18

Баронет Вустер всегда шёл напролом в достижении собственной цели. Он прекрасно знал, что его в университете втихомолку называют толстым тугодумом. Был согласен и с тем, и с другим. Но если первое проезжало мимо ушей (он гордился величавостью, которую создаёт его неспешная походка), то второе вызывало в нём сомнение. Да, тугодум. Но такой он, оттого что умеет анализировать, не сразу действует и очень редко попадает впросак. Ему даже нравился собственный способ анализа. Он собирал три-четыре факта, связывал их между собой, сосредоточенно рассматривал и лишь после крепких раздумий начинал действовать.

С белобрысой девчонкой Вустер вляпался конкретно. Хотя все три факта были рассмотрены тщательно — и не придерёшься. Он и раньше видел её мельком в апартаментах разгульных сестёр. Привык к мельканию трудолюбивой сиротки, которая не покладая рук работала в комнатах и безропотно сносила насмешки и хозяек апартаментов, и их гостей. Всё это и отложилось: безропотная и работящая сирота; имеет связи в высшем магическом обществе — тот же драконий оборотень, например, разговаривал с нею на равных; чистокровная — хотя этот факт не обладал значимостью, но было лестно иметь через девчонку пусть и шапочных знакомых в высшем свете. Но… Дорогу перешёл тот, кому Вустер слово поперёк не осмелится сказать. Хотя и обидно, что этот урод, имеющий высшее положение, может себе позволить всё, что угодно. Именно так. Баронет считал принца Нормана уродом. Причём, думая о том, подходил к зеркалу и самодовольно любовался собственным приятным лицом с чистой, прозрачно-розовой кожей.

Но сегодня произошло нечто, что заставило баронета Вустера снова собирать факты, чтобы использовать их практически — и побыстрей, пока никто другой не догадался сделать то же самое, опередив баронета.

Итак, факты. Неожиданное преображение принца — раз. Его выбор бальной пары — два. Третий факт: у бальной пары Нормана есть пусть и сводные, но сёстры. Незамужние.

Додумавшись связать эти три факта, Вустер пошёл искать сестёр.

Он знал, что ленив и неповоротлив. Он знал, что выезжать из собственного поместья ему всегда тяжело и муторно. Но он тоже мечтал быть приближённым ко двору. Или хотя бы числиться таковым среди своих спесивых соседей. Так что, величественно шагая между студентами, которые уступали ему путь из опасения стукнуться о него и отлететь в сторону, он в сладких мечтах видел, как на званых обедах у своих соседей, он небрежно замечает: «А что король? Ничего особенного. Вон и жена моя… Родственница ему… И что?»

… От осознания собственной невезучести Синд скривилась в подступающем плаче, а потом взяла себя в руки: под сочувственным взглядом растерянной рыжей воительницы решительно сняла и вторую туфельку и положила обе в сторону.

— Ничего! У меня есть туфли, в которых я была на посвящении!

— Синд! Что за упрямая девчонка?! Почему ты до сих пор здесь — совершенно не готовая к балу! На тебе только платье! Где твоя обувь? И почему ты до сих пор не удосужилась побывать у парикмахера?

С резко распахнутой дверью в комнату ворвалась искренне обеспокоенная мачеха — и девушка привычно сжалась, ожидая проклятий или чего-то подобного. Но присутствие Мартины, немедленно вскочившей со стула, её ободрило. При постороннем человеке мачеха точно ругаться не станет. Синд подняла туфли и со вздохом повернулась к мачехе.

— Мадам, мне очень жаль, но, оказывается, я купила бракованные туфли. Каблук…

Мачеха отобрала туфли, внимательно обследовала место сломанного каблука и вздохнула. Глядя куда-то в пространство перед собой, она, как ни странно, не стала злиться или ругаться из-за недосмотра, а вздохнула и задумчиво сказала:

— Вот что бывает, когда торопишься из-за важнейшего события в жизни.

— Мадам, — чувствуя себя на этот раз справедливо виноватой, неловко сказала Синд. — Лавка на такие вечера обычно закрывается. Смогу обменять эту пару или потребовать деньги назад только завтра утром. Но у меня есть другие туфли, — и она подняла с пола и продемонстрировала туфли на низком каблуке, в которых проходила посвящение в студенты. — Так что ничего страшного. Платье длинное, под подолом никто не заметит, что туфли немного не соответствуют…

— Милая моя Синд! — Мачеха произнесла это так проникновенно, что девушка оторопела, и ей немедленно захотелось потрясти головой: неужели это говорит мадам?! — Ты сегодня должна быть и будешь самой обворожительной на балу! Ты девушка — и дебютантка в свете! Это твой первый бал! В твоей одежде не должно быть ни малейшего беспорядка, о котором приходится помнить! Ты должна быть уверенной в себе и очаровать всех, а особенно своего партнёра. Думать во время танца о том, что подол платья развевается — и все видят неподходящую обувь?! Помнить о беспорядке в наряде? Ни за что! Это делает женщину слабой! Синд! Милочка, запомни: это не просто мелочь! Это туфли! Самое сильное оружие женщины во всех смыслах!

Пока мадам говорила, Синд постоянно останавливала свои пальцы, которыми пыталась ущипнуть себя: не во сне ли она?! Что это с мачехой?! Пришлось осторожно скользнуть глазами по боку мачехи, чтобы убедиться: боевой веер ледяной колдуньи — на месте! Краем глаза уловила: Мартина снова шлёпнулась на табурет — с полуоткрытым от изумления ртом! А потом рыженькая воительница захлопнула рот и устроилась на том же табурете основательно. Кажется, она твёрдо решила досмотреть до конца то странное представление, которое давала мачеха Синд.

А та, договорив свои страстные речи, осторожно взяла сломанный каблук и, положив туфельку на стол, принялась что-то бормотать над обувкой. Синд несмело подошла посмотреть, а Мартина так и вытянулась: ей со своего места было видно почти всё, даже ладони мачехи, которые двигались над туфелькой, словно закрывая и снова открывая вид на предмет.

Нет, Синд знала, что мачеха сильная, но чтобы такое!..

Мадам разогнулась от стола и с победной улыбкой протянула девушке туфельку с каблуком, выглядевшим настолько влитым, будто он являлся частью самой колодки!

— Ну-ка, примерь! — скомандовала мачеха.

Синд осторожно встала на каблуки. Походила, встала на месте.

— Спасибо большое! — искренне сказала она. — Это просто замечательно!

— Есть одно условие, — вздохнула мачеха, и Синд заметила, как мгновенно насторожилась Мартина. — Это заклинание из тех, что действуют только до полуночи! Но, если бал затянется, ты можешь сослаться на усталость и сбегать за этими туфлями, с низким каблуком, — в них и в самом деле будет удобнее, когда устанешь танцевать на высоком каблучке. В обществе это допустимо. После всех этих танцев тебе ни один не скажет своего «фи», если ты переобуешься в более удобные туфли. Запомнила, милочка?

— Да, мадам, запомнила!

И даже рыженькая воительница, всё время молчавшая, но строго следившая за происходящим, расслабилась.

— А теперь — марш к окну! — снова скомандовала мачеха. — Садись на стул спиной ко мне! К парикмахеру ты уже и впрямь не успеваешь, но идти на бал с такими патлами? Не пущу! Ты должна выглядеть на все сто! Где твоя расчёска?

Синд осмелела до такой степени, что чуть не съязвила: мол, а кто мне эти патлы устроил? Но решила смолчать. Когда ещё мачеха будет в таком благодушном настроении? И даже стало любопытно: неужели она справится с короткими волосами и что-то сможет сочинить из них? Жаль, что нельзя на волосы навести иллюзию: кругом маги — и каждый под иллюзорной маской сразу увидит настоящее положение дел с причёской.

На подоконник поставили небольшое зеркало со стены и рядом — банку с мелкими белыми розами.

Мачеха колдовала над волосами Синд недолго: её на удивление тонкие и ловкие пальцы словно обежали голову падчерицы, а потом торжествующая женщина отошла от зеркала, которое до сих пор закрывала собой. Тонкая бесконечная коса, куда вплелись все волосы и розочки из банки, слегка поднималась на голове девушки в подобии изысканного венца. Лицо сразу стало более открытым, а глаза ярче.

— Ха… — удовлетворённо сказала мачеха. — Оказывается, не забыла ещё… Мда, как жаль, что нельзя добавить самой капельки привлекательной магии. Учти: на первый бал никакой косметики! Так, что ещё? Осталось только надеть кое-какие безделушки — и бальный наряд закончен.

— У меня есть, — поспешно сказала Синд и объяснила удивлённой мачехе: — Остались от мамы. Браслет и цепочка с кулоном.

— Хм… — снова задумчиво сказала мачеха, следя, как Синд поспешно надевает перед зеркалом украшения и пристёгивает бальную сумочку к поясу платья. — Это будет бомба… — И ухмыльнулась.

Что под последним имела в виду мачеха, девушка не поняла.

— И не надо мне сверлить спину своим пронизывающим взглядом, деточка, — ядовито обратилась мачеха к насупившейся Мартине. — Не надо проверять меня на искренность, ибо я абсолютно искренна в стремлении сделать из милочки Синд конфетку! И пусть найдётся тот, кто осмелится сказать, что я не преуспела в своём желании!

Мачеха была права: Синд выглядела хрупким ангелом — в снежно-голубом платье и с живыми белыми розами в волосах.

— Большое спасибо, мадам, — тоже от всей души поблагодарила девушка и присела перед нею в реверансе. — Вы были весьма добры ко мне!

Синд, прихватив юбки, чтобы в пути не мешались, а Мартина, наконец сняв ладонь с рукояти меча, дружно попрощались с мачехой у выхода из общежития, куда она их проводила. Под восхищёнными взглядами всех, кто в этот момент находился в вестибюле (Синд оглянулась — мачеха расцвела при виде этих взглядов!), девушки выбежали на улицу, где их уже в нетерпении ожидала пополнившаяся компания. Без пар пока были только Синд и Мартина.

— Мартина, бежим к тебе! — велела девушка. — Теперь я помогу тебе одеться. И, поверь, я умею не хуже мачехи делать парадные причёски!

— Девушки, для начала бы неплохо спрятаться, — напомнил Александр. — Первый час бала — маскарад! Надеваем истинные маски! А потом бежим в общежитие боевых магов! Быстро, а то у Синд платье очень заметное и запоминающееся! Ты в нём чудесна, но…

Истинные маски магов — это те специализированные по главным способностям маски, под которыми никто не увидит настоящего лица мага. Норман потому и не разглядел лица Синд под её истинной маской. Травники, например, — это маска растительного узора. Боевые маги — маска, имитирующая металлическое забрало без шлема. Дракон обычно носит маску из множества чешуек.

Компания, смеясь в предвкушении вечерних приключений, быстро отвернулась к стене общежития и наложила ладони на лица. Обернулись, обрадовались, что помнят, кто где стоял, и побежали наряжать к балу Мартину.

Подруги — впереди всех.

— Как ты думаешь, почему твоя мачеха такая ласковая?

— Мадам думает, что я сразу выйду замуж. Она надеется, что сразу после меня замуж выйдут сёстры. Она давно мечтает об этом. Как хорошо, что мадам не знает, что принцу не позволено жениться ещё два года обучения!

— Откуда ты знаешь об этом? — поразилась Мартина.

— Норман рассказывал, когда я спросила про Фернана. Его друзья тоже не имеют права жениться, пока не женат принц.

Некоторое время они бежали молча, то и дело вспыхивая улыбками, а то и радостным смехом при виде сверкающих вокруг цветных салютов и ликующей толпы.

— Синд, не хочется говорить чего-то огорчительного в такой день и тем более тебе, — осторожно сказала рыженькая воительница. — Но ты уверена, что выйдешь замуж за принца? Или… Ты уверена, что он сделает тебе предложение.

— Уверена, — спокойно отозвалась девушка и улыбнулась.

— А… почему ты уверена?

— Что же здесь непонятного? Потому что я же люблю его! А он любит меня! Поэтому я выйду за него замуж!

Мартина только сжала её ладонь и кивнула.

… Норман застёгивал старинный камзол без знаков отличия. Он знал, что студенты со старших курсов универсальной магии будут в таких камзолах. И маски у всех одинаковые — сплошь чёрные, в пол-лица. Именно такие наряды были у первых студентов университета, которым поневоле приходилось то и дело выбегать с занятий по тревоге и сражаться с вылезающей нечистью Студенческого архипелага… Друзья, готовые к выходу, сидели в креслах и негромко разговаривали о маскараде прошлого года.

Надо бы напомнить.

— Фернан, Эймери, вы не забыли, чем нынешний бал будет отличаться от прошлогоднего?

— И чем же это? — скептически спросил Эймери.

— У меня сегодня не будет телохранителей.

Лица друзей вытянулись. В молчании прошло некоторое время, за которое Норман закончил бой местного значения с упрямыми пуговицами, а Фернан успокоился и сказал:

— Хочешь сбежать, как в прошлом году? Втык-то нам будет.

— Хм… Не в этом дело. В прошлом году на балу только ты был со своей подругой. В этом — Эймери тоже обзавёлся, причём Мартина — девушка серьёзная. Чуть что — сразу в драку, — шутливо улыбнулся Норман. — Хочу сказать следующее: я заранее подошёл к начальнику охранного отделения университета и сразу сказал, что на сегодняшнюю ночь не буду нуждаться в охране. А если он не желает такого оборота дела, пусть сам попробует меня найти.

— И? — с интересом спросил Эймери. — Нашёл?

Норман только улыбнулся.

На прошлогоднем балу Норману так надоело постоянное присутствие при нём друзей-телохранителей, что он пропал бесследно. Нашли его только утром, по следу подружки на том балу. То есть нашли точечно: он то появлялся и с удовольствием принимал участие в каких-то розыгрышах, то снова исчезал — и это среди многочисленной и очень плотной толпы. Тогда же было признано, что принц Норман — лучший в магической маскировке.

— Но теперь, как вы сами понимаете, вам меня вообще не найти. Начальник охраны принял такое положение дел — и вы освобождены от своей работы на время празднества.

Друзья снова переглянулись, не совсем понимая, радоваться им или нет.

— То есть на тебя можно вообще не обращать внимания? — пожелал убедиться в услышанном Эймери.

— Можно. Правда, есть один нюанс. Фея моей Синд оказалась феей. Со своими, фейными привычками. Эймери, ты отнёс свёрток для Синд?

— Мы с Мартиной сходили вместе, — смутился Эймери. — Она и отнесла в комнату.

— Синд не видела этого свёртка, — задумчиво сказал Норман. — И что-то помешало Мартине показать его ей.

— Откуда ты знаешь?

— Этот свёрток стоит у меня перед глазами последние полчаса. И, судя по фону, на котором он находится, этот предмет понадобится мне ближе к полуночи.

— Сбегаю, — поднялся Эймери. — С Мартиной я уже переговорил, когда и где встречаемся, так что успеваю. Говоришь — ближе к полуночи? Будет тебе свёрток.

— Фернан, иди и ты к своей невесте, — обратился Норман к другу, едва за Эймери закрылась дверь. — Тоже почувствуй себя свободным и всё своё внимание отдай ей. Не бойся за меня. Мы ещё встретимся на балу, но не в положении телохранителя и его подопечного, а как его беспечные участники. Желаю тебе хорошо повеселиться.

Фернан учтиво склонил голову и вышел из комнаты принца.

Догнав Эймери, он было пошёл рядом с ним, но вспомнил:

— Эймери, мы забыли уточнить, во сколько нам надо быть при его высочестве!

Друзья бросились назад, в апартаменты Нормана. Постучав, нетерпеливо распахнули дверь. Переглянувшись, телохранители быстро обыскали все комнаты. Принц исчез бесследно.

… Для бала, по традиции, приготовили весь первый этаж главного корпуса, открытые галереи над ним, а поскольку оркестр стоял на открытом балконе, то на площади перед главным корпусом собирались танцевать те, кто хотел находиться на свежем воздухе. Хотя и на этажах главного корпуса были открыты все окна.

Синд с радостным оживлением смотрела на происходящее. Толпы народу, искрящийся смех, бегающие повсюду разносчики с фруктами и сладостями, празднично сияющий свет — всё приподнимало над недавней суетой и заставляло ожидать сказки!

— О, — сказала со смешком Мартина. — Эймери разорится! Только что видела на подносе одного из мальчишек-продавцов засахаренный имбирь! Обожаю!

Они обе стояли пока без кавалеров. И вся компания как-то невольно встала вокруг них, словно защищая от посягательств чужих и от ненужного внимания со стороны. Рыженькая воительница сумела удивить всех, надев платье, по силуэту такое же, как у Синд, но неожиданно странного цвета — почти терракоты. Правда, как ни странно, цвет очень хорошо подошёл к цвету её волос, более тёмный — подчеркнул задорную рыжину Мартины. В отличие от Синд, которая приложением к платью взяла бальную сумочку, юная воительница подвесила на поясе небольшой, почти игрушечный кинжал в резных ножнах. Разглядеть оружие было трудно, так как оно то и дело пряталось в складках пышных юбок, но Мартина сказала, что это очень хорошо.

— Ну, что мне делать, если чувствую себя голой, когда совсем без оружия, — чуть не обиженно сказала она, объясняя присутствие кинжала. — Да и вообще — он же почти декоративный! Мой куратор сказал, что такой — можно!

Полюбовавшись на световое празднество на улице, приготовленное магами огня, вся компания постепенно перебралась в главную залу первого этажа. Ребята уже решили, что танцевать будут на улице, но посмотреть на главную танцплощадку надо обязательно, хотя бы походить по паркету, примериваясь к будущим танцам. Многие студенты так и делали: сначала любопытствовали на главную залу, а потом выходили на улицу.

Разгорячённые общей праздничной атмосферой, ребята из компании возбуждённо смеялись, пытались угадать знакомых, тоже спрятавшихся за масками. Угадывали в основном тех, кто ленился учиться. Поэтому Синд нисколько не удивилась, заслышав радостный шепоток друзей:

— Синд… Синд… Смотри — твои сестрички!..

Синд посмотрела в указанную сторону и с гордостью (мысленно) погладила себя по голове: наряды для сестёр получились неплохими!.. Ивет и Лунет стояли не просто так сами по себе, а в окружении привычной компании, и две девушки, их знакомые, а может — однокурсницы, явно спрашивали, откуда у сестёр такие необычные платья и в какой мастерской они ушивали их по фигуре… Правда, будучи хроническими недоучками, обе сводные сестры не сумели спрятаться за своими специализированными масками. Хотя их-то как раз это и не беспокоило: они вовсю выставляли себя напоказ, весело смеясь… Синд даже нахмурилась: не напомнить ли старшим, что где-то здесь бродит мачеха? Ледяная колдунья вряд ли хотела бы, чтобы дочери заранее, ещё до начала бала, оказались навеселе! Ругаться будет!.. Но затем Синд вспомнила, что теперь не ей следить за старшими сумасбродками, и вздохнула с облегчением.

— Почему не начинают бала? — спросил кто-то рядом.

Синд оглянулась и неожиданно обнаружила, что её компания постепенно отошла от неё: любуясь нарядами и в азартном старании угадать знакомых, ребята не заметили, что оставили Синд в одиночестве. Она поискала их и заметила Александра, самого высокого. Недалеко — не страшно! Но что ответят этой девушке, которая нетерпеливо задала вопрос, интересующий всех?

— Его обычно начинает принц со своей парой, — сказал кто-то, кого девушка не разглядела. — В прошлом году у него не было пары — и бал начинал Фернан со своей невестой. Но теперь…

Дальше Синд не расслышала, но и без того всё было ясно. Оставалось неопределённым, как отыскать Нормана и как к нему подойти. Или он должен отыскать её? Вообще-то, они договорились встретиться, но не обговорили деталей… Синд вдруг стало грустно: чем она умней своих старших сестричек? Надо всё заранее продумывать, а она такая легкомысленная! Такого важного дела не смогла хорошенько обдумать!

Она стояла, опустив руки, слегка приподнятые пышными юбками. Мимо проходили принаряжённые студенты, с удовольствием заглядывая ей в лицо и часто с надеждой повторяя одно и то же:

— Маска, я вас знаю?

Но Синд лишь печально улыбалась и качала головой.

Толпа студентов не уменьшалась: всем хотелось посмотреть самое начало маскарада. Оркестр уже настроил свои инструменты. Музыканты в светлых костюмах оживлённо переговаривались, а совсем растерянная Синд чувствовала сама, как медленно тает её улыбка, но уже не могла заставить себя улыбнуться снова. Потерялась. Заблудилась… Искать ли Нормана? Найдёт ли он её сам?.. Стоящая близко к входной двери в залу, чтобы выйти сразу, Синд машинально смотрела на мелькающие вокруг да около фигуры, полностью погрузившись в грусть…

Но даже в этом состоянии она внезапно заметила: студенты бегали по первому этажу и галереям всё так же суматошно, но почему-то середина главного зала постепенно расчищалась. Наконец это странное явление привлекло её уже пристальное внимание. Странное, потому что, кажется, кроме неё, этого никто не замечал.

Наконец, проходящих по самой середине зала осталось совсем мало. Редкие девушки и юноши перебегали друг к дружке, окликая найденных и радуясь встрече…

Сама того не замечая, Синд подняла руки и стиснула их у груди. Сердечко забилось сильно-сильно. Напротив, на той стороне зала, стоял Норман в маске, которой девушка не замечала, и, улыбаясь, смотрел на неё.

Когда в центре зала стало так пусто, что это наконец-то заметили все остальные и начали затихать в восторженном и нетерпеливом ожидании, принц первым сделал шаг вперёд, не отрывая взгляда от девушки. Синд вспыхнула от удовольствия и поспешила ему навстречу. Они встретились строго посередине зала, и теперь их видели все. Норман коротко поклонился Синд и подал ей руку. Грянула музыка старинного менуэта — и зал зааплодировал первой паре, открывающей маскарад.

Загрузка...