Мерзавец

Глава 2

При первом же посещении «Горной лилии» я понял, что именно она будет моим главным объектом. Это были три здания за двумя добротными заборами, увенчанными колючей проволокой. Внешний забор состоял из плотно пригнанных досок, внутренний – обычная металлическая сетка. Полоса между заборами в два-три метра шириной контролировалась собаками. Трёхэтажное здание, облицованное мрамором, называли Виллой, длинное двухэтажное здание, отделённое от Виллы большой клумбой, служило гостиницей. Третье здание, одноэтажное – служебное помещение. На крыше гостиницы сверкали синевой панели солнечных батарей. Две спутниковые антенны.

Способов прослушки такого объекта было – хоть отбавляй. С моря, до которого было не более четырёхсот метров, можно было работать направленными микрофонами. Правда, Вилла закрывала собой гостиницу, но гостиница была видна из расположенной неподалёку деревушки. С восточной стороны, на расстоянии в три сотни метров, скала со сложной топографией, где также легко можно было спрятать направленный микрофон. Ещё дальше – памятник архитектуры пятнадцатого века – башня Медичи. Она высокая, но серьёзной угрозы не представляет – из-за туристов, которые ежедневно карабкаются по щербатым ступенькам наверх. Стёкла в доме – обычные, прослушке не помешают. Радиоаппаратуры – всех сортов и фасонов. Есть, куда спрятать микрофоны. На Виле есть красивый зал заседаний, но особое внимание велено было уделить глухой комнате – без окон – в цокольном этаже здания. Обитатели резиденции с восторгом и смехом называли её «интимной».

В гостинице было двенадцать небольших по размерам, но прекрасно обустроенных двухкомнатных номеров и девять номеров попроще. Ясно было, что здесь время от времени проводятся встречи и совещания деловой элиты. Нас предупредили, что мы на время работы можем бесплатно селиться в номерах, которые попроще. Безумием было бы каждый день ездить, дорога в оба конца требовала шесть часов.

Мои помощники вместе с сотрудниками охраны два-три дня лазили по усадьбе с самой совершенной аппаратурой – искали жучки и возможные каналы утечки. После этого я представил свой проект: обшить «интимную» изнутри сталью для полного экранирования, убрать из этой комнаты все электроприборы, освещение заменить на хемолюминесцентное, установить генераторы электронного шума, оборудовать резиденцию системой отключения от внешней сети во время заседаний в «интимной» комнате. Судя по тому, с какой лёгкостью они согласились на всё это, им было, что прятать от любопытных глаз.

У меня чутьё на обладателей «особых» секретов. Известно – любая корпорация стремится держать в секрете ту информацию, которой могут воспользоваться конкуренты, или которую полезно скрыть от глаз финансовой инспекции. Это нормально – каждый человек, каждая фирма, стремится зарабатывать побольше, а налогов платить поменьше. Способы уклонения он уплаты налогов бывают разные. Например, юристы фирмы отыскивают среди тысяч изданных законов такой, который даёт право на скидку при уплате налогов. Всё законно, хотя об этом законе все уже давно забыли. Иногда бывают умолчания, искажения и прочие мелочи, которые позволят уйти от уплаты. Это дело фирмы. Поймают их – заставят заплатить, Не поймают – выиграли. Меня это не касается. И я говорю, когда меня в очередной раз вызывают на консультацию – считайте, что я не умею читать. В тот момент, когда эксперт по защите данных начинает интересоваться содержанием этих данных, он перестаёт быть защитником.

Но иногда я чувствую – здесь что-то не так. В цепочке действий компании – проектирование, закупки сырья, производство, сбыт – что-то нарушено. Одно звено отличается размерами от остальных. И тогда это отличающееся звено становится золотым. Для меня.

Самый разительный случай был связан с неким строительным банком. Меня пригласили проверить банк. А после того, как вытащил пару «жучков», попросили доработать защиту.

Один из «жучков» мне не понравился. Слишком профессионально был сделан. Конечно, со мной им тягаться нечего, но тот, кто его ставил, своё дело знал хорошо, и работал не наугад.

Я понял, что этот строительный банк может стать для меня Клондайком. Несколько месяцев прослушки подтвердили – через банк проходит отмывание денег – доходы от сбыта наркотиков.

Мне пришлось проявить чудеса изобретательности и адское терпение, чтобы «общипать» эту курочку. Главное – всегда я твердил себе – не оставлять никаких следов. Покупал старые лэптопы – обычно у студентов и только за наличные – и с них вскрывал потаённые файлы далёких пользователей. После каждого взлома лэптоп уничтожался. Уничтожался по настоящему, а не так как это делают неучи. Материнская плата и диск попадали в небольшую печь, где их ждал разогрев до 400 градусов. После этого уже никакое ЦРУ не докажет, что именно с этого компьютера я входил в сеть ФБР. Всё распалось и сгорело. В тот же день обгоревшие железки попадали в металлолом. Бережённого бог бережёт. Вход в сеть с этих лэптопов я выполнял из кафе, из открытых источников интернета в университете, из больниц и различных госучреждений. Каждый раз – с другого ай-пи адреса. И, разумеется, через прокси сервера, которые меняют адреса. Для тех, кто хотел бы найти меня, первой задачей было бы прорваться сквозь прокси, затем нужно было отыскать откуда и с какого компьютера заходили. Но как найдёшь, если ничего не повторяется? Искать в большом городе, в котором, вдобавок, каждый год бывают миллионы туристов, не просто. Перед тем, как усесться за столик в кафе, я внимательно проверял – нет ли камер слежения? Не может ли кто усесться сзади меня так, что бы видеть мой экран? Тысячи мелочей, которые должны учитывать профессионалы. И только тогда, когда всё осмотрено и проверено, я заказывал стакан сока или минеральной воды и салат – чтобы не выделяться, и начинал работать. Спиртное я не употребляю.

Этот проект занял у меня гораздо больше времени, чем планировал. Мне дважды приходилось менять стратегию. Но своего я добился. Я сделал то, во что не возможно было поверить. Если бы в начале пути, мне бы кто-то сказал, что я добьюсь успеха с помощью той стратегии, к которой в конце концов пришёл, то не поверил бы. Но свершилось. Из пункта «А» – как в школьных задачках – было отправлено шесть мешков с деньгами, а до пункта «Б» дошло только пять! Если вы полагаете, что шестой мешок с миллионами внутри попал ко мне, то сильно ошибаетесь. Вместе с мешком денег вы можете получить такое количество проблем, которое заставит вас забыть об этих деньгах. Большую часть этих денег получил некий Мастер по биржевым сделкам. Я вычислил его. Он был талантлив – в своём деле – не менее меня. Особенность его таланта – умение обрушивать акции той или иной компании. Если Архимед говорил – «Дайте мне точку опоры, и я переверну землю», то этот мастер говорил – покажите мне компанию, и я скажу, во сколько обойдётся обрушение её акций. Мешок денег перекочевал к нему. Через интернет нашёл какого-то дурня, которого удалось убедить взять мешок в одной точке и отнести в другую. Спустя пару часов этот дурень, разумеется, скончался, но кто сумеет доказать, что это не было случайностью? Тот, кто помог ему скончаться, я таких людей называю «санитарами» и стал обладателем ста тысяч гонорара, что были обещаны тому дурню.

Некоторые для обозначения такой работы используют слово, начинающееся с буквы «у» и кончающееся буквой «а». Часто им неприятно выговаривать это слово, и они пользуются английским эквивалентом, начинающимся с буквы «к» и заканчивающимся буквой «r». Словно это заграничное слово звучит лучше. Не выход из положения. Я не суеверен, но глупая людская молва приклеивает к некоторым словам всё неприятное и негативное, что только может быть.

Например, слово «ростовщик». Вы слышали его – и сразу в вашем воображении возникает неприятный толстый тип, часто с невероятно большим носом, обливающейся потом от массы надетых на себя одежд из парчи и кашимира, и дрожащий от страха за кованный сундук, набитый деньгами.

А вы попробуйте без него обойтись. У вас есть надёжная и хорошо обдуманная идея – построить фабрику, которая будет давать тысячу золотых монет дохода. Но где взять те пять тысяч монет, которые нужны для того, чтобы эту фабрику построить? Времена докапиталистические. Банков ещё нет. Вы идёте к ростовщику, показываете и свой проект. Убеждаете его в перспективности. Ростовщик – не глупый человек, а специалист по инвестициям с большим опытом, как сказали бы в наши дни. Он раскрывает сундук и достаёт требуемые пять тысяч монет. За это вы в течении десяти лет будете платить ему по 600 монет.

Все в выигрыше. У вас есть фабрика, которая приносит хороший доход. Ростовщик возвращает ссуженные деньги с хорошим процентом. И даже простолюдины выиграли – у них теперь есть работа.

Продолжаете считать, что ростовщик – это плохо? Международный Банк Реконструкции и Развития – тоже плохо? А ведь он начался с тех самых ростовщиков, которые тысячу лет назад придумали чеки и векселя. Состоятельному идальго не нужно было брать в поездку кожаный кошель с золотыми монетами. Он шёл в Мадриде к надёжному ростовщику, который в обмен на сотню монет давал странное письмо с каббалическими символами, кое не могло заинтересовать в дороге ни одного вора. Но в Константинополе другой ростовщик, который даже не был знаком со своим мадридским коллегой, в обмен на это письмо отдавал ему те самые сто монет! Минус комиссионные, конечно. Сейчас мы называем такое письмо чеком. Вместо каббалических символов – водяные знаки.

Есть люди, от которых в жизни ничего не остаётся. Чёрточка между двумя датами. Никому не помог, никому не помешал. Но есть и те, которые мешают. Чёрт с ней, чёрточкой между двумя датами, она – что есть, что нет. Но чего стоит жизнь человека, который мешает провернуть миллионную сделку? Сам он с того ничего иметь не будет, всё равно останется чёрточкой, а другие пострадают. Волки в лесу избавляют фауну от больных и слабых животных, а в людском обществе санитары избавляют нас от тех, чей удел – оставаться чёрточкой между двумя датами.

Мастер в нужный день указал мне на компанию, акции которой внезапно упали – раза в четыре за неделю. Представляю, какое настроение было в те дни у сотрудников этой компании! Я купил большой пакет акций этой компании, даже ссуду брал. А затем акции этой компании помчались вверх, да так хорошо, что проскочили даже ту отметку, которая была до начала кризиса.

В результате я заработал больше, чем было в том мешке, который не добрался до точки «Б». Остальные мешки, кстати, также не обрались до этой замечательной точки – они попали в руки ФБР. Считайте это моим вкладом в борьбу с мировой наркомафией.

И – несомненное свидетельство моего таланта – у руководства банка не возникло и миллионной доли процента подозрения в том, что существует связь между потерей тех шести мешков и моей работой. В самом деле – какая может быть связь между регулярными проверками банка на наличие подслушивающей аппаратуры и перехватом в тысячах километров от банка группы курьеров с деньгами? Курьеры пытались скрыться, но разве от ФБР убежишь? Пропажа одного мешка отошла на второй план – в ФБР довольны, что поймали группу курьеров с поличным, а наркобароны решили, что один мешок в ФБР припрятали для себя.

С некоторых пор я прозвал подобные проекты «ощипыванием кур». Дома у меня стали появляться статуэтки различных курочек. Каждая курочка – успешно реализованный проект. Если ощипанная курочка была жирной, то я старался найти в магазинах дорогую фарфоровую курочку, если успех был поскромнее, что курочка оказывалась глиняной или пластмассовой. Мама обратила внимание на моё увлечение и даже мне подарила очень удачную статуэтку, изображавшую курочку и петуха вместе. Никакой проект с этой курочкой не был связан, и я спрятал статуэтку в подвале.

Новый проект, весьма дорогой и прибыльный для меня, обещал стать для меня следующей курочкой. Двух поездок на этот остров хватило, чтобы понять – интимная комната обустраивается не просто так.

Установить микрофон в комнате, обшитой изнутри металлическими листами, требовало совершенно иного подхода. Нет, и не может быть подвода электроэнергии. Не установить солнечные батареи – хемолюминесцентные лампы используют только во время совещаний, в другое время там царит мрак. Невозможна связь.

Я не привык пасовать перед трудностями. Маленький генератор, аккумулятор, микрофон и передатчик были вмонтированы в дверную петлю. Массивная стальная дверь была устроена так, что дверные петли оказывались внутри помещения. Это усложняло взлом снаружи – если дойдёт до такого. В дверную петлю был вмонтирован микроскопический пьезогенератор. При открывании и закрывании двери он вырабатывал электроэнергию. Немного, но для моего нанооборудования хватало. Изготовленный мною микрофон стал самым миниатюрным из тех, какие мне доводилось когда-либо делать. Я придумал поручение для работников охраны – время от времени, разумеется, когда в особняке нет хозяев и гостей и всё тихо – проводить диагностические проверки работы сигнализации. Вот, пожалуйста, готовая программа. Нажимайте клавишу «Пуск» и смотрите, как таблица заполняется красивыми зелёными пометками “Passed”. Тест длится 6–7 минут. Если хотя бы одна строка не удостоится значка “Passed”, то по окончанию теста нужно нажать кнопку “Send Log”. Техник немедленно свяжется с вами. Наша аппаратура очень надёжна, регулярные проверки не нужны, но если вы раз в неделю или раз в месяц прогоните тест – система останется довольна.

Не нужно было иметь особую наблюдательность, чтобы заметить, как одним взглядом Босс приказал начальнику охраны – будешь делать проверки каждую неделю.

Я на это и рассчитывал. Во время прогона диагностического теста информация с микрофона в дверной петле будет снята и транслирована мне. Даже если будет установлен другой комплект поисковой аппаратуры, процедура считывания записанной информации будет восприниматься, как часть тестовой проверки.

Обратил я внимания на ещё одну любопытную деталь. Не в гостинице, а на Вилле постоянно живёт некая странная особа по имени Конкорда, явно не местная. Смуглая кожа, тёмные мягкие волосы, заострённые скулы, непривычный разрез глаз – всё выдавало уроженку Латинской Америки. Назвать её красивой я не мог, и в то же время в выражении её лица было что-то притягательное. Говорила она мало и со странным акцентом. Все относятся к ней с подчёркнутым почтением. Для неё на втором этаже была оборудована отдельная квартира с электронным замком – таким, чтобы без её спроса и в её отсутствие никто не мог бы зайти. Проверка её квартиры проходила так же, как и других комнат, за исключением маленькой детали – эта женщина очень внимательно – до неприятного – наблюдала за нами. Сложилось даже впечатление, что она с пониманием вникает в то, что мы делаем. Хотя, откуда у неё понимание! Видно было, что у неё здесь одна обязанность – вовремя раздвигать ноги, когда Босс приезжает! Тот относился к ней с нескрываемым обожанием, прямо-таки расцветает и забывает обо всём при её появлении. Невозможно было смотреть без отвращения, с какой рабской улыбкой он смотрел ей вслед. И, судя по всему, требовал такого же подобострастия и от остальных!

Вспомнилось, что когда-то около этого острова некий капитан посадил на рифы огромный круизный лайнер под таким же названием – «Конкордия». Дал покрутить штурвал любовнице, когда проходили мимо острова. Остаток жизни капитан этот любовался небом через решётку. Как бы эта Конкорда не слома судьбу мистера Неготатари. Надо будет придумать кличку для неё. Это не так просто, как может показаться некоторым. Кличка должна бить в цель, как стрела – в «десятку».

Сам я женщинами – слава богу – не интересуюсь. Благодаря этому я не трачу массу сил и энергии на ублажение этих существ – как другие. Смешно наблюдать, как некоторые могут страдать из-за косого взгляда, из-за пустяковых проблем, из-за невозможности реализации естественных желаний! В былые времена из-за них дрались на дуэлях и даже погибали!

Микрофон я ей поставил. В спальню. Обычно в таких местах обладатели секретов расслабляются и выбалтывают своим любовницам очень важные вещи.

И всё-таки одна неудача постигла меня! Не сумел установить микрофон в помещении охраны. Мой помощник вертелся, как змея, но двое сотрудников охраны не отдалялись от него, более, чем на шаг. Ничего, у меня есть контакты с лабораторией, где делают самоходные подслушивающие устройства в виде тараканов. То, что это не настоящий таракан, можно заметить, только если присмотришься. Жаль, у них пока низкая автономность. Заряда батареи хватает на два-три десятка метров пробега по ровной поверхности, затем, час-два прослушки, и возврат на исходный пункт. Сейчас они отрабатывают несколько вариантов решения проблемы. Один из них, пока выглядящий курьёзно – это дополнительная батарея, которую таракан будет тащить за собой. Сначала я посмеялся – представил таракана, который тащит за собой тележку, но потом увидел эту батарею и оценил. С расстояния метр батарея казалось валяющимся на полу фильтром от сигареты. Другой вариант выглядел как пуговица. А был и такой – другой таракан, только без микрофона и с ограниченными возможностями…