Мерзавец

Глава 9

Просматриваю отчёт за три дня. Один из звонков, сделанных Пастухом, – это звонок начальнику охраны «Горной Лилии». Что и следовало ожидать.

Либо Гусь разыгрывал плохо написанную пьеску, либо Пастух работает на Босса. Для меня это ничего не меняет. С Гусём всё ясно, и я ломаю голову над другим – как организовать прослушку Босса. Нужно понять, каким образом они собираются заработать эти двести миллиардов. Это в несколько раз больше, чем оборот Эс. Ти. Биофарм. Впрочем, концерн Босса – не самый большой из тех, обладатели которого собираются на вилле. Я до сих пор не собрал сведения о коллегах Босса по вилле.

Ключ я вижу в гостинице. Двенадцать отличных двухкомнатных номеров, в которых останавливаются гости. Владельцы корпораций, не меньших, чем корпорация Босса. В интимной комнате они обсуждают такие проблемы, которые, о которых другим знать не полагается.

По крупицам восстанавливаю имена тех, кто бывал на вилле. Нескольких некоронованных королей мне удаётся установить. Часто бывает достаточно фамилии – если вы слышите Рокфеллер или Эллисон, то вам уже ясно, о ком идёт речь, даже если имя не упоминалось. Не совсем понятная иерархия. Мистер Неготтари, мой Босс, у них за главного, но сам он по-рабски заискивает перед Принцессой.

Ещё раз просматриваю распечатки сделанных на Вилле записей.

Похоже, что все они хорошо знакомы и полностью доверят друг дружке. Что-то вроде «Римского клуба». Только в этом клубе зажимаются не проблемами гумманизации науки и промышленности, а зарабатыванием денег, как и полагается промышленникам, ворочающих миллиардами.

Кто такой профессор Стенли, который в курсе предстоящих дел?

Составляю список профессоров, имеющих фамилию Стенли. Затем, проверяю – где был каждый из них в день, когда проходила прошлая встреча Клуба Принцессы – я буду называть его так. Стенли не сумел приехать, но наверняка звонил накануне встречи. По моей просьбе Бернард следит за разговорами с виллы по мобильникам.

Всего пара часов потребовалась мне, чтобы определить, что искомый профессор Стенли живёт в Цюрихе.

Я позвонил Росси.

– Приезжай, дело есть.

Росси, один из моих внештатных сотрудников, появился через час. Приехал на автобусе. Почему – я понял сразу. Не нужно было иметь острое обоняние, чтобы понять, что я его оторвал от бутылки.

– Я же просил тебя!

Росси удивляется, потом пытается объяснить, что выпил всего лишь бутылочку пива. Вот уж воистину, горбатого могила исправит! Я истратил на него кучу денег, чтобы вытащить из тюрьмы. Объяснял ему, что честной жизнью он заработает больше. Нашёл для него хорошую работу – он сейчас слесарь по ремонту замков. Если у вас сломался ключ во входной двери – советую, обращайтесь к Росси. Вытащит обломок ключа, отремонтирует замок. Только поглядывайте, чтобы он случайно не взял что-то в качестве сувенира. Я даже ухитрился выбить для него специальное разрешение для такой работы в полиции – у них ведь все бывшие домушники на учёте. Он «Фрилансер», поэтому его разъезды никому не кажутся странными. Мои заказы, естественно, идут вне очереди. За один день работы на меня он получает столько, сколько честным трудом зарабатывает неделю или даже месяц. Даже если он попадётся, я останусь «чистым». За ним некий «грешок» тянется, который даже у доброго судьи лет на восемь потянет. Скажет где-то лишнее – я за ту верёвочку потяну, и…

Я подаю ему большой стакан горячего кофе. Предлагаю разбавить молоком, но он отказывается и, обжигаясь, пьёт маленькими глотками.

– У тебя какой-то помятый вид.

Он искренне удивляется, потом с жаром начинает объяснять, что было много работы, и он не успел переодеться перед поездкой ко мне.

– Ты с людьми работаешь, должен выглядеть так, чтобы девушки тут же телефончик твой спрашивали!

Я «поучаю» его – мне почему-то нравиться быть для него наставником, ещё немного и он будет обращаться ко мне как к священнику – «ваше преподобие». Я говорю ему о необходимости завести семью и одновременно на листке аккуратно вывожу адрес профессора Стенли и делаю пометки, понятные только Росси. У него отличная память, поэтому по окончанию разговора я листок сжигаю. Пепел аккуратно разминаю муляжом сигары, чтобы он превратился в порошок.

Мы спускаемся в цокольный этаж, и я даю ему необходимое оборудование. Завтра в пять утра он отправится в Женеву.

Росси ещё не вернулся, а я уже перехватил важный разговор. Профессор объяснял кому-то, что на индексы деловой и промышленной активности влияет очень много факторов, но в современном обществе пресса может сделать один из них доминантным. Разумеется, на непродолжительное время. Но если сочетание общественных, политических и идеологических факторов скомпоновано грамотно, «проседание» биржи будет значительным.

Собеседник не торопился согласиться и попросил привести пример.

Профессор издал непонятный звук и начал говорить об угрозе войны. Простая угроза локального конфликта, особенно связанного с основными нефтедобывающими странами может обрушить биржи. В зависимости от количества стран, которые могут быть вовлечены в конфликт, от того, какие это страны и какие правительства находятся сейчас у власти можно более или менее точно предсказать поведение индекса деловой активности и изменения основных котировок. И это при том, что война так и не начнётся, или ограничится разовой перестрелкой с минимальными потерями.

Он говорил об этом спокойно и обстоятельно, словно учитель, объясняющий ученикам решение обычной задачи.

Прослушал этот рассказ дважды. За лёгкостью изложения явно скрывается хорошая и обстоятельная подготовка. Ожидает вооружённый конфликт? Клуб Принцессы получил информацию о возможном военном конфликте и хочет на этом «погреть» руки? Но половина «Клуба Принцессы» связана с фармацевтической или с химической промышленностью, а не с военными!

Двести миллиардов на страхе войны в наши дни не заработаешь. Сейчас все умные, никто своими руками воевать не хочет. Дураков воевать и подставлять головы под пули вместо богатого дяди тоже немного найдётся.

И какое до этого дело фармацевтическим концернам?

Как это ни странно – тупик, ситуация, в которой я пока не могу понять – что из чего вытекает, создала мне прекрасное настроение. Я уверен – настанет день, года отдельные элементы этого пазла сложатся в понятную картину. Чем сложнее в начале, тем большим будет счастье победы.