Моров. Том 4

Глава 4

Московский особняк дворянского рода Худяковых.

Антонина Владиславовна вышла из машины, и под ее ногами затрещали, лопаясь в крошево, осколки стекол и деревянные щепки. От самых выбитых ворот дворянской территории до главного здания все было усеяно следами побоища. Пустые провалы окон печально смотрели на мир, а копоть, устремляющаяся из них вверх по стенам, превращалась во вскинутые в изумлении брови.

— Лейтенант, — кивнул оперативник, подходя к Ждановой ближе.

— Здравствуйте, сержант, — ответила Антонина Владиславовна. — Что стало известно к этому моменту?

— Пройдемте, посмотрите сами, — произнес тот не слишком уверенным тоном. — Когда мы только прибыли, здесь еще местами горело. Но сейчас все в порядке, дом надежный, можно ходить без опаски.

Лейтенант следовала за сержантом, слушая его отчет. Группа специалистов оказалась на месте вместе с ней, и им теперь предстояло восстанавливать события по порядку, чтобы предоставить его высочеству Николаю Александровичу, курировавшему работу Службы Имперской Безопасности, подробный отчет.

Антонина Владиславовна обернулась на противоположную от особняка улицу. Операторы, явившиеся по приказу Венедикта Кирилловича Солнцева, уже сматывали провода, готовясь уехать. И того, что они показали, было достаточно, чтобы и без всякого осмотра и отчетов становилось ясно — Иван Владимирович Моров не шутил, когда обещал убить Худяковых.

Несмотря на отсутствие этой дурной привычки, лейтенанту страстно захотелось закурить. Один из операторов следовал за Моровым, и дворянин его не только не трогал, но и обеспечил такой защитой, что достать сотрудника Солнцевых не смогла ни охрана, палящая во все стороны, ни члены рода Худяковых.

Сержант привел ее на второй этаж, и нос Ждановой уловил запах смерти. Резко остановившись, Антонина Владиславовна под недоумевающим взглядом сопровождающего прикрыла глаза и сосредоточилась на своих ощущениях.

Мир даже сквозь веки вдруг проступил яркими переливающимися пятнами. Лейтенанту не требовалось подсказки, чтобы понять — заработал магический взор, над которым она так много билась. Пока еще слишком слабый, чтобы работать постоянно, как у Ивана Владимировича, но даже такой успех — уже огромный шаг вперед для девушки, которая совсем недавно и не помышляла о магических вершинах.

Сглотнув от волнения, она медленно открыла веки. Сияние исчезло практически сразу, но зато у Ждановой осталось четкое понимание, где и что искать.

— За мной, — велела она, смело переступая порог комнаты, не так давно бывшей кабинетом.

Сержант и не подумал ослушаться. Вместе они вошли внутрь, и мужчина увидел, как Антонина Владиславовна уверенно ворошит носком форменных ботинок обломки рабочего стола.

— Где там ваши эксперты? — не оборачиваясь к сержанту, бросила Жданова, склоняясь над находкой. — Скажите, что у меня для них есть подарок. Я нашла доказательство вины Худяковых.

Уже через минуту в пластиковом пакете лежал небольшой металлический кругляш, испещренный грубыми чертами магических рисунков. После обучения у Ивана Владимировича лейтенант могла теперь и сама сказать, что эту волшебную гранату изготовил дилетант. Слишком много лишних узоров, слишком неуверенными движениями их наносили. Неудивительно, что такие изделия взрывались. Удивляло, как они не делали это в руках пользователей.

— Занесите в протокол, — произнесла Антонина Владиславовна, — лейтенант Жданова подтверждает идентичность магического снаряда с найденным у ресторана «Соль и перец» после нападения на дворянина Ивана Владимировича Морова. Число, время.

— Записал, лейтенант, — отозвался сотрудник Службы Имперской Безопасности.

Жданова спокойно кивнула и, поманив пальцем криминалиста, указала на еще один артефакт, лежавший за сейфовой дверцей в стене.

— Не открывать без саперов, — предупредила она. — На растяжке — еще одна такая граната.

Специалист сглотнул, но соответствующую пометку рядом сделал.

Когда через полчаса вызванный сапер обезвредил систему подвеса, за дверью обнаружилась целая кипа документов.

— Пакет, — распорядилась Жданова, и ей тут же вручили требуемое. — Посмотрим, что оставил нам на сладкое Иван Владимирович.

В том, что бумаги укажут на грехи Худяковых, она не сомневалась. Как и в том, что Моров не мог не обнаружить артефакт за огнеупорной дверцей.

Подумав об этом, она нахмурилась.

Возможно, Иван Владимирович и не откажется от ее обучения после отказа следовать за ним. Но точно того уровня доверия, который между ними установился, уже не будет.

Но как бы ей ни хотелось его поддержать, лейтенант понимала — стоит ей встать на сторону одного дворянина, идущего на войну с другим, ее дни в Службе Имперской Безопасности будут сочтены.

По долгу службы она должна быть беспристрастным наблюдателем в этом деле, а не участником дворянской войны. А остаться в стороне, когда на Ивана Владимировича неминуемо нападут, она бы не смогла.

Антонина Владиславовна не могла стать для молодого главы рода Моровых кем-то большим, чем соратник. Она простолюдинка, и таковой останется. Из-за разницы в возрасте надеяться на предложение руки и сердца было бы глупо. А общение с ним все больше тянуло девушку именно к этой надежде.

Как бы ни было тяжело, а продолжая служить своей стране, она сможет хоть чуть-чуть сделать жизнь в Российской Империи лучше.

А кем бы стала, если бы не прочертила эту границу? Любовницей сильного дворянина — без карьеры, без семьи и без возможности применить свои знания для блага людей.

Кремль, кабинет государя.

— Присаживайтесь, Иван Владимирович, — взмахом руки разрешил мне будущий император. — Слышал я, вы неплохо порезвились в особняке Худяковых. Удалось узнать что-нибудь интересное?

Я кивнул, вынимая телефон из кармана.

— Оператора Солнцевых внутрь кабинета я не пустил. Не хотел слишком ранней огласки того, что мне расскажет глава дворянского рода, — пояснил я. — Но для вас, ваше высочество, лично кое-что сохранил. Видите ли, я и сам своего рода оператор.

Великий князь протянул руку к моему телефону, на котором я уже открыл видео допроса Худякова.

Мужчина в кадре с лицом, искаженным сильной болью, тяжело дышал, со лба текли крупные капли пота. В этом измученном человеке уже было сложно опознать хозяина особняка, который смело встретил меня на пороге своего кабинета, где я его настиг, когда Артем Михайлович Худяков пытался удрать.

— Зачем ты послал свою дружину меня убить? — раздался мой собственный голос из динамика.

— Ты единственный смог бы навести Службу Имперской Безопасности на след, — ответил тот, глядя в объектив глазами, полными слез.

— Кто приказал?

— Я! Я приказал! Сам! — едва не скатываясь в истерику, прокричал он. — Ты мою родню отдал Романовым! А что они сделали? Взятки давали и брали? Да кто в этой стране так не поступает⁈

— Я понятия не имею, кто твои родственники.

— Горшков мой родственник! Был им, — тут же поправился Худяков. — А ты, тварь такая, его под нож пустил!.. Какого хрена тебе от нас всех надо? Зачем ты лезешь к настоящим дворянам⁈

— Ты думаешь, что я не настоящий?

— Молокосос, которого бросили на алтарь, вот ты кто, — прохрипел он с ненавистью, брызгая пеной изо рта. — Дебилы перепутали ритуал, и вместо того, чтобы сдохнуть, как полагается, ты силу обрел. Вот и вся твоя заслуга, псина Романовых. А они кто? Такие же дворяне, как и все остальные, им просто чуточку повезло!.. Давай, убей меня, Моров, что же ты медлишь? Ворвался ко мне домой, всех положил. Думаешь, я не перестану мстить тебе, если ты меня отпустишь?

— Перестанешь, — ответил я на видео, и голова Худякова отделилась от тела.

Виктор Константинович тяжело вздохнул, глядя на застывший экран. Затем великий князь вернул мне телефон и кивнул на сумку.

— Так полагаю, это его голова? — спросил он.

— Да, ваше высочество, — спокойно ответил я. — Он много чего наговорил, так что я решил, что будет не бесполезным, если ваши маги смерти сами его допросят. Мне влезать в дела правящего рода не с руки. У меня лавка скоро открывается, учеба все ближе, а еще нужно программу разработать. Да и, честно признаться, я все равно не представляю, какие вопросы ему задавать. Очевидно, что Артем Михайлович не питает к правящей династии пылкой любви, но мне неизвестны ни причины, приведшие к этому, ни кто его на такую дорожку подтолкнул.

Будущий император принял у меня из рук сумку, которую я взял у Худякова. Изначально, конечно, там лежали деньги, но их я убрал в другое место. А вот голова бывшего дворянина прекрасно уместилась внутри.

— Значит, этот дегенерат решил замести следы, — задумчиво протянул Виктор Константинович. — Но при этом он что же, не связан с самой атакой?

— Сочувствующий террористам, ваше высочество, — ответил я, пожав плечами. — Иногда такое случается.

И гораздо чаще, чем казалось простым обывателям.

Как только появляется некто, обладающий властью, у него мигом образуются как лучшие друзья, которых он впервые видит, так и враги, которые еще секунду назад даже не подозревали о существовании этого человека.

Худяков оказался идейным противником Романовых. Кто-то им воспользовался, прикрывая собственное нападение. Никакого магического воздействия тут и не требуется. Обыкновенная психология — пара слов там, пара намеков здесь, и вот уже человек искренне верит, что сам до мысли дошел. Люди, слепо верящие в свои идеалы, очень легко поддаются влиянию. И в случае с Худяковым, и без того переживавшим горечь утраты родни, было достаточно пары брошенных невзначай фраз, чтобы его осенило гениальной мыслью пойти на мое убийство.

Что случилось бы, если бы его дружина справилась? Никто бы ничего не нашел. Это против Верховного мага у них кишка тонка оказалась, а если бы я был просто умным чародеем, который не имеет толком опыта? Никакие теоретические знания не заменят практику. И в результате все бы быстро забылось. Ну, убили Морова при очередном покушении, кого это, в сущности, волнует? С таким количеством врагов рано или поздно это должно было произойти. Это закономерно, вода камень точит. Не эти убийцы, так другие, но своего мои враги все равно добьются.

Со сторон может показаться глупостью, что человек его уровня пошел на такой поступок, но… Дворянство поколениями борется с правящим домом за власть. И далеко не одно поколение благородных семей воспитывалось и воспитывается до сих пор с мыслью, что император — всего лишь первый среди равных, а значит, может и уступить трон более достойному. Естественно, на роль достойно каждый примеряет себя самого.

Тем более в деле со мной у Худякова был огромный личный интерес. Ведь в глазах Артема Михайловича именно я был виновен в том, что случилось с секретарем министра внутренних дел Российской Империи. Недаром он произнес ту фразу про взятки — если все так делают, почему под колеса государственной машины правосудия попал именно Горшков?

Так что когда появился повод мне отомстить, Артем Михайлович им воспользовался.

Да, он рисковал, но именно поэтому отправил против меня не наемников, не бандитов из трущоб, как поступали до того другие дворяне, а собственную дружину. Серьезных и опытных боевых магов, которые многих даже сильных дворян смогли бы растоптать. К тому же с такими артефактными гранатами у них имелись все шансы выйти победителями.

Да что там говорить, даже первого снаряда бы хватило, не умей я того, что умею.

Худякову просто не повезло.

Однако стоит заметить, что байка о том, что свои знания я получил на алтаре кровавого культа, запущенная последним государем, проросла в обществе и укрепилась. Теперь уже не важна никому правда, все и так знают, что Морову просто повезло.

Императору было выгодно поддерживать эту легенду. И он приложил все силы, чтобы общество верило в нее сильнее, чем дети в Деда Мороза. Потому что она была удобна, все объясняла и вписывалась в парадигму мышления здешних чародеев.

Ведь все они на протяжении столетий собирали свои архивы с заклинаниями, а потому точно знали, какие чары существуют, а какие — нет. А раз эти многоопытные мужи не знают заклинаний, откуда о них будет известно вчерашнему мальчишке? Нет таких чар, а следовательно, и Моров ничего нового показать не сможет. Ну, пара-тройка новых заклинаний, но на этом — все.

Собственная ограниченность еще долго будет отравлять мозги земным магам. Инерция мышления, заставляющая их работать с упором на стихийные чары, так просто не искореняется.

— Мне доложили, что вас пытались остановить, перед тем, как ты поехал навестить Худякова, — сменив тему, произнес Виктор Константинович. — Кто это был?

— Моя ученица, — пожимая плечами, ответил я.

Великий князь усмехнулся.

— И правильно сделала, Иван Владимирович.

Я приподнял бровь, а он продолжил:

— Вы сами сказали, для обучения государевых магов у вас ничего не готово, — напомнил он. — Против вас применили оружие, которого до этого нигде и ни у кого не было. Я понимаю, что в молодом возрасте не всегда удается сначала думать, а потом делать, тем более на эмоциях. Однако…

Он взял паузу, но я не стал переспрашивать. И будущему государю пришлось все же озвучить свою мысль самостоятельно.

— Что случилось бы, если бы вы просто попали в ловушку? Простейший способ выманить Ивана Владимировича Морова — напасть на него и намеренно оставить след, — пояснил будущий император. — Не впервые вы идете мстить домой к своим обидчикам, и здесь поступили так же. Предсказуемо, недальновидно.

Я никак не прокомментировал его слова. Виктор Константинович ведь тоже заложник своей инерции мышления. И хотя я ментально старше его в несколько раз, внешне я все равно мальчишка. Да, глава рода, с уникальными знаниями, но всего лишь мальчишка, не имеющий жизненного опыта. А потому меня можно поучать, ведь цель — ввести меня в свою команду, когда я заматерею.

— Поймите, Моров, от того, что вы сделаете в академии, зависит будущее нашей страны, — продолжил речь Виктор Константинович. — Плевать, кто будет на ее троне, я, Николай, Иван или вообще другая династия. Главное, что Российская Империя должна существовать. И для этого мы все должны делать максимум того, на что способны. Вы — носитель уникальных знаний. И рисковать ими каждый раз, когда вы срываетесь вершить справедливость по своему усмотрению? Вы не собой рискуете, поймите же наконец! Боевиков, поверьте, у нашей Родины хватает. Вы рискуете будущим Российской Империи.

Я хмыкнул.

— Я бы согласился, если бы на меня перестали нападать…

— Это все оправдания, Иван Владимирович, — покачал головой тот. — Вы глава рода уже несколько месяцев. Что вы сделали для того, чтобы сохранить наследие Моровых? Ничего. Вашего рода уже фактически не существует. Времени на решение этой задачи у вас было предостаточно. Но вы этого не сделали. Понимаю, тяжко становиться главой в вашем возрасте. Но вы обязаны этому учиться. Глава рода не громит чужие особняки, у него для этого есть специальные люди, часть этого рода.

— Именно поэтому я и не спешу, ваше высочество, — спокойно ответил я. — Сейчас я служу громоотводом для всех идиотов вроде Худякова. Но если у меня появятся дети, это они станут целью. По-вашему, младенец сможет отбиться от десятка обученных и обвешанных артефактами дружинников? Или, быть может, правящий род обеспечит безопасность моих детей и супруги? Ваше высочество, императорский род убивают прямо в Кремле одного за другим. Романовы сейчас не могут защитить даже себя.

— И поэтому ваша голова должна остаться на плечах, — кивнул тот, нисколько не обидевшись на правду. — На месте применения державы мы нашли следы личной магии. И мне отчего-то кажется, вы сможете по ним вывести нас на террориста.

— У вас есть эти следы? — удивился я. — Как же вы их сохранили?

— Лучше! — заявил Виктор Константинович. — У меня есть рисунок этих следов!

Он достал из ящика стола тонкую папку. Развязав тесемку, великий князь вытащил единственный листок и протянул его мне.

— У нас тоже есть люди с магическим взором, Иван Владимирович, — пояснил он. — Трое из них составили этот чертеж. Я знаю, что магия оставляет на резерве чародея особые отметки. И сам резерв у каждого одаренного уникален. Совместив два этих фактора, я предполагаю, вы сможете найти преступника.

Я взглянул на рисунок.

Его действительно составляли профессионалы. Без труда определялся переданный чертежом объем, цвет и даже форма резерва. Воистину, у великого князя нашлись толковые специалисты. Я бы такой картинки не нарисовал — тут нужны конкретные навыки, которые необходимо долго и упорно тренировать.

— Я никогда с этим чародеем не встречался, — покачал головой я. — Однако я запомню его резерв и, если он попадется мне на глаза, я сообщу.

— Что же, отлично, тогда не буду больше задерживать, — кивнул Виктор Константинович. — У вас, кажется, встреча в дворянском собрании, езжайте, побеседуйте. Может быть, что-то полезное узнаете. И передайте, пожалуйста, своей ученице, что я оценил ее смелость. Чтобы перечить вам — нужно иметь мужество.

Я усмехнулся, поднимаясь из кресла.

— Благодарю, но вам лучше сказать ей об этом самому, ваше высочество, — ответил я. — Антонина Владиславовна, судя по всему, выбрала свою сторону.

— Мы все с вами на одной стороне, Иван Владимирович, — покачал головой будущий государь. — На стороне Российской Империи.