Моров. Том 4

Глава 19

Особняк дворянского рода Моровых. Иван Владимирович Моров.

На сегодня, наконец, была назначена дуэль между мной и представителем Щелковых. Учитывая, сколько времени занял процесс подготовки, мне даже стало интересно, что такого сделает мой конкурент.

С тех пор как я развеял печать Панфилова, реальных вызовов для моих способностей не случилось. После бурного времени, с момента моего пробуждения на алтаре, внезапное затишье воспринималось странным. Я проводил занятия с Антониной Владиславовной, принимал приглашения от дворянских фамилий разной степени знатности, но кроме этого и вспомнить оказалось нечего.

Мои пять узлов были готовы к открытию шестого, однако я не спешил, продолжая уплотнять собственную магию в резерве, тем самым повышая ее качество. Четверо исцеленных дворян сделали меня еще чуточку богаче, но ничего интересного из себя их травмы не представляли — последствия травматических ампутаций, застарелые болезни и генетические отклонения. А пятая вообще была вдовой и хотела с моей помощью привести организм в порядок.

И именно сейчас я ее ждал.

Какая женщина откажется от вечной молодости? Я подарил такой артефакт Варваре Викторовне и исцелял травмы, возвращая людям органы и конечности. Благородные дамы сложили два и два, поняли, что я должен быть способен вернуть им былую красоту и… Послали вдову Кантемирову, чтобы проверить.

После бала у ее императорского высочества на весь анализ ситуации женщинам хватило двух дней. Даже немного удивительно, что большинство дворян при этом все равно придерживались мнения: один род — одна специализация.

— Прибыла Елизавета Михайловна, — объявил Даниил Игнатович.

— Пригласите ее сюда, — ответил я, не отрываясь от своих расчетов.

Печать, которую подвесили в резерв Панфилова, не давала мне покоя. Исчерканные блокноты уже могли бы составить целый библиотечный шкаф. Нужно найти способ, как пробить жизненную эссенцию, чтобы занести за ее барьер инородную печать. И сделать это незаметно для жертвы, ведь нельзя настораживать человека, получающего такое проклятье. Иначе он начнет искать, что с ним не так, и определенно добьется цели.

Кроме того, воздействие на чужую жизненную эссенцию всегда вызывает неприятные ощущения. Их яркость напрямую зависит от силы воздействия. То есть человек, который додумался до способа доставки печати, не вызывающего тревоги у жертвы, нашел выход. А значит, и я смогу.

— Иван Владимирович, к вам Елизавета Михайловна, — объявил Демин, пропуская молодую женщину в мой кабинет.

Густые темные волосы, брови чуточку вразлет, острый нос и яркие голубые глаза. Дворянки редко бывают некрасивыми — все же даже частичное улучшение породы через правильные браки способствует красоте. Кантемирова явно была фавориткой лет пятнадцать назад.

Теперь же на голове появились седые волоски, под глазами залегли мелкие сеточки трещинок, напоминающих паутинки, и вокруг рта образовались заметные складки. Ухаживала за собой женщина прекрасно, но скрыть возраст у нее не получалось.

— Здравствуйте, Елизавета Михайловна, — произнес я, поднимаясь из-за стола. — Рад вас видеть в своем доме.

— Благодарю, Иван Владимирович, — глубоким и чуточку хриплым голосом произнесла вдова.

От этих звуков я живо представил ее лежащей в постели с разметанными по подушке волосами. Воображение рисовало картины одна непристойнее другой, и вместе с этим я осознавал, что вдова умеет себя подать и намеренно общается именно так. Вертеть мужчина Кантемирова могла с легкостью.

Недаром ее салон был одним из популярнейших в столице. Такого места не добиваются одной только милой мордашкой.

— Прошу вас, присаживайтесь, — указал я на свободное кресло.

Женщина очень плавно опустилась на сидение, не сводя с меня заинтересованного взгляда. Созданный Елизаветой Михайловной образ умелой обольстительницы ей очень шел, она казалась в нем естественной.

— Итак, Иван Владимирович, как будет проходить процедура? — уточнила Кантемирова. — До сих пор я видела только результаты вашей работы, и мне даже в голову не приходило, что придется делать на самом деле… — она взяла паузу, после чего немного игривым тоном уточнила: — Мне раздеться?

Признаться, соблазн был велик. И не то чтобы от моего согласия разделить постель с пациенткой моя репутация страдала. Она вдова, я молодой и богатый дворянин, могу себе позволить покровительство…

Но ведь после Елизаветы Михайловны ко мне должны валом пойти ее знакомые женщины. И как они решатся, если для омоложения и оздоровления придется не только раздеваться?

— Нет, это не понадобится, — заверил я. — Нужные заклинания у меня подготовлены, так что от вас потребуется только оставаться на месте. Мои чары сами сделают все, что нужно.

Она окинула меня внимательным взглядом и чуточку приподняла бровь.

— Признаться, даже немного жаль, — заметила она с улыбкой.

— Согласен, — кивнул я. — Вы просто само очарование. В другой ситуации я бы не стал отказываться. Но сейчас у нас с вами дело.

Елизавета Михайловна кивнула, и я обошел ее кресло вокруг.

— Итак, я запущу ритуал омоложения, — начал обрисовывать план я. — Само по себе это немного подтянет ваше здоровье. Однако, несмотря на то, что вы станете моложе выглядеть, полноценного исцеления не получится.

— Почему? — спросила Кантемирова.

— Оздоровление в данном случае — второстепенный эффект, достигаемый за счет общего омоложения. Например, если у человека в сорок начался цирроз печени, вернувшись в двадцать лет, он, конечно, получит практически здоровую печень. Но предрасположенности к будущим заболеваниям и тем, которые у него уже есть, все равно останутся. Именно для этого и предназначен второй этап — исцелить организм так, чтобы привести его к эталону, задуманному природой.

Елизавета Михайловна улыбнулась.

— А вы хорошо объясняете, Иван Владимирович, — сделала мне комплимент женщина.

— Спасибо, — ответил я, вставая напротив нее.

Наши взгляды встретились, и Кантемирова облизнула губы. Черт возьми, как же это выглядело соблазнительно. Определенно Елизавета Михайловна была великолепной актрисой, и роль обольстительницы выучила на отлично.

— Итак, у вас остались вопросы? — уточнил я.

— Да, Иван Владимирович, — произнесла женщина, закидывая ногу на ногу. — А нельзя ли будет раздобыть артефакт, похожий на тот, что вы подарили Варваре Викторовне? Дамы, которые приходят ко мне в салон, порвут меня на клочки, если я не проясню для них этот момент. Вы же понимаете, что от того, каков будет результат со мной, зависит, как много клиенток у вас окажется в этом кресле после?

Я пожал плечами.

— Артефакт, конечно, получить вполне возможно, — ответил я. — Но обсудим этот вопрос уже после того, как закончим. Вы не возражаете?

— Приступайте, Иван Владимирович, — великодушно махнула рукой Кантемирова.

И я активировал заранее заготовленные ритуалы. Зеленоватый огонь вспыхнул, заполняя собой кабинет. На моих глазах женщина в кресле становилась моложе. Пропали морщины, подтянулись щеки, выгладилась шея. Мышцы груди и живота тоже заметно окрепли — это было заметно даже в сидячем положении.

Елизавета Михайловна действительно была очень красива.

Она выдохнула и расслабилась только после того, как первый ритуал отработал. Как ни крути, а Кантемирова согласилась на эксперимент и все же волновалась, хотя и старалась изо всех сил этого не показывать. Но я не дал ей возможности перевести дух и запустил второй ритуал.

Исцеление прошло легко и быстро. За исключением обыкновенных возрастных изменений, никаких заболеваний вроде рака Панфилова у Елизаветы Михайловны не имелось. Так что и этот ритуал не занял много времени.

— Если желаете проверить результат, можете посмотреться в зеркало, — предложил я, когда последние всполохи магии исчезли.

— Желаю, — энергичным кивком подтвердила та, решительно поднимаясь с кресла.

Я провел ее в ванную комнату и, оставив женщину любоваться на результат, сам вернулся в кабинет. Там имеется ростовое зеркало, так что пусть помолодевшая вдова рассмотрит себя как следует.

Сам я принялся за уборку. Не руками, конечно, а с помощью чар.

Я помню слова о том, что мои изделия могут появиться у каждого простолюдина Российской Империи, когда я начну штамповать артефакты, но кое-какие услуги можно оказывать только лично. И не только потому, что так выгоднее для баланса на моем счете, но и потому, что, если дать волю, за то же омоложение меня просто разорвут в клочья. Отбоя от желающих не будет.

Ведь какая женщина не хочет выглядеть молодой и красивой?

Это, кстати, еще одно направление, о котором стоит подумать. Ведь не всем будет по нраву скинуть десять-двадцать лет. Кто-нибудь обязательно захочет изменить форму носа, увеличить губы или грудь… И, чтобы не превратиться в пластического хирурга, мне стоит подумать о том, как реализовать подобные эффекты в артефактах.

Но здесь, разумеется, нужна консультация специалиста. Я вообще не представляю, какие услуги этих докторов красоты на самом деле востребованы, а от каких можно отказаться. Да и продавать артефакты в таком случае следует не пациентам, а самим хирургам.

И им хорошо — меньше возни, знай себе, заряжай амулет-другой — и мне прибыль. Отбивать клиентуру еще и у докторов — это чересчур. У меня и без того врагов достаточно.

Одни Щелковы чего стоят. Не побоялись даже союзный род под нож пустить, лишь бы часть рынка удержать. И ведь Рябовы не отделались опалой, о которой думали. Виктор Константинович нарыл компромат на них и прижал к ногтю, ударив по самому больному — по кошельку.

Дверь в ванную резко распахнулась, я повернул голову и уже собирался заговорить, но…

Обнаженная Елизавета Михайловна переступила порог и, оказавшись рядом со мной, схватила меня за ремень.

— Иван Владимирович, — прошептала она, едва не касаясь своими губами моих. — Это просто чудо!.. Я просто не смогла удержаться!

Я положил руки ей на плечи.

Так просто сдаваться я не собирался. Конечно, можно было выстроить отношения, при которых благородная вдова станет помогать мне прочищать мозги от излишнего давления гормонов. Будь я на самом деле таким мальчишкой, каким выгляжу, я бы прямо сейчас завалил Кантемирову животом на стол и показал ей… Но я не мальчишка.

— Я рад, что вы оценили мой труд настолько высоко, Елизавета Михайловна, — произнес я, накладывая на разгоряченную гостью чары успокоения. — Однако вам все же следует одеться. Мы с вами не закончили разговор.

Кантемирова тряхнула головой, рассыпав волосы по плечам, и улыбнулась.

— Что же, Иван Владимирович, а вы куда более стойкий, чем я считала, — призналась помолодевшая женщина. — Но я правда вам безмерно благодарна, и даже без омоложения… Вы мне понравились.

— Я тоже нахожу вас очень привлекательной, Елизавета Михайловна, — ответил я. — Но вам лучше одеться.

Мести за отказ я не опасался. Кантемирова и не подумает на меня обижаться. Если я действительно ей понравился, для нее это станет вызовом — затащить меня к себе в постель. А если это лишь часть какой-то интриги, то повлиять на нее я никоим образом не могу.

Вышла она из моего дома только через час. Пока оделась и привела себя в порядок, пока мы проговорили все вопросы, которые касались омоложения. Так что в машину я сел, когда времени до назначенной дуэли оставалось уже впритык.

Сергей Юрьевич прислал мне напоминание, деликатно не став указывать, чтобы я не забыл о встрече в дворянском собрании. Он ведь прекрасно знал Кантемирову и наверняка догадывался, что та попытается меня соблазнить. Он же ее ко мне и привел.

— Все в порядке, Иван Владимирович? — уточнил сидящий за рулем «Коршуна» водитель из дежурной десятки дружинников.

— В полном, Алексей, поехали, — распорядился я.

Понемногу, а жизнь налаживается. И я не жалуюсь на отсутствие нападений. Дружина продолжает расти, Солнцевы стараются запустить свой завод по предоставленным мной чертежам. Лавка, правда, до сих пор без продавца, но тут уж ничего не поделаешь — нет у меня человека, которого можно туда определить.

Сегодняшняя дуэль завершит целую веху в истории Российской Империи. Те зачарования, что были доступны лишь древним чародеям и считались у современников великими артефактами, сегодня превратятся в обыденность.

Ведь я создам один из них прямо на глазах тех благородных людей, кто придет посмотреть на крах Щелкова.

Великий князь Иван Борисович вошел в зал, где все уже было готово для начала дуэли. Дворяне поприветствовали его высочество поклонами, но без особого подобострастия.

С этим Романовым я еще не пересекался. Знал, что он возглавляет младшую семью правящего рода, но на этом все. Полагаю, как и большинство жителей Российской Империи, я понятия не имел, кто и за что там в этом роду отвечает, помимо императора и его наследницы.

— Артур Геннадьевич, Иван Владимирович, — обратился к нам Сергей Юрьевич.

Лермонтов жестом попросил нас занять места у лабораторных столов, на которых были сложены ингредиенты и куча ювелирных украшений не самого лучшего качества. Ведь сегодня без разницы, над чем мы будем работать, главное — зачарование.

— По условиям жеребьевки, — объявил Сергей Юрьевич для собравшихся и великого князя, — артефакт, который предстоит сделать — защита от стихии огня.

Щелков, оказавшийся высоким и худым пятидесятилетним мужчиной заметно расслабился. На миг меня даже посетила мысль, что он поверил в свой возможный выигрыш. Впрочем, пусть заблуждается, как ему угодно.

— У вас есть время до тех пор, пока кто-либо из вас не закончит, — объявил Лермонтов. — По условиям дуэли изготовленные артефакты останутся в качестве доказательства результатов в столичном дворянском собрании. Артефакт победителя будет выставлен с соответствующей гравировкой в главном зале. По моему сигналу, господа, приступайте.

И он махнул платком.

Спешить было некуда, так что я первым делом вытряхнул из коробки предоставленные украшения. Повторять свою задумку с запонками мне не хотелось. Достаточно и того, что многие и так видели на приеме у Герасимовых, что я использую именно их для защиты от стихий.

Не то чтобы я скрывал свои возможности, однако зачем повторяться? Этот поединок — способ заявить о себе. На Щелкова мне плевать, он все равно не справится, я уже изучил, что этот род выпускает за артефакты. Опасаться нечего.

Отобрав небольшой перстень с алым рубином квадратной формы, я положил его отдельно. Щелков в это время уже приступил к нанесению ритуальных рисунков. Действовал Артур Геннадьевич уверенно, с первого раза был виден его опыт. Но я даже со своего места видел, что работа слишком небрежная, чтобы быть хорошей.

В теории он мог бы сделать идеальный артефакт, если бы до этого его род выбрасывал на рынок брак. Но тогда Щелковым пришлось бы объясняться, почему благородные семьи все это время покупали у них настолько низкокачественную продукцию. А это было недопустимо — не тогда, когда я забираю себе львиную долю рынка.

Ведь на самом деле, пока никто не начал снабжать простолюдинов магическими изделиями, их нужно далеко не так много, как кажется на первый взгляд. Дворянские семьи обновят свои артефакты, а дальше им можно будет продавать только то, чего до этого на рынке не было.

Спокойно взявшись за инструменты, я приступил к измерению перстня.

Столичное дворянское собрание.

Сорокалетний мужчина с седыми волосами разглядывал стоящий за стеклом артефакт. На подставке, где покоился зачарованный перстень, имелась и подпись.

Артефакт защиты от магии огня. Создан Иваном Владимировичем Моровым во время дуэли с Щелковым Артуром Геннадьевичем.

Сам перстень был откровенно так себе. Но зачарование было очень качественным, ни капли магии не просачивалось наружу, четкая структура зачарования просто не позволяла этого. При этом защита от стихии огня была намеренно ограничена — опытному глазу, усиленному магическим взором, это было заметно.

Если бы Моров пожелал, он бы не только от магии защиту наложил, но и от простого огня. Обладатель перстня мог бы просто стоять в открытом пламени, не опасаясь, что языки огня ему повредят. Впрочем, и полное игнорирование чар одной из стихийных школ тоже было весьма полезно.

— Это интересно, — произнес мужчина, оценив качество изделия.

— Василий Владимирович, — обратился к нему подошедший Лермонтов. — Собрание готово вас принять.

— Благодарю, Сергей Юрьевич, — ответил тот и направился в зал для переговоров.

У него было дело к предводителям благородного общества.

А Моров… Что ж, он уже удивил своими знаниями, когда снял печать с Панфилова, теперь вот артефакты. Пожалуй, стоит познакомиться. Кто знает, может, мальчик окажется достойным преемником?