Моров. Том 4

Глава 24

Я проводил взглядом укатившийся автомобиль и сделал глоток чая. Сидящий напротив меня Анатолий Никодимович молчал, потягивая свой напиток. Затраченные на исцеление мужчин из верхушки военного командования Российской Империи силы постепенно возвращались.

— Благодарю, что помогли, Иван Владимирович, — произнес глава рода Герасимовых. — Все эти люди важны для нашей страны, и их утрата могла бы пагубно сказаться на нашей обороноспособности.

Я улыбнулся.

От каждого из пятерых я получил лишь устную благодарность. Расплачиваться со мной должен был сам Анатолий Никодимович. И это было понятно: как человек, который предоставил военным связь со мной да еще и обеспечил оплату исцеления, он оказал им неоценимую услугу, и теперь они превратились в должников рода Герасимовых.

Учитывая, что трое из пяти уже служили в Генеральном штабе Российской Империи, назначение Анатолий Никодимовича — не за горами. Так что о своей выгоде Герасимов не забыл. И это было честно.

— Судя по тому, что я увидел, — заговорил я, вращая чашку в руках, — все вы подверглись действию одной и той же печати. К сожалению, не могу сказать, одновременно вы их получили или каждый в свой срок, однако ясно одно. Вы перешли дорогу кому-то достаточно сильному, раз вас решили устранить именно так.

— Наши фамилии, скажем так, представляют союз нескольких родов, — подтвердил Анатолий Никодимович. — Негласный, однако те, кому нужно, в курсе.

— Если у вашего союза есть участники за пределами армии Российской Империи, их тоже следует проверить, — заметил я.

— Нет, Иван Владимирович, подключать гражданских не в наших правилах. Только члены боевого братства, — пояснил глава рода Герасимовых, после чего сделал неопределенный жест. — Своя специфика службы, общие интересы… В общем, теперь хотя бы понятно, что нужно искать где-то среди других группировок по интересам.

Я кивнул, любуясь узором на чашке.

— Вряд ли я смогу вычислить чародея, который накладывает эти печати, просто встретившись с ним, — заметил я. — Однако, если представится возможность, все равно попробую. Кстати, неплохо было бы получить имена людей, которых вы подозреваете.

А еще у них могут быть собственные неофициальные союзники, которые и проклинают военное руководство, чтобы расчистить своим друзьям путь наверх. Дворянские интриги никогда не отличались благородством, скрытностью — да, но пустить кровь ближнему никто не отказывался.

Что говорить, если даже правящий род, у которого есть вообще все, передрался между собой. Романовы резали друг друга, топили в дерьме и подставляли. Хотя у них было больше, чем у кого-либо в Российской Империи. Даже у высшего дворянства нет ни сопоставимых богатств, ни власти, но Романовы все равно ведут свою борьбу. И ради чего?

К сожалению, нельзя просто взять и выжечь тех, кто тебе не нравится по той или иной причине. На смену им придут точно такие же люди. Человечество не меняется от мира к миру, но каждый, обретая капельку власти, начинает немного изменяться под ее влиянием.

Так было в Империи людей, так же случилось и в Российской Империи. И я уверен, если я начну всерьез разбираться в том, что происходит за границей, там картина будет ровно та же самая.

— Я могу даже предоставить места их встреч, — произнес глава рода Герасимовых. — Если вам вдруг захочется навестить их, чтобы не гоняться за каждым поодиночке.

— Звучит так, будто я должен от них избавиться, Анатолий Никодимович, — покачал головой я. — А я не наемный убийца, чтобы заниматься такими делами.

Герасимов усмехнулся.

— Никаких убийств, Иван Владимирович, я вполне могу официально устроить вам встречу, — пояснил он. — Несмотря на то, что наши группировки борются между собой, мы все еще делаем одно дело и служим одной Родине.

Я вздохнул, и Анатолий Никодимович расценил это по-своему.

— Естественно, я компенсирую ваше время, Иван Владимирович.

На моем лице появилась улыбка.

— Это само собой, Анатолий Никодимович, — ответил я. — Ладно, давайте устроим встречу. Вообще, желательно было бы собрать абсолютно всех вместе, но я понимаю, что это нереально. Слишком высокие чины, и вряд ли вы пересекаетесь одновременно все.

— Это верно, — подтвердил Герасимов. — Я предоставлю вам всю информацию, Иван Владимирович. А пока что примите мою благодарность за то, что согласились прийти ко мне на встречу сегодня.

На мой телефон пришло уведомление от банка. Мой счет только что пополнился на крупную сумму. Правда, она растворилась в общем балансе, и уже не вызывала никакого отклика.

Что ни говори, а деньги — всего лишь средства.

Дверь в гостиную, где мы сидели, резко распахнулась, впуская в помещение Мирославу Анатольевну.

— Папа! — воскликнула девушка, но тут же осеклась, заметив меня. — Ой, простите, я не знала, что у вас деловой разговор. Здравствуйте, Иван Владимирович.

Я поднялся на ноги и, улыбнувшись дочери главы рода Герасимовых, произнес:

— Добрый вечер, Мирослава Анатольевна. Не переживайте, мы уже закончили, и я убываю. Анатолий Никодимович, буду ждать от вас вестей.

Уже оказавшись в машине, я закрыл глаза.

Эти встречи с другими группировками дворян в армии Российской Империи вполне могут ничего не дать. Однако если и там окажутся пострадавшие от этой печати, я ничуть не удивлюсь.

Хотя бы по той причине, что некто, обладающий серьезными магическими знаниями, создал специфический артефакт с магией смерти. Примерно в то же время, когда общество узнало об исцелении Панфилова.

И если в действительности окажется, что я прав, врага, решившего очернить мое имя, придется искать сперва на каких-нибудь Балканах, а потом в условной Британии. Ну или кто там еще из сильных держав решил показать зубки Российской Империи?

Вернувшись от Герасимова, я потратил весь остаток дня, разрабатывая чертежи для будущих артефактов массового исцеления. Пророком я не был, однако догадывался, что его императорское величество пожелает приобрести у меня планы по созданию новых зачарований.

Сам я за их изготовление браться не собирался. У государя хватает и своих специалистов, которые могут заниматься подобной работой. Пусть приносят пользу Родине хотя бы таким образом, в отличие от меня, они получают жалование. Мне же пока только светит влиться ряды преподавателей.

А наутро ко мне заехала ученица.

— Доброе утро, Антонина Владиславовна, — с улыбкой поприветствовал я гостью. — Разделите со мной завтрак?

Никогда не отказывающаяся от приема пищи в моей компании Жданова ответила с улыбкой:

— Почту за честь, Иван Владимирович.

Сказать по правде, я сразу распорядился накрывать на двоих. У нас сегодня было запланировано занятие, и я догадывался, что капитан Службы Имперской Безопасности прибудет с утра, чтобы успеть ухватить как можно больше времени.

— Как ваша служба? — спросил я, когда мы разделывали яичницу с зеленым луком и сочными кусками свинины. — Все ли хорошо?

Не отрываясь от процесса, моя ученица вежливо улыбнулась.

— Жаловаться не стану, Иван Владимирович, — произнесла она, наколов кусок мяса на вилку. — Работы хватает, однако она приносит мне удовольствие. Приятно видеть, как с каждым заполненным листком и отданным распоряжением мир становится лучше, а ведомство — чище.

— Это радует, — кивнул я, успев прожевать. — У вас стало не так много времени на учебу, но, надеюсь, вы не забываете практиковаться?

— Не забываю, Иван Владимирович, — кивнула Жданова. — Каждый день выделяю два часа перед сном на тренировки. К счастью, теперь, когда мне открыты любые полигоны Службы Имперской Безопасности, можно заниматься в любом районе города.

Я покивал, выказывая одобрение.

— Но у меня есть к вам разговор и не касающийся нашего обучения, — сменила тему Антонина Владиславовна. — Если вы, конечно, не возражаете.

Я дожевал очередной кусок и кивнул.

— Я весь внимание.

— Мне поручили провести предварительные переговоры о покупке у вас артефактов, которые могли бы повторить то, что вы сделали в госпитале, — понизив голос, произнесла Жданова. — Понимаю, что меня отправили, чтобы я смогла вас уговорить вообще что-то продать, но…

— Вы по-прежнему считаете, что должны быть со мной предельно честны, — с улыбкой произнес я. — Можете не волноваться, Антонина Владиславовна. Чертежи я закончил вчера ночью. И с удовольствием передам их представителю власти.

Вилка в ее руке звякнула об край тарелки.

— Как это «передадите»? — удивленно вскинув брови, переспросила капитан.

Я усмехнулся и развел руками.

— Речь ведь идет о спасении многих жизней, Антонина Владиславовна, — начал пояснения я. — Понимаете, одно дело продавать какому-то роду защиту от магии. Дворянам вполне по силам оплатить и мою работу, и ингредиенты. В таком случае мы вступаем во взаимовыгодную сделку. Но как я могу требовать денег за то, чтобы спасти жителей Российской Империи? Разве я стану отказывать в помощи тем, кто попал в беду и не может себе позволить нанять чародея?

— Но вы берете огромные деньги за лечение…

— И беру их только с тех, кто может мне заплатить, Антонина Владиславовна, — кивком подтвердил я. — Даже обелиски, защищающие кладбища от подъема мертвецов — это прерогатива правящего дома. В их обязанности входит обеспечение безопасности таких объектов. И для страны в данном случае не важно, как именно будет обеспечена эта безопасность — самими Романовыми или нанятым для этого специалистом.

— Но лечение масс не входит в это понятие? — уточнила Жданова.

— Не входит, — подтвердил я. — Одно дело заменить работу магов смерти артефактами, и другое — спасать жизни. Я не собираюсь наживаться на чьем-то горе, Антонина Владиславовна. Я хочу, чтобы моя страна процветала. И если так вышло, что кроме меня этого сделать некому, то не вижу повода стесняться говорить об этом открыто. Никто в Российской Империи не способен спасти тысячи жизней. Иначе бы это уже было сделано.

— Но вы можете, — кивнула капитан.

— Могу, — улыбнулся я. — А потому передам вам всю необходимую документацию, когда мы закончим.

— Вы невероятно благородный человек, Иван Владимирович, — с искренним уважением и легким налетом грусти произнесла собеседница.

Я спокойно кивнул, возвращаясь к еде. Добавлять что-либо к уже сказанному было лишним.

Вопрос наследия, которое я оставлю после себя, никуда не исчез. И теперь, когда мне пришла в голову эта идея, я буду понемногу менять мир с помощью магии. Да, всех не спасу, но даже за несколько лет работы артефактов счет поправившихся людей перейдет на миллионы.

А это слишком большое число, чтобы требовать деньги. Я не торгую жизнями людей. Тем более — своих же сограждан. И это не говоря о том, что после устроенной демонстрации моих возможностей в случае отказа Виктор Константинович может публично поделиться новостью, что мне не жаль жителей Российской Империи.

Моровы жили в Российской Империи и будут жить после меня. Репутация рода, с помощью которой я так прекрасно устроился в этом мире, помогала мне с самого начала. И мой долг сделать так, чтобы эта репутация помогала следующим поколениям Моровых.

А потому я обязан сделать все, что от меня зависит, чтобы их положение было максимально комфортным.

Кремль, покои правящей семьи.

— Каков наглец, — то ли восхищенно, то ли возмущенно произнес Виктор Константинович, читая доклад капитана Службы Имперской Безопасности.

Жданова передала содержание диалога, не забыв упомянуть и о том, что сама все рассказала Морову. Но это как раз государь и не осуждал. Антонину Владиславовну не просто так выбрали для контакта с Иваном Владимировичем. Уже устоявшаяся связь между этой парой была беспрецедентной — даже метившему в тести Большакову не снился столь тесный тандем.

Моров вообще с людьми сходился откровенно плохо. Его словно бы не интересовало общество. При этом Иван Владимирович не отказывал в помощи никому, кто бы к нему ни обращался. И свою дружину исцелял, и дам из светского общества, и бывших военных, с которыми его знакомили.

Как бы ни пытался Солнцев въехать в рай на плечах Морова, Иван Владимирович поддерживал с ним чисто деловые отношения. Еще Завьялова пользовалась некоторым уважением со стороны Морова. Не ее супруг, а сама Евгения Андреевна, которую он не только слегка омолодил, но теперь еще и от смерти спас.

Остальным приходилось довольствоваться весьма высоким ценником за услуги Морова. И снижать свои запросы Иван Владимирович не собирался, несмотря на то, что тот же Большаков намеревался подложить под Морова собственную дочурку.

— Папа? — приподняла бровь ее императорское высочество. — Что-то случилось?

— Случилось, дорогая, — подтвердил государь, откладывая документы и протягивая руку к чашке с кофе. — Моров продолжает свое черное дело.

— Что на этот раз? — уточнила дочь, бросая взгляд на золотой цветок, установленный в комнате.

С подарком она старалась не расставаться. И хотя была еще молода, однако одно только присутствие омолаживающего артефакта делало ее куда более уверенной в себе. Матушка, хоть и не показывала вида, сильно завидовала дочери. В отличие от наследницы престола, ее императорское величество очень бы хотела себе такой же цветок.

— Мало ему было того, что у нас половина дворянок спит и видит, как становятся первостатейными красавицами, так теперь Иван Владимирович решил всем показать, что он святее всех святых вместе взятых, — с усмешкой произнес государь. — Он безвозмездно передал нам чертежи для артефактов массового исцеления.

Брови Варвары Викторовны приподнялись.

— Почему безвозмездно?

— Проявляет заботу о наших подданных, — вставила императрица, потягивая свой зеленый чай. — Пока вы с отцом решаете проблемы благородных, Моров решил зайти с другой стороны. Сперва продемонстрировал, как может лечить всех и каждого, заставив тем самым твоего отца обратиться с просьбой о создании артефактов, а потом подарил их, не попросив ничего взамен.

— А главное, все так совпало, что иначе и быть не могло, — заметил Виктор Константинович. — Он уже продал нам обелиски для моргов. Если бы не мы обратились к Морову за этим массовым исцелением, это сделали бы другие дворяне. И, как ты понимаешь, Варя, Иван Владимирович и им бы не отказал.

— И чем же это плохо? — уточнила ее императорское высочество. — Казна сэкономила огромные деньги, подданные получат исцеление такого уровня, о котором и благородные не могли и мечтать. Как мне кажется, все в выигрыше.

— Потому что он заставил Романовых просить о помощи, а потом отказался принять оплату, — с готовностью пояснила мать. — То есть мало того что выставил нас неспособными защитить собственное население слабаками, так еще и благородно не стал брать с нас за это денег. Прикрывшись заботой о подданных Российской Империи, он подчеркнул, что Моров-то заботится, а вот правящий род — нет.

Варвара Викторовна еще раз взглянула на свою розу.

— Мне кажется, вы преувеличиваете, — покачала головой она.

— Да? — усмехнулась императрица. — А как думаешь, дорогая, кто войдет в историю Российской Империи, чародей, который первым продемонстрировал массовое исцеление и подарил его простым людям, или император, который пошел к этому чародею с протянутой рукой. Отказ Морова от денег — это хорошая история для простолюдинов, они любят сказки. А Иван Владимирович ничего не делает бесплатно. Вспомни отчет, он даже за снятие проклятия с Солнцевых, своей родни, не постеснялся денег получить. Да, платили Легостаевы, но сути это не меняет.

Варвара Викторовна взглянула на отца.

— Но мы же не будем с ним враждовать? — с надеждой в голосе спросила она.

Государь покачал головой.

— Конечно, не будем, Варя, — подтвердил он. — Такие, как Моров, появляются хорошо если раз в поколение. Он способен многое изменить в нашем государстве, а тот факт, что власть его не привлекает, делает его еще более ценным. Так что я не постесняюсь заявить открыто, благодаря кому корона поставляет новые артефакты в больницы по всей стране.

Императрица посмотрела на супруга с неодобрением. Однако оспаривать мнение Виктора Константиновича не стала. Знала, что если он принял решение, его уже не переубедить.

— Но мы выразим ему благодарность по-своему, — не обращая внимания на супругу, продолжил государь. — Мне донесли, что он был крайне недоволен тем фактом, что кто-то пытался подделать его подарок, чтобы убить Завьялову. Следствие ведет на Балканы, и мне кажется, Иван Владимирович с радостью навестит этот проклятый край, чтобы найти автора подделки. Особенно после того, как я предоставлю ему все доказательства.