Месть Слизерина (СИ)

Глава 48

Салазар, прищурясь, смотрел на стоящего в Круге Истины Дамблдора. Старик, а теперь он действительно так выглядел, злобно, с невероятной ненавистью, сверлил глазами судей.

Директор не хотел смириться с поражением. Он еще стоит, он еще дышит и неважно, что его осудили. Он делал это для всеобщего блага! Почему они не хотят этого понимать?!

Огласив вердикт, Судьи встали. Теперь предстоит Суд Магии. Она подтвердит, действительно ли бывший директор виновен.

Неожиданно для всех, Слизерин сделал шаг вперед.

– Уважаемые судьи! Прежде чем магия подтвердит вердикт, я прошу позволения задать мистеру Дамблдору несколько вопросов.

Судьи переглянулись и, посовещавшись, кивнули.

– Три вопроса, не более. Прошу вас, лорд Певерелл-Слизерин.

– Благодарю.

Салазар подошел к Кругу и некоторое время поизучав Альбуса, тихо спросил:

– Где находятся портреты Основателей?

Директор скривился, но магия Круга не давала ни малейшей возможности соврать или как-то утаить информацию.

– Под полом Большого Зала. Заперты в Сфере Лонгина.

Салазар зашипел, но сумел взять себя в руки. Теперь ему было понятно, почему не только он не смог их найти, но и домовики.

– Кто посмел их запереть?

– Диппет. В начале своей карьеры.

– Ясно… – лицо Салазара исказила злобная усмешка. – Я это ему еще припомню. Хорошо… и еще одно… – Салазар придавил мага взглядом, обещавшим все муки ада, – еще одно… ваш Род принимал участие в истреблении потомков Основателей прямо или косвенно?

Альбус вздрогнул. Его затрясло, по вискам потек пот, пальцы рук скрючило. Целители и некроманты переглянулись и дружно составили Круг удержания, не давая возможности телу развалиться и отказать окончательно, а душе сбежать на тот свет.

Салазар молча смотрел на корчащегося, но не произносящего ни звука, Дамблдора. Этот приступ полностью прояснял ситуацию и, прежде чем судьи решили прервать допрос, маг произнес фразу отказа от вопроса.

Серо-зеленый Альбус, тяжело, загнанно хрипя, осел в Круге, утирая рукавом текущую из уголка рта слюну и глядя на стену глазами с полопавшимися сосудами.

Зал потрясенно молчал и шушукался, обсуждая все увиденное. Через полчаса, когда мага привели в порядок и подняли на ноги, судьи подошли к Кругу и начали речитативом читать воззвание к Магии, моля о вынесении решения. Слова рокочуще разносились по помещению, падая в тишине, словно могильная земля на гроб.

Неожиданно засветился Круг. Стоящий на подрагивающих от усталости ногах Альбус застыл, вперясь невидящим взглядом куда-то в неизвестность. Судьи замерли, словно статуи, их глаза засветились серебристым светом, словно маленькие луны, маги сейчас полностью находились во власти Магии.

– Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, – слаженно произнес трехголосый хор, – Вы признаны виновным. Приговор окончательный и изменению не подлежит. В наказание за свои преступления вы будете подвержены превращению в Живой камень, а на ваш дух налагается Обет Правдивости. Отныне вы будете стоять в виде статуи в определенном судьями месте. Каждый желающий сможет задать вопрос и получить от вас ответ. И будет это продолжаться до тех пор, пока вы не раскаетесь в совершенных вами преступлениях. Если раскаяние наступит, душа отправится на Большой круг перерождений, начиная с тварей бессловесных. Да будет так!

Последние слова прогремели громом. Застывшие маги в ужасе наблюдали, как начиная с пальцев ног Дамблдор начал каменеть: мантия почернела, превращаясь в базальт, холод пронзил все тело. Маг дернулся, но это было бесполезно и, через десять минут жутких хрипов, перед потрясенными наблюдателями застыла статуя из отполированного черного камня – жуткий конец жизни, но не существования того, кого по иронии судьбы назвали Белым.

Слизерин удовлетворенно смотрел на черную статую, сквозь которую прекрасно видел душу Альбуса, не имеющую сил покинуть ставшую капканом неразрушимую оболочку. Живой Камень – кошмарнейшее наказание… тот, кто становился статуей, все видел, слышал и чувствовал, но не мог не то, что умереть, а даже впасть в забытье или сойти с ума… воистину страшное наказание. А уж зная характер Альбуса… стоять он будет долго. Если не вечно. С его манией величия раскаяние ему не грозит, по крайней мере, не в ближайшее столетие.

Меж тем, служитель аккуратно отлевитировал статую в сторону, и разбирательства продолжились. Все, кто участвовал в Суде, получали Приговор.

Обделенным никто не остался. Кого-то, как наемников Ордена, приговорили к смерти, кого-то к заключению… но чаще всего, приговором становилось требование исправить причиненный вред.

МакГонагалл, например, осталась в Хогвартсе, но должности декана и заместителя директора с нее сняли, оставив только должность профессора трансфигурации, причем, чтобы преподавать, она должна была пройти переаттестацию в Гильдии мастеров, и только тогда у нее появлялась возможность вернуться в школу.

Флитвика также обязали пройти переаттестацию, чем маленький профессор остался очень доволен, ведь теперь он сможет преподавать так, как надо, а не так, как от него требовали.

Мадам Помфри лишили звания и права лечить, теперь она будет только уборщицей в клинике Святого Мунго, в отделении для безнадежных больных – магию там использовать все равно нельзя, так что, придется ручками…

– …Питер Максимилиан Петигрю! В Наказание за предательство, вы будете находиться в своей анимагической форме до конца своих дней! И срок вашей жизни будет сто двадцать лет.

– Аластор Лестер Моуди! Ваше ИМЯ навеки будет предано позору, а ваш Род и все ваше состояние отходят пострадавшему от вас Сэмюэлю Барнсу, который с этого момента будет носить имя Сэмюэль Гавейн Моуди. На него отныне налагается задача восстановить честь Рода Моуди.

– Теодор Родерик Нотт! Убивая невинных, вы заслужили наказание! Вы должны принять в Род троих детей и воспитать их, как должно! Также, вы должны восстановить свое Родовое умение – Оружейник, и стать Мастером. Как Мастер, вы обязаны воспитать пять Учеников.

– Люциус Абрахас Малфой! Вы обязаны приложить все свое умение, дабы восстановить авторитет своей Родины; также вы должны принять двоих детей в Род и воспитать их, как должно!

Имена перечислялись, одно за другим, наказание находилось для каждого. Наконец, когда все маги, которые участвовали в суде, закончились, судьи хором произнесли:

– Лилиана Роза Поттер, Джеймс Карлус Поттер!

Круг Истины засиял и в нем появились те, кто когда-то считались героями. Вид у супругов был неважный: Лили осунулась и как-то резко постарела, Джеймс смотрел злобно, он тоже сдал.

– Джеймс Карлус Поттер! Вы лишаетесь права носить Имя Рода, который вы опозорили своими действиями. Отныне имя ваше Ноун. Вы лишаетесь своего статуса чистокровного, а также своей магии.

– Лилиана Роза Поттер! Вы извратили понятие «мать» своим отказом от ребенка, поэтому вы, также как и ваш супруг, лишаетесь магии и Имени. Вы лишаетесь права на имущество Рода Поттер, вам остается только триста двадцать галлеонов – именно столько, сколько потратил ваш сын за свою жизнь. Все связи с Родом Поттер оборваны, также, как и связи с другими родами. За пренебрежение своими родительскими обязанностями, на вас накладывается бесплодие.

Круг вспыхнул и маги исчезли. Зал потрясенно молчал, переваривая приговоры.

Мгновение и супруги повалились на холодный, грязный асфальт. Мелко моросил дождик, от земли тянуло стужей. Лили приподняла голову и огляделась, пытаясь прийти в себя: кусты, грязь, асфальтовая дорога, поля, неподалеку одинокий указатель. Она встала и, пошатываясь, подошла к нему. Надпись красноречиво свидетельствовала, что через десять миль они увидят Литтл Хеддингтон, с населением в десять тысяч человек.

Лили захрипела и упала на колени, в кармане пальто что-то зашуршало. Она вытащила из кармана пачку фунтов: довольно тощую, как на ее взгляд. Женщина не сомневалась, что там эквивалент трехсот двадцати галлеонов.

Комната была небольшой, но уютной: маленький камин, два стула, небольшой стол. Солнце ласково светило сквозь тонкие занавески, за окном качались деревья. Близнецы старательно писали ответы на вопросы, сдавая свой первый экзамен по Законам магии.

Списать или подсмотреть было можно, но парни об этом даже не думали: Магию не проведешь. Если они будут хоть в чем-то мухлевать, их рабство растянется на неопределенный срок, а они не этого хотели. Поставив последнюю точку, парни встали и пошли заниматься работой: замок был большим и поддерживать его в хорошем состоянии стоило больших усилий.

Себастиан и Доротея внимательно слушали Райвена, читающего лекцию по трансфигурации. Все Поттеры старались хоть чему-то научить своих потомков и скучать у детей времени не было.

Хогвартс гудел. Получив газеты, в которых были полностью напечатаны приговоры всем присутствующим, ученики принялись обсуждать, как теперь изменится их жизнь: ведь очень многих это касалось напрямую.

Волдеморт, сгорбясь, сидел в кресле в своем кабинете, переваривая свое наказание. Оно было… своеобразным. Маг тяжело откинулся на спинку, смотря в потолок и не видя. Когда-то он о таком мечтал… потом, это стало навязчивой идеей, манией, самой натуральной… а теперь, когда ему расчистили путь и указали, куда идти… Мага трясло, у него был самый натуральный мандраж. Недаром ведь говорят, что нужно боятся своих желаний… они ведь и исполнится могут!

Маг устало потер глаза, вздыхая, как неожиданно почувствовал, что сквозь защитные щиты кто-то прошел, словно горячий нож сквозь масло. Волдеморт вскочил и вылетел в зал с портретами, где находился источник магического возмущения.

От увиденного он резко остановился, не веря своим глазам. Посреди зала стоял Салазар Игнотус Певерелл-Слизерин, собственной великолепной персоной и жутко, очень нехорошо и предвкушающе улыбался. Великий темный маг держал в руках какой-то длинный и тонкий тряпичный сверток.

У Лорда нехорошо закололо и засосало под ложечкой и завыла интуиция: она ничего хорошего от этой улыбки не ждала. Мраксы едва не вываливались из картин, смотря на своего потомка злорадными глазами; Мариав, сложив на груди руки, довольно скалилась.

– Гхм… Приветствую Вас, милорд, – откашлявшись, Волдеморт попытался взять себя в руки. Салазар радостно улыбнулся, от чего Лорду дико захотелось сбежать куда подальше, и небрежно повел рукой. Стены зала на мгновение засияли. Волдеморт сглотнул.

Салазар положил сверток на маленький столик, аккуратно развернул тонкую ткань, и у Волдеморта потемнело в глазах: внутри оказались… розги.

– Мой милый Наследник… – нежно прошипел Салазар на серпентарго, – ты громко и часто называл себя моим Наследником… ты им и оказался… это хорошо…

Маг задумчиво прошелся вдоль стены, глядя на застывшего в шоке Волдеморта, как удав на кролика.

– Но вот задумывался ли ты, что означает титул Наследника… судя по всему… НЕТ! То, что ты творил… да за такое, тебя убить мало! Поэтому, я займусь твоим воспитанием… тем более, этого хочет Магия.

Слизерин задумчиво посмотрел на совершающего странные поползновения мага и злорадно хмыкнул:

– Не поможет. Отсюда тебе не сбежать. Так что, дорогой НАСЛЕДНИК… снимай мантию и ложись на вот эту самую лавку, буду учить тебя уму-разуму. Впрочем, в признание некоторых заслуг, разрешаю тебе самому выбрать розгу. Прошу, – и маг вальяжно повел рукой, указывая на пучок длинных, гибких прутьев.