Мир приключений, 1925 № 04

Мир действительный и мир видимый

Статья директора Научного Института

имени Лесгафта,

проф. Н. А. Морозова (Шлиссельбуржца).

Не органы чувств, а разум показывает нам мир. — Четыре измерения. — Несовершенство органов чувств. — Световой луч. — 49-я гамма — единственная доступная человеку. — «Чудеса» фотографии. — Человек, потерявший тень. — Что мы увидели бы, если бы прозрели?

Все окружающее познается нами через органы наших чувств, а эти органы представляют нам действительность не голой, а в своеобразной одежде. Как идя по улице большого города, мы не видим на ней ни одного реального человека, а только вереницы проходящих перед нами шляпок, шапок, пальто, башмаков и сапог, из-под непроницаемого покрова которых лишь кое-где проглядывает поверхность человеческого тела, так и глядя на окружающую природу мы видим ее всегда в переменной одежде, одной — при лунном свете, другой — при солнечном, третьей — в ненастный день и четвертой— при искусственном освещении.

Но великое орудие нашего познания — разум — приоткрывает перед нами все ее разнообразные одежды, тем более, чем богаче он развит. Он обнажает перед нами городской поток людей — рисует нам истинные фигуры смешанных в нем мужчин, женщин и детей и ясно говорит, что все это разнообразие костюмов и окраски — только внешние одежды, покрывающие собою ту же самую сущность и у пышной дамы, и у бедной торговки, и у блестящего артиста, и у испачканного известью каменьщика. И точно так же, как здесь, и пользуясь помощью тех же самых органов чувств, он раздевает перед нами и окружающую людей природу и показывает нам внутреннее единство ее явлений и под одеждой света, и под одеждой лучистой теплоты, и в мириадах окружающих нас миров, и в глубине созидающих ее атомов.

Чем развитее духовно человек, тем более часто переходит он от видимого к невидимому, от внешних разнообразных явлений к их единым законам.

Бессилие геометрии вывести нас, при ее приложении к пространству вселенной, за пределы трех его измерений, еще не доказывает отсутствия у окружающих нас тел четвертого протяжения, идущего по какому либо направлению, настолько же независимому от длины, ширины и высоты, насколько независимы и они сами друг от друга.

И я сам, и некоторые другие авторы, уже не раз исследовали независимо друг от друга этот вопрос и пришли к заключению, что время существования предметов в природе является четвертым измерением жизни вселенной, совершенно таким же необходимым, как и три обычные пространственные, хотя по нему мы и не можем по произволу двигаться в прошлое и будущее.

Однако, в вопросе о четвертом и связанных с ним высших пространственных измерениях вселенной обыкновенно оставляют в стороне время и стараются показать статическое существование в мировом пространстве протяжений, перпендикулярных к нашим трем, и указывают на возможность, для более полно развитых объектов, перемещений и по ним. В противоречии с этим находится все, что мы знаем о природе, так как при жизни вселенной в четырехмерном (кроме времени) пространстве ее законы были бы иными, чем мы это наблюдаем. Например, свет, лучистая теплота, электромагнитные волны, сила тяготения ослабевали бы при своем радиальном перемещении не пропорционально квадратам расстояния от центра излучения, а пропорционально другим степеням, так, в четырехмерном пространстве — пропорционально кубам, в пятимерном пространстве — пропорционально четвертым степеням расстояния и так далее, всегда лишь на одну степень ниже той многомерности, по которой они действительно распространяются.

Возьмем, например, двумерное пространство поверхности воды. Волны на ней от падения камня ослабевают пропорционально простому расстоянию от источника волнения, а звуковые волны, идущие по трем измерениям атмосферы, ослабевают пропорционально уже квадрату расстояния от звучащего тела, потому что волны здесь несутся еще по третьему измерению вверх и вниз и поэтому ослабевают не пропорционально окружностям, на которые распространяются водяные волны, а пропорционально сферическим оболочкам.

Отсюда ясно, что если бы свет, лучистая теплота, тяготение, электромагнитные возмущения неслись еще по новым, недоступным нам протяжениям, то они ослабевали бы в пространстве более чем пропорционально второй степени своего расстояния от центра.

Теперь рассмотрим другой и на этот раз уже реальный и очень важный пробел в сведениях, доставляемых нам о внешнем мире нашими органами чувств. Этот пробел мы должны серьезно принять во внимание, если не захотим быть очень односторонними в наших., выводах об эволюции окружающих нас миров.

Единственным посланником небес, доставлявшим человечеству сведения об окружающих землю небесных светилах, был и является до настоящего времени световой луч, несущийся в междузвездном эфире, окружающем Млечный Путь, со скоростью 300 тысяч километров в секунду — скорость самого светящего тела. Как ни велика эта скорость, но все же междузвездные расстояния так громадны, что от отдаленнейших светил до нас свет идет тысячи и миллионы лет, а следовательно и показывает их нашему зрению такими и там, какими и где они были тысячи и миллионы лет назад. Если б эволюция миров совершалась быстро и одновременно, то мы видели бы отдаленные звезды более молодыми, чем они есть теперь и не в тех местах, где они находятся. Этот факт уже и принимается во внимание и даже может объяснить нам то, что среди ближайших к нам звезд мы видим больше желтых, т. е. наблюдаем их в более позднем возрасте, чем очень отдаленные, где, повидимому, преобладают (т. е. преобладали сотни тысяч лет назад) белые, хотя от некоторого поглощения лучей в междузвездном пространстве они и должны бы казаться почти красными.

Но есть другое обстоятельство первостепенной важности, значение которого еще слишком мало оценено. Мы знаем, что лучистая энергия может изливаться колебаниями всевозможной частоты. Секундный маятник часов дает по одному колебанию в секунду, а музыкальная струна вместе со звуковыми волнами, сравнительно медленно несущимися в атмосфере, посылает, может быть, в глубину пространства, со скоростью около 300 тысяч километров в секунду, и эфирные колебания такой же частоты. Являются ли эти ее волны тожественными с теми поперечными колебаниями, какие дает свет и электромагнитные волны Герца? Повидимому нет, потому что для звуковых волн мы находим только резонатор, отзывающийся при посредстве воздуха, но не находим резонаторов, отзывающихся через светоносный эфир. Да это нам и не важно в данном случае; нам важно здесь установить лишь факт, что колебания лучистой энергии могут быть всевозможных частот, соответственно частоте колебания источника, которым в области света обыкновенно бывает атом вещества.

Составим систему из 67 все повышающихся гамм или октав колебаний, представленных в абсолютных единицах (где за основу принято одно колебание в секунду), и тогда мы увидим, что только одна 49 гамма этой системы действует на наши органы зрения, а все остальные не находят в них отзвука.

Это, конечно, громадный недочет в важнейшем из наших органов познания. Он был отчасти устранен фотографией, отозвавшейся не только на эту гамму, но и на две соседние с нею и пополнившей недочет, но и этого слишком мало. — «В море всевозможных эфирных колебаний, — говорит Стратонов в своей прекрасной книге «Солнце», — нам известны лишь два небольших островка. А все остальное пространство нам неведомо. Громадный беспредельный мир существует по ту сторону от воспринимаемого нами. И мы его не знаем. До нас доходят лишь жалкие обрывки скрытого мира».

И это нам надо твердо помнить, когда мы говорим об эволюции миров. Нам надо постараться оценить этот недочет и его могущие быть последствия, не преуменьшая их.

Постараемся же хоть слегка ориентироваться в этом предмете.

Если бы мы видели предметы другими лучами, чем наша 49-я абсолютная гамма, то все ли мы увидели бы, что видим, и не увидели ли бы мы чего нибудь иного?

Несомненно, мы многого не увидели бы из видимого и еще более открыли бы совершенно нового. Вот здесь перед вами две фотографии из французского журнала «L’Astronomie». Первая из них снята в солнечный день посредством тех же лучей света, которыми мы видим, а вторая одновременно с нею посредством не действующих на наш глаз ультрафиолетовых лучей. На второй фотографии, как вы. видите, человек потерял свою тень. Совсем как в арабской «Тысяче и одной ночи»!

А вот другой снимок, сделанный в невидимых нам инфракрасных лучах, располагающихся у другой стороны видимого нами спектра. Здесь тени протянулись только от стволов и главных сучьев деревьев, а вся густая листва полупрозрачна, как стекло.

Кроме того каждый из нас слыхал о рентгеновских лучах, которые показывали бы нам людей полупрозрачными скелетами, если бы наш глаз был приспособлен к ним. А в электромагнитных лучах Герца и Маркони мы все ходили бы невидимками.

Итак наше зрение показывает нам мир неполным, и фотография до сих пор лишь немного пополнила его, так как мы не нашли еще пластинок, которые были бы чувствительны к другим, более удаленным от нас гаммам лучистых колебаний.

Найдем ли мы когда нибудь такие пластинки? Возможно, что да, и тогда окружающий мир предстанет нам совсем в новом виде. Мы увидим светила, каких еще не видал никогда человеческий глаз, откроем такие чудеса в нашем небе, о которых и не мечтаем. Да и на земле мы увидим что то волшебное: то все покажется нам раскаленным, как уголь, то все — зеркальным, как полированное серебро, то все — прозрачным, как стекло, и среди этой прозрачности мы сами будем казаться друг другу полупрозрачными, как огромные инфузории под микроскопом, как медузы, плавающие в морской воде.

И это — не одна пустая фантазия?

Сами законы излучения указывают нам, что природа предстанет тогда перед нами совсем в другом наряде.

Новая страна? Неизвестная культура?

«La Geographie» посвящает обширные статьи открытию британского офицера Альберта-Эдуарда Кинга, приключения которого вообще наполняют сейчас географические журналы Франции и Англии.

Альберт Кинг, капитан 12 артиллерийского дивизиона, принимал участие в 1914 — 15 годах в боях с немцами в Африке; под его командой находился одно время знаменитый стрелковый «черный» полк королевы Мэри, покоривший все германское Конго и прославившийся жестокостями над пленными немцами.

Преследуя неприятельский отряд 26 августа 191 5 года, Кинг заблудился в горах неподалеку от озера Виктория-Нианца. Здесь его спутники попали в засаду, около 200 человек полегло на месте, а сам он спасся, тяжело раненый, чудом вместе с двумя преданными неграми солдатами. Углубляясь в лес, на пятый день беглецы спустились в долину, окаймленную с одной стороны болотистыми реками, а с другой, с юга, горным кряжем до 1.500 метров высоты. Здесь и начинаются чудесные приключения Кинга.

Климат долины отличался необычайной влажностью. Кругом произростали гигантские папоротники и хвощи, столетние пальмы сменялись на отрогах гор могучими американскими кедрами и калифорнийской сосной. Растительность поражала своей мощью и красотой. Кинг, проживший на тропиках 12 лет, впервые видел в Африке экземпляры бразильской и тихоокеанской новозеландской зоны; некоторые виды были ему, специалисту по ботанике, абсолютно неизвестны, вроде апельсинового дерева в несколько обхватов толщиной и с плодами в детскую голову. С величайшими трудностями прошел Кинг область болот, страдая к тому же от ран и от лихорадки. Пробираясь к горам, один из его спутников, негр Умбала, был на глазах путешественников схвачен гигантским львом, другой же проявлял признаки безумия, наевшись черных вкусных тыкв.

Ночью на них напал отряд диких, пришедших в удивление от белой кожи англичанина. Пленников положили на носилки; через несколько дней путешествия по гордым тропам отряд пришел в юрод, укрытый среди гор. Здесь Кинга и его негра заботливо лечили, поместив в каком-то храме, не допуская к нему никого из посторонних, кроме специально приставленных жрецов. Месяца через три выздоровевших путешественников повели подземными ходами и таинственными галлереями к царю племени. На обширной равнине стояло около 1.000 рослых темнокожих, но отнюдь не черных молодцов, вооруженных бронзовыми мечами и искусно сделанными самострелами. У царской гвардии оружие было прекрасно отделано золотом, у высших начальников имелись позолоченные и золотые латы с украшениями из драгоценных камней. Возле места смотра возвышались руины огромного храма, заросшие лианами в цвету, а рядом у подножия царского трона лежал огромный гранитный жертвенник, в виде выдолбленного гроба, покрытого причудливыми иероглифами.

Тщетно пытался объясниться с туземцами англичанин. Ни одно африканское наречие, не было им, повидимому. знакомо; двое жрецов пытались говорить с Кингом на каком то языке, очень напоминавшей арабский, но также без особого успеха. После долгих совещаний Кингу знаками дали понять, что он пленник, ему даруют жизнь, как человеку с кожей цвета луны, негр же будет принесен в жертву богам. Затем вывели несчастного спутника Кинга и, не взирая на страшные протесты капитана, после пыток горящими стрелами, негра повалили на жертвенник. Старший из жрецов золотым ножом вскрыл грудь жертвы, вырвал почти трепещущее сердце и подал его царю. С Кингом случился припадок. Очнулся он почти через полгода, заболев нервным расстройством.

После окончательного выздоровления к Кингу приставили опытных жрецов: и в продолжении года он овладел языком туземцев. Гулять, кроме древнего храма, ему нигде не разрешалось, при встречах черные не отвечали ни на какие вопросы.

Из бесед с жрецами англичанин узнал, что туземцам известны движения небесных светил, год состоит из 12 лунных месяцев, жреческое сословие владеет тайной письма иероглифов и является первым советником царя. Царь-посланник бога солнца, его сын от земной женщины. Каждые шесть месяцев происходит дележ земельных участков государства между бедняками, приз чем весь урожай делится на 4 части; одна царю, одна жрецам, одна в войсковую казну и одна хозяину. Зовуь себя туземцы «ой-тум», т.-е. пришельцами. По легенде, в древние времена, они пришли с дальнего запада, где царили красные варвары, изгнавшие их с насиженных мест. По закону, численность, племени не может превышать 40 тысяч человек; поэтому убийство стариков, детей уродов, заразных больных, возведено в систему.

Племя делится на шесть кланов. Два раза в году из-за чести быть гвардией царя между кланами происходят битвы, раненых и убитых поедают после жертвоприношений при особых воинских церемониях. Все эти варварские обычаи имеют целью оградить страну от перенаселения. На каждую семью приходится примерно по полдесятины прекрасно возделанной земли, не считая заповедников, во всех же кланах считается 5.000 семейств и около 2 тысяч чиновников, не занимающихся земледелием.

Каждый, достигший 16 лет мущина-воин царя; ему дают оружие из царских хранилищ, которые помещаются в древних храмах. Впоследствии Кинг видел в трех храмах грандиозные подземелья, сплошь наполненные бронзовыми мечами, копьями, саблями и т. п., на обязанности специальных людей лежит чистка и хранение этих богатств.

По преданию, все эти мечи и копья принесены сюда предками царя или подарены самим богом; туземцы, вообще прекрасные кузнецы, не имеют медных руд и не знакомы с приготовлением бронзы.

Пробыв в плену около семи лет, Кинг женился на туземке и с ее помощью решился бежать, сторожили его, возведенного в сан второго жреца, т.-е. друга царя, необычайно тщательно. Каждый шаг его-был известен царю; трое слуг на его глазах было казнено за рассказы о дорогах вглубь страны. Выезд за пределы резиденции ему не разрешался.

Задумав бежать, Кинг близко сошелся с одним из жрецов, наблюдающим за луной, увлек его рассказами о странах белых и с помощью жреца ранней весной прошлого года, Кинг с женой, нагруженные золотыми ценностями, пустились в дорогу. Жрец знал выходы из гор, знал тайные проходы и убежища.

После долгих приключений беглецы сумели пробраться в бельгийское Конго, прибыв в гор. Леопольдвиль в июне 1924 г. Здесь умерла от лихорадки верная спутница Кинга, его жена, жрец же Дома на границе Конго был ужален змеей и умер.

Долго Кингу никто не верил в его повествованиях. Во первых, не допускали мысли, чтобы в Африке мог быть неизвестный европейцам огромный край с 30–40 тысячным населением, своеобразной культурой, к тому же населенный народом, отличным от негритянских племен. Во-вторых, неисследованные области южнее озера Виктория-Нианца считаются сплошным болотом на сотни и тысячи квадратных верст, где горные кряжи не достигают высоты более 2 километров и, следовательно, вполне доступны для прохода. Последнее возражение сводилось к тому, что среди местных племен и народов нет никаких указаний на существование в непроходимых болотистых дебрях большого государства, стоящего на высоких ступенях развития.

Напрасно Кинг показывал древнее оружие, золотые дощечки с письменами, несколько предметов культа, искусно вычеканенных из бронзы и золота. Опытные британские географы полагали, что Кинг открыл одну из могил арабских завоевателей XII века, где свалены в одну кучу награбленные сокровища Египта и карфагенских колоний. С целью воспользоваться кладом, Кинг придумал эту историю, желая собрать средства на экспедицию.

Бедняга капитан, отчаявшись в успехе Tia родине, бросился во Францию. Здесь юн встретил другой прием. Ученик знаменитого Масперо профессор Рэнэ Амбруаэ принял горячее участие в Кинге. Амбруаэ указал, что ему неоднократно приходилось слышать от негров бельгийского Конго о том, что у истоков Нила живут «желтые» дьяволы в сажень ростом, в золотом одеянии (намек на латы), пожирающие всех чужеземцев, случайно попавших в эти места. Среди арабских купцов находились смельчаки, пытавшиеся пробраться в загадочную страну, но останавливавшиеся у непроходимых горных троп, где имелись следы дорог вглубь страны. Наконец, Стенли и знаменитый строитель Суецкого канала Лессепс неоднократно указывали, что где то в центре Африки должно существовать государство, основанное древними карфагенянами, чему являются доказательством многочисленные предания окрестных негров и трупы туземцев этого чудесного царства, случайно найденные в могилах-холмах у озера Виктория-Нианца.

Самое же большое доказательство правдивости рассказов Кинга — его коллекция, относящаяся к эпохе вавилоно-финикийской культуры V века до Р. X.

С помощью французских друзей, Кингу удалось найти 300 тысяч франков и 200 тысяч он выручил за свои коллекции. На эти средства он организовал экспедицию с тремя аэропланами в дальнюю страну, причем участники экспедиции дают подписку, что без согласия Кинга они не расскажут ни одного слова из жизни заповедного царства.

Видимо, по словам бельгийского спутника, лейтенанта Морэ, англичанин раскаивается, что поведал Европе о сказочной стране, которая, несомненно, быстро исчезнет с лица земли, раз только туда широкой волной польются любители легкой наживы.

Лучи смерти

Читателю наверное приходилось уже слышать о так называемых «дьявольских лучах», изобретенных недавно одним английским физиком Грайнделем Мэтьюсом. Эго изобретение было результатом его долголетних работ, но только в прошлом году изобретатель решил сделать достоянием гласности небольшую часть своих достижений.

Лица, приглашенные присутствовать при этих опытах, были поражены тем, что увидели. Изобретатель поставил на расстоянии 10 метров против своего прибора, снабженного прожектором, работающий бензиновый двигатель, включил ток, и мотор, после нескольких перебоев, останавливался, так как магнето (аппарат, производящий искру) переставал работать. Таким же способом, направляя пучек невидимых лучей, Мэтьюсу удавалось взрывать на расстоянии небольшое количество пороха, убивать маленьких птиц и животных, заставлять свертываться листья растений, зажигать электрические лампочки.

Один из помощников изобретателя, нечаянно подвергнувшись действию новых лучей, упал и лишился сознания на целые сутки.

Если то, что пишется в заграничных журналах, действительно правда, — можно сказать, что мы находимся сейчас на пороге новой эры в деле ведения войны, как это было, например, после изобретения пороха.

Новые лучи дадут возможность производить на расстоянии взрывы и уничтожать силы неприятеля проще и действительнее. чем артиллерийским огнем. Достаточно будет направить на неприятельский воздушный корабль, броненосец, автомобиль — таинственный луч, чтобы вспыхнул столб электрических искр, которые уничтожат команду, взорвут запасы бомб и произведут пожар горючих частей…

Жители Лондона еще не скоро забудут ужасы ночных бомбардировок города германскими цеппелинами и, конечно, не остановятся, чтобы на случай новой войны обезопасить столицу Великобритании защитным поясом таких прожекторов, несмотря на солидную цифру стоимости таких сооружений, исчисленной в 30 миллионов рублей. Рисунок дает картину такого боя. Лучи с земли поражают аэропланы. Они беспомощно валятся, объятые пламенем.

Над задачей такого взрывания лучами работают, кроме Г. Мэтьюса, и в других странах, тем более, что тайна «лучей дьявола» начинает постепенно раскрываться.

В чем же главная суть их поразительного эффекта? Повидимому, здесь мы имеем дело со способностью электрического разряда высокого напряжения проходить через слой воздуха, освещенного сильным источником так называемых ультрафиолетовых лучей. Обычно воздух представляет для электрического тока весьма значительное сопротивление, но тот же слой воздуха, будучи подвергнут действию света с очень короткими волнами (ультрафиолетовыми), становится, благодаря некоторым физическим процессам электропроводным.

В приборе Мэтьюса имеются, по всей вероятности, два прожектора, испускающие 2 сильных снопа такого ультрафиолетового, невидимого для глаза света. Внутри этих прожекторов производится сильный электрический разряд высокого напряжения. Под этим же напряжением будут и оба луча, которые уподобятся тогда двум незамкнутым электрическим проводникам. Направив их, например, на летящий аэроплан, мы как бы замкнем их, и тогда через оба эти луча и замкнувший их аэроплан мгновенно пройдет ряд сильных разрядов-высокого напряжения (направление такого тока показано на рисунке стрелками), которые вызовут остановку мотора и пожар самого аэроплана.

Но из опыта прошлого мы знаем, что каждый раз, после изобретения новых разрушительных артиллерийских снарядов, очень скоро изобреталась против них достаточно прочная броня, — так будет, конечно, и теперь. Соединенными усилиями физиков и изобретателей будет найдена против этих страшных лучей соответствующая защита…

На рисунке слева изображен знаменитый теперь Мэтьк с у своего аппарата… Изобретатель останавливает бензиновый мотор.

Чудеса кинематографии

Кем-то было вычислено, что на всем земном шаре имеется около 100.000 кинематографов, а вытянутые в одну линию фильмы, которые выпускаются за год, составили бы ленту длиной в несколько сот тысяч верст… Целая армия рабочих, служащих и артистов обслуживает эту новую отрасль промышленности.

В Берлине, в Лос-Анжелосе и около Нью-Йорка возникли даже особые кинематографические городки, поражающие зрителя своеобразием и пестротой своих стилей. Рядом с дворцом индийского раджи видна хижина норвежского дровосека, а около величественного древне-египетского храма — средне-вековая лавочка… Но вглядитесь поближе, и то, что вам казалось храмом из массивных гранитных глыб, окажется легкой деревянной решетчатой постройкой, облепленной кусками окрашенного холста и гипса. Этот необычный городок — ни что иное, как разнообразные рельефные декорации для кинематографической инсценировки.

Требования возможно большего натурализма или захватывающей фантастики, предъявляемые современным зрителем к «великому немому», заставляют кино-режиссера при постановке некоторых картин делать колоссальные затраты на сооружение декораций, костюмов и обстановки.

Бывают картины, где занято свыше 10 тысяч статистов, каждый жест которых десятки раз прорепетирован и изучен. Устройство декораций для некоторых сцен, вроде взятия Трои или гибели Вавилона, требует подчас затраты сотен тысяч рублей, которые, правда, если картина удачна, с лихвой возвращаются в кассу кинематографических компаний.

На помещаемом снимке мы знакомимся с закулисными тайнами производства нашумевшей американской фильмы «Багдадский вор», недавно обошедшей все кинематографы. По ходу действия было необходимо соорудить целый восточный город, с десятками башен и минаретов, над постройкой которого трудилось 500 плотников и декораторов. Сама съемка отдельных моментов движущейся толпы производилась с платформы, укрепленной на высоком поворачивающемся кране. А на экране создавалась полная иллюзия съемки с птичьего полета.

Фото-скульптура

До последнего времени скульптура едва ли не в большей степени, чем какое бы то ни было другое искусство, отражало на себе индивидуальность работающего художника. Каждый скульптор, помимо того, что он должен иметь чрезвычайно развитый и точный глазомер и особое «чувство формы», обладает также своей собственной манерой и приемами, посредством которых он передает гипсу или глине черты модели. Иногда последней приходится запастись изрядной долей терпения, пока скульптор не снимет с нее все необходимые для него размеры и пропорции — излюбленный прием мастеров старой школы.

Успехи науки и техники последних лет наложили свой отпечаток на все роды искусств, будь то живопись, архитектура, фарфоровое дело, цветное стекло, мозаика. Не избегла этой участи и скульптура, до сих пор пользовавшаяся старинными приемами.

Один американский ученый, проф. Питсбургского университета построил прибор, где замечательным образом связаны между собою фотография и искусство скульптуры. Изобретателю пришлась несколько лет поработать над своим аппаратом, пока он не принял достаточно практического вида.

Этот прибор для фото-скульптуры состоит из вращающейся подставки и двух световых прожекторов, служащими также и фотографическими камерами. Модель бюста, который хотят сделать, садится таким образом, что оптические оси этих двух камер сходятся на ней под углом от 10 до 45 градусов. Перед одной из камер прожекторов ставится стеклянная пластинка с нарисованной на ней сеткой из пересекающихся черных линий, образующих квадраты, помеченные разными буквами. Сильный луч света от этой камеры отбрасывает изображение этой сетки на сидящую модель, а другая камера производит снимок с освещенной таким образом модели. На рис. 1 изображена обычная фотография модели (покойный американский президент Гардинг), а на рис. 2 снимок с нее при освещении через решетку.

Для дальнейших операций достаточно 4-х таких фотографий, снятых с нескольких сторон. Дальнейшее воспроизведение формы происходит уже без участия модели, сберегающей этим не малое количество времени, столь ценимого американцами.

На вращающемся столике устанавливают кусок мягкой глины, которой придают грубую форму бюста и проектируют на нее изображение решетки посредством одного из прожекторов. Затем придают этой массе такие очертания и формы, пока рисунок падающей на нее сетки не примет в точности рисунка линий этой же сетки, как на живой модели.

Для этого все время приходится сравнивать производимую работу со снятой ранее фотографией. Такую формовку производят с нескольких направлений, пока не получится почти точное изображение снимаемой модели (см. рис. 3). Для наложения последних штрихов, конечно, полезно еще раз сверить вылепленный таким образом бюст с живой натурой.

Изменяя растояния источника света от рабочего столика, можно по желанию получить фото-скульптуру большего или меньшего размера, чем натуральная величина, что очень важно при снятии разных копий с известных скульптур.

Заметим от себя, что несмотря на кажущуюся легкость и простоту этого остроумного способа, он не скоро сведет творчество скульптора на степень простого ремесла. Скульптору остается широкое поле для художественного выявления того, что называется характером данного лица и что всегда будет удаваться лишь таланту, но никак не бездушному автомату, как бы остроумно он ни был устроен.