Младший вовсе был дурак

Глава 33

Мои ноги ударились об пол, и ток ушел в землю. Боль прекратилась. Я посмотрел вниз, и увидел, что стою на огромном плоском камне, медленно вращающемся в метре над землей. Безлицый тип исчез, порождение Тьмы снова превратилось в комок черной ваты и растекалось по полу, увеличиваясь в объеме, окружая камень. Воцарилась тишина, только в дальнем углу вампир поглаживал узловатыми пальцами хрустальное яблоко и что-то шептал.

Ох не нравится мне все это. Они что, решили проводить ритуал? Неужели у Тьма меня третьей частью Камня преткновения? Но она прочитала мои мысли, прорвалась сквозь барьер, установленный Люциусом, и поняла свою ошибку!

Я лихорадочно осмотрелся, выбирая место, куда можно спрыгнуть, но вокруг клубился черный дым. Тьма увеличивалась в объеме и вздыбливалась десятками столбов. У тьмы отрастали руки, головы, ноги, и вскоре камень окружила целая толпа Принцев.

— Нас обманули! — безлицые воздели руки к потолку. — Камень не работает! Рэммис!

Вампир вздрогнул и спрятал хрустальное яблоко за пазуху.

— Ваше высочество! — нежить повалилась на пол и на коленях поползла к камню. — Ваше высочество! Я все исполнил в точности!

— Ты идешь со мной.

— Но…

— Ты идешь с нами!

Один из безлицых взмахнул рукой, и кирпичная стена колыхнулась, словно занавес, открыв проход. Там между таких же кирпичных стен я увидел Энис. Девушка сильно изменилась с тех пор, как я видел ее в Гальдиве. Голубые, словно мечта идиота, глаза потемнели, светлые волосы превратились в паклю, бледная кожа отливала синевой, а на лице читались затаенный страх и безнадежность. Худые руки висели как плети, под белым некогда платьем резко выделялись острые плечи и ключицы. Девушка посмотрела на меня, и я вздрогнул. Энис потеряла часть себя, и хотя у меня не было сережки—амулета, ее чары так ослабли, что не подействовали. Сердце защемило. Только Тьма знает, что она сделала с несчастной девушкой. Вампиры не могут умереть, но в Энис не было даже псевдожизни, она превратилась в ходячий труп.

— Подойди сюда, — хором приказали Принцы и расступились, образовав узкий коридор.

Энис безмолвно прошла вперед.

— Рэммис! Вставай рядом.

— Но ваше высочество!

Воздух колыхнулся, едва заметно, едва ощутимо, но вампир тотчас растянулся на полу, ударившись головой о ледяную поверхность.

"Так тебе и надо", — злорадно подумал я.

— Возьми ее за руку, — приказала Тьма, и Рэммис пополз в круг.

Я вздрогнул, когда когтистая лапа вампира соединилась с худой рукой Энис. Сейчас они были похожи друг на друга, словно родственники.

— Дети мои! Вас созываю! — хором воскликнули Принцы.

Кирпичные стены дрогнули и начали разъезжаться в стороны, вызывая дрожь земли. В воздухе начало потрескивать электричество, а пол заколыхался и пошел трещинами. Я порадовался, что стою на камне, но спустя мгновение, когда увидел нечисть, вылезающую из под пола, потерял равновесие и едва не свалился.

Пол пошел трещинами, раскололся на миллионы мелких осколков, превратившись в мелкий щебень, и зашевелился. Сначала я не мог рассмотреть ничего конкретного, только огромные горбы вспучивающейся каменной крошки, а потом едва сдержал крик. Я видел Люциуса — демона во плоти, ужасное порождение ада, видел черных Принцев, окружающих камень, порождение самой Тьмы, но то, что лезло из-под пола было невыносимо жутким. Высокие, низкие, толстые, худые, пупырчатые, гладкие, покрытые слизью, гноящимися нарывами, лысые, мохнатые, многолапые, хвостатые, чешуйчатые уроды были порождением кошмаров. Они карабкались наверх, пробивая себе путь к свободе, дико визжали, хрипели, гудели и пищали. Воздух наполнился ароматами гнили, плесени и нечистот.

— Вставайте, дети мои! — кричали Принцы, и существа вторили им отвратительными голосами. — Мы идем на войну!

На войну.

Несмотря на царящий вокруг хаос и тупую ноющую боль, оставшуюся от красных искр—пчел, высасывавших из меня заградительный барьер, охраняющий память, мозг работал хорошо.

На войну.

Это значит, Тьма идет до конца. Это значит, она намерена получить третью часть Камня. Во что бы то ни стало.

Я больше не нужен, но на моей груди невидимым магическим светом сияет печать, а значит, меня, как и Энис, используют для перемещения. Но Люциус сказал, Тьма не знает, в каком измерении находится Бюро, а с нейтральной территории, из точки невозврата, проследить местоположение противника невозможно. Тем не менее армия собирается, чтобы выступить немедленно. Нулевая готовность. Значит, способ все же есть?

Порождения Тьмы разделились на две группы, одна обступила Энис, вторая двинулась ко мне. Бежать некуда, я стоял на камне, окруженный врагами, оставалось только повиноваться. Тонкие пальцы, сотканные из мрака потянулись ко мне, присосались десятками раструбов. На мне не осталось свободного клочка кожи, до которого не дотрагивалась бы какая—либо тварь. С Энис происходило то же самое, но вокруг нее столпилось гораздо больше существ, они образовали три круга: внутренний, средний и наружный. Стоящие во втором круге не могли дотянуться до девушки, и держались за собратьев из первого круга, а третий круг держался за второй. Я некстати вспомнил слова Люциуса о том, что Энис и Дэнис сильные маги, даже в бессознательном состоянии и не желая того, они приведут в Бюро целую армию. Мои силы, видимо, оценили как куда более скромные. Я не возражал. Чем меньше тварей прибудет в Бюро, тем больше шансов на победу.

Неожиданно шум прекратился. Монстры застыли, ожидая перемещения, затихли, и перед моими глазами замелькали пространственные нити. Я дернулся, пытаясь сбросить с себя хотя бы несколько рук, но Принцы словно приросли к коже, черные пальцы с раструбами впились в меня пиявками, и не отпускали.

Нити исчезли. Мы находились в точке невозврата, нулевом пространстве, в точке отсчета, месте, где не было ни пространства, ни времени. Именно здесь меня встретил вампир Рэммис и светил фонариком в лицо. Может быть, проверял жив ли я, а может, обследовал на заклинания уничтожения.

Теперь сюда переместились существа из самых жутких кошмаров. Я привел около четырех или пяти десятков тварей, Энис в три раза больше.

Но куда дальше? Как Тьма думает проникнуть в Бюро?

— Камень преткновения, к тебе взываю! — гаркнули Принцы и зашептали.

Неразборчивые слова сплетались в сложное заклинание. Шепот нарастал, иногда переходил в речитатив, и отзывался пульсацией в ступнях.

Я опустил глаза, и увидел камень. Так вот в чем дело! Эта глыба и есть часть Камня преткновения. Странно, не думал, что камень будет выглядеть как камень, ведь третья часть — человек.

— Энис! — крикнул я. — Сопротивляйся! Они идут в Бюро!

Девушка не ответила.

— С помощью артефакта Высших они поворачивают время вспять, чтобы воспользоваться моим приходом сюда! Энис!

В воздухе появились первые пространственные нити. Еще несколько секунд, и орда нечисти ворвется в Бюро, захватит Ивана и… Это мой последний шанс.

Я закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на области желудка, и начал собирать тепло.

— Получите, гады!

Резкий толчок, и моя кожа едва не растрескалась от жара, который я скопил. Твари взвыли. Часть пальцев с раструбами отвалились, и тени, потрясая кулаками, исчезли среди толстых извивающихся червей. Пять, шесть, может, семь монстров пропали в пространстве перехода. Ну, хоть что-то! Теперь главное не растеряться при приземлении и успеть соскочить с камня, когда окажемся в Бюро. Моя персона занесена в черный список уже потому, что на моей груди светится печать, а после этой выходки меня уничтожат сразу по прибытии.

Нити исчезли, над головой появились перекрещенные балки арок. Я напряг мускулы ног, но не успел — один из Принцев послал в меня молнию.

Я охнул, плюхнулся на пятую точку и отключился. Кажется, на долю секунды, но за это время успело произойти многое.

Зал прибытия напоминал футбольный стадион после матча, где разъяренные поражением любимой команды фанаты избивали фанатов соперников, только вместо кулаков, пивных бутылок и бейсбольных бит фанаты пользовались магией.

Арка была разрушена. Несколько балок торчали из пола, напоминая ребра умершего миллионы лет назад гигантского бронтозавра, остальные исчезли, расплавились под натиском чужой энергии. Серый туман тоже исчерпал защитные свойства. Выкачав из врага столько темной магии, сколько ему было под силу, он испарился. В воздухе летали огненные снаряды, молнии, смерчи, призрачные стрелы. Все это обрушивалось на черных Принцев и монстров, которые напирали на защитников Бюро, посылая в них упругие струи ядовитого дыма. Часть тварей прорвалась в коридор, и оттуда доносились звуки боя. На полу лежали шесть или семь тел тварей и растерзанный гном, который даже после смерти не выпустил из рук огромную дубинку.

Справа от меня дрался Морфеус. Он душил синей светящейся волшебной цепью урода, похожего на бульдога, скрещенного с гиппопотамом. Сорк сражался сразу с тремя порождениями Тьмы, он то перекидывался в волка, стараясь ухватить противников за горло, то превращался в человека, и обрушивал на монстров невидимые камни. Твари выли, падали, но вновь поднимались.

На Ондулайнене повисли пятеро звероподобных существ, а шестой — безлицый Принц — протягивал к нему раструбы пальцев.

— Йэх! — мощным взмахом рук гигант опрокинул наземь троих соперников. — Йэх! — припечатал четвертого к стене. — Йэх! — пятый пролетел сквозь Принца и приземлился на боевого товарища.

Справа три крокодилообразных монстра наседали на Акулину Гавриловну. Женщина отбивалась спицами, из которых выскакивали длинные тонкие змеи с острыми зубами. Два крокодила были серьезно ранены, истекали кровью, но не сдавались, однако помощь женщине не требовалась. Зато к Ондулайнену приближался еще один Принц.

Я сполз с камня и сотворил огненную сферу.

— Лови! — крикнул я и послал ее в черную тварь.

Принц обернулся, и шар впечатался прямо в безносую физиономию.

— А теперь добавка!

Второй файербол полетел в ту же цель. Принц замахал руками, рухнул на колени и осыпался на пол горсткой пепла.

— Спасибо! — гаркнул Ондулайнен, и ударил по голове очередного монстра внушительного вида кулаком. — Держи вот! Кто дерется с голым задом, получает по заднице! И дуй в соседнюю комнату! Здесь справимся!

Великан наклонился, подобрал что-то с пола и бросил мне. «Что-то» оказалось обрывком синей занавески с окон. Только сейчас я вспомнил, что прибыл в Бюро обнаженным. Черт. Вторая драка в моей жизни, и второй раз дерусь голым!

Я повязал занавеску вокруг бедер и почувствовал себя не то греческим богом, не то младенцем в подгузниках. Впрочем, все лучше, чем ничего.

Пригибаясь, чтобы не попасть под обстрел, я выбежал в небольшой коридорчик, соединяющий зал прибытия с залом совещаний, и понял, что настоящая война идет именно там. В коридоре лежали два трупа лысых горбатых тварей с длинными пупырчатыми лапами и львиными головами. А в зале совещаний монстры, Принцы, сотрудники Бюро смешались в единую живую массу.

Я вошел внутрь и увидел Ленку, метавшую направо и налево разноцветные ленты, Элоизу, запечатавшую в полупрозрачную сферу пятерых Принцев, Ласа, разящего порождения Тьмы узким синим клинком, с острия которого слетали жемчужные капли, и Грэтту. В пылу битвы блондинка выглядела настоящей богиней войны, короткая юбка не скрывала длинные стройные ноги, свободная блузка с низким вырезом открывала пышную грудь. Девушка размахивала огненным жезлом, не подпуская к себе Принцев и монстров, и выкрикивала:

— А ну пошли отсюда, мерзкие твари! Да я вас одной левой! Падите ниц, уродливые создания! Я избранная!

Я усмехнулся. Помощь девчонке явно не требовалась. В отличие от Лаврентьевой.

— Жив! — выдохнула девушка, и послала белую ленту в приближающегося к нам Принца.

Лента обвилась вокруг порождения Тьмы, и безлицый замер. Красная лента впилась в его тело, Принц дернулся и взорвался, распылив вокруг себя метра на три черный туман.

— Помощь прибыла, — отрапортовал я и метнул огненный шар в чудовище, набросившееся на Элоизу.

— Вовремя, а то я почти израсходовала запас амулетов.

— Держись ближе, — кивнул я, вспомнив, что в Бюро Ленкина магия не работает.

На нас шли трое: два Принца и коротколапое чудище с бронированными боками и огромными бивнями.

Лаврентьева послала в безликих ленты, а я нацелил на бронированного огненную струю. Тварь взвыла, но вместо того, чтобы убежать, пожав короткий толстый хвост, прыгнула прямо на меня.

Я отскочил, сооружая между ладонями файербол. Тварь мотнула тяжелой башкой и задела меня бивнем.

— Черт!

Файербол рассыпался, левое бедро на мгновение перестало слушаться, и я едва не упал. Мышца оказалась рассечена. Я прижал ладонь к ране, из которой обильно текла кровь, и стиснул зубы.

— Урод!

От злости следующий огненный шар получился достаточно крупным. Я метнул его в монстра, практически не целясь.

— Гра! — завопила тварь, разворачиваясь ко мне мордой.

Файербол отскочил от бронированного бока, оставив идеально круглый угольно—черный отпечаток. На помощь подоспели ленты. Сразу три белых полоски оплели голову чудища, еще две красные приклеились к бокам.

Образина тряхнула головой, пытаясь избавиться от помехи, но кажется, особых хлопот ленты ей не доставили.

— Беги! — крикнул я Лаврентьевой, и прицелился.

Третий шар врезался в уродливую морду, но лишь разозлил зверя.

— Гра! — взревел монстр и попер на меня.

— Берегись! Танк! — завопил я.

Нога болела. Я стоял и ждал, пока тварь приблизится на достаточное расстояние, накапливая силы для прыжка. Отскочил. На этот раз не остановился, а пробежал лишний метр, чтобы оказаться вне зоны досягаемости огромных бивней. Бедро пульсировало болью.

Махина, влекомая собственным весом, затормозила и начала разворачиваться, выставив на обозрение незащищенный тыл.

— Ну уж нет, — сквозь зубы процедил я. — Кто дерется с голым задом, получает по заднице!

Четвертый, победный, файербол врезался монстру точнехонько под хвост. Тварь не заревела, она завизжала, закрутилась на месте, сшибая толстыми боками Принцев. Повалилась на пол, задергала ножищами и замерла. То ли мое искусство нахождения слабых мест принесло плоды, то ли ленты Лаврентьевой сработали. Противник погиб, придавив своим весом еще одну тварь, поменьше.

"Жаль, у меня нет оружия", — пронеслось в голове. Я нашел глазами Ленку, которая сражалась с еще одним Принцем, и увидел "графа Дракулу".

Вампир Рэммис сидел в дальнем конце широкого коридора, склонившись к самому полу. Плечи его ссутулились, волосы на затылке слиплись, он не принимал участия в битве, у его ног лежала мертвенно бледная Акулина Ивановна. Видимо, женщина убила тех троих крокодилообразных чудищ и вышла в коридор, но против вампира огненные змеи оказались бесполезны.

— Нет! — закричал я.

Нога откликнулась болью. Я собрал тепло, которое у меня еще оставалось, и послал в нежить огненный шар. Рэммис вздрогнул, когда файербол врезался в его спину, вскочил, сбросил плащ, начал топтать его ногами, пытаясь погасить разгорающееся пламя, потом посмотрел на меня.

Его клыки были красными от крови, по подбородку стекала крупная капля.

— Сволочь!

Нога пульсировала болью, я чувствовал, что следующий огненный шар получится очень маленьким, и оглянулся в поисках оружия. Факел! На стене в паре метров от меня в кованый держатель был вставлен волшебный негасимый факел. Я могу взять энергию у него!

Вампир перехватил мой взгляд и метнулся ко мне. Я рванул к стене, изо всех сил стараясь не закричать от боли и выхватил факел из держателя, но опоздал. Костлявые руки с длинными синими ногтями схватили меня за шею и стали душить.

— Отпусти! — прохрипел я, понимая, что просить бесполезно.

Размахнулся и через голову ткнул факелом в нежить. Вампир ахнул, хватка ослабла, и я развернулся к нежити лицом. Впитывать тепло, одновременно создавая огненный шар, оказалось сложнее, чем казалось, я успел вырастить лишь маленький мячик, размером с детский кулачок. И послал его вампиру в глаза.

Рэммис отшатнулся, присел и направил кулак мне в промежность. Не попал, зато задел бедро, и я взвыл.

Нежить терла глаза и отступала.

— Это война! — крикнул я. — И по счетам нужно платить!

Замахнулся и всадил факел в грудь вампира.

Пламя с шипением погасло, но деревяшка как-то уж слишком легко пробила грудную клетку Рэммиса. Вампир замер, опустил руки, посмотрел на меня покрасневшим правым глазом, левый медленно вытекал из глазницы, и упал замертво. Кажется, факел был сделан из сосны.

Я устало рухнул рядом и схватился за ногу. Кровь текла, не переставая, возможно, бронированная тварь все-таки добралась до артерии, потому что силы таяли слишком уж быстро.

Сморщившись, я развязал набедренную повязку, оторвал от синей шторы длинный лоскут и затянул рану как можно сильнее.

— Чтоб тебе на том свете пусто было, — выругался я.

Тело вампира таяло. Оно ссыхалось, уменьшаясь в объеме, тлело и рассыпалось. Спустя приблизительно полминуты от Рэммиса остался только черный костюм, под которым лежало что-то шарообразное. Поборов отвращение, я залез рукой под одеяние вампира, и вытащил хрустальное яблоко, в сердцевине которого тонкой жилкой светилась розовая нить.

— "Дар жизни", — улыбнулся я. — Не думал, что смогу подержать в руках этот артефакт.

Артефакт следовало спрятать. Но куда? На мне лишь набедренная повязка. Я оглянулся, но зал совещаний, так же как и зал прибытия, заблаговременно очистили от мебели. На глаза попался лишь держатель для факела. Сам факел потух и лежал рядом с тем, что осталось от вампира.

Я подобрал факел и вложил хрустальное яблоко в углубление, где раньше горел негасимый огонь. Если поставить факел на место, артефакта почти не будет видно.

— Что б вас всех!

Я поднялся, держась руками за стены, и воткнул факел в держатель, а потом осторожно опустился на пол и прислонился спиной к холодным камням.

Все. Из борьбы я выбыл и не мог никому помочь, разве что изымать энергию из горящих факелов и швыряться огненными бомбами во врагов. Если будут силы.

Я осмотрелся и увидел Дэниса. Вампира подлечили, но он хромал и на лице его все еще виднелись синяки. В его левой руке розовый жезл, испускающий тонкие струи воды, он поливает Принцев и тварей из Мрака. От волшебной воды в черных телах образуются глубокие борозды. Правой рукой вампир держит факел, отгоняя тварей, заставляя их отступить.

Вон дерется Сорк в своей звериной ипостаси, терзая острыми зубами склизкого серого монстра. За ним Люциус мечет серебряные звезды направо и налево. Бьются все, даже Цимлянский носится под потолком и творит одному ему ведомые заклинания, от которых у монстров заплетаются ноги.

На мгновение я прикрыл глаза, а когда открыл, увидел Ленку. Она опутывала лентами очередного Принца, а сзади к ней подкрадывалась черная тварь, напоминающая кошку. Большую кошку с длинными клыками, острыми когтями и дымящейся шкурой.

— Берегись! — крикнул я и подался вперед, посылая в кошку огненную струю.

Ленка обернулась, подняла руку в защитном жесте и замерла. Тварь шипела, медленно приближаясь к жертве, а Лаврентьева только вращала глазами, не в силах ни пошевелиться, ни что-либо сказать.

— Нет! — завопил я, рванувшись навстречу Лаврентьевой. — Только не она!

Одновременно со мной прыгнула и кошка.