Миротворец

Глава 4

Информация к размышлению. Расклад политических сил в Российской империи в конце 19 века

90-е годы девятнадцатого века это был период относительного спокойствия в политике страны. Народная воля, последний выброс энергии которой пришелся на 1887 год, когда на Александра покушалась группа под руководством старшего брата Ульянова, практически была нейтрализована властями. После этого случая оппозиция окончательно затихла, делясь почкованием, и ни о каких громких терактах более не помышляла вплоть до образования партии эсеров в 1901 году.

Если углубиться в детали, то Народная воля собственно возникла в результате раскола «Земли и воли» в конце 70-х годов — кроме НВ там еще появился такой «Черный передел». Из персоналий же этих организаций можно отметить теоретиков-основателей движения Лаврова, Желябова и Михайлова, а также участников боевой группы Засулич, Перовскую, Гриневицкого и Фигнер. Разброд и шатания в непримиримой оппозиции будут наблюдаться еще добрых 5–6 лет.

Что же касается прочих политических партий, то все они если и существовали, то исключительно в зародыше… эсеры, как уже было сказано, появились в 1901−02 годах под водительством Гершуни, Чернова и Савинкова. Социал-демократы вчерне организовались в 1898 в Минске, однако реально что-то стали из себя представлять только через пять лет, ко второму съезду в Брюсселе. Еще имел место Бунд, но строго локально — в Польше и Литве. Прочие националы, украинцы, белорусы, армяне, грузины тоже сумели показать что-либо из себя только в начале следующего века.

Если же перейти к партиям, лояльным к власти, то и этот сегмент данного рынка сумел как-то оформиться только после провозглашения конституционной монархии в 1905 году. Сюда относятся кадеты имени Милюкова, Союз русского народа или просто черносотенцы под водительством Пуришкевича, и еще с десяток совсем уже малозначимых образований.

Таким образом, в плане политического ландшафта в конце 19 века Россия представляла собой пустыню, в коей с трудом пробивались ростки зеленых насаждений… картина, короче говоря, была как на границе Казахстана с Туркменией — горячий песок и редкие кусты саксаула.

Декабрь 1894 года, Тифлис

— Замок царицы Тамары, — высказала свое пожелание императрицы еще во время путешествия из Пятигорска. — А еще канатная дорога на какую-то гору, говорят, оттуда хорошо видно весь город. Ну и Мцхета, но это уже необязательно.

— Посетим, моя радость, — ответил ей император, — Тамару не обещаю, это довольно далеко от города, а остальное обязательно. Но в промежутке еще у нас будет визит в местную духовную семинарию.

— А зачем она тебе понадобилась? — удивился Георгий, — убогое провинциальное учебное заведение, ничего особенного там нет.

— Позволь оставить это в тайне, что мне там надо, — ответил ему Александр. — Просто прими, как данность…

Георгий погрузился в раздумья, после чего поднял насущную для него тему.

— А вот это твое лекарство, как уж его…

— Пенициллин или ливадин, выбирай название по своему вкусу.

— Оно действительно такое сильнодействующее? Расскажи подробности про него, мне это очень любопытно.

— Формулу я тебе на память не воспроизведу, — откликнулся император, — запомнил только, что производится оно из обычной плесени…

— Это вот которая зеленая, — уточнил князь, — появляется на продуктах, если их оставить в открытом виде?

— Она самая… — ответил Александр, — но там не все так просто… во-первых, годится не любая плесень, а только одного определенного вида… какого, я тоже не запомнил, но это не так важно… а во-вторых, процесс получения лекарства из нее очень долгий и муторный. Просто плесенью ты не вылечишься, она должна пройти несколько этапов переработки. И только после этого дважды в день по два кубика внутривенно — и через неделю-полторы ты здоров, как бык.

— А почему раньше никто до этого не додумался? — удивился Георгий, — если все так просто?

— Вопрос философский, — после некоторого размышления отвечал царь, — периодическая система элементов тоже предельно простая, видел наверно?

— Это которую Менделеев изобрел? Конечно, видел и не раз.

— Однако до Дмитрия Ивановича никто ее как-то не сумел представить… все в этом мире развивается от простого к сложному — вот и до плесени руки дошли.

— А кто тебе продиктовал рецепт этого… пенициллина?

— Ты Ведомости с моим интервью не читал разве?

— Нет, — признался князь, — первый раз слышу про это.

— У нас в багаже есть, кажется, один экземпляр — почитаешь, зачем я буду повторять в который раз одно и то же… если совсем коротко, то вмешалось божественное провидение. Кстати имя у этого провидения было такое же, как у тебя — Георгий.

А на вокзале Тифлиса картина встречи была полностью аналогична тому, что случилось в Пятигорске. Только с местными особенностями — Закавказье в ту пору было поделено на 5 губерний, Бакинскую, Ереванскую, Елисаветпольскую, Кутаисскую и Тифлисскую. Вот главные лица последней во главе с бравым гвардии полковником Свечиным и встречали императорскую семью.

Царь, впрочем, быстро уклонился от обязательных церемоний и сразу же попросил отправить супругу с сыном в Мцхету, а себя доставить в Духовную семинарию. Располагалось это учебное заведение в районе Ваке на Цхнетской улице и представляло из себя красивое трехэтажное здание из красного кирпича. Впоследствии в реальной истории эта семинария стала известна в связи с тем, что тут обучались Иосиф Сталин, Анастас Микоян и Геворк Алиханян (армянский партсовдеятель, будущий отчим Елены Боннер).

Императору сразу же представили ректора семинарии отца Серафима (в миру Яков Мещеряков), худого и высокого, как жердь, мужчину с окладистой бородой. После приветствия он пригласил царя в свой кабинет.

— Немного удивлен, — сказал Серафим, — интересом такого высокого лица к нашему скромному заведению… не расскажете, в чем причина?

— Охотно расскажу, отец Серафим, — не стал запираться царь, — вы читали мое интервью в Ведомостях?

— Это про божественное вмешательство и чудесное исцеление? — уточнил Серафим, — читал, как же…

— Так вот, этот божественный гость кроме рецепта лекарства дал мне еще одно поручение… и оно впрямую касается подведомственного вам заведения…

— Очень интересно, — Серафим сел, наконец, в свое кресло и приготовился слушать.

— У вам на первый курс недавно принят такой слушатель, — Александр залез в карман, вытащил и развернул лист бумаги и зачитал, — Иосиф Джугашвили, сын Виссариона Джугашвили.

— Так-так, — Серафим взял толстый гроссбух, открыл его, поводил пальцем по страницам и ответил, — есть такой, 16 лет, зачислен в класс богословия, учится не сказать, чтобы на отлично, но плохим учеником его назвать нельзя… да, пишет стихи, которые даже печатают в газетах.

— Да, это именно он, — подтвердил император, — Иосиф, сын Виссариона.

— И что именно заинтересовало ваших божественных гостей в этом мальчике?

— Гость не уточнил этот вопрос, однако настоятельно просил принять в нем участие… а если быть точным — не надо его отчислять, пусть доучится до конца и получит сан…

— Мы очень редко отчисляем кого-либо, — после паузы отвечал Серафим, — но хорошо, я вас прекрасно понял — к Джугашвили отныне будет особое отношение.

— Да, и оградите его по возможности от контактов с так называемыми революционерами… — закончил свою мысль Александр, — в частности имеются ввиду такие лица… — он снова посмотрел в свои записки и озвучил список лиц, — Мецкавели и Цулукидзе… это руководители объединения под названием «Месами-дасе».

— Третья группа, — автоматически перевел название Серафим, — не слышал про такую… почему она третья, не скажете?

— Скажу… первая группа это сторонники Чавчавадзе, вторая исповедует мысли Николадзе, а эта, значит, третья группа не согласна с первыми двумя.

— Я все понял, — отвечал Серафим, — сделаю все, что в моих силах. Еще какие-то пожелания будут, государь?

— Да, есть еще одно пожелание — хотел бы посмотреть на этого Иосифа живьем, можете организовать это?

— Через десять минут будет перемена между уроками, я могу вызвать его сюда… тут и посмотрите.

— Лучше это сделать по-другому как-нибудь, — поморщился царь, — а в кабинете ректора это будет слишком официально.

— Тогда может быть так сделаем… визит же императора это серьезное событие, все равно про него все ученики так или иначе узнают — можно собрать учащихся в большом зале на втором этаже, вы выступите перед ними с небольшой речью, а Иосифа лично я усажу на первый ряд… ну скажем справа, если смотреть на сцену. Так пойдет?

— Хм… — задумался Александр, — к речи я как-то не готовился… хотя ладно, ваше предложение принимается — сажайте Иосифа справа, а я что-нибудь придумаю для выступления.

Александр проговорил недолго, с минуту, успев выложить наболевшие мысли об устройстве и переустройстве страны. Семинаристы сидели притихшие и смотрели не него круглыми глазами — когда еще в следующий раз увидишь живого императора. А мальчик Иосиф крутил головой и тоже смотрел во все глаза… рта, впрочем, он так и не открыл.

А вечером вся императорская семья воссоединилась с целью прокатиться по канатной дороге на вершину Мтацминда. Нижняя станция фуникулера располагалась на улице Чоквадзе. В качестве сопровождающего к ним навязался бравый губернатор Свечин.

— Линия только в этом году запущена, — не умолкал он в течение всей поездки, — выполнено бельгийской компанией Альфонса Руби. Перепад высот 235 метров, длина 490 метров. По пути следования будет остановка у храма святого Давида, можно сойти и осмотреть.

— А кто это, святой Давид? — поинтересовался Георгий.

— Это Давид Гареджийский, — вспомнил уроки истории губернатор, — пришел с проповедью христианства в эти места примерно в 6–7 веке нашей эры… для Грузии это как Андрей Первозванный для России.

— Давайте сразу наверх проедем, — предложила Мария, — без остановок.

Все дружно с ней согласились, тогда Мария решила спросить супруга насчет семинарии.

— Как там у тебя сложилось в этой… в духовной семинарии?

— Все хорошо, дорогая, выполнил все, что было задумано… а к ректору отцу серафиму можно было бы присмотреться попристальнее — большого ума и рассудительности человек.