Мир приключений, 1926 № 03

VII. ТАЙНА АТОМНОЙ ЭНЕРГИИ

— Пеп, — радостно крикнул доктор Хэкенсоу, — я нашел!

— Что ты еще нашел? — спросила мисс Пепита Перкинс, неохотно отрываясь от романа, который читала.

— Я только что сделал величайшее в мире открытие!

— Я слышу это от тебя не в первый раз. Каждое новое открытие кажется тебе величайшим из всех, сделанных до сих пор.

Доктор Хэкенсоу засмеялся.

— Да, — сказал он, — я думаю, что в этом отношении изследователи похожи на матерей: — их последний ребенок кажется им всегда лучшим.

— Так какое же ты сделал открытие на этот раз?

— Я нашел способ освобождать атомную энергию!

Пеп посмотрела на него с недоумением.

— Что это такое? — спросила она.

— Да неужели же ты никогда не слышала об атомной энергии? Так я об'ясню тебе с самого начала, чтобы ты лучше поняла. Прежде всего скажу тебе то, что давно уже известно: материя содержит в себе скрытые запасы энергии, которая могла бы освобождаться при известных условиях. Кусок угля, например, кажется лишенным каких бы то ни было сил. Однако, когда мы его зажигаем, в угле оказывается достаточно сил, чтобы двигать наши поезда и пароходы. Но мы поняли только с открытием радия, что всякая материя заключает в себе огромные невидимые силы. Если бы мы только знали способ, мы извлекли бы гораздо больше пользы из булыжника, чем из куска угля того же размера. Оба кажутся одинаково неподвижными и безобидными, но в них заключаются те же силы. Ураний очень медленно перерождается в радий, радий — в свинец, и при этом процессе освобождается большое количество радия. Тут перерождение происходит естественным путем. Мы не знаем способов ускорить или замедлить его. Ученые уверены, что всякий элемент, превращаясь в нисший, должен освобождать известное количество энергии, и считают, что превращение хотя бы урания, происходит очень медленно — так медленно, что процесс этот совершенно незаметен. Надо было найти способ ускорить его. Если дать куску дерева разрушиться, то процесс этот даст столько же жару, как если бы этот кусок дерева сгорел, но разложение потребует годы, а не часы. Мы должны зажечь этот кусок дерева, чтобы получить жар или энергию сейчас же. Так же точно мы должны зажечь уголь, чтобы получить энергию из угля. Нужно только зажечь уголь и он будет гореть безконечно долго. То же самое должно произойти и при извлечении энергии из камня. Нам лишь нужно дать так сказать толчок перерождению, зажечь атомный огонь. Раз начавшееся перерождение будет развивать достаточно «жара», чтобы продолжать процесс. Мое открытие заключается в том, что я нашел способ, как давать толчок движению молекул и атомному перерождению в камне или, вернее говоря, в песке, так как камни, по моему мнению, слишком велики и с ними опасно иметь дело. С песком легче действовать и его можно получить везде.

— Фью! — свистнула Пеп.

— Я долго колебался обнародовать ли мое открытие. Моральное развитие человечества идет медленнее научного прогресса и опасно дать людям в руки слишком много могущества. Новые изобретения, как автомобиль, аэроплан, пароход используются для войны, для убийства людей, а взрывчатые вещества столько же служат для военных целей, как для прорытия каналов и других полезных работ. Открыть людям секрет атомной энергии, благодаря которой достаточно одной тачки песку, чтобы взорвать Нью-Йорк, — это все равно, что дать в руки двухлетнему младенцу бритву или бомбу. Он наверное убил бы себя и причинил бы огромный вред окружающим. До сих пор я держал свое изобретение в секрете, но в то же время, в тайне, делал приготовления к использованию энергии для различных целей с огромной пользой для человечества.

Я выбрал агентов из людей, на которых вполне можно положиться, но ни одному из них не открыл настоящего секрета — способа давать толчок к перерождению и не менее важного способа — прекращать его, вернее говоря, — уменьшать его разрушительную силу. Дело в том, что до сих пор я не нашел средства сразу прекращать этот процесс. Я только могу изолировать горящую часть и дать ей потухнуть, когда перерождение закончится.

Я употребляю термин — горение, потому что он мне удобен, хотя в этом процессе общее с настоящим сожжением только то, что материя при этом процессе освобождает энергию, а эта энергия, как и тепло, может быть превращена в свет, звук, жар, электричество.

— Как ты ее изолируешь? — спросила Пеп.

— Ах, дитя мое, эту задачу было трудно разрешить, но это было необходимо сделать с самого начала. Иначе, если бы я начал перерождение малого количества земли, огонь, — если можно его так назвать, — распространился бы вокруг, камни и скалы начали бы также перерождаться и сгорел бы весь земной шар. Представь себе, что земля — шар из угля, и его подожгли бы с какой-нибудь стороны. Огонь распространялся бы до тех пор, пока слой пеплу не был бы достаточно толст, чтобы помешать проникновению воздуха и дальнейшему горению. В некоторых угольных копях годами продолжалось угольное горение. Но довольно этих разговоров. Завтра утром я отправляюсь на аэроплане, чтобы посетить некоторые мои атомные предприятия. Я рад буду, если ты захочешь поехать. Первая остановка будет на моих плантациях на Южном Полюсе. Я три месяца тому назад привел там песок в состояние горенья и мы должны уже иметь осязаемые результаты.

— Вот мы и приехали, Пеп! — воскликнул доктор Хэкенсоу, снижая аэроплан возле леса высоких пальмовых деревьев. — Что ты скажешь по поводу того, что я выращиваю в полярной стране пальмы?

Пеп не верила своим глазам. Перед ней был типичный тропический ландшафт с финиковыми, банановыми и кокосовыми пальмами, с лугами, покрытыми травой и разнообразными цветами. И все на разстоянии не более пяти миль было окружено безконечной пустыней полярного льда.

— Как ты это сделал, Док? — воскликнула Пеп.

— Очень просто. Чтобы превратить полюс в тропики, нужно тепло, а любая энергия может быть превращена в тепло. Мы находимся на южном материке и тут, конечно, достаточно земли, которая мне даст атомной энергии на тысячи лет. Я привез с собой небольшое количество мелкоистолченного песку, чтобы начать процесс перерождения. Я, ведь, должен был растопить лед, чтобы добраться до земли. После этого я мог измельчить и просеять через решето землю для топки. Я употребляю слова «топка» и «просеять» потому, что других слов для этого еще не существует. Мне нужна почти неосязаемая пыль, чтобы удержать атомную энергию под контролем. И еще эту пыль я должен разжижить нейтральным газом, иначе мои машины разлетелись бы на куски.

— Но, ведь, ты мне говорил, что начал здесь работы только три месяца назад?

— Да.

— Но у тебя здесь растут пальмовые деревья старше пятидесяти лет и полные плодов?!

— Да, Пеп. Я думал, что ты знаешь, что в настоящее время большие деревья пересаживаются так же легко, как и маленькие. Некий гений нашел, что удача пересадки зависит от количества сохранившихся корней. Садоводы целыми годами подготовляют деревья для пересадки. Они загибают корни растущего дерева так, чтобы новые ростки выходили у самого дерева. Через несколько лет все корни окружают пучком ствол, вместо того, чтобы располстись на сто футов в окружности. Взрослое дерево со всеми корнями легко пересаживается, и можно выстроить себе дом в пустыне и в течение месяца обсадить его такими деревьями, вместо того, чтобы ждать пятьдесят лет, пока они вырастут. Я нашел эти деревья уже готовыми и построил специальный аэроплан-дроги, чтобы перевести их, как только приготовлю здесь почву.

А как тебе нравится моя ферма на Южном Полюсе? У меня здесь соединены тропики, умеренные страны и полюсы. У меня может быть знойная летняя погода, а в расстоянии пяти миль можно кататься на коньках и санках и охотиться на полярных медведей и тюленей. Воздух у меня здесь почти совершенно чистый, хотя это, конечно, не надолго. Когда ты достаточно налюбуешься на все, прыгни в аэроплан и я свезу тебя в пустыню Сахару и покажу, чего достиг там с помощью этой же атомной энергии. Ты оценишь мое изобретение, когда увидишь, как, благодаря ему, можно сделать обитаемой для людей каждую область земли.

— Мы в Тунисе, Пеп, и ты увидишь здесь начало моего канала через Сахару. Канал проходит через пустыню Тимбукту. Даже с помощью атомной энергии было не легко прорыть эти сотни миль в пустыне и влить в них воды Средиземного моря.

Тут мне нужно было не просто тепло, а взрывчатая энергия. Меня заставляли задумываться две вещи. Первое было, что взрыв уничтожил бы изоляторы и перерождение распространилось бы на всю пустыню. Второе — это, что взрыв отбрасывал бы соседние песчинки на расстояние и задерживал бы работу до нового взрыва.

Употребляя песок в виде очень тонкого порошка, я избегал первой опасности. Порошок перерождался легко, но не развивал достаточно энергии, нужной для того, чтобы начать перерождение обыкновенного песка. Таким образом мне не надо было заботиться об изоляторе, Мне нужно было урегулировать взрыв, чтобы пользоваться удобным инструментом, который я мог бы возить в автомобиле и с помощью рукава медленно соединять пыль с нейтральным газом. Пыль должна была взрываться, как только она касалась земли. Это была медленная работа, но еще медленнее было бы превращать энергию в тепло и этим теплом двигать землечерпалку, прорывавшую бы канал.

Теперь мы полетим вдоль берегов канала к Тимбукту. Ты уже сама видишь преимущества этого нового канала в пустыне, потому что вдоль его берегов уже расположились кочевья арабов. Там же, где я вырыл небольшие озера, уже выросли целые деревни.

— Но я думала, — сказала Пеп, — что вода в Средиземном море соленая.

— Это так и есть, но ее дистилируют и делают, таким образом, возможной для питья. Кроме того, колодцы снабжены достаточным количеством свежей воды. Соленая вода годится вполне для орошения, так как соль фильтруется, когда вода проходит через песок.

Радость доктора Хэкенсоу была велика, когда он увидел, как несколько кораблей уже делали первый рейс по каналу.

— Не много времени пройдет, — сказал он. — как вдоль канала побежит поезд.

Часа через четыре они достигли Тимбукту и переночевали там.

— А теперь, — сказал доктор Хэкенсоу молодой девушке, — я покажу тебе еще одно достижение, к которому привела победа над атомной энергией. Ты видела на Южном Полюсе, как легко переделать полярные области.

Тут ты видишь, как я переделываю эту пустыню, более обширную по размерам, чем Соединенные Штаты. Дальше я тебе покажу, как могу победить даже океан. Это великое открытие, так как на поверхности земного шара столько же воды, сколько земли. Мы теперь отправляемся к новому материку, так как я начал создавать новую землю в центре Тихого океана.

— Что это!?

— Да, Пеп. Скоро на карте появится новый материк. Ты, вероятно, знаешь, что во время землетрясений поднимались над водой и также исчезали целые материки. Мне пришла в голову мысль произвести искусственное землетрясение с помощью атомной энергии и, таким образом, создать для своих собственных нужд материк. Колумб открыл Америку, я же пойду дальше: я создам свой «Материк Тихого океана».

Работы уже начаты. Я выбрал приподнятую часть морского дна. В древние времена здесь, вероятно, уже существовал материк. После долгих соображений, я с помощью подводных лодок, приспособленных для больших глубин, начал освобождать под дном океана атомную энергию так, чтобы медленно поднять это дно, как оно иногда поднимается естественным образом. Чтобы упростить работу, я поднял этот остров в виде кольца, с лагуной в центре. Потом я могу поднять середину и докончить таким образом мой остров. До сегодняшнего дня я поднял только один островок в виде эксперимента. К этому я прибавлю другие острова и, наконец, составлю из них материк.

Поездка к новому острову была очень скучна для Пеп, хоть она и развлекалась тем, что сидела за рулевым колесом. Когда же, наконец, появился остров, она была разочарована при виде грязных берегов. Единственной растительностью их были мертвые и неприятные на вид морские травы, среди которых валялись полуразложившиеся рыбы и морские чудовища.

— О, не надо здесь спускаться, — воскликнула Пеп, — это такое ужасное место!

— Хорошо, — согласился доктор Хэкенсоу, обоняние которого тоже было оскорблено. — Подождем, пока здесь все вычистят и засадят. Я уверен, что ты приедешь тогда сюда с удовольствием. Запомни мои слова, что немного времени пройдет, пока у меня здесь будет целый большой материк. Потом я построю перешеек, чтобы с одной стороны соединить его с Китаем, а с другой, — с Соединенными Штатами, и у нас будет Транс-Тихоокеанская железная дорога.

И я буду добывать на своем новом материке атомную энергию для народов всего мира в виде света, тепла и силы. Народы будут ею двигать свои корабли, поезда, и фабрики и, вообще, все машины. А теперь — домой!

— Послушай, Поп, — воскликнула Пеп Перкинс, не ты один нашел атомную энергию. Вот еще один изобретатель!

С этими словами она передала доктору газету и указала на объявление:

Нижеподписавшийся извещает правительства всего мира, что он открыл секрет атомной энергии и способ ее использования. Другими словами, он нашел силу, которая даст любой нации возможность легко уничтожить неприятеля.

Я предлагаю мой секрет правительству, которое даст мне за него наивысшую цену. Предложения прошу делать в этой же газете.

Как образец силы этой атомной энергии будет взрыв, который я произведу на месте карусели в Центральном парке в субботу, в пять часов дня. Властей просят принять предосторожности против несчастных случаев.

И. З. Обретатель.»

Доктор Хэкенсоу читал это обявление нахмурившись. Он желал добра своим ближним, но все же для него было ударом сознание, что его предупредил другой изобретатель. Вдруг, громко вскрикнув, он подбежал к несгораемому шкафу, где держал свои ленты. Для удобства и безопасности он заготовил большие свертки лент, вроде телеграфных. Эти ленты были покрыты тонкой пылью, связанной одним химическим веществом. Таким способом доктор мог контролировать атомную энергию.

— Пеп, — воскликнул он полу-радòстно, полуогорченно, — этот человек мошенник! Он ничего не изобрел. Он просто украл множество моих заготовленных лент. И еще — он украл одну из моих радио-машин, чтобы произвести перерождение. Я должен сейчас же заняться этим делом. Неизвестно, какой вред может причинить человек, не имеющий понятия об этом веществе.

Настала суббота и вся местность вокруг карусели в Центральном парке была запружена любопытным народом.

Без четверти пять, маленький мальчик пробрался сквозь толпу и передал начальнику полиции листок бумаги. На нем было написано:

«В виду большой толпы я взорву не карусель, а скалы на футбольном поле.

И. З. Обретатель.»

По случаю предстоящего опыта, был установлен громкоговоритель и начальник полиции объявил о перемене программы. Все взгляды устремились на скалы, знакомые всякому жителю Нью-Йорка. Поколения детей скатывались с них и если бы вы спросили, почему их поверхность так отполирована, вам большинство ответило-бы, что это сделали задние места панталон мальчуганов, катавшихся тут. На самом же деле скалы эти были отполированы самой природой много тысяч лет назад, в ледниковом периоде, когда лед прорыл цепь Великих Озер и тех малых озер, которые так украшают Соединенные Штаты.

Когда часы пробили пять, земля начала заметно дрожать. Это дрожание усилилось и много людей попадало на землю. Потом огромные скалы в южной части футбольного поля стали медленно подниматься на воздух.

Раздались громкие удары, скалы рассыпались на куски и, при ужасающем взрыве, были разбросаны в разные стороны. Колебание почвы продолжалось еще пять минут, но не было видно, что происходит, потому что все вокруг было окутано облаком пыли. Представление было окончено!

— Все в порядке, Пеп, — воскликнул на следующий день доктор Хэкенсоу. — Обманщик наказан по заслугам и страна спасена!

— Но как же это случилось? Он погиб при взрыве?

— Нет, его постиг более прозаический конец. Он приехал в парк на автомобиле. Таким способом он мог совершенно спрятать от любопытных взоров радио-аппарат для производства перерождения. Но он так торопился уехать, что столкнулся с другим автомобилем и был убит. Я читал отчет об этом в газете и описание радио-аппарата и красных лент сразу мне все объяснило. Полиция не знает, чей это был автомобиль и мне не нужно хлопотать о возвращении этих лент. А на будущее я спрячу эти сильные разрушительные, машины в самых надежных помещениях. Они слишком опасны, чтобы подвергаться риску.

Я, вообще, начинаю бояться, что мне придется отказаться от всех моих планов применения атомной энергии. Мир еще не достаточно развит, чтобы уметь разумно использовать ее. Наши войны стали бы еще более разрушительны и человечество по своей глупости могло бы окончательно смести себя с лица земли.