Миссия в июнь 1939 года

Часть XI

— Что скажете теперь, товарищ младший лейтенант? — Артем положил письмо перед оперативником на траву, что бы тот смог спокойно взять его в руки.

Максим внимательно несколько раз перечитал содержание письма и удостоверился в подлинности подписи комиссара. Документ никаких сомнений не вызывал. Он поднял глаза на незнакомца и растерянно спросил:

— Комиссар приказывает мне прекратить дело, но как же быть с гражданкой Соболевой, ведь я так и не нашел преступника и преступление на данный момент не раскрыто?

Незнакомец улыбнулся и покачал головой:

— Ты неправ, дед, преступление наверняка раскрыто, и я уверен, что ты нашел убийцу — это местный заведующий клубом гражданин Селиванов Евгений Евгеньевич.

— А ты откуда можешь это знать? — с недоверием спросил Максим. — Ведь ты только что прилетел на этом самолете.

— Ты же талантливый сыщик, выстрой факты в цепочку.

— Как же я сразу не подумал? — на лице опера появилась ответная улыбка. — Ты пилот того самого самолета, который приземлился рано утром 8-го июня, который скрылся в лесу?

— Видишь, как мы быстро стали понимать друг друга.

Максим убрал письмо комиссара в нагрудный карман, несколько секунд стоял, взявшись за голову, затем сжал кулаки на согнутых руках и эмоционально потряс ими:

— Значит, ты спас Нету Соболеву, и Селиванов говорил правду? О Боже, как все прекрасно складывается! Так, значит, она осталась жива и несколько минут назад я видел ее? Где же она сейчас? Пусть покажется, я хоть спокойно взгляну на нее.

Незнакомец тихонько засмеялся и позвал ее:

— Нета, дорогая, Максим Захарович хочет взглянуть на тебя, только переоденься, а то уже замерзла, наверное.

Через несколько минут молодая женщина в спортивном костюме с белым шарфом на шее вышла из тумана и прижалась к незнакомцу, тот нежно обнял ее за талию.

Максим не верил своим глазам — это было и радостно, и страшно одновременно наблюдать такую необычную сцену. Он до боли в глазах вглядывался в облик смотревшей на него молодой женщины, еще пытаясь заметить какое-нибудь несоответствие тому образу, который он видел на фото, но сомнения таяли, как весенний снег, — это была именно она.

— Скажите, Нета Валерьевна, парень, который стоит с Вами рядом, он действительно спас Вас в то злополучное утро?

— Все так, Максим Захарович, — послышался нежный женский голос. — Если б не Артем, меня не было бы уже в живых, он защитил меня в самый критический момент. Он очень сильный, порядочный и мужественный человек, прошу Вас, верьте каждому его слову, он не знает слова «ложь».

Максим почувствовал искренность сказанных женщиной слов, поэтому как можно уважительнее обратился к стоявшему напротив парню:

— Товарищ майор, ведь Шмелев тебе поручил доставить письмо, почему он так категорично решил закрыть это дело? Пусть даже Селиванов не довел свое гнусное желание до конца, тягчайшее преступление в его действиях все-таки было, он должен быть наказан.

Парень на секунду задумался, затем произнес с иронией:

— Чтобы Селиванов на суде не крутанулся и не заявил, будто Нета оговаривает его, я должен буду выступить как свидетель. Ты, младший лейтенант, согласен с этим доводом?

— Разумеется. А ты что, не захотел бы сделать этого?

— А как я буду свидетельствовать от имени Шлыкова Ивана Авдеевича, если он был два года назад убит вместе со своей женой? Сейчас преступник задержан, идет следствие.

Майор Шлыков — это моя легенда, под которой я прибыл в ваше время с определенными целями: одна из них — спасти вот эту прекрасную женщину-фельдшера; другая касается сбора интересующей нас информации.

— А от кого ты узнал про Нету Соболеву, кто познакомил тебя с ней? Ты же говоришь, прибыл к нам откуда-то там.

— Ты и познакомил.

— Я?! Как я мог это сделать, если я тебя впервые вижу?

— Понимаю, — согласился незнакомец. — Тогда посмотри повнимательней на мое лицо еще раз, оно никого тебе не напоминает? Вот эта родинка слева над верхней губой… — Артем заметил, как его собеседник не может для себя объяснить этот факт, думает и не знает, что ему ответить.

— Наше поразительное сходство очевидно, но что это все может значить, никак в толк не возьму? — произнес он.

— Значить это может только то, что я уже сказал тебе в начале нашей встречи. Мы прямые родственники: ты мой дед, а я твой внук, энергетический разряд это уже доказал.

— А как такое вообще может быть? Ведь внуки появляются вслед за сыновьями, я же даже не женат и не имею детей.

Артем засмеялся и хотел обнять своего деда, но вовремя остановился:

— Ну, как он тебе? — обратился он к спутнице.

— Ты знаешь, он великолепен, вы оба неподражаемы!

— Видишь, даже моей невесте трудно нас различить, а ты все сомневаешься. Ну хорошо, слушай внимательно: ты женишься на учительнице Лисицыной Анастасии Вадимовне и будешь счастлив в браке, но из-за некоторой несовместимости у вас долго не будет детей, и ты будешь долго лечить ее. Господь поможет вам, и после сильного стресса, связанного с твоей работой, она все же забеременеет и родит тебе сына Соколова Кондратия Максимовича — моего будущего отца. Я появлюсь, когда отец, в свою очередь, повстречает Суглобову Элизу Авенировну, с которой он и живет по сей день. Вот такая наша ближайшая генеалогия. Так что дед, давай привыкай к этому временному нонсенсу.

Было видно, что Максиму тяжело было это все сразу усвоить, он находился в крайне возбужденном состоянии. На помощь пришла Нета, она подошла и смело поцеловала его в щечку, тем самым заметно успокоив. Мило улыбнувшись, она негромко произнесла:

— Не нужно пытаться все сразу осознать, прими это как должное, как сделала я и как это сделал комиссар, хотя твое наличие в органах он проверил. Артем явился из 2039 года, то есть из нашего будущего, и скоро вернется туда. Я уйду с ним, и не только потому, что мое пребывание здесь дальше невозможно, я очень сильно полюбила его уже в первые минуты нашей встречи. Когда же он стащил с меня этого ублюдка Селиванова и помогал раздышаться, я уже понимала, что не смогу дальше жить без него. Ты бы видел его глаза, полные нежности и сострадания. Вы, Соколовы, замечательные люди, и я благодарна Господу, хотя раньше не верила в него, за то, что он свел меня с вами! Я никогда тебя не забуду. Теперь послушай еще: здесь, в Шуе, у меня остаются отец и мать — добрые интеллигентные люди; я не могу навестить их, так как в будущем числюсь пропавшей без вести и любые известия обо мне повлекут будущие временные изменения; прошу тебя, как ни тяжело мне это говорить, ничего не сообщать моим родителям. Встреча Артема с тобой тоже очень рискованный и опасный момент, но на нем настоял комиссар, чтобы вывести тебя из этого дела, пойми это. К сожалению, у нас мало времени, мы сейчас должны будем улететь, я уйду в самолет, а вы общайтесь, не буду мешать.

Они остались вдвоем друг напротив друга. Максим, закрыв глаза, покачал головой:

— Никак не привыкну, что вижу перед собой своего внука! Как такое вообще возможно: отца еще нет, а внук стоит, как две капли воды похожий на меня?

— Да, такая удивительная штука пространство и время! Жаль, дед, что не могу обнять тебя, настолько ты классный мужик, ты всегда вдохновлял меня на особо сложные дела.

— Как я мог это делать?

— Пока я был мальчишкой, просто внушал, причем очень корректно, когда же ты почил, я всегда приходил перед ответственными заданиями на твою могилу, и ты помогал мне. Там ты и показал мне Нету, кивнув с фотографии.

— А где место моего упокоения и когда это произойдет? Хоть и грустно об этом говорить, но все же интересно.

— Лежать ты будешь вон там, — Артем показал рукой на сельское кладбище, — дату, уж извини, не скажу. Знай только, ты проживешь долгую, плодотворную и счастливую жизнь.

— Тема, разреши мне так тебя называть, раз я твой дед, почему-то именно так хочется, а почему не знаю.

— Конечно, ведь я твой внук, хоть сейчас и старше тебя на двадцать один год, — Артем негромко засмеялся.

— Скажи, Тема, а что значимого произойдет в моей жизни, кроме брака и рождения сына? Мне это очень важно.

— Ты будешь с осени этого года по весну следующего участвовать в боях на Карельском перешейке в советско-финском вооруженном конфликте, дальше будет кровопролитная и долгая война с Германией, куда ты уйдешь добровольцем, будешь три раза ранен, будешь награжден несколькими орденами, дослужишься до капитана. По возвращении с фронта вернешься в органы, будешь начальником Шуйского отдела МГБ СССР. Твой сын Кондратий Максимович пойдет по твоим стопам. Когда я работал в Шуе, в его подчинении, нам удалось раскрыть шпионскую сеть НАТО, следящую за ракетными частями уезда, в этом успехе очень большая заслуга твоего сына, он постоянно консультировал и направлял меня, будучи начальником Управления по Шуйскому уезду. Вот так все прекрасно сложится.

Максим смотрел на внука, как зачарованный, в его взгляде чувствовалась глубокая родственная теплота:

— Скажи, Тема, а мы не можем уйти куда-нибудь в лес и там посидеть, поговорить, чтобы никто не мешал? Так хочется о многом расспросить тебя, просто полюбоваться.

— К сожалению, мы должны улетать, так как будем выполнять еще одно секретное задание комиссара Шмелева в Костромской области. Там потусторонняя сущность убивает людей, и как быстро мы ее обезвредим и сколько уйдет на это времени, зависит только от нас, дорога каждая минута.

— Внук, давай я полечу с тобой, а Нету спрячем в школе, ее там не увидят. Мы быстро вдвоем уничтожим эту тварь.

— Это невозможно, дед, ты же видел разряд, если мы случайно соприкоснемся, то взаимно уничтожимся, произойдет наша общая энергетическая аннигиляция и, как следствие, глобальная временная аномалия. Нельзя рисковать. Тебя же я понимаю, и поверь, сам очень не хочу сейчас расставаться! Давай поступим так: мы постараемся прилететь утром 14-го июня к даче комиссара в Подмосковье, там на поле есть взлетная полоса, — Артем вынул из планшета лист бумаги и, оторвав от него полоску, написал на ней точные географические координаты (долготу и широту), затем вынул карту местности, поставил крестик и поднес карту, как можно ближе к глазам Максима. — Попробуй добраться до этого места и свяжись с комиссаром. Здесь нам оставаться больше нельзя ни минуты, уже светает. Если кто спросит, что это был за самолет, скажешь: летчик совершил вынужденную посадку, ты помог ему отремонтироваться, после чего он улетел. Никому, слышишь, никому не говори, будто ты видел меня и Нету, иначе наживешь себе большие проблемы, которые тебе не нужны. Все, до встречи, возвращайся и успокой будущую жену.

Максим видел, как внук направился к самолету, взобрался в первую кабину (во второй уже ждала его спутница) и негромко попросил: «Дед, будь добр, качни винт посильней». Он подошел и резко толкнул винт, мотор запустился. С тоской в сердце молодой оперативник наблюдал, как тронувшийся с места аэроплан разогнался по утреннему лугу, оторвался от земли и через несколько минут растворился в утреннем июньском небе…

… Молодая учительница дрожащим голосом спросила:

— Это Вы, Максим Захарович?

— Да, Настасья Вадимовна, откройте, пожалуйста.

Когда дверь отворилась, молодой оперативник увидел бледную и до предела испуганную девушку, сжавшую руки в кулачки и прижавшую их к груди. Он закрыл и запер за собой дверь, подошел к девушке, нежно обнял ее за плечи, успокаивая. Она подняла глаза и удивленно смотрела на молодого человека, все еще не веря: он ли это все говорит?

Стоило девушке немного успокоиться, он прижал ее к себе и крепко поцеловал в губы, та не стала сопротивляться, а лишь держала на весу расправленные руки, явно не зная, что с ними делать. Максим чувствовал взволнованное биение ее сердца. Понимая уже, что это его судьба, он не стал ее долго испытывать: лишь оторвавшись от губ девушки, он поднял ее на руки и легко понес на второй этаж, где была ее комната.

Лежа на кровати и наблюдая, как она раздевается, молодой человек с приятностью для себя обнаружил, что девушка без халата и ночной рубашки оказалась довольно стройной и совсем не худой (все дело было в росте и старомодной одежде): бледное, постоянно закрытое длинным платьем тело и грудь, стянутая тугим бюстгальтером, лишь нуждались в солнечном загаре и более свободной одежде. Она распустила волосы, заплетенные в косу и закрученные сзади в кружок, как у большинства учителей, робко опустилась к нему в постель. Он положил ее к стене, а сам лег на левый бок и смотрел в ее большие серые глаза:

— Ты понимаешь, что может сейчас произойти?

Она провела по его щеке своей тонкой рукой и нежно улыбнулась:

— Я люблю тебя, а на остальное мне наплевать.

— Моя работа связана с постоянным риском, и тебе будет нелегко со мной, работу же свою я никогда не брошу, не жди.

— А ты что, хочешь жениться на мне?

— Мы, Соколовы, по-другому не умеем.

Она счастливо улыбнулась и стала покрывать его лицо поцелуями, затем тихо прошептала на ухо:

— Сними с меня трусики, я готова отдаться тебе, только поласкай сначала.

Максим подумал: «Вот. Учительница, аскетичная натура, а трусики носит очень коротенькие, как приятно смотреть!» Правой рукой освободив партнершу от последних остатков белья, он ласкал тонкое, покрытое мурашками тело, целовал сосочки довольно юных грудей, видел, как она все больше возбуждается, дав ей возможность лечь под себя, слегка прижал своим телом. Она не стала долго мучать его и себя, взяв в свою руку его член, ввела его себе во влагалище…

Открыв глаза, глядя в потолок, Максим долго не мог понять, где он находится, и лишь приятный запах приготовляемой пищи вернул его к реальности. В приделке-комнате молодая учительница готовила на плитке завтрак. Зайдя в комнату, она присела на край кровати, где он лежал:

— Милый, вставай, уже 8 часов, я сходила купила молока и сварила пшенную кашу, думаю, тебе понравится, я очень старалась.

Он взял тонкую кисть ее руки и прижал к губам:

— Я так понимаю, мы теперь с тобой муж и жена?

Она, улыбаясь, закивала в подтверждение:

— Только ты не думай, я терпеливая и ненавязчивая, тебе не будет плохо со мной.

Молодой человек поднялся и сел рядом с ней:

— Сегодня постараюсь до обеда опросить последних свидетелей и буду дело завершать, меня срочно вызывают по нему в Москву. Ночью прибыл курьер и доставил секретное письмо, 14-го утром я должен быть в Центральном аппарате.

Настасья Вадимовна смотрела с недоумением:

— А как же Нета? Я сегодня видела ее под утро восставшей из мертвых, она не успокоится просто так, подумай об этом.

Он ласково провел рукой по ее щеке и улыбнулся:

— Ты видела ее призрак. Когда я вышел, на улице никого не было, а вот на поле стоял самолет курьера из Москвы, он передал мне письмо комиссара Госбезопасности 2-го ранга Шмелева, я не могу передать тебе его содержание — это секретная информация, привыкай к этому. Вот почему Москва заинтересовалась этим делом, как они о нем узнали?

— Так что же будет с моей подругой?

— Придется признать ее без вести пропавшей.

— Но как-то это все…

— Что делать, у государства всегда были и будут операции, которые будут строго засекречиваться, и никто ничего не должен будет знать. Прошу, отнесись к этому с пониманием.

Максим видел, что она согласилась с ним, но на щеках ее показались слезы. Убрав их тыльной стороной ладони, он улыбнулся свой молодой жене: «А после обеда мы пойдем в сельский совет, распишемся по-человечески, я попрошу Владимира Афанасьевича зарегистрировать брак. Хорошо?»

Молодая женщина прижалась к его широкой груди, так они просидели несколько минут, затем молодость и тяга к жизни взяли свое, и она пошла на кухню раскладывать кашу по тарелкам. Вскоре они завтракали за столом, стараясь не вспоминать события такого загадочного и страшного утра.

Было уже 5 вечера, когда в кабинете председателя сельского совета собрались узким кругом: сам хозяин кабинета, председатель колхоза, участковый и опер уполномоченные. Все сидели молча, потупив взгляд.

— Так неужели дело будете закрывать? И почему такая срочность? — председатель сельсовета развел руками.

— Дело будет закрыто, — спокойно, но резко парировал младший лейтенант. — Гражданка Соболева объявляется пропавшей без вести — это требование Центрального аппарата НКВД. Кто-то стуканул на самый верх, думаю, дружки Селиванова в районных структурах или в облисполкоме. Впрочем, может, это и к лучшему, ведь если перевести Селиванова в разряд обвиняемых, то ему светит как минимум 25 лет строгача, но вы же сами слышали здесь, что он не успел сделать свое гнусное дело. В принципе, преступник выявлен и обезврежен, а как уж вы все будете теперь к нему относиться — это дело всех людей на селе. Предупреждаю, что информация засекречивается, все разговоры на эту тему должны быть прекращены. Дело завтра будет передано в архив.

Председатель сельсовета тяжело вздохнул:

— Ну что же, так значит так, тем более что я и сам просил недавно закрыть информацию. Тогда что, Максим Захарович, давайте отметим завершение этого необычного и странного дела, да и в честь вашего бракосочетания тоже выпьем. Идемте ко мне посидим, жена соберет что-нибудь на стол.

Все вместе они вышли из сельского совета и направились к дому председателя, который находился в сотне метров отсюда.