Миссия в июнь 1939 года

ЧАСТЬ XII

Островский район Костромской области

Было уже 3:40 утра, когда самолет оказался в районе деревни Осипово, отмеченной на карте. Артем еще раз проверил координаты, все сходилось — это было именно то место. Он на малой скорости барражировал над лугом и невысоким кустарником, расстилающимися внизу. Было уже совсем светло, и Артем спокойно выискивал людей, которые должны подавать ему сигналы. «Дорогой, смотри, похоже, это они», — раздалось в переговорной трубе, Нета указала на людей внизу: трое спешившихся всадников усиленно махали ему руками, рядом стояла мягкая бричка, запряженная орловским скакуном. Заложив еще один круг, он стал снижаться на ровный участок, пока колеса не коснулись земли. Когда самолет остановился и заглох мотор, Тема со спутницей выбрались из него и пошли навстречу приближающимся людям, первый из них представился и подал руку для пожатия:

— Здравствуйте, товарищи. Председатель Воскресенского сельского совета Толмачев Игнатий Иванович, со мной наш участковый Кукушкин Евсей Сидорович, комсомолец Витя Молодцов, он будет сторожить самолет с друзьями, и Степаныч, он будет возить вас на бричке.

Артем пожал председателю руку:

— Майор Госбезопасности Шлыков Иван Авдеевич, со мной медицинский эксперт Соболева Нета Валерьевна.

— Очень приятно, товарищ Соболева, — председатель сельсовета поздоровался за руку и с ней.

— Здравия желаю, товарищ майор, — старший милиционер отдал честь и крепко пожал руку Ивану.

— Витя, стреножь пока лошадей, а я введу товарищей в курс дела. Может, присядем? Сейчас расстелем плащ-палатку, — вежливо обратился он к прилетевшим. — Или как?

— Да нет, Игнатий Иванович, мы уж порядком насиделись. Лучше походим, разомнемся немного. Давайте к делу.

— Давайте. Вот видите впереди с километр, немного справа, деревня — это и есть Осипово, в два порядка четырнадцать домов, плюс молочно-товарная ферма на 100 голов КРС. Люди в основном спокойные и работящие, любят свое место и переезжать никуда не хотят, много детишек имеется. Год назад стадо пришло само в летний загон, у коровника, доярки распсиховались: «Опять Петька заснул и прозевал коров, это у него бывало раньше. Спиридоныч (это начальник фермы), найди его и всыпь ему как следует, хватит его жалеть!» Тот распряг Орлика и, оседлав его, отправился на поиски. На соседнем лугу, что вон слева, за рекой нашел пастуха, он лежал с открытыми глазами, белый как снег. Павел Спиридонович хотел поднять его и погрузить на телегу, удивляясь, где это он смог в это время напиться? Оказалось, что Петька мертвый, все в ужасе стояли у телеги, когда начальник фермы привез его к коровнику. Привезли фельдшера из Воскресенского, тот сказал, что перегрелся на солнце и умер от солнечного удара.

Прошел почти год, уж стали забывать, вдруг мальчонку нашли мертвого прямо на дороге, которая ведет от реки, он там купался один вечером. Тут уж мы с Евсеем Сидоровичем насторожились, стали думать: «Что же это такое может быть, что за напасть такая?». И вот позавчера вечером три молодые бабенки возвращались домой с реки через поле, уже темнело. Неожиданно их стал догонять страшный мужик в черном костюме с бледным лицом, глаза его были красные, как угли, он не бежал, а будто летел над дорогой. Бабенки сначала растерялись и замерли в ужасе, тогда страшный мужик схватил крайнюю из них… Когда те очухались и попытались отбить подругу, красноглазый так оскалился на них черным ртом, показав длинные когти на руках, что те в ужасе рванули по дороге в деревню. Участковый был здесь, с тремя мужиками они быстро побежали на помощь, но, когда нашли молодую женщину, она была уже мертва и была тоже, как пастух и мальчонка, белая как снег. И что странно: никаких следов насилия или увечья на телах обнаружить не удалось. Честно признаюсь, мы все здесь в растерянности, прямо не знаем, что и делать. Я попросил участкового позвонить в район, и оттуда прислали опергруппу из пяти человек, вместе с мужиками из этой и соседних деревень обшарили всю округу, но никаких следов этой твари так и не нашли. Начальник островской милиции связался с областью, а те, в свою очередь, с Москвой. Вот таким образом обстоит дело.

В разговор вступил участковый, было видно, что он очень подавлен и винит себя в смерти молодой женщины:

— Нужно было мне одному бежать сразу, тогда, может, успел еще Веру спасти, а так минут пять прошло, пока мужики собрались. Никогда себе этого не прощу!

— Во-во, — показал на него рукой председатель, — застрелиться хотел, да я у него вовремя наган отобрал, он и сейчас у меня. А то, что в Москве нас поймут, мне до последнего момента не верилось, боялся, что сочтут сумасшедшими, да еще проверку какую-нибудь пришлют. Когда самолет в небе увидел, чуть не заревел от радости.

— Ваш сигнал дошел до товарища Берии, и он поручил разобраться с этим очень опытному и порядочному руководителю, к сожалению, фамилия и должность его засекречены, я не могу их вам назвать, тот поручил исполнение мне, так что будем работать вместе. Ты же, старший милиционер, не казни себя, твоей вины в случившемся нет никакой, даже, успей ты вовремя, простыми пулями ты не смог бы уложить эту тварь. Вы все просто не понимаете, с чем и с кем сейчас мы будем иметь дело.

— Конечно, не понимаем, — председатель сельсовета эмоционально развел руками. — Что не живу, с подобным ужасом не встречался, хотя всю Гражданскую прошел.

— Я Вас понимаю, Игнатий Иванович, займемся плотно этой историей, только немного бы подкрепиться, чувствуется, много передвигаться придется. Как Вы на этот счет?

— Ай, что я в самом деле, людей на лугу-то держу! Поедемте в деревню, там живет Альбина Кувшинова, она депутат совета и член партии, у нее остановитесь. Она и накормит, и напоит, в обиде не останетесь.

— Я заплачу, скажите, сколько нужно?

— Вот только этого делать не надо, зачем обижать доброго человека, у нас народ очень гостеприимный. Вы нас от этой ужасной напасти помогите избавить, и вся деревня вам в ножки поклонится, и мы с участковым вместе с ними.

— Мы для этого сюда и прибыли. Хорошо, едем в деревню, но запомните: я корреспондент газеты, а моя спутница — медицинский эксперт, мы оба сотрудники из области.

— Запомнили. Садитесь в бричку, Степаныч вас довезет до дома Альбины, а мы поедем верхом следом. Витя, глаз не спускай с самолета. Когда твои друзья подъедут?

— Сейчас Санька с Гришкой на велосипедах подкатят, будем втроем охранять, не беспокойтесь, Игнатий Иванович.

Все время молчавшая спутница Ивана спросила:

— Наверно, мне нужно переодеться и надеть первое белое платье? Тогда подождите, я дойду до самолета.

— Да, ты права, сделай это, пожалуйста, — ответил Иван.

Через пять минут областные сотрудники взобрались в бричку. Орлик был достаточно сильным мерином, легко домчал по ровному лугу, заросшему свежей травой, коляску с двумя людьми до деревни, где местные жители с тревогой и любопытством разглядывали прибывших откуда-то незнакомых людей. Дом Альбины Кувшиновой находился в центре деревни и не сильно отличался от других строений, разве что новый свежеокрашенный штакетник добавлял дому хозяйскую аккуратность. Муж косил у дома траву: утром это было делать лучше всего, так как солнце еще не так палило. Увидев слезающих с коляски молодых людей, вежливо поздоровался и представился: «Здравствуйте, товарищи. Григорий Матвеевич. Ждем вас, проходите, пожалуйста, в дом, жена уж пирогов разных напекла, молочка отведайте».

В доме хозяйка, женщина лет сорока шести, босиком ходила по идеально чистым половикам и хлопотала на стол. Еще совсем молодая, в легком, слегка расклешенном сарафане и в белом, завязанным сзади платком, закрывающим волосы, она смотрелась очень даже приятно, а большие карие глаза и вообще очаровывали. Дом, как обычно, состоял из двух комнат: первой с русской печкой и второй — передней. Стены и потолок были выскоблены ножом и вымыты, на стенах висели фотографии родственников и часы-ходики с гирями и кукушкой.

— Давай, Альбина, принимай гостей из области, как говорили. Извини уж, придется потесниться, потерпите.

— Да ничего, Игнатий Иванович, ждем дорогих гостей. Танюшка с Андрейкой сейчас в летнем лагере при школе, мы с мужем в приделке поспим, товарищи из области пусть в передней комнате располагаются, там и отдохнуть можно, и переодеться, дверь туда закрывается, будут довольны. Сейчас же прошу всех за стол, у меня все готово, будем завтракать.

Пришедшие по очереди ополаскивали в рукомойнике руки и садились за стол, где хозяйка угощала их пирогами и топленым молоком с хрустящими пеночками, наливая из кринки. Присев к столу, Альбина добродушным взглядом смотрела на гостей, переживала, понравится ли угощение.

Все остались довольны. Артем незаметно включил в кармане «зажигалку» и положил ее на край стола:

— Благодарю за угощение, все было очень вкусным! Скажите, Альбина Герасимовна, — обратился он к хозяйке дома, — люди сильно напуганы происшедшим, верят ли они в способность власти победить пришедшую злобную силу? Только говорите честно, нужна объективная информация.

Женщина прислонила ладонь к груди и удивилась:

— А разве я когда говорила неправду? Игнатий Иванович подтвердит, даже на совете никогда не кривлю душой. Председатель сельского совета кивнул в подтверждение.

— Тогда слушаем Вас.

— Народ действительно напуган, ведь таких молодых погубил зверь проклятый, но люди верят: советская власть не оставит их в беде, ждут помощи от НКВД или родной Красной Армии, говорят: «Товарищ Сталин уже наверняка знает про нашу беду, он пошлет своих соколов, они спасут».

Артем сидел и улыбался, слушая эти слова, полные веры в советскую систему и возглавляющего ее вождя. Нета знала, что он записывает на свой чудо-аппарат слова депутата, видела, как никто об этом не догадывался, и тоже улыбалась.

— Это хорошо, товарищи, что вы такие веселые, — встав из-за стола, заключила Альбина, — а то у нас все унылые ходят. Еще спрошу: отдыхать будете сейчас? Тогда мы с мужем на огород пойдем полоть, сильно мокрижника много появилось.

— Нет, Альбина Герасимовна, нам нужно заниматься своими делами, а на ночлег мы расположимся в приделке, если вы не возражаете, а то как-то неудобно стеснять вас.

— Ну, как знаете, только там ночью комары кусаются, привыкшие вы к ним? Уж если сильно достанут, приходите смело, будите нас, поменяемся с вами комнатами, а марлю в форточку я сейчас вставлю и штору на дверь повешу. Я тогда там на кровати сейчас чистое постельное белье заправлю, а во втором часу приходите на обед, я приду после дойки.

— Хорошо. Сейчас, будьте добры, быстренько опишите мне всех жителей деревни прямо по домам, а я скажу, на ком нужно будет остановиться поподробнее. Присядьте, пожалуйста, не стойте.

Молодая женщина присела рядом с Иваном и примерно полчаса описывала домочадцев Осипова, некоторых по его просьбе довольно подробно. Когда она закончила, Иван переспросил:

— А скажите, вот эта Ниловна, которая живет с края деревни, который выходит на тот злополучный луг, она живет одна или со стариком каким?

— Она живет одна, старик у нее давно помер, и ей-то уж за девяносто. Старожилы деревни говорили, что очень давно у нее был сын, он был коробейник, ходил по окрестным селам и деревням, торгуя различными товарами, его зверски убили в 1887 году в соседней волости. Ниловна привезла его сюда и схоронила на здешнем кладбище, причем хоронили закрыто. С тех пор она очень нелюдима, практически ни с кем не общается. Хлеб, песок и соль ей привозят из магазина соседи.

— А вы не помните, как звали сына и как его фамилия?

— Тааак, кажется, Бондарь? Да, Анатолий Бондарь.

— И где это ваше кладбище, далеко ли отсюда?

— В соседнем селе, пять верст отсюда будет.

Еще раз поблагодарив радушных хозяев, все вышли на улицу, Нета прихватила с собой медицинский чемоданчик.

— Что, Иван Авдеевич, съездим в это село в первую очередь, заодно и местность посмотрим, уж не путает ли Алечка чего? Рядом живу, а не слышал этой истории, — председатель сельсовета вопрошающе смотрел на майора.

Иван на некоторое время задумался:

— Нет, Игнатий Иванович, в первую очередь давайте навестим дом погибшей женщины. Ее еще не схоронили?

— Завтра в 10 утра будут выносить. Пойдемте, это на другом конце деревни, — они не спеша отправились туда.

У дома стояла красная крышка от гроба, а рядом на лавочке сидели заплаканные уже немолодые родители, отец держал на коленях мальчика лет пяти. Председатель сельсовета поздоровался и от всех подошедших выразил соболезнование: «Павловна, Сергеич, скорбим вместе с вами, Игнатку поможем поднять, — он погладил мальчугана по головке. — Понимаю, как вам тяжело, но нам нужно осмотреть Веру, с нами медицинский эксперт и журналист из областного центра, помогите нам в этом, пожалуйста», — мужчина взглянул на женщину и та, тяжело поднявшись, повела пришедших в дом.

Внутри было темно, так как окна были зашторены от солнца, было очень душно, так как форточки тоже были все закрыты. Женщина раскрыла одно окно и, подойдя к гробу, откинула простынь. Ее мертвая дочь немного потемнела, но еще не была тронута тлением, было ощущение, что она просто загорела на солнце, а сейчас глубоко спит. Мать со слезами извинилась: «Все время сидели с ней, а сейчас Игнатка ревет, а мы уж оба чуть сознание не теряем, душно очень, а форточки открывать нельзя, она не дотянет до завтра», — она перевела взгляд на дочь и вновь тихонько заплакала.

Нета вышла вперед и подошла к гробу, встала рядом с матерью: «Мужчины, прошу вас всех, отойдите к стене, мне нужно осмотреть ее тело более детально, побыстрей, пожалуйста». Когда все отошли, она попросила разрешения снять с мертвой платок и, когда мать согласилась, быстро и хладнокровно сделала это, затем расстегнула воротник на платье и раскрыла шею.

— Прошу Вас, товарищ журналист, подойдите сюда, — обратилась она к Ивану. — Видите эти две маленькие точки? Сфотографируйте их, — тот вынул «зажигалку» и сделал несколько снимков. — Фельдшер, который осматривал Веру, видел вот эти две точечки на шее? — обратилась она к матери, та отрицательно покачала головой.

— Он написал в справке о смерти, что дочь умерла от инфаркта.

— Понятно, а Вы не спрашивали фельдшера, почему, когда вашу дочь нашли, она была белая как снег, хотя прошло около десяти минут, как ее нашли? Это его не насторожило?

— Он, когда осматривал ее, торопился на срочный вызов, он у нас один на всю округу, так что мог и просто не заметить.

Нета застегнула на мертвой женщине платье, надела платок. Закрыв лицо простыней, вместе с матерью вышла на улицу.

Поблагодарив мать и отца погибшей за терпение, все четверо возвратились к дому Кувшиновых и уже там выслушали, что скажет медицинский эксперт:

— Без сомнения, это укус вампира, оборотень бы нанес более сильные повреждения. Странно, что его никто не заметил. Никто не смог бы ее так быстро обескровить, только это существо из другого мира. Нужно его искать.

— Я думал, что это только в сказках, — с удивлением во взгляде не удержался участковый, — а здесь все реально.

— Реальней некуда, — тяжело вздохнул Иван. — Что же, давайте отправимся в соседнее село, попутно и дорогу через луг внимательно осмотрим, — он посмотрел на Степаныча, сидящего на бричке, и перевел взгляд на председателя.

Тот сразу его понял и распорядился:

— Степаныч, нужно подстраховать Витю у самолета, а то, когда его друзья туда придут, переживаю я очень, а товарищей из области я и сам повожу. Помогай, дорогой.

Степаныч слез с брички и отправился на луг к самолету, а Игнатий Иванович сел за возницу, Иван с Нетой сели на сиденье, участковый взобрался в седло, и они поехали. Дорога шла через луг, подготавливаемый под покос, на нем коров не пасли. Везде росли разнообразные полевые цветы, радуя глаз, иногда по обочине дороги резко вспархивали куропатки, слегка пугая лошадь. Несмотря на жаркое утро, дышалось довольно легко, так как солнце иногда заходило за кучевые облака, а слабый ветерок немного колыхал воздух.

— Вот здесь ее и нашли, — председатель сельсовета указал хлыстом на обочину дороги.

Они спустились на землю и оглядели место, где вчера разыгралась смертельная драма. Иван внимательно присмотрелся и увидел, что место это из деревни не видно, его закрывает пригорок, поэтому сущность нападает именно здесь. Дальше река и снова пригорок, значит, и из другого села тоже ничего не видно.

— Место для нападения идеальное, но вот откуда вурдалак мог узнать, что молодые женщины пойдут купаться вечером? Кто-то из деревни общается с ним на энергетическом уровне.

— Вы кого-то уже подозреваете?

— Пока, Игнатий Иванович, только рабочая версия, но она требует подтверждения. Скажите, после убийства Веры в этом месте был дождь? Что-то никаких следов крови нет.

— Мы с участковым как-то об этом не подумали. А ведь и точно, дождя не было, значит, должна быть кровь на траве.

— Нета Валерьевна, если бы кто-то задушил женщину, она выглядела бы так же, как сегодня, или была внешне другой?

— Во-первых, на шее, скорей всего, остались бы следы, во-вторых, кожные покровы трупа выглядели бы по-другому, здесь же налицо явное обескровливание, ее точно не задушили. Если нужно будет для дела, Иван Авдеевич, я подпишу медицинское заключение.