Мир жизни и смерти 9

Глава 1

— Хватит уже мычать, — суккуба хлестнула плёткой по оттопыренной попке, спрятанной под многочисленными складками платья, — не ной, просто открой рот и скажи «О». Вот, а теперь сделай так, чтобы он был тобой очень доволен.

Видимо, говоря «Он», она подразумевала меня, но даже это простейшее логическое умозаключение в данный момент было для меня недоступно. Взор мой застилала огненная пелена, пропускающая сквозь себя лишь невнятные смутные силуэты, в мозгу грохотало от бешеного биения сердца, разносящего бурлящее в моих жилах пламя по всему организму, а сознание раздирал вдыхаемый воздух, перенасыщенный феромонами трех окружающих меня самок. Я напряг внушительные мускулы, пытаясь вырвать скованные кандалами запястья и опять ничего не добился, те держали надежно, явно рассчитанные на ребят и покрепче меня. Хотя нет, что-то явно изменилось: на мои колени легли прохладные ладошки, приятно остужая разгорячённую плоть, а мой горящий от напряжения прибор охватили ледяные губы, одновременно будто пронзая меня электрическим разрядом первобытного блаженства, а с другой стороны, ещё больше раздувая бурлящее внутри меня пламя, заставляя меня всем естеством поддаться вперёд, навстречу накатывающему предвкушению скорой разрядки. Смутный силуэт, обрамлённый гривой белоснежных волос, продвинулся ближе. Где-то рядом хлопнул шёлк плётки, подстёгивая его усилия, заставляя силуэт податься ещё вперёд, передвигаясь ко мне практически вплотную. Скрытое пеленой огня лицо девушки неумело и неуверенно задвигалось, но в данный момент мне было всё равно, моё тело буквально распирало, и даже этого хватило, чтобы вырвать из моих чресел выброс бурлящей энергии. Девушка закашлялась, но не отстранилась, тут же продолжив своё занятие, глядя на меня широко распахнутыми глазищами. Однако у сидящей напротив меня суккубы были другие планы: она ещё раз хлестнула плёткой, приказав белокурой развернуться, одновременно с этим удерживающие мои руки цепи ослабли, давая им свободу движения.

Огненная пелена перед глазами стала более прозрачной, биение сердца слегка поутихло, позволяя не хитрым мыслям проникать ко мне в мозг, но всё это гасло перед обуявшими меня инстинктами: мои руки будто живущие своей жизнью рванулись вперёд, одной обвивая девушку за талию, второй тут же задирая ей на голову пышную юбку. Зарычал от гнева, увидев прикрывающие упругие ягодицы воздушные кружева, которые, впрочем, тут же распались под моими когтями, обнажая трепещущую в предвкушении плоть.

— Мой господин, — промурлыкала довольная суккуба, — сделайте так, чтобы эта сучка после сегодняшнего, неделю ходить не могла.

Судя по тому, что эта самка была девственницей, выполнить просьбу моей госпожи будет несложно. Я приподнял хрупкое, замершее в предвкушении тело с силой усаживая на свои чресла, вырывая из горла девушки протяжный стон. Он, как ни странно, всколыхнул в моем мозгу, заполненном грохотом там-тамов, волну недоумения и странный вопрос: где я и что здесь делаю. Ну, кроме, очевидного, естественно. Глядя на белокурую головку девушки, мерно двигающуюся перед моим взором, я попытался восстановить ход событий, предшествующий этому моменту.

Я поковырялся в своей памяти, воскрешая в ней череду событий. Очередной стон девушки помог мне в этом. Очень схожий стон, помнится, вырвался из горла тролля, когда его шею перерубило моё заклинание гномьей секиры. Это был последний страж, вставший у нас на пути после того, как всевидящее око, отсканировав наши амулеты, предоставило допуск внутрь цитадели. Ярость тогда ещё кипела в моей крови, поэтому я дождался, когда Дол вынесет очередную вставшую перед нами дверь, и запулил в открывшийся проём лысую башку с вывалившимся болтающимся из стороны в сторону языком. Вслед за головой зашли и мы, оценивающе осматривая окружающую обстановку.

Та не совсем соответствовала моим ожиданиям о логове высшей нечисти: ни тебе крови на полу, кроме той, что осталась от прокатившейся головы, ни тебе висящих на колах трупов, ни жарящихся в камине останков непонятных существ. Все чинно, красиво.

Я еще раз обвел взглядом замершее в оцепенении высшее общество, часть из которого все еще пыталась выбраться из-под свалившейся на них входной двери, и почел правильным извиниться:

— Приносим временные извинения за искренние неудобства!

Это ни в коей мере не помогло наладить контакт с недоуменно переглядывающейся публикой. Как ни странно, слегка разрядить обстановку помог церемониймейстер, стоящий все это время у дверей. Он вдруг отмер, зычным голосом объявив:

— Господин Броневой, победитель Арены Испытаний, сотник демонских орд и его супруга, явились по древнему праву силы.

— Неплохо сказано, зачет, — я подмигнул замолкшему зомби и шагнул вперед, беря с подноса замершего лакея пару бокалов с вином, подавая один из них Флоре, и обратился к застывшей публике, — а вы продолжайте, продолжайте, налетайте на закуски, а то у них начнется трупное окоченение и будет уже совсем не то.

Народ начал оживать, однако, недостаточно быстро, так что пришлось обратиться к челу на балконе. Кого-то он мне отчаянно напоминал, но сейчас я никак не мог вспомнить кого. К сожалению, эта раса, как давала невероятно большую силу, ловкость и жизненную энергию, также впечатляюще срезала интеллект. Она явно больше подходит для каких-нибудь туповатых танков, а не для утончённых магов, привыкших полагаться на свой высокоразвитый мозг, остро отточенный интеллект, несравненную мудрость, хорошие манеры, несомненную привлекательность и, главное, скромность.

— Простите, ваше высокородие, или как вас там, кажется, наше вторжение прервало вас на самом интересном, так что продолжайте.

Возвышающийся над толпой высокий, атлетического сложения субъект, наконец, ожил, если так можно сказать о представителе нежити и, прожигая меня горящим взором жёлтых глаз, спокойно поинтересовался:

— Насколько я понимаю, это голова начальника стражи, позвольте у вас узнать, чем вам так не угодил мой слуга?

Я перевёл взгляд на голову, будто в первый раз её увидел и отрицательно помотал головой:

— Да нет, для тролля он был даже совсем ничего, но ваши дочурки, — я помотал в воздухе отделанным кружевами кошельком, — заплатили мне, чтобы я проверил их надёжность и, как видите, проверку они прошли только по частям. Впрочем, это не всё, перед ними они меня попросили проверить также их личного телохранителя, так вот, — я залез в карман штанов, выгребая оттуда целую горсть золы, и демонстративно высыпал её на пол, — кажется он погорел на работе. Но это ничего: соберите его в урну, залейте алкозельцером, и к утру он будет как новенький. А лучше вот, — я грубо толкнул Лапочку в спину, заставив её звеня цепью упасть на колени, — это она отправила к богине Смерти треть стражников там перед воротами. Она гораздо лучший телохранитель для ваших прелестных дочурок, чем какой-то невнятный хмырь, с сушёным хреном, болтающимся до колена. Она сможет им и причёску уложить, и от подосланных убийц защитить, и вам, когда нужно, постель согреть. Я опустил когтистую ладонь на голову Лапочки, вздёргивая её, и указывая на стоящего на балконе мужчину.

— Теперь, это твой новый хозяин.

С моей руки потёк золотой туман, забирая её сознание под мой контроль:

— Иди и служи ему также верно, как служила мне. Надеюсь, этот скромный подарок слегка сгладит вам потерю слуг и некоторую порчу имущества.

Лапочка послушно поднялась на ноги, в первый раз за последние несколько часов выпрямляя спину, открывая на всеобщий обзор свою шикарную грудь с озорно вздёрнутыми сосочками, вырывая из мужского окружения непроизвольные возгласы одобрения, а из женского, змеиное шипение и притворное безразличное фырканье. Получилось довольно эффектно, вот только, как я и говорил выше, интеллект в этой оболочке у меня был сильно притуплён, я бы даже сказал, загнут и повёрнут в обратное направление. Жест получился эффектный и при этом такой же глупый, так как хрен на балконе, как бы не загорелись его глаза при виде Лапочкиных прелестей, явно не собирался спускаться вниз к челяди, а Лапочка не могла вспорхнуть к нему наверх.

Оказалось, что могла.

В наступившей тишине цокот её каблучков по мраморному полу зазвучал победным маршем, но продолжался он недолго: за её спиной воздух почернел, сгустился, в единый миг преобразуясь в два чёрных с серебристым отливом крыла, они тут же взбили воздух, легко поднимая её в воздух, в этот раз демонстрируя восхищённому мужскому сообществу две её другие впечатляющие выпуклости. Даже зомби-привратник в этот раз не сдержался, одобрительно поцокав сгнившим языком. Видимо даже ему ничего человеческое не чуждо.

Флора Броневому

Классно да? Это награда Лапы за смерть Павшего Бога, потрясная штука.

И тут же ни с того ни с сего добавила:

Блин, мне бы такие сиськи и попу.

Если у тебя такие сиськи были, ты бы пополам сломалась, или ходить пришлось бы лёжа, волоча их за собой.

Флора ничего не ответила, лишь жалобно вздохнула, уподобляясь всему женскому коллективу.

Тем временем Лапочка мягко опустилась на балкон и тут же, склонив колени и опустив голову, протянула конец цепи своему новому хозяину. Стоявшие позади отца дочери явно скривились, но их отец принял подарок благосклонно, намотав конец цепи на руку. Повезло засранцу, что на нём были перчатки, контакт с мифрилом для разной нечисти даром не проходит, мою левую ладонь ей прожгло чуть ли не до костей.

Моей собственной регенерации и наложенной Флорой хватало чтобы заживлять плавящуюся плоть, но запашок от дымящейся кисти шёл будто кто-то форточку в ад открыл. И, кстати, про регенерацию, да и про непробиваемую броню, которую я сам себе понапридумывал и которая должна была появиться у меня при сотне единиц ярости. Оказалось, что ничего подобного: эти параметры увеличились не до ста процентов, как я надеялся, а на сто процентов увеличивали мои уже имеющиеся показатели. А так как они были у меня, мягко скажем, не очень, то итог получился средненький. В общем, как я и говорил раньше, раса демонов идеально подходит лишь танкам, у которых мозг и так не шибко развит, зато броня и такая регенерация, что при удвоении смогут кардинально изменить стиль игры.

С балкона раздался тихий кашель и, наконец, ожившая публика, повернула свои головы в ту сторону. Не знаю готовил ли этот хмырь длинную речь, которую мы сбили своим появлением, сейчас он ограничился десяткам слов:

— Друзья, Мать Покровительница озарила наш мир своим сиянием, прошу вас пройти в торжественный зал. Да начнётся празднование в её честь!

Прекрасные слова, вот только куда идти и где здесь торжественный зал? Конечно, можно пристроиться за остальными, и никто не поймёт, что мы понятия не имеем куда идти, вот только что-то никто не движется, да я не вижу больше ни одной двери, кроме той, через которую мы вошли. Пришлось стоять, как и все, делая вид, что так и надо, глядя как огни множества свечей гаснут, пространство вокруг нас темнеет и его начинают пронзать вихрящиеся рубиновые искры. Стены подёрнулись маревом, по ним побежали всполохи, рассекая их на полосы, которые начали крутиться в противоположные стороны, будто мы находились внутри гигантского кубика Рубика. Тут же плиты мозаичного пола под ногами вздрогнули, некоторые из них начали взмывать вверх, поднимая в воздух застывших на них существ. Под нами плита тоже начала подниматься и медленно раскручиваться в след за крутящимися искрами, поднимая нас всё выше и раскручиваясь все сильнее. Несколько мгновений и я почувствовал себя затянутым в гигантский водоворот и нас затянуло в него не одних: половина гостей кружила вместе с нами, а вот вторая половина кружила в противоположную сторону. Естественно, это не могло закончиться хорошо и буквально через мгновение первая пара кружащихся встретилась с кружащимися в противоположную сторону на полной скорости, исчезнув в беззвучной вспышке, а затем такие вспышки начали озарять окутавший нас сумрак одна за одной. Я только успел схватить за талию Флору и притянуть её к себе, как увидел несущуюся прямо на нас плиту со стоящей на ней какой-то старой грымзой, держащей на поводке молодого обнажённого по пояс, атлетично сложенного, молодого парня. Миг, и мы врезались друг в друга, ослепнув в очередной вспышке. Она на несколько мгновений вырвала нас из реальности, а когда зрение вернулось, вид вокруг разительно изменился.

Сначала я даже подумал, что мы снова оказались в долине, залитой кровавыми отблесками взошедшей луны, но нет: луна здесь была и какая: создавалось впечатление, будто она приблизилась теперь закрывая собой треть небосклона и была так близко, что на её лике были видны все моря и кратеры так чётко, что казалось до них можно дотронуться рукой. Возможно, такой эффект создавался за счёт хрустального купола, раскинувшегося над нами, обрамлённого лишь тонкими нитями перекрытий, складывающихся в паучью сеть. Вставленные между нитями хрустальные линзы приближали и луну, и окружающие её звёзды, превращая их в неспешно кружащиеся в небесах масляные фонари, света которых хватало, чтобы превратить ночь в опалённый алым закатом вечер. Хрустальный свод поддерживали тонкие высоченные колонны, стены же здесь отсутствовали, вместо них нас окружали горные хребты, с подножий которых к колоннам спускались вереницы склепов, старых и свежевырытых могил. Самый большой склеп, сложенный из массивных блоков чёрного гранита, заходил прямо во внутренний круг колонн, на крыше которого стояла местная шишка со своими дочерьми. Остальные гости так и продолжили парить на гранитных плитах, практически затерявшихся в невероятном объеме этого призрачного сооружения.

— А я ведь помню, как здесь совсем недавно всё было по-другому.

Я обернулся на голос старой грымзы, с которой несколько секунд назад мы столкнулись и удивлённо расширил глаза: никакой мерзкой старухи рядом не было. Перед нами стояла женщина средних лет, чьи чёрные с проседью волосы нисколько не походили на облезлые лохмы, скрюченные шишковатые пальцы с чёрными когтями превратились в ухоженные пальчики, которые с каждым мгновением становились всё изящнее, а кожа на запястьях всё моложе. С неё исчезали старческие пятна, на ноготках проявился качественный маникюр. Спина выпрямилась, отвислый живот исчез. Я опять перевёл взгляд на лицо. Нет, откуда дама средних лет, молодая девушка с волосами цвета вороного крыла и пухлыми губками, подведёнными ярко-алой помадой роковой женщины. Пугающе привлекательной женщины. Я как загипнотизированный всматривался в её черты и только предсмертный хрип, заставил отвести меня глаза и посмотреть на юношу, которого она вела на поводке. Посмотрел и внутренне содрогнулся от ужаса: молодой парень на глазах превращался в старого деда, с серой обвисшей кожей и торчащими костями суставов. Хотя нет не в деда, в ходячий труп, чья жизненная энергия была высосана досуха. Он отчаянно захрипел ещё раз и повалился, сначала на колени, а затем и плашмя, ударяясь о гранитную плиту, рассыпаясь по ней серым пеплом и обломками костей.

— Ещё лет сто назад, когда здесь заправлял ваш Верховный, вон там били горячие гейзеры и плескалась лава, а с того склона тёк ручей свежей крови, и все верховные ведьмы могли омолодиться в его бурных потоках. А теперь же приходится приводить свежее мясо с собой. Ведьма брезгливо встряхнула запястьем, сбрасывая с руки конец поводка, который совсем ещё недавно шёл к шее юноши.

— Что?

Я, несколько ошеломлённый произошедшей метаморфозой прослушал начало её реплики, вопросительно уставившись в её чёрные как ночь глаза.

— Я говорю, — ведьма шагнула вперёд, нисколько не смущаясь видом прижатой ко мне суккубы, скользнула ухоженным пальчиком по моей груди, — нынешний управляющий сильный Некромант, несомненно, но слишком прижимистый, не то, что предыдущий. Ваш Верховный, хоть и демон, но был мужчиной щедрым и охочим до весёлых праздников. Помнится, мы с ним так зажигали, до сих пор приятно вспомнить. Думаю, многие были бы рады его возвращению.

— Мертвяки, фракция одна из сильнейших, но, когда дело касается развлечений — нету в них нужного огонька. В отличие от вас — демонов. Вы зажигать умеете.

Не знаю, то ли это моё первое достижение в игре так притянуло её ко мне, что она чуть ли не растеклась мурлыкающей кошкой у меня по груди, то ли здесь было просто так принято, но у меня ещё перед глазами стояло беззубое старушечье лицо, и ужас в глазах парня за пару мгновений постаревшего на сотню лет и рассыпавшегося невесомым прахом. Если бы у меня и было игривое настроение, после всего увиденного оно отпало напрочь, поэтому я аккуратно нажал указательным пальцем меж возбуждённо торчащих сисек, отодвигая не в меру ретивую дамочку от себя:

— Не хочется показаться дремучим провинциалом, хотя, по большому счёту, так оно и есть, не расскажете мне немного, где мы и что тут будет происходить, какая нынче культурная программа?

— Что? Ты преодолел весь этот путь, рискнул жизнью, практически не имея шансов выиграть, не зная куда идёшь?

— Я знал главное: здесь сегодня собираются все, кто хочет что-то значить в этом мире, значит и я должен быть здесь.

— Хороший ответ, по большей части, сейчас мы все здесь ради этого, но изначально всё было не так. Это место священно для нас потому, что именно здесь и в этот день Покровительница общается с нами, делает сильнее, делится своей мудростью.

— Что значит делится мудростью? — Спросила Флора.

— О, вы это узнаете. Новички никогда не уходят отсюда обделёнными. В каком виде это случится с вами, никто не знает, но это точно случится и довольно скоро, Покровительница совсем скоро заговорит с нами: чем сложнее был сюда путь, тем значительнее будет награда. А пока есть время, может мы займёмся чем-то более интересным чем болтовня? Я тоже могу многому научить. Научить вас обоих.

— Благодарю, может чуть позже, сейчас мне бы хотелось осмотреться. Здесь довольно-таки интересное местечко. Но я был бы вам чуть позже очень жарко благодарен, если бы вы нас сопроводили и рассказали, кто есть кто, и от кого стоит держаться подальше.

Девушка рассмеялась звонким искренним смехом, никак не вяжущемся у меня с образом мерзкой старухи всё ещё стоящим перед глазами.

— Я бы сказала, что в первую очередь вам нужно держаться подальше от меня, но я же не хочу спугнуть такую сладкую парочку, тем более надеясь на жаркую благодарность чуть позже. Так что начну с себя, можете звать меня Аннет. Полетели, познакомлю вас с парочкой по-настоящему тёмных, которые могут оказаться вам полезными, если к концу сегодняшней ночи вы будете ещё живы.

Не знаю, что она сделала, но наши плиты, сросшиеся во время удара, мягко дрогнули под ногами, начиная плавно двигаться вдоль выстроившихся в кольцо колонн, постепенно снижаясь туда, где собралось наибольшее количество гостей.

— А что, есть шанс что не доживём?

— О чего тут только не случается, почти каждую встречу кого-нибудь убивают, а вы, я так понимаю, что-то не поделили с дочерьми управляющего, так что шанс кончины определённо есть. Впрочем, прошедшему арену испытаний всё по плечу и у меня ещё будет шанс добраться до этого мужественного тела.

Аннет продолжала спускаться всё ниже, перекидываясь с некоторыми из присутствующих приветствиями, к парочке она даже подлетела, перепархивая на их летающие платформы.

— Маришка, привет, — она перескочила на платформу к крашеной блондинке, заключая её в дружеские объятия и обмениваясь страстными поцелуями.

Прощебетав пару приветствий, вновь перепорхнула к нам.

— Маришка, сучка драная, — чуть стоило нам отлететь подальше, объяснила она, — стерва конченая, с каким бы наслаждением я ей выцарапала глаза… Но нельзя, всё же таки ближайшая подруга…

— Значит, стоит от неё держаться подальше?

— Тут ото всех стоит, но будете ото всех бегать, так никогда и не попадёте в высшую лигу. Вот смотри, — она указала рукой на платформу, на которой сидел здоровенный сгорбленный мужик, в грязно-коричневом балахоне, — это по твоей части, он тоже маг: тёмный маг земли.

— Тёмный? Я бы сказал грязный.

— Не шути так с ним, не стоит.

— Что, серьёзный человек, может планету пополам разорвать?

— Нет не сможет, он скорее смесь некроманта со стихийным магом. Всё что нас окружает: земля, скалы, моря, всё это когда-то было живым, или покрыто частичками праха умерших существ или пропитано их энергией, всем этим он может управлять. Может, например, создавать из этого праха бесчисленные легионы воинов и направлять их на своих врагов, а может саму землю заставить ожить и поглотить тебя, утаскивая так глубоко, что оттуда и не вырваться никогда, останешься там навечно заживо погребенный. Если сможешь его чем-то заинтересовать, сможешь узнать от него много нового, о чем ранее даже не подозревал. А вон того урода ты должен знать, — она указала на скрюченные существо, которое я заметил ранее вылезающим из странной землеройной машины, — это управитель выгребных ям преисподней, каких он из демонских нечистот гомункулов делает просто загляденье. Когда он их всех направит сюда на поверхность, здесь станет жутко весело.

— А что с дочерьми управляющего? Чего они на нас взъелись? Вроде бы даже на них не смотрели, а они будто с цепи сорвались?

— Ха, — усмехнулась Аннет, — может и сорвались, говорят они до сих пор девственницы, увидели такого брутального мужчину вот и ссучились, понимая, что им не добраться до вожделенного. А может высокородная кровь в них сыграла, не терпят сучки низшее сословие. А может они после разделения стали совсем долбанутые, от такого у кого угодно крыша поехать может.

— Что за разделение? — Удивилась Флора.

— О, этот секрет стоит дорого, вам обоим придётся хорошенько постараться, чтобы его из меня выпытать.

— Не беспокойся, — пообещал я, — демоны знают толк в пытках, рассказывай.

— Ну ладно, поверю на слово, всё равно вы можете узнать это от кого-нибудь другого. Управитель, когда дочерям было по пять лет, перенёс все тайные знания империи в их юные головы, но не просто перенёс, а разделил эти знания на две части, поделив каждое предложение Книги Знаний пополам. И теперь, чтобы что-то узнать у них или выпытать нужны они обе. Вот только вместе они собираются лишь здесь, не чаще одного раза в три года, а так они живут в двух разных концах империи, запертые каждая в своём замке, охраняемом бесчисленной стражей и драконом. Так что вам лучше не думать, сучки того не стоят. Лучше вон гляньте на…

Она не договорила, прерванная жутким каркающим смехом и душераздирающим звоном разбившегося хрустального купола.