Мир Печатей. Аристократ по обмену (СИ)

Глава 7 Лингва латина

Несмотря на то, что ушёл с бала я одним из первых, это все равно оказалось очень поздно. Или рано? Разбираться в тонкостях не хотелось ни когда я ложился спать, ни, тем более, после пробуждения. Собственно говоря, пробуждаться-то не хотелось. Я пытался встать раза три или четыре. И только когда Орма пригрозила отправить за лекарем, я всё-таки продрал глаза.

За окном день благополучно полз к вечеру.

— Какая же ты противная! — я послал орке укоризненный взгляд.

— Ну конечно! Кто-то развлекался до утра, а противная я! — девушка всплеснула руками. — Между прочим, это я, противная Орма, держала оборону, пока ваша дражайшая матушка порывалась завалиться сюда и выдернуть вас из кровати!

— А для чего я ей понадобился, не поделилась?

— Как же! Не поделилась! Да все поместье с самого утра на ушах от грядущей свадьбы молодого лорда!

В голосе орки мне явно послышались упрёк, злорадство, сарказм и обида такая вот чисто Женская.

Я вздохнул. А Орма продолжила:

— Если вам интересно, матушка ждёт вас, дабы нанести визит вежливости леди Фиоре! Бернард подобрал костюм и драгоценности!

— Кто? — не сразу вспомнил я. — А, ящерун. Ничего, как подобрал, так и назад разберёт. Работа у него такая. И леди Фиоре подождёт до выходных, не обломится!

Услышав, как я назвал камердинера, Орма едва сдержала смех.

— Слушай, сделай одолжение, набери мне ванну. Только без этих, ну как в прошлый раз.

Орма явно порадовалась услышанному.

— И сделай сразу горячую! Не хочу время тратить! Устал я!

Кажется, такое объяснение удовлетворило орку. Не признаваться же, что я понятия не имею, где во всей этой телесной Хохломе Печать огня, и как её использовать для подогрева больших объёмов воды.

Ванная пошла на пользу. Сон окончательно отстал, и я смог хотя бы примерно продумать план дальнейших действий.

Нужно было разобраться с Печатью, которую хотел отобрать Скартан.

Нужно было решить проблему с чёрной отметиной.

Нужно было определиться, что делать с леди Фиоре.

Нужно было поесть.

Начать я решил с конца. Гару без лишних вопросов приволок все, что было на кухне. И, взяв с собой дневник, я приступил к завтраку.

АХ!

Дед и Ставрос, кажется, сошли с ума. После того, как в нашу жизнь вошёл Скоробей!

Я не выдержал, взял перо и исправил буквы «о» на «а». Раздражения сразу же поубавилось и я продолжил чтение.

Я ненавижу мгновения, когда пустынник пребывает в нашей лаборатории! Он меня пугает! Как и его идеи! Конечно, отправиться в другой мир — это так волнительно и захватывающе. Тем более, что это мир Отрёкшихся. Мир, где все спокойно демонстрируют свои чёрные Печати. Мир, где никто не боится быть колесованным за свои убеждения.

Решено!

Я подарю этот мир моей прекрасной Даре!

Лишь она достойна первой познать все прелести новой жизни!

Я буду хитёр и изворотлив!

Как только дед закончит работу с образом, я выкраду его!

И на золотом блюде преподнесу моей любимой!

Вместе, рука об руку, мы пройдём через все миры к нашему счастью!

Вот же герой-любовник, а!

Печать украл, Дарэлле все разболтал, а мне разгребать!

Женить его на Саяне, чтобы неповадно было!

Кстати о Саяне. Надо было решить, как послать матушку с её визитом в поместье Фиоре без меня.

Мысль пришла спонтанно, и я озвучил её раньше, чем успел продумать все плюсы и минусы.

— Гару! Карету мне! Я еду гулять!

Орк, занимающийся все это время уборкой, медленно отставил швабру.

— Позвать Бернарда?

— Кого? А, ящеруна же. Нет, не надо. Сам справлюсь. Через четверть часа я спущусь!

— Как пожелаете, — кивнул орк и незаметно вышел.

Собирался я, кажется, дольше, чем четверть часа. Из всего обилия кружев, полупрозрачных сеток и прочего извращения, я кое-как нашёл нейтральный костюм. Правда, пришлось мириться с рубашкой со слюнявчиком на горле. Жабец, или как его там. Но у этой хотя бы объёмы были скромные.

В раздражении от собственного отражения я спустился вниз.

— Я не позволю тебе явиться к герцогу в этом тряпье!

Властный голос матушки взорвал мозг.

Я кивнул и, не замедляясь, пересёк холл.

— Аарон! Ты слышишь, что я тебе сказала! Немедленно вернись, и Бернард переоденет тебя!

— Ага, бегу! Волосы назад!

— Аарон!

Вместо ответа я хлопнул дверью.

— Милорд? Мы не едем к Фиоре?

Орма стояла рядом с лакеем у входной двери. В глазах девушки явно читалась растерянность.

— Нет. Мы едем в трактир!

— В-в к-какой трактир? — чуть заикаясь, спросила орка.

— В мой любимый!

Девушка кивнула и мы вышли на улицу.

— Ах ты ж бубонная чума! Что ж так холодно!

Порыв ледяного ветра бросил мне в лицо пригоршню снега.

— Было же тепло!!!

— Ну так бал закончился, Печати сняли, — Орка смотрела на меня, как на сумасшедшего.

— Идиоты!

Я вприпрыжку через сугробы поскакал к ожидающей карете.

Но внутри было не намного теплее. Разве что порывы ветра не кидались снегом в лицо. Почему мне всегда казалось, что карета — тот же автомобиль, только с одной лошадиной силой?

Орма, кутаясь в меховой жилет, сидела напротив и кидала на меня странные взгляды. Я старательно делал вид, что не замечаю. И пытался сдерживать зубную чечётку. Было невыносимо холодно!

— Милорд, — наконец не выдержала орка.

Я послал ей вопросительный взгляд.

— Может, всё же настроите тепло?

— Нет! — рявкнул я в ответ. После сорвал бархатную штору с окна, завернулся в неё и уставился на зимний город.

Было красиво.

Как на сказочных картинках.

Одинаковые дома с бордовыми крышами, резными ставнями, выстраивались в стройные ряды улочек. На кое-где выбитых камнях брусчатки карету то и дело подбрасывало, и каждый раз в груди что-то замирало.

Созерцание отвлекало от холода. Поэтому я глазел по сторонам неистово и страстно.

Народу на улицах было немного. То ли рабочий день ещё не закончился, то ли, наоборот, все уже были дома.

В подступающих сумерках редкие прохожие сливались с тенями, тянущимися от фонарей.

Пока мы катили к кабаку, в окнах стали зажигаться огни. Пошёл снег. И картинка стала совсем ёлочной и волшебной. Я практически почувствовал запах хвои и мандаринов. И собрался загадать желание.

— Приехали!

Орма своим грубоватым голосом беспощадно разнесла все очарование момента. Я бросил на неё хмурый взгляд и прямо в шторе вышел на улицу.

Едальня и питейня!

Деревянная табличка раскачивалась на цепях от каждого порыва ветра. И при этом издавала противный скрип. Вид у неё был, мягко говоря, не свежесотворённый. Впрочем, как и у покосившейся двери. Думаю, что за смену её сносят с петель как минимум пару раз.

Я бросил на орку хмурый взгляд:

— Серьёзно? Ты куда меня привезла⁈

— Где заседали последнее время, туда и привезла! Вас же не разберёшь. То сюда, то к элитным. То опять сюда! Я не успеваю следить за изменением ваших пристрастий, милорд!

Орка обиженно надула губы и скрестила руки на груди. Мда-а-а. Странный этот Аарон, по другому и не скажешь.

— Ты сколько со мной времени, а! Могла бы и получше вкусы изучить!

— Ой, да какая вам разница где! Лишь бы блондинок побольше было!

Я замер с открытым ртом. А орка, кажется, поняла, что именно она ляпнула своему господину и покраснела. Я вытаращился на это во все глаза — краснеющий орк это почти как бледнеющий чёрный, только зелёный. Ну в общем, это было весьма неожиданно и забавно.

Входная дверь лязгнула и из трактира, покачиваясь, вывалилось тело.

— О! Светлейшесть прибыла! Вас и-ик, ждуть! Не томите, проходите!

Пьяница попытался отвесить поклон, но не устоял на ногах и свалился на брусчатку.

— Мило, — я проводил его полет печальным взглядом. Желание заходить внутрь таяло прямо на глазах. Я развернулся и зашагал к карете.

— Я передумал!

— Но… — орка топталась у входа, растерянно смотрела то на меня, то на дверь.

— Что? Говорю же, передумал. Хочу в другое место!

— Это куда, в другое? — незнакомый голос раздался из-за угла здания. Я замер. Было в этом голосе что-то такое, ну знаете, очень настораживающее. Очень неприятное, что ли. Вот бывают такие голоса — слышишь и понимаешь, что совсем и не хочешь его слышать. Что лучше быть где-нибудь подальше.

Наверное, обладатель голоса почувствовал моё обострившееся желание сигануть в карету и приказать кучеру нестись назад.

Неясная тень отделилась от угла и шагнула вперёд. При этом некто умудрялся стоять так, чтобы свет не попадал на его фигуру.

Орка замерла и как-то сжалась.

— Милорд, вы решили нас покинуть? — вкрадчиво поинтересовался некто.

— Думаю, да, — не очень уверенно отозвался я. — Ну знаете, как-то настроение сегодня не то. Все из рук валится. Вот, одеться даже забыл, стою теперь, мёрзну. Думаю, я приболел. Что-то с головой. Насморк. Мысли путаются.

— Оу, — сочувственно выдохнул тот. — Ну что же. Я думаю, что смогу облегчить ваши страдания.

В воздухе раздался свист. И свет фонаря отразился на не пойми откуда взявшемся клинке.

— Об-блегчить? — как-то неестественно проблеял я.

— Думаю, да. Когда голова отделится от шеи — точно все проблемы будут решены.

— От-тделитс-ся? Ну, зач-чем же так радикально?

Я не понял, откуда у меня появилось заикание. И почему так сложно стало унять дрожь в коленках.

А некто продолжал:

— Видите ли… Милорд. Сударь. Ваше светлейшество. Дело в том, что мы очень не любим, когда нам что-то обещают. Просят что-то взамен. Берут у нас что-то. Но не выполняют договорённости. Это не хорошо. Очень не хорошо.

— Я с вами п-полностью согласен! Категорически! На все сто!

— Тогда, я думаю, вы согласитесь, что за невыполнение условия нашего ма-а-ленького договора, будет вполне справедливо лишить вас какой-нибудь части. Голова, я думаю, подойдёт!

— Но она же мне нужна!

— Сочувствую, — вздохнул тот.

Я почувствовал, как кончик клинка коснулся шеи. Как раз там, где пульсирует от животного страха за мою шкуру артерия. Точнее, за шкуру Аарона. Но сейчас в ней оказался я. И если шкура испортится, я тоже испорчусь.

Я лихорадочно соображал, что же мне делать.

Помощь пришла неожиданно. Орма, все это время стоявшая у дверей, внезапно подала голос:

— Aditum nocendi perfido praestat fides (Доверие, оказанное вероломному, даёт ему возможность вредить! лат.)

Тень вздрогнула, клинок опустился. Некто медленно развернулся в сторону орки.

— Откуда ты знаешь наш язык?

— Знаю, — пожала плечами та.

Некто замер. То ли насторожился, то ли впал в глубокомысленные раздумья. После паузы, показавшейся мне вечностью, он продолжил:

— У тебя есть Знак?

— Может быть. Дай нам один день. И мы выполним все, о чем договаривались! Aut cum scuto! Aut in scuto!

— Хм… — некто снова задумался. — Что же. Если ты говоришь… Я найду вас завтра на закате. Где бы вы ни были!

Орка кивнула и проделала замысловатые пассы руками.

Тень махнула левой рукой с клинком в ответ, шагнула за угол и растворилась, будто её и не было.

Я медленно выдохнул.

Тело горело огнём, несмотря на озноб от подкатывающего страха и лютый холод.

— Пойдём! — бросил я молчаливой Орме и шагнул в кабак.