Месть Слизерина (СИ)

История 1 Когда леди в гостиной или мужской разговор

Люциус стремительно влетел в рабочий кабинет, за ним не менее быстрой походкой вошел Северус, а Драко пришлось прилагать усилия, чтобы не отстать.

Остановившись возле стола, лорд показал на кресла, а сам просто рухнул в свое и замер, пытаясь успокоится.

Сиятельный лорд нервничал. Сейчас его ждал самый важный в его жизни разговор, даже принятие Метки блекло перед этим, от того, как он его проведет, зависит будущее его Рода. Будущее его сына, и не рожденных еще внуков.

Северус наблюдал за своим другом с невозмутимой миной, но внутри все было готово к схватке.

Как настоящий воин, он чувствовал, что сейчас, в эти мгновения, начинается бой. И он должен его выиграть…

Драко пытался выглядеть спокойным, но у него не было многолетней практики его отца, однако… парень старался. Он знал, о чем пойдет речь, отец просветил его еще в десять лет, сначала рассказав немного, а затем дав более развернутую информацию. Не сказать, что он был безоговорочно «за», но когда на кону стоит выживание Рода…

На многое начинаешь смотреть совершенно по-другому.

Успокоившись, Люциус внимательно посмотрел на Северуса, прикидывая, как начать разговор, но подумав, решил, что сейчас не время увиливать. Только правда. Но прежде…

– Мммм… Северус… скажи, ты действительно владеешь «Душой огня»?

Вместо ответа Снейп достал бездонный кошель, и вынул из него артефакт.

– Но… ОТКУДА?! – Люциус квадратными от шока глазами смотрел на чудеснейшее из сокровищ магического мира. Да за одно упоминание о нем платили бриллиантами! А уж если удавалось отыскать следы… За такое убивали, не колеблясь.

– На все воля Магии, Люциус… на все ЕЁ воля… – довольно хмыкнул Снейп. Малфой прикрыл глаза и твердо посмотрел на своего друга.

– Северус… то, что ты сейчас услышишь, тайна, которая запросто может испортить нам жизнь. Я надеюсь, ты отнесешься с пониманием… – лорд нервно разгладил манжет и продолжил, – как ты знаешь, Северус, наш Род – чистокровный.

Северус кивнул. Это действительно всем было известно, Малфои были редкостными поборниками чистокровности, соперничая в этом с Блэками.

– Даже, я бы сказал… слишком, – Люциус смотрел в лицо Северуса, видя на нем проявляющееся понимание.

Вырождение.

Люциус остро глянул и кивнул, подтверждая мысли.

– Так вот… все было хорошо до определенного момента, но вот сейчас… – Малфой собрался с духом и продолжил крайне неприятный для него разговор, – сейчас все стало не просто плохо, а ужасно. Ты знаешь, что в нашем роду уже очень давно рождается только один ребенок. Мальчик. Старое Родовое проклятье… Ты думаешь, мы с Нарциссой не старались? – Малфой с горечью в глазах покачал головой. После родов леди Малфой становится бесплодной. Так же, как и Лорд Малфой. У нас даже бастардов нет! Также не получается зачать девочку, а не мальчика, хотя это дало бы шанс на то, что проклятие будет отменено. Чего мы только не делали! Результатов никаких. Мой отец нашел выход… но, когда он его нашел, мне было уже тринадцать лет. И уже была заключена помолвка с Блэками, магическая, и крестный у меня уже давным давно был… один из наших родственников… для меня уже было поздно.

Люциус помолчал, после чего посмотрел на Драко.

– Все браки должны приносить пользу. Все! Основной закон – каждое последующее поколение должно быть сильнее предыдущего… но в нашем случае… Я равен своему отцу. А вот Драко… его потенциал изначально был меньше моего. Понимаешь? Меньше! Уже несколько поколений нет никакого прироста.

Люциус помолчал, покачивая головой.

– Никакого… Когда Драко родился, первым делом я стал проводить проверки. Все до единого показали, что Драко вполовину слабее. И останется! Вполовину! А его внук станет сквибом. Понимаешь? И так будет в браке с любой чистокровной…

Северус прищурился. Чутье говорило, что его каким-то боком все это тоже касается. Уже коснулось… Дальнейшие слова лорда только подтвердили его подозрения.

– Исправить ситуацию оказалось тяжело, но возможно. Как мне рассказал отец, чтобы выправить потенциал Драко, надо было связать его еще с одним источником магии, НЕ РОДСТВЕННЫМ. Это должен был быть сильный маг, темный, желательно с раскрытыми Дарами, идеально – Наследник или Глава. И еще уйма условий. Я перешерстил всех. Даже Лорда, насколько смог… самый лучший показатель был…

– У меня, – ледяным голосом произнес Снейп. Люциус кивнул.

– Да, у тебя. Именно поэтому я пригласил тебя в Крестные. Именно поэтому мы провели ВСЕ обряды. И именно благодаря тебе у Драко выправилась магия. Но и это еще не все.

– Брак?

– Да. Если Драко женится, проблемы не кончатся. Мы слишком давно не обновляли кровь Рода. Слишком. И магия Драко слишком сильно связана с твоей. Выход только один. Как сказала леди Гермиона – триада. Она будет рожать от вас детей, от каждого – для отдельного Рода, но магией подпитывать будете вы их оба.

– Я, вообще-то, собственник, – холодно заметил Северус.

– Драко тоже, но если он хочет иметь сильных детей… ему придется смириться с тем, что у его жены есть любовник. Придется! Или Род вымрет.

– А что ты скажешь, Драко? – Северус испытующе смотрел на своего крестника. Драко вздохнул.

– У меня нет выхода. Я готов для своих детей на ВСЕ. И даже на то, что ты станешь мужем моей жены. Дети – это самое большое богатство. С этим артефактом у меня есть шанс на будущее. Без него и без тебя – нет. Мои желания или нежелания здесь совершенно неуместны. Будущее Рода. Только это имеет значение. И я готов смирить свои собственнические инстинкты и терпеть наличие третьего. Вот так.

Люциус гордо смотрел на своего сына. Драко вырос. Из маленького заносчивого эгоиста, ставящего свои желания во главу угла, он постепенно вырастал в истинного Малфоя, ставящего на первое место благополучие Семьи. В этот момент он искренне гордился своим Наследником.

Северус неожиданно хмыкнул.

– Любовник, значит… что ж, мы еще посмотрим, кто из нас будет ТРЕТЬИМ!

– Посмотрим… – глаза Драко на мгновение сверкнули расплавленным серебром.

Ухаживание началось по всем правилам: письмо с Намерением, приличествующие подарки, цветы и фрукты, небольшие подарки, изготовленные своими руками… Два долгих года ухаживаний, переговоров, обсуждений брачного контракта, подготовки сначала к помолвке, а затем и к свадьбе.

И только когда Гермионе исполнилось семнадцать, все вышло на финишную прямую. Еще полгода специальных ритуалов, – и незадолго до Йоля отпраздновали свадьбу.

Нельзя сказать, что семейная жизнь проходила гладко. Все-таки мужчине тяжело смириться с тем, что его жена не всегда ночует с ним в их общей спальне, но, как сказал Драко – дети – это наше все.

Когда через пять лет Салазар поинтересовался, как Гермиона смотрит на эту ситуацию, та лукаво улыбнулась:

– Что сказать… у меня два мужа и два любовника.

– Это как? – Слизерин с интересом склонил голову к плечу.

– Очень просто. Вот смотрите… Драко – мой муж, а Северус – мой любовник. И превосходный любовник, я вам скажу!

Северус самодовольно хмыкнул, Драко иронично поднял бровь.

– Хотя, – продолжила Гермиона, – если посмотреть с другой стороны… Северус – мой муж, а Драко – мой любовник. И изумительный любовник, к слову!

Леди Принц-Малфой-Блэк-Грейнджер помолчала и философски добавила:

– Ведь могут же, если захотят!

История 2 Норные животные и другие звери

Полная рыжеволосая женщина посмотрела в окно, услышав стук. Прыгающая на подоконнике сова уставилась на нее круглыми глазами, и снова застучала клювом в стекло. Женщина скривилась, ее лицо исказилось от ненависти. Сорвав с себя грязный, замусоленный передник, она схватила его и взмахнула в сторону настырной почтальонщи.

– Вон! Вон, я тебе сказала! Убирайся!

Птица, которую так настойчиво пытались прогнать, переступила с лапки на лапку, развернулась, и сорвавшись с подоконника, улетела.

– Убирайся… – прошептала Молли, падая на шаткий стул. – Убирайся… видеть их не хочу…

– Ну, что? – молодой рыжий парень с волнением ждал ответа. Его точная копия только расстроенно пожал плечами.

– Ничего.

– Совсем?

– Совсем…

Джордж, понурившись, вздохнул.

– Жаль.

– Жаль… – согласился Фред, рассматривая оковы на руках, свидетельство их глупости и чужой хитрости и прозорливости.

Нельзя сказать, что Слизерин, который стал их Хозяином, был жесток, или отыгрывался на них за все, что совершили их предки. Нет… Салазар подошел к исполнению своих обязанностей крайне ответственно. Он предоставил в распоряжение Раскаивающихся свою библиотеку, всегда отвечал на вопросы и рассказывал о законах, правилах и обычаях магического мира, хотя бы раз в пару дней проверял, все ли в порядке, кормил-поил-снабжал одеждой.

Если сказать честно, то сейчас рыжики выглядели и чувствовали себя лучше и здоровее, чем в родительском доме.

Удрав так поспешно, близнецы не поставили в известность своих родителей, так как прекрасно понимали их будущую реакцию. Артура не интересовало ничего, кроме его хобби, он был полностью подконтролен Молли и Главой семьи совершенно не являлся.

А вот Молли… Молли Уизли относилась к аристократии с презрением, виня их во всех своих бедах, так что, от нее братья могли ожидать только криков и побоев, а не понимания. Парни это отлично знали, так что решили просто поставить мать перед фактом, считая, что ей будет легче с этим смириться.

Увы, они недооценили степень ненависти Молли к окружающим. Получив сову с объяснением происходящего и просьбой о встрече, Молли отправила в ответ вопиллер, который полчаса орал о том, что они изверги и отродья. Выпросив у хозяина позволение встретиться с семьей, братья шли к дому с тяжелым сердцем и мрачными предчувствиями.

Убогость дома, в котором они прожили всю свою жизнь, резанула глаз. Кособокое строение, похожее на несколько сараев, поставленных друг на друга, убогость окружающего пространства, чахлый сад… а также гнилой, тухлый привкус магии, заполняющей пространство чахлыми отростками.

После замка Слизерина им было с чем сравнивать. Теперь братья вспоминали, что дом никогда нормально не ремонтировался, а если и пытались что-то чинить, то все делалось спустя рукава и результат получался крайне убогим.

Упыря, живущего на чердаке, никто не гонял, садовые гномы – паразиты, оккупировавшие сад, расплодились до чрезвычайности, кругом грязь и неухоженность. Молли громогласно орала, что она хозяйка, заботящаяся о семье, но никогда нормально не убирала, хотя есть множество бытовых заклинаний, магам нет нужды ползать с тряпкой, или бегать с веником наперевес. Детей к порядку также никогда не приучали, про Артура и говорить нечего, тот еще поросенок, да и сама женщина выглядела крайне неопрятно.

Постучавшись, братья шагнули через порог и попали под гневный взгляд матери.

… Молли орала долго… братья молчали, ожидая, когда она выдохнется. Дождавшись, парни попытались прояснить ситуацию.

– Мама… у нас не было другого выхода! Своим мерзким поступком мы поставили себя в ужасное положение!

– Да мы стали практически, как домовые эльфы!

– А теперь у нас есть шанс! Ты понимаешь, шанс!

– Шанс на то, что мы снимем печать, станем честными магами!

Братья едва не плакали, пытаясь донести до матери весь ужас своего положения. Молли заорала.

– Да какой ужас?! Все это клевета! Все этот мерзкий мальчишка, жаль, что сдох! Это он все виноват! А вы тоже дурни! Не смогли даже деньги нормально забрать! Идиоты! Что вы! Что ваши братья! Тоже несли какую-то чушь! Нет на нас печати, нет! Это даже Дамблдор говорил! А вы! Бросили свою семью! Денег не даете! Рон, тупица, даже не смог эту девку под себя подгрести! Да и Джинни хороша! А я говорила, что надо было это отродье в койку завалить, так нет! Ни на что не способные, как ваш папенька!

Сжавшись, парни с ужасом слушали крики женщины, понимая, чем могло аукнуться желание Молли вылезти из грязи для них. Теперь-то они это понимали, и тем больнее было слышать, что для Молли ужас ситуации состоит в том, что из семьи ушли те, кто приносил ей деньги, ведь все старшие дети отдавали практически половину заработка своей матери, помогая обеспечивать остальных. Да и претензии к близнецам заключались в том, что их бизнес, на который Молли и младшие строили такие планы, теперь им не принадлежит.

Они с шоком смотрели на беснующуюся женщину, замечая невероятную упертость и полную уверенность в том, что она поступает правильно.

Вернувшись в замок, братья спрятались в своей комнате, приходя в себя.

– Значит, братья уже были дома… – шмыгнул носом Фред.

– Напишем?

– Давай…

Встреча с братьями прошла гораздо успешнее, чем с матерью.

Как оказалось, за то время, что они не виделись, братья совершенно изменились. Уизли исчезли с лица земли, а на их месте появились совершенно другие люди. Билл стал Дарквудом, Перси – Кристалл, а Чарли совершил невероятный финт ушами. Он стал Прюэттом.

Близнецы поделились своими впечатлениями от встречи с матерью, Чарли хмыкнул.

– Мы все пытались просить у нее благословения… С Артуром разговаривать бесполезно, он просто тряпка, его ничего не интересует. Ведь мы могли рекомендовать их, попросить своих новых родственников принять их в семью… да что там! Даже лорд Прюэтт готов был принять их обратно, если бы Молли раскаялась и попросила прощения, прошла ритуалы очищения… но нет! Это все наветы мерзких аристократов! Я говорил с Игнатиусом, он мне многое рассказал… Молли всегда считала себя правой во всем, а после того как отец отторг ее от рода, она его просто возненавидела и даже не делала попыток узнать, чем грозит Печать, и что это такое, вообще.

– Мы пытались… но она в ответ нас только проклинала, орала, что мы предатели… А ведь мы хотели, чтобы она помирилась с отцом…

– Ничего не получилось… правда, теперь это ее проблема. Мы пытались, изо всех сил пытались… я встал перед ней на колени и умолял… – вздохнул Билл. – Она ничего не хотела слушать, а Артур только отвернулся. А потом и Игнатиус кое-что рассказал…

Выросшая в аристократической семье, получившая подобающее леди воспитание, Молли, тем не менее, умом не отличалась. Самая обычная девушка из богатой семьи, золотая молодежь… в голове только тряпки, развлечения и романтика… а также невероятное упрямство.

Лорд Прюэтт прекрасно понимал все недостатки своей дочери и не строил иллюзий на ее счет. Девушке требовалась твердая рука мужа, кандидата на эту роль уже нашли, должна была состояться помолвка, как разразился скандал.

Артур Уизли, достойный отпрыск семьи Предателей крови решил поправить свои финансовые дела самым простым, с его точки зрения, способом. За Молли полагалось прекрасное приданое, на которое рыжик положил алчный глаз, также рассчитывая поправить и социальное положение, но увы!

Лорд Прюэтт оказался магом старой закалки. Узнав, что его дочь предалась разврату до своего совершеннолетия, а потом еще и заключила магический брак с Предателем крови, он отсек ее от Рода, совершив обряд изгнания, и Молли из Прюэтт стала Уизли.

Сделал он это не под влиянием момента, а проведя целое расследование. Связи и деньги сотворили чудеса, так что уже через пару часов после заключения брака Игнатиус знал всю подноготную происходящего. Вся картина вызывала омерзение: применение Артуром амортенции, после чего потерявшую последние мозги девушку затащили в койку, а после заключения брака, и не министерского, а магического, который невозможно разорвать. И все это под отеческим взглядом самого светлого мага.

Директор школы не знает, что в ней творится?

Смешно!

Тем более, он сам провел обряд.

Выгода Дамблдора была видна, как на ладони. Прюэтт был нейтральным и ни в какую не хотел переходить в стан поборников Света, невзирая на все уговоры Альбуса. До этого директор ограничивался уговорами и уколами на финансовом поле, однако сейчас ситуация обострилась. Волдеморт перешел в наступление, его влияние росло, а власть Альбуса уменьшилась. Сыновья лорда уже несколько раз подвергались нападениям, но теперь видно, самый светлый маг потерял терпение.

Игнатиус был в ужасе, но что он мог поделать? Дура-дочь даже слышать ничего не хотела, хотя Прюэтт умолял ее принять зелье, очищающее от Амортенции, пройти очищающие ритуалы и попросить прощения за свой поступок. Увы, девушка стояла на своем, крича, что он бесчувственный чурбан, ничего не понимающий в любви, что он ей никто, у нее теперь есть муж, Артур только мялся и с вожделением поглядывал на драгоценности мужчины, директор отечески увещевал, что любви все возрасты покорны, и просил простить и принять в семью оступившихся.

Принять?! Предателя Крови? И самому стать таким, а также поставить клеймо на весь Род?

Именно тогда, глядя в довольное лицо Альбуса, Игнатиус принял тяжелое, но правильное решение, произнеся формулу Изгнания, чувствуя, как обрываются магические связи. Бросив дочери, что теперь только от нее зависит, будут ли ее дети носить печать, лорд повернулся и больше никогда не подходил к ней и рожденным от нее внукам, продолжая втайне надеяться на то, что Молли возьмется за ум.

Время шло, его сыновья погибли, оставив Игнатиуса в одиночестве, Дамблдор время от времени, на встречах в Визенгамоте нудил о прощении и принятии, магу уже стало казаться, что он так и умрет в одиночестве, оставив титул дальней боковой ветви рода. Но, как говорят, человек предполагает, а бог располагает.

Возникновение Слизерина из ниоткуда всколыхнуло то сонное болото, в которое превратилась Англия за последние годы.

То, как молниеносно маг обезвредил директора и взял под свой контроль Хогвартс и Фаджа, а через него и министерство, вызывало только восхищение и оторопь.

Маг не церемонился, расправляясь с теми, кого он счел своими врагами. Прямо или косвенно, но его действия несли победу ему, а его противникам поражение, и это давало надежду на будущее.

Когда Уизли узнали, за что их семья получила свой позорный статус, они были в шоке. Способ избавиться от клейма также не прибавлял спокойствия, невзирая на все закидоны родителей, не хотелось их бросать.

Попытки поговорить не привели ни к чему хорошему, так что, решение было принято, хотя и далось крайне нелегко.

Утешало одно… теперь их дети не будут влачить жалкое существование…

Шли годы. Близнецы учились, все больше изменяясь внутренне. Ушло самомнение, воспоминания о поведении в школе вызывали только стыд и раскаяние, учеба и забота о юных Поттерах занимали все свободное время. Желание экспериментировать приняло упорядоченные формы и принесло пользу. Занимаясь Зельями, Артефакторикой и Чарами, братья быстро вывели свой бизнес, находящийся теперь под присмотром Слизерина, на ведущее место, исправно отчисляя часть прибыли Филчу.

И каждую неделю они посылали письма родителям, а также Рону и Джинни.

Их старания принесли свои плоды. Через пять лет, проводя очередной благодарственный ритуал Магии, прося у нее облегчения участи для своих родных, братья с шоком увидели, как с них падают оковы и ошейник.

Они стали свободными, правда, так и оставшись без имени Рода.

Еще через пару дней Себастиан и Доротея, давно уже воспринимавшие братьев, как часть семьи, приняли решение принять их в Род Поттер, основывая младшую ветвь. В результате ритуала, совершенного после одобрения Салазаром и всеми предками, рыжики стали жгучими брюнетами с зелеными глазами, в чем они увидели знак, что Гарри, у которого они так и не смогли попросить прощения при его жизни, простил их после своей смерти.

Джинни сумела взяться за ум. Лекции Основателей сделали свое дело, вправив девушке мозги. Приняв решение, Джинни твердо воплотила его в жизнь: целая серия очищающих ритуалов, ритуалов Раскаяния и Благодарения Магии. Школу она окончила с хорошими оценками, знания помогли занять должность в Министерстве: маленькую, но имеющую перспективы. Предложение Дина Томаса она приняла со слезами на глазах, войдя в семью мужа.

Своего первенца они назвали Гарри.

Рон так и не смог преодолеть свои дурные стороны характера. Выучившись с грехом пополам, он решил начать карьеру профессионального спортсмена, подав заявку в свою любимую команду. Звезд с неба он не хватал, оставаясь крепким середнячком, на жизнь хватало, не брезгливые девушки скрашивали существование.

Когда карьера спортсмена пришла к концу, он перешел на тренерскую работу.

Изредка встречая своих бывших братьев, он всегда отворачивался и никогда не отвечал на их письма, впрочем, не забывая ждать подарки по праздникам. Больше его ничего не интересовало.

Лили смотрела на свое отражение тусклыми глазами. Раньше она выглядела крайне эффектно, трепетно относясь к своей внешности… она следила за собой, кроме того, маги очень долго не стареют, выглядя молодо и бодро. А теперь…

Яркие, как багряные осенние листья, волосы стали полуседыми, потеряв весь свой блеск. Глаза, которые сравнивали с изумрудами, потускнели, превратившись в мутные стекляшки. Кожа покрылась морщинами…

Она превратилась в старуху.

Когда их выбросило у какого-то городка с жалкой пачкой фунтов в кармане, Лили была в ужасе. Она отвыкла от простой жизни, у нее были домовики и магия, а также деньги, исполнявшие все ее капризы, а теперь ничего. Она уже не помнила, как приготовить поесть, как постирать, как убрать дом… про Джеймса и говорить нечего. Чистокровный маг, в жизни не работавший руками, да и головой, впрочем, тоже, только прожигающий деньги, оставшиеся от предков, он был совершенно не приспособлен к миру обычных людей.

Было плохо и трудно. У них не было никакого образования, ценящегося маглами, никаких документов, кроме паспортов, никаких полезных навыков… только спесь и обида на весь мир.

Несколько раз Джеймса избивали до полусмерти, когда напившись в занюханной забегаловке, тот начинал демонстрировать свое истинное отношение к окружающим его людям, ведь даже у горьких пропоец есть ошметки чувства собственного достоинства. Пришлось браться за самую простую черную работу, чтобы было на что поесть и где поспать: посудомойка, грузчик, уборщик…

Однажды Лили сделала попытку восстановить отношения с Петунией, рассчитывая, что та даст им возможность пожить в нормальном доме, а не в трущобах. Напрасно…

Неведомые доброжелатели сделали несколько вещей: они помогли Дурслям избавиться от коктейля зелий, плавающих в их крови; сняли комплекс чар, висящий на доме и влияющий на психику и отношение к окружающим, а также, к некоторым специфическим вещам и явлениям; кроме того, прислали газеты и дали полное описание всего, что происходило с ними, с Гарри, и с окружающим миром в течении этих лет. Особенно подчеркнув роль Лили и Джеймса в этой истории.

Петуния была в ужасе. Она любила своего сына всем сердцем, для нее такая ситуация была просто кошмарной. Сейчас, когда на них не давили зелья и чары, Дурсли были в шоке, как от своего поведения, так и от поступков окружающих, Петуния даже несколько раз ходила в церковь и ставила свечи за упокой души своего племянника, откровенно раскаиваясь за все, что было.

Явление блудной сестры спровоцировало взрыв. Женщина высказала ей все, что думала, по поводу ее поступков, с точки зрения матери, и выгнала с порога пинками.

На следующий день семья получила посылку, где был целый комплекс зелий, помогающих восстановить работу сердца, нормализующих давление и помогающих снизить вес, а также поправить здоровье, и письмо, где подробно описывался эффект, правила приема, а также клятва, что ни одно зелье не навредит.

Через несколько месяцев Петуния не могла налюбоваться на свою семью: Дадли и Вернон похудели и оздоровились, сама женщина также смотрела на себя в зеркало с удовольствием. Ее кожа стала гладкой и упругой, волосы пышными и здоровыми, а на костях наросли прекрасные формы.

Подарок заставил ее признать, что и от магии бывает польза…

А Лили вернулась несолоно хлебавши к запойному мужу. Впереди ее ждали только мрак, отчаяние и борьба за выживание, и никакого просвета было не видно.

Сириус, что-то бормоча под нос, медленно ковылял по дороге куда-то вдаль. Сознание бывшего Блэка мутилось, то ему казалось, что мертвый Ремус, держа в руках отрубленную голову, наворачивает вокруг него круги. То обвиняюще смотрел Гарри, которого он никогда не воспринимал как крестника, то появлялся Дамблдор в мантии вырвиглазной расцветки и плясал канкан, дрыгая тощими волосатыми ногами и весело сверкая очками.

С каждым днем было все хуже и хуже. С момента изгнания Сириус все глубже погружался в подсознание, переставая себя контролировать…

Он хрипло, лающе рассмеялся и принял анимагическую форму. В ней было легче. Простые, животные потребности… и никаких мыслей. С каждым разом Сириус все дольше проводил в облике пса, и с каждым разом он все неохотнее становился человеком.

Человеческое гасло, уступая звериному.

Стоящая посреди дороги собака весело залаяла и бросилась за пробегающим мимо кроликом.

История 3 Не играй со Смертью в кости…

Николас Фламель, всемирно известный алхимик, почетный член множества научных обществ, исследователь и ученый, практически бессмертный маг, и просто муж и отец, понуро смотрел в окно своего замка.

Замок был небольшим: четыре башни, просторный холл, большая и малая обеденные залы, комнаты хозяев и гостевые покои, а также небольшой зимний сад и алхимические лаборатории в подвалах.

Небольшой, но уютный.

Можно было построить и дом, но Николас родился в то время, когда рыцарство расцвело пышным цветом, Крестовые походы шли один за другим, а хозяева земель хвастались толстыми стенами своих обиталищ, ревниво пересчитывая количество на них зубцов.

Замок был отражением статуса, а не просто местом проживания, пусть и более удобным, чем крестьянская хибара или дом торговца.

Николя вырос в обеспеченной семье, но не титулованной, о последнем оставалось только мечтать… впрочем, для мага, увлекшегося алхимией и трансмутацией многие двери были открыты… вот только не те, что вели к вожделенной приставке к имени.

Сильные мира сего с удовольствием пользовались его услугами, щедро оплачивали заказы, но давать даже просто обычный, не магический титул почему-то не спешили, впрочем, переводить его в дворянское сословие, тоже не стремились.

Да, он был богат, известен, имел некоторое влияние, но так и оставался простолюдином.

И для маглов, и для магов.

Сколько Фламель не пытался, ничего так и не вышло, а сделать попытку получить титул Лорда магии… на это не хватало ни сил, ни храбрости, ни просто банальной дурости и упертости с самомнением.

Правда, некоторым образом он таки примазался к аристократии: узнав, что Перренель, которая и так привлекала внимание красотой, является потомком Рода Мракс, тех, в чьих жилах течет кровь великого Темного мага и его не менее известной дочери, он не задумываясь предложил ей замужество, даже не обращая внимание на ее статус бастарда.

В его глазах это было несущественно, тем более, зачем об этом знать окружающим?

Заполучив в свои объятия девушку, оставалось только построить замок, на что у него, в отличие от многих родовитых спесивцев были средства, что Николя и сделал.

Это удовлетворило его Эго, также, как и осуществление его мечты.

Философский камень…

Николя никогда не боялся замарать руки, а уж простых маглов он вообще не считал за людей, тем более, что они сами, своими руками, так сказать, поставляли ему нужный материал в требуемом количестве, просто приходи и бери.

Крестовые походы, религиозные гонения; болезни, проносящиеся как приливная волна, голод и холод… все это служило ему на руку, по капле собираясь в то, что принесло ему долгожительство.

Он был счастлив, его жена была счастлива…

Вот только они забыли, что за все надо платить.

Первым сигналом стало прекращение у его супруги «женских недомоганий». Казалось бы, что тут удивительного? Возраст уже, пятьдесят лет это вам не шутки… если не забывать, что они маги и способны зачать и родить и в девяносто! Причем, без ущерба для здоровья что роженицы, что малыша.

Первое время они не обращали на это внимание… супружеский долг все также приносил удовольствие и исполнялся со всем прилежанием… но годы шли, а ребенка все так и не было.

Обследование у лучших колдомедиков открыло страшную правду: эликсир из философского камня оказался ядом, отравившим организм.

Да, он остановил старение и даже омолодил тело, но «заморозив» их в определенном возрасте, он заодно «заморозил» и все функции деторождения.

Супруги стали бесплодными.

Это был удар ниже пояса.

Воспитанные в убеждении, что плодовитость – это показатель богатства и статуса (дети обходятся дорого), Фламели были в ужасе. Начались поиски лекарств, ритуалов, хоть чего-то, что сможет помочь.

Бесполезно…

Время шло, озлобленная своей несостоятельностью, как мать, Перренель медленно и неторопливо гадила Мраксам, Фламель зарылся в алхимические расчеты, как к ним обратились с интересным предложением.

Кто эти маги, он узнал позже, принеся множество обетов, но их цели…

Возможность захапать наследие одного из Великой Четверки вскружила голову.

Появилась цель, к которой маг шел невзирая ни на какие препятствия…

Шли годы, когда изыскания Фламеля дали результат: Перренель забеременела.

Известие произвело взрывной эффект: Николас удвоил свои усилия, задействовав тогда еще живого Альбуса, маги-союзники также резко активизировались, казалось еще чуть-чуть, и все! Цель будет достигнута!

Первым поражением стала смерть Избранного. Состоявшаяся не тогда, когда надо, и не там, где надо, а также, чего греха таить, не от руки того, кого надо, она сделала невозможным исполнение доброй половины планов. Оставшиеся пришлось срочно переделывать и корректировать, как был нанесен новый удар, и не один.

Один за другим из строя выходили пешки и исполнители, словно злой рок препятствовал…

Появление Слизерина стало «ударом милосердия».*

Именно тогда Фламель всем нутром почуял, что ничего у них не выгорит, а за истребленные Рода еще придется ответить. Всем.

Отсечение Перренель от Рода Мракс стало последней каплей. В жалкой попытке избежать заслуженной кары, Николас написал длинное послание и отправил страшному адресату, надеясь на хоть какое-то смягчение приговора.

Перренель сделала робкую попытку сбежать, но Фламель ее отговорил.

От Смерти сбежать невозможно…

Доходящие до них слухи об истреблении причастных к гибели потомков Слизерина, раскрашенные кошмарными подробностями и жуткими догадками, только убеждали, что сражение с таким противником изначально обречено на провал.

Николас никогда не был бойцом, а века сытой жизни окончательно его расслабили. Его поприщем были интриги, выигрываемые за счет долгого опыта, но не прямое противостояние.

Ворвавшаяся в дом чужая магия, стылая, как кладбищенский туман, несущая привкус могил и тлена, стала финальным аккордом. Уставшие бояться супруги вздохнули практически с облегчением, теперь их мучения окончатся.

Вошедший в гостиную маг, с легкостью снесший щиты, простоявшие века, посмотрел на них совершенно нечеловеческими глазами: полностью изумрудными, с узкими змеиными зрачками. Вползший за ним василиск, пробующий языком воздух, на фоне мощи мага казался даже не таким страшным.

– Милорд… – супруги стояли на коленях, вымаливая прощение, маг, сев прямо на кольца свернувшегося василиска, как на трон, молча слушал, ничего не говоря и ни на что не реагируя. Николас начал длинную покаянную речь, не особо надеясь на милосердие, просто… просто.

Выслушав часовое облегчение души и раскаяние во всех грехах, маг молча встал и вышел из зала, оставив кающихся под присмотром василиска.

Вернулся он с малышом на руках. Перренель зарыдала, Николас затрясся.

– За то, что вы помогли истребить моих потомков, я возьму кровь за кровь, – тихо начал маг, укачивая младенца. – Он войдет в один из прерванных вами Родов, воскрешая его, полное кровное принятие. За ваши поступки вы приговариваетесь к смерти, но так как вы сделали попытку помочь, пусть и продиктованную боязнью за свои шкуры, ваша гибель будет быстрой и безболезненной.

Николас подполз к магу и поцеловал ему руку:

– Милорд, благодарю Вас за ваше милосердие…

– Благодарю, милорд… наш сын будет жить…

– Прощайте.

Маг встал и, не оборачиваясь вышел, унося того, кто поможет воскресить Род Равенкло. Сссахессс развернул кольца и одним молниеносным движением хвоста сломал супругам шеи, после выполз из комнаты, догоняя хозяина, оставив трупы валяться сломанными куклами на полу.

Домовики споро перетаскивали из дома все ценное, защиту Слизерин уже давно снял, вычищая все до конца. Когда с возмещением ущерба было закончено, а домовики исчезли, утащив последнюю статуэтку, маг повернулся лицом к дому и, властно вытянув руку, стал петь длинное заклинание.

Замок задрожал, земля начала слегка подрагивать… магия стягивалась кольцом к артефакту, установленному Слизерином посреди холла. Хлопок, и чудовищной силы пламя вырвалось на волю, пожирая не только дом, но и землю, на которой он стоял, добираясь до подвалов.

«Цветок Инферно», могучий артефакт, после которого не остается ничего, даже золы.

Досмотрев зрелище до конца, маг хмыкнул и, позволив змею вползти на руку, аппарировал.

У него были неотложные дела.

Возрождение Рода Равенкло.

Альбус тоскливо смотрел на мир глазами статуи, в которую превратилось его тело. Это было самой кошмарной пыткой: все видеть, все слышать… и ни на что не влиять.

Каждый день к статуе, установленной на площади возле Министерства, вместо ханжеского фонтана, изображающего «дружбу народов», ходили экскурсии. Люди смотрели на того, кто едва не погубил их мир, нанеся больше ущерба, чем все Темные лорды, вместе взятые, смотрели, иногда спрашивали о чем-то.

Альбус отвечал, выворачивая душу наизнанку, раскрывая свои самые сокровенные тайны. Заклятие не позволяло солгать, умолчать, уклониться от вопроса, как-то перевести тему, сделать вид, что не то услышал.

Четкие ответы на любой, совершенно любой вопрос.

Ненависть и презрение, изливающиеся на него со всех сторон, душили старца, привыкшего ко всеобщему поклонению.

Время от времени наведывающийся Слизерин с удовольствием топтался по его самолюбию, рассказывая в подробностях, как именно он наказал своих врагов.

Альбус слушал, хотя хотелось выть.

И, самое страшное, даже сойти с ума не получалось…

* Удар милосердия (фр. coup de grâce) – удар, при котором смертельно или тяжело раненого и уже не оказывающего сопротивления противника добивали, чтобы прекратить его мучения. Наносился специальным узким трехгранным стилетом, мизерикордией, сквозь забрало или в щели в доспехах. Рыцарский термин.

КОНЕЦ