Месть Слизерина (СИ)

Глава 34

Салазар молча смотрел в окно, не обращая ни на что внимания. В Замке царила тишина: дети, утомленные пережитым потрясением спали, так же, как и Изабо, Игнотус дремал, время от времени открывая глаза и посматривая на стоящего сына.

Игнотус поморщился и с трудом приподнялся: раны на боку и левой ноге прострелили тупой болью: процесс излечения уже начался, но приятного в этом было мало. Салазар повернулся на шорох и, увидев, что его отец пытается сесть, стремительно подлетел к кровати и осторожно помог ему, подкладывая подушки под спину, после чего, внимательно посмотрев на Игнотуса, осторожно обнял, пряча повлажневшие глаза.

Игнотус приобнял сына и тихо произнес:

– Успокойся, Зар, все хорошо.

Салазар резко выпрямился:

– Хорошо?! Ты едва не погиб! Ты хоть понимаешь, что ты для меня значишь?! – сильный и жестокий маг, которого боялись и уважали, смотрел на своего отца с отчаянием, вцепившись в его плечи. Игнотус с нежностью посмотрел на сына и приобнял его, неловко поведя рукой. Салазар встряхнул головой и, вскочив, подхватил со стола кубок с дымящимся зельем, нежно пахнущим мятой, после чего подал его магу.

– Пей. Это поможет… – тихо сказал Слизерин, поправляя подушки. Игнотус принюхался и, одобрительно кивнув, осторожно отпил, оценивая вкус. Салазар вздохнул, подняв глаза к потолку, и простонал:

– Залпом, отец, залпом…

Певерелл хмыкнул и выпил зелье. Результат наступил незамедлительно: мага обдало жаром, он тяжело задышал и скривился, чувствуя, как начинают зудеть раны, срастаясь с невероятной скоростью. Мучения продолжались десять минут, после чего Игнотус изумленно ощупал чистую и гладкую кожу без рубцов на том месте, где были глубокие, рваные раны от магического оружия, и потрясенно поднял на сына глаза:

– Как?

– Просто, – хмыкнул тот. – Яд василиска, данный добровольно.

Певерелл закашлялся.

– Ты все-таки его вывел?

– Да. Сссахессс очень умный, – гордо произнес Салазар. – Он стал моим фамильяром.

– Мдаа…

С момента нападения на Певерелла прошел год. Салазар и Годрик перерыли все вверх дном, задействовали все свои связи, но смогли установить личность заказчика покушения – все маги, напавшие на Игнотуса и умершие от его руки, были наемниками: изгнанниками из родов, бастардами, были маглорожденные. Как оказалось, истинным заказчиком был маглорожденный маг, воспитывающийся у маглов. Хемлик Хелси, выросший в разбойничьей шайке, с детства мечтал разбогатеть, а имея перед глазами пример разбойников, захватывающих замки и объявляющих себя баронами, решил, что и он так сможет. Воспитывал его также маглорожденный, не сумевший вбить в голову воспитанника осознание того факта, что магический мир отличается от обычного и за просто так титул и замок не получишь.

Увидев как-то лорда Певерелла на прогулке и разузнав, что мужчина живет практически один, Хелси решил, что маг-одиночка будет простой и легкой добычей. Почему, даже расспросив о том, есть ли у лорда наследники, а также о репутации мага, Хелси решил напасть на Игнотуса, Салазар с Годриком так и не поняли, но решили, что алчность, зависть и безумие застили ему глаза. Поняв, что одному не справиться, Хемлик собрал банду из тридцати магов-наемников и, соблазнив их посулами о богатстве и знатной добыче, натравил на Певерелла, умолчав при этом о репутации лорда.

Привыкшие захватывать дома и замки обычных людей практически не напрягаясь, маги решили, что и здесь будет то же самое, но жестоко просчитались. Выехавший на обычную каждодневную прогулку, Игнотус, тем не менее, не расслаблялся и, почувствовав направленное на него внимание множества людей с самыми нехорошими намерениями, тут же начал действовать, так что, активизировавшие артефакт антиаппарационного барьера нападающие встретили боевого некроманта. Через десять минут все было кончено: взбесившись от того, что один удачливый нападающий смог ранить его кинжалом, ударив в бок и бедро, Игнотус убил последних магов с особой жестокостью – брошенные им заклинания сорвали с мужчин кожу и раздробили кости, после чего Певерелл вырвал им сердца голыми руками и направился к последнему оставшемуся в живых, радостно улыбаясь.

Через десять минут интенсивного допроса наемник, визжа от непереносимой боли в оторванных конечностях, назвал имя заказчика, а маг аппарировал в замок. Как выяснилось позже, тот, кого наемники считали заказчиком, был всего лишь посредником, причем даже не первым.

Хемлик подстраховался, считая себя самым умным, но не учел одного – от потомка Смерти удрать невозможно, даже на тот свет… ОСОБЕННО на тот свет, так что через шесть месяцев после нападения на Игнотуса его достойный потомок получил Мастерство в одной из самых жутких и редкоиспользуемых отраслей магии – некромантии, подтвердив силу своего Рода.

… Пробуждение Хемлика было… безрадостным, а если сказать откровенно – жутким: очнуться, лежа прикованным на каменном алтаре, под ласковым взглядом двух некромантов в ритуальных одеяниях и с кошмарного вида серпами в руках… приятного в этом мало. Хелси заорал, но из горла не вырвалось ни звука: Силенцио у Салазара всегда было отменным. Певерелл одобрительно посмотрел на сына: молодец, позаботился об их нежном слухе, ведь в ритуальном зале такая отменная акустика! Он в последний раз провел оселком по лезвию серпа и придирчиво проверил заточку – прекрасно, в самый раз! После чего нежно улыбнулся пленнику и запел первый катрен во славу Прародительницы…

Умирал Хелси долго и мучительно, но его мучения на этом не закончились: некромантия позволяет сделать очень многое, и практически все эти вещи кошмарны.

Когда на следующий день Годрик увиделся с Салазаром, он сначала озадаченно принюхался, внимательно глядя на брата наливающимися золотом глазами с вертикальными зрачками, после чего одобрительно кивнул, и завел разговор о трансфигурации – кротостью и всепрощением маг, оборачивающийся в мантикору, отродясь не страдал, а уж после того, как обрел свою анимагическую форму – и подавно, а семья всегда была для него на первом месте.

После этого жизнь опять вошла в спокойное русло: Игнотус закончил писать книгу, Сайевус женился, обещая порадовать внуками-правнуками, Мариав исполнила-таки свою заветную мечту, основав свой собственный Род. Так как она была женщиной, то ее Род полностью отделился от отцовского и дедовского, правда, получив их дары: родовым даром Рода Мракс стало зельеварение, а также предрасположенность к ментальным наукам и боевой магии. Салазар дочерью неимоверно гордился, он обратился к Магии с просьбой и создал для нее Родовое кольцо – Принцессу Змей, как он его назвал, на что имел право, как отец. Мариав была счастлива: теперь она Основательница Рода, наследование пойдет по обеим линиям – мужской и женской, так что гибель ее Роду не грозит, пока жив хоть один потомок. Тем более, хотя Мраксы и вышли из Слизеринов, они стали отдельным родом и, если возникнет нужда, их потомки смогут вступать в браки между собой и наследовать друг другу, так как их магии схожи.

Через несколько лет, когда ей исполнилось девятнадцать, Мариав Изабо Мракс, леди Мракс, вышла замуж за маглорожденного мага, оказавшегося Чистой кровью. Глекенн Мерв Джасперс был полностью покорен своей женой и с радостью вошел в ее Род, породнившись, таким образом, сразу с несколькими влиятельными Родами. Еще через год Мариав родила сына, Наследника Мракс, которого назвали Морбиус, основав традицию называть потомков Рода именами на «М».

Хогвартс уверенно приобретал славу школы для сливок общества, попасть туда стало делом престижным и желанным, выпускники выходили в свет, получив огромное количество знаний и массу полезных знакомств. Салазар радостно нянчил внуков, потрясая детское воображение волшебными историями и захватывающими фокусами; Годрик не успевал отгонять от своих внучек ухажеров, стеная от их количества, наглости и вездесущности; Хельга командовала своими детьми, внуками, правнуками и мужем, как отрядом в походе; Ровена переживала гибель своей первой дочери и ее жениха от рук врагов, находя утешение в своих внуках, подаренных сыном.

Салазар думал, что все обойдется, когда судьба напомнила ему о том, что с ней не спорят: Изабо, свет его жизни и любовь, погибла вместе с защищавшим ее до конца свекром во время путешествия на родину своего рода. Как оказалось, известие о том, что в Кастилии через много лет после гибели Принцев появился потомок ее кузена, было ловушкой. Слизерин не хотел отпускать родных в другую страну, мучаясь дурными предчувствиями, но Изабо умоляла его, упирая на то, что она может найти еще одного родного ей по крови человека, потомка ее давно погибшего родственника.

Отпускал он их с тяжелым сердцем, а еще через неделю проснулся от собственного дикого вопля, чувствуя, как вокруг него кружит магия, превращая его из Наследника в Лорда, а сердце рвется на части, вопя, что его жена, его вторая половина мертва.

Месть разом осиротевшего и овдовевшего мага была страшной. От Родов, посмевших прервать жизни его родных, остались только дети, – всех остальных Слизерин убивал долго и крайне мучительно. Детей он не тронул, не смея нарушать законы Магии, передав их в боковые ветви Родов и приказав четко и внятно объяснить тем, когда подрастут, почему их семьи были уничтожены. Наследники родов Перрера и Вильялобос от мести отказались: маг был в своем праве, кроме того, он оставил их в живых, давая шанс на возрождение – несказанная милость, которой трудно было ожидать.

Потерю Салазар переживал очень тяжело, но его дети, внуки и брат с сестрами смогли вытащить его из мрачного состояния души и вернуть волю к жизни.

А еще через двадцать лет Певерелл-Слизерин ощутил то, что он думал, никогда не произойдет. Промозглой осенней ночью, когда Салазар лежал в своей одинокой теперь постели, мучаясь от бессонницы, он услышал зов, зов о помощи взывающего к своему сюзерену вассала.

На следующее утро его дети были потрясены, увидев перед собой бодрого и сосредоточенного мага, развившего бешеную деятельность. Салазар приводил свои дела в порядок, прощаясь с родными и близкими, назначая управляющих и оставляя распоряжения для потомков. Маг чувствовал, что его время стремительно заканчивается, утекает, как вода в горной реке, спеша все успеть до своего исчезновения.

Он успел. Салазар попрощался со всеми, отдал распоряжения своему фамильяру, укладывая его в спячку в подземельях Хогвартса, собрал все необходимое и попрощался с могилами родных. В канун Йоля, белой от кружащегося в воздухе снега ночью, Салазар Певерелл-Слизерин, темный маг и любящий глава семьи, исчез, породив этим множество слухов.

Обед в Хогвартсе проходил, как обычно, когда директор сделал ход, который Гермиона ожидала и встретила во всеоружии. Дамблдор встал и, откашлявшись, призвал учеников к тишине. Учащиеся замерли, настороженно глядя на неугомонного старца – в результате всего произошедшего любви к директору практически никто уже не испытывал. Альбус обвел взглядом замерших детей и подростков и начал:

– Дорогие друзья! С радостью сообщаю вам о прекрасном событии, произошедшем в стенах этого древнего замка! Скоро соединятся два любящих сердца двух прекрасных учеников!

Учителя и ученики изумленно слушали распинающегося директора, гадая, кто же эти «два любящих сердца». Северус напряженно слушал, краем глаза замечая, как у Гермионы от бешенства начинают трепетать ноздри, а лицо каменеет.

– И это – Рональд Биллиус Уизли и Гермиона Джейн Грейнджер! Поздравляем!

Зал замер, слышно было только мяуканье Миссис Норрис. Гермиона медленно, сдерживая себя, встала, с отвращением глядя на расплывшуюся в довольной улыбке конопатую рожу Рона, и ледяным голосом произнесла, выплевывая каждое слово:

– Не имеете права, мистер Дамблдор. Я отказываюсь иметь дело с Предателями Крови.

– Мисс Грейнджер!.. – гневно начал директор, сверкая очками.

– Леди Грейнджер! – отрезала Гермиона, проявляя родовой перстень. – ЛЕДИ Грейнджер! Вы не являетесь моим опекуном, родственником или сюзереном. ПОЭТОМУ вы не имеете никакого права решать, за кого я выйду замуж! Согласно закону от 1365 года, маг, основавший свой Род и имеющий родовой кодекс, признается совершеннолетним с момента основания Рода, ПОЛНОСТЬЮ совершеннолетним, не подлежащем чьей-либо опеке, за исключением своего Сюзерена, если таковой есть, и такой маг может исполнять только его распоряжения. У меня есть сюзерен, и это не Вы.

Зал потрясенно молчал, Снейп и Малфой торжествующе переглянулись, директор вцепился пальцами в край стола, пережидая приступ бешенства. Он дрожащим от гнева голосом начал:

– И кто же ваш сюзерен, ЛЕДИ Грейнджер? Я сомневаюсь, что такой есть!

Гермиона гордо выпрямилась, презрительно глядя на застывшего с отвисшей челюстью Рона:

– Мой Сюзерен…

– Я!