Мисс Эндерсон и её странности

Глава 5.

И нет ничего страшного в том, что Король Подземельных расселся прямо посреди кухни, ничуть не стесняясь припорошенной снегом шерсти. Ночью ударил лёгкий морозец, бедный пёс совсем замёрз даже несмотря на то, что для ночёвки ему выделили крытую беседку. Пусть погреется, бедный мальчик. И вообще, Король он или нет? Королю всё позволено.

Зато как приятно почесывать пушистую голову левой ладонью, пока правая занята письмом. Ладно, письмо — это всё-таки громко сказано. Скорее, запиской.

«Уеду на пару дней. Рабочие моменты. Деньги в шкатулке. Не забудьте оплатить свет. А.»

Главное, чтобы дядя не проснулся раньше времени, потому что тогда на свет может не хватить. Бабушка, дедушка, мама, Вивитт — кто угодно. Но не он. Его амбиции Алеста тянуть на собственных плечах не в силах. Зато, если распорядиться этими деньгами с умом, хватит и на свет, и на запас продуктов, и на парочку новых одёжек для младших. Спасибо Верну Вуту за щедрость.

Сумку Алеста собрала уже с вечера.

Ей для счастья требовалось мало: запасной комплект одежды, парочка средств для ухода. Главное, деньги не забыть. С ними все вопросы можно решить, обзавестись любой недостающей вещью.

Когда записка была закончена, Алеста с Королём Подземельных заняли место у окна. Высматривали некий символ, просьбу покинуть дом и занять место в транспорте. Главное, чтобы это опять не был снежок в окно её комнаты, поскольку такой знак внимания лишь напугает Принца Краснопёрых, который до сих пор наслаждается сном. И уж точно никак не привлечёт Алесту.

Это окно, в кухне, вообще-то бабушке принадлежало на весьма законных основаниях. Именно она проводила на кухне большую часть времени. А вечерами бросала взгляд на улицу — не возвращается ли Алеста?

На мгновение представилось, будто самой Алесте на пятьдесят лет больше, чем сейчас. Что она сидит дома, весьма заслуженно отдыхает после стольких лет труда. И выглядывает в окно, ждёт, когда к порогу приблизится ненаглядный, который все эти годы остаётся самым важным, самым родным…

Чёрная точка — блестящий, как панцирь жука — автомобиль появился на горизонте, уже когда рассвело. Так что Алесте не составило никакого труда его узнать. Она подхватила сумку, кивнула Королю Подземельных, и они вместе прошли в прихожую.

Ради такого ответственного мероприятия, как поездка в Леберлинг, Алеста вновь вытащила из шкафа подаренную мамой шубку — она теперь висела на крючке в прихожей, дожидаясь автомобиля, как и все собравшиеся. И Алеста уже даже потянулась к шубке, сняла её с крючка, как различила вдруг шаги.

Бабушка просыпалась следующей после Алесты.

И этим утром проводила её тоже именно бабушку.

Она не дошла до кухни — сразу же признала движение в прихожей за Алесту, хотя та даже не включала свет. И всё-таки уточнила на всякий случай:

— Лесс?

На бабушке было нежно-голубое ночное платье, так что казалось, будто бы она даже чуть-чуть светится в этом таинственном сочетании темноты дома и мягкого рассеянного света из окна.

— Бабушка, я уеду ненадолго. Не теряйте.

Конечно же, бабушка мгновенно заметила и чуть более полную, чем обычно, сумку, и даже шубку, которую прежде Алеста надевать отказывалась. Так что просто попрощаться и оставить всё разъяснения на ответственности письма Алеста не смогла.

— Куда поедешь, милая? — спросила бабушка.

И вновь — сказать бы про Олтер, но совести не хватит обмануть. Поэтому Алеста призналась со всей честностью:

— В Леберлинг.

В глазах бабушки на краткий миг вспыхнул задорный огонёк, сделав её моложе лет на пятьдесят, а то и ещё больше.

— С тем милым мальчиком, следователем?

В самом деле, по собственному желанию Алеста бы никогда в Леберлинг не поехала.

— С ним, бабушка, — согласилась Алеста, надевая шубку. Автомобиль наверняка уже подъехал. И скоро терпение тех, кто сидит внутри него, закончится. Начнут гудеть, кидаться снежками, кричать: «Алеста, выходи!», всех в доме разбудят. В общем, ничего хорошего. — Следствию очень нужна моя помощь. Но вы можете не волноваться. Всё будет хорошо.

Интересно, кого именно Алеста пыталась в этом убедить? Бабушку — или всё-таки себя?

— Я не волнуюсь, Лесс, — бабушка качнула головой. — Мне понравился этот милый мальчик. Я уверена, он не даст тебя в обиду.

Король Подземельных уткнулся в ладонь Алесты мокрым носом, и это значило, что пора выходить. Алеста обулась, распахнула дверь и полной грудью вдохнула морозный воздух. Кивнула бабушке на прощание и отвернулась, чтобы не передумать.

Эта поездка многое изменит. Она знала наверняка.

Автомобиль в самом деле уже ожидал её. Вблизи он оказался ещё более чёрным и блестящим, чем виделось издалека, прямо-таки не автомобиль, а галога. За рулём сидел мужчина — ровесник мистера Гислона. А по правую руку от него — сам Кейден.

Насчёт водителя сказать сложно, однако пассажир точно разглядел Алесту, иначе зачем бы он распахнул дверь?

А вот Король Подземельных весьма заинтересовался неизведанным объектом. И помчался вперёд, прямиком к распахнутой двери. Вслед за этим произошло и вовсе нечто непредсказуемое: Кейден вышел из машины, и Король Подземельных бросился в его объятия. Ткнулся Кейдену сначала в плечо, потом в шею, а сам удостоился почёсывания шерсти.

— Мистер Гилсон, — Алеста возмущенно покачала головой, — пожалуйста, не отбирайте у меня хотя бы собаку!

— И я рад видеть вас в добром здравии, мисс Эндерсон, — отозвался Кейден. — Поскольку вчерашним вечером вы сбежали прежде, чем я вернулся за вами, то всю эту ночь я в самом деле переживал о вашем состоянии. Позволите поинтересоваться, что я уже у вас отобрал?

Он выпрямился в полный рост, и Король Подземельных совершенно наглым образом вернулся к Алесте, ткнулся в её коленку, как будто никакого предательства произошло.

Мистер Гилсон был хорош собой. Даже сейчас, в это утро. Пасмурная погода шла его лицу: выравнивала тон, добавляла загадочности. Хотя мистера Гилсона и так невозможно понять.

— По крайней мере, покой, — ответила Алеста. И мистер Гилсон, совершенно обнаглев, отобрал у Алесты и сумку. Впрочем, ей же и лучше… Алеста наклонилась к Королю Подземельных, поцеловала его в лоб и шепнула: — Ведите себя хорошо, ваше величество, и охраняйте наш дом от всяких посягательств. — И добавила уже громче: — Мы можем отправляться?

— Обязательно, мисс Эндерсон. Я тоже считаю, что медлительность и нерешительность в таких делах излишняя. Но прежде позвольте вас представить моему напарнику — Джеру Барлоу. Мы работаем в одном отделе. Джер, позволь и тебе представить девушку, которая согласилась помочь нам — Алеста Эндерсон.

— Очень приятно, — пробормотала Алеста. И не то чтобы это было ложью: в Джере Барлоу она в самом деле не распознала ничего отталкивающего. По крайней мере, он тоже уже выбрался из автомобиля. Но вместо того, чтобы предъявлять права на Короля Подземельных, открыл дверь специально для Алесты. Взгляд спокойных глаз таил на глубине искру задорности, вечной юности.

— И мне весьма приятно познакомиться с вами, мисс Эндерсон.

А улыбка у него и вовсе оказалась прелестной.

Размеры Алесты несколько переоценили — в распоряжение ей досталось целое заднее сидение. Правый угол заняла сумка, а сама Алеста прижалась к левому углу. Места на сидении осталось достаточно, хватило бы для ног. И всё-таки внутри автомобиля была достаточно прохладно, да и напарник Кейдена, Джер, несколько смутил. Это только перед мистером Гилсоном можно чудить без лишней скромности.

Украдкой Алеста бросила взгляд на Кейдена. Выглядел он… несколько растерянным. Не выспался, что ли? Так и гляди, начнёт зевать. Зато Джер выглядит весьма уверенным, уверенно держится за руль, не сводит глаз с дороги. И это при том, что в промежутке со вчерашнего вечера по сегодняшнее утро ему ещё нужно было добраться в Плуинг!

— Уютный городок этот Плуинг, мисс Эндерсон, — заметил он вдруг. — Давно вы здесь живёте?

— Всю свою жизнь, — ответила Алеста честно.

— Тогда удивительно, что прежде мы с вами не встречались, — продолжил Джер. — В детстве я частенько сюда наведывался. У меня здесь жила тётка — мисс Барлоу, может, вы слышали о ней? Но лет пятнадцать назад она стала наконец миссис Коутс и переехала. Следовательно, моё присутствие здесь потеряло всякую целесообразность.

— Не припомню, чтобы ты об этом рассказывал, — пробурчал Кейден.

— К моему огромному сожалению, пятнадцать лет назад мы были не знакомы с тобой, мой дорогой друг.

Алеста попыталась зацепиться за имена, но ни «мисс Барлоу», ни «Джер» так и не вспыли в памяти. Впрочем, был один верный способ проверить, к одной ли компании принадлежали Алеста и Джер.

— Вы с друзьями ходили посмотреть на чёрный дом, мистер Барлоу?

— Мисс Эндерсон, но ведь на него опасно было смотреть. — Сквозь зеркало заднего вида Алеста различила улыбку Джера. — Можно было сгореть дотла, встретившись взглядом с птицей. Всегда ли вы были Алестой, мисс Эндерсон?

— В прежние времена я была Лесс.

Плуинг остался позади, и теперь ничего не намекало на его существование, ни единого указателя на белой заснеженной дороге. Каждый раз, покидая Плуинг, Алеста начинала сомневаться: существовал ли он когда-нибудь вообще? Или был плодом её воображения?

— А я в прежние времена, что прозвучит весьма удивительно, был Риком.

— Об этом я тоже не слышал, — пробормотал Кейден. И нахмурился ещё больше. Хотя бы проснулся — спасибо и на том.

— Я обязательно попытаюсь вас вспомнить, — пообещала Алеста искренне. Это имя — «Рик» — в самом деле оказалось более знакомым, более привычным. И всё же Алесте пока не удавалось воспроизвести мысленно лицо того мальчишки, которому оно принадлежало.

— А я, похоже, уже начал вас вспоминать, — признался Джер. — Но мне тоже нужно больше времени. Позвольте спросить вас… Когда вы закончите помогать моему уважаемому другу… Мы могли бы встретиться с вами, прогуляться, порассуждать о былом? Кей, ведь ты сможешь связать нас с мисс Эндерсон? Если мисс Эндерсон, конечно, не против.

Прежде Алеста уже слышала похожие предложения. И имела привычку отвечать на них отказом. Зато сегодня нечто внутри неё заставило произнести вот что:

— Нет, я совсем не против.

— Зато я против. — Мистер Гилсон окончательно проснулся и тут же принялся командовать. — Предоставь, пожалуйста, прогулки с мисс Эндерсон мне.

— Вас мне вспоминать не нужно, мистер Гилсон. — заметила Алеста, несколько опешив. И сердце заколотилось быстрее, ещё немного, и упрётся в крышу автомобиля…

— Меня вы и забыть не сможете, — пообещал Кейден. Прозвучало, скорее, как угроза.

Алеста не любила Леберлинг — были у неё на это свои причины. Да и ехать до него было пусть ненамного, но всё-таки дольше, чем до Олтера. Так что все деловые вопросы она решала именно через Олтер. Если уж ей сильно хотелось поговорить с кем-нибудь из Леберлинга, Алеста обходилась письмами.

В последний раз она была в нём, страшно представить, семнадцать лет назад, в свои семь лет. Они отправились в Леберлинг вместе с мамой, и нетрудно понять, что ничего хорошего из этого не вышло. Алеста совсем не помнила Леберлинг — в памяти остались лишь размытые образы и ощущения. Осознание собственной ничтожности в этом неприветливом мире.

Что ж, значит, настала пора. Встретиться с прошлой собой в одном из тёмных переулков. Встретиться с собственным взглядом. Попросить прощения за то, что так и не успела пока ничего изменить, никак не улучшила собственную жизнь.

— Вогана, кстати, сегодня не будет, — прозвучал голос Джера. Ворвался в мысли и на мгновение лишил равновесия.

— Это плохая новость, — Кейден скривил уголки губ. — Ведь именно к нему мы и едем.

— Я и не сомневался, что тебе нужен именно он… — Джер качнул головой. — Не соглашайтесь на прогулку с ним, мисс Эндерсон. Он не вас везёт в Леберлинг — он себя везёт на встречу с руководителем. Точнее, я везу… У него сегодня сын соревнуется в беге на лыжах. Все серьёзно: дикий лес, палаточный лагерь. Обещал вернуться к завтрашнему утру.

— Почему вы не предупредили меня об этом раньше?

— Это неофициальный выходной. Для всех остальных Воган Спрейк сейчас трудится на благо Леберлинга. Но угадай, кто отвёз его, миссис Спрейк, Коллума и две дощечки длиной с автомобиль в этот лагерь вчерашним вечером. И поедет забирать сегодняшним.

Установилась тишина. Несмотря на напряженную обстановку, она показалась Алесте вполне умиротворенной.

— Что ж, — пробормотал Кейден, обернулся назад, — сегодняшний день нам действительно придётся посвятить прогулкам.

— Я сама найду, чем себя развлечь, — пообещала Алеста.

— Не забывайте, — заявил мистер Гилсон строго. Но что именно, уточнять не стал. А кого забыть не получится, Алеста уже и так знала.

***

В крупный город праздник приходит раньше, чем в маленький.

Он загорается множеством разноцветных огней, украшает себя круглыми хрусталиками, алыми лентами и блестящими флажками за месяц до торжества. Праздник растворяется вокруг, поселяется внутри через вдыхаемый воздух, оседает на ресницах тоненькой паутинкой, которая ловит на себе все восхищенные взгляды.

В автомобиле Джера было весьма удобное зеркало дальнего вида. Через него можно было смотреть на Алесту так, чтобы самому оставаться при этом незамеченным. Кей смотрел на неё, когда ему наскучивало смотреть на заснеженные деревья. И Алеста уж точно не наскучивало. Это было какое-то волшебство: то, какая она другая и похожая одновременно.

Когда они наконец настигли Леберлинг, Кей тоже смотрел именно на Алесту. Эти улицы он видел тысячи раз: всё-таки, он в Леберлинге родился и проживает по сей день. А вот Алеста разглядывала всё с искренним восхищением. И пусть она старалась оставаться спокойной внешне, глаза у неё загорались при виде каждой красивой побрякушки, встреченной на пути. Чем ближе к центру, тем больше таких побрякушек появлялось.

Первым пунктом их назначения стало Управление. Впрочем, надолго в нём не задержались ни Джер, который все ещё наслаждался мгновениями отпуска (теми немногими, что были свободны от служебных поручений), ни Кей. Он повстречался с теми сотрудниками, до которых вчера пытался достучаться по телефону. Объяснения с глазу на глаз будто бы замотивировали их работать чуть продуктивнее, но надолго ли хватит этой мотивации? Кей поручил им продолжить поиски — любые упоминания Верна Вута современности. И на всякий случай совершил поход до кабинета Вогана Спрейка, но внутрь его, как и ожидалось, никто не впустил.

Пришлось возвращаться к автомобилю, где его уже заждались.

— К гостевому дому вас подбросить? — поинтересовался Джер.

— Обойдёмся без гостевых домов, — заметил Кей. По взгляду Алесты было понятно — она с ним полностью согласна. — Подкинь нас до меня.

А вот это заявление заставило Алесту нахмуриться. Зато Джер развеселился — сидит, улыбается.

С ним, конечно, надо будет отдельно потом поговорить. Видите ли, чего придумал: гулять с Алестой. Ещё интересный нюанс: Джер ведь не знаком с той, другой, похожей на неё внешне, как две капли воды. И, конечно, не может понимать, насколько всё это серьезно. Тогда бы он, конечно, немного думал, прежде чем говорить. Хочется на это надеяться, по крайней мере.

Чем ближе к обители Кея, тем меньше безделушек. И в глазах Алесты появляется всё больше недоумения. Так и просится сказать что-нибудь, что развеет её сомнения. Нечто типа этого:

— Мисс Эндерсон, когда я говорил, что следователям из Управления платят мало, я нисколько не шутил.

— А вы не подсматривайте за мной, мистер Гилсон, — вдруг выдала она. — Если вы думаете, что я не замечаю ваших взглядов через зеркало, то спешу вас огорчить. Я всё вижу.

— Когда оставите сумки, я смогу довезти вас до более цивилизованного места, — предложил Джер. Тоже, что ли, издевался?

— Воспользуемся общественным транспортом, — отмахнулся Кей. — Или особенностью мисс Эндерсон: она умеет находить короткие пути, ориентируясь только на своё чутье. Ещё и называет это как-то интересно.

— Игрой в переулки? — предположил Джер.

Кею совсем не понравился взгляд, которым его наградила Алеста. Слишком много было в нём обожания.

Срочно требовалось её отвлечь. Заменить привычные пейзажи Плуинга на сияющие огни Леберлинга. Так что Кей даже не стал приглашать Алесту в гости. Тем более что временная обитель Кея вдруг показалась самому ему слишком уж скромной. Не на что там было смотреть. Вот когда-нибудь Кей заслужит собственный роскошный дом, тогда и сделает его открытым для всех гостей.

— Вы наверняка голодны, — предположил Кей, когда покинул подъезд и вернулся к Алесте. Она стояла с высоко поднятой головой и взглядом пробегала по рядам прямоугольных окошек. — Я заставил вас подняться рано и лишил завтрака.

— Я успела позавтракать, — успокоила его Алеста, — прибраться, почитать книгу. Не переживайте.

— Какие книги предпочитаете?

— Детективы, можете даже не сомневаться, — ответила Алеста. Наверняка слукавила.

А та, другая и точно такая же, всегда отвечала, что не читает художественные книги. Что в этом мире слишком много знаний, которые ей хочется усвоить, так что тратить время на погружение в чужие фантазии она не видит смысла.

— Но ведь уже обед, — не растерялся Кей. — Думаю, нам в любом случае следует подкрепиться.

— Я поняла, что вы голодны, мистер Гилсон. Ведите меня, куда посчитаете нужным. Это ваш город. И я в данный момент завишу от вашей воли.

— Как скажете, мисс Эндерсон.

Остановка общественного транспорта была расположена достаточно близко от дома Кея. Следовало всего лишь пройти мимо штук десяти домов, восемь раз перейти дорогу… Впрочем, именно поэтому Кей и ходил до Управления пешком — не хватало терпения.

Долгий путь до остановки оказался вознаграждён — трамвай подошёл сразу же, будто только и ждал, пока Кей и Алеста наконец приблизятся. Может, и вправду ждал: неподалеку, за пустырём, расположилось трамвайное депо, из него весь этот жилищный комплекс проглядывается. А само депо, точнее, стук колёс по рельсам, из этих домов вполне успешно прослушивается.

Все дороги Леберлинга вели в центральный район. Сеть трамваев собирала жителей отдаленных уголков и спешила доставить их в самое сердце Леберлинга. Так и получалось, что живут люди преимущественно на периферии, а отдохнуть или поработать едут в центр.

Было в центре города несколько местечек, особенно дорогих сердцу.

И тянуло сейчас отчего-то именно к ним.

Первым из таких местечек была общественная трапезная, что располагалась достаточно близко к Университету магической механики — кто его так назвал, попробуй разберись, и всё-таки это название прижилось. Когда-то, в годы собственного обучения, Кей частенько сюда наведывался. Сам он учился по соседству — в Королевском университете Леберлинга, в котором обучали всему тому, что к магии настолько прямо не относится. Отсидев собственные пары, Кей шёл сюда, забрать её — ту, с которой они вместе работали в рамках учебного проекта. Но прежде чем приступить к делу, они заходили в эту трапезную, чтобы взбодриться и обсудить что-нибудь постороннее.

И она, и Кей университеты уже окончили.

А трапезная стоит, всё ей ни по чём. В этот пасмурный день её большие окна сияют множеством огней на нитях. Видно даже с остановки. Так и манит зайти внутрь, заказать напиток погорячее — напитки в ней не хуже, чем в дорогой кофейне. Вкусить что-нибудь мягкое и пышное, поскольку на что-то более серьёзное не хватает аппетита.

— Вы наверняка уже были в этом районе, мисс Эндерсон, — заметил Кей, когда они с Алестой покинули трамвай.

— Возможно, — согласилась Алеста. — Плохо помню.

— Нечасто бываете в Леберлинге?

— Если вы думаете, что насытитесь моими ответами, то спешу вас расстроить, мистер Гилсон. Я сейчас не особо настроена на разговоры.

Внешне она оставалась невозмутимой, и всё же Кей видел напряжение в деталях. Взгляд внимательно сканирует окружающую обстановку, руки перекрещены на груди, волосы скорее напоминают ядовитых змей, чем мягкие атласные ленты. Шаги короткие, осторожные. На губах нет даже намека на улыбку.

— Чем именно вас так напугал Леберлинг? — не отставал Кей.

— Нам ведь сюда? — Алеста тоже приметила сверкающие золотом окна. Устремилась вперёд и добавила едва слышно: — Скоро вы сами все выведаете. Не торопите события.

В отличие от трапезной в Плуинге, пустой и немноголюдной, здесь всегда была занята большая часть столов. Весьма оригинальных столов, между прочим: ножки их были выкрашены в тёмно-зеленый, а столешницы либо в белый, либо в розовый, либо в красный. Хозяйку этого заведения звали Розмари. И свою трапезную она назвала «Розовый сад». Вот и старалась соответствовать названию.

Правда, когда приближались праздники, сдавалась даже Розмари. Виноградные лианы на стенах трапезной сменялись еловыми ветвями. На листьях роз появлялись ленты из фольги, а горшки наряжались в вязаные шарфики. Вязала их дочка Розмари — Венди. Странная девчонка, доверие которой Кей потерял, когда впервые привёл в «Розовый сад» ту самую. Уже пять, выходит, лет назад.

Выпустившись из университета, Кей перестал сюда приходить. Есть шанс, что его сейчас не узнают. И уж тем более они не должны узнать Алесту. Точнее, ту, другую, в ней.

Кей распахнул дверь, пропуская Алесту внутрь. А вскоре оказался в «Розовом саду» следом за ней.

Трапезная оставалась верной себе: почти все столики заняты, но парочку свободных всё-таки можно отыскать. Один такой столик был возле окна, другой — возле стены, в самом углу.

— Какое место желаете занять, мисс Эндерсон? — поинтересовался Кей, не сомневаясь, что она предпочтёт окно. Но Алеста почему-то кивнула на место в углу.

Проходя мимо стойки, Кей кивнул Розмари, которая, как и в прежние времена, находилась в трапезной и контролировала все до единого процессы. За последние пару лет Розмари совсем не изменилась — лицо её обрамляли те же тёмные кудри, просторное платье скрывалось за ярким фартуком. Заметив Кея, Розмари сначала нахмурилась, но уже через мгновение на лице её проявилось осознание. Вспомнила. Точнее даже, не осмелилась забыть. Что и требовалось доказать.

— В Плуинге вы вели себя куда более свободно, мисс Эндерсон, — заметил Кей. Попытался подойти к Алесте с ещё одной стороны, чтобы она поведала ему хоть что-нибудь большее о себе.

— И это весьма справедливо. Здесь нет ничего, что было бы в моей власти, — Алеста пожала плечами.

Прежде чем они заняли стулья, Кей помог ей снять пальто. Под ним оказалось платье — чуть более парадное, чем те, в которые Алеста наряжалась для Лавки странностей. Правда, особыми красками оно не отличалось — было тёмно-синим. По передней стороне, чуть смещенный влево, шёл ряд маленьких металлических пуговиц. Рукава и ворот оканчивались скромными воланами. Юбка собиралась в мелкую складку и обрывалась на уровне лодыжек.

Ей бы перчатки, которые скроют несколько утомленные работой руки, и шляпку, чтобы утихомирить кудри волос, — получится прирожденная аристократка. Но отчего-то в Алесте совсем не хочется менять ни единой детали. Будто она и сейчас достаточно гармонична. Такая, какая есть.

Долго угнетать Алесту своей компанией Кею не пришлось. Несколько мгновений — и у их столика появилась девушка в живописной цветочной юбке. Кей заметил сначала именно эти юбку и только потом скользнул взглядом выше.

Это была Венди — в этом не стоило даже сомневаться.

И всё-таки это была какая-то другая Венди — уже не девчонка, а девушка. Что, в общем-то, неудивительно: этой зимой ей исполнилось девятнадцать лет. Заострились черты лица, растрепанные русые волосы превратились в элегантные завитки. Из взгляда исчезла лёгкая юношеская безуминка. Зато в нём появилось чувство истинной женщины — ревность.

— И вновь ты с ней, — бросила Венди вместо приветствия. Взглянула на Кея из-под опущенных ресниц, всем своим видом выказывая презрение. Кею не хватило буквально мгновения, чтобы придумать ответную реплику — что-нибудь достаточно вежливое, но непреклонное. Тогда как в разговор уже вступила Алеста. Полюбопытствовала:

— С кем именно — с ней? Я здесь впервые.

Венди сощурилась ещё сильнее — будто пыталась раскусить обман, который ей пытаются продать за чистую монету. Всмотрелась в Алесту… И через мгновение взгляд её стал не то удивленным, не то даже обиженным.

— Это не она, — Венди усмехнулась. — Но у тебя, Кей, явно имеется типаж. Вряд ли во всем Леберлинге можно было отыскать кого-то, более похожего на неё. Пожалуй, ты был очень рад, когда повстречал эту, другую. Раз уж с той ничего не…

— Можно ли в Леберлинге отыскать кого-то с более непоседливым язычком, чем ваш, юная леди? — прервала её Алеста. — Для человека, уставшего с дороги, тишина и спокойствие являются более чудодейственным лекарством, чем сплетни. Если вы пришли, чтобы принять наш заказ, мы готовы его озвучить. Если же гостей здесь обслуживают согласно личному отношению, мы предпочтём для отдыха другое место.

Красиво, иначе и не скажешь. Такую хладнокровность как будто и невозможно в себе воспитать, с ней нужно именно родиться, правильно?

И всё-таки в мыслях, вольно или нет, возникает вопрос: а как в этой ситуации повела бы себя та, с которой Венди перепутала Алесту? Есть нехорошее предчувствие, что она не стала бы прерывать Венди. Позволила девушке озвучить всё, что только пожелает сказать её душа. Ведь все мы должны быть свободны в своих высказываниях. А Алеста не стала слушать.

Заказ Венди всё-таки приняла, пусть и тяжело вздыхая и сверкая глазами. Заказывал, конечно, Кей. Исходил из личных предпочтений и финансовых возможностей. Алеста молчала, осматривая интерьер. Та, прежняя, всегда решала сама за себя. Да и Кей мог позволить себе большее. Когда обучаешься в университете, тратить средства родителей несколько легче. После выпуска — уже не хватает совести.

С Розмари Кею и Алесте сегодня тоже удалось поговорить. Правда, подошла она уже тогда, когда молчаливый обед подошёл к концу. Алеста допивала кофе и напрочь отказывалась прикасаться к пышной, посыпанной сахарной пудрой булочке. А Кей, уже покончивший с обедом, пытался сложить оригами из салфетки. Хотелось изобразить лебедя. Когда-то их факультет повально сразила болезнь оригами: в течение несколько месяцев в каждом углу лекториев громоздилась гора из сложенных бумажек. В ход шли листы из записных книг — как чистые, так и уже занятые тезисами лекций. Красота оказалась несколько важнее знаний.

Лебедь у Кея получился хиленький, зависший в состоянии последнего выдоха.

Ничего удивительного в этом, в общем-то, нет: он за бумажной лихорадкой наблюдал издалека, красоту всячески отрицая. Учебники штудировал. И вот где он теперь оказался…

— Здравствуй, Кей, — Розмари опустилась за стол плавно и практически бесшумно. Она и сама была невысокой, стройной даже несмотря на профессию. Наверняка Кей, конечно, не проверял. И всё-таки опыт наблюдений подсказывал, что под просторными платьями Розмари не толще спички.

— Здравствуйте, мисс Чепмен, — Кей кивнул. — Позвольте представить вам мою спутницу — это мисс Алеста Эндерсон. Она помогает нам в следствии. Мисс Эндерсон, позвольте представить вам миссис Розмари Чепмен.

— Очень приятно, — Алеста чуть склонила голову.

— Взаимно, — Розмари улыбнулась. — Прошу простить мне мой нескромный вопрос… Чем вы занимаетесь, мисс Эндерсон? Я заметила случайно, с каким вниманием вы рассматриваете стены. И на мгновение подумала, что вы архитектор.

— Я содержу одно местечко, — ответила Алеста. И тоже наконец-то улыбнулась. — Хотя и куда более скромное, чем это.

Алеста и Розмари стремительно быстро нашли общий язык. Всё-таки, работа в одной сфере весьма плодотворно влияет на общение. Они обсудили хлопоты, которые связаны с ведением собственного дела. Пожаловались на повышение расценок на расходные материалы. И даже поделились мнением относительно краски, которую лучше наносить на стены, чтобы подольше сохраняла приличный вид.

— Нам бы с тобой собраться вместе, Алеста, — заметила Розмари. Чтобы перейти на «ты», им хватило пяти минут разговора. Тогда как сам Кей к ним обеим всё ещё обращается со всей строгостью, на «вы» и с этой ехидной приставкой «мисс» или чуть менее ехидной «миссис». — Я буду угощать, а ты продавать. Может, какую-нибудь из ваших вещиц даже можно приспособить под кулинарию. И тебе будет выгода, и мне. Да и оживление внесём.

— Я не торгую в Леберлинге, — призналась Алеста.

— Почему? — полюбопытствовала Розмари. Кею тоже стало интересно, почему. Сам он спросить об этом прежде не додумался. — У нас здесь достаточно магов. Да и просто любопытных зевак.

— Здесь уже есть похожая лавка, — мисс Эндерсон пожала плечами. — Которая была главным конкурентом моей прабабушки. Вот только она не закрывалась на несколько десятилетий. Я не нужна Леберлингу. Поэтому и торгую преимущественно с Олтером.

— Это всё так интересно, — Розмари всплеснула тоненькими руками. — Когда открываешь трапезную, смотришь только на обстановку на соседних улицах. А у тебя такие просторы… Города.

Стоит признать: беседа с Розмари внесла в их тихую компанию некоторое оживление. Мисс Эндерсон покидала трапезную в куда более бодром положении духа, чем заходила в неё. Правда, следовало им оказаться на улице, как взгляд Алесты несколько потух.

Она взглянула на Кея, будто пыталась на что-то решиться. Кей пришёл ей на помощь:

— Мисс Эндерсон, вы можете спрашивать у меня всё, о чем посчитаете нужным узнать.

Алеста должна была спросить про неё — ту, за которую Алесту приняла Венди. И Кей выложил бы всё, что лишает его покоя несколько последних дней. Но вместо этого мисс Эндерсон поинтересовалась:

— Куда дальше?

Кей, набравший в лёгкие побольше воздуха для продолжительной речи, шумно выдохнул. И ответил:

— Поскольку теперь мы сыты и полны сил, предлагаю внести в нашу прогулку немного движения.

— Надеюсь, двигаться будут не крысы на чердаке нашего сознания, — пробормотала Алеста.

— Как вы относитесь к катанию на коньках?

За одно мгновение в её глазах промелькнуло несколько эмоций и воспоминаний. А затем мисс Эндерсон нахмурилась. Видимо, отношение к конькам у неё было, мягко говоря, предвзятым.

— Я не особый любитель, — призналась она наконец.

— Но на коньках вы стояли?

— Приходилось.

Этого было достаточно. Ноги сами повели Кея в сторону центрального городского катка. Вообще говоря, многие из его приятелей начинали любить коньки именно после того, как побывали в этом местечке. Кей не сомневался, что очарование катка сработает и на Алесте.

Ограничивающая его сетка никогда не переставала светиться. Одновременно с тем, как покрытие катка заливали льдом, на нём зажигали огни. Множество жёлтых огней вдоль периметра светили и в темноте, и при свете. Помнится, жители близлежащего дома подписывали петицию — за то, чтобы огни выключали хотя бы в ночное время. Но, к сожалению для них, мэрия Леберлинга подсчитала комфорт группки из пятидесяти человек менее значимым, чем радость всего города.

Прокат здесь работал до ночи. И открывался уже ранним утром. Было лишь несколько тёмных ночных часов, подсвеченных жёлтыми огнями, когда каток становился доступен лишь для весьма скромной категории населения: тех, кто предпочитает бодрствовать по ночам и имеет при этом собственную пару коньков.

Случались мгновения, весьма неплохие, когда Кей приходил сюда с ней — той, что предшествовала Алесте. За плечо он закидывал коньки со связанными между собой шнурками. И шёл к катку по улице, фонари на которой всегда гасили на ночь.

Сейчас же был день, пусть и несколько пасмурный.

Каток заполонили люди — и те, что уже умели кататься, и те, кто только получал этот навык. Люди сливались в единую массу с множеством щупалец, и издалека их движение даже казалось синхронным.

А в те, прежние ночи они скользили по катку лишь вдвоём.

— Как коньки связаны с расследованием? — поинтересовалась Алеста.

— Спешу напомнить, мисс Эндерсон, сейчас мы на обычной прогулке. Но если вы настолько против катания, то…

— Идёмте уж, раз пришли, — она качнула головой. — К слову, вы обманули меня, мистер Гилсон.

— Правда?

— Ещё какая. Вы сказали, что не умеете играть в переулки. Но вот я никогда бы не догадалась, что за этими тремя поворотами может скрываться каток.

— Я просто знаю эти места, — признался Кей. — Вырос на этих улицах.

— А я-то думала, вы с окраин. — И Алеста первой устремилась к окошку.

Коньки ей выдали белоснежные, гладкие, будто только что с молла. Блестящие лезвия вмещали в себя, кажется, каждый жёлтый огонёк на этом катке. Прежде чем Алеста завязала банты, ей три раза пришлось скрестить коньки вокруг лодыжки, край которой вылез из-под подола платья. Смотреть, конечно, не следовало. Но ведь можно делать это незаметно.

Собственные сапожки Алесты суетливо устроились под скамьей. Она поднялась и выжидающе взглянула на Кея. А у него коньки были чёрными и потрепанными, куда менее удобными, чем его собственные, что второй год не покидают бездонный шкаф в родительском доме.

— Вам помочь дойти до льда, мисс Эндерсон? — спросил Кей. А сам представил эту картинку, как наяву: одна его рука держит Алесту под локоток, а другая покоится на талии. Они становятся на лёд, мисс Эндерсон теряет равновесие и обхватывает его плечи…

— Просто стало интересно, справились ли вы уже со шнурками, — весьма сурово ответила она. — теперь вижу, что справились.

Её предшественница тоже никогда не обращалась к Кею за помощью. Так что на мгновение он поверил в то, что на месте Алесты — именно она. Всё ещё гордая и независимая, пусть и слегка более приземленная, чем обычно. Пока Кей боролся с наваждением, Алеста процокала до льда. Когда он наконец отыскал её взглядом, мисс Эндерсон уже скользила, плавно и изящно, как скользит лебедь по зеркальной водной глади.

Сам же Кей в первое мгновение на льду ощутил растерянность.

Но весьма скоро ноги сами встали в нужное положение. Взмах — соприкосновение лезвия и льда; и ещё один; и ещё. Кей быстро нагнал Алесту. И всё-таки позволил себе прикоснуться к меховому рукаву шубки.

Алеста обернулась, взглянула на него с улыбкой, которая сияла ярче и льда, и лезвий, и огней. И почти сразу умчалась прочь, ловко скользнув в отверстие между двумя другими посетителями катка. Захотела, значит, сыграть в догонялки. Отлично. Самое время вспомнить старые навыки. Не зря пятнадцать лет назад Кей участвовал в соревнованиях по конькобежному спорту, правильно? Пусть и от того мальчишки в нынешнем Кее мало что осталось.

Он довольно быстро догнал Алесту. Она была быстра, но всё-таки величественна. А Кей, поставивший перед собой цель, потерял всякую стать и аристократизм. Бросился по следу, как собака. И в этот раз взял её за оба рукава сразу. Развернулся, чтобы самому ехать спиной вперёд и не нарушать ход движения Алесты.

— Но ведь у вас прекрасно получается, мисс Эндерсон, — заметил Кей, не сводя с неё глаз. — Почему же вы так не любите кататься? В Плуинге не было катка?

— В Плуинге есть озеро, — ответила Алеста. — Которое становится катком каждую зиму. Дело в другом.

На их пути внезапно оказался человек. Если бы не бдительность Алесты, могло произойти весьма неприятное столкновение, но она вовремя свернула в сторону.

— И в чём же?

— Некому было со мной туда ходить, — она пожала плечами. — Остальных сопровождали, а меня нет. Потом я немного повзрослела, и сопровождение мне уже не требовалось. Но к тому времени стало просто неинтересно.

— А ваша бабушка? — спросил Кей.

— Моя бабушка — чудесная женщина. Которая и без того, чтобы водить меня на каток, всю жизнь слишком многое на себе несла.

Разговор свернул не туда — это стало понятно по глазам Алесты, которые стали стремительно угасать. Пришлось пойти на одну весьма коварную уловку. Замедлить движение так, чтобы мисс Эндерсон этого не заметила. И угодила в ловушку Кея.

И опять всё пошло не по плану. Тормозить пришлось быстро и резко, когда глаза Алесты округлились при взгляде на нечто за спиной.

— Кейден!

Стоило мисс Эндерсон лишь почувствовать опасность, как формальности тут же оказались отброшены в сторону. Это было приятно. Ради такого хотелось рисковать. Брызнули под коньками ледяные искры, лезвия перекрестились, как шпаги во время дуэли. Кей замер на месте, и Алеста врезалась прямиком ему в грудь. Но не заставила пошатнуться.

— Всё в порядке, Алеста. Не волнуйтесь.

Она подняла на Кею голову — и рассмеялась вдруг. Плавно скользнула в сторону, чтобы взглянуть на Кея с расстояния вытянутой руки. И призналась:

— Больше никогда в жизни не пойду на каток.

— Честно признаться, я рассчитывал, что вы, напротив, катком воодушевитесь… — заметил Кей.

— Сердце бьётся, как будто сбежать пытается… — призналась Алеста.

— Правда?

Хватило одного взмаха, чтобы к ней приблизиться. Кей осторожно взял Алесту за запястье, приложил большой палец к углублению, в котором проходит вена. Сердце и правда стучалось учащенно, будто исполняло вальс птицы, заточенной в клетку.

— Вам не нужны мои ответы, Кейден, — шепнула Алеста. И Кей услышал, будто на льду сейчас были лишь они вдвоём. — Вам нужны от меня лишь тайны, которые вы попытаетесь раскрыть. Не так важна истина, как путь к ней, верно?

Он не стал оправдываться, лишь предложил:

— Ещё пара кругов, и навсегда уходим с катка, договорились?

— Хоть десяток. — И зачем-то добавила: — Когда вы держитесь за мою руку, это место кажется чуть более безопасным.

— Я понял вас.

Алесту не нужно было больше догонять. Всё остальное время, проведённое на катке, она оставалась рядом. И её сердце продолжало биться под пальцами. К безмятежному состоянию, правда, оно так и не вернулось. Значит ли это, что Кей вызывал в Алесте некоторое волнение?

Чем стремительнее темнело небо, тем ярче разгорались огни. Мягче становились черты лица, теплели улыбки. Кей и Алеста покидали каток, когда пространство над головами полностью захватила темнота, густая, как мазута. Этот длинный день приблизился наконец к концу.

А потому перед ними встал выбор: где именно провести этот поздний вечер и грядущую ночь.

Вариантов было, в общем-то, не слишком и много. В собственную съемную квартиру Кей привести Алесту не мог — если даже не брать в учёт то, что места в ней едва хватает одному Кею, стоит помнить, что никакая порядочная леди не согласится ночевать у малознакомого мужчины. Ночь в Управлении тоже была привилегией избранных — такое удовольствие ещё следовало заслужить. Гостевые дома в связи с последними событиями потеряли всякое доверие. Только если найти для Алесты гостевой дом подороже и понадежнее, но этот вариант тоже кажется не слишком привлекательным, если вспомнить ещё об одном.

Кей давненько не навещал родителей. Пожалуй, они обрадуются его появлению. Если поспешить, можно даже успеть на традиционный ужин.

Когда огни катка остались позади, Алеста наконец решилась спросить, каков следующий пункт их прогулки и не пора ли её вовсе заканчивать. Но Кей уже знал, что именно нужно на это отвечать.

— Есть здесь неподалеку один дом. Там всегда радушно принимают гостей. И места, чтобы провести безмятежную ночь, в нём достаточно.

— Быть может, я сама решу, где переночевать, раз уж речь зашла об этом? — предложила Алеста.

— Не забывайте, вы все ещё подозреваемая. — Кей попытался сказать это строгим голосом, хотя сам еле сдерживал улыбку.

— А ведь ещё недавно была помощницей. Вы бы уже определились, мистер Гилсон.

— Главное, не сообщницей. Все остальное вполне преодолимо. Только… — Кей замер, заставив Алесту остановиться. Посмотрел в её яркие зелёные глаза, свет которых не могла затушить никакая темнота. — Прошу вас… Продолжайте звать меня Кейденом, мисс Эндерсон.

— Так и быть, Кейден, — Алеста кивнула. — Тогда и вы зовите меня Алестой.

И при этом посмотрела на него взглядом совсем не Алесты. Лукаво и хитро — будто ей была известна тайна, к осознанию которой Кей вряд ли когда-то сможет приблизиться. И повторила:

— Так и быть, Кейден. Ведь я должна вам то утро, что вы провели в кругу моей семьи.

Точно так же когда-то смотрела на Кея Бернис.

Так что он почти поверил, что понемногу начинает сходить с ума.