Мир Печатей. Аристократ по обмену (СИ)

Интерлюдия 2. Братья и сестры

В комнате царил полумрак и стоял запах плавящегося воска. Изредка тишину нарушало лёгкое потрескивание свечей. Тени от них тянулись по столу через всю комнату и терялись где-то в полумраке. Иногда они подрагивали от гуляющих сквозняков. Но тут же унимались и возвращались в исходное положение.

Периодически к треску прибавлялся шорох. Некто в тёмном балахоне, скрывающем лицо, сидел за столом. Сгорбившись, он то и дело вытаскивал один из десятка сложенных в кучу старинных свитков, аккуратно разворачивал и начинал внимательно его изучать. Спустя какое-то время он вздыхал и отбрасывал свиток в сторону. И тянулся за новым. За этим занятием он проводил все свободные вечера. И этот вечер не был исключением. Никто не знал, что именно он ищет в старинных записях Печатника Хи. Но узнавать это не решался ни один из членов Ордена. Если Магистр решит — сам откроет карты. А нет — значит, так надо.

Сегодня дела шли особенно тухло. Уже с десяток записей, и все — шелуха. Ничего ценного. Ничего истинного. От этого магистр раздражался. И терял терпение. А когда он терял терпение, обычно случалось что-то из ряда вон выходящее. Потому что он — основа и оплот тайного Ордена. Он должен быть всегда рассудителен и хладнокровен. И примером своим показывать братьям, как дОлжно себя нести в этом мире. И вести. Но сил на терпение оставалось все меньше. Особенно, когда молодые и назойливые собратья то и дело пытались оторвать его от Познания.

— И долго ты собираешься подглядывать? — не меняя положения и не отрываясь от изучения свитка, внезапно проговорил Магистр.

Полумрак около стены вздрогнул, качнулся, и от него медленно отделилась человеческая тень. Несколько шагов, и пламя свечи высветило тонкую женскую фигуру.

— Как вы узнали? Я же маскировалась лучше обычного⁈

— Ты слишком громко думаешь, кошка Ви. Мягкие лапы ступают так, будто копыта буйвола. Дыхание подобно рычанию разъярённого льва. Тебя только мёртвый не услышит!

Девушка усмехнулась:

— Обычно, именно они моя категория слушателей. Издержки профессии, знаете ли.

Магистр отложил свиток и взял следующий.

— Ты знаешь, что я не в числе тех, кто поддерживает твою деятельность. Я считаю, что Орден получил бы намного больше пользы, служи ты ему всецело!

Девушка вздохнула. Этот разговор стал уже своего рода ритуалом. Из раза в раз Магистр заводил эту песню. Она обещала в скором времени перейти в Орден окончательно. И так всё оставалось уже почти десяток лет. Вот и на этот раз ответом были тишина и треск свечей.

— Что у тебя? — спустя какое-то время, не отрываясь от свитка, бросил Магистр.

— Штамп. Мне надо знать, насколько он годен.

Девушка отстегнула от пояса мешок и положила на стол, возле груды свитков. Магистр аккуратно развязал шнурок и вытащил тёмный кругляш с белым узором по контуру. Полез в ящик под столом, достал внушительных размеров лупу и принялся молча рассматривать узор.

Девушка стояла, будто статуя. Не моргая и практически не дыша. Казалось, будто время замерло в этой комнате. И только капли воска, то и дело стекающие по белым свечкам в лужицы, напоминали, что жизнь не остановилась.

Внезапно Магистр крякнул. От неожиданности жилка на шее девушки дрогнула.

— Плохо! — тут же указал на промах Магистр. — Становишься увлечённой. Теряешь хладнокровие. В твоей работе это лишнее!

— Прошу простить за слабость!

Магистр усмехнулся и аккуратно убрал штамп в мешок. После чего завязал шнурок и протянул обратно девушке.

— Молодой Хармес, не так ли? — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Не без изъянов. Но весьма талантливо. Он взял элементы Печати Фиоренуса, отвечающие за контроль рабов, добавил некоторые узоры Печати Безволия Отрёкшихся, а сверху замаскировал это знаками повышения мужской силы. Думается, создал он этот экземпляр для богатеньких дамочек, жаждущих незаметно подчинять себе стареющих мужей?

Девушка кивнула.

— Ты решила подчинить…

— Это была проверка, — перебила она. — Мне необходимо было знать, насколько он хорош. И какие риски? Всегда есть подвох!

— О, конечно. Таков закон мироздания, что поделать. И здесь он лежит прямо на поверхности.

Девушка нахмурилась. Мастер помолчал какое-то время, а после продолжил:

— Видишь ли, не просто так Мастера предпочитают работать с одним видом энергии. Либо внутренний огонь, либо жизненная сила, либо дух. Либо остаточная тьма.

— Я не понимаю, — качнула головой девушка.

— Достань ножи! Четыре для наглядности.

Просьба была настолько неожиданной, что исполнение её запоздало на несколько мгновений. Но все же пара едва уловимых движений, и четыре изящных кинжала легли на стол перед Магистром.

— Можешь подбросить и поймать один?

Вместо ответа девушка вскинула руку с кинжалом вверх. В свете свечей сталь сверкнула несколько раз. И кинжал, точно пойманный, опустился на прежнее место.

— Прекрасно. А два одновременно?

Девушка пожала плечами и взяла два кинжала в обе руки. Подкинула, поймала, положила.

— Все четыре!

Она прищурилась, но проделала этот трюк снова. Чуть переместив центр тяжести. И сделав пару дополнительных движений.

— Теперь поняла?

— Чем больше потоков, тем больше затрат?

— И меньше стабильность. И сложнее предугадать их взаимодействие и результат. И, самое главное, меньше срок службы.

— Печати?

— В том числе. И носителя. И Печатника. Как видишь, слишком много «но». Но то, что он делает — весьма занятно. Весьма. В первую очередь, с точки зрения потомственности и преемственности. Определённо.

— Опять не понимаю, Магистр…

— Печать Хи. Промысел нашего Создателя… Впрочем, это ведь не всё, да? Спрашивай уже, — Магистр резко сменил тему.

— Наш Печатник разглядит все потайные сплетения? — несмотря на внешнее спокойствие, голос девушки чуть дрогнул на последних словах.

— Если будет точно знать, что искать — да. Но вряд ли в средстве для потенции кто-то вознамерится искать знаки подавления воли. В конце концов, если контроль будет у тебя…

— Не у меня. Я слишком… — она запнулась, подбирая нужное слово. — Эмоциональна.

— Вот как, — усмехнулся Магистр. — Кто же тогда станет серым кардиналом?

— Витор, — последовал незамедлительный ответ.

— Но ты же помнишь про ресурсы, да? И у хозяина, и у Печатника и у самого носителя. Достанется всем…

— Так надо.

Магистр молча кивнул и снова потянулся за свитком.

Девушка постояла какое-то время, пытаясь собрать кусочки головоломки. Но Магистр, видимо, слишком утомился от её присутствия.

— Что же, кошка Ви, ступай. Я надеюсь, ты все сделаешь правильно.

Девушка поклонилась и забрала все свои вещи со стола. Порыв сквозняка погасил дальнюю свечу. Магистр этого не заметил. Он снова был поглощён изучением древних записок.

Путь к дому Витора длился целую вечность. Вечность, за которую Витория, будь она обычной девушкой, успела бы сотню раз передумать, повернуть назад, выбросить ненавистную печать, пожалеть об этом, вернуться назад, бросить все силы на поиски, найти её и потом все по новой. Но Витория лишь жалела о том, что столько времени тратит на такое бездарное занятие, как дорога. Когда среди деревьев замерцали огни дома, она облегчённо выдохнула. Осталось пережить разговор с братом, отдать ему Печать и можно, наконец, позаботиться и о себе.

Молчаливый слуга кивнул в сторону кабинета, сообщая, где сейчас брат. Тёмный, мрачный коридор усиливал шаги, что действовало на нервы. Перед дубовой дверью Витория остановилась. Сделала три глубоких вдоха, пытаясь найти равновесие. И натянула на лицо одну из своих многочисленных масок.

— Я её достала! — глаза Витории сияли, словно два сапфира. Девушка ворвалась в кабинет брата, как ураган и уселась прямо на рабочий стол.

Витор медленно оторвался от изучения каких-то бумаг и посмотрел на сестру.

— Я работаю, — ни холодный тон, ни стальной блеск в глазах не могли погасить её показной энтузиазм.

— А я тебе говорю, я её достала. Этот хлыщ, хоть с виду и полный идиот, все же не обманул. Печать работает. Я проверила на… — тут девушка запнулась. — Не важно. Теперь ты сможешь подчинить себе Дольфа!

Витор нахмурился и с сомнением посмотрел на круглый предмет в руках сестры. Но в глазах уже разгорался алчный огонь. Который было невозможно скрыть под маской ледяного спокойствия и наигранного безразличия. Уж кто-кто, а Витория знала, на что готов Витор ради власти.

— Ты знаешь, что я не люблю полагаться на эти магические штучки! — лениво протянул брат.

— Эти, как ты говоришь, штучки, вернули твою сестру с того света! Так что мог бы проявить чуть больше уважения к древним знаниям! И к тем, кто рискует своей задницей, пытаясь исполнить твои тайные желания!

— Моё желание возглавить Гильдию не такое уж и тайное, — чуть теплее усмехнулся Витор. — Какова цена?

— Ты резко постареешь. Будешь чувствовать себя немощнее. Возможно, потеряешь спрос среди женщин. Но контроль будет абсолютным. И, самое главное, неуловимым.

Витор медленно протянул руку и взял Печать.

— Без женщин я уж как-нибудь проживу. Возраст придаст мне веса в глазах старейшин. Хм… — он задумался и замолчал.

— Знаешь, мне кажется, этот, как ты говоришь, хлыщ, может быть очень полезен. Я надеюсь, он у нас на крючке?

Витория рассмеялась:

— Я думаю, побочные эффекты, о которых он умолчал, стоят его жизни. Но, возможно, я проявлю невиданное великодушие. В обмен на вечную преданность дарую ему жизнь.

— Ты, как всегда, мудра и очаровательна, Ви. Редкое сочетание для современных женщин.

Витория снова рассмеялась и спрыгнула со стола.

— Печатник явится к полуночи. А я, пожалуй, оставлю тебя. Много нерешённых дел.

— Как пожелаешь, — кивнул Витор. — Только постарайся разобраться со всеми делами к выходным. Нас ждёт герцог Фиоре.

Витория замерла у порога и обернулась:

— Что же, он насобирал достаточно золота?

— Говорит, что да. Как раз и узнаем, что он ещё может нам предложить.

— Значит, мне срочно нужно новое платье!

Витор молча достал бархатный мешочек из стола и бросил сестре. Звякнуло. Девушка ловко поймала его, взвесила с видом знатока и с довольной улыбкой спрятала в сумку. После чего кивнула и вышла из кабинета.

— Вот же скупердяй! Жлоб! Мерзкая крыса! — пробормотала Витория едва слышно, стараясь покинуть это место как можно быстрее.

Витор остался один. В задумчивости и сомнениях. Но сладкие видения будущей власти уже медленно заползали в голову, не давая отказаться от опасного плана.