Мордред

Глава 1 На корабле

Франция была не так далеко, как казалось многим британцам, никогда не видевшим моря. На транспортном корабле Артурия, вместе с многими верными ей рыцарями круглого стола, плывут в заморскую страну, чтобы предать суду Ланселота.

Этот человек… нет, предателем его назвать нельзя, но то, что он сделал, можно сравнить только с предательством.

После возвращения Персиваля из пещеры Грааля и невозвращении Гвиневры из Бедегрейнского леса, Артурия решила ждать храбрейшего из рыцарей круглого стола.

Но он не пришел. Ни через месяц, ни через два.

Все, что оставалось королю — вспомнить наставления Мерлина, которые он дал ей несколько лет назад, за неделю до своего исчезновения.

Ему, как и Королю драконов Найтстаэ была дана возможность увидеть будущее. Полученные после трансов знания он передал Артурии, выявив, тем самым, убежище Ланселота, коим стал замок в городе Кале.

Ближайший город к Британской земле. Неудивительно, что именно его Ланселот выбрал своим пристанищем.

В этом замке он находится уже несколько месяцев, и, как подтвердили шпионы Артурии, не собирается его покидать.

С недавних пор Артурию терзали сомнения по поводу правильности своих идеалов. Сколько людей, будь они из будущего или настоящего, говорили ее рыцарям, что на одних идеалах далеко не уедешь… и ни один не отступил от своих убеждений…

И королю не гоже…

Но ведь даже Аргавейн… нет, ГАВЕЙН в битве с самим собой призывал Гавейна из настоящего отказаться от идеалов и жить так, как хочется ему самому.

Рыцарь не согласился только потому, что уже жил так, как ему нравилось. Ведь рыцарский кодекс для него был всем.

И предать его, означало предать короля.

Сейчас, одиноко сидящий в своей каюте король, кидая взгляд на пергамент на столе, думает о том, верен ли ее выбор…

Три ее рыцаря… уже трое погибли.

Лодегранс повезло меньше всех. Пытаясь спасти дочь, он был убит Туктаривэ…

Борс, в надежде остановить Жиля де Рэ, обманутая своим собственным Богом, погибла… Жиль собственными руками задушил ее. И если бы Борс понимала, что ее цель и цель Пурпурного одинаковы, она бы никогда не…

Последним пал Галахад. Уничтожая Святой Грааль, он пожертвовал своей жизнью… остался в пещере и дал возможность Персивалю уйти. А сам активировал последние запасы своей магической силы и, просто напросто, сжег святую чашу вместе со своим телом…

Двое из них…

Двое отправились за Граалем и погибли… то, чего они желали, оказалось обманом. Самой грязной ложью, сотворенной, как бы это странно не звучало, совершенно случайно.

Когда проклятие называют святостью…

Хотя, если вдуматься, то что такое святость? Кто такие «святые», и по какой причине они такими стали?

Вспомним историю.

А точнее то, с чего начинаются все религии.

Одному человеку в голову что-то стукнет, и он начинает об этом трубить направо и налево. Те, кто его послушают, и поверят в то, что говорит этот человек, будут крайне удивлены тому, что остальные люди, а уж тем более люди высоко сидящие, не только не послушают «пророка», но и наоборот, сделают все, чтобы усложнить жизнь всем нововерам.

А разгадка проста.

Те самые люди, которые сидят высоко, прекрасно понимают, что всякая религия создана для нужд человеческих.

Не во что верить? Вот вам предмет веры.

Нет установленных правил? Пожалуйста, целый свод.

Впрочем, в вере нет ничего плохого и противоестественного. Она свойственна каждому человеку. Просто верить можно даже в то, что краюшка черствого хлеба — высшая благодать.

Дверь каюты распахнулась. Вошел сер Кей.

Молочный брат Артурии, он всегда поддерживал ее во всех начинаниях, хотя и редко считал их верными. Когда король сказала, что Ланселота нужно найти, сер Кей ни секунды не задумываясь отправил людей на поиски.

А когда рыцарь был найден…

Корабль и команду снарядили на его деньги. Все, до последней монеты вложил сер Кей.

Корабль большой. На нем расположились команда из тридцати человек, все рыцари круглого стола, исключая Мордреда, назначенного регентом Камелота и Гавейна, ответственного временного «сенешаля».

— Как ты, сестрица? — спрашивает он, подходя к Артурии.

Девушка поднимает взгляд с пергамента на брата, и пытается изобразить улыбку. У нее это плохо получается.

Кей видит ее боль.

Видит, и думает, что понимает. Но на деле же никогда не сможет до конца понять и принять.

Жизнь Артурии заканчивается. То, что время ее правления уже давно истекло, знали все в Камелоте. Никто не хотел прощаться с королем, но по приказу Артурии, уже готовилась усыпальница для нее одной.

Это была не жадность. Скорее желание остаться в сердцах людей. Первая девушка-король просто обязана была запомниться народу именно девушкой.

Жаль, что случилось иначе.

Кей кладет ладонь на плечо сестры, после чего легонько кивает.

— Я понимаю тебя. Ланселот и мне был как брат. Я не ожидал от него такой подлости…

— Подлости? — удивляется Артурия. — Ты же знаешь, Кей… у него должны были быть причины сбежать. Разведчики ведь доложили, что в Бедегрейнском лесу образовался кратер едва ли не с Камелот…

— Это не причина, — огрызнулся Кей. То, что сделал это зря, рыцарь понял уже через секунду.

— Мы не знаем, что там произошло! — а Артурия не нашла ничего лучше, кроме как огрызнуться в ответ. — Пойми уже…

Кей понял… понял и улыбнулся.

— Влюбленная ты балда, Артурия.

Король потупила взгляд.

Неужели он угадал?

Кей, едва заметил румянец на ее щеках, улыбнулся еще шире.

Он не понимал как… не понимал когда… но лицо сестры четко говорило ему, что она влюблена в Ланселота.

Назвать любовью это нельзя. Любила бы — не краснела. Это именно влюбленность. То чувство, когда и стыдно, и хорошо одновременно. Именно любящий человек таких эмоций не испытывает.

— Ты ведь хочешь не казнить его, а поговорить? Узнать, что произошло в Бедегрейне?

Король опять оставила вопрос без звучного ответа, и вновь лишь кивнула. После чего встала и повернувшись к Кею спиной, скрестила руки на груди.

— Я чувствую, Кей. Просто чувствую, что приближается что-то плохое. Сомнений нет — все началось в Бедегрейне и в пещере Грааля. Историю Персиваля я уже слышала. И теперь хочу послушать, что скажет Ланселот.

— А если он ничего не скажет?

Артурия хмыкнула и повернула голову.

— Скажет, куда ж денется? А не скажет, так лично яйца оторву.

Насколько же сильно она изменилась за эти несколько месяцев? Что подвигло ее на такое кардинальное изменение характера и так было ясно.

Важно другое…

Почему она стала намного жеще и бескомпромисснее? Она перестала идти на уступки, слово стало намного более грубо и жестоко.

Если во всем была виновата именно влюбленность в Ланселота, то Кей был готов уничтожить его собственными руками, если придется это сделать!

Артурии двадцать восемь лет, а она до сих пор не возлегла ни с одним мужчиной. Это удивляло и поражало Кея. Но, в то же время, он поражался ее выдержке.

А не рухнула ли эта самая выдержка перед Ланселотом?

Кей был одним единственным человеком, знающим, что Гвиневра и Ланселот часто уединялись и придавались страсти. Знал, но никогда не говорил Артурии, ведь догадывался о ее влюбленности.

Сер Кей был готов лично выпотрошить мерзавца, если он посмел возлечь и с Артурией!

И король видела его хорошо скрываемую ненависть. Возможно женская интуиция, а возможно и знание человека, с которым она прожила всю жизнь, позволяли ей углядеть те эмоции, которые ее брат пытался скрывать ото всех других.

— Нет, Кей… я не спала с ним. И да, я все еще девочка, как ты выражаешься.

Сказав эти слова, Артурия улыбнулась и развернулась. Теперь брат видел все ее лицо, а не только правую его часть.

Он отчетливо усматривал в глазах сестры слезы.

Странно. Момент, вроде бы, не самый подходящий для слез и истерик.

Но Артурия не может сдержаться. Она срывается с места, и прижимается к брату, уже плача едва ли не навзрыд.

— Кей…

— Что? — рыцарь отвечает своей сестре взаимностью и обнимает ее, прижимая крепкими руками к себе.

— Если Борс была права… и он действительно спал с Гвиневрой… — Артурия подняла голову, и посмотрела в глаза брата, — убей ублюдка…

Кей кивнул.

Вот что-что, а это он мог пообещать с легкостью.

Он не врал, когда говорил, что Ланселот ему как брат. Но он БЫЛ как брат, сейчас же стал личным врагом под номером «один».

Из дрема сера Кея вывел крик капитана корабля.

— КАЛЕ!!!

Кричал он.

Прошло не больше часа с момента разговора с Артурией.

Слова, сказанные его сестрой вызвали у рыцаря бурю эмоций. И ему просто необходимо было подремать, чтобы успокоиться. Благо, это было легко сделать, стоило только залезть на нары.

В своем дреме Кей и не заметил, как на нижний гамак лег сер Гарет. Он тихо сопел, извещая всех, находящихся рядом, о своем сне.

Вот что-что, а спать у Гарета получалось лучше, чем у кого-либо. Даже Артурия по праздникам так не дрыхла, как он дрых по будням.

Славный этот паренек, Гарет Белоручка. Начинал с поваренка, а закончил вот как: рыцарь… муж второй по красоте женщины в Камелоте. Многие ему завидовали… многие, но не Кей.

Уж очень хорошо он знал Линетту, чтобы завидовать Белоручке. Такой стервы, как леди Линетта, еще поискать надо. Причем не факт, что найдешь. Но Гарет, видимо, любил ее, раз оставался рядом вот уже четыре с половиной года.

В трюм вошла именно она, переполошив моряков.

Черноволосая красавица, облаченная в легкую походную кожаную броню, искусно украшенную по ее прихоти, прошла к гамакам, на котором лежали Гарет и Кей.

— Леди Линетта? — удивился Кей, поворачивая голову в сторону девушки. — Белоручку будить пришли?

— Сер Кей, я же просила не называть так моего мужа!

Возмущения у нее скрыть не получалось. Впрочем, как и всегда.

И хотя Линетте и не нравилось, что Кей в шутку называл своего брата по оружию «Белоручкой», в тайне посмеивалась над мужем.

— Ну хорошо, хорошо.

Кей попытался спрыгнуть с нар. Неудачно. Гамак неправильно вильнул, и рыцарь упал на сера Гарета, после чего его затылок коснулся пола прямо перед ногами Линетты.

Гарет вмиг проснулся.

— Сер Кей… — сонным голосом, даже не открывая глаз, выдавил он. — Неприлично заглядывать под юбки чужим женам…

— Под какие, к черту, юбки? На ней же штаны…

— Штаны?... а, ну тогда ладно…

Вот такого обращения Линетта выдержать не могла и не хотела. Как это сер Гарет посмел разрешить Кею смотреть ей на ноги… это же безумство…

А в случае с Линеттой еще и крайне опасное безумство.

Это подтверждает хотя бы тот факт, что Гарет немедленно огреб кулаком по лбу от своей ненаглядной супруги.

— Вставай давай. Тебя Джулий звал, хотел поговорить о чем-то.

— Джулий? — пропищал Гарет.

— Да, Джулий. Говорит, хотел показать тебе магию, которая не помешает в битве с Ланселотом.

— Я не буду драться с Ланселотом, — Гарет все бубнил, и бубнил, не желая вырываться из дрема.

Ну а поскольку Линетта была мастером будить своего муженька, она сделала это самым действенным способном: выкрутила Гарету ухо.

Рыцарь тут же вскочил с гамака, и медленно побрел вперед, сопровождая свою любимую… которая все так же выкручивала ему ухо.

Кей лишь засмеялся.

Не понаслышке зная о характере этой женщины, ее поведение вызывало только добрый дружеский смех.