принца. Но и Эймери уже оказался рядом.

— Доплывёшь?

— Угу…

Ладонь друга скользнула по запястью Нормана, и он с благодарностью принял переход сил от Эймери, после чего рванул вперёд.

На катере им сбросили узкую металлическую лестничку-трап и помогли подняться. Норман рухнул на палубу, с облегчением прислонившись к борту. Драка с нечистью, а потом пробег по прибрежной улице Тартара, присовокупим к ним плавание до и после… Когда отдышался, огляделся: мальчишка-травник прятался за спинами друзей, не смея показаться на глаза. У… Шельмец.

Катер отошёл на безопасное расстояние от Тартара, пока Норман приходил в себя. Собравшись с силами, он встал и скомандовал:

— Фернан, застопори ход!

Нисколько не удивлённый, друг выполнил приказ. Только взглянул оценивающе на расстояние до Тартара. Но от нечисти они оторвались, а Норман хотел немедленно решить пару вопросов. По его кивку Эймери собрал всех на палубе. И принц оглядел спокойную Мартину; присевшего неподалёку прямо на пол Александра, который до сих пор задыхался, держась за грудь; близко к нему усевшихся магов-стихийников, которые были так похожи друг на друга, что ясно с первого взгляда — перед ним братья. А сразу за их спинами — травник, из-за которого и разыгралась вся эта катавасия.

Норман встал и, опершись бедром о борт, сказал, строго глядя на первокурсников:

— На первую пару вы уже опоздали. Пойдёте на вторую. Пришло время прояснить кое-какие вопросы (травник сразу съёжился), пока нет возможности сбежать от меня. Сними иллюзорную маску, травник! Кто ты? Почему кажешься знакомым?

Мальчишка молчал, не поднимая глаз. Норман только было открыл рот прикрикнуть на него, как решительная Мартина подошла к мальчишке и, протянув ему руку, помогла подняться. Затем положила ладонь на рукоять меча, сама удивлённо поглядывая на странный, необычный меч травника и на кинжал мизерикордия. Наконец рыжая воительница вскинула голову и вызывающе подбодрила мальчишку:

— Снимай! Драться будет — отобьёмся!

Эймери не выдержал и захохотал, и даже Фернан чуть улыбнулся.

Травник тихонько вздохнул, руками «омыл» лицо, снимая маску. Затем провёл ладонью по волосам, мгновенно потемневшим в темно-русые, и пальцем — по губам. Постоял, глядя вниз, — и поднял голову. Эймери охнул и замолчал.

Норман подумал, что устал больше, чем ощущал до сих пор.

— Это настоящее?

— Нет. Настоящая я — вот, — и травник повторил последние два действия, снимая иллюзорную маску с волос и с губ. — Меня зовут Синд.

— Зачем тебе надо было на Тартар?

— … Просто так, — упрямо соврала девчонка.

— Дай слово, что больше на Тартар ни ногой!

— Не дам!

Переглянулись все. Даже друзья девчонки. Норман вздохнул.

— Ты же бегаешь туда не каждый день?

— Нет.

— Тогда это всё. Фернан, продолжим путь.

Он отвернулся к морю, слыша за собой постепенно стихающие шепотки: кажется, друзья девчонки уводили её в каюту. Подошёл Эймери, насупленный. Постоял, сказал:

— Девчонка ревёт.

— Это хорошо, — равнодушно сказал принц. — Бабы все на одно лицо: проревутся — забудут обо всём плохом, успокоятся. Пусть ревёт.

— Норман! — недовольно сказал Фернан. — Двигатель кашляет. Закройся!

— Закрылся, — угрюмо отозвался принц. Собрался с силами, чтобы те же силы не распускать. Закрыл исходящую от себя магию. Прислушался: двигатель и впрямь ещё пару раз чихнул, а потом снова заработал ровно.

— В ректорат сообщать будем? — осторожно спросил Эймери.

— Нет. Я навесил на неё сторожа, пока бежали на Тартаре. Как только она отплывёт от берега Студенческого архипелага метров двадцать, сторож вернёт её.

— Ты предусмотрительный.

— Приходится. Репутация заведения… — Он фыркнул, но фырканье получилось отнюдь не смешливым. — Если об университете слухи пойдут, что о безопасности здесь не беспокоятся, мы потеряем студентов. А кому нужны недоучки, которые попытаются обучаться дома? Да несчастных случаев будет гораздо больше, чем… — Он замолк, снова глядя на спокойное море, на удаляющийся остров.

— Интересно. Если она сама прыгнула в море… — задумчиво сказал Эймери.

— И что? — не поворачиваясь, спросил принц.

— Ты так и нашёл её — босой?

— Ну да. Она сказала… — Норман будто прислушался к чему-то, потом наморщился. — Дьяволы, а ведь она сказала ещё кое-что важное, но что? Ещё там, на острове… Ладно, может, потом вспомню.

… Им ещё и повезло, что попали в кампус во время второго часа пары. Тихо и пусто везде. Никто из посторонних, даже дежурные стражники на вахте, не обратил внимания на босые ноги Синд, когда друзья провели в её новую комнатку. Провожать пошёл даже Александр, хоть и дышал до сих пор часто, надсадно откашливаясь. Уже в комнате Синд заставила его выпить пару глотков восстанавливающего и укрепляющего сбора из утренних трав. Друзья пообещали прибежать после пар — перед дополнительными. И ушли. Оставшись в одиночестве, Синд огляделась.

Друзья решили, что она плакала, потому что попалась и раскрыта. И утешали, что ничего особенного не произошло. Но принц Норман снова смотрел на неё теми же злыми глазами, какие она видела, свалившись перед ним на Тартаре через крышу. А не теми ласкающими, которые очаровали её, когда она пряталась в маске темно-русой травницы. Не осталось взгляда, от которого ей было тепло…

Что ж… Ей выбирать не приходится. Есть жизнь в вечной маске. И нет никакой возможности сбросить эту маску. Потому что приходится полагаться только на себя. Но она сделает то, что собирается сделать!

Синд изогнулась, присматриваясь к локтю, куда Норман прицепил ей сторожа. Ха… Ладно, если ему нравится думать, что он переиграл её, что она защищена, пусть так думает. И ей спокойней. Меньше презрительного внимания с его стороны.

А пока пора собраться с силами и приступить к тому, чего ради она здесь, в университете, появилась. К учёбе.

Спустя полчаса она сидела в библиотеке общежития травников, прямо на полу у стеллажа, и разбирала целую кучу учебников, которые ей могут понадобиться и которые для удобства она разложила вокруг себя. Библиотека травников имела книги те же, что и в центральном корпусе, разве что отличалась тем, что здесь не было редких и ценных изданий. Только копии. Но девушке пока было довольно и копий. Одновременно Синд выписывала названия тех книг, которые привлекли её внимание, хотя в списке нужных учебников их не было. Пригодится. Зачитавшись, она даже вздрогнула, когда услышала требовательное:

— Синд! Ты здесь? Выходи! Мама приехала!

Ивет… Мачеха приехала? Уже? Сердце застучало, когда девушка в спешке укладывала книги на место и, схватив громадную стопу отобранных, тащила её к столу библиотекаря. Здесь под сердитое шипение Ивет, глаза которой — вразрез со злостью на её лице — были опухшими от плача, Синд наскоро договорилась с библиотекарем, что забежит позже за книгами, которые запишут на неё, и побежала за бурчащей на ходу старшей сестрой на пятый этаж. Бежала за старшей сестрой — пустила бы та её вперёд! И быстро и привычно накидывала на себя тончайшее заклинание, превращающее её в смиренную сиротку, которую может обидеть всякий.

Мачеха встретила обеих в холле апартаментов. Заглушая рёв средней, Лунет, доносящийся из личной комнаты, и не здороваясь, мачеха сузила глаза на Синд, быстро присевшую в книксене, и рявкнула:

— Что за вид?! В чём ты себе позволяешь ходить?!

— Другого ничего нет, — торопливо вставила Синд в паузу, пока мачеха набирала воздуха, чтобы выпалить новые вопросы.

— Как это нет?! — Мачеха быстро подошла и дёрнула за узел на груди. Синд опустила голову. — С кем ты дралась, дрянь?!

Девушка глубоко вздохнула, взглянула на Ивет.

— Вчера сёстры решили, что я отбиваю у них женихов, и…

— Так причина только в этом? — остро посмотрела на неё мачеха. — Коротко и быстро: что произошло?

— Баронет Вустер увидел, что я общаюсь с представителем ковена Драконьих оборотней, и решил, что я подхожу ему в качестве жены. Всё.

— Сядь, — велела заинтересовавшаяся мачеха и указала в сторону кресел. — Теперь разберёмся. Где тебя увидел баронет? Откуда у тебя такие знакомства с драконами?

Через пять минут допроса мачеха кипела от ярости.

— И это мои дочери?! Дуры последние!! Сами толкнули тебя к баронету?! Сколько раз я им объясняла, что не на виду, только не на виду?! Дуры!! Знать бы заранее, что их нельзя оставлять без присмотра!! — злобно причитала она, бегая по просторному холлу, то и дело плюясь в сторону рыдающей Ивет и заламывая руки при звуках слезливых воплей из комнаты Лунет.

Синд, скромно съёжившись, сидела в кресле и старалась стать ещё меньше. Но главное было впереди, и она не знала, когда ещё можно будет вклиниться в крикливый монолог мачехи. Наконец та выдохлась. И девушка быстро попросила:

— Мадам, заберите меня домой!

— Что-о?! Из-за тебя вся эта заваруха, а ты теперь изображаешь смиренную овечку и требуешь оградить тебя от всех проблем?

— Нет, мадам, — успела вставить Синд.

— Что — нет?!

— Я всё равно не могу ходить в университет на занятия — просто не в чем, у меня даже обуви нет. Поэтому и прошу отправить меня домой. Ну, пожалуйста! — И Синд тоже заплакала — на этот раз искренне, вспомнив свои лохмотья, не поддающиеся починке.

Отплакавшись и попутно удивившись, что ей дали время на это, она вытерла слёзы.

— Та-ак, — тихо и угрожающе сказала мачеха. — Так эти две дуры не только подделали доверенность, но и не давали тебе тех денег, которые я присылала?

Девушка только помотала головой. Мачеха кинула взгляд на её босые ноги. Синд, даже не ведясь на этот придирчиво внимательный взгляд, знала, что видит женщина: кожа расцарапанная, в синяках и в порезах, черноватых от засохшей крови.

— Где ты шляешься? Почему у тебя ноги в таком состоянии?

— Я учусь на факультете травников, мадам, и мне приходится часто бегать в лес за травами для практических занятий, — тоненьким голоском пролепетала Синд.

Мачеха, что-то соображая, некоторое время смотрела на покорную падчерицу, а потом взорвалась, как вулкан! Этот вулкан лавой пролился сначала в комнату Ивет, завизжавшей от ужаса, а потом к Лунет, взвывшей от горя. Синд опомниться не успела, как перед нею грохнулась мягкая куча самых разнообразных вещей. Мачеха встала перед ней, уперев руки в бока.

— Руки у тебя из нужного места растут — переделаешь на себя! Тем более что ты худышка, а эти — зажрались! Обувь тебе дать не могу — размер у этих, как у крокодилов! Купишь на стипендию — последнюю тебе помогли забрать у Лунет, насколько я слышала! — Передохнув, мачеха снова рявкнула: — Почему ты раньше не сказала, как они с тобой обращаются?! Почему не написала?!

— Мадам, а вы бы поверили? — робко спросила девушка, изумлённо рассматривая кучу хорошо ей знакомой одежды: она столько раз её стирала и гладила!

— Конечно, не поверила бы! Но хоть приехала бы с тобой разобраться из-за твоего вранья — может, и увидела бы своими глазами! У, коровы… Так. Что теперь? — Мачеха, свалилась в кресло по соседству и устало выдохнула. — Скандал на всё королевство…

— Не будет никакого скандала, — спокойно, хоть и тихонько сказала Синд.

— Говори, — не глядя, велела мачеха. — Что хочешь за это?

— Можно, я буду жить сама по себе, а сёстры — сами по себе? Мне дали комнатку — я не буду мешать сёстрам, а они забудут про меня? — с надеждой спросила Синд. — Мне всего лишь хочется учиться, мадам! Пожалуйста! Мне нравится собирать травы, мне нравится читать книги и учиться травничеству!

— То есть заявления ты не будешь писать? — уточнила мачеха.

— Нет. — Девушка с надеждой взглянула на женщину, добавив: — Они же мои сёстры!

Когда спустя полчаса высшие официальные лица университета и мачеха с дочерьми засели в кабинете общежитского начальства, Синд при всех заявила, что не будет писать заявления на любимых сестёр. Принц, настолько скромно присутствовавший на разбирательстве, что его присутствие прошло мимо внимания мачехи, поднял бровь.

Девушка бросила на него взгляд мельком и снова отвела глаза.

— Да, — терпеливо ответила она на повторный вопрос. — Мы просто играли. Драка была шуточной. Была бы серьёзной, я бы не дала себя в обиду.

— Но… — начал было ректор, крепкий приземистый мужчина, — наши целители в больнице обнаружили, что ваши повреждения…

— Простите, что перебиваю. — Синд встала со стула и присела перед ректором. Мачеха ещё в апартаментах сестёр дала истинную клятву оставить её на Студенческом архипелаге в обмен на отсутствие необходимого для разбирательства заявления, и теперь девушка вела себя гораздо смелей. — Могу предложить вам спарринг, милорд. И тогда вы на практике убедитесь: всё сказанное мной о том, что я не дам себя в обиду, — правда.

Мужчины рассмеялись было, но утихли после подтверждения со стороны Нормана:

— Подтверждаю сказанное студенткой.

Углубленная в свои мысли и испуганная происходящим, угнетённо ожидая страшных последствий, мачеха даже после этих слов не поняла, что этот странный мужчина с некрасивым лицом — тот самый принц, которого обычно на парадных портретах рисуют, сильно льстя его внешности.

После клятвенных заверений старших сестёр, что они будут скромно вести себя и не пропускать занятий, их отпустили. Мачеха вышла из кабинета первой, стараясь держаться несправедливо обиженной героиней, за нею дочери — счастливые! Синд успела шепнуть им на ушко, что не собирается забирать их шмотки.

Когда из кабинета выходили мужчины, из дверей библиотеки, расположенной рядом, выглянул библиотекарь и заулыбался:

— Студентка Синд, вы не забыли, что собирались забрать отложенные книги?

Девушка оглянулась на остановившихся представителей высшего университетского начальства.

— Идите-идите, Синд, — доброжелательно кивнул ректор.

— Спасибо! — Синд присела перед ним в книксене и радостно побежала в библиотеку, не заметив, как после недолгого размышления за нею двинулся Норман, а с ним и его друзья.

Минут десять понадобилось, чтобы записать все взятые книги, и все десять минут девушка только не приплясывала от радости: она свободна! Свободна положить любую свою вещь, куда ей заблагорассудится! Свободна от глупого и издевательского внимания сестёр! Свободна от смирения, которое сёстры воспринимали как дозволение поступать с нею, как с нелюбимой куклой! Свободна, чтобы учиться в полную силу! Причём всему, что она захочет, потому что теперь некому будет доносить мачехе, чем она занимается!

Мачеха решила взять для сестёр наёмную домработницу из бедных студентов. Синд радовалась: с чужой девушкой сёстры не осмелятся поступать так, как с нею! Побоятся, что та нажалуется начальству. Но самое главное для неё, для Синд, — мачеха запретила своим дочерям бегать к Синд в комнату! Правда, девушка выговорила право навещать сводных сестёр. Пришлось: иначе бы мачеха не поверила в её любовь к сёстрам.

Библиотекарь положил тяжеленную стопу книг по травничеству на подставленные руки девушки и встревоженно спросил:

— Донесёшь? Может, не надо было брать сразу все?

— Мне в них нужно совсем немного. Я выпишу быстро и быстро верну, — пообещала сияющая девушка и повернулась к двери. И остановилась.

— Я помогу донести, — безучастно сказал Норман и снял книги с её рук.

— Лорд Норман? — удивился библиотекарь. — Добрый день!

— Мы подождём тебя здесь, — сказал Фернан, улыбаясь изумлённой Синд и кивая принцу. Эймери сразу прошёл в зал библиотеки.

Ни слова не сказав, Норман развернулся и пошёл к лестнице. Синд поспешила за ним. На первой же лестнице он спросил, не оглядываясь:

— Почему ты не написала заявления?

— Так надо, — спокойно ответила девушка. — Если бы написала, ничего хорошего бы не случилось. Сёстры остались бы в убеждении, что они правы, а в их несчастье виновата только я. Сейчас же им волей-неволей придётся учиться и зарабатывать репутацию обычных студенток. Девушка, которую наймёт мадам, будет еженедельно присылать мачехе письма с подробным отчётом о том, как ведут себя Ивет и Лунет. Это тоже счастье, потому что не меня они будут ненавидеть и не мне говорить гадости. И я, наконец, смогу учиться, а не мыть полы и посуду до утра в таком виде, что любой может подойти ко мне и подставить ботинок, чтобы я отчистила пятно на нём. Буду учиться, а не спать на лекциях, — мечтательно вздохнула Синд.

— Как тогда, на моей первой лекции у вас? — задумчиво спросил Норман.

— Да, — просто сказал девушка.

— Си-инд!! — приветственно заорали из комнаты и, ойкнув, зашикали друг на дружку при виде принца.

Тот кивнул всем, дошёл до стола, водрузил на его краешек книги и, мельком осмотревшись, вышел из комнаты. А ребята набросились на Синд с расспросами. Правда, их волновало не только то, что случилось в кабинете общежитского еачальства.

— Синд, мы принесли много-много вкусненького! — подпрыгивала Мартина. — Слушай, как здорово — ты единственная, у кого есть своя комната, не считая Александра! Теперь мы можем не бояться приходить к тебе! А ещё мы принесли тебе…

— Подожди, Мартина! — засмеялся Рик. — Ты потом про еду расскажешь. Синд, как прошло разбирательство? Что решили? Тебя оставляют в этой комнате, или ты вернёшься к сёстрам, в их роскошные апартаменты?

Девушка хорошо помнила, как неуютно чувствовали себя маги-стихийники в апартаментах её сестёр-грубиянок, когда им приходилось прибегать, чтобы сообщать Синд об изменениях в расписании, например. Поэтому она усмехнулась:

— Обижаете, стихийники! А моя комната — чем не апартаменты? Сестёр нет — посмотрите только, какая свободная комната!

А потом они засели за стол, устроили студенческую пирушку из печенья и молока, а потом спохватившийся Александр вытащил кусок ветчины — и вдруг оказалось, что счастлива не только Синд! Теперь они всегда смогут вволю наболтаться, не боясь ничего и никого!

… Норман заглянул в библиотеку. Его приятели попрощались с библиотекарем травников и вышли следом за принцем. Фернан молчал, но Эймери был нетерпелив.

— Норман, ты ведь не зря пошёл с нею. Зачем? Хотел поговорить? Но вернулся очень уж быстро. Что случилось?

— В комнате её дожидались друзья, — рассеянно ответил принц.

Некоторое время они шагали в молчании, пока Фернан не заметил:

— Почему ты взял книги? Ты хотел уйти сразу по окончании заседания, но выждал, пока она не выйдет с книгами. Девушка, конечно, странная и себе на уме… Но…

— Поэтому и остался, — буркнул Норман. — Я проверил книги, которые она взяла.

— Запомнил названия? — не поверил Эймери.

— Нет. Я проверил, что её заинтересовало в этих книгах. Она не слышала, что я вошёл в библиотеку сразу за нею. Она сказала, что в этих книгах ей нужно совсем немного, и это немногое она сможет быстро выписать и почти сразу вернуть книги. И мне стало любопытно, что же это. — Он замолчал, вспомнив, как поднимался по лестнице и украдкой провёл ладонью по корешкам книг, «вслушиваясь» в них в поисках следов: Синд, как многие студенты, пальцем вела по нужным ей строкам. — Для начала: я вам ещё не сказал, что она настоящий боевой маг. Думаете, в бою на Тартаре я только прикрывал её? Нет, она дралась наравне со мной. Теперь же я выяснил, что она очень интересуется некромантией. Во всех этих книгах, которые она взяла, есть сведения о травах, которые используют при некромантских ритуалах. И мне это не очень нравится.