Моя родина – Фаэтон. Вторая книга

Глава 8. Осознание того, что произошло за сегодня

Вижу, как все действующие лица разговора идут по своим делам, как умывание и дальнейшее приготовление ко сну, ставшего раздельной чертой, по достижению которой ничего не будет, каковым являлось до изменения. Оно начнет действовать в головах, складываясь в точное и понятное знание, ибо начало положено, и жизнь рисуется тем, что туда вкладывают, как часть, либо нужность того, что произойдет, или станет реальной вариацией смысла, либо достижения порога жизни, который воплощается тогда, когда есть слово. А его было много, если рассматривать день, переворачивающий действительность, которая мнилась существующей явью, как изменение жизненных условий, либо понятностью нарисованной жизнью. Она станет таковой, как мы её прописали, потому проявили в новом и образующемся мире, который складывается из слов, оживающих на губах. Они являют то, что сейчас происходит, и вновь вижу реальность жизни…

Вижу, как вновь поднимаюсь по лестнице, смотря назад, как проходил день, и какие ситуации по проявлению смысла вложил в реальность, которая станет таковой, ибо есть лучшее понимание и избавление от страхов, не дававших нам шагать дальше, как боязнь, либо стоять на одном месте камнем. А под него никакая вода жизни не может течь, ибо есть грузный эпизод, оставляющий события, не давая течения и проявления в действия, не лишь стояния, как цели в реальности, что таким способом никак не проявит свои грани и параметры времени, которое сковывается ожиданием чуда. Но оно не произойдет, если человек проявляет неготовность, либо не хочет брать ответственность за поступки, которые начнут быть видными, как часть жизни, а порой её цельность, потому надо шагать вперед, не бояться, что шаг грядущий испугает, либо обратит в бегство всю готовность, наше стремление, когда хотел преодолеть молчание.

Надо понимать себя, как проявленный и нарисованный кадр жизни, который станет фотографом тогда, когда выразим внутреннюю готовность к понятию, как реальному изменению действительности, настолько хрупкой до того, что сложно ощупать знание, понять становление, которое и есть жизнь. Жить и проявлять качества, которые в ней пригодятся, и выведут из заточения, как не изменение быта, который становится тюрьмой в не реализации планов, а также желаний. Потому надо иметь в виду всю значительность явления, а не их слова, полностью и детально отражающие рисование словами реальности, которая наступает сейчас, как понятливость следования за путем, которая лежит перед ногами, и только новый шаг проявит дорогу. Идти, и не бояться сливания со светом, слепящим глаза свободой и реальной надежде.

А она всегда исходила из того, что хотим увидеть, и по этой причине строим мечты, которые не исполняются, а только говорятся в мыслях, где сливаются всё мыслимое и логичное, но реализация должна присутствовать, если мы не говорим о том, что человек лишь и делает мечты, как частоту своей жизни. Именно частоту, но не настройку на новую и неизвестную, оттого страх может быть реален в глазах, хотящие его увидеть и представить сбыточным сутью, не понятием, как таковым, что в голове проясняется, а значит, в ней и есть настройка, которой можно управлять, меняя ход действия мыслями. Направлять поток реальности, который может поменять свой ход, а потому новое станет обозримым, если разум будет готов принять, не веря в то, что есть настоящее. Как судьба, в которую и многие поверят, как узнать её в лицо, потому что не знают знания, которое скрыто, неизвестно в сути мысли, когда проявляешь думаемую мысль. Она становится реальней того, что когда-то существовало лишь в пределах головы, так как вышла за них и поняла свою роль.

Потому надо открывать новые пороги узнавания времени, которые надо знать в лицо, а не уносить поток мыслей в прошлое сожаление. Оно не даст ничего лучшего и известного, как чистое жертвование настоящим, как алтарь, который может всё поглотить и ничего не дать взамен, только вину прошлого. Оно приходит и мешает жить настоящим, не давая понимать реалию, а прозревать то, что произошло, а потому не может дать новое и то, что может продвинуть вперед. Взгляд, устремляющий назад, самый не мудрый, не нуждающийся в долгом смотрении, ибо он не приносит и не дарует взамен, а забирает силу, которая тратится не на то событие. А могло бы пойти на постройку новых явлений, которые станут приобретением сути. Потому в начинаниях надо исходить из реальности, а не случаев, как зримый взгляд в прошлое, которое засасывает в себя, и всё глубже туда идешь, забывая, что есть реальность, которая не дает целиком понять ручей жизни.

Жизнь всегда должна двигаться вперед, иначе ручей будет застаиваться, и не давать известия происходящих событий, отодвигающиеся на второй план, и потому уходят из взгляда, который понимает теперь, как абстракцию смысла, уход в иные события, не несущие груза и понятливости быта сейчас. Жизнь в прошлом не возможна, а вредна, ибо человек долго в ней пребывающий, не может увидеть настоящее, оно ему претит, и он хочет всеми силами из него выйти. Либо уйти обратно во время, когда всё было по-иному, как ностальгия, или знание, что некоторые люди были живы. Такие люди стирают грани между временами, ломают понятие времени, которое хрупко в понимании отсутствия конфликта между становлением тебя, уходом со сцены, вновь новых декораций, дающих вновь понятливую явь жизни, а не вечный проигрыш. Поэтому надо всегда жить в жизни, не идти назад, а жить сейчас, но не в прошлом, которое несет назад, не можешь реальность ощупать, понять, видеть, дышать настоящим, которое стирается в повторе.

И повтор ничего нового не несет, суть явлений, которые стираются в понимании, как исходящей действительности, не могущей быть длительное время, иначе не понимается главная суть жизни, связанная с тем, что каждый день должен нести оттенок разума и смысла. Надо понимать и осознанно видеть, какие слова и поступки делаем для опознания взглядов и характеров, которые меняются в зависимости того, какие цели или желания преследуем для точного отображения и выражения чувств, сокрытых внутри взгляда, либо понимания себя, как части мира. Это трактовка сути, которая предполагает говорение и досказанность сути, а не осмысливание повторов, которые забирают у нас жизнь, не давая понять личность вещей и относительность жизни по отношению к тому, кто меняет её, либо не дает проистекать заложенным понятиям разума.

Надо постигать то, что исходит из нашей головы, думать, что всякая мысль, либо слово материально, значит, поменяют привычное видение и в корне изменят структуру жизни, которая мыслится и понимается, как смена реалий и понимания себя, как сбывающейся действительности в думах. Мысли обладают потенциалом, который может поменять привычную движимость и осведомленность в том, что не постигается умом, но выходит за рамки разума, выходящим за привычную осознанность ума. Всё вижу, как постижимое в голове, не в действии, которая меняется от взгляда. Потому думать, что происходит в голове, понимать, какое влияние оказывает на движение по сути, которое меняет ход жизни, и поворачивает наш взгляд на сто восемьдесят градусов. Ничего не значится, как таковым, что было видно, а зрится измененным в голове, и новым видом на всё в мире, которое может управляться, если видеть то, что раньше не видел, и не хотел.

Потому надо смотреть на то, что выходит из головы, преследуя цели смены корневых событий, которые не длится вечно в повторе, либо мнится, как одно событие, которое повторяется, но не может дать новое в разумности осуществления и существования не в пределах головы, а в жизни. Исходить от того, что можно поменять и изменить точку зрения, которое может управлять миром, меняя привычный ход, и становясь отражением сути, вбирающей параметры ума и звучащей в новых измерениях смысла. Мысленная структура несет свободу выбора и понимается, как значительная черта жизни, которая управляема через мозг, ибо он в силах поменять наше отношение на мир, но также каскад событий, с которыми сталкиваешься. Протяженность мысли должна влиять на то, что из неё исходит, меняя мир, как изменение мира к лучшему виду, понимаемый внутри, потом предстает в новом амплуа, которое зависит от наполнения ума. Несет отражение душ.

Только такие души, свободные в своем отношении к миру, могут её понимать и менять условность, привычность границ, которые отторгаются сознанием, которое не может видеть жизнь, как понятность, либо значение того, что нельзя постигнуть, либо изменить в ходе мысленных штурмов. Они влияют на то, что исходит на мир, на него смотрит, как наблюдатель на вещь, меняющаяся в мысленном взоре, который уносится в понимание, которое является верным и правильным по отношению, что заложено в объекте. И сам субъект является первым в значении того, что можно поменять, меняя роль и сюжет жизни, что может и являться, как судьбой, но можно выбирать иные пути, которые и поменяют наше к ним отношение. Потому мозг это главное оружие, применяемое к изменению привычности жизни и времени, которые не могут всё время быть застывшей сутью, что не поменяешь.

Они мной понимаются, как потоки, от которых исходит энергия, либо суть в синергии, которая направит разум, изменив ход истории ошибок, либо привычку следовать за миром, оставленным в повторе ошибок. Прошлое это то, что надо отбросить, для того, чтобы понять мир в понятии вида и изменении сути, которую хочешь поменять, либо узнать роль и сюжет, который проливает свет души на то, что наблюдаешь в прошлом потоке. Но он несет объективность, что никогда не сможет быть в реальности, а только, как проживаемые события, но никак не поменяется их явления, и то, что было в них заложено, ибо прошлое никак не поменять. Оно может научить тому, что мы не должны наступать на грабли, которые ударили в лицо, и отобразили страх, вобранный ударом. Он поменял отношение к Клото.

Люди, которые смотрят в прошлое, пытаясь найти ответ на то, что движется сейчас, видится мне, как бесконечно ушедшие в период времени, когда нельзя поменять, но не привыкли видеть в ключе жизнь, проигравшей аккорды, по-иному не возьмешь лады. Не пройдешь дважды реку, не бросишь кости судьбы, которая радуется, что обращены в прошлое, как значение нереального, которое важнее, чем жизнь, а не тогда, когда было отлично видна позиция мира, где было идеально, ничего не мешало для хода жизни. Потому изначальная смертность в отражении взгляда, увязшем в прошлом отражении, которое не может сказать по-новому, а вынужден повторять то, что где ты был, но не в силах покинуть состояние смерти в реальности мира, когда взор направлен назад, не вперед в жизнь. Позиция, когда явление сути, чего нет, больше того, чем надо жить, не увлекаться взглядом в прошлое, которое ничто дать не в состоянии, а главное, поменять роль и значение души в мнимом отношении к истории.

История для того и нужна, чтобы прошлое стало изваянием, к которому мы обращаемся для понимания того, как не ходить в обратном ходе времени, и видеть прежнюю реку, не поменявшуюся, покрылась льдом, который обрушится, если ты долго будешь стоять. Уйти под воду, если долго стоять на тонком льду, потому следует избегать, чтобы не было трудности ухода из жизни, не её протекании, как позиций явления сути. Она одна, не потом, что прошло, так как не может возобновить прежний ход. Избегать проявления жизни, не уходить в прошлое, которое призвано для ослабления хваткой, являющейся, как понятие страха перед тем, что ты, в конечном счете, потеряешь, не сможешь жить реально в вещах. Они заслуживают себя в проявлении, не повторения хода истории.

Двигаться, как идет жизнь, не следовать за потоком, который направлен носом корабля в прошлое, не можешь быстро уйти из положения, для которого не важно, что хочешь избавиться от него, не живя вечностью, застывшей в прошлом отражении явления, какое не вернуть. Жить сейчас это великий дар, надо слышать прошлые события, опыт, но не жить вечно в них, а понимать, что надо отразить и понимать события, как явление изначально новые, но никак не повторяемые в ходе, которое не добьется понимания, будешь смотреть назад. Для истории, конечно, почтение, но что нужного и значительного узнаешь, когда ты будешь вновь смотреть и видеть картину. Она никак не меняется, если так видеть, и ничего не меняя, ибо суть застыла, так как обратилась в камень, то есть в уже прожитую историю чьей-то жизни.

Историю следует рассматривать, как памятник минувшим дням и эпохам, которые ушли на второй план, как сбыточные роли. Их не вернуть к жизни. Наблюдать, как за прошедшим событием, которое видится в разности понятий, намекающих об изваянии…

Понятия следует рассматривать, как таковые: первое – настоящее, второе – будущее, из второго вычитается первое, появляется прошлое, которое прошло, его никак не вернуть к жизни, а можно наблюдать, как было хорошо, но вечный взор ни к чему доброму сердца не приводит. Наоборот, они не могут жить в настоящем, наблюдая за тем, как было там, потому не пребывают в настоящем, не могут сказать, живы ли они, или обращены в камень прошлого, уносящее в себя, как песочные пески, которые прорастают в сердце. Оно хочет быть вечно, не уходя, не покидая идеальность мира, как его прожигание, но это пугает больше. Люди не захотят выйти из обречения прошлой жизнью, которая манит, не выйдут оттуда, прониклись временем.

А они проникаются ушедшим временем, не могут оценить ущерб, наносимый настоящему, которое не терпит вольных трактовок. Уносят корабль мысли обратно в гавань памяти, вечно пребывать не сможешь, будешь либо уходить из жизни, либо умирать. Смертельность осознания, что нельзя жить в двух временах одновременно, несет особенность жизни, которая емче описывает, и понимаешь связь с реальностью, стараешься поддерживать, не уходить в воды Стикса, забывая то, где ты был, а не хочешь оказаться сейчас, ибо тело здесь. Но душа вольна путешествовать по временным отрезкам прошлого, это факт, но чем дальше будешь заходить, тем некрасивей окажется реальность, которое не будет также манить, а потому не сможешь удержать вожжи тела, и улетишь в небытие, как лучший факт становления ухода назад.

долго не надо объяснять, ибо в излишних объяснениях исчезнет, станет не ясно, куда следовать, что лучше отринуть, дабы увидеть новую роль и сюжет, которые ждут, чтобы их прожили. Не пребывали в вечном смятении и не желания следовать, куда идет река жизни, смотря вглубь. Ошибка несет вред, что человек ранит течение жизни, от неё исходит кровь, как факт, что не живешь и не радуешься, что происходишь и действуешь сейчас. Не в ином ключе и важности следования вперед, не вечном оборачиваемости назад, как там. Свернуть не туда по логике следования, остаться навечно в понятии, которое отличного принести не может, забирая силы, хороня амбиция и свергнутого короля в голове. Не находит приказы, которые не идут на благо или на пользу телу, а в смертельный вред ухода.

Уход страшен, что жизнь забудет, куда направить существо рассудка, не вечного следования туда, где тебя нет, если речь о том, что теряешь, когда долго пребываешь в прошлом, не видя сути. И по этой причине забываешь момент, который может помощь выбраться обратно и найти нить жизни, случайно не оборвав её, оставаясь во временной петле, рушащейся случаем, что ты оказался в прожитом начале. Из-за понимаемых событий и ввиду того, что реальность хрупка, надо идти в настоящем, не застаивать воду в прошлом, как вечном проявлении мозга, который ищет легкий вариант жизни, которая ни за что не несет ответ. Твердо стоять в положении, никак не ввергать в состояние ухода из мира, а уверенно смотреть в реальность, не пытаясь изменить застывший шаг времени. Жить моментом, как понимается здесь. Видеть утекшую воду, как состоявшуюся, потому не пытаться вернуть, либо исправить утерянные времена, манящие к себе, а поэтому заставляют уйти от всего реального в раздел того, чего нет.

Проводить грани между жизнью, которая происходит сейчас и здесь, как единственность экземпляра и отсутствия двойников, которые меняют понятия, заставляя уходить дальше, не замечая, как теряется черта, стираемая в понятии. А оно зависит, насколько разум готов принять уход от реальности, убежать туда, где, кажется, лучше, но ничто не значится таковым, как событие, происходящее, как явное. Приобретать зрение, которое обнаружит тормоз в действиях, как ясное значение, что отсутствуешь, потому ограниченно думаешь в категориях рассудка, которые пугаются стертой черты реальности, когда ничего не заметно. И ты с потерей себя в жизни, ступаешь дальше. Не замечаешь, насколько пагубно, несет вред, который не поможет, либо дать силу для дальнейших действий, а лишь дальше уйдешь.

И уход от существующих проблем именуется, как стертость причин, могущих побудить жить, потому души устремляются назад, не видя причин в существовании, как следовании вперед. Смотрят и не увидят следственность отторгаемых и значимых качеств. Проще всего отказаться от проблем, которые должен решать, покинуть реальный мир, дойти до состояния, не жить тем, что дает жизнь. Отнести на второй план состояния и забыть, как важно пребывать в теле, не где-то витать, думая о прошлом. Оно возможно, когда человек сознательно стирает границы подконтрольности, не желая следовать за путем, который пугает, если смотришь на тяжесть достижения. Но идти, не останавливаясь, ибо остановка подобна смерти, забирающей души из жизни.

Находишься в состоянии, словно не здесь, а в прожитом сутью и забытой жизнью событии, как ненужное отображение действительности, когда ни за что не хочешь верить, что совершаешь ошибку, о которой ты будешь жалеть. Но для времени нет понятий категорий жалости, как горе. Всегда забирает плату, по-иному не может, ибо не тот вид, случай из частных разборов, когда знаешь и понимаешь, что следует за событием, то есть за каждый поступок есть ход жизни, когда появляется итог действий, потому преступление награждается наказанием, как высшей мерой. Можно, конечно, отрицать вину, что такое время, и судьба, как прописная истина, которая не зависит от человека, но был бы случай того, что именуется не желанием брать ответственность и вину на себя, как причину бед. Из-за чего произошло? Из-за того, что не правильно отнесся к явлениям жизни, которые не прощают грубые ошибки, нарушения установленного порядка, как должны исходить из реального движения, соотносящееся с местом, где проживание жизни.

Всякий уход от реальности стоит расценивать, как неготовность или не желание жить жизнью, которая есть. Никак нельзя разменять на события, ставшие лучшей версией, которая лишена скуки и сути, ибо легкое знание это ненадежное знание, быстро и легко познающееся. Осознать ситуацию, когда человек сознательно не хочет жить событием, самостоятельно придумывает событийность, которая всех устроила, соответственно, построила иной мир, где не скучно жить и выбирать позицию, либо множество мнений, наблюдая в себе. Исходить из позиции, когда смотришь, исходя из внутренней оценки, примериваешь, как событие произошло с тобой, потому нанесло след в случае. Ибо нельзя отказаться от понимания жизни, а надо им следовать, ни в коем случае не отказаться от того, что есть.

А за отказом последует вывод, что логичен и прям, так как прямое следствие того, что произошло. Жизнь выходит из таких людей, живет опосредованно, не в них, что не могли оценить в полной мере, что происходило, потому либо огорчало, либо радовало проявлением в бывшем смысле, который насыщался душой, ей выбирал логичность следования за верным событием, понимаемым внутри. Если нет твердого и осознанного понимания, что наши тела прямо зависят от того, что в них вкладываем, то ничего не произойдет с ними, коль не примем вину в решении проблем. Если не сможем взять вожжи смысла в свои руки, в твердом держании не в силах продержаться жизнь, то жизнь покинет. Не вернуть, уйдет к понятию, не отрицающему смысл.

Опишу людей, которые не смогли удержать жизнь в себе, потому стали подобием жизни, которая не может увидеть и уразуметь, что проблема кроется в них, а не в том, что исходит причинами от окружения. Потому нет вовлеченности в людях, они лишены насыщения, не могут сравнить показания, которые либо делают выше, либо, наоборот, из-за которых и происходит уход души из камня людей. Отношение к жизни, как пустое, из ничего следующее в путь пустого отражения, которое пугает, что сердце, ничем не заполненное, не в силах, интересоваться чем-то, что нуждается в сосредоточении и поиска. Но качества уходят тогда, когда человек осознает, что в молчании, никакого выбора лучше жить, ибо в противном случае надо решать, что не всегда возможно, ведь жизнь усложняется выбором путей, которые не с первого раза понимаются. Быть или не быть, что терзало умы в веках, умещается в половине от того знания, то есть не быть, так легче, всегда отдавать кому-то выбор, не понимая, какую ошибку совершаешь.

Ничто не признавать, и ни к чему не быть причастным, это главная ошибка людей, которые хотят искать причины, почему так случилось, но не понять, что жизнь исходит из принципов. Игнорировать их сложно, ибо знаешь, какое наказание последует за попрание законов души и тела. Может быть жестким, ибо жизнь не выбирает полумеры, означающие сознательно уменьшать вину за поступок. Потому следует готовиться к наихудшему стечению явных обстоятельств, ибо dura lex, sed lex . Означает, любое наказание будет логичным. Оно будет преследовать исполнение, ибо исходит из того, что произошло, потому строгий приговор это понятливость, как делать не стоит, чтобы снова не сорвать овации решеток, не заключить под стражу души, которая стала правопорядком, государством данности. Душу в случае стоит понимать, как охранителя порядка, сберегающего отношение к жизни, когда люди понимают, что они делают, как здесь живут.

Во-первых, душа навсегда покидает тело, которое означает, что нет жизни и понятности, куда следовать, решать, какие поступки будут шагом в достижении целей, обозначенных и понятных из-за того, что явно понял и уразумел вероятность исполнения в жизнь, как главное и важное.

Во-вторых, следует из первого пункта, тело может занять иной дух, которых много витает около Земли, и они ждут, что будет оболочка, пустующая и не находящая в себе вину, что кого-то впустит, как не сущность, желающую проявления в невидимом мире в темном свете.

В-третьих, сложно заново занять свое тело, сделать загрузку вновь качеств, которые утеряны. Хочешь возвращения, но не понятно, как исполнить, либо сделать, не имея навыков, которые позволят вернуться и понять по-иному всю понятность явления.

Придерживаться правил, тогда не будет причин для наступления темноты в сознании, которое не принимает, потому отвергает правду, либо душу, которая хочет вновь зайти, но не может.

Во-первых, осознавать роль, как значительной ответственности за ментальное тело, которому грозит столько бед, что не поймешь, как защитить.

Во-вторых, при первых проявлениях вылета души, думать, что делаешь не так, и искать причины, а главное, решение проблемы, которая не должна воплотиться здесь, что ознаменует собой закат сознательного мозга.

В-третьих, принимать меры: отстаивание границ, которые никто не может пресекать, либо нарушить, со знанием дела строить защиту, на порядок выше ментальности познания нашей души, потому думать и зреть умом, помогающий избежать ошибок, описанные раньше.

Жить и сейчас, не застаиваясь в моментах, которые несут от осуществления целей, которые должны исполняться и превращаться в жизнь, не становясь потенциалом, не могущего стать явью и правдой, догоняющей суть, так как не всегда понятия схожи, но не будем разделять. А последуем за мыслью, которая ведет к осознанию действия, планомерное воздействие на зримый предел ума, который принимает шаг и поступки, позволяющие стать ближе к мыслимой цели, идеальности мечты. Она проявляется изначально, как суть. Жизнь ждёт того, как приблизимся к ней, как понимаемой и обозримой явлениями, которые увидят, как движение мысли и голод, который никуда не исчезает. Если достиг, к примеру, одну цель, то она множится в мозгу, который ищет новые цели, которые открывают понимание и желание окунуться с головой в путь знания.

Вновь идёт дорога, которая не закончится, ибо есть познание сути и гонка за развитием, которое не остановится, пока не достиг желания, ставшее сущностью понимания мира, как понимания себя, никогда не желающего остановиться, а быстрее следовать за мечтами, в небо. Достигать их, долго не раздумывать, почему именно нужен долгий старт, который становится, по сути, идущим на спад, если не находить сил и желания для достижения, а избегать движений, прорубающих лед бездействия, которое останавливает и держит на месте, в раздумьях. Являть новую жизнь, которая по-иному видит, понимает зримый мир, как постоянный рост над собой, бросание вызовов, никогда не видящих концовку до конца осмысления, чего нельзя до конца достичь. Ибо истина рисуется, когда смотришь на неё, видишь иные черты.

Каждый взгляд добавляет новое, ибо не может без него. Не являет себя, как законченный рисунок, потому не нуждающийся в проработке и прорисовке линий и черт, которые дадут полное понимание, что впереди, ибо это было начало, которое преодолено. Отринуть страх, который может крючьями взять сердце, думать о шагах, приближающих нас к цели, видеть сознание, как законченный мир. Он нуждается в меняющихся целях, желаниях, смыслах мира, где закопана суть, постигаешь, не до конца увидел картину. Она понята, потому не найдена в знании, которое ищет, не найти в вечности эскиз. Может произойти прорыв, всё поймается в миг, как в темной камере обскура нарисуется картина, увидишь то, что не отобразить с первого раза. Ибо ты не знал, как подойти к теории живописи, понимании её, как себя, что начат, если смотреть вглубь холста, видеть небо и солнце в нем, а не вещах.

Вещи, которые хочешь нарисовать, либо отобразить их суть явлений, либо зацепиться мыслей, явив многогранность жизненных значений и осмысления внутри субъекта, как глубинного вида внутри объекта, ибо он хранит знание, за которым идет вечная охота. Ни на миг, ни на секунду не прекращается, только ускоряется, если есть достаточный запас сил и тепла, которое превращается в движение на холсте, как познается в голове, которая забита идеями, ждущими суть. И ею отражается, что видно в глазах, как отражающее зеркало, видящее себя и художника, который запечатлевает в голове отразимый взгляд явления. Следовать от мозга, как значительный переносчик сути, которая в ином взгляде, либо виде не являет себя, а окажет помощь в нелегком деле, как отражение сути явлений, которые нужно вобрать в холст, оставить жить своей мыслимой и недоступной жизнью.

Холст хранит отражение взгляда, который проронил краской, ею отразил действительность, также явственность события, которое хотел запечатлеть, но отразить суть, скрывающуюся в линиях. Золотое сечение, которое отражает понятие идеальности зримого мира, понимаемого внутри события, ибо точно понято, насколько ум запечатлевает остроту жизни, которая услышана, проявлена сутью. Для жизни художник тот, который может её запечатлеть, не тот, кто отражает явления, значит, несет в себе, но не может уразуметь, что нуждается в проживании, не в ношении, как лучшего амулета быта. Надо уметь быть краской, либо взглядом, захватить объект, который необходимо перенести на холст воображения, там отразить значимость, что внутри постижимо, как повод выйти за пределы зримого и видимого Землей, которая может зацепиться за твою душу, не давая взмыть выше над эфиром.

Потому отражение вещей, также видимой сути, следует понять, как желание, но которое идет за жесткими рамками понимания, что произойдет, но в голове, которая поменяет привычный ход истории. Всё исходит из нас, нами захватывается, как значение, где можно найти следы, отражающие событие, которое захотел забрать у жизни, лучше всех отразить, как зрение ума, не соглашающейся с тем, что привычно видится им.

Запечатление действия есть наиболее важный эпизод в понимании, что проносится перед глазами, но не может целиком ожить, как зрение то запечатлело. Всегда есть черта, которую нельзя увидеть привычным взглядом. Всю жизнь следует понимать, как отражение наших душ и умов, которые в силах поменять действие, значение, также развитие сюжета жизни, как нарисованную действительность, что созревает в голове смотрящего и знающего, как отразить. Запечатлеть одно, а изменить другое.

Исходить из последнего действия, ибо жизнь не терпит тех, кто ничего не меняет, либо делает, не двигаясь, оставаясь на месте, давая другим людям право выбора, как повернуть или поменять действительность, которую не отразил. В прошедшем дне взял вожжи жизни в свои руки, видеть, как она меняется и постигается, как значимая деталь, ибо начало положено, ещё много осталось впереди, что надо исполнить и сделать. Вся история произнеслась, как не законченность, но не повтор, который не наблюдаю долгое время, ибо настала логичность от избавления, также жизни. Она меняется, когда захочет ум, ничто другое не мешает. Всё в моих руках, ибо не стал давать другого выбора, когда у судьбы имеется право, либо быть подвластной, либо иметь власть, как неверно определена или обозначена иным понятием, чего не следовало делать, если нацелен в мишень.

Дальнейшая жизнь будет представляться, как стрела, которая не устает поражать и стремиться к достижению мишеней, целей, мной поставленные, как определенность вариантов, которые не поменяются, ибо решаю, когда будет поворот или новый путь, когда будет привал, отдых. Понятность жизни должна сложиться в знание, которое от меня зависит, как главное лицо, могущее управлять и определять многозначность предстоящих сюжетных линий, ибо кисть в моих руках, могу решать, что нарисовать, отобразить, а что оставить на потом. Цель всегда определяется решением и уверенностью, что художник, кто начал вести за собой эшелон событий, не быть ведомым в их власти, также в повторе, который нельзя раньше прервать, если нет воли и железного характера, который таковым становится при закалке в кузнице беды. Как Ахилл в водах Стикса.

Ничто не было крепким и железным, как характер, если таковым не стало при прохождении процедур, которые определили готовность для изменения цели и окружения, как значительной части, которую изменить, не следуя за тем, что известно, потому знаешь, каково менять. Не подходишь к событию, кажущемуся стеной, желаешь к нему вернуться, как станешь выносливее, лучшей версией себя, которая изменила бы мир, если были нюансы, но их нет. Каплей точить камень, который подчинится воздействию, раз каждый день идет. Как ни была сильна преграда, преодолима, если есть желание того, кто хочет изменить мир, узнать, что пределы и границы в восприятии мозга, который хочет видеть, как не достижимое, ибо легче мир понять, если не поменять ситуацию и мышлению. Поменять точку зрения, выявить, куда идти сейчас, чтобы изменить, понять, что именно менять, чтобы достичь конечности пути…

Мысли вертелись в голове, как осознание сути, куда пойти, нарисовать свою картину жизни, которая понимается, как привык видеть изначально, а другой сутью, добавленную мной. Либо изменить существующую концепцию, либо изменить подход знания. Рассуждаю, как слова льются потоком, который не думает об остановке, способах ухода от повествования, зрению понятий, которые хотелось понять, нарисовать в ином ключе, ранее не виденный, сейчас яснее отражался и понимался. Стараюсь уйти от рассуждений, иначе жизнь наполнишь, но очерченный смысл не появится. Будет то, что хотелось описать, либо изменить, а не зримая черта сути, которая понимается глубже, чем есть на самом деле здесь и во всем.

Исходить из того, что хотим увидеть в мыслимом мире, который сейчас узнается и понимается инструментом воздействия на хрупкую реальность, также её узнавание, как познание сложилось в голове, только в ней возможно изучение сути. А она понимается, точкой, которая разрастается на чистом листе, который заполняет сознание, потому вижу, как ускорил шаг, дабы достичь постели, осознать себя спящим, понимающим то, что произошло в насыщенный и полный на события день. Стараюсь прекратить мысленный разговор, направить тело в сон, когда видишь, осязая событийность в другом ключе, который переосмысливается. Понимаешь то, зачем говорил каждую конкретную фразу или мыслил определенную мысль…

Всё встанет на места, как перейдешь и очутишься за порогом сна, начнешь видеть события, но в дословном понимании, которое можно досконально изучить, дабы уловить, понять многогранность невысказанных слов, которые значат гораздо больше сказанного.

Смело шагаю в обитель сна и вижу мир, понимаемый больше и тоньше, чем то, где пребывал, не понимал, откуда возникли откровения. Словно не из моей головы, из универсума, к которому долго взывал, потому пришёл, внёс ясность в мысли. Стали стройным рядом осмысленных истин, которые легли в понимание жизни и предназначение в целом, части наших целей, выбора.

Заставляю себя очутиться в пределах сна, и вижу – прошлый я уходит в сон, прикрывающим темным покрывалом. Несет знание, покой, умиротворенность и то, что давно хотел понять.

Вижу, как перелистывается новая страница в принятии знаний, бытовавших в голове. Они звучат колоколом завтрашнего дня, который разгоняет сомнения и неприятие, что хотелось достичь и убедить родителей в своей готовности к самостоятельной жизни. Можем, а не, как они думают: вечно нуждаются в заботе и бесконечных советах.